Задний ход конструкцией не предусмотрен

Глава 33 Хранитель

— Я не понимаю главного, — сказала Аннушка, — зачем? Ареопаг — сборище интриганов и говноедов, факт, но они даже жопой не шевельнут просто так. Допустим, Лиарна права: Конгрегация не только гасит коллапсы, но и вызывает их. Но в чём интерес?

— Понятия не имею, — ответил Кван. — Не смотрите на меня так, мне не открыли никаких страшных тайн.

— Ну, положим, спровоцировать коллапс не так сложно, — задумалась Ирка. — Самый простой способ — отправить туда корректора. Если он поживёт там достаточно долго, то с неплохой вероятностью притянет к себе неприятности. Если, конечно, срез к тому готов.

— Сомнительный метод, — возразила ей Джен, — долго и без гарантий. Лысая Башка говорит, всё быстро случалось. Скорее всего, у них есть способ катализации процесса. Может, какой-то артефакт?

— Да, Ушедшие оставили до чёрта странных штуковин, — кивнула Аннушка, — постоянно о них спотыкаемся. Однако вопрос «Как?» сейчас не так важен, как «Зачем?». Чего ради может потребоваться коллапс? В чём выгода?

— Новый корректор? — неуверенно предположила Ирина. — Где коллапс, там его фокус, где фокус, там потенциальный корректор…

— Нет, — сказал Сеня, — что-то не бьётся. Зачем тогда убивать опытных ребят, если корректоры — дефицит?

— Может, как раз потому, что они опытные? — предположила Аннушка. — Даже вы с возрастом умнеете. Ну, ладно, большинство из вас, — она скептически покосилась на Квана. — Может быть, те, кто пропал, начали, наконец, замечать вокруг себя что-то кроме лозунгов на стенах Школы? Перестали быть послушными исполнителями? Пришла пора менять их на новичков?

— В этом что-то есть, — признал Сеня. — Если предположить, что общее число корректоров по какой-то причине конечно, то в этом есть смысл.

— Почему это конечно? — удивилась Джен. — Никогда о таком не слышала.

— Например, ограничено производительностью Мораториума в Центре, — ответил он. — Ведь это он отгораживает вас от Мультиверсума. Помнится, когда его поломали, у Ирки кукуха вылетала так, что смотреть страшно было. Хорошо, починили быстро. Если он может нейтрализовать, допустим, сто корректоров, но не сто пятьдесят, то есть смысл, простите мой цинизм, в регуляции популяции.

— Я слишком мало знаю о Мораториумах, — призналась Аннушка, — источники формулируют очень туманно. Требуется консультация специалиста. Мы чего-то не видим в этой картине, и Лиарна нам не очень-то помогла…

Лысая корректорша действительно рассказала не так много, как нам бы хотелось. Прибыв в искомый срез, она застала самое начало процесса. К её удивлению, фокус коллапса ещё не определился, и вообще ситуация не выглядела опасной — аборигены отнюдь не собирались воевать. Наоборот, они оказались поразительно мирными, на удивление неагрессивными и покладистыми ребятами. Позднее выяснилось, что они играли с опасными технологиями — в их срезе стоял рабочий маяк Ушедших, который они пытались задействовать нештатным образом, — но даже с учётом этих факторов предпосылок к коллапсу не просматривалось. Маяки работали тысячи лет и считались самыми неразрушимыми объектами в Мультиверсуме. Лиарна предположила, что произошла ошибка, что Кван неверно интерпретировал данные, что никакого коллапса тут не будет, что, возможно, вся их теория об «искусственных коллапсах» неверна. Но потом пришла Грета.

— Какого чёрта? — спросила она. — Что ты тут забыла?

Они сидели в полевом лагере, который Лиарна разбила в пустынной местности, подальше от городов. Срез оказался плотно населён, технически развит, а значит, имел систему идентификации граждан, и чужой человек был бы слишком заметен. Но для опытного корректора найти коллегу не стало проблемой. Грета оказалась не одна, рядом с ней совсем юная девушка, лет пятнадцати, не больше. Сначала Лиарна подумала, что это её воспитанница, корректор-стажёр, но нет — глаза совершенно обычные, хотя ощущение… Ощущение от неё было странное. Не как от корректора, не как от фокуса, но в то же время сочетало и то, и другое, и что-то третье, незнакомое, но тревожное. «Не простая девчонка», — отметила себе Лиарна.

— А ты что тут забыла, Грета?

— У меня задача, поставленная непосредственно ареопагом, она вне твоей компетенции, — отрезала пожилая корректорша. — И я задала вопрос первой.

— Кое-что уточняю, — уклончиво ответила Лиарна. — Некоторые статистические выкладки. Ты знаешь, что после трёх твоих последних командировок в срезах начинался коллапс?

— Только после трёх? — улыбнулась женщина.

— Остальные уже в архиве, мы… то есть я, не имею по ним данных.

— Значит, тебя Кван послал. Так я и думала. Мелехрим предупреждал насчёт него. Лиарна, вы лезете туда, куда не надо.

— А вы провоцируете коллапсы и убиваете корректоров! — не выдержала корректорша. — Это нормально, по-твоему?

— Нет, — вздохнула Грета, — это не нормально. Ты видишь крошечную часть картины. Она выглядит неприглядно, согласна. Но это именно та ситуация, где мы вынуждены вести действия за границами этического поля. Потому что цели, как бы это ни звучало банально, оправдывают средства.

— Никакие цели не оправдывают такие средства!

— Это обывательская позиция. Даже странно слышать её от такого опытного корректора, как ты. Впрочем, в твоём деле отмечено, что ты не очень умная. Извини, если это тебя задевает.

— Так у тебя есть что сказать в своё оправдание, Грета?

— Видишь ли, Лиарна, я не собираюсь перед тобой оправдываться. Ты всё равно не вспомнишь нашего разговора, а также всей цепочки событий, которая к нему привела. Дашенька, солнышко, будь так любезна.

Девочка сделала шаг вперёд, подняла руку, провела указательным пальцем сверху вниз, и у Лиарны погас свет в глазах.

Очнулась на операционном столе у аборигенов. Местная наука отличалась высокой смелостью и низкой этикой, так что Лиарна лишилась не только волос, но и части мозга, взамен обзаведясь вживлёнными электродами, впечатляющими шрамами и частичной утерей способностей. Она не знает, было ли так задумано Гретой, или аборигены подсуетились сами, подобрав оглушённого неизвестным воздействием корректора. Затем в срезе разразился коллапс, научный комплекс развалило подземным толчком, и Лиарна, не вполне осознавая себя и обстоятельства, занялась привычным делом — поисками «фокуса». В конце концов, её вытащила оттуда Джен, но проблемы с памятью остались. Женщина помнила, что услышала что-то важное, но не могла вспомнить, что именно и от кого.

— Вопросов в результате больше, чем ответов, — констатировала Аннушка. — Ладно, удачи вам, а нам пора.

— Погоди, — спросила Ирина, — так ты не с нами?

— С какого перепугу? Я не корректор, я курьер. У меня полно дел и без ваших школьных разборок. То, что хотела, я узнала, хотя толку с этого вышло немного. Эй, Геманта! Хватай свою мелкую, отбываем.

— Ты хочешь забрать кайлитку? — спросил Сеня. — А как же мы?

— Я обещала её вернуть и оставила ценный залог. Блин, я не могу решать за вас все проблемы. Если вы хотели, чтобы вас кто-то опекал, оставались бы в Конгрегации.

— Слушай, но это же не займёт много времени! Она подключится, полежит полчасика, отключится. Сможет достучаться до Оркестратора — прекрасно, не сможет — ну, значит, не судьба. Вряд ли тут окажется ещё одна кайлитка, чтобы попробовать, нельзя упускать такой шанс! Ну, Аннушка, ты же меня знаешь, я привык справляться за себя и за Ирку, но сейчас реально тупик. Дай нам попробовать!

— Ладно, — с большим сомнением в голосе ответила она, — но Геманту уговаривайте сами. Она мне не ручная зверушка.

Пока беглые корректоры общались с кайлиткой, мы с Аннушкой вышли на улицу и сели на странную серую лавочку, удивительным образом лишённую малейших признаков дизайна.

— Вот так, солдат, — вздохнула она, — столько хлопот, а яснее не стало. Я не понимаю происходящего, и это меня напрягает. Очень похоже, что всем этим дирижирует кто-то очень хитрый и компетентный.

— Как ты?

— Не льсти мне, солдат. Я не из тех, кто вершит судьбы Мультиверсума. Я Аннушка, курьер. Я перевожу людей с места на место. Иногда это очень значимые люди, факт, но в этом спектакле моя роль второго плана. «Волобуев, вот ваш меч», — что-то такое.

— Ты знаешь этот анекдот? — удивился я.

— Ольга рассказывала. Я слишком прямая для интриг и ненавижу манипулировать людьми, так что политика не для меня. А тут я просто жопой чую политику. Если корректоров действительно убивают, то такое говно без политики точно не обошлось. Но я всё равно не догадываюсь, зачем.

— Слушай, — сказал я, — но мы ведь не знаем, убивают ли их. Как я понимаю, никто не видел трупов. Лысую вашу тоже не убили. Подставили, факт, но не грохнули. Корректоры исчезают, да, но умирают ли?

— Хм… в этом что-то есть, солдат, — задумалась Аннушка. — Действительно, с чего мы упёрлись в убийства? С дохлого корректора навар никакой, а вот с живого можно кой-что поиметь, прецеденты были.

— Что именно?

— Разное, — ответила она уклончиво, — Комспас, например, делал из них биопроцессоры портальных машин. Специально охотились по всему Мультиверсуму, отрезали ручки-ножки, вставляли в башку электроды, клали в ванну и гоняли до полного износа. Потом Комспас закусился с Коммуной, продул, технологию забрали себе победители, но адаптировали её под менее живодёрские процедуры. Альтери тоже портальщики, но на корректоров не покушались — ну, или их за руку не ловили, не знаю. Хотя слухи о том, что провинившихся корректоров отдают в Альтерион на опыты, в Школе ходили. Враньё, я думаю. Страшилки из общежития.

— То есть Конгрегация, теоретически, могла использовать корректоров не по прямому назначению? Сама или передавая сторонним подрядчикам?

— Чёрт, солдат, не хочется такое думать, но да. Теоретически. Корректоры плотно связаны со структурами фрактала, и для тех, кто хочет воздействовать на него, они могут быть ценным товаром.

— Как синтетические одноразовые глойти, которых покупал Мирон?

— Сука, об этом я не подумала, а ведь и верно, аналогия напрашивается. Жопой чую, есть тут какая-то связь… — Аннушка сняла очки, почесала нос, потом вдруг повернулась и пристально посмотрела на меня синими пронзительными глазами. — А ты не дурак, солдат. Далеко пойдёшь.

— Мне и тут неплохо, — ответил я. — С тобой.

Геманта вышла к нам вместе с Сеней. Не знаю, что ей предложили или чем соблазнили, но она согласилась попробовать.

Девушку привели в одно из прямоугольных зданий, где в абсолютно пустой комнате стоит нечто вроде ложемента.

— Ложишься сюда, затылок на эту хреновину, — объясняет Сеня. — Дальше, я надеюсь, само сработает. Если честно, инструкции к этой штуке у нас нет.

— Вы уверены, что девочке мозги не вскипятит? — поинтересовалась недовольно Аннушка. — Я за неё залог оставила.

— Не, Ирка пробовала, ничего страшного, только время сжимается как бы. Тут минут десять прошло, а там она как будто много часов проторчала. Но с ней общаться не пожелали, к сожалению. Может, кайлитка достучится? Им там, мне кажется, эмоциональной мотивации не хватает.

— И что я им скажу? — спросила Геманта.

— Честно сказать, понятия не имею, — признался Сеня. — Не угадаешь. Они там в субъективном времени лет, может, тыщу провели, что с крышей — вообще непонятно. Пожалуй, главная твоя задача — чтобы они вообще нас заметили. Осознали наше существование. Если это получится, дальше мы сами. Так что ложись, не бойся. Если что, через полчаса мы тебя отключим.

— Как-то мне теперь страшно стало, — пожаловалась Геманта. — Оно мне не вопьётся сейчас в шею? Не просверлит череп?

Но легла, осторожно опустив голову на фигурную подушечку в изголовье.

— Не-не, — успокоил Сеня, — это старая модель, бесконтактная. Скорость, наверное, не та, что в капсулах, но зато никаких дырок в башке. Сейчас, включу эту штуку…

Он протянул руку и дёрнул настенный рубильник. Геманта закрыла глаза, задышала ровнее и медленнее.

— Эй, ты ещё с нами? — потрогал её за плечо мужчина. — Не, подключилась. Теперь ждём. Если честно, я не очень верю, что сработает. Оркестратор уже давно не столько люди, сколько вычислительная техника. Как калькулятор гипнотизировать. Ты его хоть как уговаривай, а дважды два всё равно четыре… Но вроде бы вреда от этого тоже никакого. Я так думаю.

— Вы ошибаетесь, — женский голос прозвучал так, будто им вещает самка дракона из глубины пещеры. — Выключите терминал немедленно.

В комнате оказалась фигура в плаще. Я стою у двери, загораживая проём, она никак не могла пройти мимо меня, но она здесь. Небольшой рост, лицо в тени капюшона, голос очень уверенный. Вроде бы не выглядит опасной, но моя чуйка взвыла как ненормальная.

— Все наружу! — сказал я, делая шаг вперёд и задвигая за спину Аннушку.

От женщины исходит ощущение непереносимого давления, как будто она больше этой комнаты и физически не может в ней находиться, однако находится. И одновременно чувство жуткой чуждости, вызывающей паническую атаку даже у моей закалённой психики. Наверное, такой же иррациональный, смешанный с отвращением ужас испытывают при виде пауков люди, страдающие арахнофобией.

Моя рука сама собой выдернула пистолет.

— Не надо, солдат, — Аннушка с силой опустила мою руку вниз.

— Она опасна, — возразил я сквозь зубы.

— И ещё как. Но не для меня. Это Хранитель, с ними всегда так поначалу. Сейчас отпустит, потерпи. Сеня, выключи, раз она просит.

— Уверена? — мрачно спросил мужчина. — Я с ними сталкивался разок, мне не понравилось.

— Мы приносим дискомфорт, — сказала женщина, — но не специально. Сейчас синхронизация закончится, эффект ослабнет.

— Выключи, Сень. И оставьте нас, пожалуйста. Узнаю, что ей нужно.

Сеня мрачно пожал плечами, выключил рубильник и вышел. Я нет.

— Не оставлю тебя с ней.

— Если она захочет мне навредить, то ни пистолет, ни пулемёт, ни твой смешной героизм её не остановят.

— Я не уйду.

— Я не могу вам навредить, это привело бы к глубоким нарушениям логики фрактала, — сказала женщина спокойно, — но пусть остаётся, если хочет. Гем, вставай, пожалуйста.

— Ох, — кайлитка поднялась и села на ложементе, свесив ноги. — Что это было? Меня как будто пинком с третьего этажа вышибло…

— Принудительное отключение, — пояснила Аннушка. — У нас тут гостья. Она настояла.

— Вы приняли ошибочное решение, последствия которого могли бы стать крайне разрушительными, — сказала женщина.

Сейчас её голос уже звучит нормально, да и ощущение жути почти пропало.

— Герда, — неуверенно спросила Геманта, — это ты, что ли?

— Да, сестрёнка, — гостья откинула на спину капюшон и оказалась вполне симпатичной рыжей женщиной. Они с кайлиткой действительно похожи — овал лица, нос, широкий рот, веснушки.

— Ты старшая дочь Меланты, верно? — спросила Аннушка. — Твой отец Артём?

— Да. А ты Аннушка.

— Точно. Возила твоего отца однажды. Его чуть не пристрелили тогда, кстати.

— И ты его спасла, я знаю. Он рассказывал.

— В основном Ольга, но я тоже приложила… э… что могла. Тебя тоже помню, но ты с тех пор здорово подросла. Сколько тебе сейчас? Лет тысяча? Сто тысяч? Сколько прошло с Начала Времён?

— Это не так работает, — женщина рассмеялась, и их сходство с сестрой стало ещё заметнее. Улыбки у них совершенно одинаковые. — Время совсем не то, что о нём думают. Я перестала давить вас своим присутствием?

— Да, вроде прошло, — признал я.

— Значит, моё время стало вашим. Или ваше моим, неважно. У меня слишком большой временной потенциал, это шокирует, ваше подсознание воспринимает меня как угрозу. Но, как правило, я не вмешиваюсь в события.

— Почему? — спросил я.

— Примерно по той же причине, по которой прыщи не давят бульдозером.

— Ясно. Тогда почему ты вмешалась сейчас?

— Всё-таки сестра по матери, — она показала на Геманту. — В отличие от остальных, я недостаточно принципиальна, чтобы не подыгрывать иногда близким.

— Спасибо, Герда, — сказала кайлитка. — Ты давно нас не навещала, мама жаловалась.

— Это представляет определённые сложности космологического характера. Я всё-таки Хранитель.

— И моя сестра!

— И твоя сестра. Поэтому я сейчас здесь. Моё присутствие вносит большие искажения в линии фрактала, оно непременно будет замечено, теми, кто следит за такими вещами, так что давайте поспешим. Я очень рада видеть тебя, сестричка, но… сказала бы, что «времени мало», — улыбнулась она, — но это бессмысленное выражение, если знаешь, о чём речь.

— Говори, — сказала Аннушка.

— Не трогайте оркестратор, это первое. Вы понятия не имеете, в каких процессах он задействован, и вмешиваться в его работу — очень плохая идея.

— А разве они не просто в виртуальный кулачок там друг дружке гоняют?

— С тех пор, как альтери договорились с Конгрегацией о совместном использовании оркестратора, он относится к одной из важнейших систем, стабилизирующих фрактал.

— И как они связаны с фракталом? — спросила Аннушка. — Через синеглазый «фокус» в капсуле?

— В капсулах не один синеглазый. Твои друзья из корректоров видели далеко не все капсулы, иначе могли бы узнать некоторые лица. Кроме того, тут есть репер, а через них можно воздействовать на корневые структуры.

— Так значит, пропавшие корректоры тут?

— Некоторые из них. Конгрегация всегда считала вас расходником. Легко пришли, легко ушли. Только не пытайся их «освобождать», это ничем хорошим не кончится. Их мозги перенастроились и уже не пригодны для жизни в урезанном информационном потоке, поступающем от человеческих органов чувств. Альтери пробовали — все отключённые просто погибли.

— Значит, это проект Конгрегации?

— Конгрегации, альтери, Коммуны. Всех, кто заинтересован в сохранении статус-кво. Оркестратор взял на себя функцию обратной связи, стабилизируя фрактал через реперы.

— Так это же хорошо, разве нет?

— Это остановка развития.

— Значит, плохо?

— Это стабильность.

— Не поняла, что мне-то делать?

— Что хочешь, — вздохнула женщина. — Я не могу вмешаться ещё больше, чем уже. Просто не могла не спасти сестру. Кстати, чтоб два раза не вставать — Конгрегация, разумеется, была в курсе, кайлитку вам подсунули специально. Мелехрим, как всегда, ведёт игру.

— Какую игру, чёрт меня дери, я уже совсем ничего не понимаю!

— Игру в Хранителей, разумеется, — засмеялась Хранительница. — Впрочем это наши космологические шуточки, не обращай внимания. Забавно быть одновременно игроком и кубиком, но моё время здесь истекает, причём это совершенно буквально так. Рада была повидаться, сестрёнка.

— И я, сестрёнка, — они с Гемантой обнялись, и женщина в плаще исчезла. Сразу как будто камень с плеч сняли.

Мы посидели, привыкая к новому ощущению, потом Аннушка сказала:

— Вот это мы встряли, блин. События уровня Хранителей, и тут мы такие — здрасьте! Это как на велосипеде в заезде грузовиков стартовать. И не догонишь, и придавят, не заметив.

— Я думал, что Хранители — это мифология такая… — признался я. — Типа богов, демонов или демиургов. А теперь оказывается, что я знаком с её сестрой…

— Я вот с её отцом была знакома, и что? — фыркнула Аннушка. — Однажды, не поверишь, плюнула ему в рот. Несколько раз.

— Нафига?

— Долго объяснять, обстоятельства.

— Хорошо хоть не пописала…

— Вот, я ему так же сказала тогда! Но он не оценил. Ладно, давайте договоримся, про корректоров, которые в капсулах, никому не слова, ладно?

— Почему? — удивилась Геманта.

— Потому что с ребят станется полезть их отключать. И людей угробят, и машину поломают. А мы даже не понимаем толком, что она делает. В общем, давайте сойдёмся на том, что Хранителям виднее.

— Как скажешь, — легко согласился я.

В конце концов, я свою задачу выполнил — мой рыжий груз доставлен до указанной точки. Таким образом я никому ничего больше не должен и могу заниматься чем хочу. Или кем хочу. Или кого хочу… Ну, понятно, в общем.

Корректорам Аннушка объяснила предельно кратко — удостоились явления одной из мировых сил, самого аж Хранителя. Оный пальчиком погрозил, велел от оркестратора отвалить, шаловливые ручки в шестерёнки Мироздания не совать, на провокации Конгрегации не поддаваться.

— Так что нам делать-то? — спросил Сеня. — Доберутся же до ребят. Я, конечно, за Ирку всех порву, но я не дурак, понимаю, что против Мелеха не тяну. Вишь ты, оказывается и тут он нас переиграл, ну что ты будешь делать?

— Нам надо искать новое убежище, — признал Кван. — Мы сильно рискуем, оставаясь здесь. Аннушка, я понимаю, что ты давно уже не корректор и что тебе плевать на наши проблемы, но…

— Да не ссыте, молодёжь, — отмахнулась она. — У меня есть отличная идея. Ну, надеюсь, что отличная. Надо сперва кое-что уточнить.

Она повернулась и хлопнула меня по плечу.

— Что скажешь, солдат? Твоя задача выполнена. Домой подбросить?

— Поеду с тобой, если не прогонишь, — сказал я уверенно.

— И вот зачем я спросила? — вздохнула она.