Путь тени

Глава шестая

Родомир неторопливо шагал от стены к стене, не обращая внимания на раздраженный взгляд воеводы. Добрые дубовые половицы, застеленные заморскими коврами, слегка поскрипывали. Хмур он был сегодня, и даже Извель, верная супруга, вопреки обыкновению положения не исправила, как ни билась.

– Хватит маяться, князь, – оторвал его от мыслей Святобор. – Хочешь наказать, посади в темницу, вот и всех делов или голову сруби или чего там еще хочет Звол.

– Нет! – зло отрезал Родомир и неожиданно приблизившись молниеносно притянул его за ворот к себе. – Ты меня не подстрекай! Голову с плеч – дело нехитрое, а вот обратно приделать – это да, – отпустив его вновь начал ходить кругами. – Мудрее надо действовать, Святобор, мудрее. Зволу я откажу, уже решил. Кости у него не сломаны, руки-ноги на месте, следовательно закон ты не нарушал. Хотя мог бы и поспокойнее отреагировать, больно скор на расправу стал. Но есть одна у меня задумка, да только не здесь разговор вести. А ты иди, увидишь Звола – просто молча пройди мимо, не связывайся, а мне еще подумать надо.

Воевода поклонился и вышел из светлицы.

– Святобор, – позвал женский голос. – Подожди.

Запыхавшаяся княгиня торопливо подбежала и схватила его за рукав.

– Ну что с Родомиром твориться? – умоляюще глянула она большими серыми глазами. – С утра сам не свой. Опять этот колдун что-то задумал! Никакого покоя от него. Все ходит, вынюхивает, выискивает – не избавишься.

– И из-за Звола тоже, – осторожно ответил он. – Сама видишь, что нынче творится. Я вот тоже терпел, терпел, да вчера прорвало. Вот и князь… Да ты сходи к нему, может лучше станет, а то прям совсем худо.

Княгиня сверкнула тревожными глазами и метнулась к двери. Воевода проводил ее взглядом и повернув голову, натолкнулся на злой взгляд Звола, вывернувшего из-за угла, подумал устало: "Ишь, встал, как столб и гляделками сверлит, гад ползучий". Святобор ответил прямым взглядом, смотрел, пока Главный не отвел заслезившиеся глаза и пошел вперед, обогнув вновь вылупившегося колдуна, как мебель.

Широкий пиршественный зал уходил вдаль вереницей длинных крепких столов, что стояли наравне с княжеским. Сам Родомир, вымученно улыбаясь, занял свое место и дал знак начинать. Тут же засновали слуги, заполняя столы аппетитной снедью и кувшинами с вином и крепким медом.

– Налетай, ребята, – толкнул локтем Титамира сосед, отрывая жирную куриную ногу. – Я здесь тоже недавно и ничего, не робею. Меня Хватом кличут. Хватка, говорят, как у голодного пса. Какой стол, – восхищенно пробормотал он. – Никак привыкнуть не могу, аж глаза разбегаются. Эй, Дарий, передай во-о-он то. Да-да, спасибо. А я вас видел. Вы вчера с воеводой прибыли. Оттуда небось? Вот и правильно, у нас лучше.

– А ты сам здешний? – спросил Титамир.

– Из Мирянки, – кивнул воин. – Спросить что хотите? Я по нашему краю всласть набродился, много чего порассказать могу. Князя нашего Родомиром зовут, княжну Извель. Рядом советники да вам с ними дел не вести, а вон тот угрюмый – главный колдун Звол. Вообще-то он маг, но их здесь исключительно колдунами зовут, недолюбливают больно, – шепотом прибавил он, – да и не за что особо-то, но есть и другие. Злой он сегодня, не дал князь воеводу нашего в обиду, вот он и ходит, свирепствует. Те двое, на которых глядишь – из ваших, но общаются с неохотой, нелюдимые больно, даже своих не жалуют. А вот Дарий, у него друг был как вы, да вместе со всем отрядом недавно погиб, вас того и гляди сцапает, новости выпытывать начнет. День-два – и вы здесь как дома будете, воевода у нас добрый, гоняет сильно, но исключительно по делу.

– А еще наши есть? – остановил Хвата Миробой.

– Есть, но не здесь,- охотно поделился воин. – Несколько человек отбыло пару дней назад, а другие на заставах. Мир миром, да на соседей изредка находит, да и мы, бывает, лезем напропалую, повоюем, от души отляжет и так до следующего раза. Так уж повелось со времен Развала.

– Какого развала?

– Так у нас называют время, когда мир Роуна распался на две части. Вашу и нашу. Хотя, сколько живу, замечаю, что мало вы сами о тех событиях осведомлены. Но это тоже понять можно, ваш мир более слаб, не так развит, как наш.

– А как со временем? – поинтересовался Миробой, проглотив критику в адрес своего мира. – Одинаково везде идет?

– Об этом не ведаю, – задумался Хват. – Из наших в ваши края никто не хаживал, а ваши, если уходили, то уже не возвращались, да и те, поди, сочли за доброе помалкивать, коли знания у вас на прежнем уровне остались. Про время вы лучше у Святобора спросите, мож чего скажет.

Князь с воеводой неожиданно поднялись и тихо вышли из зала, дав знак воинам продолжать пир. Звол было потянулся следом, но Извель, мило улыбнувшись, тронула его за рукав и затеяла разговор, так что колдуну не осталось ничего другого, как остаться.

– Видели, как на княгиню зыркнул, – хохотнул Хват, – прям дыру прожег. Как это: Главный да не подслушает.

– А на расстоянии может? – спросил Миробой.

– Если не отвлекать, – кивнул тот. – А вот так, два дела одновременно не может и предупредить нельзя. Князь дозволил на пире только ему одному присутствовать. Мудро. Было бы несколько, так всех бы не удержали.

– А чем они занимаются? – поинтересовался Владий.

– Я точно не знаю, – задумался Хват. – Ну, погода вот их рук дело, раны залечить серьезные и еще там что по мелочи. Раньше, говорят, они очень сильны были, а потом князь какой-то перебить всех решил, чтоб власть свою сохранить, но вдруг одумался, оставил одного в живых, запретив княжьи указом колдунов истреблять да и помер не ко времени А тот набрал быстро себе учеников и теперь их в одном Власке около двадцати, а может и больше, кто их знает. Вроде бы слабоваты, но как в глаза Зволу глянешь, так и хочется под стол залезть.

– Так почему бы их опять не истребить? – удивился Титамир. – Пройтись раз и навсегда по головам.

– Нельзя, – строго ответил воин. – Запрещено у нас указы прежних князей отменять, разве что перекрыть чем-нибудь, если уж сильно не устраивает. Вот князь и запретил им подниматься до прежнего уровня, а как проследишь, исполняют или нет. Никак. Вот то-то же. Трудные времена настают, князя в этом году дважды кинжалом достать пытались, – шепотом поведал он, – отродясь такого не бывало, – и тут же сменил тему. – Гляньте, Витко в драку лезет, давно не получал. Ну Михайло своего не упустит, этому только дай волю, дворец снесет и не заметит.

Молодой темноволосый богатырь гневно сверкал глазами на могучего противника. Михайло же весело поглядывал, посмеиваясь в кулак.

– Значит я, по-твоему, вру?! – грозно спросил Витко.

– Ну не совсем врешь, скорее привираешь, – миролюбиво ответил Михайло. – Видано ли, хвастать тем, чего еще нет. Ну побил там Иванкора – хороший боец, знаю – но с чего решил, что и меня сможешь? Вот сначала попробуй, а потом говори.

– А чего там, ребята, – поднялся высокий витязь с раззолоченной крестовиной меча за плечом. – Пока князя нет, можно и поглядеть. Вы нас извините, княгиня? – поклонился он Извель, та милостиво махнула рукой, не прекращая беседы с колдуном.

С десяток воинов ринулись на улицу, окружив соперников, образовали кольцо. Михайло и Витко схватились врукопашную и топтались посередине, не в силах побороть друг друга с налету. Михайло навалился как медведь, морда налилась кровью, но Витко, хоть и пошатнулся, но с места не сдвинулся. Вокруг слышался свист, подбадривания. Витко, заскрежетал зубами и потихоньку начал давить вперед, песок предательски заскрипел под сапогами противника, но он посильнее уперся ногами в землю, вернув себе непоколебимость. Витко чувствовал себя так, словно пытается сдвинуть древнюю вросшую корнями в землю скалу, но тоже не сдавался. Наблюдая за поединком из окна, Родомир покачал головой и повернулся к Святобору.

– От безделья маются, – сказал он воеводе. – Ну да ладно, не об этом речь. Понимаешь, для чего сюда позвал, в колдовскую башню?

– Сказывал ты как-то, что защищена башенка заклятьями древними, прослушать нельзя, недаром даже Звол сюда не заходит, хотя мог бы для разнообразия сунуть нос.

– Не про него это место. Пробовал раз за мной пролезть, так его так оземь швырнуло, что чуть дух весь не выбило. Встал, покряхтел и потащился прочь, так с тех пор даже близко не подходит, чует, что не простая башенка, не всех пускает. Здесь секретов много, да большей частью мне не известные, не захотел князь ни с кем делиться, так и осталась от него память славная да башня эта неизведанная. Колдун колдуном, а народ до сих пор за бога его почитает. Но Звол не таков, замыслил что-то, а что не разберешь, я уж напрямую спрашиваю, не его ль твари работа, а он глянет бессовестно и молчит.

– Ты только скажи, князь, и исчезнет Звол, вроде как уехал куда знаний набираться. Его народ не особо жалует, а совет колдовской чуть позже прикончим, разошлем верных людей по всем землям и ни одного в живых не оставим.

– Не пойдет так, – медленно проговорил Родомир. – Закон нарушать, значит навлечь гнев предков. Вот если поймать Звола на нарушении моего указа, тогда и наказать можно. Змеи летучие, по-твоему, из ниоткуда взялись? Нет. Отбери верных людей, Святобор, и добудь доказательства. Только действуй осторожно, не расшевели осиное гнездо, да и сам не больно мелькай.

– Будет сделано, князь, – глаза воеводы полыхнули радостью. – Мы их выведем на чистую воду.

– Теперь возвращаемся, Звол поди сам не свой уже, да и Извель подустала его беседой занимать.

Они вышли во двор, с интересом наблюдая за затянувшейся схваткой. С богатырей пот градом льется, лица красные, злые, лоснятся так, что вот-вот лопнут, а отступить гордость не позволяет.

– Так ведь и будут стоять, обнявшись, пока с ног не свалятся, – рассмеялся Родомир и громко хлопнул в ладоши. – Ладно, други, они тут пусть и дале стоят, а нам бы не грех и пир продолжить, негоже князю при половине дружины пировать.

Притомившиеся воины без сожаления покинули неменяющееся зрелище и с радостными криками ввалились в зал. Хват опрокинул в горло целый кувшин и потянулся за следующим.

– Вот увидите, – подмигнул он друзьям, – через час-другой мы опять будем в полном составе. А Звол, – перевел воин внимание на колдуна, – кругами вокруг князя ходит, выпытывает, где был да о чем говорил. Иж, лисья морда, так и вьется, не знает, с какого боку лучше подойти. А у Дария кольчужка разрезана! – ахнул он и заорал: – Эй, Дарий, неужто уже успел? С кем это?

– С Регвоем, – улыбнулся витязь, – с кем еще. Эх, выпить что ли с горя за князя,- плеснул он в чашу вина.

– Э нет, с горя лучше не надо, – предупредил Хват. – Выпей вон за Звола, чтоб ему бревно на голову свалилось, – и осекся, поймав яростный взгляд колдуна. – Вот гад, глянул словно душу опалил. Слух как у летучей мыши, – вполголоса пожаловался Хват Владию. – Всюду зрит, все слышит, чучело ходячее.

– Ты поаккуратней, а то учудит чего, – склонил голову наемник.

– В смысле превратит в тварь ползучую? – испуганно округлил глаза воин. – Я слышал, в старину могли и делали, а сейчас нельзя, разве что втихомолку.

– Так кто тебя за язык тянет? – упрекнул Владий. – Сиди и помалкивай, а то ты его через слово то гадом, то чучелом…

Неожиданно зал взорвался приветственными криками: Михайло и Витко в обнимку переступили через порог.

– Ну что я говорил?! – восхищенно произнес Хват. – Явились, даже часа не прошло.

– Мы решили как-нибудь потом продолжить, – объявил Витко, – на досуге. А пока перемирие.

– Эт правильно, – заорали вокруг. – Лет эдак через тыщу-полторы будет в самый раз.

Звол, наконец-то отделавшись от княгини и ничего не добившись от князя, вышел во двор, едва сдерживая злость, сзади неслышно появился Корсень, молодой невысокий колдун со старыми усталыми, как у старика, глазами.

– Созывай совет, – тихо приказал Главный, – чтоб к полудню все были на месте. Замыслил что-то князь наш, пора действовать. – И он не оглядываясь заспешил в свою пристройку.

Захлопнув за собой дверь, Звол прислушался, нет ли шагов и тут же обругал себя за мнительность. "Прежде всего, – лихорадочно соображал он, – надо взять… это и это". Колдун хватал тонкие испещренные значками листы, книги, начал рыться в сундуках, вытаскивая высушенные корни и стебли растений. Внезапно резко остановился, пытаясь совладать с дрожью рук и продолжил сборы уже с холодной головой, беря только действительно важное. Тонкий жезл на поясе тревожно мерцал.

Святобор стоял на подворье и пристально оглядывал выбранных воинов. Витко, Дарий, Михайло, Регвой, Хват и трое пришлых, им он доверял по опыту, собрались здесь, возле башни. Так безопасней, ни один колдун не сунется, да и верных людей послал присмотреть за магами, а Главного отвлечь чем-нибудь. Хороша башенка, князь поведал, что не только внутри защищает она от незримого подслушивания, но и на небольшом расстоянии от стен – настолько сильна была магия старого князя.

– Есть для вас задание, – негромко начал он. – Нужно хорошенько потрясти колдунов, вызнать, что замышляют и чем пользуются для исполнения замысла. Но действуйте аккуратно, тонко, чтоб не единого подозрения.

– Это мы умеем, – кивнул Хват, – лбом об стену да в омут с головой.

Воины дружно заулыбались, мол, этак мы могем. Святобор погрозил кулаком.

– Я вам "лбом об стенку". Иж чего удумали. Тут не сила нужна, а хитрость. Регвой, Дарий, вы за главных. Ко мне не подходить, разве что в крайнем случае. Надо будет – сам подойду. Остальное решайте сами. Хорошенько проверьте, – воевода понизил голос до шепота, – улицу, где надысь Главного встретили. Мне донесли, что он там частенько околачивается, вроде как тайно и не один, а с целой шайкой.

В развалившемся домишке стояло человек пять в просторных хламидах с опущенными на лица капюшонами. Бормоча вполголоса, они медленно смыкали круг. Дом затрясся и прохожие испуганно отшатнулись от разваливающегося старья, но лачуга устояла, лишь внутри по разным углам валялись пятеро, удерживающих вход до последнего. Из темноты неслышно выступил кто-то шестой и презрительно покачал головой, но дело свое они сделали и теперь оставалось только ждать…

Неожиданно свет скрыла огромная тень, раздался пронзительный женский визг, подхваченный, казалось, всем Власком, люди со всех сторон побежали к княжескому дворцу, голося так, что даже воевода болезненно сморщился, не сразу сообразив, в чем дело. Огромные сине-зеленые туши медленно приближались к городу, сверкая крохотными ярко-голубыми глазами. Широкие кожистые крылья, натянутые, как тетива лука, оканчивались изогнутыми острыми шипами, длинные хвосты извивались в воздухе, как змеи. Лучники со стен разом выстрелили в вожака стаи, но рогатая голова лениво повернулась, и из пасти полыхнул огонь, сжигая их на лету.

Первыми загорелись бедные, крытые соломой дома, заполняя воздух черным удушливым дымом. Люди бежали, спасаясь от удушья, беспомощно взирали вверх, укрыться было негде, а стая равнодушно продолжала полет, поливая бедные кварталы жарким огнем, изредка издавала короткие крики. Белые благородные камни покрылись копотью – летуны уже парили над центром города. Высокие, со вкусом отделанные дома именитых купцов рушились от одного касания мощных гребенчатых хвостов. Умные звери быстро наносили удары и тут же взмывали ввысь. Княжеская дружина выкрикивала в небо проклятия, обнаженные мечи угрожающе сверкали, но твари и не думали снижаться, они будто забавлялись, наводя ужас одним своим видом и воины бессильно бранились, не в силах остановить разгром.

– Звол! – крикнул князь. – Ты Главный колдун, так сделай же что-нибудь, – приказал он.

– Я не могу, – насмешливо отозвался тот. – Усмирение драконов мне не подвластно, ты же сам запретил нам подниматься до таких высот, – не преминул он кольнуть Родомира. – Придется тебе, князь, справляться своими силами, – и Звол отвернулся, пряча усмешку.

Князь взглянул на воеводу и горестно покачал головой, город обезображивался на глазах и помешать этому было невозможно, каленые наконечники стрел разлетались при ударе о переливающиеся драконьи пластины, не оставляя даже царапины. Перепуганные люди, оставшись без крова, сбились в кучу, закрывая головы руками, кашляли от злого въедливого дыма. От стаи резко отделился крупный сверкающий дракон и спланировал вниз, изрыгая пламя. Огонь облек группку бедняков, как рыжеватая шкура, поедая мечущиеся тела. Люди отскакивали от бегущих, отталкивали их, не давая схватить себя за руки, отворачивались, лишь бы не видеть расширенные, ужасающие глаза, молящие о помощи. Огромные птицы кружились, как стервятники над еще живой добычей, выжидая, оглядывали толпу. Внезапно расталкивая людей, на площадь вышел странник в потертом дорожном одеянии.

– Посторонитесь, люди! – его сильный мощный голос далеко разнесся над толпой. – Я помогу вам.

Народ инстинктивно попятился, освобождая место, воины угрюмо мерили пришлого недобрыми взглядами. Крепкая рука взмахнула длинным тонким посохом, устремляя его на незваных гостей, властный голос выкрикнул с уверенной силой: "Прочь!", дальше последовала неразборчивая череда символов и малопонятных слов. Вожак глянул с непониманием и стая в ответ грубым броском швырнула себя к земле, раскрывая огнедышащие пасти. Пламя рванулось к страннику и натолкнувшись на тщательно замаскированный жезл, поползло по нему змеей, лизнуло обветшалый рукав и вдруг резко устремилось по жезлу вверх, взметнулось в воздух и обвило вожака, перекинувшись с него на других драконов. Вожак полыхнул пламенем и словно подавившись им, нелепо взмахнул крыльями, пытаясь набрать высоту, но вместо этого начал падать вниз, переворачиваясь в воздухе. Люди в ужасе метнулись в стороны, но тяжелая туша придавила их с громким хлопком, погребая тщедушные тела. Мечущиеся по небу драконы один за другим камнем обрушивались на город, оставляя от некогда величавых зданий торгового квартала жалкие обломки. Их обугленные ноздри и пасть выдыхали дым и слабые язычки пламени, великолепная шкура почернела и рассыпалась в золу, уносимую ветром. Великолепные звери медленно умирали, провожая удаляющегося странника странным изумленным взглядом, словно человек, которого они знали и которому верили, вдруг предал их. И в усталых голубых глазах высветилась бессильная ярость и просто ненависть, холодная и отчужденная. Древние существа спокойно прощались с жизнью, устремляясь в мир покоя прочь от непонятных и ненавистных существ, обретших не заслуживающую их власть. Драконьи глаза закрылись и огромные тела начали сжиматься, расплываться легкой дымкой посреди пылающих костров и на мгновенье сквозь пламя проступили очертания далеких зеленых равнин, голубых небес, среди которых гордо парили могучие великолепные драконы. Подхваченные потоками воздуха, они поворачивали тяжелые удлиненные головы и глядели сквозь туман своими строгими мудрыми глазами в души замерших людей. Далекий мир задрожал и растворился, забрав свой народ, а люди стояли, захваченные умными, совсем не звериными взглядами.

– Постой, странник, – опомнился князь. – Останься, добрый человек.

Пришлый повернулся с ленцой, скинул капюшон и снисходительно глянул на Родомира. Тот молча изучал его: невысокого росту, но широк в плечах, руки сильные, ладони мозолистые – явно был воином, а может и есть – привлекало выражение его лица – гордое, замкнутое, глаза смотрят прямо, с едва заметным презрением, словно это он здесь князь.

– Ты нам помог, – продолжил Родомир и толпа нестройно его поддержала, только верная дружины промолчала, больно не по нраву показался им высокомерный неуважительный взгляд странника, – а мы не из тех, кто не платит за добро. Будь гостем, устрою в честь тебя пир большой, весь народ созову, чтоб вместе отпраздновали избавление от этих тварей.

– Коль приглашаешь, останусь, – слегка склонил голову путник. – Не откажусь, – и он направился к княжескому дворцу, как к себе домой. Святобор онемел от такой наглости и двинулся наперерез, но князь удержал его твердой рукой и воин отступил.

– Люди! – обратился Родомир к народу. – На нас обрушилось несчастье, у многих сгорели дома, погибли кормильцы, жены, дети, но вместе мы сможем перешагнуть через все напасти. Я велю открыть казну и не позволю никому остаться без помощи. И скоро наш город засияет по-прежнему, и даже станет еще прекрасней. Да помогут нам предки!

– Слава князю! Слава! – раздались одиночные усталые крики и несколько успокоенный люд потянулся по узким улочкам Власка сквозь редкие завалы и пепелища к своим уцелевшим домам. Как ни странно, но внезапное нападение драконов не принесло очень уж ощутимого ущерба. Некоторые дома были повреждены, еще меньше – разрушены, десятка два людей погибло, да и те преимущественно бедняки.

Ближе к вечеру в тихом безлюдном месте на мгновение открылся пространственный перекат, призрачная дорога выскользнула из густого тумана, сверкая хрустальной чистотой. На мостовую медленно скользнула гибкая тень, дрогнули длинные ресницы и строгие синие глаза скользнули внимательным взглядом вокруг, как бы пронзая здания, обозревая весь город…