Путь не ангела

Глава 27. Легенда Верхтайма

Анна вошла со мной в комнату. Я присела на кровать, а она осталась стоять на входе.

Ангельша мяла платье, то опускала голову, то отворачивалась в сторону.

— Ты меня боишься? — спросила ее.

Она встрепенулась, как напуганная птичка.

— Нет, ни в коем случае. Мне просто интересно, что ты за демон, — Анна подошла поближе, села на кровать, подобрав одну ногу под себя. — Я не на стороне Фюриэля. Он уже долгое время такой ненормальный. С тех пор, как вернулся с Дервы.

— Суккуб, — я вглядывалась на тыльную сторону руки, пытаясь увидеть всполох силы.

— Ого! Я про них читала. Никогда не видела вблизи. Теперь понятно, почему на тебя мужчины засматриваются, — в ее голосе не было осуждения. Лишь интерес.

— Мужчины всегда в первую очередь смотрят на внешность, — я посмотрела на Анну. — Ты тоже симпатичная.

Ее лицо зарделось, хоть она и сидела спиной к луне.

— А демоны и в правду такие страшные, как на картинках? — полюбопытствовала она с озорным огоньком, блеснувшим в глазах.

— Ты никогда не видела демонов? — я удивилась. Мне казалось, кто-кто, а все ангелы должны были их хоть раз в жизни увидеть.

— Нет, — она замотала головой, а ее длинные волосы колыхнулись волной. — Я внизу — то была ради напитка и еды для тебя.

— Разные. Есть и красивые, есть и ужасные, — пожала плечами. — Расскажешь про верхланов?

Она склонилась ко мне, а я вдохнула приятный цветочный запах.

— Давай, я тебе про них, а ты мне… — она прикусила нижнюю губу, — расскажешь про то, как демоны… с демонами.

— Что именно? — я улыбнулась, хоть и догадывалась, о чем она.

— Спят, — она шепнула громко, и тут же зажала ладошкой рот, смутившись собственных слов. Даже ангелам не чужды плотские утехи.

Мир порой сходит с ума. Демоны совершают благие и добрые поступки. Ангелы стремятся к запретному, и одни люди позволяют себе и то, и другое.

Значит, от меня хотят познавательных историй. Мы с ней сидели в одной комнате, словно давние подруги, делившиеся друг с другом секретами. Почему у меня раньше такого человека не было?

— Хорошо, — согласилась я. — Но ты первая.

На заре времен, когда Алварин не назывался Алварином, стоял город Верхтайм. Город-оплот на рубеже между землями демонов и людей. Жители вели затяжную кровопролитную борьбу, не позволяя демонам прорваться дальше в земли империи. Сражения длились годами. Люди теряли веру, теряли надежду на победу. Казалось, что вот-вот город падет. Ангелы не могли вмешаться и лишь наблюдали, как люди умирали. Только стойкость и вера жителей позволяли устоять Верхтайму.

Наступил тот день, когда демонское войско отступило. Люди воспрянули духом. И никто не задумывался о том, что случилось. Проходили года. Местность перед городом, выжженная пламенем, восстанавливалась, зарастала травой, деревьями. Жители стали выходить наружу, разведывать округу.

Ад затих, будто змея перед броском. Демоны исчезли, словно их существование — миф.

Ничего не предвещало беды, но в город пришел человек. Откуда — никто не видел. То ли с демонской стороны, то ли со стороны Алварина.

Веселый, озорной мужчина с искренней улыбкой. Очень быстро он втерся в доверие к знати и главнокомандующему.

Но не это было ужасным. Всего через неделю хлынули демоны на земли, убивая и уничтожая всех на своем пути.

И вел их огромный демон. Его кожа была покрыта черной чешуей, переливающейся красным свечением. Звериный оскал обнажал ряды огромных белых клыков. На голове — огромные обсидиановые рога, закручивающиеся назад, и черные волосы по пояс, связанные в конский хвост. Пальцы заканчивались огромными, словно лезвия, когтями. Никто раньше не видел такого мощного демона ростом с двухэтажный дом. И сила была его безмерна.

Главнокомандующий не сразу понял, что произошло. Но сумел поднять народ. И вновь кровь потекла рекой, вновь мертвые люди.

Казалось, что уже ничего не могло помочь. Небеса не могли послать ангелов в Верхтайм, ведь демоны напали не только там, но и с других сторон империи до этого, как выяснилось потом.

Человек предложил им сдать Верхтайм и уходить, но предводитель не согласился.

— И лапы демона не будет в Верхтайме! — стукнул по столу главный.

Город держался долго. Мирные люди сбежали, но доблестные воины остались. Они сражались до последнего. Ведь это их родина, их город. Они не могли сдать его так просто.

Но смута нарастала. Воины не верили, что небесное войско придет к ним на выручку.

Пришедший говорил, что они должны сдать город, ведь ему пришло видение от Всевышнего. Тот не желал еще больше смертей, а потому Верхтайм должен пасть.

Все дни, что велся бой, он уговаривал их уйти. И вскоре главнокомандующий сдался. Запасов еды не осталось. В городе, кроме семей воинов, никого больше не было. Решение далось тяжело, но, скрепя сердце, его люди с ним согласились. Исчезло доверие Небесам. Они поняли, что их оставили на убой, что никто не придет. Никто не поможет, никто не спасет. У них есть только они сами.

Воины собрали свои кресты и поместили в топку, расплавляя серебро. Кузнец выковал кинжал из его, как символ отказа. Для них больше не было Всевышнего.

Сердце Верхтайма — комочек света, заключенный в круглый камень, переливающийся лазурным свечением благодати, было пронзено им. С ненавистью в сердце, без веры в высшие силы. Когда вера сильна, тогда и камень растет. Но сейчас он был ничтожно мал. Энергия сердца пропитала кинжал. Но никто его не мог взять в руки, а затем раздался взрыв. Кинжал исчез в одной из образовавшейся трещине.

На следующее утро, когда заря только начала всходить на небосклоне, ворота Верхтайма открылись. Легион демонов хлынул по пустынным улицам в поисках наживы. И в тот же самый момент с другого конца пришли ангелы.

Многие пали в том бою. Ведь людям не хватило всего одной ночи продержаться. Одна ночь, решившая многое.

Ангелы отбили демонов, но их пало слишком много. Потери были настолько велики, что небесное войско не смогло простить предательство людей. Ведь тот человек, уговоривший открыть врата, исчез и больше его никто не видел.

Осталось лишь наказать виновных в разрушении сердца Верхтайма. Их изгнали по ту сторону города, куда ушли демоны. Что с ними стало дальше, история умалчивает…

Она замолкла, глядя на меня. А я задумалась. Кинжал есть. И город существует.

— А ангелы не могли залететь сверху в город?

— Ты что. Мы можем спускаться с неба, только там, где живем. Мы не можем телепортироваться, — тут же ответила она. — Так что расскажешь?

— Эй, так нечестно, — Анна толкала меня, когда я ей показала, как спят демоны. Неужели она думала, что они цепляются за потолок лапами и спят вверх ногами?

А она насупилась из-за того, что я попросту легла на кровать, укрылась одеялом и просунула руку под подушку.

— Анна, я спать хочу, — застонала я. Приоткрыла глаза, наблюдая за ней.

Анна прислонилась спиной к стене и повернулась к окну.

— Они перестали верить. Приняли зло внутри себя, а всего лишь надо было продержаться до утра. И обманулись, поверив сладким речам.

— А почему все записи стерли? — спросила ее.

— Люди уничтожили сердце города, — она дотронулась до своей груди. — Ангел с чистым сердцем и добрыми помыслами жертвует собой, превращаясь в источник. Верхтайм был первым городом, где это произошло, и тогдашние ангелы не хотели оставлять подобное упоминание.

Сердце города — мертвый ангел? Теперь понятно, почему Небеса многое скрывают.

— А тебе разрешили мне рассказать? Или тебя гложет любопытство? — уточнила у нее. Мне жутко не понравилось, что ей разрешили рассказать мне о Верхтайме. И я ручаюсь, что отсюда меня выпустить не захотят.

— Разрешили. Да и ты мне нравишься. Ты хорошая, даже несмотря на то, что повелась на уловки демонов, — ответила она. — Душу всегда можно спасти. Главное, чтобы у человека было желание. Надеюсь, я смогу тебе помочь. А затем у меня будут все шансы стать сердцем.

Последние слова прозвучали настолько благоговейно, что я насторожилась.

— Постой, каким сердцем?

Она повернулась ко мне с легкой улыбкой на лице.

— Меня обучают, чтобы я стала сердцем города. Готовят к этому. Я очень счастлива, что смогу когда-нибудь стать защитой людям.

— Зачем? Анна, а как же пожить? Мир посмотреть?

— Я читаю. Много читала про мир. И когда внизу бываю мне очень нравиться. Я хочу быть поближе к людям и дарить свою любовь. Я считаю, что вера людей сильнее демонской злости.

Да они все тут фанатики! Девушка, что жизни не знает, готовится отдать себя в жертву ради людей. Ради тех, кто готов в любой момент отвернуться от тебя. Если она скажет, что они борются за то, кто первый станет сердцем, то я даже не знаю, что сделаю. Они ее даже знать не будут, а сколько в нынешнее время злобы, ярости. Некоторые люди еще жару демонам в аду дадут, а в адском котле будут рассказывать, как их пожестче можно наказать.

Не хотелось бы, чтоб она себя отдавала непонятно на что. Тем более демоны-то все равно в город могут заходить. Есть там сердце или нет. Значит, не все так свято, как кажется.

— А ты мужчину не хотела бы познать? — спросила я Анну.

— Хотела. Но нельзя, — ответила она грустно. — Потому и спрашиваю. Мне этого нельзя. Чистоту во всем приходится соблюдать.

Я глянула на нее. Если так подумать, она мне может помочь вернуться вниз. Надо подружиться. Вот не выглядит Анна, как ярый ревнитель веры. Обычная девушка, мечтающая о простой жизни. Правда, это я за нее так решила. А значит, буду вытаскивать наружу потаенные и скрытые желания наружу.

Анна краснела, как утреннее солнце, восходящее на небосклоне, когда я ей рассказывала о том, что она просила. О самом сокровенном и потаенном. О том, что делают мужчины с женщинами, когда остаются наедине. Правда, бывают такие, что и на людях не стесняются. О том, о чем умалчивают, когда рассказывают детям. О том, что воспевается многими поэтами и писателями, что довело ангельшу до глубокого смущения. Про касания, взгляды, учащенное дыхание и бешеное сердцебиение.

Она закрывала горящие щеки ладошками, а ее глаза выглядели как два блюдца.

И это я всего лишь рассказала про объятия и поцелуи.

— Будто ты никогда не видела, как люди целуются, — сонно пробормотала я.

— Не видела. Я же в первый раз вниз сошла, когда тебе за едой ходила, — помотала Анна головой. — А там все так быстро было. Мне же нельзя долго внизу. Но мне так понравилось.

Так благоговейно и так зачаровано звучал ее голос.

— И люди такие милые. С радостью приняли меня, особенно когда я отдала пару золотых за покупки.

Кто ж будет злиться, когда увидит золота чуть больше, чем нужно. Но здесь и внутреннее добро Анны. Вот чувствовалось в ней нечто такое светлое. Не хотелось оставлять ее на убой.

— Я краем глаза посмотрела на улицы. Такие красивые платья у женщин и костюмы у мужчин. Определенно, такие люди не могут быть злыми.

Я посмотрела на нее. Не шутит ли она? Или ее тут настолько обучали не пойми, чему? Что же пишут в ангельских трактатах?

— Анна, но мир не такой радужный, — ответила ей.

— Я понимаю. Это все демонские козни, они делают мир злым.

— То есть ты не думаешь, что в людях заложено одновременно как добро, так и зло?

— Понимаю, но люди нечто невообразимое и непредсказуемое. Куда их поведет, такими они и станут, — она приложила руку к груди. — Моя задача донести до них добро и уберечь от зла. Вот только, многие помнят больше зло, чем добро. Страдание, злость, ненависть, зависть поселяются внутри каждого и растут мелким росточком. И ярче именно отрицательное. Но я верю, что эти росточки можно подавить и направить на путь добродетели.

И заведет она ее в самую пучину. Да, ее на один день в ад отправить. Посмотрит на демонов и, может, уже там поймет, что не все так просто. Хотя с ее твердолобостью она любого демона святым сделает. С ее верой. Поверить не могу, что такую красоту убьют, принесут в жертву ради сердца города. А с другой стороны, демоны давно правили бы миром, если б не было возможности их остановить. Люди слабее.

— Ладно. Слушай, а где этот Верхтайм-то находился?

— Ой, я не знаю, как тебе объяснить, — она задумалась.

— Восток, запад страны?

— У меня карты нет, — пожала она плечами.

Я встала с кровати и достала старые и новые карты Алварина из сумки. Как хорошо, что мои вещи не забрали.

— Вот, глянь тут, — положила ей на колени.

Анна посветила на бумаги светом, выпущенным на ладони. И свечи не нужны.

— Здесь, — ткнула пальцем.

Я в ступоре разглядывала место. Внутри клубилось странное чувство — острое и приятное, заставившее сердце биться быстрее. Если не учитывать то, что она показывала на серое пятно заброшенных земель. Эта местность была рядом с Дервой. Не восток, не запад, на которые я думала. А вот тут. Я прожила несколько лет возле руин Верхтайма. Только до них еще идти и идти.

Может… Мысль пронеслась в голове так быстро, как масло тает на раскаленной сковородке.

Что, если мои молитвы были услышаны, и я должна была найти Верхтайм? Если в кинжале сердце города…

— Это ж только перелететь их разве, что можно, — пробормотала под нос.

— Фюриэль пытался, но упал. Вот в этой деревне, — она показала на Дерву. — Рассказывал, что там, — она перевела палец к серой отметке, — теперь нежить. Мне кажется, там не упокоенные души верхланов. Их же изгнали, а они не смогли умереть и теперь возвращаются.

Прям страшные сказки для детей. Где-то в этом есть зернышко сути.

С этой мыслью я уснула.

Как же я была права, насчет упорства и устойчивости Анны в своих взглядах. Она мне каждый день говорила, что любую душу можно спасти, я ей каждый день рассказывала о том, чего она себя лишает. Я ей напрямую сказала, что ангелы тоже любовью занимаются, а она, что знает об этом и очень рада, когда настоящая пара сходится. Вот с одной стороны, треснуть ее хотелось, а с другой — она единственная, кто со мной дружил. И, как ни странно, меньше всего раздражал.

Бывают такие люди, что вроде несут свет, но в душе такая тьма, что вылезает наружу в самый неожиданный момент. И не знаешь, то ли верить им, то ли ожидать подвоха.