Путь не ангела

Глава 20. Хитрость демона

Я очнулась на холодном полу. Снова бойцовские ямы в аду?

Кошмар моей жизни вновь вернулся? Я запаниковала, дернула руками, услышав лязг. Скованна крепкой цепью. Сидела на соломе. Хоть плотная ткань длинного платья согревала и смягчала. Зря оторвала юбки.

— Эй, потише можно.

— Дарм? — осмотрелась вокруг, заметив, что мы сидим в темнице втроем. Из низкого окошка под потолком едва пробивалась светлая полоска.

Он сидел, прислонившись к стене, прикованный цепями так, что его руки находились на уровне плеч. Ингенель сидела рядом, прижав колени к груди.

— Вы тоже попались? Как?

— Запланировано, — задумчиво ответил демон. — Думал, тебе хватит ума уйти.

— Не получилось, — хмуро ответила, не желая рассказывать о причине задержки.

Цепи лязгнули, когда Дармструг подался вперед.

— Суккуб не могла сбежать из дома, полного мужчин?

— Я полукровка, — ответила ему. — Сила не сработала.

Он застонал.

— Ты женщина! Красивая и привлекательная. Пользуйся этим.

Как-то не додумалась. Привыкла, что настоящие суккубы во много раз красивее, и демоны скорей обратят на них внимание, чем на меня. Тяжело, когда привыкла, что вроде красивая, но критерии оценки выше. Хотя тут не сработало. А на поле боя срабатывало. Ведь там человек был более открыт на восприятие моей силы.

— Это говорит мне демон душ, сидящий на цепи?

— У меня все схвачено, — спокойно ответил он.

Ага, схвачено у него. Говорила ему — не привлекай внимание, так нет! Не слушал, демон лысый.

— Хватит спорить, — вставила Ингенель. — Я, вообще, тут из-за вас оказалась.

Дармструг потянулся вперед, но не смог выбить цепи.

— Подойди ко мне, — ласково сказал, обращаясь к монашке. Взгляд устремлен только на нее, а на лице сияла довольная улыбка.

— Нет, муж любимый. Хватит меня мучить, — ответила она, потирая запястья.

— Я тебя приласкаю и согрею. Возьму на ручки и поцелую, — его голос звучал настолько тепло и бархатно, что даже мне захотелось к нему на ручки.

Ингенель бросила на него взгляд, будто хотела испепелить на месте, и отвернулась.

Затхлый запах плесени и сырости витал в воздухе. Рядом шуршали крысы. Мы молчали, а я пыталась хоть немного двигаться, чтоб совсем не околеть. Монашка и то не выдержала и села рядом с Дармстругом. Тот погладил ее по голове — ниже не дотягивался. Прошептал ей что-то на ухо, от чего она смущенно посмотрела себе на ноги.

— Только потому, что мне холодно, — почти выдохнула она. Но я уверена была, что она покраснела. Дармструг нашел подход к ней. Сидел довольный, словно победил в главной битве своей жизни, пока Ингенель обхватила его торс, прижимаясь поближе.

— Как выбираться будем? — не выдержала я.

— Сегодня обещали нас публично казнить, — радостно ответил он.

Отлично. Я без сознания провалялась всю ночь. Увлекательный вечер в теплой дружеской компании, веселыми конкурсами и замечательнейшим руководителям.

— Может, тебя разозлить, ты выбьешь дверь, и мы уйдем? — предложила ему.

— Лично меня все и так устраивает, — он поерзал и устроился поудобней. — Еще б жена моя ласкала почаще.

Ингенель фыркнула.

— Я лучше на костер.

— Костер? Это будет больно, монашка, — с сожалением ответил он. — Очень. Неужели я причиняю боли больше, чем огонь, что будет пожирать тебя?

Она отвернулась от него.

— Все равно люблю тебя, — прошептала она со злости.

— Когда-то ты будешь говорить эти слова искренне, — забавлялся демон.

Ингенель изменилась. Стала более открытой. Обычно она бы отмалчивалась, но сейчас показывала зубы. Неделя в одной комнате с демоном пошла ей на пользу.

Где-то там на улице слышен был топот. Кто-то бегал туда-сюда. Люди кричали. Разобрать невозможно.

— Как выбираться будем? — я спросила демона.

— Никак, — отрезал Дарм.

— Ты серьезно? Ты ничем, кроме игр своих, не занимался. Если бы не твоя дурацкая игра, нас бы здесь не было! — во мне проснулась злость. Я сейчас сама в другую ипостась выйду. У меня ее нет, но я разозлюсь. Потянула цепи, они слишком… хлипкие. Они же едва держатся. Для такого, как Дармструг выбраться из них легче простого.

— Эвери, ты была права, — он начал, глядя на меня. В его глазах замерцали красные всполохи. Завораживающее зрелище. Взгляд не отвести. — Этот город идеален для нас. Столько возможностей, нужных людей. Если ты считаешь, что я только и делал, что играл и лапал девок «невинных», то ты глубоко ошибаешься. Ты замечала группы людей на улицах? Неприметные мужчины, переносящие что-то в мешках.

Я кивнула. Действительно, таких полно, как и в любых больших городах.

На улице опять раздался крик. Раскричались сегодня просто.

— Так вот, под городом есть огромная сеть катакомб. Контрабандой только так и проносились продукты. Инквизитор знает о них и контролирует. Но все себе и доверенным. Населению перепадает, но не в тех размерах, что при открытом городе. Народу не нравится это, но люди — каждый сам за себя и редко, кто вылез бы из дома только лишь бы себе жизнь сделать лучше. Но недовольство растет. И им совершенно не хватало того, кто их подстегнет. Потому им нужен был тот, кто направит их, что власть не за них. Управлять толпой тяжело, но вполне возможно. Им нужен был простой парень из народа. Волнения за эти недели накопилось достаточно — у кого-то дочь убили, у кого-то сына. А на этом легко играть.

— А мы мирно — пришедшие люди, — продолжила его мысль. — Один азартный игрок, монашка и библиотекарша. То есть мы — жертвы?

— Я перестраховался, — хитро улыбнулся он. — Сегодня волна поднимется, пройдет по городу. Лидер у них, к слову, появился, в чем мне милая Даника и помогла. Найти идиота, принявшего на себя все.

Теперь я взглянула на Дармструга с другой стороны. Он не казался избалованным ребенком в семье. Он действительно применял свои стратегические знания. Обеспечил нам прикрытие с Ингенель. Ладно, тут я могла сбежать, но расслабилась. Меня рассекретили из-за яда. Кольца в стенах хлипкие. Хороший рывок — и он с легкостью избавится от них.

— Дарм, меня ядом отравили. А я живая, — сказал ему, заметив, как в его глазах вновь появляются красные всполохи, улыбка померкла. Ингенель отпрянула от него, а мне захотелось, чтоб она вновь обняла его. Хотя, как монашка сдержит разъяренного демона? Он не проявлял свою истинную сущность перед людьми.

Я подставила всех. Даже если толпа и поднимет бунт сегодня, мы попадем под раздачу.

Послышался топот уже внутри темницы.

Дармструг злился. Я чувствовала, что он вот-вот сорвется с цепи. Ингенель отползла от него и смотрела с ужасом за его изменением. Он тяжело переходил в демонскую ипостась.

Шаги приближались. Бухали по каменным лестницам, звенели металлом. Человека три или четыре шло к нам.

— Ингенель, успокой его, — обратилась к монашке.

Она перевела на меня испуганный взгляд. Ее нижняя губа задрожала.

— Я?

— Да ты. Только ты его и можешь успокоить, — настаивала я.

Кольцо цепи вот-вот оторвется от стены, и демон вырвется наружу. С одной стороны — мы освободимся, а с другой — Дарма убьют, как демона. И весь его план пойдет насмарку. Он старался все это время, и лишь моя ошибка перекроет его труды.

— Нет! — рявкнул Дармструг. Его глаза горели красным, рога прорезали лысую голову. Тело стало больше и послышался треск ткани. Еще немного и на лице появятся шипы, а с ними он полностью войдет в ипостась. А если он войдет, то будет очень тяжело вернуться. Ведь люди пойдут за другим человеком, но никак не за демоном.

Ингенель медленно приблизилась к нему.

— Отойди! — он озлобленно посмотрел на нее, извиваясь от ипостаси. Старался сам ее остановить.

— Ингенель, мы точно умрем, если он ипостась сменит.

— Заткнись! Я сам! — гаркнул он.

Девушка подошла к нему, присела на колени и положила ладошки на его широкую грудь.

Стена покрылась нитевидными трещинами возле него. Дармструг задышал сильнее. Голоса раздались совсем рядом. Послышался лязг ключей.

Рога демона втянулись, тело обрело прежнюю форму, красные всполохи полыхнули один раз и потухли, вернув обычный цвет глаз. Он смотрел только на монашку.

— Как ты поняла, что поможет? — спросил он, не отрываясь от нее. — Я ведь мог сорваться и убить.

— Не знаю, — я пожала затекшими плечами. — Подумала, может быть, она поможет.

— Может быть? — одновременно спросили они.

Ключ повернулся в замке. Внутрь вошли люди инквизитора.

Нас вывели на главную площадь Стормсвилля. Как оказалось, из дома инквизитора нас перевезли в центр, где находилось тюрьма стражей. И мы были единственными узниками, которых казнят сегодня.

Возле статуи ангела установили три столба с разложенным хворостом под каждым.

— Что-то зря я сказала Ингенель успокоить тебя, — прошептала Дарму, понуро шедшему впереди.

Позади раздался грустный вздох.

— Зато я от вас освобожусь, — услышала Ингенель.

С каждым шагом оптимизм, что нас кто-то спасет, уменьшался.

Людей собралось немерено. Вся площадь забита под завязку. Угрюмые, голодные лица. Надеюсь, они не думают, что зря мясо переводят.

Толпа оцеплена стражей на большом расстоянии от нас — никто не прорвется.

Зато небо красивое. Только первая звезда появилась на нем. Нас привязали к столбам. По бокам стали люди в черных робах и с факелами в руках.

Вскоре на площадку недалеко от костров вышел Эдмунд Карвестр. Как раз спиной к нам. Возле него неизменная стража в латах и плащах.

— Мы собрались здесь, чтобы казнить этих людей, обвиненных в колдовстве. Демоны поселили смуту в их душах! — начал он.

Толпа заулюлюкала. Гнилые овощи в нас не летели. Вот, что значит кризис — ели даже гниль. Радовало, что и камней на улицах не валялось. Нас хотели сжечь, а не облегчать участь. Один удар в голову и быстрая смерть, или отключка, но потом все равно огонь. Какой чудесный день.

Я глянула на Дармструга, напряжено высматривающего кого-то в толпе. Помидор на его лысине ему явно не шел.

Его план сработает, пусть его план сработает. Или пусть пойдет дождь, пусть пойдет дождь. Но небо не внимало молитвам.

— Они пришли в наш город. Селили смуту в сердцах граждан! Сколько невинных девушек было погублено, чтобы эти ведьмы, — он указал на меня и Ингенель рукой, — оставались молодыми. А одна была старухой, и посмотрите, что кровь девственниц сделала с ее телом!

Я почувствовала, как взгляды устремились на меня. Оглядела себя. Красивая. В связи с ситуацией в городе меня даже в моем фиолетовом платье оставили. Красивая… пользуйся своей силой.

Я же суккуб. Да, неправильный, но все равно суккуб. Улыбнулась игриво. Перевела взгляд на факелоносцев.

Пусть только сработает.

Томно вздохнула полной грудью. Прикрыла слегка веки, глядя на тех троих. Увидела, как они дернулись в мою сторону.

Главный инквизитор что-то говорил, что демон подарил Дарму исключительное везение, и теперь он всегда выигрывает, что его душа будет гореть в аду. Припомнил, что ни одной юбки не пропустил.

Давай, подъем, суккубская сила. Внутри что-то проснулось. Костер еще не подожгли, но кожа потеплела. Казалось, что я уже видела красно-золотистое сияние вокруг. Оно разлетелось во все стороны, но не в толпу. Лишь в ближайших мужчин. Надо будет инквизиторам посоветовать, чтоб суккуб на костре жгли женщины.

— Мальчики, — прошептала едва слышно, когда факелоносцы приблизились ко мне. — Вы же меня развяжете?

Факелы попадали на землю.

Получилось! Вот не зря, Дармструг попрекал, что не пользуюсь дарованным.

Только мужские руки потянулись развязать меня.

— Ведьма! — закричала какая-то бабища.

Но силу уже не остановить.

Карвестр развернулся, нахмурил брови и кивнул своим людям. Только латники сделали шаг, как задрожала земля.

А вот это точно не я.