Путь к дому

Глава 18. Драконьи сны. Возвращение домой

В Мире младших зима вступала в права. Приближался день зимнего солнцестояния. Зима внесла равновесие в жизнь обитателей маленького дома на окраине леса. Алеон оставался по ночам, чтоб укачивать детей и стеречь Сильвию от кошмаров. Увы, сны продолжали мучать. И она почти привыкла, что темный полукровка дежурит у постели, чтобы успеть разбудить до того, как кошмар заиграет яркими красками. Как и к тому, что Алеон едва не укачивал её, заставляя уснуть обратно в его тесных объятиях. В эти моменты чудилось, что все горести, приключившиеся с ней за жизнь — это только сон, дурной сон. Как будто в полудрему темный маг умудрялся плести другую реальность, такую правильную и безопасную. «Ничего не было. Все хорошо. Сон, просто сон». Полукровка повторял фразу, как мантру. И там, в полудреме Сильвия верила, что все было просто ночным кошмаром. Что они по-прежнему живут на улице Стрижей, а хрустальные пики, как и прежде, ловят лунные блики.

Но просыпаясь, Сильвия с грустью понимала — это всего лишь чары. Добрые и теплые чары сна. А в снах ведь все возможно. Но реальность иная.

Элладиэль возвращался домой с наступлением утра, он тетешкал малышей, помогал по хозяйству и снова уходил, забирая иногда с собой Грига. Сильвия провожала обоих взглядом. Невероятным усилием воли, она перестала появляться на поляне. Но каждый день боролась с искушением вернуться туда. Приходилось придумывать тысячу дел, чтобы остаться дома. Сильвия ждала вечера, чтобы скрипнула дверь и Элладиэль появился к семейному ужину. Ночью старший светлый чаще всего уходил либо к барону, либо в лес. Исключением были дни, когда слишком капризничали малыши. И тогда Сильвия даже радовалась этим капризам.

И все чаще злилась. Просто злилась, без причины, или не понимая её. И даже не представляла, а как могло быть по-другому. Тонкий баланс сохранялся, не это ли победа?

Беспричинно злилась Сильвия и теперь, стараясь даже не смотреть на собиравшихся эльдаров. А те и ухом не вели, никак не реагируя на её колкие взгляды. Тем временем Мари и Григ ушли гулять с Селеной и Эндемионом. И Сильвия осталась в доме одна. Она поймала себя на мысли, что вопреки откровенной усталости не любит такие моменты одиночества. Но почему тогда чуть не воет, когда кто-то из Старших дома?

Старшие остановились прямо на тропе в деревню. Оба понимали, что так продолжаться дальше не может. И Алеон, и Элладиэль чуть стены не грызли… Она так близко… Ее присутствие сводило с ума, пьянило: огонь драконицы и тепло человека. Хорошо — зима, можно рубить дрова! Иначе…

Элладиэль вытянул вперед две спички: одна была сломанная, вторая — целая. Алеон вытянул целую. И потемнел лицом. Почти почернел.

Элладиэль смотрел на выпавший жребий. Все было честно. Он не мухлевал! Только вот… Сильвия любит полукровку, за ним она пошла в Бельмо, а Алеон удержал ее над пропастью смерти. Жизнь Сильвии важнее пустых фантазий. Её счастье важней. Она больше не будет пленницей. А главное, не достанется демонам.

Светлейший не глядя протянул сломанную спичку Алеону:

— Иди! Только уведи ее отсюда. — тихо попросил Владыка. — И, Алеон… волосы, распусти их, поможет.

Темный Лорд едва слышал последние слова. К дому он возвращался бегом.

Дверь скрипнула.

Сильвия обернулась. Алеон неожиданно вернулся и что-то искал по дому.

— Сил, ты не видела…? — буднично начал полукровка и тут как невзначай нашел гребень. Он тряхнул головой, быстро расплетая косу, и начал чесать черный шелк с серебряной прядью-лентой.

Сильвия едва устояла на ногах, в глазах чуть не потемнело. Она, как намагниченная, следила за плавными движениями темного старшего. И снова спокойная уверенность, пронизывавшая сны и отгонявшая кошмары, заполнила разум. Все хорошо. Все правильно. Горько-сладкий аромат полыни разливался по дому, плавные движения завораживали, а драконица королевским карпом плавала в омуте мыслей, наблюдая за происходящим. «Вот хоть бы она отбила волю!», — невольно взмолилась Сильвия, но нет, драконица ждала.

«Надо отвернуться. Надо просто взять и выйти», — Сильвия продолжала смотреть, завороженная. Хотелось пропустить теплые пряди сквозь пальцы… Хотелось осторожно коснуться высоких скул, очертить прикосновением тонкий нос, с едва заметной горбинкой, и линию губ.

Алеон искоса наблюдал.

Сильвия невольно сделала шаг вперед, чувствуя, как хмелеет от такого теплого и родного, немного горького духа полыни. Как теряет контроль настолько, что буквально слышит крики излаимских стрижей.

Ему хватило одного только взгляда. Алеон медленно подошел. Осторожно положил руки на плечи, завороженная Сильвия не отрывала взгляда от его лица. Она чуть приоткрыла рот. Он бережно, легко, как прикосновением крыльев бабочки, коснулся её губ своими. Она не отшагнула, не отстранилась. Что было дальше, не понимал. Его тело сошло с ума от непозволительной доселе ласки. Ничего не хотелось так сильно, как быть с ней. Быть в ней. Хотелось срастить с ней обратно, почувствовать себя снова целым.

Так остро и так… быстро. Он стоял, смущенный, крепко удерживая её бедра возле своих, не замечая ее веса в руках, а она взглянула пьяно, едва не теряя сознание от остроты ощущений:

— Еще!

Просить дважды не пришлось. Оба чувствовали еще острее, каждое движение отдавала целой лавиной мурашек удовольствия. Аромат кожи обжигал, терпкий сладко-горький запах полыни сплетаясь с теплом, сводя с ума обоих.

Он едва был в силах растянуть их общее удовольствие. Чтобы прятать стоны, она зарылась лицом грубую, домотканую рубашку. Казалось, надолго разлученные, они никак не могли насытиться прикосновениями, поцелуями, жарким дыханием, ощущением чужого соленого пота на губах.

— Сил, моя Сил! — терялось ласково у самого ушка.

Пока наконец не очутились на холодном полу. Оба долго не могли отдышаться, хотелось еще, в горле садило, а во рту стоял вкус железа. Но Алеон заговорил:

— Любимая, надо вставать, пора собираться домой.

— Что? — все еще не желая возвращаться из флера иллюзий, все еще под действием чар, бездумно переспросила Сильвия. Ей все еще чудился Излаим, стрижи, пики и то растаявшее счастье.

«О, Всевышний!», — тут-то Сильвия и вспомнила, отчего все это блаженство было под запретом! Выбор, выходит, она его сделала. От обиды и злости во рту Сильвии выступила горьковатая слюна.

Алеон повторил с нажимом:

— Сил, нам пора домой!

— Домой?

— Да, нам пора возвращаться! Мы не были дома почти два года!

— Домой, Алеон? Я дома, — Сильвия резко отстранилась, оставляя любовника на полу одного. Одернула платье, одна беда — платье было мокрым насквозь.

— Это не дом! — Алеон обиженно насупился.

— Для кого? — Сильвия жутко злилась. На всех: на себя, на него. На случившееся только что безумие, и неминуемые последствия теперь.

— Для всех нас! Селены, Эндемиона, тебя и меня!

— И где же наш дом? — прошипела Сильвия гюрзой, отчаянно вспоминая, где можно взять запасное платье на такие морозы, оставалось только летнее. Придется переодеваться в летнее, но при Алеоне Сильвия категорически не хотела делать это.

— Поднебесье, Аэр'Дун — наш дом! — уверенно ответил Алеон.

— Вот как? То есть место, где я пленница и заложница — это мой дом?! Мир с чужой и опасной магией, где я — однодневная бабочка, мир, брезгливо безразличный ко мне — это и есть мой дом?! Нет уж, Алеон, я дома!

— Дома? Ты дома?! — Алион подскочил и навис угрозой над Сильвией. — То есть мир, где умирает сама магия, где не осталось ни одного камня, где живут хуже зверей — это твой дом!?

— Да! Тебе не нравиться? — с вызовом спросила Сильвия.

— Нет. И я не хочу, чтобы Селена и Эндемион росли здесь!

— Это мои дети!

— Это наши дети! — рыкнул Алеон. Как бы ни была Сильвия зла, перечить не стала. У эльдаров прав на малышей явно не меньше, чем у нее. Но контраргумент всё же нашелся:

— Дети не выносят вашей магии!

— Ага! Только вот, вовсю ею пользуются!

— Что? — Сильвия осеклась. — Что значит, пользуются?

— Ну… Они все-таки эльдары! — пожав плечами, ввинтил Алеон.

— Нет! — Сил произнесла это так, словно бы принадлежность к роду старших была зазорна. — Они драконы и их место здесь! Рядом со мной!

— Только рядом с тобой? Я не в счет? — Алеон начал не на шутку злиться. — Может, ты была бы рада, если бы я ушел?

— Так уходи! Хочешь в Поднебесный? Я не держу, иди! Я никого здесь не держу! — у Сильвии лицо горело от злости. — Ты уже уходил, тебе не в первой! Я переживу! Мы оба это знаем.

Рука Алеона замерла в секунде от пощечины. Сильвия здорово испугалась — на Алеона смотрела уже драконица. Он резко повернул ее лицом к кадке с водой, давая увидеть отражение.

— Ей, дорогая, самое место в этом мире! Через сколько тебя, как ведьму, сожгут на костре?! Без меня. Без моей защиты?!

Она закрыла глаза и отшатнулся от воды, возвращаясь в привычный облик.

— Или все дело в нем? — перешел в наступление Алеон. — Хочешь остаться с ним? Так и скажи!

— Ничего я не хочу! Это здесь ни при чем! Никогда, слышишь, никогда я не вернусь в Поднебесный! Здесь я человек, дитя Всевышнего, зато там…

Алеон уже не слушал, он вылетел из дома стрелой. Сильвия так и осталась стоять в промокшем их общим потом платье.

Элладиэль с остервенением чистил тупой меч. Это было третье посольство. Уже третье. Советник Леон умолял. Совету все сложней удерживать баланс, все громче звучат голоса врагов мира между Светлыми и Темными. Всевышний!

А тут еще и «армия тьмы» на подходе! Разведчики в ужасе. Ад грозится прорваться не сегодня, так завтра. Сколько у них времени, чтобы уйти, день? Только бы все прошло…

Элладиэля передернуло. Он снова вспомнил утро. Стало мучительно тяжело, словно он тонет, а лодка спасателей проплывет мимо. Безнадежно горько. Элладиэль вспомнил день, когда он поймал красный луч, ему до сих чудилось, что «луч» горит на губах, первый и последний. Самый дорогой.

Все, хватит!

Меч осколками рассыпался в руке. «Любишь — отпусти!» — Владыка разжал руку.

В казарму влетел Алеон, Светлейший почувствовал полукровку спиной. Дух огня и теплый запах младшей окутывал мальчишку с головы до пят. Все, как уговаривались. Но думать — это одно, а вот сделать…

Сейчас факт свершившегося сводил с ума, заставляя рычать от ярости. Элладиэль попытался взять себя в руки: «цель оправдывает средства. Так будет правильно!» Одна беда, эти мысли теперь никак не успокаивали тело. Алеона хотелось убить на месте. Перед глазами поплыло. От смеси отчаяния и острой злости во рту отдало металлом, а под лопаткой закололо.

Элладиэль с невероятным трудом повернулся ко вновь прибывшему. Алеон пришел настолько злой, что горькая ярость Элладиэля показалось шалостью. В ответ на ярость полукровки Владыка зарычал и с разбега ударил Алеона, вложив столько Силы, что Темного Лорда согнулся пополам.

— Как ты мог провалить дело?! — зарычал в слух Светлейший.

Алеон кошкой, прямо со спины, оказался на ногах и с не меньшей силой ответил, вложив нефрил, для усиления эффекта. Золотой и зеленый свет ослепили перепуганных служивых барона, высекая целые снопы искр. Бравые солдаты кинулись в рассыпную.

«Что ты ей сказал?!»

«Что нам всем тут не место, и что пора домой!», — огрызнулся Алеон.

«Да…хорошо же ты с ней жил! — зло оскалился Элладиэль. — Вы были бесконечно счастливы!»

В ответ Алеон налетел с утроенной силой, пытаясь подсечь Владыку, но тот уклонился. Владыка все понял без слов:

— Глупый, самовлюбленный мальчишка! Ты думаешь, она не может выбрать из нас с тобой? Ты все еще веришь в это? Ревнуешь и тянешь на себя. Только вот, беда не в тебе, и даже не во мне! Она растеряна, все перевернулось, а ты… тебе надо было только уговорить!

— Какого черта нельзя просто взять и притащить ее в Поднебесный? Хватит этих глупых игр!

Владыка на секунду замер в дверях казармы:

— Удивительно, как женщина без толики нашей магии, без помощи друзей или союзников, сбежала не только из твоей неприступной крепости, но и нашла способ перейти Грань?! Это сложно даже для Перворожденного, а она как-то смогла! Степняки ее тоже за косы тащили. Только вот… Я не степняк, Алеон, а ты?

Элладиэль вышел из казармы.

Сильвия судорожно искала платье. Куда оно могло запропаститься? Она раз за разом переворачивала содержимое сундука. Казалось, найти новое платье прямо сейчас — это вопрос жизни и смерти.

«Ну где-то же должно быть!», — Сильвия в отчаянии и с остервенением начала перетрясать вещи Старших, хотя прежде старалась без нужды ничего не трогать. И снова натолкнулся на рубашку. Ту самую, без пуговиц. Бурые пятна так и не отстиранной крови, ее крови, покрывали ткань, напоминая о главном.

Ведь её бы не было! Верней, ничего бы не было: ни ее, не Селены с Эндемионом, ни Грига с Мари, ни этого дома, если бы их не было рядом! Сильвия провела рукой по ниткам от пуговиц. Вспомнила, как одну им с попрошайкой-музыкантом бросили в миску для подаяний. Сколько на самом деле стоила эта пуговица?

Постучали. Сильвия быстро убрала рубашку обратно в сундук.

— Здравствуй. Не отвлекаю? — у Элладиэля в глазах потемнело. Почему?!Ну почему! Почему он с утра отдал свой жребий? Это не Алеон идиот — он сам дурак!

— Владыка? Что-то случилось? — Сильвия с досадой подумала, что так и не успела переодеться. Но теперь-то уже что?! Теперь было поздно.

— Сегодня морозно. Красиво и холодно.

От двери подуло, и Сильвия зябко поежилась, платье так и не высохло. Было холодно и неловко.

— Да…и правда, — она не посмела взглянуть в глаза Элладиэлю. — Красиво, но холодно…

В печке потрескивал огонь, морозный ветер свистел из щелей окна, расписанного зимними узорами. Словно споря со всем увиденным, Сильвия добавила:

— Не люблю холод. И зиму не люблю.

— Знаю.

Они помолчали. Как там, на поляне… Куда Сильвия не приходила уже несколько недель.

— Госпожа, если позволите, у меня к Вам разговор.

— Вот как? — Сильвия поежилась, непроизвольно пальцы принялись нервно теребить манжет платья.

— Госпожа, — Элладиэль выдержал паузу. — Мне надо вернуться в Поднебесный.

«Вот и все!», — сердце ударило. Сильвия почувствовала, как закружилась голова и на миг пространство дрогнуло. Она молчала. Она ведь ждала этого… Вот только.

— Если долг зовет Владыку… — Сильвия с трудом давались слова. Выходит, время пришло. Она останется здесь одна.

— Госпожа, я не могу уйти один.

Сильвия нахмурилась, напрягая кулаки:

— Владыка, я не отдам детей!

— Госпожа, ты правда думаешь, что я смог бы отобрать у тебя детей?

Сильвия промолчала. Нет. Она так не думала. Она вообще гнала мысли от себя, боясь их. А они приходили. Старшие играют в поддавки, пока дети маленькие, а что потом, после? Они уйдут и заберут малышей?! Сильвия не нужна Поднебесью, а Поднебесье ей. Чужой, холодный, ненавистный мир. Ей там не место. А дети? Где место им?

— Я не уйду без тебя и детей, — через несколько мгновений тишины ответил Светлейший.

— Владыка уйдет. — Ровно произнесла Сильвия. — Правитель не принадлежит себе. Он служит своему народу. Светлейший Владыка не может нарушить клятву.

Тяжелая горечь поднималась от этих слов. Отчего же так больно? Слезы встали мутной пеленой. Сильвия зло их смахнула.

Быстроногие кони-мысли неслись одна за другой, не давая зацепиться им за гриву. Сильвия бездумно смотрела на танец мелких пылинок в золотом солнечном луче, не замечая, что закусила губу уже в кровь. Владыка верно истолковал жест:

— Сильвия… Ты настолько ненавидишь Поднебесный?! — Элладиэль растерялся. — Почему?!

— Потому! Потому что он такой же ледяной, как эта зима! Потому что для вашего мира я только ничего незначащее мгновение! Пустой пшик. Твой мир, Владыка, смотрит сквозь меня, презирая.

Элладиэль подошел совсем близко и уперся лбом в стену возле Сильвии:

— Скажи, как мне выбрать между вами, Госпожа?! Там мой народ, мой мир, и сейчас там… неспокойно. Поднебесный нуждается во мне. Я давал миру клятву, что не покину его в трудный час. Не предам, не кину в омут братоубийственной войны! Но и оставить тебя я не могу!

Сильвия чувствовала, как от злости колотится сердце, как вспотели руки, и она сжала кулаки еще крепче:

— Скажи, сколько мне осталось? Десять, двадцать лет? Быть может, тридцать!? Сколько из тех лет, что я прожила, принадлежали мне? Первые семнадцать? Или ни одного? Отчего я не могу выбирать, где могу провести свой несчастный, ничего не значащих для вас, бессмертных, миг?! Отчего даже этот миг подчинен Вам?! Элладиэль, что такое моя жизнь в глазах бессмертного? Едва заметный пшик! Фух — и как не было ничего! Но для меня это жизнь. Моя жизнь!

Сильвия заплакала, Владыка не выдержал:

— Прости, так уж вышло, что твой миг настолько ценен для меня, что остальное неважно. Вы правы, Госпожа, здесь у меня есть все: ты, дети, дом, и даже… союзник!

Он подошел и крепко обнял так горько плакавшую собеседницу.

— Ты не можешь остаться! — она с невероятным внутренним усилием отстранилась. — Твой мир зовет тебя. Ты ДОЛЖЕН пойти! Светлейший. Мне ли не знать о долге?!

— Ради тебя, Сильвия, я нарушу все клятвы мира, — спокойно ответил Элладиэль, напоминая так, что одну он уже нарушил. Последняя драконица осталась жива.

От этих слов Сильвия вдруг словно одеревенела. Но Владыка не обратил на это внимание. Он гладил Сильвию по голове и думал, что не так уж и важно, где биться с демонами. Если ему суждено сегодня погибнуть, то пусть его жизнь станет ценой за мир Младших, где так хорошо и уютно его драконице.

«Алеон, нам нужна армия. Сегодня демоны дадут бой».

«Хорошо, — Алеон успел успокоится, — часть сил уже на подходе, Владыка. Они просят снять барьер и пропустить их».

Тем временем Сильвия все продолжала плакать.

— Госпожа, о чем же ты плачешь теперь? — обреченно вздохнул Владыка.

— А что будет с Мари и Григом?

— А что с ними будет? — Элладиэль удивился, дети замечательно с ними жили.

— Они останутся здесь одни?

— О чем ты?

— Они сироты, у них никого нет кроме нас.

— Ну… А сейчас им плохо?

— Что с ними будет, когда мы уйдем?

— Я же сказал, мы остаемся! — удивился Элладиэль.

— Владыка, Ваш мир зовет Вас. Вы не можете не пойти. Вы дали клятву! Моя жизнь не стоит целого мира, но вас в этом не убедить. Вы ведь пощадили последнего дракона. Вы нарушите еще одну клятву. Умирать я не хочу, как не хочу, чтоб из-за меня нарушали Слово.

— Ты уйдешь в Поднебесный? — изумленно переспросил Элладиэль.

Сильвия утерла слезы, глупо плакать над тем, чего никак нельзя изменить. В тишине потрескивало и шипело. Сильвия слушала, как отстреливают смолой ветки в сердце их дома — печи. Огонь больше не будут кормить, и дом уснет сном зимы и запустения, чтобы обратиться в гнилые и пустые руины:

— Итак, что будет с бедными Григом и Мари? Дети умрут здесь без нас и очень скоро. Мой мир, увы, не совершенен, а местами откровенно уродлив, сироты здесь долго не живут.

— Мари и Григ отправятся с нами. Я их не оставлю и дам все, что необходимо. Если они захотят, смогут вернуться, когда подрастут. Что ты хочешь для себя, Госпожа? Чем я могу отблагодарить тебя?

— Ничем. Я возвращаюсь в Поднебесный, потому что должна. За долги не благодарят. Я ведь тоже давала клятву, и даже не одну… Настал черед выполнять обещанное… Что я могу взять с собой? — Сильвия говорила ровно и отрывисто, без эмоций, как солдат на плацу.

— Моя Госпожа… Мы можем остаться! — Элладиэль был не рад победе. Выходит, и он тащил за косы не хуже любого степняка.

— Нет, не можем. Вы не уйдете без детей. А я не отдам их Вам. А значит, это и мой долг теперь.

Он с минуту о чем-то думал.

— Спасибо, моя Госпожа. — тихо произнес Элладиэль. Но Сильвия на него не смотрела, она смотрела только на золотую пыль в луче солнца:

— Владыка, что я должна буду делать? В чем будут заключаться мои обязанности?

Спросить о двойной клятве у нее не хватало духа, чья она теперь?

Элладиэль на секунду замер, потом осторожно выдохнул:

— Нашу с тобой клятву слышали все. В глазах моего мира ты Госпожа. И мать наследников. Однако, общение с эльдарами не доставляет тебе удовольствия. Я просто попрошу у тебя терпения. И никто не посмеет даже мыслью оскорбить тебя.

— Владыка, я должна буду… должна буду служить Вам? — голос дрогнул. Она вдруг вспомнила все, что как-то обещала Владыке поднебесного за помощь ей и Алеону…

Вдруг постучали. Элладиэль изумленно повернулся к двери. На пороге без приглашения стояли несколько высоких светлых эльдаров в очень необычной одежде, почти полностью состоявшей из черного шелка.

— Владыка Элладиэль! — эльдары низко поклонились, припадая на одно колено.

Сильвия растерянно поправилась платье, невольно прячась за Элладиэля.

— Я никому не велел приходить сюда, — холодно отчеканил Элладиэль. — Даже вам, слугам Собора!

— Прости нас Владыка, за ослушание. — посланник густо покраснел. — Но нас послал Эритаил, он просил Госпожу выслушать его.

С этими словами гонец достал кристалл. Сильвия беспомощно и тоскливо посмотрела на камень. Что она сможет увидеть в нем?

Элладиэль посуровел.

— Эритаил должен знать, Госпоже чужда наша магия!

— Кристалл Вам, Владыка. А Госпоже только это, — эльдар быстро достал пергамент, свернутый в трубочку. — Владыка позволит? Настоятель просил передать лично в руки.

Элладиэль взял кристалл. Посмотрел на Сильвию.

— Если Госпожа изволит прочесть.

Растерянная Сильвия забрала пергамент из рук посланника. На листе была всего одна строчка на языке старого Излаима: "Госпожа, умоляем, вернитесь!"

И больше ничего.

— Вы опоздали, я уже проиграла бой и сдалась в плен. Осталось договориться о контрибуции, — горько усмехнулась Сильвия.

— Оставьте нас, — Элладиэль отдал приказ по-владычьи. Посланники в миг испарились.

— Сильвия, не будет никакого плена, я просто хочу тебя защитить, хочу быть рядом со своими детьми. Поверь, Авдотья запомнила и усвоила все про военнопленных. Так не будет. Я даю тебе Слово! — Сильвия почувствовала, как оно ее больно и резко дернуло.

— Не будет? Что же вы хотите взамен?

— Ничего. Я просто хочу, чтобы ты была невредима.

— И вы не потребуете от меня исполнения обязательств и клятвы?

— И что же я должен потребовать? — спокойно спросил Элладиэль

— Обычно требуют всего, — Сильвия смотрела прямо, но внутри её всю трясло.

— Нет, не потребую. Все останется по-прежнему, поменяется только география. Я не буду заставлять или принуждать тебя. Хочешь быть одна, будь. Захочешь уйти с Алеоном в Аэр'дун, я приму и это…

— То есть, я свободна? — удивилась Сильвия.

— Если захочешь, то можешь даже больше никогда нас не видеть. Только вот с детьми мы все же видеться будем. Но ты с нами не обязана!

— Алеон не согласиться!

— Его мнения в этом вопросе не играет роли, — отрезал Элладиэль. — Так ты согласна?

Сильвия изумленно качнула головой. Отчего-то стало очень грустно. Еще пять минут назад, она билась за свободу, а теперь свобода оборачиваясь пустотой.

— А если… если я решу, решу… — Сильвия не знала, как продолжить фразу. — Остаться рядом с Вами?

— То я благословлю тот день. Сильвия, я буду молить Всевышнего, чтобы твой миг был бесконечно долгим, даже если и не рядом со мной. — Владыка посмотрел в ее широко открытые глаза.

Элладиэль замолчал, словно бы прислушиваясь к чему-то. Потом явно отвлекся от неё:

— Госпожа, мне надо ненадолго покинуть тебя. Нам нужно торопиться. Собери, что тебе и всем нашим детям необходимо.

— Элладиэль?! — Сильвия впервые обратилась к нему просто по имени.

— Да? — Владыка даже замер.

— Это правда, что Селена и Эндемион пользуются магией эльдаров?

— Да.

— Но… как?!

— Они эльдары, магия Старших им родная!

Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Сильвия осталась.

Что же ей собрать? Что ей пригодиться там? Что им пригодиться там? Ничего.

И все же она бережно собрала все вещи. Сильвия ласково погладила стены, они теперь затоскуют в вечерней заре без тепла от печи, без аромата общей трапезы. Уперлась лбом в струганное дерево и снова заплакала.

Через час вокруг маленькой избушки собралась уже добрая сотня эльдаров в боевом обмундировании.

Деревенские тихо переговаривались и смотрели во все глаза, но близко не подходили, разве что деревенские дети. Но и те прятались по всем заснеженным кустам, пытаясь рассмотреть «ангелов» в воинских доспехах. Пришли и барон с комендантом, они стояли в стороне.

Сильвия пыталась успокоить плакавшую Мари. Девочка очень испугалась бессмертных. Сильвия утешала девочку, что Поднебесье — это удивительный и красивый мир, и там у них будет все. Они с Григом никогда больше не будут голодать или скитаться. Сильвия все гладила несчастную сироту по темным волосам, не зная, кого успокаивает больше — себя или её. Бессмертные правда пугали. Они невозможным видением, вырывающимися из пространства образами, окружили дом.

Сильвия мельком увидела Алеона и его подчиненных. Зачем здесь боевой отряд? Откуда вообще столько воинов?

Силы Поднебесья все подтягивались, ко второму часу эльдары заполонили весь лес. Мари плакала все сильнее. Элладиэль нашел время и подошел к ревевшей в пять ручьев девочке:

— Мари, не бойся. Это мои воины, они никогда тебя не обидят!

— Они ангелы? — сквозь всхлипы спросила девочка и подняла темные глаза, опушенные слипшимся от слез ресницами.

— Ангелы? — удивился Элладиэль и вопросительно посмотрел на Сильвию.

— Посланники Неба, обычно с ними встречаются после смерти, — пояснила она, видя замешательство Владыки. Он улыбнулся:

— Нет, Мари, они всего лишь Старшие Дети Всевышнего.

Сильвия невольно отметила, что за прожитое с людьми время Элладиэль «очеловечился», его мимика стала живой, чего о каменных гостях сказать было точно нельзя. Но в остальном Владыка оставался первым среди ангелов.

В целом их компания выглядела дико и странно на фоне царственно прекрасных бессмертных. Элладиэль оставался единственным нетленно прекрасным даже в лохмотьях. И если Алеон еще хоть как-то вписывался в стройные ряды, хотя бы из-за того, что стоял рядом со своими темными воинами, одетыми очень скромно, то вот с людьми была беда.

"Грязные, неряшливые зверята", — грустно оценила обстановку Сильвия. Молодая женщина и все четверо детей никак не вязались с небесным воинством. И это при том, что она переодела злополучное платье и раз двадцать переплетала косу себе и Мари, и еще битый час приводила одежду детей в порядок. А теперь замерзала в явно летнем платье на морозе, отчего начала дрожать.

Неожиданно, один из «мраморных» воинов заметил это. Воин спешился, скинул плащ, встал прямо в снег на колено и с низким поклоном протянул его женщине. Сильвия растерянно смотрела на роскошный, отороченный богатым мехом неведомого зверя плащ.

— Без намерения! — при этом произнес воин. В ответ Владыка остро посмотрел на воина, так и не поднявшего глаз на саму Сильвию. Сильвия же отметила, что воин, в отличии от остальных, не носил косы. Его белые, чуть светящиеся, абсолютно прямые волосы держали кольца из светлого золота с едва заметным голубым отливом.

— Спасибо, лорд Кариил. Госпожа, прошу Вас, примите плащ моего вассала, он соблюл этикет.

— Мне не холодно! — возразила Сильвия, она не могла представить, как коснуться плаща или любой иной вещи, чья цена превышала стоимость всех богатств степняков.

— У меня сейчас нет плаща, а вы замерзаете! — Сильвия шевельнула трясущейся, непослушной рукой, ей было страшно даже подойти к грозному воину. Тот неожиданно резко взглянул на женщину. Сильвия едва не отдернула руку. Он был первым эльдаром с темными, почти черными глазами. Показалось, что она заглянула в бездну. Лицо воина ничего не отразило, оно было холоднее любого мрамора. И если б не черные глаза, казалось абсолютно каменным… Сильвия невольно шарахнулась. Она точно не могла взять у незнакомца его плащ. Хотя ведь она его уже видела… и не раз. Забытое лицо снова мелькнуло в воспоминаниях. Он… Он один из Советников Элладиэля, разве нет?!

Спас Алеон, он скинул свой поношенный и сильно драный плащ и под пристальные взгляды всего войска бессмертных и любопытные взгляды деревенских накинул его на плечи Сильвии.

— Благодарю, милорд, — со всей учтивостью выдохнула Сильвия. А Светлый Лорд как-то недобро скользнул взглядом по полукровке. Недобро и брезгливо. Сильвию невольно передернуло.

Но заостриться на моменте не дали, к ней подвели лошадь. Оставалось только удивляться, где Владыка Поднебесной берет лошадей? Лошадь раза в два была крупнее обычной и копыт у нее было восемь, как собственно, и ног. Сильвия невольно подумала, что они, должно быть, разорились на подковах! До этого момента Сильвия все вспоминала, что в Поднебесном передвигаются на крыланах. Но вот их-то как раз и не было. Может, Владыка решил не слишком шокировать деревенских? Все-таки лошадь, пусть и восьминогая — это скотинка знакомая, а вот крылан…

Деревенские, и правда, во все глаза смотрели на отъезжающих. Эльдары же их не замечали, словно бы тех и не было. Они бы проехали прямо по ним, если б Элладиэль не приказал быть осторожными. Сильвия невольно вспомнила, что однажды такое войско уже приходило в Мир Младших, когда Алеон привел его для мести… Она вздрогнула. Выходит, все проще. Крыланы — это для удовольствия, а боевая лошадь — она для войны. Стало очень не по себе. С кем же здесь воевать?!

Элладиэль подъехал к барону:

— Благодарю вас, Барон, за гостеприимство. Благословенье вашим землям, богатого урожая и благоденствия! Полагаю, наше сотрудничество завершенным. — Владыка едва наклонил голову и слегка пришпорил коня, чтобы подъехать ближе к Сильвии.

— На колени перед Светлым Владыкой Элладиэлем! Хранителем миров, Повелителем Поднебесного, Владыкой Светлых Эльдаров, Господином над Темными, Царем Огненным!

— На колени перед наследниками Поднебесной и Аэр'Дуна, кронпринцем Эндемионом и кронпринцессой Селеной! — пронеслось раскатами грома над головами несчастных деревенских.

Все войско спешилось, чтобы припасть на одно колено и низко опустить голову, как это до того сделал лорд с плащом. Сильвия растерянно наклонила голову, она была уже в седле, перед ней посадили дрожащую Мари.

— На колени перед Госпожой, матерью наследников! — Сильвия с ужасом ждала титул дальше, но, на счастье, его не последовало…

Войско поклонилось и ей. Сгорая от стыда, Сильвия склонила голову, упарившись лицом в макушку Мари. Краем глаза она видела, что и деревенские стоят на коленях. "Не надо, пожалуйста", — пронеслось в голове. Но люди боялись поднять глаза. Только один мальчик, тот, что почти год назад принес ей масло, смотрел огромными от страха глазами. Сильвия отвернулась, видеть это было невыносимо.

Пора уходить, это не её мир. Больше не её. Она почувствовала себя такой же мраморной и неживой, каким были Бессмертные. Стало жутко, но сделать с этим ничего уже было нельзя.

Войско тронулось. Восьминогие кони оказались необыкновенно быстроходными. Или же само пространство неслось перед ними? Менее чем через неделю они достигли Грани. А ведь тогда, по дороге, она шла семь месяцев.

Элладиэль и Алеон все время были рядом. Сильвия чувствовала тошноту от чужих чар, драконица билась. Видимо, на магию они не скупились. И Элладиэль, и Алеон все время были с распущенными волосами. Остальным эльдарам не разрешалось подходить к царственным особам. Ни к ней, ни к детям. Селена и Эндемион ехали в специальной ладье с ковчегом, кажется, их принудительно погружали в сон. Сильвия чувствовала это, но доказать не могла.

В остальном приключение было крайне интересным. Хоть Мари была подавлена, зато Григ, напротив, был в полном восторге! Короткие стоянки с сытной с удивительно вкусной едой, пьянящий галоп лошадей, эльдары сделали и самих наездников неутомимый. Они могли скакать дни и ночи напролет. Только вот не Сильвия. Для нее все это было мукой: чужая магия, пусть доходящая лишь отголосками, больно жалила и мучала ее, вызывая тошноту и апатию. Сильвия терпеливо молчала, думая, что это еще легко. Она боялась, что будет хуже. Помогали снадобье Авдотьи, их Владыка готовил сам лично. Как и останавливал молниеносный бег своей армии ради ее отдыха. .К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

У Грани Элладиэль велел всем спешиться. Сам Владыка взял младенцев, Алеон подошел к Сильвии и впервые за неделю заговорил:

— Госпожа, позволь мне взять тебя на руки.

— Я могу и сама, — неуверенно отозвалась Сильвия. Ей было стыдно за ссору, но как теперь мириться, она не представляла. Она вообще теперь не представляла, как им быть.

— Владыке необходимо перевести всю нашу… свиту. Будут серьезные чары. И… это его приказ, — Сильвия оторопела. Вроде ей обещали отсутствие приказов? Но Алеон понял, что сказал лишнего. — Тебе может стать очень плохо.

— Ладно, — Сильвия решила не упрямиться.

Магия была сокрушительной. Если бы драконица не была укутана в целый защитный кокон, ее бы раскатать прямо по полю. Но Алеон ее закрывал. Они двинулись через Грань. К тому моменту отряд стал уже полком. К ним все подтягивались и подтягивались воины. Откуда они все здесь? Сколько бессмертных было сейчас в мире людей? И зачем?

Сильвия крепко прижимаясь к Алеону, боясь даже глаза открыть.

— Сил, я так скучаю, — пользуясь моментом, проговорил Алеон. Сильвия обняла его крепче, прячась под куполом от грозных чар. — Прости меня за случившиеся. Я просто хочу быть с тобой.

— И ты прости меня, я наговорила лишнего. — Сильвия смущенно прижалась лицом к рубашке, что ей было ответить полукровке?

— Я не хочу, чтобы ты уходила, не могу снова потерять. Прошу, сделай так, чтоб не потерял! — взмолился Темный. Сильвия сильнее сжала ворот. Ей тоже стало страшно потерять. Лихая бравада в день ссоры теперь казалась глупой.

В ушах свистело.

— Что Элладиэль потребовал от тебя? — вместо ответа спросила Сильвия.

— Напомнил, что за косы тебя таскать нельзя! — отшутилась Алеон. — А хотелось….

От сокрушительной магии Сильвии стало плохо. Драконица забилась в самый дальний угол сознания. Словно бы и нет ее. Сильвия несколько раз теряла сознание. Но Алеон ее держал. И как она тогда так легко перешила Грань?!

К утру они вернулись в Поднебесье. Здесь царила ранняя осень. Мир зеленой волной леса встретил новоприбывших. Мари с Григом зачарованно озираясь по сторонам. Сильвия улыбнулась, Алеон осторожно поставил ее на ноги и отстранился.

— Как здесь красиво! — прошептала Мари, девочка впервые улыбнулась.

— Видишь, а ты боялась! Думаю, вам с братом здесь очень понравится! — Сильвии стало тепло от детской улыбки и от летнего дня.

Вопреки ожиданиям, Элладиэль и Алеон не повезли их ни в Аэр'дун, ни в Небесные Чертоги. Войско большей частью было оставлено у Грани. Оставшаяся часть пересела на удобные ладьи, запряженные крыланами. Небольшим отрядом они двинулись в глубь страны.

К концу дня они оказались на берегу Моря. Самого настоящего моря! Величественно прекрасного.

Сильвия зачарованно смотрела на его темную в пасмурный день свинцовую гладь. И не верила счастью.

Элладиэль с явным удовольствием читал восторг в глазах спутницы:

— Моя госпожа, я никак не поблагодарил тебя за твое решение. Эти земли теперь твои.

На берегу стоял уютный коттедж. Ладьи явно направлялись к нему. Элладиэль продолжил:

— Теперь это твой дом. Не мой, или Алеонов, только твой! По нашим меркам, он невелик, но стоит тебе повелеть, и через месяц на его месте выстроят огромный дворец. И он тоже будет твоим, только твоим.

Ладьи мягко приземлились на небольшом каменном дворе. Сильвия с изумлением разглядывала ни на что не похожее сооружение. Кто же так строит?! Хоть и небольшой, но просторный, с огромными окнами в пол, дом смотрел на море. На его угрюмо катящиеся волны, на пасмурное небо.