Прыжок во времени

Глава 18 Веселье и игры

Уилл был прямо как дома на ярмарке веселья в своем костюме Супермена, уже шесть туристов попросили сфотографироваться с ним.

— Никогда в жизни мне не уделяли столько внимания, — сказал он.

Я усмехнулась, затем указала на движущиеся головы клоунов.

— Ой, смотри! Я не видела их уже много лет. — Я затянула узел на большом шарфе, который Уилл купил мне, чтобы обернуть вокруг талии и скрыть разорванное платье, что было очень мило с его стороны, поскольку я совершенно забыла о нем.

Что на меня нашло? Обычно я была бы в ужасе от того, что кто-то увидит такую неисправность гардероба, но каким-то образом вид Диоры, собирающейся принести в мир нового человека, расставил некий порядок.

Дежурный на клоунской игре заставил меня смахнуть мою электронную площадку, и я стояла с рукой наготове, ожидая идеального момента, чтобы бросить мяч через рот клоуна и приземлиться (надеюсь) в позиции номер один. Тогда я выиграю большого пушистого плюшевого мишку и смогу подарить его ребенку Диоры. Моя рука замерла в воздухе, когда я проследила за движениями клоуна, прежде чем протолкнуть мяч через его рот. Черт! Попала в номер четыре.

— Вот, мадам, — сказал дежурный, вручая мне мой приз — разноцветный блестящий парик из мишуры. Это было до смешного ярко и полностью привлекло бы к себе внимание, но было уже все равно. Я надела парик на голову, перепутала шиньон и покачала головой из стороны в сторону, чтобы пряди вокруг моего лица засияли сильнее.

— Ну как? — Я спросила Уилла.

— Тебе очень идет, — ответил он, взъерошив мои волосы пальцами.

— А вот и Ваш приз, сэр, — сказал дежурный после того, как мяч Уилла попал в номер три.

Уилл водрузил на лицо солнцезащитные очки со свисающими глазами, и налитые кровью глазные яблоки запрыгали вверх-вниз, точно так же, как это было с моими глазами во время утреннего прыжка. Смех вырвался из меня и Уилл установил свою электронную площадку на функцию камеры и повернул голографический экран лицом к нам, чтобы мы могли увидеть себя.

— Готова? Улыбнись!

Щелк! Воспоминание, запечатленное навсегда. Согласны?

— А теперь давай посмотрим, сможем ли мы выиграть одного из этих больших медведей для малыша Беллоуз. — Уилл потянул меня за руку, и мы пошли играть в жеребьевку.

— Подходите, выиграйте приз, пять ходов за каждую игру! — Девушка говорила традиционным интермедийным голосом, привлекая больше посетителей к игре. — Брось кольцо на лилию и выиграй!

Это выглядело довольно трудно, учитывая, что лилии плавали на дне воды. Было бы достаточно трудно заставить кольцо приземлиться на ту, которая была неподвижной, но, возможно, Уилл целился лучше, чем я. Скоро мы это узнаем.

Уилл протянул мне свои очки и закатал рукава Супермена, держась за кольцо и пригвоздив лилию взглядом-лазером.

— Ничего себе, такое у нас впервые. Супермен пытается бросить кольцо! Добьется ли он успеха или потерпит неудачу? Подходите и убедитесь в этом сами!

Поговорим о давлении! Собралась толпа зевак, в основном подростки и пожилые пары, так как для маленьких детей было уже слишком поздно.

— Ладно, поехали. — Уилл осторожно бросил кольцо в сторону кувшинки, но оно отскочило от края и с легким шлепком упало в воду. Уилл разочарованно щелкнул пальцами. — Черт возьми!

— Еще четыре броска, и все может прояснится, ребята. Посмотрим, сможет ли он соответствовать своему костюму и стать победителем, а?

Боже. Еще большее давление. Бедный Уилл. Еще один бросок. Очередная неудача. В третий раз повезло? Нет.

Шлеп!

— Давай, парень, ты справишься, — крикнул кто-то из толпы.

Да, возможно, если бы народ не толпился вокруг и не наблюдал за ним, как ястреб. Держу пари, Уилл тоже пожалел, что не оделся призраком. На этот раз кольцо коснулось маленькой палочки, торчащей из кувшинки, и, хотя оно приземлилось на подушечку, оно не захватило палочку согласно правилам.

— Один поворот налево, ребята. Сможет ли он это сделать?

— Сфокусируйся. Думай так, как будто твоя жизнь зависит от попадания в цель, — настаивала я. — Представь, что лилия — это то, чего ты действительно хочешь, и без нее твоя жизнь не имеет смысла. Ты можешь это сделать!

Ладно, это была просто игра, но немигающие глаза и молчание окаменевшей толпы создали напряженное ожидание, что могла бы соперничать с Хичкоком.

Уилл глубоко вздохнул, и я почти слышала, как бьется его сердце сквозь пластмассовую мускулистую грудь. Он дважды вытянул руку вперед и назад, выстраивая свою мишень, а затем бросил кольцо в сторону клумбы с ничего не подозревающими лилиями.

— У нас есть попадание! — Девушка подняла кулак в воздух, и толпа зааплодировала, когда кольцо несколько раз обошло палку, прежде чем остановиться.

Я подпрыгивала, как юная фанатка на концерте, хлопая с большим энтузиазмом, чем следовало.

— Ты сделал это! Отлично сработано. — Я сама удивилась, поцеловав Уилла в щеку, и его грудь, казалось, вздымалась от гордости.

Он отвесил легкий поклон в знак благодарности толпе и принял большого плюшевого медведя кофейно-коричневого цвета в симпатичный клетчатый пиджак и галстук-бабочку. Обычно я бы никогда не назвала клетку милой — теперь это была ткань, которая просто не должна была существовать вообще — но сегодня это было не совсем нормально, так что это было мило.

Уилл протянул мне плюшевого мишку, и я потерлась щекой его шелковистую мягкую шерсть, пока он фотографировал. Еще несколько человек попросили попозировать с Суперменом, затем мы прогулялись по ярмарке, Уилл в своих очках и я в своем блестящем парике, только через пару минут осознав, что наши руки переплетены. Это ощущалось так естественно.

— О, машина-гадалка. Посмотрим, что она нам скажет? — Уилл указал на что-то похожее на большую аркадную игру, с двумя большими гипнотическими глазами, нарисованными на передней панели, и экраном с крутящимися психоделическими цветами. Я хотела сказать ему, что сегодня у меня уже была встреча с экстрасенсом, но прикусила губу. — Конечно, я в деле, если ты играешь?

— Конечно, мне нечего бояться, будущее может быть светлым только с тобой. — Он сжал мои плечи. Несмотря на склонность к мелодраме, его привязанность ко мне была довольно милой.

Я с любопытством посмотрела на него.

— Уилл, о чем ты думал, когда попал в мишень на лилии?

— О тебе, конечно. Я вообразил, что ты на лилии, которую нужно спасти, и это сработало. То же самое и в жизни, думаю. У тебя есть цель, ты сосредотачиваешься на ней и уверенно делаешь шаг вперед, надеясь на хороший исход.

— Верно, — ответила я, чувствуя, как внутри разливается тепло. — Ладно, ты первый, Супермен.

Уилл провел свою электронную площадку на аппарате, и тот заискрился, на экране завертелись все быстрее и быстрее странные очертания букв, пока не появились слова, сначала перемешанные, а затем образовавшие предложение: Ваша жизнь скоро перевернется. Оседлайте эту волну и продолжайте двигаться вперед.

Из автомата выпала карточка, и Уилл взглянул на написанное на ней предсказание. — Хм… Интересно, что это значит?

Я пожала плечами.

— Посмотрим, что там для меня написано.

И снова закрутился водоворот из слов, пока не появилось целое предложение: Завтра новый день, все возможно.

— Это не очень похоже на предсказание, — заметил Уилл. — Не очень конкретно.

Прежде чем я успела ответить, машина издала звенящий звук, и вихрь появился снова. Затем на экране всплыло еще кое-что: Поздравляю! Вы были выбраны, чтобы получить бонус Фортуны! Еще одно вращение, и: На все ваши вопросы ответит сердце.

— А как насчет этого? Должно быть, машина знала, что у тебя День Рождения, — сказал Уилл. — И все же мало деталей.

— Вообще-то, думаю, это вполне уместно. Он говорит мне, что мне под силу создать собственное будущее, если прислушаюсь к своему сердцу. — Я вытащила две карты из щели и прижала их к груди.

— Думаю, ты права. — Уилл кивнул. — Кто знает, завтра, если мистер Терроу примет наше предложение, это станет большим переворотом, и это будет означать, что все возможно для будущего нашего бизнеса.

— Возможно, — ответила я, хотя и восприняла эти предсказания как нечто более личное. — Ой, ой — хочу сумку! — Я потянула Уилла за руку, как взвинченного ребенка, и повела его к стойке с сумками, которая, похоже, уже закрывалась. — Мы можем купить пару сумок, прежде чем Вы закроетесь? — спросила я продавца, чьи глаза были полузакрыты, а нижняя губа свисала так низко, как натянутый гамак.

Он молча вытащил из-под стола два пакета, слишком уставший, чтобы говорить. Я просмотрела свою электронную площадку, выбрала кредитную оплату, и он передал товар. Мы с Уиллом побрели прочь, вытаскивая из сумок неожиданные сокровища. Я развернула леденец и позволила липкой сладости скользнуть по моему языку.

Уилл улыбнулся.

— Не скажешь, что тебе пятьдесят, — сказал он. — У тебя все еще есть это, Кел.

— Что?

— Ну, ты понимаешь, это.

— А, ты имеешь в виду сексуальную притягательность?

— Нет, внутреннего ребенка. — Он посмотрел на меня и рассмеялся. — Конечно, я имею в виду сексуальную притягательность! — Пока мы шли, он закинул мне на талию тяжелую сумку.

— Во всяком случае, я думаю, что с возрастом ты стал лучше, — сказала я ему.

— Неужели? — Его глаза расширились. — Погоди, это значит, что ты никогда не думала, что, когда я был пухлым школьником, я не был привлекательным? — Он подмигнул.

Что я могла сказать? Я никогда не считала его привлекательным — никогда. До сих пор.

— Важно то, что внутри, помнишь? — сказала я.

— Конечно, все эти кости, органы и длинные кишки действительно неотразимы. — Он потер живот круговыми движениями, и я дружески шлепнула его.

— Мне кажется, кто-то выпил слишком много шампанского, — сказала я, хорошо зная, что четыре или пять пробирок — никак не помогли мне.

— Я выпил только две! — Он защищался. — Но то, что я здесь, на ярмарке, с тобой, в этом костюме, пробуждает во мне моего внутреннего ребенка. Что насчет тебя? Ты чувствуешь себя двадцатипятилетней в этом платье?

Совершенно нет.

— Эм, скажем так, я чувствую себя сейчас больше… собой, чем когда-либо.

— Говорю тебе, мы выявляем друг в друге все самое лучшее. Что я сказал на вечеринке? Мы как замок и ключ, ты и я, — Уилл провел языком по своему леденцу.

— Так кто же я, замок или ключ?

Глаза Уилла блуждали по небу.

— Думаю, ты будешь ключом. Замок в основном не такой крепкий и надежный. Но вот ключ — другое дело. Ключ, который поворачивает замок и воплощает все возможности в реальность. Так же, как и ты.

— Я?

— Да. Без тебя я был бы замком, который не открыли, все еще ожидая нужного ключа.

Теплое покалывание, которое я чувствовала раньше, вернулось.

— Красиво говоришь, Уилл. Хотя, думаю, ты занижаешь себя. Конечно, ты был бы счастлив и успешен без меня.

— Может быть, успешен, но счастлив? Не знаю… наверное, просто доволен. — Он поцеловал меня в щеку, оставив после себя легкое липкое ощущение. — Но мне даже не нужно думать о другой возможности, потому что ты со мной, и я очень счастлив.

Я улыбнулась.

— Эй, не хочешь прокатиться на чертовом колесе? — Я указала на большой круг, вырисовывающийся на чистом ночном небе.

— Конечно, как в старые добрые времена. — Он улыбнулся.

— Прошу прощения, но я уже закрываюсь, — сказал мужчина, когда мы подошли.

— Ну один разочек, пожалуйста? — взмолилась я.

Мужчина посмотрел на свою электронную площадку и сморщил усталое лицо.

— У моей жены сегодня день рождения, — сказал Уилл. — Знаменательная дата!

— Да? Ну, с днем рождения. Моей жене исполнилось пятьдесят две недели назад. — Он снова посмотрел на свою электронную площадку, не то, чтобы время волшебным образом изменилось или что-то еще. — Ну ладно, заходите. Но только потому, что сегодня у Вас День Рождения. — Он усадил нас и задвинул защитный засов. — Но только один круг, хорошо? Туда и обратно, ясно?

— Да, спасибо, — сказала я.

Колесо начало свое медленное восхождение к небу, музыка тихо играла на заднем фоне, пока мы с Уиллом смотрели на городской вид.

— Так красиво, да?

— Да, трудно поверить, что мы всего лишь крошечные пятнышки в этой огромной вселенной. — Каким-то образом Вселенная выбрала меня, чтобы я оказалась в будущем. Поначалу потрясенная и травмированная, я ощутила прилив благодарности. — Уилл, прости, если я когда-нибудь дразнила тебя в школе.

Один уголок его рта приподнимается.

— Почему ты об этом заговорила?

— Не знаю. Просто не помню, извинялась ли я когда-нибудь, вот и все.

— Иди сюда. — Он притянул меня к своей массивной груди. — Ты просто соглашалась с тем, что делали твои друзья. Я знаю, что ты не хотела этого, и кроме того, женитьба на мне была лучшим извинением, которое когда-либо мог получить.

— Я рада, что ты не держишь на меня зла.

— Разве я женился бы на тебе, если было бы иначе?

— Думаю, нет.

— Ну вот, пожалуйста. — Он заправил мне за ухо несколько прядей разноцветной мишуры и провел пальцем по моей щеке, положив большой палец на нижнюю губу. — Я люблю тебя, Келли.

Он наклонил голову, приближаясь. Также, как и этим утром, я наклонилась к нему. Его дыхание согрело мое лицо, когда его губы приблизились к моим, и когда я приоткрыла свои губы, внезапный лязг встряхнул нас.

— Что происходит? — Я выглянула через край.

— Не знаю. — Уилл выглянул с другой стороны.

Застряли. На вершине чертова колеса, раскачивающегося в воздухе. Почему со мной всегда так происходит?

— Эй? — Я крикнула вниз мужчине, надеясь, что он не ушел домой и оставил нас здесь болтаться до утра.

Крошечная фигурка мужчины что-то держала в руках.

— Все в порядке, — сказал он через громкоговоритель. — Небольшой сбой. Не волнуйтесь.

— Небольшой сбой? Что, если мы не сможем спуститься? — спросила я Уилла, прижимая руки к щекам. — А что, если придется спускаться самим или вызвать аварийный вертолет, который доставит нас спустит. О Боже! — Я представила себе, как карабкаюсь по веревке к зависшему в воздухе вертолету, не в силах поднять руки над головой, а потом мой блестящий парик запутывается в пропеллерах и разлетается на мелкие кусочки.

— Не волнуйся, я уверен, что сейчас мы тронемся с места, — заверил Уилл. — Если нет, — он выпятил грудь, — я призову своего внутреннего человека из стали и опущу нас.

Я посмотрела на улыбающееся лицо мужа и откинулась на спинку сиденья. Я, вероятно, слишком остро реагировала, а Уилл всегда был способен разрешить ужасную ситуацию — в костюме или без.

— Давай пока подождем, — сказал он, и я подумала, что он собирается наклониться и продолжить с того места, где мы остановились, но вместо этого открыл сумку и стал рыться в ней в поисках других сокровищ. — О, круто, свисток. — Он подул на пластмассовую игрушку, и в небе раздался пронзительный свист.

— Ой, не знал, что будет так громко!

— По крайней мере, мы можем свистеть как сумасшедшие, если они забудут о нас. — Я хихикнула.

Уилл продолжал рыться в своей сумке.

— О, помнишь эти? — Он вытащил длинную палочку завернутых конфет. — «Суперэластичный Сюрприз». У тебя есть такой?

Внутренний ребенок Уилла взял верх над его настоящим мужчиной из стали, и это было очень мило.

— Да, черничный.

— А у тебя какой вкус? — сказала я, поднимая свой.

— Лимон. Хочешь поменяться?

Я кивнула, и мы поменялись сладкими палочками, разорвали их и откусили, только с суперэластичным сюрпризом один укус тянется и растягивается очень далеко. Я зажала конец палочки в зубах и ухитрилась вытянуть эластичную конфету на длину вытянутых рук, прежде чем она оторвалась и прыгнула обратно в мой рот в восхитительном завитке сахара.

— Мой протянулся дальше, — сказал Уилл.

— Да, конечно, но мой больше.

— Вовсе нет.

— Ага.

Мы покатились со смеху от странной ситуации в целом, когда колесо снова загремело и тронулось.

— Сейчас я вас спущу, — крикнул мужчина в громкоговоритель.

— Ох, — пожаловался Уилл. — Как раз тогда, когда я начал получать удовольствие.

Десять минут спустя мы скользнули на заднее сиденье такси, Уиллу пришлось предварительно просканировать свою электронную площадку, чтобы сесть в машину, и защитный экран отделил нас от водителя. Чтобы поговорить с ним, нам нужно нажать кнопку интеркома. Уилл дал ему наш адрес на Беллберд-драйв, и такси влилось в поток машин.

— Интересно, как дела у Диоры? Может, позвонить Джейсону? — спросила я.

— Уверен, у нее все хорошо. Они позвонят, если мы им понадобимся.

— Ты прав.

Откинув голову на спинку сиденья, я смотрела в окно на размытые силуэты зданий и огней, проносящихся мимо. Тепло коснулось моей руки, когда Уилл накрыл ее своей. По моей спине пробежала дрожь, когда он сцепил наши пальцы в замок, и я сжала свою руку в ответ. Я посмотрела на его сильную мужественную руку, странно загипнотизированную вздувшимися под кожей венами. Когда его большой палец погладил тыльную сторону моей руки, пульсация жара превратилась в приливную волну страсти, и, если бы не водитель такси на переднем сиденье, я думаю, что поцеловала бы его прямо там. Мое сердце забилось быстрее, и тонкое покалывание закипело внутри, когда я встретилась с ним взглядом, и улыбка «я знаю, о чем ты думаешь» заиграла на его губах.

Медленная мелодия саксофона, сопровождаемая бархатистым напевом, сочилась из передней части такси. Водитель нажимал на кнопку, которая увеличивала громкость выше, и ритм раскачивался взад-вперед в такт движению наших грудных клеток с каждым вдохом. Рука Уилла развернулась и мягко опустилась, его большой палец теперь поглаживал мое бедро, заставляя покалывающие пузырьки внутри меня лопаться, как фейерверк.

— Приехали, — сказал водитель, и его грубый голос пронзил ожидание на заднем сиденье. Он велел Уиллу снова просканировать свою электронную площадку, поэтому ему пришлось убрать свою руку с моего бедра, оставив после себя теплый след, который постепенно остывал.

Мы поблагодарили водителя, и мои каблуки цокали, когда мы шли по ступенькам к входной двери, которую Уилл отпер своей электронной площадкой. Кроме мягкого света на кухне, нас приветствовала темнота, но не настолько, чтобы не заметить две фигуры, растянувшиеся на диване в гостиной. Прыгающий Бен уютно устроился в углу подлокотника, где лежала одна рука, а другая покоилась на спинке кресла. Райан лежал на спине, голова его покоилась на плече Бена, грудь медленно поднималась и опускалась, а рот был слегка открыт.

— Я думаю, что эти двое наконец-то признались в своих чувствах, — прошептал Уилл, когда мы на цыпочках вошли в кухню, и он положил свои очки на стол, а я своего плюшевого мишку и блестящий парик на стул.

Гордо улыбаясь мужеству сына, я еще широко улыбнулась при виде двух завернутых в бумагу тарелок с кусочками торта, украшенными съедобными серебряными безделушками. Сверху лежала записка: Надеюсь, у тебя был незабываемый День Рождения, мама. Приятного аппетита! ~ Райан.

Уилл взял одну из двух маленьких вилок, оставшихся на столе, и снял с одной из тарелок липкую пленку.

— В тебя поместиться кусочек? — спросил он.

— Конечно, я могу освободить место для небольшого количества сахара. Но только один кусочек, а остальное приберегу до завтра. — Я не могла поверить, что до сих пор была голодна после той горы еды, которую поглотила сегодня, однако аппетит, не связанный с едой, был гораздо сильнее.

Уилл вонзил вилку в заостренный край треугольного ломтика, взял кусочек и поднес его к моему рту. Ванильная кремовая глазурь и бархатистая губка целовали мои вкусовые рецепторы; а вилка затем охлаждала мои губы.

— Ого, это божественно, — вздохнула я, а потом взяла другую вилку и отрезала кусочек для Уилла, поднося его к его нетерпеливому рту и позволяя его губам обернуться вокруг вилки.

— Кажется, я тебя понимаю, — сказал он. — Это очень вкусно.

— Возможно, я смогу съесть больше одного кусочка. — Я сжала большой и указательный пальцы вместе в воздухе и позволила уголку моего рта подняться вверх. — Я бы даже съела эту глазурь в одиночестве, она просто нереальная.

Вместо того чтобы воткнуть вилку обратно в торт, Уилл провел пальцем по верху торта, и глазурь прилипла к его коже. Мои губы приоткрылись, когда он поднес палец к моему рту, и я жадно обхватила его, снимая ванильный крем с кончика его пальца и оставляя блестящий след после себя. Облизнув губы, я снова последовала его примеру, смахнув глазурь с торта и поднеся ее к теплому, голодному рту Уилла. Пожирая крем, он схватил меня за руку и наклонил голову в сторону спальни.

Мой муж выключил свет на кухне, когда мы проходили мимо, и пинком закрыл за нами дверь спальни, притянув меня ближе к себе, и провел пальцем по моей щеке, как делал это на колесе. Наше дыхание участилось в такт друг другу, и парень наклонился к моему уху.

— Никуда не уходи, — прошептал он. — Я просто вылезу из этого костюма и приму самый быстрый душ в истории человечества. Сейчас вернусь. — Он дразнил меня выжидательной улыбкой, пока нехотя уходил в ванную комнату.

По коже пробежали мурашки, и я оглядела комнату, заметив большую красную свечу на комоде. Я подбежала и взяла лежавшую рядом зажигалку, направив пламя на фитиль.

От свечи исходило желтое свечение, и пламя мерцало, отбрасывая на стену розовато-красную дугу. Сбросив туфли и взбив подушки на кровати, я легла на нее и приняла самую сексуальную позу, которую могла, учитывая неудобство, вызванное нижним бельем на мне, которое, как я надеялась, Уилл снимет каким-то невероятным образом, иначе наша романтическая встреча превратится в бойцовский поединок.

Я согнула руку и одну ногу, потом закинула руку за голову так, чтобы она опустилась на другую, чтобы подчеркнуть песочные часы женской фигуры. Приглушенный звук бегущей воды из ванной успокоил меня, и я наслаждалась моментом. Предвкушая, возбуждаясь… осознавая.

Осознавая, что до идеального конца этого дня осталось всего несколько мгновений. Зная, что человек в соседней комнате любит меня больше, чем саму жизнь. Зная это… О Боже. Понимая, что.… я тоже любила его. Я люблю его. Резкая вспышка понимания пронзила меня, и волосы на затылке встали дыбом. Я люблю Уилла.

Истина разлилась по всему телу, наполняя его самым удивительным, невообразимым ощущением, которое я когда-либо испытывала, как будто это было нечто естественное. Я сразу же поняла, без колебаний, что Уилл — моя родственная душа, и это была та жизнь, которая мне по-настоящему была предназначена.

Мои мысли вернулись к Диоре, которая в этот момент испытывала невыносимую боль, чтобы принести новую жизнь в этот мир, и к Райану, который отважно пошел на риск в надежде обрести любовь и волю, волшебнику в нашем чарующем будущем, которое мне так повезло увидеть.

Улыбка сошла с моих губ при мысли о трех самых важных для меня людей в мире, и когда любовь наполнила мое сердце, меня охватил покой, а мышцы превратились в теплую успокаивающую жидкость, тающую в постели с каждым вдохом. Веки постепенно закрывались, по телу разлилось приятная радость, когда я целиком отдалась гостеприимной темноте в комнате.