Глава 4 Легион Огня

Я осторожно села, осознавая, насколько коротко моё платье, пока я опускала свой вес на дорогую белую кожу. Однако оказавшись там, я не съёжилась.

Мне тоже надо отыграть роль.

Я скрестила ноги, завернув свой свет в плащ наложницы, который использовала в Пекине. Деликатно подсвечивая определённые структуры в моём свете, а также более уязвимые и открытые области моего aleimi, я устроилась поудобнее на белом кожаном сиденье и вытянула ноги. Я не столько открывала свой свет, сколько дразнила, приглашая к размышлениям о том, как бы я ощущалась, если бы открылась полностью.

Рядом со мной Ревик поёрзал на кожаном диване.

Я не была уверена, что это притворство, пока не посмотрела вниз и не увидела, что у него тоже возникла физическая реакция. Он не косился на меня, но я почувствовала, как он силился контролировать свой свет, даже когда твёрдо смотрел на нашего хозяина.

Повернувшись, чтобы улыбнуться нашему хозяину, я немного приоткрыла свет, особенно в области сердца и груди. Я слегка тряхнула головой, когда Дульгар улыбнулся мне в ответ. Затем я откинулась назад, поправляя волосы так, чтобы они падали мне на плечо и немного спереди с одной стороны. Снова скрестив ноги, я намеренно положила руки на белую кожу сиденья, мягко поглаживая её пальцами, и устроилась в новой позе.

Из моего света я излучала безразличие, как будто мне было скучно, или, по крайней мере, совершенно комфортно в моей одежде и в этом месте.

Выучка Лао Ху в таких вещах, которые они называли «ухаживанием», была основательной.

К тому моменту почти все мужчины-видящие вокруг уставились на меня.

Мне не повредило и то, что я действительно хорошо научилась отключать свои эмоции, когда дело доходило до этой конкретной роли. Благодаря Дитрини и другим, я также отлично умела расщеплять своё сознание, особенно во время самого действия.

Мой разум пробежался по планировке комнаты, пока я улыбалась и бормотала слова благодарности, когда один из громоздких парней в тёмном костюме сделал уважительный, отчасти нервный жест в мою сторону, давая мне знать более тонкой последовательностью жестов, что я могу попросить его, если чего-нибудь захочу. Я чувствовала, что женщины-видящие тоже смотрят на меня, несмотря на их относительную отдалённость от нашего изолированного столика.

Конечно, я видела, что видящие также смотрят на Ревика.

Меня предупреждали, что эта конкретная «семья» чрезвычайно ориентирована на мужчин, и не только в количестве. Вероятно, из-за характера их бизнеса, особенно из-за их давнего участия в торговле людьми и видящими, они придерживались такого восприятия мира, где женщины находились в подчёркнуто подчинённом положении.

Судя по тому, что бормотал Ревик, правильнее даже будет сказать «женщина-как-собственность».

Такие вещи не были нормальными для видящих.

В Барьере я чувствовала на себе даже больше взглядов, чем в физическом мире. Они смотрели на эти структуры в моём свете, а также на намёки и прикосновения, которые я давала им своим aleimi.

Вместо того чтобы сбавить обороты, поняв, что я привлекла их внимание, я расслабилась на кожаном диванчике, посылая лёгкие искры этих кусочков моего aleimi в более широкую конструкцию. Я не дала им ничего, кроме привкуса, но использовала этот шёпот, чтобы притянуть их ближе к моему свету. Когда они последовали за моим чувственным притяжением, я мягко отгородилась от них, прямо перед тем, как они получили бы реальную возможность взглянуть на то, как я ощущалась под этими щитами.

Это был манёвр, рассчитанный на то, чтобы подразнить — и да, вызвать раздражение.

Рядом со мной Ревик задержал дыхание.

Через несколько секунд он выдохнул более или менее нормально, но по-прежнему не смотрел на меня.

До меня дошло, что он никогда не видел, как я применяю этот конкретный набор трюков. Мы, конечно, говорили об этом на совещаниях по планированию, но я не вдавалась в подробности. Я невольно задавалась вопросом, как он отреагирует на это сейчас — отчасти потому, что я не могла не поставить себя на его место.

Он также в своё время «продавал это», как выражались видящие.

Я была почти уверена, что знаю, как отреагирую, если увижу, как он делает всё возможное, чтобы привлечь клиента. Даже одна мысль об этом вызвала у меня в животе комок гневной ревности.

Я почувствовала, что Ревик отреагировал и на это тоже, хотя и с большего расстояния.

И опять же, я действительно не могла думать о нём прямо сейчас, не в таком отношении.

Я снова сосредоточилась на мужчинах вокруг низкого столика.

Наше место находилось дальше всего от бара, укромно прижавшись к стене гостиной. Слева от меня и позади нашего хозяина-видящего над белыми камнями внутри открытой решётки мерцал огонь, и его свет отражался от зеркальной поверхности воды в белом каменном бассейне.

Из-за огня, горевшего прямо у него за спиной, я едва могла разглядеть лицо Дульгара.

Искры отражения касались этих металлических золотых глаз, но на этом всё.

Я проследила за протяжённостью бассейна вокруг соседних диванчиков и столиков, прочно сохраняя свой плащ наложницы на месте и разделяя сознание, когда два других больших парня в костюмах вывели всех остальных из нашей части помещения деликатными, но властными жестами. Они опустошили окружающие диванчики и столы, после чего все пятеро охранников встали неподвижным строем.

Я всё ещё смотрела на них, когда наш хозяин заговорил.

— Прославленный брат. Высокочтимая и самая прекрасная сестра, — он улыбнулся, глядя на меня слишком долго. — Надеюсь, вы знаете, что вам обоим не обязательно сидеть здесь во время всей этой дискуссии, — эти золотые глаза метнулись к Ревику, потом снова ко мне. — …Как бы мне ни было больно это говорить, мы можем обеспечить гораздо лучшие удобства для нашей любимой сестры в других частях отеля.

Я притворилась, что не понимаю его, и продолжала оглядывать тускло освещённую комнату с несколько заинтересованным, но немного скучающим выражением на лице. Когда я наконец повернулась к хозяину, то увидела, что его золотые глаза наблюдают за мной.

Откровенно хищный взгляд проступил в его непрозрачных радужках.

Этот мудак начинал напоминать мне Дитрини.

Я почувствовала реакцию Ревика на мою мысль и быстро погасила её.

Если Дульгар и услышал, то не обратил на это внимания.

Его взгляд скользнул ниже моего лица, задержавшись на ложбинке между грудей, открывающейся в глубоком вырезе платья. Он не торопился, разглядывая остальные части моего тела, сосредоточившись на том месте, где мои пальцы слегка барабанили по бедру, как раз в верхней части моего кожаного сапога. Я не следила за всем ходом его взгляда, но чувствовала, как его свет исследует мой, жадно задерживаясь вокруг структур Лао Ху.

Он, казалось, был особенно очарован теми, которые Дитрини оттачивал во мне больше всего времени.

Ощутив ещё одну вспышку боли от него, на этот раз более сильную, мне пришлось приложить усилия, чтобы не вздрогнуть. Улыбка куртизанки застыла на моих накрашенных красной помадой губах.

Я не оглянулась, но почувствовала, как что-то ещё мелькнуло в свете Ревика.

Затем кто-то наклонился ко мне, ставя напитки на стол перед каждым из нас. Светло-голубая и пенистая жидкость почти светилась в свете камина, а на концах стеклянных палочек для коктейлей были нарисованы золотые глаза.

Это напомнило мне поездку в Мексику с Касс, которая произошла как будто несколько сотен лет назад. Даже самые краешки этого воспоминания вызывали в моей груди боль иного рода. Вспомнив свой последний разговор с Касс в анти-Барьерном резервуаре на авианосце, я прикусила губу, прикрыв это глотком пенистого напитка.

Глаза Ревика метнулись к моим, и он послал мне жёсткий, предупреждающий импульс.

Плавно допив свой глоток, я не изменила выражения лица, когда опустила бокал и поставила его обратно на полированный чёрный стол.

— Тебе не нравится этот напиток, сестра? — спросил Дульгар.

Я перевела взгляд, и золотоглазый видящий улыбнулся, облизывая губы.

— Мы, конечно, можем приготовить тебе что-нибудь соответствующее твоим… вкусам, — добавил он, задержавшись на последнем слове. — Тебе стоит только спросить, мой самый почтенный друг.

Позволив этой дразнящей улыбке явственнее проступить на моих губах, я томно откинула волосы назад.

— Я очень ценю твоё гостеприимство, брат мой. Боюсь, я просто не хочу пить, — я приподняла бровь. — Может быть, дело во всей той воде, которую пришлось созерцать по дороге сюда?

Глаза Дульгара скользнули по мне в третий раз.

— Она восхитительна, брат, — пробормотал видящий, обращаясь на этот раз к Ревику. Он не сводил с меня глаз. — Ты, должно быть, устал быть объектом такой зависти… но, брат, она уникальна. Один только её свет привлёк бы мотыльков из самых дальних уголков нашего королевства. Иметь такую красоту, обёрнутую вокруг этого тела и лица, кажется мне уникальной пыткой. Это даже не считая совершенства её глаз… или этого ротика.

Он одарил Ревика явно сальной улыбкой.

Ревик не ответил тем же.

При виде чего-то в пристальном взгляде Ревика улыбка Дульгара стала более дружелюбной, прежде чем он откинулся на спинку кожаного дивана, небрежно положив руку на его спинку. Я заметила, что он с усилием отвёл от меня свой свет вместе со взглядом.

Я не сомневалась, что Ревик тоже это заметил.

— Все шутки в сторону, — улыбнулся Дульгар. — Может быть, она и в самом деле будет слишком отвлекать меня, брат мой? Мы должны освободить её от нашего общества. Тогда мы вдвоём сможем беспрепятственно и без помех обсудить более скучные детали бизнеса. Мне, конечно, не хочется расставаться с ней… как и тебе самому, без сомнения… но я совершенно уверен, что мы наскучим ей, брат мой, если не позаботимся об её более женственных потребностях.

Дульгар посмотрел на меня, и его губы изогнулись в застенчивой улыбке.

— …Или мы просто ничего не добьёмся в наших взаимных и конкурирующих попытках произвести на неё впечатление. Хотя это и освящённая веками традиция среди мужчин, я подозреваю, что она не поможет нам узнать друг о друге те вещи, которые могли бы быть более полезны для нашей взаимной выгоды.

Дульгар одарил Ревика ещё одной сальной улыбкой.

Ревик не моргнул и не отвёл взгляда от золотоглазого видящего.

Тем не менее, я почувствовала в его свете более сильный пульс «я же тебе говорил».

Мне удалось скрыть свою реакцию, но только на мгновение.

Как будто почувствовав некий элемент противоборства, мерцающий между моим светом и светом Ревика, золотоглазый Дульгар улыбнулся, проницательно глядя между нами.

— …Эта часть нашего соглашения всё ещё устраивает тебя, брат? — он изогнул бровь, когда заговорил, и его голос был елейно вежливым. — Ты должен понимать, что я предпринимаю очень серьёзные меры предосторожности, когда веду дела с такими видящими, как вы. Мы не можем рисковать, имея дело с любым видящим, который не желает быть связанным с нами, по крайней мере, на начальном уровне, — эта сальная улыбка вернулась. — Я бы предложил разделить с тобой мой свет, добрый брат, но боюсь, что мои вкусы ограничиваются исключительно ухаживанием за женщинами.

Ревик сделал пренебрежительное движение рукой, поджав губы.

— Мы ещё не дошли до этого, брат, — сказал он.

Не знаю, расслышал ли Дульгар язвительные нотки в его голосе, но я определённо их заметила.

— …Меня немного смущает твоё рвение, — добавил Ревик чуть жёстче. — Ты действительно считаешь наше соглашение таким уж предрешённым? Или детали просто настолько тривиальны для тебя, что ты предполагаешь, будто они решены ещё до того, как их обсудили? — позволив своим словам повиснуть в воздухе, он добавил: — А что, если в этот день не будет заключено никакого соглашения, брат Дульгар? Могу ли я по-прежнему быть уверен в безопасности моей жены, если оставлю её одну на твоё попечение?

Откинувшись на кожаное сиденье, Ревик прислонился к белому дивану, положив руки на спинку и копируя позу Дульгара.

Разница в том, что рука Ревика располагалась прямо над тем местом, где сидела я.

Он не прикасался ко мне, но намёк на это трудно было не заметить. Конечно, я находила гораздо более отвлекающим тот факт, что эта поза распахнула его пиджак и ворот рубашки, но я сейчас не могла об этом думать.

Ревик откашлялся, указывая пальцами на Дульгара.

— Не слишком предвкушай выгоду, — предупредил он, и его голос был формально вежливым, но всё ещё содержал те резкие нотки. — Мы здесь только для того, чтобы обсудить условия на данный момент. Думаю, твои личные интересы в этом деле могут затуманить твоё суждение, мой друг.

— Ты можешь винить меня за это? — видящий повернулся, улыбаясь мне.

— Да, — прорычал Ревик.

Сделав паузу, он намеренно заговорил громче.

— Она не разменная монета, брат Дульгар. Она — наш высший посредник, избранный лидер значительной части тех, кто принадлежит к нашей расе. Она также моя жена. Этот элемент наших переговоров должен быть знаком доброй воли, не более того. И она определённо не товар, существующий для твоего личного удовольствия… и ничто не даёт тебе право обращаться с ней как со шлюхой прямо в моём присутствии.

После его слов воцарилась тишина.

Затем Дульгар улыбнулся Ревику, мягко щёлкнув языком. Покачав головой, он взял со стола один из бокалов на длинной ножке и поднёс его к губам.

— Они предупредили меня, чтобы я не злил тебя, — улыбнулся он, сделав глоток голубой жидкости. — Они говорили, что не стоит недооценивать твою способность менять манеру поведения в любой момент. Тем не менее, слышать классический прекси из твоих уст… это настоящее удовольствие, брат мой. Правда. Под чьим руководством ты тренировался, если позволишь спросить?

Ревик нахмурился, глядя на меня.

Он едва заметно придвинул своё тело ближе к моему.

— Это имеет прямое отношение к делу? — спросил Ревик.

— Просто по-дружески интересуюсь, брат.

— Я учился под началом Менлима Пьюрстреда, — сказал Ревик. — Он был очень… требовательным. Особенно когда дело касалось меня.

Видящий кивнул без всякого выражения на лице.

Тем не менее, я заметила, что его взгляд остановился на верхней части тела Ревика, особенно на бледно-белом шраме, который виднелся вокруг его шеи через расстёгнутый воротник.

Наблюдая за лицом Дульгара в этот раз, я поймала себя на мысли, что, возможно, он дразнит Ревика больше, чем я думала. Очевидно, он не прочь задавать вопросы, на которые уже знал ответы. Интересно, что ещё ему известно об истории Меча и о том, как он появился на свет? Изучая эти золотые глаза, я поймала себя на мысли, что он многое знает.

Когда Ревик не предоставил никакой дополнительной информации, Дульгар отмахнулся от своего вопроса.

— Я не собираюсь копаться в старых воспоминаниях ради тебя, брат, — сказал он, и его голос вновь стал нежным и лёгким. — Я не хотел тебя обидеть, говоря о твоей жене. Мы здесь часто торгуем плотью. Признаюсь, это, возможно, изменило мою способность говорить о таких вещах так тактично, как я должен был бы — особенно когда речь идёт о связанных парах.

Его взгляд метнулся обратно ко мне, неся в себе ещё один импульс тепла.

— И да, я признаю, что есть личный интерес. За что ты очень правильно отчитываешь меня, брат мой, хотя, боюсь, твой упрёк не меняет моего настроения, — он посмотрел на Ревика, и его золотые глаза ничего не выражали. — Не думаю, что я упоминал об этой детали в нашем первом разговоре, но однажды меня пригласили познакомиться с твоей женой. В то время она ещё жила в нашем прекрасном городе Пекине.

Чувствуя, как Ревик напрягся, я осторожно положила руку ему на бедро, излучая тепло пальцами и светом.

Он не расслабился, но я почувствовала, что он неохотно поддаётся.

Глаза Дульгара скользнули к моей руке, лежащей на бедре Ревика, и он улыбнулся.

— …Я чувствовал себя немного обманутым, как ты можешь себе представить, — добавил он, снова поднимая глаза на Ревика. — Когда ты лично отправился за своей женой до того, как она и я должны были встретиться. Для меня это стало настоящим разочарованием. К тому времени слухи о её талантах распространились далеко за пределы нашего скромного города Макао.

Дульгар улыбнулся, и его золотистые глаза вернулись к моему лицу. Я почувствовала ещё один шепоток его света вокруг моего, но не так сильно, как гнев Ревика.

— Я уверен, что она стоила бы той цены, которую я заплатил, — добавил Дульгар. — Что, надо сказать, было немалой суммой. На самом деле, мне сказали, что во время её пребывания там она была значительно недооценена Лао Ху.

Я почувствовала, что Ревик вот-вот заговорит, и сжала пальцами его ногу.

«Он дразнит тебя», — мягко напомнила я ему.

Челюсти Ревика напряглись, и я поймала себя на том, что принимаю стратегическое решение, хотя бы для того, чтобы отвлечь нас от этой темы. Прочистив горло, я подалась вперёд, понизив голос до более низкого тенора.

— Мой муж прав, — произнесла я с улыбкой, используя ту же версию прекси, на которой только что говорил Ревик. Я старалась говорить чуть хрипловатым голосом и улыбалась, обращаясь только к Дульгару. — Мы ещё не дошли до этого момента в наших беседах, брат Дульгар. Более того, этот вульгарный психологический спарринг — пустая трата нашего времени. Мой муж слишком умен, чтобы пасть жертвой такой грубой попытки вывести его из равновесия.

Я намеренно массировала его бедро, используя свой свет.

Я ощутила, как свет Ревика непроизвольно среагировал, и он попытался отвести свой aleimi назад. Другой рукой я сделала более дипломатичный жест в сторону Дульгара, и в этом движении содержалось достаточно света, чтобы я почувствовала, что ещё больше мужчин-видящих посмотрели в мою сторону.

— Ты должен понимать, что мы очень хотим определить, является ли этот союз выгодным для обоих сторон, — добавила я тихим и размеренным голосом. — Если это не так, то мы предпочли бы потратить наше время на более плодотворные переговоры… с друзьями, которые, вероятно, останутся нашими друзьями дольше, чем на одну ночь. Хотя изнутри вашего прекрасного города может показаться, что это не так, но за этими стенами идёт война, брат Дульгар. Война, которую мы не можем обойти стороной, да и не стали бы, даже если бы захотели.

Я ожесточила свой голос, когда его глаза скользнули вниз по моему телу, сосредоточившись на моей груди.

— …Даже если я несправедливо оцениваю твою тактику ведения переговоров, и ты выражаешь истинные чувства, я думаю, что фактические условия нашего соглашения будут иметь большее значение, чем такой поверхностный маркер статуса, уважаемый брат?

Всё ещё массируя бедро Ревика, я позволила тонко завуалированному оскорблению повиснуть в воздухе.

«Ты только что наградила меня адским стояком», — тихо сказал Ревик.

«Это для благого дела», — ответила я ему.

«Вот как? Потому что мне действительно придётся наказать тебя за это позже. Я серьёзно, Элли. Ты уже заставила меня вообразить…»

«Даже не начинай, — предупредила я его, и мой свет стал чуть серьёзнее. — Не сейчас. У меня и так достаточно проблем с тобой».

«Кто бы говорил, — послал он ещё тише. Его свет излучал пульсирующую боль, хоть он сдерживал её. — Gaos, жена. Ты должна отвлекать их, а не меня».

Я по-прежнему смотрела на Дульгара. Теперь, слегка нахмурившись, я откинулась назад, тихо прищёлкнув языком. Глаза Дульгара сосредоточились на моей руке, продолжающей массировать бедро Ревика.

— Мы ищем союза на благо нашей расы, брат, — сказала я, убирая ладонь с ноги Ревика и кладя её на кожаный диван. — Это то, что тебя интересует? Или ты предпочёл бы просто предложить моему мужу фиксированную денежную цену, чтобы получить больше доступа к моему свету на протяжении вечера? Я сомневаюсь, что он согласится, но это может сэкономить нам всем некоторое время, если это единственное деловое соглашение, которое тебя интересует.

Воцарилось ещё более напряжённое молчание.

Затем Дульгар усмехнулся, снисходительно улыбаясь. Он покосился на Ревика, прежде чем жестом выразить согласие, глядя прямо на меня.

— Конечно, моя милая сестра, — сказал он, склонив голову. — …И приношу свои извинения. Я не хотел намекать на то, что другие темы нашей дискуссии не имеют значения для Легиона Огня.

Его голос стал настолько снисходительным, что мне пришлось приложить усилия, чтобы сохранить выражение лица.

— Ты сказала, что сейчас вас интересуют видящие, не так ли? — спросил он, улыбаясь. — В частности разведчики или потенциальные разведчики, не так ли? Кажется, я припоминаю, что твой муж упоминал о желании взглянуть на самую последнюю партию, которую мы отправили. Тех, кого мы освободили после зачисток в соседних землях, когда-то контролировавшихся нашими угнетателями-людьми?

Остановившись, Дульгар посмотрел на нас, всё ещё снисходительно улыбаясь.

— Мне следует обратиться к тебе, Прославленный Меч? — сладко поинтересовался он. — Или к твоей жене? Это помогло бы мне понять, кто ведёт этот разговор с вашей стороны…?

Я услышала подразумеваемое оскорбление и подавила улыбку.

Ревик поёрзал на кожаном сиденье, бросив на меня взгляд, в котором мелькнула слабая нить гнева. Я могла видеть это в его взгляде, но только потому, что мы уже обсудили возможность использовать меня в качестве отвлекающего манёвра.

Чёрт, он хорош в этом.

Даже слишком хорош.

Я поймала себя на том, что снова реагирую на него, и быстро спрятала это из своего света.

Опустив голову в знак подчинения Ревику, ведь он якобы разозлился на меня за то, что я заговорила не в свою очередь, я откинулась на спинку белого кожаного дивана, уступив место мужчинам.

Иногда эти старомодные чудаки, люди или видящие, даже слишком упрощали задачу.

Дело в том, что с точки зрения видящих Ревик был ещё очень молод. Мне потребовалось много времени, чтобы осознать это полностью, но старшие видящие имели тенденцию недооценивать его по одной лишь этой причине. Конечно, они видели в нём силу, но из-за его возраста они также считали, что ему недостаёт здравости суждений, что он слишком несдержанный, помешанный на сексе, неопытный.

Но мы хотели, чтобы этот осел считал Ревика таким.

Молодым. Легко поддающимся манипуляциям. Может быть, даже слегка ходящим под каблуком его супруги с высоким статусом.

Мне эта идея показалась забавной, но Балидор, Врег, Тарси и Чинья довольно серьёзно обсудили её за столом совещаний, прежде чем мы отправились в путь.

— Очень хорошо, брат, — сказал Дульгар, слегка поклонившись ему. — Я, конечно, не хотел обидеть тебя, намекая на обратное. Или вызвать какое-то напряжение между тобой и твоей явно сообразительной партнёршей. Мы здесь не привыкли иметь дело с посредниками, — улыбнувшись своей сальной улыбкой, он добавил: —…Я просто хочу, чтобы всё было ясно, и не осталось никаких недоразумений в отношении обсуждаемых соглашений.

Я бросила на Ревика слегка обеспокоенный взгляд, как будто боялась, что рассердила его.

Ревик ответил мне немного хмурым взглядом.

Слегка покраснев, хотя вспышка смущения была едва заметна в его свете, он кивнул, оглянувшись на Дульгара и сделав пренебрежительный жест рукой. Выражение его лица стало безразличным, и если бы я не искала, то и не заметила бы, как его взгляд метнулся в сторону бара — едва уловимый намёк на то, что он искал свидетелей этого обмена репликами.

Я знала, что это он тоже сделал нарочно.

По существу, он притворялся смущённым и делал вид, что пытается скрыть это смущение и ищет свидетелей своего предполагаемого унижения со стороны жены.

Я уже говорила, что он действительно хорош в этом?

Ревик сделал рукой примирительный жест.

В этом движении присутствовала лёгкая нотка хвастовства — опять же, едва заметная. Я подавила ещё одну улыбку, зная, что он создаёт впечатление молодого парня, пытающегося утвердить своё равенство в переговорах и опасающегося, что соперник ему не по зубам.

— Я хотел бы услышать от тебя, что, по-твоему, этот союз может сделать для Легиона Огня, брат Дульгар, — его голос звучал хриплым, и слабое раздражение по-прежнему было заметно в его свете. — Помимо простой возможности провести некоторое время с моей супругой.

Дульгар улыбнулся, сделав в ответ столь же вежливый жест.

— Конечно, брат, — произнёс он, кланяясь.

Впервые на его круглощёком лице появилось более серьёзное выражение.

— У меня нет никаких причин лукавить в этом отношении, поэтому я буду откровенен, — сказал Дульгар, наклоняясь вперёд и складывая руки. — Нас беспокоит это существо, Тень. Я знаю, ты понимаешь, кого я имею в виду, поэтому я не буду тебя утомлять, но чтобы быть уверенным, что между нами больше не осталось недоразумений, я буду недвусмысленным. Я имею в виду пожилого видящего, который, по-видимому, управляет многими городами человеческих беженцев, созданными до распространения С2-77, и который построил довольно сложные союзы с оставшимися у власти людьми. Этот же видящий претендует на собственный религиозный статус… вдобавок к тому, что он является учителем знаменитого Syrimne d’ Gaos, нашего вождя во время первой священной войны.

Ревик кивнул.

— Продолжай. Здесь нет никакой двусмысленности.

Дульгар выпрямился.

— Если тебе интересно, то да, мы предположили, что, скорее всего, именно он стоит за этой смертельной болезнью, — губы Дульгара поджались, когда он стиснул свои ладони. — Мы видели подтверждения этого, в дополнение к тому, как он «удобно» пришёл к власти после инцидента… и несмотря на его попытки переложить вину на тебя и твою пару.

Дульгар продолжал изучать лицо Ревика своими металлическими глазами.

— Мы были поставлены… скажем так, в неловкое положение его кажущейся готовностью провоцировать опасные войны между расами людей и видящих, а также его очевидным интересом к разжиганию фракционных войн между оставшимися человеческими силами. Мы считаем, что его намерения несовместимы с долгосрочными целями Легиона Огня. Тем более сейчас, учитывая существенные ограничения, в рамках которых вынужден работать наш бизнес.

Сделав более дипломатичный жест, похожий на тот, что я показывала ранее, Дульгар откинулся на спинку кожаного сиденья. Он взял свой бокал и поставил его на одно колено.

— Мы считаем эту ситуацию… неприемлемой, брат мой, — продолжал Дульгар. — В последнее время до меня доходили слухи, что ходят даже некоторые разговоры о ядерном возмездии за распространение С2-77. Я слышал, что различные части Азии упоминаются в качестве целей для этого удара. Потеря некоторых из этих населённых пунктов причинила бы неприемлемый ущерб нашему бизнесу, даже не считая вреда, который это нанесло бы нашим более долгосрочным интересам в регионе. Каковы бы ни были мотивы этого видящего и какой бы фрагмент расы он ни представлял, мы просто не можем позволить ему продолжать этот опасный путь. Вероятно, вы разделяете это убеждение.

Ревик откинулся на спинку дивана, отвечая на слова собеседника плавным жестом.

— Продолжай, брат, — вежливо сказал он. — И как, по-твоему, мы можем помочь тебе решить эту твою проблему?

— Всё очень просто, — Дульгар решительно поставил бокал на стол. — Мы совершенно не заинтересованы в политических или идеологических войнах, которые это существо хочет вести. До тех пор, пока эти войны не подвергают нас опасности и не ограничивают нашу деятельность существенным образом, он волен следовать любым религиозным поискам, которые ему интересны. Если я могу быть совершенно откровенным, Прославленный Меч… мы также не заинтересованы в любых войнах, которые могут вестись между вами… то есть между тобой и этим существом, Тенью. Каково бы ни было происхождение этих жалоб, какие бы более широкие идеологические и религиозные проблемы ни лежали в основе вашего разногласия, мы, Легион Огня, считаем, что это не наша забота. Мы уже давно придерживаемся политики нейтралитета в таких вопросах.

Ревик коротко кивнул.

— Понятно, брат, — дипломатично ответил он.

— И всё же… — Дульгар сделал ещё один широкий жест наманикюренной рукой. — Это существо, Тень. Он не производит впечатления разумной и уравновешенной личности. Он не желает позволить нам вести наши общие дела в мире. Более того, он не будет уважать наше желание оставаться вне этой идеологической борьбы. Если честно, мы не раз находили здесь шпионов, брат мой. Мы проследили путь этих шпионов до Гонконга и до того самого видящего, Тени, а также до тех, кто выполняет его приказы. Мы также нашли здесь Повстанцев, брат Сайримн… из той же группы, что когда-то поклялась тебе в верности. Нам сказали, что теперь они являются частью сети союзников Менлима, возглавляемой его кровным кузеном Салинсом.

Ревик ответил на его слова коротким жестом.

Он не подтвердил и не опроверг подразумеваемый вопрос.

— Более того, — сказал Дульгар, издав серию щелчков языком. — Мы обнаружили, что Тень и его люди… бескомпромиссны, скажем так… когда речь заходит о конкретных территориях, которые их интересуют.

— Ты имеешь в виду Гонконг? — уточнил Ревик.

Дульгар улыбнулся, склонив голову, не отвечая прямо на вопрос.

Наклонившись, он взял свой бокал, сделал глоток светящейся голубой жидкости, прежде чем опустить его обратно на полированный чёрный камень.

— Гонконг, конечно, представляет для нас особый интерес, поскольку мы делим эти воды, — сказал он, вытирая губы пальцем. Откинувшись на белую кожаную спинку, он пожал плечами, и его глаза смотрели проницательно. — Более того, они пытаются контролировать торговлю в этой части света, брат. Они хотят ограничить наш доступ к определённым видам ресурсов и навязать нам свои моралистические правила, как будто мы находимся под империалистическим контролем.

Я прикусила губу, стараясь не закатить глаза.

Я не переводила взгляд, но почувствовала, как Ревик кивнул.

— Ты имеешь в виду торговлю людьми? — нейтрально спросил он. — …Или ты имел в виду видящих, брат мой?

— И то, и другое, мой Прославленный брат, — сказал Дульгар, беззастенчиво улыбаясь. — И я благодарю тебя за прямоту. Видишь ли, мы прежде всего деловые люди. И хотя это может быть неприятно для такого мужчины, как ты, который духом и словом должен придерживаться старых обычаев, по крайней мере, когда это возможно… определённые аппетиты всегда требуют удовлетворения. Мы считаем, что гораздо практичнее помогать в достижении этой цели, обеспечивать ненасильственный и справедливый обмен этими услугами, чем бороться со склонностями обоих видов.

Дав своим словам повиснуть в воздухе, Дульгар нахмурился, подняв палец для выразительности.

— Более того, — сказал он с жаром. — Сейчас не время робеть в установлении наших общих территорий, брат Сайримн. Если я могу так смело выразиться, сейчас пришло время для расширения. Ты, само собой, чувствуешь, что в ближайшие годы во многом будет определяться облик грядущих событий?

Он не стал дожидаться ответа.

— Те, что состоят в Легионе Огня, не хотят попасть под контроль идеологического фанатика. Так было в любое время, но опасность позволить теократии консолидировать глобальную власть — или даже просто власть над Азией — сейчас в разы увеличилась. Мы хотим прежде всего автономии. Перед лицом того, кто, кажется, хочет контролировать всех нас, и использовать религиозный фанатизм и манипуляции слабыми умами, чтобы сделать это, я думаю, что ваши люди и мои могли бы стать естественными союзниками?

Ревик не сразу ответил. Тихонько щёлкнув языком, он поднял стакан со стола и сделал несколько больших глотков голубой жидкости. Он одарил другого мужчину слегка удивлённым взглядом и опустил свой бокал обратно на камень.

— Ты считаешь нас естественными союзниками, брат? — спросил он, изогнув бровь. — Хотя ты только что заявил, что предпочитаешь оставаться свободным от заразы религиозной идеологии? Мы с женой религиозные деятели, брат… добровольно или нет… по крайней мере, в традициях старого мира нашей расы. Ты же знаешь, что такие вещи до сих пор многое значат здесь. Возможно, они значат даже больше сейчас, в связи с неопределённостью нашего будущего и проблемами, с которыми сталкиваются оба вида.

Ревик сделал паузу, позволив юмору вернуться в его тон.

— …Ты, должно быть, и сам религиозен, брат, раз так доверяешь нам, — пошутил он. — Почему ты так уверен, что мы не используем эту власть против Легиона Огня?

Дульгар снисходительно улыбнулся, и я чуть не рассмеялась.

Очевидно, этот парень не видел в нас большой угрозы.

Улыбнувшись в ответ, Ревик сделал ещё один дипломатичный жест рукой.

— Что бы ты ни думал о наших мотивах или готовности обращаться с вами справедливо, — добавил он. — Меня и мю жену неизбежно будут воспринимать гораздо более идеологически, чем это существо «Тень», которого ты, кажешься, так боишься. Что заставляет тебя думать, что мы — или наши последователи — не попытаемся ограничить вас подобным образом, если будем иметь достаточный контроль над этими водами?

С той же снисходительностью в глазах Дульгар сделал вежливый жест, бросив на меня долгий взгляд, прежде чем снова сфокусироваться на Ревике.

— Прости меня за эти слова, Прославленный Меч, — мягко произнёс он. — Но ты и твоя жена, по крайней мере, в настоящее время, не заинтересованы и не можете конкурировать непосредственно с моей семьёй в этом новом мире. По крайней мере, в тех областях, которые нас интересуют. Более того… — добавил он по-прежнему вежливо. — Похоже, вы не заинтересованы в том, чтобы драться за те же самые объедки, которые в первую очередь волнуют всех нас. Поэтому я не вижу противоречия между твоими интересами и моими, брат Сайримн. Или между твоим народом и Легионом Огня.

Его улыбка стала ещё шире.

— …И хотя я сам, может быть, и не религиозен, но я видел, что большинство отказывается от религии, когда она напрямую конкурирует с их более, э-э, основными потребностями как мужчин.

Ревик негромко щёлкнул, но признал его слова очередным изящным жестом.

— Верно, — дипломатично согласился он.

— Теперь ты понимаешь, почему я могу быть заинтересован в том, чтобы оставаться… дружелюбным?

Улыбка Ревика стала чуть жёстче.

— По правде говоря, нет, — он махнул рукой в сторону. — Я считаю, что мы совершенно недостойны твоего внимания, брат, если то, что ты говоришь, правда. Может быть, ты просто ищешь силу в количестве? Враг моего врага…? — он замолчал, не потрудившись закончить фразу.

Дульгар улыбнулся. На этот раз улыбка коснулась его глаз.

— Брат Сайримн… опять же, рискну быть бестактным… Я думаю, что мои рассуждения были бы совершенно очевидны.

Услышав молчание Ревика, Дульгар улыбнулся ещё шире.

— Ты телекинетик, брат Сайримн. Манипулятор материей, — взглянув на меня, Дульгар грациозно махнул рукой в мою сторону. — Как и твоя очаровательная жена. Вы — уникальные, драгоценные существа. Это мощное средство устрашения. Если бы мы могли объявить вас нашими союзниками…

Его улыбка стала ещё шире. Он сделал ещё один из тех плавных жестов.

— …Ну, вы, конечно, видите выгоду для нас в таком соглашении?

Ревик тихо хмыкнул, поднимая свой бокал.

— Мы не будем взрывать корабли по твоей прихоти, брат Дульгар, — сказал он, делая паузу, чтобы сделать глоток напитка. — Мы также не будем разведывать эти воды для вас, действуя как живое оружие. Ты должен знать, что у нас есть свои интересы в Азии.

Дульгар остался непоколебимым.

— Но вы ведь позволите нам объявить о таком союзе? — спросил он, приподняв бровь. — Если предположить, что мы сможем прийти к соглашению по вопросам, которые вас беспокоят? Разумеется, я имею в виду поставки разведчиков, к которым вы проявили интерес. Вероятно, вам нужны эти видящие, да? Чтобы лучше сражаться в этой войне, которую вы ведёте с Тенью?

Ревик поколебался, глядя на меня.

Я знала, что это тоже было отчасти напоказ, но всё же ответила на его взгляд.

Я снова почувствовала в нём боль, смешанную с более тёмным напряжением на поверхности его света. Его челюсти на мгновение напряглись, прежде чем он снова посмотрел на Дульгара.

— Конечно, — сказал он.

Он старался говорить небрежно, но я слышала, как он окутывает себя едва заметной тревогой — полагаю, чтобы создать впечатление, будто мы в отчаянном положении.

— …Мы также хотели бы сделать этот альянс достоянием общественности, — уточнил Ревик. — Я просто не хотел, чтобы ты неправильно понял значение этого союза, брат мой, с точки зрения практического применения.

— Конечно, — Дульгар снисходительно улыбнулся. — Ясность всегда предпочтительнее, брат Сайримн. Как и прозрачность во всём.

Я почувствовала ещё один проблеск в свете Ревика, на этот раз слишком слабый, чтобы быть адресованным Дульгару.

В те несколько секунд до меня дошло.

Ревик считал, что Дульгар лжёт.

Я взглянула на него, чувствуя, что он наблюдает за мной, как минимум своим светом.

«Он знает», — мягко послал Ревик.

Увидев выражение его глаз, я внезапно поняла, что он говорит. И тут я сообразила кое-что ещё.

Дульгар вовсе не собирался отпускать нас из Макао.

Загрузка...