Пророк

Глава 2 Другой мир

Ревик взял меня за руку, когда примерно через двадцать минут мы наконец-то вышли из контрольно-пропускного пункта. На этот раз он прижал меня к себе ещё крепче, и я почти вплотную прильнула к его боку, пока мы шли сначала по каменной дорожке, окаймлённой факелами тики, а затем по длинному коридору под открытым небом внутри восточного крыла отеля.

Я заметила, что Ревик держал меня на затенённой стороне, стараясь идти между мной и открытой областью бассейна с отдалёнными балконами.

Почему-то я сомневалась, что это получилось нечаянно.

Мы неторопливо, но прямиком шли к казино. Нам уже не раз говорили, что хозяева ждут нас. Судя по тому, как вели себя охранники, я сомневалась, что они позволят нам побродить вокруг и устроить себе экскурсию.

И всё же я не была слепой. Я не могла не оглядываться по сторонам, даже когда Ревик изо всех сил старался скрыть меня от посторонних глаз.

Богатство, выставленное напоказ, граничило с непристойностью.

Мраморные колонны отделяли нашу дорожку от самого большого плавательного бассейна, который я когда-либо видела, больше похожего на озеро, чем все, что я когда-либо встречала в Штатах. Ямы для костра были стратегически расположены вокруг освещённой воды, наряду с факелами тики, пальмами, шезлонгами, столами, джакузи и случайным стоячим баром.

Жители и «гости» Легиона Огня отдыхали и в бассейне, и вне его, плавая нагишом или в дорогих на вид купальниках, или полностью одетые и взгромоздившиеся на абсолютно целую современную мебель с шёлковыми подушками рядом с настоящими деревянными столами. Я заметила тарелки, заваленные едой, и дорогие на вид бокалы со светящимися палочками для коктейлей и разноцветными зонтиками, украшенные кусочками ананаса и клубники.

Слуги на моих глазах приносили новые напитки и тарелки и убирали грязные; все они носили безупречно белые перчатки и униформу коридорных.

Я заметила, что большинство слуг не были китайцами.

Большинство из них, по-видимому, были европейцами, но я заметила несколько выходцев из Африки, а некоторые из них могли быть выходцами из Восточной Индии, Индонезии и/или Филиппин.

Женщины и мужчины, которых я видела на этой палубе с разноцветными, похожими на бабочек огнями и одетыми в белую униформу коридорными, зонтиками, пальмами и пылающими факелами в каменных бассейнах, казалось, застыли во времени. Это казалось нереальным, учитывая то, что, как я знала, происходило в материковом Китае, недалеко от того места, где мы стояли.

Почти все гости на шезлонгах и в бассейне выглядели китайцами.

Все женщины носили драгоценности, стоящие тысячи долларов, независимо от того, были ли они полностью одеты или носили только бикини-стринги. Учитывая, что многие из этих купальных костюмов прочно вошли в категорию «зачем утруждаться?», драгоценности выглядели ещё более неуместными — как будто у них было так много ювелирных украшений, что они забыли, для чего те вообще должны были использоваться.

Европейские босоножки на высоких каблуках красовались на ногах и лодыжках рядом с мужскими костюмами и итальянскими мокасинами. Я видела тела, которые почти кричали о пластической хирургии, облачённые в дизайнерские платья, шёлковые и льняные блузки, короткие юбки и золотые купальники. Мужчины гремели бокалами с кубиками льда, сверкали бриллиантовыми запонками и швейцарскими часами. Волосы женщин были покрашены и уложены, а мужчины выглядели так, словно только что побрились и постриглись у парикмахера. Дорогие на вид солнцезащитные очки сидели на головах многих из них, артистично откидывая назад волосы, хотя солнце скрылось за горизонтом за несколько часов до того, как мы покинули корабль.

Воздух здесь был тёплым и влажным даже ночью, и успокаивающее журчание джакузи смешивалось с деликатным смехом, пока они пили вино из бокалов на тонких ножках и курили тёмные сигареты через инкрустированные драгоценными камнями мундштуки.

Если бы вся эта сцена не была такой чрезмерно бестактной, она могла бы создавать ауру высококлассного курорта или, возможно, эксклюзивного спа.

Ревик ткнул меня светом, переводя взгляд на верхние балконы над бассейном с водопадами и плавающими барами. Как только я переключила внимание туда, я увидела ещё больше охранников, носивших красные повязки поверх чёрных форменных рубашек. По сравнению с нежным и ленивым на вид богатством людей у бассейна, они выглядели неуместно жестокими.

Макао не был одним из городов Тени.

Здесь не было никаких претензий на сохранение прежних человеческих авторитетов или законов. Легион Огня внедрил свой собственный карантин, уже постфактум.

«Их дом, их правила», — как сухо заметил Ревик во время одной из наших сессий планирования.

Поскольку Макао не был одним из городов, чьё водоснабжение стало прямой мишенью, у них имелось более широкое окно, чем у большинства, чтобы заблокировать свою территорию. Это в сочетании с изрядной долей географических привилегий позволило им выжить.

Конечно же, Легион Огня проводил свои собственные зачистки.

Такие вещи уже даже не шокировали меня. Я понимала это — даже соглашалась с этим в принципе — несмотря на бессердечие того, как это часто делалось. Печальный факт заключался в том, что если бы не эти зачистки, возможно, от человеческой расы не осталось бы и следа. Каждый человеческий мегаполис в мире был бы уничтожен С2-77.

Теперь Макао принадлежал одной организованной преступной семье. Для большинства людей здесь Легион Огня мог быть преступным, но они также воспринимались как спасители.

Подобные анклавы начали появляться по всему земному шару в последние шесть месяцев в дополнение к карантинным городам, спроектированным Тенью. Ревик был одним из первых, кто заметил, что большая часть новых анклавов выросла из мест, где организованная преступность уже имела сильное присутствие. Другие места, такие как Рейкьявик, Бутан и Хельсинки, выжили благодаря определённым географическим привилегиям, которые облегчили борьбу с потенциальными носителями болезней.

Некоторые анклавы возникли по другим причинам, в том числе большое и лояльное население видящих, которое помогало поддерживать мир и изолировать заражённых людей. Примерами последних были Лондон и Запретный Город в Пекине.

В любом случае, жёсткое руководство, казалось, было необходимым.

— Ненавижу это, — пробормотал Ревик рядом со мной, крепче сжимая мою руку.

Я послала ему импульс ободрения.

— Я действительно ненавижу это, — сказал он, игнорируя мою попытку успокоить его. — Это херовый план, Элли. И это не сработает. Они идиоты, если поверили, что я реально соглашусь на такое.

Я ничего не ответила.

Я знала, что он ненавидит этот план. Он чрезвычайно красноречиво высказывался об этом факте практически с того момента, как повесил трубку после созвона с руководством Легиона Огня. Проблема заключалась в том, что ни он, ни кто-либо другой не могли придумать ничего лучшего.

Я обещала ему, что соглашусь на любой его план, который сработает лучше или хотя бы не хуже, но в конце концов, отчасти из-за давления времени, а отчасти из-за ограниченных возможностей приблизиться к такому месту, как это, Ревик неохотно согласился.

— Это была не моя идея, — напомнила я ему. — Это они предложили, а не я. Я не знаю, почему ты ведёшь себя так, как будто всё это придумала я, и как будто я каким-то образом хочу этого…

— Ты согласилась с этим, — тихо прорычал он. — Ты приказала мне согласиться.

— Ты не придумал ничего лучше. И Врег тоже. Или ‘Дори. Или Чан. У нас закончилось время. Нам осталось только это — мы знаем, что они этого хотят.

Его челюсти напряглись, на щеке вздулся желвак.

— Ненавижу это, — повторил Ревик, сделав ещё несколько шагов.

Я только сжала его пальцы в ответ.

В этот момент мы миновали последнюю мраморную колонну.

Я моргнула, увидев ещё двух охранников в чёрной униформе и с красными повязками на рукавах, стоящих по обе стороны двенадцатифутовых позолоченных двойных дверей.

Поклонившись нам без улыбки, они взялись за толстые, похожие на драконов ручки с обеих сторон и одновременно открыли двери, заставив меня вздрогнуть от взрыва звука, который разрушил тишину внешнего бассейна и мраморно-белой палубы.

Ревик не замедлил шага.

Мы вошли в вестибюль казино и миновали двадцатифутовую статую приносящего удачу кота, окружённую живыми розовыми и белыми орхидеями, и наполненный монетами зеркальный бассейн. Вокруг статуи плавала голографическая сцена, сделанная из розовых и белых облаков, заполненных ещё большим количеством приносящих удачу кошек, плывущими к крыше казино, которая находилась по крайней мере восемью этажами выше.

Я старалась обрести равновесие в новых зрелищах и звуках.

Слегка наклонившись к Ревику, пока мы шли, я подняла лицо, оценивая драматическую высоту стеклянного атриума и его изогнутый купол, простирающийся на добрую сотню футов выше. Цветущие вишнёвые деревья выстроились вдоль набережной внутри, по обе стороны от бархатных красных ковров. Тропические птицы летали по крылу и сидели на ветвях — в основном попугаи и ара, но также и неразлучники, какаду, павлины, как минимум одна райская птица.

Фальшивые водопады и альпинарии смягчали звуки игровых автоматов и пьяных гостей. Пагоды располагались на островках в искусственных прудах, украшенных бархатными скамейками и посещаемых официантами для коктейлей. Крутые изогнутые мосты декоративно петляли над несколькими крытыми ручьями. Я видела по крайней мере один сад песка и камней в стиле дзэн, в дополнение к китайскому стилю. Карпы кои вспыхивали струйками, вызывая у меня мимолётную тоску по отелю «Дом на Холме» в Нью-Йорке.

Глядя на другие этажи, я видела намёки на различные мотивы.

Этаж прямо над нами имел какую-то французскую или европейскую тематику. Я увидела копию Эйфелевой башни и голограммы воздушных шаров, плавающих между балконами. Этажом выше по всей ширине комнаты располагалась точная копия моста Золотые Ворота с голографическими китами. Этажом выше висело плавающее изображение Тадж-Махала, а ещё выше — снежная вершина, похожая на Эверест.

Это больше походило на парк развлечений, чем на казино.

На лужайке, мимо которой мы проходили, стоял настоящий золотой с чёрно-серым воздушный шар с красной подкладкой, украшенной золотыми кистями. Я наблюдала, как пара забралась внутрь, широко улыбаясь и держась за руки, вероятно, чтобы прокатиться на нём до потолка.

Ревик сохранял бесстрастное выражение лица гораздо лучше, чем я.

Он провёл нас мимо магазинов и игровых столов, едва взглянув на двадцатифутовые экраны и сложные голограммы, которые продолжали притягивать моё внимание. Вместо этого он сосредоточился на людях, изучая лица и, вероятно, свет тех, мимо кого мы проходили. Проследив за его взглядом, я поняла, что большинство из них играли в азартные игры, а не катались на воздушных шарах или бездельничали в барах. Те, кто не застрял у игрового автомата, окружённого виртуальными экранами, бросали кости или сгорбились над картами.

Честно говоря, мне было трудно увидеть в этом удовольствие.

Большинство игроков выглядели либо пьяными, либо напряжёнными, хмуро глядя на дилеров в чёрных костюмах с пустыми глазами. Дилеры бесстрастно наблюдали за ними, подшучивая с неискренними улыбками, но в основном выглядя слегка хищными.

Кое-кто из мужчин окидывал меня взглядами.

Я видела, как женщины и мужчины присматривались и к Ревику тоже.

Я напряглась, когда увидела, что эти глаза смотрят на нас, задаваясь вопросом, сколько времени пройдёт, прежде чем кто-то узнает нас. Я приготовилась к тому, что мы встречали в других местах — видящие и люди либо проклинали нас, обвиняя в массовых убийствах, либо хотели получить наши автографы или даже кусочки нашей одежды либо пряди наших волос.

Здесь, к счастью, все были заняты своими делами.

Я всё ещё смотрела по сторонам, когда Ревик потянул меня в сторону, направляя вперёд. Он мягко подтолкнул меня в тёмный коридор за чёрной занавеской.

Я узнала место, как только мы оказались внутри. Покрытый ковром коридор с высоким потолком был точно таким же, как тот, что показывал нам охранник на пристани. В нём находились две пары золотых дверей лифта и больше ничего.

Это явно были частные служебные лифты.

Охрана будет усиленной.

Не успела я подумать об этом, как из ниоткуда появились четверо охранников. Две женщины и два мужчины подошли прямо к нам, и после нескольких вежливых улыбок и жестов рук два мужчины обыскали Ревика, а две женщины обыскали меня.

Они были дотошными.

Пока они обыскивали меня, я заметила, что за нами наблюдают ещё двое мужчин-охранников, оба в дорогих костюмах. Оба выглядели как профессиональные боксёры-тяжеловесы. Заметив гарнитуры, которые они носили, я решила, что здесь для того, чтобы убедиться, что мы не попытаемся уйти.

Я нахмурилась от этой мысли, как раз когда две женщины-охранницы отступили от меня. Они снова вежливо поклонились, и их свет излучал тепло.

Одна из них начала делать почтительный знак Моста, но другая остановила её, хлопнув пальцами вниз, прежде чем та смогла закончить движение.

Только тогда я поняла, что они были видящими.

Та, что остановила свою спутницу от приветствия, бросила на меня извиняющийся взгляд и закатила глаза. Улыбнувшись, я отмахнулась, показывая, что всё поняла.

И я понимала. Ревик сказал мне, что официальная позиция Легиона Огня относительно Моста и Меча состояла в том, что мы были «детской сказкой». Для них посредники были просто обычными видящими с несколькими генетическими аномалиями. В отличие от Пекина и большинства видящих и людей в материковом Китае, Макао придерживался жёсткой антирелигиозной позиции — в некотором смысле ироничной, поскольку они относились к своим собственным лидерам как к квазибогам-королям.

Лично меня это полностью устраивало.

Наши лица уже несколько месяцев мелькали по всем каналам. На самом деле, даже несколько лет, и это не считая наших фан-клубов, одержимых нами сайтов с теориями заговора, заказов на наши головы с чёрного рынка, религиозных культов и всего остального. В течение многих лет каналы могли обходить запрет на изображение в реальном времени и показывать наши настоящие лица, поскольку Мировой Суд классифицировал нас как террористов.

Куда бы мы ни пошли, хватало одного восторженного поклонника, одного параноика-Мифера, одной домохозяйки, запавшей на Ревика… и нас окружала толпа.

Женщина-охранник, которая, казалось, была главной, сделала ещё один извиняющийся жест, всё ещё осторожно наблюдая за моим лицом, как будто пытаясь оценить моё настроение. Я просто смотрела на неё озадаченно, пока она не показала другим набором жестов, что я должна протянуть руку.

Я машинально повиновалась.

Как только я протянула руку, она осторожно защёлкнула зелёный металлический браслет на моём левом запястье. Концы тут же вросли один в другой.

Я вздрогнула, почувствовав, как он что-то делает с моим светом.

Сначала я не могла точно определить, что именно.

Я по-прежнему чувствовала Ревика. Я чувствовала конструкцию казино, следы нашей мобильной конструкции, свет мужчин-видящих, обыскивающих Ревика, женщин-видящих передо мной. Очевидно, он не ослепил меня, но создал какое-то Барьерное поле.

Я убрала руку, хмуро глядя на мерцающую зелёную ленту. Она была тёплой на моей коже и имела свою собственную ауру, как живое существо.

Я взглянула на Ревика, когда они защёлкнули на нём точно такой же браслет.

Затем все четверо охранников попятились, кланяясь.

Почувствовав движение слева от себя, я оглянулась и увидела одну из фигур в костюмах, придерживающую для нас дверь лифта. Его напарник стоял в стороне, обхватив себя мускулистыми руками за талию. Я заметила по крайней мере одну выпуклость на пиджаке, которая должна быть пистолетом.

Мне вдруг пришло в голову, что за всё это время с нами никто не разговаривал.

Даже люди на пирсе полагались на жесты рук.

— Они просто ведут себя вежливо, — пробормотал Ревик, наклоняясь к моему уху. — Люди считают, что мы не знаем китайского языка. Видящие не разговаривают с нами из-за нашего ранга, — он слабо улыбнулся, целуя меня в щёку. — Они не могут признать определённые аспекты нашего религиозного ранга, поэтому обращаются с нами как с видящими более высокого ранга в их собственной иерархии.

Он приподнял бровь, взглянул на платье и снова заговорил шёпотом:

— …Я думал, что Врег учил тебя всему этому?

Я тихонько щёлкнула языком, но не ответила. Тем не менее, я почувствовала это, когда косой взгляд, который я бросила на него, вызвал дрожь боли в его свете.

— Извращенец, — мягко пожурила я его. — Не думай, что я этого не замечаю.

Ревик рассмеялся, обнял меня за талию и повёл к дверям лифта. Я думала, что охранник будет сопровождать нас, но как только мы вошли внутрь, он просто нажал нужную кнопку, использовал сканер отпечатков пальцев, чтобы дать нам доступ, и вышел.

Он стоял, сцепив руки, пока двери не закрылись.

Затем кабина тронулась, двигаясь вверх, как мне показалось, с хорошей скоростью.

Выдохнув, я повернулась к Ревику, держа в руках свой новый браслет.

— Блокирующее устройство? — спросила я.

Он указал наверх, показывая, что лифты будут прослушиваться.

Как будто мне нужно было напоминать об этом.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что делает браслет. Как только я поместила даже самый слабый шепоток своего сознания на структуры, которые использовала для телекинеза, то тут же вздрогнула от сильного удара, вибрацией прокатившегося по моему свету.

Когда моё зрение прояснилось, Ревик улыбнулся мне, изогнув бровь.

Увидев напряжённый взгляд в его глазах, я поморщилась. Впрочем, мы этого и ожидали. Не многие люди чувствовали себя комфортно, когда два видящих-телекинетика расхаживали вокруг без поводка.

Потянувшись к Ревику, я прижалась к нему всем телом, прильнув к его боку. Я чувствовала, что он пытается расслабиться и в основном терпит неудачу. Я почувствовала, как он снова реагирует на меня в платье.

Когда двери наконец издали сигнал, я увидела, как они открываются, и обнаружила, что смотрю на звёздное небо, как пыльная чаша висящее над Южно-Китайским морем.

Мы стояли на той же террасе, на которую я смотрела с пристани.

Я неделями смотрела на звезды с палубы корабля, поэтому не могла не заметить, как тускло они выглядят здесь, размытые огнями Макао.

На корабле мы с Ревиком иногда по ночам часами сидели на палубе и разговаривали, свесив ноги за борт и глядя, как внизу бурлит кильватер. Ревик снова пристрастился курить, пока меня не было в те полгода. Наш компромисс состоял в том, чтобы выходить туда и говорить на свежем воздухе, где запах hiri не впитывался во всю нашу одежду и простыни.

Мысленно вернувшись в настоящее, я последовала за Ревиком в устланное коврами фойе.

Отдельно стоящая каменная стена находилась прямо перед нами, справа от джакузи с горячим паром и ещё одного освещённого бассейна, который тянулся вдоль всей террасы. Струйка блестящей воды стекала по стенной скульптуре, смачивая изображение льва, выгравированное на мраморном кроваво-красном камне. Золотые глаза и белые зубы резко выделялись на фоне тёмной скалы.

Зубы выглядели как настоящие — в смысле, как будто их выдрали у настоящего льва.

Глядя на это изображение, я не могла не почувствовать в нём предостережения.

— Пойдём, жена, — пробормотал Ревик, дёргая меня за пальцы. — Тик-так.

Я кивнула, всё ещё глядя на львиную голову, пока мы проходили мимо.

За нами бесшумно закрылись двери лифта.