Пропаданцы

21

Видимо, старик заранее прикинул, где, примерно, можно спрятать наёмников и притом найти для них место с хорошим обзором. Одновременно Кассиус позаботился показать им посты верхних караульных. Для не знающих, что именно происходит, выстрел Артёма может показаться банальным покушением на любимого народом правителя.

Прогулка, напомнившая Рите экскурсию по стенам астраханского кремля, где она когда-то бродила с Артёмом, заняла около часа. Разве что тогда было жарко так, что на солнце не выйти, а здесь бушевал холодный, колючий от пыли ветер, от которого задыхаешься и от которого не за всяким углом спастись можно… А потом все трое остановились на стенной галерее, и Кассиус тяжело вздохнул. Глядя на учебный двор, где под руководством казарменных преподавателей тренировались вольные охотники, а стражники перед дежурством проходили ежедневный осмотр защитной магии личного оружия, старик сказал:

— Сердце звенит болью, когда думаю, что именно происходит в городе. Вижу тьму, когда думаю, что будет… Но пока… ещё страшней то, что мы сейчас задумали. И… то ли я, узнав обо всём, проснулся? То ли, наоборот, впал в ночные кошмары? Быстрей бы всё закончилось… — Помолчав, он хмуро добавил: — Оракулы ещё сегодня воду мутят. Всё говорят, что событие будет какое-то ближе к обеду. А правитель, обещали, приедет вот-вот, ещё утром. Что ж — сорвётся, что ли, наше сегодняшнее?.. Без Кироса городу не жить.

Кассиус ушёл, а Артём и Рита переглянулись. Их пророчество оракула не смутило. Не прониклись ещё. Рита вспоминала астраханский кремль и то, как было им тогда хорошо. Артём подошёл к бойнице посмотреть вниз, высунувшись между двумя крепостными зубцами. Хмыкнул и покачал головой, улыбаясь.

— Ритк, а помнишь, как в Астрахани? Тоже брусчатка во дворе… А по кремлю ходили — про мороженое забыли, и я изгваздался в нём весь, когда потекло… А потом ещё в подвальные помещения залезли — и я тебя напугал, когда из-за угла выскочил. Ржали, как дураки, потом. Помнишь?

— Помню, — тихонько откликнулась девушка.

Помедлив ещё немного на казарменной стене и походив по ней уже молча, они определились с двумя местами, откуда может быть виден правитель на учебном поле, и с неохотой спустились, чтобы пойти к учителю боя, который в прошлый раз занимался с ними, ставя им руку в тренировке с боевым мечом. Проходя мимо охотников, оба даже вздрогнули, когда те дружно обернулись к ним и приветственно заорали, потрясая мечами и копьями, — Текер, уже оправившийся, среди них. Удивлённая Рита помахала им руками, а Артём только засмеялся.

— Почему они так? — с недоумением, хоть и улыбаясь, спросила девушка, когда до их учителя оставалась пара шагов.

— Кое-кто из них видел тебя, когда ты помогала нам искать у стражников голых псин. И они потом видели останки этих псин. Ну, и рассказали остальным.

— Ясно, — невольно улыбаясь, кивнула Рита.

Едва они подошли поздороваться с учителем, как уже втроём резко застыли.

В общем, на этот раз хоть позавтракать успели.

Сторожевой рожок запел боевую тревогу.

Умертвия прорвались в очередной раз!

Теперь, когда стала ясна полная подоплёка прорывающихся раз за разом умертвий, сердце стыло от ужаса не только у старика Кассиуса. В прошлый раз царство мёртвых недополучило человеческой свежатины из-за Артёма и его страшного заряда силы, подбившего железную лодку. Теперь повелители мёртвого мира собираются устраивать набеги чаще? Пока не соблюдут некоторую норму? Или это последние атаки перед более страшной атакой на город мором, выкашивающим до безлюдности?

Охотники мгновенно побросали тренировочное оружие в высокие корзины, пока пробегали вход в коридоры казармы. Построение ожидалось, как всегда, во внутреннем дворе. Артём и Рита кинулись в кабинет Пэйона — за своим оружием. Теперь пророчество поняли. Во время боевой тревоги правитель не приезжал в казармы, а сразу направлялся к местам прорыва. Но теперь каждый, не говоря о том, думал: а что за событие? Именно это — прорыв умертвий? Или же…

Пока носились по кабинету, благо целитель отсутствовал, Рита в тревоге и в волнении сообразила, как использовать магические пути, чтобы Артём не промахнулся. Видимо, в стрессовой обстановке мозги сработали на раз… И замерла, когда он вынул из своего походного мешка тряпицу и распутал её.

— Ты берёшь пистолет с собой? Уже сейчас?

— Понимаешь, тут такая закавыка… — Он осторожно сунул оружие стволом в ножны, предварительно расширенные.

— Откуда у тебя такие ножны? — машинально спросила она.

— От вчерашних бандюков. Когда мы их грабить начали, я, как увидел эти ножны, сразу понял, что они под кобуру подходят. Так вот… Насчёт закавыки. Я только сейчас подумал… Мы не учли, что выстрел со стены будет услышан многими. И, на какой скорости бы мы ни драли с того места, откуда стрелять решили, нас всё равно успеют перехватить. А в драке с этими умертвиями столько воплей и криков! И военный рожок не один вопить будет. А если ещё и прилетят эти железные птички, так вообще замечательно. Они же гудят по-страшному (помнишь, мы решили — самолёт летит?) — выстрел услышат все, но не поймут, откуда стреляли. Что делаем с Шорохом?

— Шорох! Остаёшься здесь! На попечении Пэйона! — Углядев, что волчок, нерешительно вставший было у входной двери, опять послушно уселся на тот же оставленный ему пустой походный мешок, Рита тут же забыла о нём. Её уже волновало другое. Напялив «бандану», засунув в неё всё прядки, которые вылезли из-под неё и стянув тесёмки так, чтобы головной убор не свалился во время скачки, она тревожно спросила: — А где Кирос?

— Он с Кассиусом — забыла? Старик его этим назначил — адъютантом? Ординарцем? — чуть не про себя пробормотал Артём, который проверял, видна ли самодельная кобура из-под плаща и удобно ли её будет вытаскивать.

— Оруженосцем!

— Ну да — оруженосцем. Конечно… Всё. Я готов. Как ты думаешь, успеем перемолвиться словечком с Киросом?

— Не знаю! — на бегу к двери отозвалась девушка. — Если весь наш план уже полетел к чертям — фиг знает, что будет дальше!

— Он не полетел, — недовольно сказал Артём. — Он просто сдвинулся с одного места действия на другое.

— Тогда ты прав. Надо попробовать побыстрей добраться до Кироса. Хотя бы пока лошадей выводят.

— Хорошая мысль! Бежим! А то после разделят на охотников и на солдат!

Но во дворе их ожидал личный сюрприз. Только конюхи подвели им лошадей, как на гнедом жеребце к ним приблизился Кассиус.

— Сегодня вы в моей свите! — резко и безапелляционно заявил он. — Мои офицеры предупреждены и не возражают, узнав вас по прошедшей ночи! Держитесь за Киросом — и не отставать! Второй раз не предупреждаю!

Не оглядываясь, он кивнул за спину. В сопровождавшем его воине, одетом уже не в форму наёмника, а в солдатскую, трудно было сразу узнать Кироса. Тем более что лоскут «банданы» уже прятал его лицо до самых глаз. Разве что подсказывали, кто это, разворот плеч и величавая осанка.

— А что с Эресианом? — встревоженно спросила Рита.

— Он под присмотром дневальных и Пэйона. Расковывать его пока не стали.

Из беспорядочной вопяще-орущей, топочущей, пристукивающей по камням дворовой мостовой и перекликающейся толпы старшины окликами и командами быстро выстроили чёткую колонну по четыре всадника в ряду, разбив её затем на отряды. Едва впереди оказался Кассиус и его офицеры, настежь распахнулись ворота в казарменный двор, и отряды помчались следом за своим начальством.

Ещё садясь на лошадь, Рита обратила внимание, что, легко уворачиваясь от лошадиных ног и копыт, во дворе бегает множество собак. Как их называл в своём сне Шорох? Хофварты? Точно, хофварты.

— Собаки тоже будут с нами? — не выдержала она.

— Будут, — ответил Кассиус. — Раньше мы собирали своих мертвецов только после битвы. Трупов обычно бывало мало. Но теперь, когда недавно убитых умертвия забирают с собой не только потому, что из них получается армия умертвий же, решили, что хофварты будут тащить с поля боя наших сразу. И раненых тоже. Ведь до недавнего времени мы не знали, что ещё живые — лакомый кусочек для повелителей мёртвых.

— А они обучены этому?

— На ошейнике каждого есть артефакт, благодаря которому они знают, что именно должны делать. Сегодняшней ночью изготовили наши маги.

Сейчас хофварты неслись по краям колонны, вызывая и ужас своей мощью, и жалость — от понимания, что же с ними, возможно, будет происходить на поле боя. Рита рассеянно думала о том, что почему-то людей не так жаль, как собак. Может, потому, что идеи о смертоубийственных распрях всегда принадлежат человеку?

— Ты не выспался, — то и дело поправляя лоскут, слетающий с лица из-за порывистого ветра, заметила девушка., благо что Артём ехал очень близко.

— Ну, спать-то удалось, правда, урывками. Так что ничего.

— А почему меня водили по помещениям ты и Кирос? Пусть бы тебя оставили в покое — спал бы. Ведь есть кому…

Она вдруг осеклась, но Артём не заметил. Рита немного испугалась, что он снова начнёт не совсем вовремя выяснять отношения: «Так ты хочешь, чтобы Кирос тебя водил по казарме? Не я?» Лишние слова. Лишнее время впустую. Но парень спокойно объяснил:

— Пробовали — ну, чтобы Кирос с тобой работал. Только он тебя даже разбудить не мог. Ты от него отворачивалась и засыпала. А как рядом вставал я — сразу просыпалась.

Она внимательно вгляделась в его глаза: не слишком ли он самодоволен из-за её полусонных предпочтений? И снова подавила внешнее удивление. Нет, он думает о другом: сощурившись и глядя вперёд, он, кажется, мгновенно забыл о её вопросе.

— Артём, а тебе не страшно будет убивать человека?

— В отличие от всех остальных, я буду помнить, что целюсь в маску. И что под нею оскал мёртвого черепа. Нет, не страшно.

Дальше стало не до разговоров. Почти незаметно оглянулся в сторону невидимой для остальных стены Кирос. Рита мельком подумала: «Что теперь-то он чувствует, разумом зная, что там брат, но помня его, как человека, с которым только что познакомился?» А потом отряды вынеслись на открытое пространство, и Кассиус поднял руку, останавливая своих.

Здесь отрядов со всего города хватало. И место удобное для просмотра происходящего со всех сторон.

Два переулка выходили к довольно просторной улице, с конца которой катили умертвия и те, кто ими командовал. В переулке, напротив войска Кассиуса, стояли воины под командованием самого правителя.

Ни с того ни с сего Рита вспомнила, как Кассиус рассказывал о настоящем правителе, о Киросе, — что тот был воином и всегда находился впереди своих солдат, вёл их за собой в любую битву…

Этот, нынешний, правитель послал вперёд только своих бойцов.

Потому что ему плевать, что будет с ними.

Кассиус будто что-то высмотрел в переулке напротив и хрипло закричал, снова подняв руку, но на этот раз парой жестов явно что-то скомандовал.

Старшины вывели вперёд пеших охотников.

Девушка сжала кулаки. Нет, понятно, что в первую очередь посылают наёмников, оберегая своих, но… Всё равно обидно…

Но и с той стороны наёмники бились явно уже не несколько минут, а со стороны прорыва неслась тёмная волна всё новых и новых умертвий. «Но ведь говорили, что их стало мало?!» — в отчаянии думала Рита, глядя, как сталкиваются, смешиваясь, две волны — вольных охотников и умертвий. А потом в это кровавое смешение влетели хофварты… За спиной — тишина, которая страшна, потому что там сотни воинов, и которую слышно даже при том, что близко впереди — звон и скрежет мечей, крики людей и утробные завывания умертвий, грохот взрывающихся магических артефактов-«гранат»…

А напротив, в переулке, откинувшись в седле, спокойно наблюдает за гибельным, безнадёжным боем сам правитель государства. Чего он ждёт? Пока все пешие наёмники погибнут? Неужели в войнах всегда используется такая гнусность? Или это решение именно данного правителя?

Она взглянула на Кироса. Тот сидел на лошади перед ней, и поэтому она сразу увидела, что поза у него уже не та величавая, которую она недавно отметила. Нет, он ёрзает в седле, а его пальцы дёргаются, то и дело пытаясь что-то сделать с поводом уздечки. Поскольку он находился рядом с Кассиусом, кажется, тот тоже обнаружил, что временный оруженосец нервничает, глядя на битву, в которой волна городских охотников медленно, но верно сминается мертвецами, прорвавшими сторожевые посты города.

— Нельзя!

Нетерпеливый, раздражённый возглас послышался от Кассиуса. Видимо, он пытается притормозить Кироса. Интересно, долго ли продержится старик, усмиряя воина-мага и не давая ему воли. Но Рита, не оглядываясь, спиной чувствовала, как то же нетерпение охватывает и всадников казармы. И не только. Они уже роптали — пока тихо, но с возмущением, не понимая, что происходит. Они видели, как последние охотники исчезают под напором мертвецов, а команды от правителя всё нет и нет! Девушка и сама уже задыхалась от ужаса и жалости, отслеживая погибающих людей, и видела, как рядом с ними падали от смертельных ран и собаки, которые были призваны оттаскивать своих мертвых.

— Что же он… — донеслось до Риты вполголоса отчаянное от Кассиуса. И ещё тише: — Будь он проклят…

Неровная полоса сражающихся наёмников истончилась до предела. А правитель всё сидел на коне, расслабленно, словно в удобном кресле, и продолжал любоваться происходящим.

Девушка предполагала, что, приблизься к началу переулка, увидела бы в других переулках, выходящих на эту улицу, и другие воинские части города, подоспевшие на зов боевой тревоги. Воинов много — чего ждёт правитель?.. Снова взглянула на сутулую спину Кассиуса. Тот уже не то что ссутулился, а даже согнулся, и вся поза — истинная обречённость.

А умертвия тем временем брали численностью, а не умением драться: некоторые были развалены до такой степени, что не держали в руках оружие. Поэтому они беспорядочно плотной толпой без сомнений наваливались на живых и просто-напросто погребали их под собой.

А этот сидел и смотрел.

Рядом Артём. Смотрит, не спуская глаз, на истончившуюся полоску вольных охотников, попадающих под телами умертвий. Вздрагивает от желания броситься в драку, кусает губы, раздражённо скалится и шипит сквозь зубы. Наверное, думает — одним махом бы всех мертвецов вырубить. Но — там свои, охотники. А послать силу убийственной волной — она ведь разбираться не будет, кто чужой, а кто — свой. Всех погубит.

«Текер… Ребята…» — плакало сердце Риты, когда она вспомнила, как всего час назад вольные охотники радостно приветствовали её и Артёма… А потом она, со злостью стирая слёзы, застилающие обзор, снова посмотрела на правителя. Хотелось понять, когда же он разрешит начать атаку, ведь ещё немного — и умертвия прорвутся к переулкам!.. Увидела. Застыла, не понимая, что именно видит. Безотчётно прочитала магические потоки. Ужаснулась, не веря глазам. Для поддержки схватилась за руку Артёма, удивлённо взглянувшего на неё. И закричала, чуть не срываясь на визг:

— Кассиус! Это он! Он ими командует!! Он направляет мертвецов туда, где слабое место!! Это он!!

На той стороне, за дорогой, её крик вряд ли услышали. Звуковая волна битвы перебивала всё. Во всяком случае, правитель даже движением не показал, что нечто достигло его слуха. Уже обливаясь слезами от бессилия чем-то помочь последним наёмникам, Рита, стиснув зубы, подумала: «Убить бы подонка! Но мы с Артёмом здесь как на ладони! Растерзают в клочья — за покушение!»

Но выпрямился Кассиус, оторопевший было после её крика, оглянулся в тот миг, когда девушка, сняв с лица защиту от ветра вытирала слёзы.

— Кирос! — рявкнул он.

Тот немедленно выехал на лошади из колонны.

И с этого момента больше не замечал старика.

Ветер рвал повязки его «банданы», а Кирос, будто не замечая, поднял руки с мечом и кинжалом. Монотонный клич в несколько повторяющихся слов Рита узнала — тот самый крик, который Кирос издал, бросаясь на выручку брату за стеной.

Кажется, это его фирменный боевой клич?

Он выглядел обычным солдатом, по какой-то глупой причине, выскочившим из строя. Но, когда меч и кинжал в его руках ударились клинками и весёлый звон оружия прорезал беспорядочный гул битвы, когда клич из монотонно повторяемых слов снова вырвался из его глотки, ему ответили, не сомневаясь в его праве командовать.

Хорошо ещё — Артём и Рита стояли ближе к стене. Многоголосый одновременный ответ, крик многих сильных мужских глоток, крик воинов, на глазах которых напрасно и безнаказанно погибали свои, словно снежным обвалом, словно ледяным крошевом ударил им в спины.

Неизвестно, что кричал Кирос, но воины громыхали одно слово:

— Отмщения! Отмщения!!

Но даже этот слитный рёв Кирос сумел перекричать.

И будто сдерживающая до сих пор плотина — рухнула!

Кирос — впереди. За ним — грозным прибоем, страшным цунами хлынули всадники, с места сорвавшиеся с нетерпением и яростью: сколько можно терпеть в бездействии, когда погибают на их глазах те, кому ещё можно помочь?!

Артём, видимо увлечённый единым порывом, подхлестнул было коня, но повод его лошади перехватил Кассиус, державший настороже среди оставшихся с ним трёх офицеров.

— У вас своя задача!

Рита бросила опасливый, выжидательный взгляд на правителя. Что-то он сейчас сделает при виде грубого нарушения субординации?

Тот сидел привычно спокойно, хотя за его спиной старшины с трудом наводили порядок, утихомиривая оставаться на месте взбудораженных воинов. Сидел и поглядывал то в сторону их переулка, то вслед уносящимся всадникам казармы.

Почему он так спокоен?

Неужели Артём прав, и Киросу не вернуть внешность и память, пока не умрёт сам повелитель мёртвых, занявший место бастарда? Ухмыляется, небось, гад…

Прежде чем из переулка схлынул последний всадник казармы, Артём вдруг хлопнул по крупу лошадь Кассиуса, который нерешительно смотрел то на своих всадников, то, оглядываясь, на них двоих, и крикнул:

— Уходите вы тоже! Хоть в казарму, хоть с ребятами! Но рядом с нами вас быть не должно!

Рита не сразу, но сообразила: случись так, что у них ничего не получится с покушением, Кассиус не должен пострадать!

— Нет, — угрюмо сказал старик. Кажется, понял. — Да помогут нам светлые боги, но я пока буду ожидать событий здесь!

Они все приблизились к началу переулка и начали пристально вглядываться в происходящее метрах в двухстах от них.

Всадники под командованием Кироса буквально вломились в несущуюся им навстречу волну умертвий, сминая их лошадями и приканчивая мечами и дубинками. Рита уже знала, что бояться больше всего надо тех умертвий, которые не просто вооружены, но ещё и несли на себе доспехи — эти попали к повелителям мёртвых более или менее целыми и обладали определённой силой, которая помогала им не только убивать, но и быть менее уязвимыми. Если обычные умертвия легко ломались под хорошим ударом, а иной раз и схлопывались внутри одежды или разлетались на кости, то эти после ударов поднимались раз от разу.

Всадники ворвались в армию умертвий клином, впереди которого был сам Кирос. Кажется, для них это было привычное построение и движение — продвигаясь вперёд, расширять клин, оставляя внутри него пустое пространство.

Чуть не раскрыв рты, Артём и Рита смотрели, как всадники Кироса не просто дерутся с умертвиями, а ловят на ходу пеших охотников и перебрасывают за линию клина, а некоторые охотники сами хватаются за луку седла — видимо, по оклику — и зависают на лошади, пока не появляется возможность сесть и перекинуться на сторону защиты. Вскоре стало видно, что оказавшись в безопасности, вольные охотники бегут рядом или параллельно со всадниками и из-под них или сбоку продолжают уничтожать врага. А там, где всадники мчались кучно, наёмники вытаскивали из-под копыт лошадей, где это возможно, не только своих раненых, но уцелевших хофвартов… Рита почувствовала новые слёзы на глазах: некоторые собаки были ранены, и охотники оставляли их в отвоёванном пространстве, наверное, рассчитывая забрать после того, как закончится битва.

— Рита! — резко позвал Артём.

Она взглянула.

— Ана Маргарита, что делает повелитель мёртвых? — встревоженно спросил Кассиус. — Мне кажется, он что-то задумал!

Девушка пригляделась сначала к самому «правителю». Он и в самом деле слегка изменил свою позу: уже не сидел, благодушно развалившись. Сейчас он чуть подался вперёд, будто заметил что-то для себя интересное. «Любознательный ты наш…» — со злостью подумала Рита. И, наконец, перешла к просмотру его магических потоков.

Холодные, словно с налипшим на них мелким колючим снегом, белёсые потоки мощно впились в место побоища. А внутри живого движения многих живых и мёртвых существ эти потоки превращались в отчётливый геометрический рисунок многоугольной объёмной фигуры, которая затем разделялась на множество мельчайших линий. Отследить последние стало трудно, потому что они, будто миниатюрные змеи, шныряли вокруг да около. Но основной поток всех линий и сама фигура формировалась вокруг главы конного клина — вокруг Кироса.

— Он собирается что-то сделать с Киросом, — осипшим от страха голосом произнесла Рита. — Все его магические потоки собираются вокруг него. Их много — и они очень сильные. Я не понимаю, что он делает, потому что пока не разбираюсь в этом, но мне кажется, «правитель» собирается устроить какую-то ловушку Киросу.

— Вокруг него солдаты, — тяжело сказал Кассиус. — Если «правитель» хочет напустить на Кироса умертвий, это не получится — воины помогут ему отбиться.

— Слишком наивно — для того чтобы всего лишь напустить на него умертвия, — напряжённо вглядывался в происходящее Артём. — Он не дурак… Нет, он придумал что-то другое.

И это другое не замедлило появиться.

Рита зажала рот, но вскрика удержать не успела.

Внезапно вокруг Кироса все: живые и мёртвые — разлетелись в стороны. Лошадиное ржание, болезненные крики, радостный рёв умертвий — всё это будто страшным взрывом поднялось к высокому серому небу. Кирос оглянулся. Кажется, он не понимал, что произошло. Почему вдруг исчез противник. Почему пропали всадники, которых он повёл за собой… А всадников, и упавших вместе с лошадью, и удержавшихся в седле, будто невидимая сила ровно отпихивала от постепенно увеличивающегося круга, в центре которого оказался Кирос… И через минуту стало ясно, что задумал повелитель мёртвых.

Та же невидимая, но мощная сила сбила Кироса с лошади так, что он грохнулся на мостовую. Его подбросило от удара о дорогу, а вновь упав, он замер. Дико заржала лошадь, когда, воспользовавшись паникой среди всадников, ничего не понимающих, в круг, где лежал Кирос, полезли умертвия. Первым погибло животное, на которое накинулись сразу несколько умертвий. Остальные, даже не оглядываясь на всадников и пеших, наконец-то пришедших в себя и отчаянно пытавшихся пробраться внутрь круга на помощь своему воину, медленно и вразвалку пошли к лежащему без сознания человеку.