Проклятие Плутона

Глава четвертая. Если гордой и вольнолюбивой птице отрезать крылья?.. Если ноги ей отрезать тоже…

Чисто условное утро Германа – начиналось никак не с чашечки горячего кофе, но и само собой, с туалета и бодряще-освежающего умывания-душа.

Ну а «чисто условным» это самое утро было лишь потому, что на самом деле плутонианские сутки длились 152 часа 52 минуты 30 секунды – или 6 земных дней и 9 часов, да и воочию видеть смену дня и ночи постоянно находящиеся под землей льдом каторжане по определению не могли.

Вот только покидать для утреннего моциона свой скафандр на Плутонианской Каторге Леваневскому не было никакой нужды. Да это было и категорически запрещено как самим здравым смыслом, так всеми инструкциями по повседневному поведению заключенных в быту.

Проще говоря, всё и вся за Германа в области поддержания личной гигиены каторжанина-Старателя успешно делал его персональный скафандр. Причем – сугубо принудительно и невзирая на отчаянные, спросонья, протесты своего хозяина!

На практике всё это выглядело как-то так: сначала в Бытовке громогласно и строго по графику срабатывала «зеленая» сирена «сугубо-планового» пробуждения вахты Старателей… И Суперком незамедлительно, секунда в секунду, отключал все, без исключения, системы обеспечения сомнус[13]

-наркоза их комфортно-уютных, как лоно мачехи, колыбелей-«гробов трамп-пампама».

Ещё через пару секунд системы жизнеобеспечений уже самих скафандров Старателей по приказу «свыше» – того же Суперкома – покорно переходили в активный режим. То есть и с помощью хитроумных физиокомбайнов и их наноманипуляторов начинали скрупулезно и с безукоризненной, чисто «машинной», педантичностью выполнять все, регулярные и необходимые для нормальной жизнедеятельности человеческого тела, гигиенические процедуры…

При этом, первые, по специальным минитрубопроводам «гробов», заполняли все внутренние полости скафандра – то бишь всё его, вероломно-запредельно ограниченной Тюремной Администрацией, «жизненное пространство» – Герман чуть подогретой водой под иезуитски высоким давлением.

В то время как вторые – принудительно чистили, точнее даже – немилосердно драили абразивно-угольным порошком, Леваневскому зубы, тщательно мыли и обрабатывали дезинфицирующим и противомикробным физиораствором ему волосы и все кожные покровы тела, начиная с лица и заканчивая давным-давно огрубевшими от приобретенного Германом уже на Плутоне плоскостопия пятками.

Вся эта, неукоснительно обязательная и строго регулярная, операция по утреннему «умыванию» Старателя отнимала ровно 10 минут и заканчивалась всеобъемлющей «просушкой» тела Германа не только чисто снаружи, но даже в самых его потаенных местах.

А уже и тоже ровно через 10 секунд, по совершенно непонятной причине Суперком вообще почему-то тяготел именно к десятичной системе счисления всего и вся, «зеленый» сигнал-сирена «Тревоги» без всякого предупреждения сменялся своим нетерпеливым кроваво-красным собратом в совокупности с невыносимо-требовательным воем и свистопляской. Одновременно с этим и, опять же, без всякой прелюдии, специальные устройства-«катапульты» старательно выпихивали, а то, ввиду чрезвычайно низкой силы тяжести на Плутоне, и просто вышвыривали пинками под зад, своих прежних, а теперь уже «взбодренных» и насильственно почти что «освежёванных», обитателей-каторжан из их уютных «гробов трамп-пампама» наружу – в заиндевевшие объятия Бытовки и навстречу очередному рабочему дню.

Ну а дальше уже начиналась форменная и единобразная тягомотина Дежурной смены Старателя Титановых Рудников Плутона, в процессе которой Суперком неизменно и ежесекундно, при этом дистанционно, контролировал каждый шаг, каждый вздох и даже любой робко-неосторожный чих самосознания Германа – как самостоятельной и давным-давно сформировавшейся Личности…

На практике, то есть в процессе работы Германа на «командном» посту и в подземных шахтах Рудника, эта навязчиво-занудная «опека» новобранца-Старателя «сверхмудрым» и «сверхпредусмотрительным» Суперкомом неизменно оборачивалась бесконечной чередой-речитативом всевозможных инструкций и указаний. Причем – на все, без исключения, случаи жизни и возможные, даже пока ещё и чисто гипотетические, телодвижения Германа.

Выглядело это как-то так: «Старатель Эйрфорс-737, напоминаю, что неисправный модуль с визуально-изотопной маркировкой «А-12» необходимо заменить на модуль с точно такой же маркировкой «А-12», но уже полностью новый и доставленный с Космобазы!.. Старый и негодный к эксплуатации модуль надлежит незамедлительно отправить в стандартном контейнере на склад Космобазы…»; «Старатель Эйрфорс-737, обращаю ваше внимание, что вы слишком часто, необоснованно и явно во вред исполнению ваших прямых служебных обязанностей, отвлекаетесь на пустопорожние разговоры с напарником! Делаю вам официальное замечание! Следующий раз – на вас будет наложен штраф за отлынивание от работы!..»; «Старатель Эйрфорс-737, вы только что, чуть было не пропустили тревожный сигнал о неисправности от подопечного вам «рудокопа» РД-39! Срочно разберитесь в том, что происходит в подведомственной вам шахте с дорогостоящим роботом! И немедленно доложите об исполнении! Делаю вам устное предупреждение о неполном служебном соответствии!..»; «Старатель Эйрфорс-737, вы только что чуть не пропустили очередной прием пищи… Это может быть приравнено к попытке саботажа!..»; ««Старатель Эйрфорс-737, вы…»

И так далее…

Вплоть до казуистической бесконечности – в пределах «машинной» фантазии и изобретательности Суперкома. Особенно, в части выявления им очередных «проступков» и «огрехов» в службе новоиспеченного Старателя-каторжанина Леваневского!

Дальше – больше…

Даже после окончания Дежурных Смен, которые длились тоже и ровно 10 часов, Герман, равно как и его товарищ по несчастью Муха, всё равно не принадлежали сами себе и никак не становились, пусть и на время, единоличными хозяевами и единственными распорядителями своего вялотекущего настоящего… Не говоря уже об их эфемерном и не подвластном даже самой богатой фантазии «будущем»!

И всё потому, что такие фундаментальные и незыблемые для любого нормального человека понятия, как «отдых» и «личное временя» заключенных, были на Плутонианской Каторге весьма относительными. Особенно, если учесть тот факт, что на практике они находили своё выражение в принудительно-гарантированном Суперкомом Старателям ежедневном 8-ми часовом сне и безусловном праве на личную порцию легкомысленных и заведомо бездумно-слащавых «зрелищ».

Эти самые, умышленно отупляющие нормального человека «зрелища», возможность просмотра, точнее – «прочувствования», на собственной шкуре которых великодушно предоставлял всем каторжанам Суперком, на практике обеспечивал так называемый «развлекательный» модуль, он же – мнемо-экшэн комбайн, допотопных «гробов трамп-пампама».

При этом, «фабрика грез и несбыточных мечт» автоматически и помимо воли Старателей автоматически и напрямую подключалась к гермошлемам скафандров, как только каторжане, после очередной Дежурной Смены и возвращения в Бытовку, вновь оказывались в своих тюремных «колыбелях». Основной репертуар её мнемо-экшэнов особым разнообразием не отличался и в основном ограничивался всевозможными виртуальными «ходилками», «бродилками», «стрелялками» и комедийными «дуремарками»[14]

. Все эти «супертворения» воспаленно-бредящего разума, без исключения, были либо откровенно фэнтазийного содержания. Либо имели в основе своих банально-незамысловатых сюжетов преднамеренно вымышленные события из далекого прошлого человеческой цивилизации. Равно как и соответствующий им пошло-вычурный антураж и многократно перевранные ремесленниками-создателями мнемо-экшэнов псевдоистории… Но и чаще всего, мнемо-экшэны, в которых Старателям предоставлялась возможность сыграть роль одного из действующих персонажей, а то и самого главного героя, представляли собой низкопробные «мыльные оперы». Ну или донельзя примитивные «ролевые» и «псевдоприключенческие» компьютерные игры по мотивам фолк-хистори конца 20-го и начала 21 веков… При этом все, без исключения, навязываемые каторжанам в качестве своеобразной замены их «личной жизни» мнемо-экшэны были тщательно и со знанием дела отцензурированы Суперкомом. При чем, не только на предмет наличия в них даже малейшего намека на чрезвычайно, по мнению властей, зловредную для текущего мироощущения Старателей эротику, но и вообще на любые хитросплетения вполне естественных и чарующих своей многогранностью человеческих отношений. Ну а уж за этим-то Суперком следил особо привередливо и строго. Из-за чего все предлагаемые Старателям мнемо-экшэны были им изначально и вполне умышленно лишены даже чисто иллюзорной и потому вполне безобидной привязки к текущей реальности и событиям как настоящего, так и совсем не далекого и лично прожитым самими заключенными прошлого…

И так продолжалось изо дня в день, из Смены в Смену и, главное, в удручающе замкнутом, и притом абсолютно бессмысленном и заведомо безнадежном для его, Германа, как человека, самосовершенствования и личностного развития, цикле работа-сон-работа…

Но даже не это больше всего раздражало Германа в его текущей, сугубо подневольной и однотипно-беспросветной, жизни-каторге на Плутоне. Но, и прежде всего, то, что ни ночью, ни днем, если таковыми, конечно, можно было назвать его сны в «гробу трамп-пампама» и Дежурные Смены, Герману не давала покоя кошмарно назойливая мыслемешалка в его голове. Её неумолимые, и к тому же свинцово-тяжелые, жернова из его подсознательных страхов и с каждым мгновением всё более возрастающей безнадеги с оглушающим скрипом и скрежетом вращались вокруг всего лишь одного, но теперь для Леваневского самого главного и краеугольного, вопроса:

«Зачем ему, осужденному на пожизненное заключение каторжанину, и дальше цепляться за свою никчемную жизнь?»

С этим занудно-навязчивым и, одновременно с этим, по-детски наиглупейшим вопросом в стиле бессмертного самопиарного слогана Гамлета: «To be, or not to be?!» Герман начал приставать к всезнайке-напарнику Мухе уже начиная со своих первых же смен. Хотя и сформулировал его несколько по-иному и в своеобразно-фривольной авторской трактовке:

«Зачем Суперком вообще пичкает Старателей ежедневными и совершенно бессмысленными по своей сути и нелепому содержанию мнемо-экшэнами, если нынешним каторжанам уже и в принципе не суждено когда-либо покинуть Плутон и снова вернуться к их прежней, нормальной и вполне естественной для обычного человека, жизни?»

Вначале Муха даже и слушать его не хотел. Он лишь выразительно и вполне недвусмысленно крутил указательным пальцем у воображаемого виска своего гермошлема и при этом смотрел на Германа, как на безнадежно чокнутого романтка-идиота.

Но однажды, когда Герман уже совсем было отчаялся дождаться от напарника хоть какого-то вразумительного ответа на мучавший его самого вопрос, Муха неожиданно сдался. И даже терпеливо, хотя и в плохо скрываемом раздражении, поведал Леваневскому душещипательную историю о том, как оно вообще всё начиналось на промозгло-далеком Плутоне и его Титановых Рудниках…

С его слов по первоначальному замыслу Корпорации на Плутоне вообще и ни разу не планировалось использовать в качестве бесплатной рабочей силы пожизненно заключенных людей. Их всех, по идее, должны были заменить на Титановых Рудниках бездушные роботы-рудокопы и заботливо их обслуживающие андроиды-киборги. Тем более, что опыт в создании последних – путем замены управляющих систем стандартных андроидов-«распорядителей» живым мозгом приговоренных Лигой Наций к смертной казни преступников – у Корпорации был. К тому же – немалый и вполне себе даже образцово-показательный – как с точки зрения уже достигнутых результатов, так и последующих перспектив.

Однако, и снова по словам того же Мухи, до этого априори неслыханный по своей бесчеловечности и кощунству эксперимент по высокоприбыльной для мирового сообщества «утилизации неисправимых преступников» на Рудниках Плутона уже через месяц после его начала закончился. Причнм не только грандиозным провалом-фиаско, но ещё и оглушительным скандалом – как на Земле, так и во всей Солнечной Системе.

И причиной тому стал уж точно не вдруг пробудившийся в чиновниках Лиги Наций гуманизм… И, уж тем более, никак не волна возмущения «всей цивилизованной общественности», которой во все времена было по фигу на источники происхождения прибыли государствообразующих корпораций, но… Но и прежде всего – банальная коммерческая целесообразность и заведомо разорительная для МегаКорпорации «Трамп-Пампам энд Санз» необходимость постоянно ремонтировать уже самих незадачливых «ремонтников»-роботов!

И, прежде всего, из-за неприемлемо-возмутительного отсутствия у новоиспеченных киборгов не только побудительной мотивации к изнурительной работе в обледенелых подземных шахтах, но и вообще какого-либо интереса к продолжению самоей своей жизни на пустынно-заброшенном Плутоне в принципе. Проще говоря и сугубо де-факто, оснащенные человеческими мозгами и жалкими ошметками прежних личностей роботы-андроиды ещё даже не успевали прибыть с Космобазы на Рудники, как уже все, как один, дружно сходили с ума и неизменно кончали свои, по их мнению – уже абсолютно никчемные – жизни повальным самоубийством.

Столкнувшись со столь для них неожиданной и заведомо неразрешимой проблемой с самоидентификацией и «капризностью» киборгов, инженеры и менеджеры Корпорации были просто вынуждены отказаться от своей первоначальной идеи их использования на угнетающе-мрачных Рудникам Плутона… И тут же предприняли отчаянную, и тоже оказавшуюся в итоге безуспешной, попытку заменить их механистическими «аватарами».

Последними, в свою очередь, должны были дистанционно управлять вполне обычные люди – вольнонаемные колонисты, которых МегаКорпорация «Трамп-Пампам энд Санз» успешно завербовала на Европе и всеми правдами и неправдами заманила для работы на Плутоне. Само собой, что повсеместное использование высокооплачиваемого труда колонистов обходилось Корпорации значительно дороже безропотных киборгов. Однако далеко не это стало решающим фактором и причиной провала очередной «гениально-технической» затеи «гениев маркетинга» из числа особо яйцеголовых менеджеров-«трамп-пампамовцев». Всё и очень скоро оказалось куда прозаичней и до смешного банально: ни они сами, ни «ихние» инженеры-кибернетисты, тупо не учли самих специфических законов плутонианской Природы! Проще говоря, вот просто взяли как-то забыли, что здесь, на поверхности Плутоне, слишком часто бывают электромагнитные бури… А под навечно обледеневшей землей, то есть в бесчисленных пустотах и «азотных пузырях» его метанново-ледяной мантии, с загадочной периодичностью кружит мелкодисперсная металлическая и радиоактивная вьюга-пурга. Так что постоянная радиосвязь «аватара» с «оператором» на Плутоне оказалась на практике весьма и весьма ненадежной… Да и бесконечный полустазис самого вольнонаемного «оператора» – тоже ему особо мотивации не добавлял! Зато неизменно и к тому же достаточно быстро он приводил к самопроизвольной атрофии всей мышечной ткани и нервной системы его человеческого организма. В то время, как регулярная и слишком частая доставка сюда новых работников-колонистов с Европы или даже с Земли – было очень и очень дорогостоящим удовольствием даже для частной МегаКорпорации «Трамп-ПамПам энд Санз»… Которая, между тем и в угоду высоким прибылям, всегда старалась экономить на всем и всегда. Даже – на мелочах…

– Короче говоря, – с важным и «жизнеутверждающим» видом подытожил тогда свой краткий экскурс в историю Плутонианской Каторги Муха, – наученные горьким опытом и набив все возможные шишки в части подбора дееспособного персонала для технического обслуживания и ремонта роботов-рудокопов, да ещё и непосредственно в самих плутонианских шахтах, а не вспецангарах Космобазы, Корпорация смирилась с неизбежным и остановила свой окончательный выбор на нас, приговоренных к пожизненному сроку заключения каторжанах. Тем более, что за каждого из нас Лига Наций пусть немного, но всё же приплачивает Корпорации! Ну как за гарантированно навсегда – типа с глаз долой – из сердца вон – и бесследно «пропавшую» душу! К тому же, суммарные, типа «на круг», затраты Корпорации на все наши плутонианско-старательские скафандры, «гробы» и даже Бытовки оказались по факту намного меньше её возможных затрат на закупку и регулярную доставку на Плутон сверхсовременных и полностью автономных горнодобывающих роботов. Особенно – с учетом вполне очевидной необходимости их периодического ремонта на Космобазе… Ну а вся эта, так тебя раздражающая, катавасия с ежедневно-принудительной демонстрацией всем Старателям идиотских и умышленно оболванивающих сознание каторжан мнемо-экшэнов была придумана, Корпорацией и Суперкомом, скажем так, исходя из сугубо благих побуждений… Ну чтоб чем-то занять Старателей после Дежурной Смены и, главное, что бы такие умники как ты, Летун, ненароком и раньше времени не сошли с ума и по собственной инициативе не сыграли в титановый ящик!..

– Что значит… Раньше времени?! – удивленно вскидывая свои густые, мохнатые брови, насторожился Герман, – Ты хочешь сказать, что именно и исключительно сама Корпорация каким-то образом устанавливает, кому из нас, каторжан, и сколько положено прожить на Плутоне?! Это такая шутка черного юмора, да? Или…

– Или!.. – многозначительно скалясь, не дал ему договорить Муха. – Вот любишь ты всё, Летун, неимоверно и конспирологически усложнять! А то и вообще – прям так с ходу демонизировать! Вот не хотел я вначале тебе этого говорить, но … Но, вижу, всё же придётся!.. Иначе, ты просто от меня никогда не отстанешь! Да ещё и сам себе нафантазируешь такого, что даже у твоего лысого собеседника, то бишь – меня, волосы сами собой встанут дыбом от ужаса… Ведь так?

– Так! – с готовностью кивнул Герман.

– Ладно, слушай тогда ещё одну мою, сугубо душераздирающую и мрачную, историю про Плутон, Летун! – вымученно и как-то загадочно улыбаясь, вынужден был уступить натиску ненасытного любопытства Германа Муха. – Ну, в общем, и просто для сведения… Да будет тебе известно, что практически все каторжане здесь умирают – как будто бы от естественной старости и полного биологического измождения – где-то через 10 лет непрерывного пребывания в шахтах Плутона. Мы все, местные старожилы, традиционно называем сей феномен – неумолимым «Проклятием Аида». Никто точно не знает, как оно действует и с чем именно связано… Может с тем, что время на Плутоне течет совсем по-другому, чем на старушке-Земле. Может – с катастрофическим дефицитом здесь, на самых задворках нашего мира, прямого солнечного света и жизненно необходимого людям тепла – да ещё и в сочетании с лютым холодом и почти полным отсутствием на Плутоне магнитного поля… Может – всё дело лишь в местной воде и особо морозостойких микробах… Может, что-то не так в аппаратах и самом процессе нашего, Старателей, ежедневного сомнус-наркоза в «гробах трамп-пампама»… А, может, «Проклятие Аида» и вообще обусловлено какими-то другими, пока не известными современной науке, причинами… Но, и это непреложный факт, многократный подтвержденный на практике – ещё никому из каторжан так и не удалось протянуть на Титановых Рудниках Плутона более десяти стандартных земных лет… И да, с учетом патологического жлобства и болезненной рачительности Корпорации, я вот твердо уверен, что она не имеет никакого отношения к этому пресловутому «Проклятию Аида»! Ведь, согласись, это отнюдь не в её интересах?! Вот зачем ей умышленно сокращать срок жизни своим работникам, то есть, нам, каторжанам, и столь бездарно распоряжаться своими, пусть бесплатными и регулярно восполняемыми, но всё же, трудовыми ресурсами? Для Корпорации, это всё равно, что своими руками рубить сук, на котором она давно и комфортно сидит! И с помощью которого её хозяева получают баснословные прибыли!.. Согласись, Летун, что в своих умозаключениях я – категорически прав! И давай больше не будем об этом! Как минимум – не в открытом эфире и не под запись нашего доверительного разговора самим Суперкомом!

Муха как в воду глядел!

Потому как уже в следующую секунду в наушниках гермошлема Германа раздался, как обычно, запредельно возмущенный и уже набивший ему оскомину баритон Суперкома: «Старатель Эйрфорс-737, обращаю ваше внимание, что вы слишком часто, необоснованно и явно во вред исполнению ваших прямых служебных обязанностей, отвлекаетесь на пустопорожние разговоры с напарником! Делаю вам официальное замечание! Следующий раз – на вас будет наложен штраф за отлынивание от работы!..»

– Да пошел ты на… – так и не сумев на этот раз сдержаться, в сердцах выругался в адрес своего персонального электронного надзирателя Герман. Однако, доводить ситуацию до прямого конфликта с мелочно-мстительным работодателем всё же – не стал. Но и вместо этого вновь обратился к Мухе:

– Ладно, напарник, как скажешь! Но, ловлю тебя на слове! Поклянись, что при первом же удобном случае ты мне поподробнее расскажешь про это твое «Проклятие Аида»!.. Обещаешь?

– Хорошо, Летун! Только не наседай… – вымученно кивнул ему в ответ Муха и, прежде чем снова вернуться к работе, ободряюще добавил в адрес заметно пригорюнившегося Германа: – Ты, главное, не спеши отчаиваться, Летун! И забудь ты про эти дурацкие мнемо-экшэны! Не стоят они того, чтобы к ним столь серьезно относиться, как ты… Тем более, само их появление в наших «гробах трамп-пампама» стало для Корпорации вынужденной необходимостью, и она пошла на него исключительно от безысходности…

– Это как? – недоверчиво переспросил Герман. – С какой это стати Корпорации вдруг понадобилось заботиться о личном досуге и культурном времяпровождении пожизненно заключенных?

– Ну, – как-то странно, тайком от Германа давясь от смеха, замялся с ответом Муха. – В общем и изначально, на Плутонианской Каторге заключенным было строжайше запрещено пользоваться не только мнемо-экшэнами, но и допотопно-примитивными электронными видеокнигами… Но после одной комичной истории с нашими бывшими соотечественниками, Корпорация кардинально пересмотрела все свои, на это счет, тюремные инструкции… И в итоге даже обязала всех каторжан ежедневно пользоваться мнемо-экшэнами!

– Что это за история, Муха? – настороженно переспросил напарника Герман, откровенно теряясь в догадках. – Неужели, у местных вертухаев в кои-то века проснулась совесть и они вдруг вспомнили, что не хлебом единым жив человек? Даже если он и приговорен к пожизненной каторге?

– Да не-е-е-е, Летун! – не в силах более себя сдерживать, в полный голос расхохотался ему прямо в лицо Муха. – Ты слишком хорошо думаешь о вертухаях и самой, черт бы её побрал, Корпорации… Всё куда банальнее и проще! В общем, незадолго до моего появления на Плутоне здесь, если верить местным легендам и слухам, приключилась одна, ну очень забавно-трагикомичная, история с нашими, Летун, соотечественниками… Если вкратце, то среди одних из первых Старателей Титановой Каторги ещё было много славян. Вдобавок, по штатному расписанию самих вахтовиков на Рудниках было не четверо, как сейчас, а иногда даже больше десятка. К тому же, в те незапамятные времена каторжанам ещё дозволялось собираться после работы всем вместе и проводить личное время так, как им только заблагорассудится… И вот на одном из самых отдаленных от Космобазы Руднике как-то и исключительно по воле Судьбы сама собой сложилась очень тесная и дружная компания, в которую затесались два бывших, и притом весьма незаурядных, инженера и один, чуть было не спившийся до этого на свободе, химик-органик… И вот однажды собравшись в кают-компании тогдашней, куда более просторной, чем наша, Бытовки и в очередной толком не зная, куда бы деть своё свободное время в ледяной и полностью безжизненной пустыне-подземельях Плутона, кто-то из них, скорее всего – химик, не придумал ничего лучшего, как сваргантить из подручного материала и на базе охладительной системы Термогена примитивный самогонный аппарат… Ну и сначала сам изобретатель, а затем и его, на вполне законных основаниях отдыхавшие после очередной Дежурной Смены и откровенно изнывавшие от скуки-тоски товарищи по бригаде, начали усердно и со знанием дела гнать чистейший, как слезинка ребенка, самогон. Благо на Плутоне всегда было вдосталь замерзшего природного этилена[15]

и ещё больше этана… В общем и уже где-то через неделю все, без исключения, Старатели того злосчастного Рудника упились вусмерть и в принципе перестали опускаться в шахту на свои Смены. Не говоря уже о том, чтобы вообще заниматься ремонтом и техобслуживанием роботов-рудокопов. Сия вакханалия, как пир во время чумы, продолжалась не меньше недели, а то и двух-трех… И только после того, когда до их «разгульно-пьяной» Бытовки, наконец, добрались спасатели и вертухаи с Космобазы, эти горе-Старатели хоть немного смогли протрезветь… Что и как с ними были потом, история Плутона благоразумно-стыдливо умалчивает… Но во избежание повторения столь трагикомичного сценария ещё и на других рудниках Плутона, Главный Вертухай Титановой Каторги в приказном порядке распорядился срочно обеспечить всех каторжан, помимо «хлеба насущного», ещё и ежедневными «зрелищами». Именно тогда во всех, без исключения, «гробах трамп-пампама» Старателей и появились новенькие, только-только прибывшие аж с самой старушки-Земли, мнемо-экшэн комбайны. Ну а сам жизненный распорядок заключенных Плутона был навечно закреплен обновленной Инструкцией и стал состоять из трех «фаз»: ежедневной 10-ти часовой рабочей Дежурной Смены, 2-х часового «личного времени» в развлекательно-игровой среде отупляющих мнемо-экшэнов и 8-ми часового беспробудно-восстановительного, под воздействием усыпляющих фармпрепаратов и искусственного мелатонина, сна Старателей в «гробах трамп-пампама». С тех самых пор, мы так и живем! Строго по вышеприведенному графику и придирчиво отслеживаемому самим Суперкомом регламенту… Так что, Летун, мнемо-экшэны для нас, каторжан – это скорее своеобразное, хотя и навязанное работодателем свыше и потому обязательное для ежедневного использования, «благо», чем однозначное «зло»… Точнее, это куда меньшее «зло», чем жизнь каторжан на Плутоне вообще без каких бы то ни было развлечений и отдыха от монотонной и беспросветно-нудной работы на Руднике… Кроме того, в отношении этих, так нам обоим обрыдлых мнемо-экшэнов, конкретно тебя, Летун, в самом ближайшем будущем ожидает приятный сюрприз!.. И даже – далеко не один! Ты только потерпи немного, Летун! И при этом особо не кипишуй!.. Мне осталось совсем чуть-чуть кое-что подшаманить и… И очень даже может такое случиться, что совсем скоро ты сам, и притом вполне искренне, полюбишь все эти тюремные мнемо-экшэны! Но это пока очень и очень большой секрет… Всё, молчу, молчу, молчу… И тебе того же советую, Летун! Не гони лошадей, дружище! И это всё, что я у тебя прошу!

– Договорились, – только и успел заинтригованно проронить Герман, прежде чем их с Мухой дружеский разговор, на этот раз уже беспардонно-принудительным образом, вновь оборвал Суперком.

Но и этого зловредно-мстительному «искусственному интеллекту», а на поверку – банальному Недо-РАЗУМению Плутона, по какой-то, ведомой лишь самой электронно-вычислительной машине, причине показалось мало. В итоге и ничтоже сумняшеся Суперком дистанционно вырубил излишне строптивому и вызывающе хамоватому Старателю с кодовым именем Эйрфорс-737 ещё и подачу в его гермошлем «пищевого концентрата» и питьевой воды. Ну и, в довесок, снизил температуру внутреннего обогрева его скафандра ровно до 10 градусов Цельсия!.. И, опять же, ровно на 20 часов. Причем – секунда в секунду! Последнее – в понимании Суперкома— означало, что провинившийся наказан ровно на сутки!

Что же касается самого Германа, то свой импровизированный «карцер» он воспринял подчеркнуто равнодушно и с подчекнуто-нескрываемой, к тому же – однозначно ехидной, усмешкой на посиневших губах. Более того, он даже и в мыслях не держал того, чтобы, хотя бы ради приличия, просто попробовать опротестовать самодурство своего электронного визави и, по совместительству, вседержавного идиота-начальника. Тем более, что вместе с «отоплением» его скафандра сам собой отключился и так опостылевший Герману за время его пребывания на Плутоне мнемо-экшэн комбайн с его дурацкими играми-фильмами…

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло!

Даже если речь идет и о Царстве мертвых Плутоне…