Проклятие Плутона

Глава третья. «Суровые» будни подземного узника Эйрфорс-737

– Значит, так… Начну с простого, Летун, – многообещающе заявил Муха – с видом заправского экскурсовода подходя к тому сооружению, что он до этого высокопарно назвал «Бытовкой». – То, что ты сейчас перед собой видишь, на самом деле – всего лишь аварийный «Вход-Выход» в колодец, ведущий к нашей настоящей, на самом деле находящейся под землей на глубине около 5 метров, берлоге-Бытовке Старателей. Само собой, что мы сами здесь, наверху, бываем крайне редко. Потому как ни одна система гидравлики, как ты понимаешь, из-за сверхнизких температур на поверхности Плутона – тупо не работает. Так что эту заветную дверцу во Внешний Мир – или попросту «Врата Аида» – как мы её называем, всякий раз нам приходится специально отогревать и открывать вручную – типа за счет мускульной силы и подручного лома… Но это, так сказать, мелочи жизни…

С этими словами Муха на полном серьезе вооружился чем-то, наподобие ржавой допотопной кувалды, до этого сиротливо прислоненной к внешней стенке наземного бункера, и с видом заправского, как если бы сошедшего со страниц древних книг или гравюр, молотобойца принялся со всей дури дубасить по уже успевшим заиндеветь от мороза краям, ручке-замку и сочленениям «заветной двери» в местную Преисподнюю.

Уже через минуту-другую, там, в глубине проржавевших недр многотонной по виду двери, что-то подозрительно хрумкнуло, пукнуло, булькнуло, заскрежетало, засвистело и… И «Врата Аида», наконец и обречено уступив грубой силе и натиску типичного представителя «всего цивилизованного человечества», вздрогнули и натужно-гостеприимно поползли в левую сторону…

Тем самым освобождая прямой и кратчайший путь в подземелье новоиспеченному Старателю-каторжанину Леваневскому.

В то время как сам незадачливо-непутевый «узник Чести и Совести», уже активно и нетерпеливо подталкиваемый в спину Мухой, почему-то спешившим как можно быстрее покинуть «свежий воздух» Плутона, всё никак не мог решиться сделать свой первый, заведомо судьбоносный, шаг в мрачную темноту подземного царства Плутона.

К счастью, ему практически сразу пришел на выручку Муха – чисто по-товарищески придав ускорение Леваневскому своим, на удивление сильными, сначала плечом, а затем – для пущей надежности – ещё и острооточенным коленом… Забыв, правда, при этом предупредить новичка-Старателя о том, что впереди его ожидают достаточно крутые и ведущие отвесно вниз ступени примитивной и вырубленной прямо во льду винтовой лестницы.

– Стерлинги! – опасливо озираясь по сторонам и спеша закрыть за собой люк-дверь, назидательно, при этом заговорщически перейдя практически на полушепот, пояснил он изумленному его бестактностью Герману. – У них, сволочей, сейчас самое время охоты и трапезы… А наши с тобой мозговые косточки, Летун, самый для них желанный и лакомый деликатес! Мой тебе первый и самый главный совет для выживания на Плутоне: дружище – вот никогда не недооценивай Стерлингов! И никогда не забывай оглядываться по сторонам! Швындры, между прочим, тоже весьма прыткие и алчные твари… Хотя и живут в основном под землей и в озерах…

– Что есть «Стерлинги»? – в недоумении уставился на своего провожатого и местного старожила-Старателя Герман.

– Местная живность! Ну, типа особо опасных летающих хищников, находящихся на самой вершине, как в прямом, так и в переносном смыслах этого слова, пищевой цепочки плутонианской флоры и фауны… Биологи Космобазы говорят, что они нечто среднее между хищными птицами и головоногими моллюсками… Хотя, я бы их просто назвал – вечно голодными, априори ненасытными и невыносимо вонючими летающими тряпками… Ну они так выглядят внешне – по рассказам тех, кто умудрился каким-то чудом пережить с ними встречу, чуть было не ставшей для них последней и без всякого преувеличения роковой… Таковых счастливчиков на Плутоне немного. От силы – всего два-три человека. И все безнадежные инвалиды… Кто без руки, а кто и сразу без обеих ног и половины лица… Бр-р-р, вот эти Стерлинги – мрази так мрази!..

– Эти твои Стерлинги, Муха, они что, действительно так коварны и опасны, как ты говоришь?.. – недоверчиво переспросил Герман, косолапо, чисто по-медвежьи – то есть спиной вперед и тщетно пытаясь ухватиться руками за несуществующие поручни – начиная скарабкиваться вниз по дьявольски скользкой, да ещё и лихо закрученной по спирали и потому угрожающе травмоопасной, лестнице. – Или это всего лишь местные народные байки-страшилки?

– Фигасе себе… байки! – в свою очередь пришел черед удивлено воскликнуть Мухе, надрывно сопящему Герману в самую спину и тоже не слишком уверено спускавшемуся вслед за ним вниз по лестнице. – Если что, Стерлинги на Плутоне – это фактически самодержавные и беспрекословные Цари Зверей! И всё потому, что эти летающие монстры как раз и находятся на самой вершине пищевой цепочки всех живых тварей Плутона… К тому же, у них на планете просто нет естественных врагов, а они сами – охотятся на всё, что движется. Внешне они чем-то похожи на огромных летающих над землей мант или скатов – с полупрозрачными перепончатыми крыльями-планёрами и отростками-перьями в виде острых, как сколы стекла или даже обсидиана, лезвий на концах всех своих конечностей и на хвосте-двузубце. Точно так же, как и другие обитатели Плутона, Стерлинги имеют полупрозрачные и желеобразные тела и конечности. И, тоже как и у швындр, все их тела после поглощения кальция или натрия сразу же становятся черными и непрозрачными… И да, самое любимое занятие Стерлингов – это охота именно на нас – людей из другого мира. Это напрямую связано с тем, что в силу чисто геологических и вполне объективных причин на Плутоне имеется катастрофический дефицит кальция и фосфора… А твои и мои кости и костный мозг – это для Стерлингов не только особо изысканное лакомство, но и минимум три-четыре килограмма этого самого кальция, жизненно необходимого стерлингам и швындрам для откладки яиц. Хотя, конечно, и те, и другие, запросто могут размножаться и принципиально другим способом – типа примитивного деления… Но это для них значительно дольше и куда более энергозатратно. Плюс, резко возрастает вероятность мутирования и появления среди потомства местных тварей изначально нежизнеспособных уродов… Но это, как говорится, уже не наша проблема!.. Куда важнее тот непреложный факт, что ни один личный скафандр во Вселенной, тем более такой, как у тебя и меня, Летун, в принципе не способен защитить человека при нападении на него Стерлинга! И всё потому, то во время своей атаки на противника или охотничью добычу Стерлинги и крупные швындры как бы обволакивают жертву своим собственным телом-тканью – этаким, ну очень тонким и одновременно неразрывно-сплошным, полупрозрачным на вид полотном. После чего они усиленно душат свою жертву, а Стерлинг ещё и до смерти её морозит, тем самым лишая добычу самой возможности двигаться и дышать воздухом… Ну и, в качестве бесплатного бонуса и подобно земным удавам, питонам и прочим анакондам, попутно ломая ей кости. Вдобавок, когда Стерлинги атакуют наши дискообразные Вертушки, то они обычно плюются в них концентрированной плавиковой кислотой, которая разъедает даже стекло пилотской кабины и гермошлемы наших скафандров, и швыряются в своего противника острооточенными осколками азотно-метаннового льда, как смертоносной шрапнелью… А тебя что, Летун, Суперком вертухаев так ни о чем и не предупредил? Или он вообще тебя не инструктировал по технике безопасности и правилам поведения людей на Плутоне?

– Да нет, вроде… – в растерянности проронил Герман, с трудом и чертыханиями преодолевая очередную ступеньку в мрачную «бездну». – Ничего такого, Суперком мне не поведал… Он в основном про устройство скафандра и график работ на Руднике мне долдонил!.. Типа того, что мой новый скафандр – это мой родной дом и гарантирован дарующая мне право на жизнь обитель!

– Во даёт, гад! У…бище микросхемное! – в сердцах грубо выругался Муха, ненароком поскользнувшийся и в прерванном полете-падении грузно наваливаясь сзади на Германа. – Это он специально, чтобы новоиспеченным каторжанам их новая жизнь сразу мёдом не показалась!.. Ну и о каких конкретно защитных свойствах и функциях твоего скафандра тебе рассказал Суперком, Летун?!

– Ну, – с трудом удерживая равновесие и только лишь каким-то чудом не падая вниз и вперед, не сразу ответил старожилу-Старателю Герман, – за то время, что я летел сюда с Космобазы, он мне много чего наговорил!.. Мол, мой личный скафандр – это практически полностью автономная система: я буду в нём, в буквальном смысле этого слова – ЖИТЬ! То есть, есть, пить, спать, работать, справлять естественные надобности и так далее… При этом, в качестве регулярной еды Корпорация будет мне ежедневно, но строго по результатам моей работы в предыдущую смену, выдавать – прямо в шлем скафандра по специальным трубочкам – некий «пищевой концентрат» и свежую воду.

– Ну это, да, Летун, – с готовностью подтвердил Муха, прежде чем громко и саркастически расхохотаться сразу во всех в стереофонических динамиках гермошлема Германа. – Всё так… Хотя и не совсем! Например, тебе Суперком уже сказал о том, что «пищевой концентрат» – это такая несусветная супергадость зеленовато-коричневого цвета? Ну, что-то вроде полностью и без остатка усваиваемой твоим желудком каши-желе с комочками жира и специальным фармонаркотиком, который будет гарантировано блокировать все, кроме голода и жажды, твои биологические и физиологические потребности и разрушать разные там человеческие гормоны. Ну а если будешь ударно работать, то в этот пресловутый «пищевой концентрат» Корпорация будет великодушно добавлять ещё и вкусовые ароматизаторы, гы-ы-ы-… В качестве питья – опять же, прямо в шлем скафандра – ты будешь получать обычную, дистиллированную воду, которой на Плутоне, в виде снега, льда, подземных рек и мини-озер – ну просто до фига и даже больше… Так что, мы здесь её, одновременно с кислородом для аварийной камеры, добываем самостоятельно – из подручного, точнее – подножного, сырья! И притом в любых, нужных нам, людям, для полноценной жизнедеятельности, а нашим подопечным – роботам-бурильщикам, проходчикам и рудокопам – для самоочистки и технической профилактики, количествах… Точно так же мы добываем здесь и необходимую нам энергию – с помощью портативного термоядерного генератора, или попросту – «Термо-гена», который расположен прямо под полом нашей Бытовки. Причем, этот самый Термоген не только питает энергией наши собственные скафандры и «гробы трамп-пампама», но ещё и дистанционно, без всяких там кабелей, но прямо по воздуху, передает её вниз, на глубину более километра, где сейчас располагаются рабочие шахты рудника. Тем самым он полностью и даже с избытком обеспечивает электроэнергией всех автономных роботов-рудокопов и прочее горнодобывающее оборудование и функциональные системы нашего рудника.

– Нет, – честно признался Герман. – Ни о чём таком, в инструктаже Суперкома – не было!

– В-о-о-т, и я том же! – торжествующе поднял свой указательный палец к условному «небу», Муха. – И уж точно, о чём тебе не говорил этот гад Суперком, так это об аварийной комнате, коя, на всякий «пожарный» случай есть в любой жилой Бытовке Старателей. Это такая, полностью герметичная, заполненная воздухом и хорошо отапливаемая «аварийная» камера-бокс, которой можно пользоваться, если твой личный скафандр ненароком выйдет из строя. Ну или у тебя возникнет насущная необходимость где-то переодеться в резервный скафандр или оперативно починить свой собственный… Ну, признайся, Летун, Суперком ведь об этом – ни-ни… Я прав?!

– Так точно! И об этом Суперком тоже как-то забыл упомянуть в своем инструктаже, – вынужден был подтвердить его слова Герман, тяжело дыша и уже с трудом передвигая свои, невыносимо уставшие от постоянной балансировки по скользкому льду, ноги.

Неожиданно отвесно-крутые ступени винтовой лестницы, равно как и сам подземный колодец, сами собой закончились.

Одновременно с этим и прямо перед Германом – в тускло-рассеянном свете шахтерской коногонки-минипрожектора его гермошлема – чудесным образом возникла массивная стальная дверь. Точнее – люк овальной формы, как на до боли ему знакомых звездолетах или космических орбитальных станциях.

– Всё, прибыли! – торжественно провозгласил сей, и без того очевидный факт, Муха, достаточно беспардонно протискиваясь между Германом и стенкой колодца к уже «реальному» входу в жилое помещение Старателей. – Дальше уже начинается твоя новая и последняя в твоей отныне вялотекущей жизни альма-матер, Летун!

К счастью для и без того вдавленного в ледяную стену Германа, вновь махать кувалдой Мухе на этот раз не пришлось. Входной люк в Бытовку, без сомнения немного прогреваемый изнутри, открылся автоматически. Точнее – просто отъехал в сторону, как в дешевых и примитивно-наивных фантастических блокбастерах конца 20-го века.

Практически сразу любопытному взору новоиспеченного Старателя Леваневского открылась жалкая, квадратной формы длиной и шириной не более 4 метров, каморка. Вдобавок, утопающая в густом сумраке, вызывающе зачуханная и полностью лишенная каких-либо предметов обихода и потолочно-настенно-напольных бытовых украшений.

В самой глубине каморки, единственным источником света в которой была лишь двухцветная – красно-зеленая – сирена «Тревоги», маняще сверкала ещё одна железная дверь. По всем своим внешним признакам и местоположению, она вела в ту самую «Аварийную Камеру», о которой Герману уже успел по большому секрету поведать Муха. Справа от этой двери чуть заметно поблескивал своей идеально отполированной стеклянной поверхностью вакуумный пневмолифт. Судя по крошечным габаритам его транспортного цилиндра-кабины, он был рассчитан на перевозку только лишь двоих, одетых в скафандры, Старателей и небольшого контейнера для инструментов. Напротив него и слева от двери – высился, тоже от самого пола и до потолка, какой-то зеркально отполированный шкаф – совершенно непонятного для Германа предназначения.

В свою очередь, уже в самой каморке Старателей и по обе сторон от её центральной дорожки-прохода, величественно и самодержавно возвышались, заполняя собой две трети всего внутреннего пространства Бытовки, два циклопических «гроба трамп-пампама» – давным-давно устаревшей и потому сильно упрощенной конструкция. Оба допотопных «гроба»-саркофага, без сомнения, предназначались для Мухи и Германа и пока были настежь открыты, вальяжно демонстрируя нежданным гостям свои незамысловатые и угрожающе алчные до законной добычи чрева.

В довершении всей это минималистко-ущербной картины вопиющей убогости и нищеты Бытовки Старателей – стоило только Герману переступить её порог, как сирена «Тревоги» отчаянно завизжала и надрывно, так, что, казалось, способна была разбудить даже мертвого, завыла в ослепляющих проблесках кроваво-красного света…

– Ну вот, что и требовалось доказать, – мрачно и без особого на это энтузиазма прокомментировал столь нежданное пробуждение сирен Муха, – нам с тобой, Летун, уже пора на Дежурство… А посему, буду предельно краток, дружище! В этой гостеприимной Бытовке нам всем разрешается только лишь спать в свои личных «гробах»-саркофагах… Да здесь просто и места нет для того, чтобы можно было собраться спаянно-дружной компанией и заняться чем-либо иным… А посему, ставлю тебя в известность – твой персональный «гроб» – справа, мой – слева. Иметь личные вещи и бытовые принадлежности нам, Старателям, не положено!.. Тут уж – не обессудь – такова политика Корпорации… Ну а теперь, ноги в руки и марш за мной к лифту! Как говорится – с корабля и сразу на бал… Ну и так, чисто для сведения, этот чертов пневмолифт работает одновременно-синхронно с точно таким же, но уже наших «сменщиков». И если один из лифтов находится наверху, то второй – не может начать движение снизу… И всё потому, что личное общение между Дежурными Сменами Старателей категорически запрещено Корпораций. Ну а всё, что нам или им необходимо знать, напрямую передает Суперком Космобазы. Да мы с ними, даже чисто технически, никогда и не пересекаемся в одном и том же месте и времени. Даже несмотря на то, что их условно обитаемый модуль с персональными «гробами трамп-пампама», отдельными пневмолифтом и выходом на поверхность – находится в нашей с ними общей Бытовке. Хотя и по ту сторону от «аварийной» камеры-бокса… Вот как-то так, дружище, мы здесь и живем… Точнее, тупо пытаемся выжить!.. Ладно, договорим потом – уже под землей и на наших рабочих местах…

– Да не вопрос, – с готовностью кивнул Герман, вслед за Мухой протискиваясь в до неприличия тесную кабину-цилиндр пнемволифта. – Как скажешь, дружище…

– Ну, тогда… Поехали!

Муха не успел даже закончить своей «исторически вечной» фразы, как забитая людьми до отказа капсула пнемволифта резко, без предупреждения, рванула вниз. При этом лихорадочно, как если бы «почувствовала», что оказалась в родной стихии, набирая скорость внутри пластиметовой, с гуттаперчевыми и непроницаемо-черными стенами, кишки-трубопровода.

На какое-то время у Германа даже перехватило дыхание.

Но ненадолго. Потому как уже через минуту-другую капсула пнемволифта затормозила уже где-то в недрах Плутона – причем столь же непредсказуемо и лихо, как и стартовала до этого.

Герман облегченно выдохнул.

А зря!

Потому как уже в следующее мгновение ему в глаза ударил ослепительно яркий искусственный свет, а на барабанные перепонки обрушился жуткий грохот десятков, если не сотен, надрывно работающих горнодобывающих машин и механизмов.

Сами эти машины, Герман пока не видел…

Но по отчаянной жестикуляции и едва сдерживаемым смехуёчкам Мухи он сразу понял, что ему самое время отрегулировать визуальные и эквалайзер-акустические фильтры и преобразователи своего старательского гермошлема.

Что он и поспешил осуществить на практике, убив на это неблагодарное и заведомо безнадежное дело не меньше минуты.

Ну а когда его зрение и слух частично восстановились и смогли более-менее адекватно, без постыдно-предательской паники, воспринимать окружающую действительность, всё ещё немного ошалевшему взору Леваневского открылась ничем особо не примечательная, если не сказать большего – достаточно банальная, картина…

Пнемволифт Титанового рудника доставил Германа не куда-нибудь, но в грубо вырубленную, или даже, что было точнее, просто «выплавленную», прямо внутри пласта горной породы пещеру – доверху заполненную всевозможными датчиками, приборами, контейнерами с запчастями и контрольно-тестовым оборудованием.

Проще говоря, перед Германом был самый обычный технический склад – хотя и на глубине более трех километров от поверхности Плутона.

В разные стороны от этого склада-«пещеры», или попросту – Рудоуправления[12]

, расходились десятки мрачных и тоже без особого изыска выдолбленных в твердом камне туннелей. Как он понял, это были горнопроходческие шахты и рудные штреки, в самом конце которых усиленно «грызли» и тщательно «пережевывали» породу его новые подопечные – полностью автоматизированные роботы – рудокопы, проходчики и бурильщики.

С распределительно-координирующей «пещерой» Рудоуправления роботов-рудокопов соединяли серебристые ленточные конвейеры. Они беспрерывно доставляли на «склад готовой продукции», располагавшийся в нише – прямо за горой оборудования и рабочими местами «живых» операторов Старателей – и в непосредственной близости от «цилиндра» уже сугубо грузового пневмолифта, уже частично измельченную и предварительно обогащенную «умными» роботами руду. Там эту руду сразу же загружали в пустые контейнеры шустрые роботы-укладчики и тут же, не теряя времени даром, отправляли её наверх с помощью грузового пневмоподъемника.

Что там, наверху, происходило с контейнерами дальше, Герман, разумеется, не знал. Вот как-то об этом – что Суперком, что его напарник Муха, не удосужились даже и намекнуть.

Ну да ладно…

Честно говоря и положа руку на сердце, самого Германа это как-то мало интересовало.

В любом случае – место его новой «службы» теперь было здесь – под землей. О чем ему уже в следующую минуту не преминул вежливо, но при этом беспардонно-настойчиво, напомнить Муха.

– Ну что стал, как вкопанный, Летун? – сурово и с нескрываемым возмущением приструнил Германа тот. – Здесь тебе не тут… Назвался груздем – полезай в кузов! Короче, я, что, тут один должен за всю нашу Дежурную Смену пахать? Давай, тоже садись за приборы и вникай в суть процесса… Вон, у тебя уже «22»-ой Рудокоп о чем-то со всей дури вопит! Да ещё едко-красным светом сигналит всеми своими контрольно-диагностическими датчиками и маячками! Давай, отключай ленту его автоконвейера и марш к нему в туннель разбираться – что там и как с механикой…

– А ты? – заметно смутившись и виновато, бочком, пятясь к свободному креслу за импровизированным «пультом управления» Старателей, всё же и на всякий случай поинтересовался у своего напарника Герман.

– А что я? – вызывающе уставился на него Муха, делая вид, что теряет терпение. – Я, само собой, тута останусь! Типа на хозяйстве и на связи… Тем более, что я в допотопном и ржавом «железе» – особо не шарю… Это по твоей части, Летун!.. Тебе что, Суперком этого тоже не рассказал? Ну, про то, что полный штат нашей Бригады Старателей на Руднике – всего-то четыре человека. Ну это что бы на руднике можно было работать круглосуточно и попарно – один кибернесист-системщик и один инженер-механик – и непрерывно следить за роботами-рудокопами, которые добывают породу… Он точно тебе о стандартном составе Дежурной Смены и естественном разделении наших прямых обязанностей ничего не говорил?! Вот гнида!.. Давай, Летун, мегасрочно связывайся с Суперкомом и докладывай ему напрямую текущую обстановку. Пусть грузит по полной в твою девственно-пустопорожнюю башку свои ценные указания и всё то, что нужно для реального дела… Ну там – технические регламенты, детальные техописания роботов, подробные инструкции по их обслуживанию и оперативному устранению технических неисправностей и механических поломок, перечень твоих прямых служебных обязанностей и так далее… В общем, учись, учись и ещё раз учись, студе-е-ент! Здесь все когда-то с этого начинали. Главное, не тормози и не зависай на мелких деталях и собственных страхах! И как можно быстрее включайся в работу, напарник!.. Я в тебя – верю! Не подведи…

– Лады, – с готовностью кивнул Герман, судорожно вызывая по основному мнемоканалу связи Суперком Космобазы и, наконец, докладывая ему, о том, что прибыл на рабочее место и всецело готов приступить к исполнению обязанностей рядового Старателя Рудника.

Вот так – с бухты-барахты и до обидного нелепо – начались трудовые будни каторжанина Леваневского на Титановых Рудниках Плутона…