Происхождение

Глава 19

В коридоре Ассамблеи медмеха встретило неино в лунги и длинной свободной рубахе.

– Мисс Аскольд, – сказало оно, идя рядом. – Давайте осмотрим вас и наложим временные нейтрализаторы на колено и руку.

– Как Никейл? – спросила Ингрей и шмыгнула носом, слезы вновь навернулись на глаза, так что пришлось их вытирать.

– Ее везут на операцию. Сейчас я подниму спинку, и вы сможете откинуться.

– Да, конечно.

Откуда-то появился солдат в золотисто-голубой форме и сунул ей в руку чашку шербета.

– Спасибо.

– Пожалуйста, мисс.

– Ложитесь, – сказало медик.

Она откинулась назад, стараясь удержать чашку. Руки у нее все еще тряслись, но ей удалось не расплескать напиток. В ноздри ударил теплый пряный запах шербета.

– Вы слегка обезвожены. И сахар в крови упал. Растяжение связок в колене, хотя думаю, вам это и так уже известно. Пуля не задела жизненно важных органов, хвала всемогущим силам, фактически это ссадина, хотя я уверено, боль чувствительная. Вас быстро поставят на ноги.

– А что с пролокутором Дикат? Оно в порядке? – Ингрей открыла глаза и сделала глоток. Она еще никогда не пробовала такого вкусного шербета, пусть и растворимого.

– Наш пролокутор – крепкий орешек. Чтобы вывести его из себя, потребовался бы целый отряд.

– Так и есть.

Они вышли в широкий коридор станции, находившийся за пределами палат Первой ассамблеи. Кругом толпились люди. Не дети, приехавшие на экскурсию, не чиновники, не помощники представителей, а солдаты в золотисто-голубой форме сил обороны Хвай. Были здесь и гражданские, по крайней мере, одетые в гражданское люди.

– Ингрей!

Сквозь толпу к ней прорывалась Нетано. Почти бежала, Ингрей никогда раньше не видела ее такой. Пиджак сидел криво, лицо перекошено от беспокойства.

– Ингрей, милая, ты в порядке?

Ингрей всегда замечала, когда мать играет на публику. Хотя, с другой стороны, она же была публичным человеком, и на каждый ее шаг обращали пристальное внимание, независимо от того, искренний он или нет. Ингрей в определенном смысле и самой пришлось вести такую жизнь. Но она не смогла удержаться от слез.

– Я в порядке, мама.

«Люди погибли. Никейл ранили из-за меня», – вот что ей хотелось сказать, но она просто не смогла это выговорить.

– Я хочу домой.

– Сначала вас отвезут в госпиталь, – строго сказало медик. – А еще с вами хочет поговорить обер-капитан Утури. – Оно многозначительно подняло брови, но воздержалось от комментариев. – Представитель Аскольд, у вашей дочери растяжение в коленном суставе и рана на руке. Ей требуется покой, хотя я не уверено, что в ближайшее время ей удастся отдохнуть. Нам нужно двигаться дальше, но вы можете пойти с нами.

Нетано сжала здоровый локоть Ингрей.

– Да. Конечно, я пойду с вами.

Над группой солдат возвышался темно-серый омкемский мех, в одной руке он держал два бежевых картонных прямоугольника, в другой – кисть.

– Погодите! Мисс, это я, специалист Накал.

– Я думала, что вы больше не можете ходить. Вернее, ваш мех не может.

– Не может. Я позаимствовал другого. Если не возражаете, мисс, вы бы не могли подписать для меня входной билет?

– Гм-м. – Ингрей снова заплакала.

– Мисс Аскольд сейчас не до этого, специалист Накал, – строго сказало медик.

– Ничего. Я не против. – Ингрей отдала чашку Нетано и пристроила входной билет в Ассамблею на ботинок, который все еще лежал у нее на коленях. Мех передал ей кисть.

Раньше она подписывала только личные раритеты, никому не нужные, кроме нее самой и нескольких ее друзей. Вот и тут так же. Что может быть банальнее входного билета для осмотра местных достопримечательностей. Хотя, с другой стороны, теперь все совсем иначе.

Она написала свое имя. Вышло на удивление разборчиво, хотя у нее все еще тряслись руки. Подумав, она добавила: «Спасибо за спасение» – и передала кисть меху.

– Теперь ваша очередь.

Пока мех подписывал входной билет, медик сердито сказал:

– Как можно думать о коллекции в такое время!

– Раритеты важны, – отозвалась Нетано.

– Кстати о раритетах. Что случилось с Колоколом Ассамблеи? И с «Отказом от обязательств»? – поинтересовалась Ингрей.

– Это очень хороший вопрос, – сказал мех, передав ей подписанный входной билет. – Большое спасибо.

Он развернулся и пошел к выходу. Ингрей посмотрела на билет. Там было написано: «Отлично управляетесь с ботинками. Механик-пилот специалист Чар Накал».

Медмех доставил Ингрей в госпиталь, спустя десять минут ее колено и руку обработали и покрыли прозрачными твердыми скорлупками нейтрализаторов.

– Теперь можно идти? – спросила она врача, который повторно осмотрел ее и удостоверился, что других ранений нет.

– Уйти вы не можете, – протянул он. – Обер-капитан Утури приказала держать вас здесь до тех пор, пока она с вами не поговорит.

Через час задремавшую Ингрей разбудил мех, он принес порцию лапши и шербет. Поставил их на стол, рядом с медмехом, на котором она все еще лежала, и ушел.

Ингрей закрыла глаза и попыталась отослать сообщение матери, но обнаружила, что не может подсоединиться к системе связи.

В ответ ей лишь приходило уведомление, что ее аккаунт временно отключен из соображений безопасности. Ингрей вздохнула и принялась за еду.

Она съела примерно полпорции, когда в отсек ввалился Данак.

– Здравствуй, Ингрей, – вежливо и вполне дружелюбно сказал он. – Мама приходила тебя проведать, но ты спала. А сейчас она застряла там с репортерами.

Мама приходила тебя проведать. Ингрей не сразу сообразила, что сказал братец.

– О! – наконец-то среагировала она.

Она чувствовала в его словах какой-то подвох, но не могла понять какой. То ли братец стоял как-то не так, то ли говорил по-другому.

– Удивлена, что ты здесь на станции. Мне сказали, что ты дома.

– Как же я мог сидеть дома, когда маму взяли в заложники, – возмутился он.

Ну вот братец и стал прежним. Неудивительно, ведь он решил, что его обвинили в том, что он ни капельки не заботится о Нетано. Нет, даже хуже – что ему наплевать на мать. Наверняка он не останется в долгу. К удивлению Ингрей, братец быстро успокоился.

– Недя Лак было право. Нам обоим лучше, когда мы считаем друг друга союзниками, а не противниками.

Недя Лак выразилось не совсем так. И если она когда- нибудь относилась к Данаку как к противнику, то только потому, что он вел себя так с самой первой минуты знакомства. Ее, конечно, потрясло, что недя Лак вообще сказало такое Данаку и братец процитировал его сейчас. Пусть даже для того, чтобы снять с себя ответственность. Неважно. На протяжении многих лет Ингрей казалось, что без одобрения Нетано у нее нет будущего, и если ей не удастся подсидеть Данака, то она обречена на неудачу. Теперь то ли от неимоверной усталости, то ли от облегчения, что все уже закончилось, Ингрей вдруг поняла, что больше не чувствует этого давления. Ей стало все равно, кого Нетано назовет наследником и одержит ли Данак победу. Что бы там ни случилось, хуже уже не будет. Ингрей все-таки удалось более-менее успешно выбраться из серьезной передряги. Теперь ей просто хотелось вернуться домой и насладиться тишиной и покоем.

Она так и не смогла толком ему ответить, лишь промычала что-то с полным ртом.

– Ты всегда была любимицей неди Лак, – с обидой в голосе сказал братец. – Это же очевидно.

Ну и какая разница? Даже если и так, было бы на что обижаться.

И тут Ингрей поняла. Видимо, Нетано в ближайшее время хочет назначить наследника, и все переживания Данака по поводу будущего скоро разрешатся. Он станет Нетано, как и хотел.

Недя Лак будет начальником его штаба, оно всегда работало в тесном сотрудничестве с Нетано. И если даже когда-нибудь Данак захочет сместить его с этой должности, трудно будет найти верного человека, который выполнял бы свои обязанности хотя бы наполовину так же хорошо.

«Ты всегда была любимицей неди Лак». Неужели Данак думает, что недя Лак хотело сделать Ингрей своей преемницей? От этой мысли она чуть не рассмеялась вслух. Недя Лак никогда даже не намекало на то, что передаст ей свое имя. Кроме того, она бы все равно не смогла исполнять его обязанности. И даже пробовать не хотела. А в целом понятно, почему братец пытается найти общий язык даже несмотря на то, что для него это сложно. Наверняка он решил, что теперь Нетано выберет ее. Что он потеряет то единственное, что имело для него смысл.

Это же просто смешно! Нетано всегда выделяла Данака. И пусть даже в репортажах о случившемся инциденте об Ингрей отзывались хорошо, это вряд ли повлияет на решение Нетано, она и без того придумает, как обратить это в свою пользу.

По крайней мере, у Нетано теперь имелись основания положить конец состязанию между детьми и назначить Данака своим наследником. Ингрей стало все безразлично. После того, что произошло, мать ее никогда не выгонит. Она навсегда останется дочерью Нетано. А вскоре и сестрой.

Если недя Лак ее не уволит с работы, у нее будут деньги, а если и уволит, то она отправится куда-нибудь. Впрочем, это можно сделать прямо сейчас. На какой-то миг она вдруг представила, что просит посла Гек взять ее с собой на конклав. Им все равно придется лететь назад через Тир, так что она всегда сможет вернуться. Интересно, как там все будет?

Или, например, она может поступить на работу в Службу планетарной безопасности, как Токрис. Вспомнив о Токрис, Ингрей поняла, что ей не очень хочется покидать Хвай, но вариантов у нее было много.

– Думаю, это неважно, – сказала она Данаку. – Главное – мама в безопасности и вся станция. И Федерация все равно отступит, даже если для этого нам придется дать им отпор.

– Ты права, – ответил Данак, сумев скрыть неприязнь. – Это главное.

– Знаешь, я хочу поехать домой. – Даже гостиничный номер на станции ее бы устроил, при желании обер-капитан Утури может ее и там найти. – Я бы встала… – Она показала здоровой рукой на колено, но сообразила, что под юбкой нейтрализатора не видно. – Но у меня на колене нейтрализатор и нога не сгибается, не знаю, смогу ли ходить без костыля или посторонней помощи. Раз уж ты пришел, поможешь мне? Где остановилась мама?

Ингрей была уверена, что Нетано остановилась в какой-нибудь гостинице.

Привычная ухмылка вернулась на лицо Данака.

– Прости, сестренка. Я бы помог, но не могу. Тут у дверей стоит охрана, которая не пускает посторонних, так что и тебя они не выпустят.

Как раз в этот момент в дверях появилась обер-капитан, и Данаку пришлось подвинуться, чтобы уступить ей место.

– Вашего имени нет в списке лиц, допущенных к посещению, мистер Аскольд, – сказала она и добавила прежде, чем Данак успел хоть что-то ответить: – Я бы пришла и раньше, но появились более срочные дела, требующие моего присутствия. У меня и сейчас немного времени.

– Омкемцы уже вошли в систему? – спросила Ингрей.

– Вошли, – подтвердила обер-капитан Утури. – Но я отвечаю лишь за то, что происходит на станции. Жду указаний насчет расположения захваченных нами омкемских отрядов и командора Хатквебан. Думаю, вы понимаете, что многое зависит от того, что происходит у шлюза Энтена прямо сейчас. Я вас не задерживаю, мистер Аскольд, потому что, как я уже сказала, это вне моей компетенции.

– Конечно, обер-капитан. – Данак вежливо поклонился. – Увидимся позже, Ингрей.

– Итак, мисс Аскольд, – сказала Утури, когда за ним закрылась дверь. – Я уже допросила пролокутора Дикат о том, что там случилось. Мисс Тай до сих пор не пришла в себя. Операция уже закончилась, и с ней все будет в порядке.

– Это я виновата в том, что ее ранили. – Ингрей вдруг ощутила безмерное чувство вины и одновременно радость от того, что Никейл поправится. – Я все испортила.

– Это мягко сказано. Вы не исполнили моего прямого приказа пройти в укрытие и ждать там до получения дальнейших инструкций. Знаете, какое наказание ждет вас за невыполнение? Здесь на станции наказания намного строже, чем внизу. И для этого, нужно заметить, имеются веские причины.

Ингрей нахмурилась, но промолчала.

– На что, черт возьми, вы расчитывали?

– Я же рассказала вам.

– Да пребудут с нами инфернальные силы! Вы вообще соображаете, что могло произойти? Вас всех могли убить. Но погибло бы гораздо больше народу, если бы командор Хатквебан от отчаяния приказала бы своим отрядам напасть на станцию. Смерть трех человек не такая уж большая плата за то, чтобы предотвратить это. Так и скажу представителю Аскольд прямо в лицо. Пролокутору Дикат об этом даже и говорить не надо. Оно и так знает.

– А дети? А Никейл?

– Это вам не игрушки. Если б решение зависело от меня, то вас бы ждало общественное порицание и годы исправительных работ, независимо от того, кто ваша мать, сколько у вас друзей среди Гек, и несмотря на все ваши знакомства на Тир Сииласе.

Ингрей моргнула, последняя фраза озадачила и встревожила ее.

– У меня нет знакомых на Тир Сииласе.

Строго говоря, это было не совсем так. Она провела там немало времени и успела познакомиться с некоторыми людьми, но друзьями они не стали. И уж точно среди них не было достаточно влиятельных лиц, чтобы помочь ей в сложившихся обстоятельствах.

– Когда вы стояли перед ларием, ко мне подошел капитан Уйсин, – холодно произнесла обер-капитан Утури. – Он предложил план. Вернее, настоял на том, что, когда вы попадете внутрь, у вас появится план дальнейших действий. После нескольких минут паники вы придете в себя и осмотритесь, сказал он. И он будет рядом, чтобы присматривать за вами и помогать.

– Поэтому вы меня и не остановили, – поняла Ингрей. – Поэтому мех-уборщик не стал выгонять меня оттуда.

– Признаюсь, я сомневалась, но капитан Уйсин предложил нам использовать его мехов. Конечно, не так много, как нам бы того хотелось, будь у него хоть с полдюжины, мы бы покончили со всем за пару часов. Наверняка Гек могли бы нам помочь, но мы не стали даже просить их, боясь нарушить соглашение.

Гек.

– Погодите. Омкемцы считают, что они уже нарушили договор. Они не знают, что это была не посол Гек, а всего лишь мех.

– Так и есть, – прямо сказала обер-капитан. – Посол Тибанвори осталась недовольна, что омкемцы поверили в то, что застрелили посла Гек. Очевидно, микс Кет недостаточно хорошо прояснило этот вопрос в разговоре с командором Хатквебан. Несомненно, даже стрельбу по меху можно считать дипломатическим инцидентом, если, конечно, Гек не выразят понимания.

– Но…

– Было бы намного хуже, – резко перебила ее обер- каптан, – если бы омкемцы решили, что Гек вмешались для того, чтобы забрать меха, принадлежавшего гражданину Тира. Это бы открыло дверь для разного рода подозрений, что все затевалось ради совсем других целей, например ради того, чтобы помочь капитану Уйсину послать еще одного замаскированного меха. Потому что это уж точно считалось бы нарушением соглашения.

Ингрей вдруг вспомнила, как командор Хатквебан спросила: «Вы кого-то еще привели с собой? Еще одного Гек? Я его не вижу, но уверена, что он здесь». И Гарал ответило, что другого Гек нет и что если они даже и привели его с собой, то командор наверняка засекла бы его.

– Неужели… но они же не могли! Посол Гек никогда бы на это не согласилась.

Неужели Гарал? Видимо, так.

– Конечно, не согласилась бы, – сказала обер-капитан Утури. – Но если бы мы знали, что они собираются притащить другого меха, то могли бы использовать его в своих целях. Не сообщив им об этом, разумеется. Конечно, если бы все раскрылось, появились бы дополнительные проблемы, и мы сразу отказались от этого плана. Но мы же не можем отвечать за то, что предпринимает по собственной инициативе капитан Уйсин.

Ингрей снова нахмурилась. Обер-капитан продолжила:

– Капитан Уйсин – лучший механик-пилот из всех, с кем мне доводилось работать. Без него мы бы не смогли с такой легкостью получить контроль над омкемскими мехами. Даже с его помощью оказалось не так-то просто обвести вокруг пальца командора Хатквебан, чтобы она не встревожилась и не подвергла опасности жизнь заложников. Мы все еще продумывали разные варианты, когда по вашей милости сработала сигнализация, и мы заблокировали связь в палате Ассамблеи, сделав вид, что это из-за сбоя в системе безопасности. А когда мы захватили грузовые корабли, стало намного проще перехватить управление мехами и использовать их в наших целях, обманув командора Хатквебан. По крайней мере, ненадолго.

– А куда делись раритеты? Что случилось с «Отказом от дальнейших обязательств» и Колоколом Ассамблеи?

– Они у нас, не волнуйтесь, – сказала обер-капитан.

– Но как?

– «Отказ» и Колокол Ассамблеи лежали в мехе, которым управлял специалист Накал. Понятия не имею, как они там оказались. Замечу лишь, что вы провели довольно много времени с печально известным вором. Даже не знаю, чему вы могли у него научиться.

– Но я… – Ингрей пришла в ужас. Она-то уж точно даже не прикасалась к раритетам. – Я ничего не делала. И Гарал – не вор.

А Тик – вор. Он угнал три корабля прямо из-под носа у Гек, хотя вообще-то у Гек нет носа. Тик каким-то образом пробрался в палаты Ассамблеи, пока Ингрей думала, что находится там совершенно одна, только вот обер-капитан Утури не собирается в этом признаваться.

Немного подумав, Ингрей добавила:

– Судя по всему, вы должны быть благодарны за то, что я не позволила командору Хатквебан уничтожить драгоценные раритеты.

– Не испытывайте судьбу, мисс Аскольд. Единственная причина, по которой вы пойдете отсюда домой, а не в тюремную камеру, в том, что капитан Уйсин – ваш друг, а мое начальство надеется получить доступ к его мехам, не нарушив при этом условий соглашения. Учитывая все вышесказанное, хочу поставить вас в известность, что события, произошедшие в ларии и палатах Ассамблеи, а также наш с вами разговор строго конфиденциальны. Существует официальная версия, которая появится в новостях. Не беспокойтесь, она не сильно отличается от того, что случилось на самом деле, и вас будут считать героиней. – Обер-капитан умудрилась показать свое неудовольствие, не изменив при этом ни тона, ни выражения лица. – Впрочем, как и пролокутора Дикат, и мисс Тай. Когда вы ознакомитесь с информацией, вам вернут доступ к средствам связи. Если кто-нибудь спросит вас о том, что там произошло, просто подтвердите официальную версию. На какое-то время вам лучше отказаться от общения с новостными агентствами, сославшись на плохое самочувствие.

– Полагаю, что смогу это сделать.

Весь разговор казался сюрреалистическим. И конец его был еще странней начала.

– Вопрос не в том, сможете вы или нет. У вас нет выбора. Вам понятно?

– Да.

– Хорошо. Чтобы не выглядеть неблагодарной, признаю, что вы рисковали жизнью и, поступив так, позволили нам разрешить конфликт с наименьшим количеством жертв и без ущерба для станции. Уверена, что власти Тира и народы Бейта также будут признательны вам.

– Я… – Ингрей хотелось смеяться и плакать одновременно. – Можно мне домой?

Транспортная система станции вновь заработала, поэтому Ингрей не пришлось идти далеко. Охранник в золотисто-голубой форме проводил ее до ближайшей остановки трамвая, и Ингрей доехала до мотеля, где разместилась Нетано. Там ее встретила одна из многочисленных помощниц неди Лак и довела до номеров, которые занимала мать. Одежду отправили в стирку, Ингрей помогли принять ванну, а потом уложили в кровать и укрыли толстым мягким одеялом, подложив подушку под раненую руку.

– Представитель Аскольд еще на встрече. Она придет к вам, как только освободится. Я принесу воды. Может, вы хотите шербет? – спросила помощница.

Ингрей вспомнила, как лежала на диване в палатах Ассамблеи, мечтая о чем-то подобном – о кровати, пусть не здесь, а дома, о чашке шербета и еде, – и только тут поняла, что голодна.

– Принесите мне фруктов и сыра.

– Конечно, я позабочусь об этом.

Ингрей откинулась на подушки и прикрыла глаза. Наверное, через несколько часов нейтрализаторы можно будет снять. Она еще не думала, чем займется после, но пока было неплохо просто поваляться в кровати, зная, что ты в безопасности и можешь пойти куда захочешь и когда захочешь.

Пришла пора проверить сообщения. Самое важное – записка от неди Лак, в которой говорилось, что оно поручило помощнику разобрать ее почту, в частности те письма, которые не требовали личного внимания. Этого человека Игрей знала много лет, и одного взгляда на огромную массу неотфильтрованных сообщений было достаточно, чтобы понять, что недя Лак оказало ей огромную услугу.

Помощник уже отметил письма, которые требовалось просмотреть лично. Первое прислал ребенок, освобожденный из лария. В нем говорилось: «Дорогая мисс Ингрей, спасибо за то, что спасли мою жизнь. Когда я вырасту, то хочу работать с вами. Я люблю математику и умею готовить лапшу». Были еще несколько похожих сообщений от детей, которые помощник выделил особо.

Следующее письмо прислала Токрис. Ингрей перечитала его несколько раз и затем долго думала над ответом. Когда с почтой было покончено, она перешла к просмотру новостей. Версия событий, которую обер-капитан Утури представила новостным агентствам, разительно отличалась от того, что произошло на самом деле, но с определенной точки зрения имела некоторое поверхностное сходство с тем, через что довелось пройти Ингрей. Они трое и впрямь героически противостояли угрозам командора Хатквебан и ее огромным жутким боевым мехам. И отважно спасли «Отказ от обязательств» и Колокол Ассамблеи. События, связанные с пролокутором Дикат, отразили более-менее точно, хотя и не в деталях. То, что говорилось про них с Никейл, не имело ничего общего с правдой.

Ингрей не знала, кого имеют в виду под «официальными источниками», предоставившими информацию, но уж точно не ее.

Она вздохнула, моргнула, закрыв новости, и снова просмотрела личные сообщения, Токрис так и не ответила.

Ингрей хотела послать сообщение Тику, но не нашла его адреса. А Гарал… Куда ему теперь писать? На корабль Гек? А как это сделать?

Недя Лак наверняка знает. Она послала ему сообщение с вопросом. Услышала, как вернулась помощница с едой и шербетом, но ей не хотелось даже шевелиться. А потом она, наверное, уснула, потому что, когда у нее вдруг сильно зачесалась нога под нейтрализатором, она открыла глаза и увидела, что в дверях стоит помощница.

– Мисс Аскольд, из госпиталя прислали ботинки, говорят, что вы их там забыли. И еще вас хочет видеть офицер Токрис Итеста.