Рассвет Эринии IV. Пробуждение тьмы

Глава 20 Спасение принцессы

В катакомбах местной темницы стояла идеальная тишина, которой некоторые ещё называют гробовой. Её нарушало лишь едва слышное потрескивание огня в редких факелах, закреплённых в железных держателях да отдалённым звоном доспехов где-то на уровнях выше.

Настороженно замерев в тени около самого люка, я пристально вглядывался в полумрак сырого коридора, и ждал хоть какого-то звука, хоть малейшего намёка на то, куда мне следовать дальше.

По прошествии некоторого времени мой мозг всё-таки начал работать и до меня наконец дошла одна простая истина… Это же Дарина! Та самая Дарина, что отринула собственную фракцию, относительно спокойно отнеслась к собственному похищению, а потом ещё и на редкость адекватно восприняла известие о моих сверхспособностях в реальном мире… Сидеть сложа руки в камере и смиренно ждать суда? Это было совсем не в её характере.

«Скорее всего она не стала тупить в камере и сразу же как попала туда — вышла в реал!», — пронеслась в голове яркая мысль осознания.

Она была настолько очевидной, что я почувствовал себя законченным идиотом. Я рискую, пробираюсь через сточные канавы светлого города, уничтожаю древних хранителей, а она… а она, скорее всего, уже давно где-нибудь на кухне делает бутерброды.

Дабы проверить свои предположения, я отошёл от люка, и постаравшись найти самый тёмный и затхлый закуток, тут же юркнул в него, старательно не обращая внимания на весьма неприятный запах, который в этом закутке был особо насыщенным. Убедившись в том, что меня не видно, я нажал заветную кнопку и принялся ждать 3 минуты обратного отсчёта до выхода из игры…

Наконец мир вокруг меня поплыл, распался на пиксели, и через мгновение я уже откидывал крышку капсулы, жадно глотая прохладный деревенский воздух, который оказался не только прохладным, но ещё и умопомрачительно вкусным. Он был сладким, с едва уловимыми нотками корицы и печёных яблок.

Я как заворожённый побрёл на этот запах, и вполне логично пришёл на кухню, переступив порог которой, восхищённо замер.

На столе красовался румяный, пышный пирог, ещё слегка дымящийся после печки, а рядом со столом, с разводами муки на щеке, в старенькой футболке, стояла Дарина. Она что-то помешивала в кружке, и на её лице было написано выражение глубокого удовлетворения.

Это было так по-домашнему, и так не вязалось с тем адом, из которого я только что выбрался, что на секунду я просто залюбовался этой картиной, не в силах нарушить идиллию.

Мой момент эстетического наслаждения разрушил её скептичный, знакомый до слёз голос:

— Ну что, герой? Навоевался? Полгорода в щепки обратил и пришёл каяться?

Я фыркнул, и подойдя к столу, отломал огромный кусок ещё горячего пирога, после чего легонько поклонившись, произнёс:

— Для тебя, моя ненаглядная, я мог бы пойти и не на такие безумства, однако в этот раз всё-таки решил не геройствовать и действовать немного скромнее.

Проник через подземный проход в город, дальше по сточным канавам до места твоего заточения… В общем путь мой был долог и тернист, и только добравшись до тюрьмы, я осознал, что тебя в ней скорее всего нет…

Усевшись напротив неё, я под возмущённым взглядом девушки притянул к себе её кружку с остатками чая, и уплетая вкуснейшую шарлотку, начал рассказывать свои приключения.

Рассказал про старика Каэла, про мерзкого игрока Лексиуса и старуху-НПС, которая оказалась куда мудрее многих живых. Дарина слушала, изредка задавая уточняющие вопросы, но в целом я видел, что ей очень приятна моя забота.

Нашу мирную беседу неожиданно прервал стук в дверь, приоткрыв которую, я резюмировал, что в гости к нам пожаловал Дилшод с парой пустых мешков в руках, и вид он имел очень озабоченный.

— Извините, что беспокою, друзья, — начал он, снимая тюбетейку и нервно её теребя. — Знаю, вам ещё обживаться надо, дел наверно много… но беда у меня приключилась. Коза моя, скотина тупая, в огород к соседу забралась и половину его рассадника вытоптала, а половину съела.

Мурат-ака в ярости, грозится жаловаться старейшинам… Надо скорее всё исправить, а мои как назло все в город уехали к родне… Помогите, а? Нужно свежей рассады ему насадить из моего парника, а один я до темноты точно не успею!

Мне даже не пришлось заглядывать в мысли Дарины, чтобы узнать её мнение по этой ситуации. Долг платежом красен, а без Дилшода мы бы до сих пор, скорее всего, были прекрасной мишенью для всех желающих… В общем — мысли о том, чтобы отказаться, у нас даже не возникло.

— Конечно, Дилшод, — Дарина встала первая, сметая крошки со стола. — Сейчас переоденемся и обязательно поможем.

Следующие несколько часов для нас прошли в упорном и кропотливом труде. Мы таскали ящики с рассадой помидоров и перцев из парника Дилшода на участок его соседа — угрюмого и молчаливого Мурат-ака, который лишь изредка бросал на нас неодобрительные взгляды.

Когда перетащили все ящики приступили к копке лунок, потом аккуратно высаживали хрупкие растения и поливали их водой из колодца. Спина начала ныть где-то на двадцатой минуте не привычной работы, а руки постепенно покрывались землёй и мозолями, но был в этой работе какой-то странный, терапевтический эффект.

Ты копаешь, сажаешь, поливаешь — и получаешь результат. Никаких богов, никаких квестов, никаких заговоров… А минут через тридцать я вообще приловчился, и при помощи крохотных обращений к природной магии начал формировать лунки без помощи всяких инструментов.

Когда всё было закончено — на небе уже вовсю сияли звёзды. Мурат-ака, наконец, кивнул с едва уловимой тенью удовлетворения, и ушёл к себе в дом, не обращая больше на нас совершенно никакого внимания.

Дилшод нас сердечно поблагодарил за помощь, призвал обращаться в любое время, если нам потребуется хоть какая помощь, и усталые, но довольные мы разошлись по домам.

Когда мы зашли внутрь — желание отрубиться часиков на *дцать чуть не разрушило нам все планы, но мы оба понимали, что лучше сначала вызволить Дарину, а потом уже с чувством с толком с расстановкой спокойно выспаться.

Именно поэтому мы быстренько перекусили тем, что осталось от шарлотки, практически не отвлекаясь на разговоры, после чего Дарина отодвинула от себя тарелку, и вздохнув сказала:

— Ладно, отдохнули — пора и за работу. Я тут подумала немного, и решила, что буду чего-нибудь петь, чтобы ты хоть как-то мог ориентироваться, лады?

— Только чур без колыбельных, — предупредил я её. — А то я лягу и усну прямо там.

Мы улыбнулись друг другу, и я с радостью увидел, что в её глазах читалась та же решимость, что и у меня. После этого мы больше не стали терять время и направились к капсулам.

Вход!

И вот я снова в сыром, тёмном тюремном подвале в царстве вечной тишины… Быстренько проверив свои бафы, я обнаружил что покров с меня конечно же слетел. В тот же миг вернув его на место, я бесшумно начал выбираться в центральный коридор.

Лабиринт тюремных переходов оказался немногим лучше сточных канав. Каменные стены, покрытые влагой и плесенью, массивные железные двери с глазками…

В некоторых камерах точно кто-то был — оттуда доносилось подавленное бормотание, всхлипывания, и даже скрежет цепей. Пристально прислушиваясь, я не слышал никакого пения и проходил мимо, стараясь не терять время понапрасну.

Несколько раз мне на пути попадались патрули — двое стражников в тяжёлых доспехах, с мерными, гулкими шагами. Они не были особо бдительны, явно считая это место глухой дырой, поэтому «Покров тьмы» и моя изрядно подросшая ловкость делали меня для них практически невидимкой, когда я замирал в нишах, пропускал их, и шёл дальше.

Час. Целый час я блуждал по этому бесконечному, однообразному подземелью, уже начав сомневаться, не ослышался ли я в самом начале и не сидела ли Дарина в первых камерах, которые я прошёл. Отчаяние начало потихоньку подбираться к горлу, а в голову лезли панические мысли: «А что, если её уже перевели? Что если…»

Не знаю до чего бы я додумался, но именно в этот самый момент я наконец услышал. Сначала это было едва уловимым мурчанием, похожим на далёкое эхо, но с каждым моим шагом это мурчание становилось чуть громче, и в конце концов я осознал, что это была мелодия. Тревожная, печальная, и похоже на французском языке.

С этого момента мои поиски обрели чёткую цель, которой я следовал как одержимый. Я шёл на звук, как мотылёк на свет. Песня моей девушки то усиливалась, то почти затихала, когда я по желанию прихотливо изогнутых коридоров шёл куда-то не туда.

Несколько раз я даже забредал в тупики на запертые решётки, и так как они тут были защищены намного лучше, чем решётка внизу — мне приходилось возвращаться назад и искать другой путь. Сосредоточившись на голосе Дарины, я немного утратил контроль над действительностью, и тут же за это поплатился, когда едва не столкнулся нос к носу с очередным патрулём.

Всплеск адреналина немного растянул для меня время, и благодаря этому я успел отреагировать, не придумав ничего лучше, чем переместиться несколькими шагами тени на пару десятков метров назад, в то место, где была развилка, и затихнуть в соседнем коридоре, отчаянно молясь, чтобы стражники прошли мимо.

Фортуна была на моей стороне, и спустя пару минут я напряжённо слушал удаляющееся бряканье доспехов, прерываемое редкими фразами.

«Пронесло». — облегчённо подумал я, и вернулся обратно в коридор, где чуть не потерпел сокрушительное фиаско.

Прислушавшись, я определил, что голос Дарины звучал уже очень близко, а значит я рядом. Свернув за очередной угол этих бесконечных переходов, я увидел длинный коридор, в конце которого была одна единственная дверь, которая выглядела намного более массивной, чем другие. Песня доносилась оттуда.

Желанная цель была так близко, что моё виртуальное сердце заколотилось намного чаще от нахлынувшего предвкушения, вот только… Именно около этой двери стоял рослый охранник, внимательно прислушиваясь к песне, и как будто бы… Кайфуя от неё?

В другом месте и обстановке это зрелище меня бы непременно позабавило, однако здесь и сейчас… Было бы намного лучше, если б этот остолоп спал, а лучше — ушёл куда-нибудь.

Напряжённо замерев, я начал размышлять. До камеры Дарины шёл абсолютно прямой коридор, без единого укрытия, который навскидку имел протяжённость около тридцати метров. И ёжику было понятно, что если я попытаюсь пройти по нему как есть, то вероятность моего обнаружения даже не обсуждается. Нужно было придумать выход…

Первым делом я конечно же вспомнил про свой навык «Путь силы», который позволял мне полностью пропадать из материального мира, когда я двигаюсь по линии силы, но когда я решил проверить наличие этих самых линий, то обнаружил, что на удивление их в этом месте тупо нет. Всё выглядело так, как будто бы какая-то неведомая сила просто взяла и провела все линии мимо тюрьмы, лишая узников даже пассивного накопления маны.

У меня оставался единственный вариант, который я не так давно неосознанно применил против патруля, и заключался он в шаге теней. Да, один шаг переносил меня на расстояние от 3 до 5 метров, однако благодаря ожерелью Аланы — откат на этом навыке у меня практически отсутствовал, и сейчас мне предстояло воспользоваться этим фокусом в бою.

Мысленно надеясь, что уровень охранника не сильно высокий, я приготовился, и мысленно сплюнув, начал действовать. Очень быстро выяснилось, что частое применение этой способности очень сильно бьёт по вестибулярному аппарату, и после пятого шага я уже слабо ориентировался в пространстве, однако упорно продолжал двигаться к цели.

Когда я вывалился из теней около охранника он несколько мгновений удивлённо смотрел на меня, и этих мгновений мне вполне хватило, чтобы хоть как-то сориентироваться, и приласкать его моим излюбленным шёпотом паники.

Охранник, оказавшийся всего-то 25 уровня, моментально потерялся, и испуганно съёжился, переживая самые худшие кошмары своей жизни, а я устало прислонился к стене, пытаясь придти в себя, и угомонить начавшееся головокружение.

В конце концов мне стало немного легче, и открыв глаза, я двинулся к здоровенной двери, чтобы осмотреть её на предмет возможности открытия. Надежды на то, что тут просто будет своего рода засов, рассыпались как карточный домик практически сразу. Замок на камере был мало того, что сложный, так он ещё был и магический, выполненный в форме сияющих рун!

Взломать такое можно было даже не пытаться, и в этот момент я поблагодарил всех известных богов, что стражник у камеры Дарины всё-таки был. Да, он вряд ли бы согласился помогать мне добровольно, однако мне этого и не требовалось.

Приблизившись к дрожащему человеку, я ногой опрокинул его на спину, и быстро скинув с него броню, начал шарить по карманам в поисках того, что хотя бы приблизительно могло быть похоже на ключ.

В конце концов я стал обладателем какой-то мятой булки, пары долантов, и связки каких-то камешков. Мысленно выругавшись, я уже хотел откинуть этот бесполезный хлам в сторону, как вдруг чувство магии во мне почувствовало, что камушки то совсем не простые!

Внимательно изучив свою находку, я обнаружил, что у каждого камушка сверху был свой крохотный рисунок руны. Я мгновенно осознал, что эта связка и есть те самые, искомые ключи, но теперь передо мной в полный рост встал вопрос о том, как эти самые ключи применять, и как не ошибиться…

Я в очередной раз обратил внимание на входную дверь, и потеряв несколько минут драгоценного времени, увидел сверху над дверью рисунок, очень похожий на те самые руны. Быстренько проверив связку в своей руке, я нашёл нужный камень, и больше не сомневаясь и мгновения, приложил его прямо к рунному замку, чувствуя слабое излучение магии.

Как только я это сделал, то в то же мгновение раздался тихий, но отчётливый щелчок, после чего я толкнул дверь, и она медленно, миллиметр за миллиметром, отворилась внутрь, открывая мне вид на мою девушку, от которого у меня защемило сердце.

Она сидела на каменной скамье, спиной ко мне, и тихо напевала свою печальную песню. Её плечи были устало опущены, но в позе читалась не покорность, а скорее усталое ожидание.

— Эй, певунья, — прошептал я, едва слышно. — Твой концерт окончен. Публика в восторге, но я так думаю, что на «бис» мы с тобой выходить не будем.

Дарина резко обернулась, и я успел увидеть как её глаза засветились таким облегчением и радостью, что у меня ёкнуло сердце от этих искренних эмоций.

Девушка тем временем взяла свои эмоции под контроль, и вскочив со своего сомнительного ложа, подошла ко мне, и легонько стукнув своим кулачком в мою грудь, шутливым тоном упрекнула:

— А ты совсем не торопился, Стёп… Я тут уже весь голос себе сорвала, и репертуар по второму кругу погнала, пока ты где-то там шатался!

Я на это поднял руки в шутливом жесте капитуляции, а девушка тем временем продолжала:

— Кстати, хочешь прикол? Я оказывается настолько здорово пою, что в какой-то момент ко мне в камеру зашёл стражник, и предложил сбежать, чтобы всю оставшуюся жизнь прожить вместе с ним! Мне система даже квест дала…

Ошарашенно посмотрев на девушку, я понял что она не шутит, и немного поразмышляв, ответил:

— Что ж… Судя по тому, что ты осталась в камере — я очень рад, что ты приняла правильное решение.

Девушка лукаво улыбнулась, встала на цыпочки, легонько поцеловала меня в губы, после чего произнесла:

— Ну что, рыцарь на белом коне, пора бы тебе вызволять свою принцессу!

Криво ухмыльнувшись, я приглашающе махнул ей рукой в сторону коридора, после чего произнёс:

— Я думаю, что ты будешь в восторге от того прекрасного пути, что тебя ждёт, принцесса…