Привидение в шкафу

Глава 6. О людях и чудовищах

Деревенька, куда солдаты увели Черного Колдуна, называлась Кругленькой и представляла собой перевалочный пункт для торговцев и бродяг. Она стояла на бедной каменистой земле, где мало что росло, и кормилась в основном за счет путешественников. Все здесь было рассчитано на них. Центром деревни был большой постоялый двор с конюшней и шикарным трактиром. Кухня здесь работала круглосуточно, и даже если вы никогда прежде здесь не были и прибыли в деревню глухой ночью, вы вполне могли найти трактир по аппетитным запахам, изливавшимся оттуда щедрой рекой. Рядом с постоялым двором располагались лавки, в которых можно было купить все, от костяных гребней до боченков с пасечным медом. Над лавками возвышалось здание деревенской ратуши. Несмотря на высоту и колокол, болтавшийся на башне, оно выглядело невзрачным на фоне ярких лавочных вывесок и мощного постоялого двора и напоминало нескладную девочку-подростка, слишком высокую и худую для своего возраста и предпочитающую не привлекать к себе внимание.

От главной площади звездой расходились пять улиц. По мере того, как вы отдалялись от площади, дома приобретали все более простецкий вид. Резные ставни, яркая краска и кадки с цветами сменялись простыми серыми стенами, огородами и оградой для скота. На окраине деревни стояли пасеки, и воздух здесь жужжал и трясся от обилия пчел. С другой стороны расстилались кормовые луга, на которых паслись, время от времени подавая голос, коровы и овцы. По соседству с ними, словно шахматная ладья на поле, стояла старая силосная башня. Ей давно не пользовались, предпочитая те, что поближе, поменьше и прочнее. В прошлом году в нее угодила молния, и изнутри башня полностью выгорела.

Именно туда солдаты и бросили связанного Ларса и заколотили дверь досками.

К повороту в деревню Саша подъезжал шагом. Устал он, устала его низкорослая лошадка, но основной причиной медлительности было то, что мальчик вдруг понял — он совсем не знает, что делать дальше. Он натянул поводья. Лошадка покорно остановилась, и Саша первый раз посмотрел на нее внимательно. Она была вся в лентах, а вплетенные в гриву бубенчики мелодично позвякивали при каждом шаге. Это совсем не годилось.

Саша довольно неловко вылез из седла и похлопал лошадку по шее, как его учил Ларс. Лошадка фыркнула в ответ. Он потянул ее за повод, уводя с дороги, и она покорно пошла следом. Оказавшись на поле, лошадка опустила морду в траву и жизнерадостно захрупала. Саша аккуратно снимал с нее ленты и бубенчики.

Опускались сумерки, становилось холоднее. Саша замерз и проголодался. Он решился исследовать содержимое седельных сумок.

— Я потом обязательно все верну, и тебя тоже, — сказал он лошадке в свое оправдание.

Лошадка махнула хвостом. Мальчик счел это одобрением.

В седельной сумке еды не оказалось, зато была фляга с водой. Мальчик с наслаждением сделал большой глоток. Он вытащил и разложил на земле еще ленты, головной платок, маленькую кругленькую гитару, нож в ножнах, немного ржавый, но очень острый, и на самом дне нащупал что-то шерстяное. Обрадованный, он выдернул это наружу и расправил.

— Опять?!

У него в руках была длинная рубаха из грубой шерсти, очень теплая и определенно женская. Саша посмотрел на нее с тоской неизбежности. Потом взгляд скользнул по платку и лентам.

Саша улыбнулся.

Через двадцать минут в деревню вошла маленькая девочка. Уже почти стемнело, девочка шла со стороны полей и вела домой с выпаса свою маленькую лошадку. Люди на улице занимались своими делами. Мастеровые закрывали на ночь лавки или оставляли вместо себя подмастерьев и уходили в жилую часть магазинчика, чтобы провести вечер со своими домашними. Возле трактира сновали туда-сюда слуги и приезжие, кухарка и конюх о чем-то хихикали, стоя под фонарем на крыльце. Никто не обращал на девочку никакого внимания. Она шла и тихонько напевала себе под нос что-то вроде колыбельной. Вот ее обогнали двое солдат. Они вынырнули из тепла трактира и, поеживаясь и переругиваясь, пошли куда-то по центральной улице. Девочка ускорила шаги.

— Вот ведь, и почему было сразу его не повесить? Зачем утра-то ждать? Только мерзнуть…

Солдат с чувством сплюнул.

— Ты не понимаешь, — важным тоном произнес его товарищ. — Если капитан его просто сразу повесит, это будет преступление. Превышение его, капитанских, полномочий. Надо, чтоб суд был, чтобы все по совести, по правде…

— Да по какой правде-то? Все и так уже знают, что его повесят!

— Ну и что? Тут дело такое… Надо, чтобы люди все видели. Что суд был, а не просто так, хрясь и все. Когда люди не видят — это не суд. Они тогда что угодно сказать могут. Например, что это и не Колдун совсем, а просто поймали какого-то человека, чтобы награду получить, и повесили поскорее, чтобы никто ничего не понял.

— Так они что, в лицо Колдуна знают, что ли?

— Не знают. Но капитан знает, он же в карауле был, когда его в тот раз казнили. Он им и скажет.

— А они ему поверят?

— Конечно, поверят! Если суд открытый будет, еще как поверят. А если сразу убьем, думать начнут. Решат, что что-то не так было. Вот для чего суд нужен. Понял?

— Э, а я всегда думал, что суд нужен, чтобы разобраться, виноват человек или нет.

— Ну… — солдат смутился. — Тут ясно уже, что виноват.

— Угу. Теперь надо, чтобы все в это поверили, так, что ли?

— Нет, не так…

Один из солдат оглянулся через плечо на девочку. Девочка разглядывала звезды и мурлыкала под нос песенку. Он продолжил спор.

Они дошли до конца деревни. Впереди начинались пасеки и выпасы.

— Ничего не вижу, — пожаловался первый солдат. — Костер бы они, что ли, разожгли… Как теперь найдешь эту башню, а?

— Да ты гляди, вон он, костер!

Второй солдат показал куда-то налево.

— Да где?

— Да вон, видишь, мигает? Он с другой стороны башни, башня его закрывает, только отсветы и видно.

Второй солдат выругался.

— Ладно. Давай, фонарь зажигай, да пошли уже…

— Так у тебя ж фонарь!

— Да нет у меня фонаря! Я думал, ты взял…

Солдаты мрачно переглянулись. Перед ними расстилалось поле.

— Может, у девчонки попросить?

— Какой девчонки?

— Да за нами шла… Наверняка живет тут рядом.

Они посмотрели на дорогу. На дороге никого не было.

— Поздно. Ушла твоя девчонка. Давай вперед, на огонь…

Две фигуры неуклюже шагнули во тьму. Впереди и чуть сбоку от них, невидимая в темноте, бежала по полю маленькая девочка в длинном шерстяном платье.

— Саша!

— А?

Голос сэра Александра прозвучал под самым ухом. Мальчик лежал в траве недалеко от башни и думал, как к ней подобраться.

— Живой, удивительно! — призрака не было видно, но голос звучал сердито. — Ну и устроил ты кутерьму, отшлепать тебя мало! Вот что ты сейчас собираешься делать?

— Спасать Ларса, — прошипел Саша в ответ.

— Да как?! Он в башне, дверь заколочена, его стерегут! Да, это нечестно и несправедливо, но мы ничего не можем сделать! Лучшее, что ты можешь, это бежать отсюда, пока темно!

— Никуда я не побегу, — упрямо сказал Саша. — А вы не можете вынести Ларса из башни?

Из темноты раздался вздох.

— Если бы я мог кого-то носить, я бы в первую очередь унес отсюда тебя. У тебя, может, есть план?

Саша посмотрел на отвесную стену башни, вырисовывающуюся в отблесках костра. Вместо крыши у нее были обгоревшие стропила.

— Да, — ответил мальчик и приказал: — Отвлеките их.

— Что ты?…

Саша, согнувшись, побежал к башне. Возле нее показался караульный. Мальчик едва успел плюхнуться на землю. Солдат медленно обошел башню и вернулся к костру.

— Глупости, эти обходы… — донеслось до Саши. — Куда он, связанный, денется из заколоченной башни?

Саша подбежал к стене с той стороны, где она не освещалась костром. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Ладони вспотели от волнения, он быстро вытер их о рубашку и прислонил к шершавой стене.

— Ты давай, ходи! Твое дело приказы выполнять! — прикрикнули у костра.

Саша быстро полез вверх. Ноги дрожали от страха и волнения. Сейчас появится караульный и его увидят…

В темноте что-то завыло замогильным голосом.

— Что это?

— Не знаю… Сходи, посмотри!

— Сам сходи, ты старше по званию!

— Я старше по званию, так что пойдешь ты!

Вой повторился. Саша все лез, и, наконец, перебрался через остатки крыши и скользнул в башню. Там было еще темнее, чем снаружи. Он почти скатился по стене.

— Ларс?

Впереди кто-то замычал. Мальчик продвинулся вперед и наткнулся на колдуна. Тот лежал на земле и не двигался. Саша вытащил из кармана кинжал. Ощупью мальчик добрался до его связанных рук и осторожно перерезал веревки. Колдун тут же зашевелился, что-то выплюнул, и, наконец, заговорил:

— Саша? Как ты здесь оказался?

— По стене влез.

— А остальные?

— Здесь только мы с сэром Александром. Мария и Кукушка поехали к барону. Идем отсюда скорее!

Колдун усмехнулся:

— Боюсь, я не смогу подняться по стене.

— Почему?

— Кажется, у меня сломана нога.

— Но… а каким-то другим колдовством?

— Не выйдет. Я слишком устал, чтобы колдовать.

Саша схватил Ларса за руку.

— Но как-то же можно! Ларс, они же тебя утром казнят!

— Я знаю.

Колдун мягко освободил руку и погладил Сашу по голове:

— Это ничего. Мы нашли Марию. Вы ее вылечите, и она станет королевой. А вы с сестрой вернетесь домой. Все будет так, как должно быть. Это такая сказка, помнишь?

— Ничего это не сказка! — Саша почти кричал шепотом. — Это твоя жизнь! Нельзя так легко сдаваться!

— Я и не сдаюсь. Я принимаю это. Я сделал все, что было нужно. А когда герои в сказках делают то, что нужно, они исчезают. Все в порядке. Ты вернешься домой и расскажешь другую сказку, и я буду в ней жить. А сейчас — беги. Осталось не так много времени, они могут тебя найти, и тогда все станет очень плохо.

Саша поднялся на ноги. Он в отчаянии смотрел в темноту, откуда доносился голос Ларса.

— Ну уж нет!

Мальчик топнул ногой. Обычно так делала Юлька, но сейчас он особенно остро почувствовал себя ее братом.

— Я расскажу эту сказку прямо сейчас! И ты встанешь и полезешь со мной! Потому что иначе я тоже никуда не пойду! Вставай, слышишь? Ты сможешь, Ларс, ты должен!

Черный Колдун пошевелился. Саша нащупал его руку и потянул вверх. Кое-как, цепляясь за стену, колдун поднялся на ноги и застонал сквозь зубы. Саша подставил ему плечо. Колдун навалился на него всей тяжестью.

— Вот так и полезем, — скомандовал Саша — Цепляйся.

— Ты не сможешь меня поднять, — возразил Ларс.

— Смогу. Ты прилипнешь руками. Давай!

Очень медленно, оступаясь, они полезли по стене. Саша полз рядом, и Ларс хватался за него, когда переносил вес на больную ногу. Мальчик скрипел зубами от тяжести и напряжения. Ему казалось, что руки вот-вот выскочат из плеч, но каждый раз за усилием наступала короткая передышка, и руки все еще оставались при нем. Наконец, они добрались до верха. Здесь Ларс задержался, чтобы отдышаться.

— Пей, пей, не бойся, — донесся снизу женский голос. — Это квас, его на службе можно!

— Леди Элеонора?

Саша не поверил своим ушам и вытянул шею, чтобы посмотреть, но солдаты сидели с другой стороны башни. А голос продолжал:

— Чтобы колдуна стеречь, силы нужны. Вы молодцы, большое дело сделали, что его поймали. Только что-то не радостные вы совсем. Ну-ка, улыбнитесь!

И женщина засмеялась. Солдаты захохотали вместе с ней. Саша почувствовал, что у него в животе защекотало, и с трудом удержался, чтобы тоже не засмеяться. Последние сомнения рассеялись. Это действительно была леди Элеонора.

— Откуда она здесь?

— Должно быть, записку получила, — прошептал Ларс.

Он часто и шумно дышал. Саша испугался, что их услышат, но смех внизу был слишком громким. Мальчик тронул колдуна за руку, и тот, повинуясь этому знаку, заскользил по стене вниз. Они тяжело упали на землю. Саша тут же вскочил на ноги, но Ларс остался лежать.

— Вставай, скорее!

— Не могу. Беги. Убегай!

Саша молча закинул его руку себе на плечи. Колдун чуть приподнялся, потом кое-как встал на ноги. Сил хватило шагов на пять. Оба, и мальчик, и колдун, упали в траву.

— Саша, тебе действительно нужно бежать, — очень спокойно сказал Ларс. — Я не дойду. Видишь ли, это не только сломанная нога…

Саша уже понял, что колдун больше не ступит ни шагу. Он и сам был не уверен, что сможет встать.

Вдруг что-то мягкое и теплое ткнулось ему в лицо. Мальчик инстинктивно отвернулся, и тут до него дошло.

— Лошадка!

— Угу, — прошептал над ухом сэр Александр. — Я не могу унести вас отсюда, но уж лошадку привести в состоянии. Хорошо, что ты ее не привязал!

До них доносился хохот солдат, к нему стали примешиваться визгливые нотки. Сейчас солдаты не смогли бы перестать смеяться, даже если бы сильно захотели.

Ларсу с помощью Саши удалось забраться на лошадь, и они побрели через поле, в обход деревни. На дороге их ждала телега.

Саша открыл глаза. Он лежал в мягкой постели, под пушистым одеялом. Под головой была большущая подушка, тоже очень мягкая. А над головой кружила пчела.

Это заставило Сашу окончательно проснуться. Он дернулся и натянул одеяло на голову.

Краешек одеяла тут же отогнули, и в просвете появилось знакомое лицо. Оно ухмылялось.

— Ну ты и спать!

— Юлька!

Саша подскочил и кинулся обнимать сестру. Ноги и руки ответили тупой ноющей болью.

— Ой-ой-ой…

— Нечего было прогуливать физру в школе, — поддразнила Юлька и тут же хлопнула его по плечу — Ладно, шучу! Ты теперь герой, ты знаешь?

Саша поморщился — плечо тоже болело. Он огляделся. Это была та же комната в замке барона Николаса, из которой он сбежал несколько дней назад. Только на этот раз Саша был очень рад в ней оказаться.

— Угу… ох. А как Ларс?

— Я его не видела, но он живой. С ним сейчас барон и его мама. И еще какой-то дед с длиннющей бородой. Я хотела пролезть в комнату и посмотреть, что там делают, но он меня нашел и выставил. Ругался страшно! Но я все равно подслушала у дверей.

Юлька посмотрела на Сашу, и в ее взгляде было недоумение.

— Когда бородатый ушел, леди Элеонора сказала, что ты совершил чудо, потому что Ларса побили солдаты и он никак не мог влезть по стене. А Ларс сказал, что у тебя есть особенная сила, и с тобой нужно быть осторожнее. Ты что, успел стать волшебником?

Саша отмахнулся:

— Ага, конечно. Да не было никакого чуда и силы никакой нет. Ларс меня сам заколдовал, еще когда мы сбежали из замка. Сделал, чтобы я по стенкам лазал. А потом это так и осталось, и я залез, и все.

Юлька вздохнула. Она уже успела понадеяться, что Сашина таинственная сила сможет вернуть их домой пораньше. Саша решил сменить тему. Он спросил:

— Тебя барон привез?

— Ну да! Я от него шесть раз сбегала, — сказала Юлька с гордостью. — А потом он меня связал и привязал к седлу. И я стала петь. Тогда он заговорил и сказал, что превратит меня в лягушку…

Саша рассмеялся.

— Ну, ты!

Юлька кинулась его щекотать, но Саша охнул, и она тут же отстала.

— Есть что поесть? — спросил мальчик. — Я голодный, слона бы съел.

— Пойдем, спросим. Для героев точно что-нибудь найдут!

Юлька подождала в коридоре, пока Саша переодевался, и они вдвоем спустились во двор.

Жизнь замка совсем не изменилась. Саша вдруг понял, что его не было здесь всего несколько дней. Как много произошло с ним за это время! Ему казалось, что он вырос на целый год, а здесь все так же цвели яблони, жужжали пчелы и суетились слуги. На мгновение мальчику показалось, что в конюшне мелькнул знакомый силуэт в длинном неопрятном парике. Но вот человек вышел на свет, и наваждение растаяло.

Из кухни показался Михай. Он волок тяжелую бадью с помоями, которые так и норовили выплеснуться и облить его с ног до головы.

— Эй! — Саша подбежал к приятелю и схватился за дужку бадьи с другой стороны. — Давай помогу!

— Саша! — обрадовался Михай. — Вернулся!

Вдвоем они быстро дотащили бадью до свинарника и вывалили ее содержимое в корыто. Свиньи тут же сунули туда пятачки. К звукам замковой жизни прибавилось жизнерадостное хрюканье.

— Куды ездил-то? — спросил Михай.

Саша замялся с ответом, и за него ответила Юлька. Она подошла к свинарнику вслед за мальчиками и теперь наблюдала за тем, как свиньи толкают друг друга у кормушки.

— К нашему дяде, — сказала девочка. — Он заболел.

— А-а… — протянул Михай. — Дык это его вы с Анабеллой привезли?

Он нашел на земле тонкий прутик и принялся щекотать им особенно толстых свинок. Те обиженно повизгивали, но от корыта не отходили.

— С какой Анабеллой? — удивился Саша.

— Ну такая, у нее еще лицо… — Михай закрыл ладонью левую часть лица и прищурился.

— Никакая это не Анабелла, — сказала Юлька. — Это Кукушка. Она наш друг.

— Ну… — Михай пожал плечами. — А папа ее Анабеллой зовет. Она, когда приезжает, всегда мне носки привозит. Шерстяные. Мягкие.

Он подумал немного и грустно добавил:

— В этот раз не привезла.

Саша и Юлька обменялись улыбками.

— Слушай, мы вообще на кухню шли, — сказал Саша. — Есть у вас там что-нибудь перекусить?

— Дык! — ухмыльнулся Михай. — Кухня же!

Вскоре Саша получил миску вареной картошки с овощами, а Юлька и Михай разжились сладкими орешками. Суровый повар, отец Михая, выпроводил их на улицу, и дети устроились прямо на земле, возле колодца. Они ели, болтали и громко смеялись.

А в замке кое-кто прислушивался к их смеху и вспоминал…

— Эй! Смотри, Руфус! Кажется, съежился твой царский шатер!

Черноволосый мальчик с пронзительными синими глазами указал на шалаш. Промокший под дождем гобелен задрался, обнажив палки каркаса. Часть, которая уже успела подсохнуть, сильно уменьшилась и стала совсем бесформенной.

— Хм! — ответил второй мальчик, чуть постарше и поплотнее. Его глаза, такие же синие, изучали постройку. — Суровые степные ливни не напугают отважных кочевников! Они добудут еще звериных шкур и починят свои дома!

Он повернулся к брату:

— Ларс, тащи еще гобелены.

— Ох и влетит же нам от мамы… — пробормотала девочка. Она была самой младшей из детей, и к тому же очень маленькой и хрупкой для своего возраста. Но, в отличие от братьев, быстрее оценивала ситуацию.

Руфус помрачнел.

— От мамы-то еще не страшно… Вот от папы…

Наступило гробовое молчание. Дети посмотрели на гобелен. Каждый представил себе последствия.

— Стягиваем и тащим обратно в сундук, — приказал Ларс. — И быстро.

У них почти получилось. Они сняли и приготовились свернуть полотно, когда во дворе появилась королева.

Сцена застыла. Королева и трое ее непутевых детей смотрели друг на друга, и лицо матери постепенно бледнело. Вот она сделала глубокий вдох…

Дети бросили гобелен и сорвались с места.

— Стоять!!! Ах вы, негодники! Ну, погодите у меня! Только попробуйте появится, я вас…

Два брата и сестра молнией пронеслись по замку, ворвались в кладовку и спрятались за огромный сундук, в котором обычно держали украшения для зимних праздников.

Здесь они смогли перевести дух. Кладовка была маленькой относительно остального дворца. Она была темной и затхлой, здесь хранились вещи, которые редко использовались, или которые было просто жалко выбросить. Старые потертые чучела, треснутые, но дорогие королевскому сердцу вазы, сюртуки его величества или, возможно, даже дедушки его величества, скрипучая колченогая мебель — такой была обстановка в этой комнатушке. Здесь в мире и достатке жила моль и мыши.

Дети напряженно прислушивались. Снаружи было тихо.

— Кажется, обошлось… — прошептал Руфус.

— Угу, как же, — возразил Ларс. — Это только начало. Скоро папа приедет…

Прошло два часа. Ноги у детей затекли, и они тихонько вытянулись за сундуком. Во дворце раздался гонг — призыв к обеду. Все трое представили накрытый стол и ощутили холодную пустоту в желудках. Руфус вздохнул. Ларс тоже. Мария тихонько всхлипнула.

— Эй. — Руфус обнял сестру за плечи. — Ну, не раскисай. Мама скоро перестанет злиться, и мы отсюда выйдем…

— Или ночью сбежим на кухню и что-нибудь украдем, — предложил Ларс.

Мария зарылась в плечо старшего брата. Тот похлопал себя по карманам и вытащил пол кулька орешков в меду. Он протянул их Марии.

— Вот, держи.

Мария радостно схватила лакомство, но вдруг засомневалась:

— А ты как же?

— А я не хочу, — равнодушно ответил Руфус.

Мария посмотрела на Ларса.

— Я тоже не голоден, — сказал он.

Девочка запустила пальчики в липкий кулек. Зашуршала бумага. Мария совсем не по-принцесьи зачавкала.

Мальчишки изо всех сил пытались не рассмеяться, но у них ничего не получилось.

— Фто? — спросила принцесса с набитым ртом.

— Ничего, ешь, — ответил Руфус и погладил ее по голове.

Мария вздохнула и отвернулась от окна. Воспоминания, до сих пор роившиеся в ее голове как будто сны, становились четче. Теперь она могла перебирать их и обдумывать. Подавляющее волю зелье, которым ее десять лет поила ведьма, не позволяло думать. Оно не давало принимать решения, даже самые простые — какое платье надеть, что съесть, куда пойти. Зелье делало из нее марионетку, а тетушка Агата дергала за ниточки…

Но не только тетушка Агата. Принцесса сжала кулаки. В ней поднялась такая ярость, какой она никогда прежде не чувствовала. Руфус! Как он мог! Лучше бы он просто убил ее и захватил трон. Такое часто случалось в королевствах. Но сделать ее драконом! Заставить ее жечь деревни! Нужно действительно ненавидеть человека, чтобы так с ним поступить.

Куда же делся тот мальчик, который заботился о ней и берег?.. Как тот Руфус мог превратиться в этого? На глазах Марии появились слезы, но она тут же вытерла их уголком шали. Нет уж. Она больше никогда не будет плакать. Плакать могла старая Мария, та, которая так любила своего брата и безоглядно ему верила. Но та Мария умерла десять лет назад, когда Руфус опоил ее зельем и превратил в чудовище. Новая Мария будет мстить. И нет такой силы, которая заставила бы ее остановиться.

Принцесса резко запахнула на груди шаль. В вырезе платья сверкнул ярко-красный камень. У камня не было цепочки или шнурка. Он был частью тела принцессы.

Король Руфус прочел письмо тетушки Агаты, скомкал его и швырнул в камин. Оно тут же вспыхнуло. В этом проклятом замке приходилось топить даже летом, но все равно было сыро и пахло плесенью… Руфус передернулся. Перед глазами встали его покои во дворце. Просторные, чистые, светлые. В любое время года дворец украшали вазы с цветами, потому что у королевы была оранжерея. Ей нравилось собственноручно пересаживать и поливать растения. Даже ядовитый плющ, который оставлял на коже ожоги, стоило к нему прикоснуться, но так красиво цвел по весне…

Ему пришлось уехать оттуда. Он сказал, что дворцу нужен капитальный ремонт, и это потребует много времени. По его приказу вычистили и обставили старый сторожевой замок, который уже лет пятьдесят стоял пустым. Руфус поселился в нем с кучкой доверенных слуг. Иногда он навещал дворец якобы за тем, чтобы проверить, как идут работы. Каждый раз король находил причину для недовольства и требовал переделать все по-другому.

Правда была в том, что он просто не мог туда вернуться. Все в замке напоминало ему Марию и то, что он с ней сделал. Руфус был бы рад выпить зелье забвения, но не смел. Нельзя приказывать дракону, когда не помнишь точно, что это за дракон.

Ему приходилось помнить. Лицо принцессы в тот день, когда Руфус пригласил ее к себе, не выходило у него из головы.

Мария улыбалась. Она действительно поверила, что после смерти родителей Руфус хотел помириться с братом и сестрой. Она смеялась и радовалась, как когда-то в детстве, а подавляющее волю зелье, подмешанное в напиток, начинало действовать. И вот ее взгляд погас, лицо стало безжизненным, как маска, и они с тетушкой Агатой наложили на нее заклятье.

На десять лет принцесса Мария превратилась в Катьку, глупенькую дочку старой ведьмы. Десять лет по приказу короля она поднималась в воздух и жгла, разрушала, убивала…

Король не умел править страной. Он сделал министрами своих соглядатаев, но и они этого не умели, да и не хотели. Они хотели только одного — завтра быть богаче, чем вчера, и дела в стране шли все хуже и хуже.

Дракон помогал. Он был ужасным врагом, от которого король и его армия защищали страну. Когда Руфус только-только взошел на трон и понял, что понятия не имеет, что теперь делать, дракон отвлекал внимание от его неудачных решений. А потом помогал держать людей напуганными ровно настолько, чтобы они смирились с королем-неумехой, лишь бы его солдаты защищали их от напасти.

Позже, когда Ларс узнал слишком много, король создал еще одного врага королевства — Черного Колдуна. Так Руфус превратил сестру в покорного дракона, а брата оболгал и сделал злодеем и отравителем.

А теперь эти двое встретились и рассказали друг другу правду. Если им не помешать, они заставят людей вспомнить принцессу, и принцесса расскажет людям все. Поверят ли ей?

Еще как! Марию любили и уважали в королевстве и за его пределами. Она была доброй, умной, справедливой и красивой. Идеальная королева.

Руфус замер. Мария была такой десять лет назад. Но какой она стала сейчас, после десяти лет ужаса и рабства?.. И каким стал за эти годы Ларс? Холодный страх стиснул сердце короля. Два лица с такими же, как у него, глазами, встали перед его мысленным взором, и в этих глазах был приговор.

Они уничтожат его. Король медленно опустился в кресло и сжал в кулаке пресс-папье. Обычно прохлада кристалла и его вес успокаивали Руфуса. Но сейчас, едва его пальцы сжались на нем, он отбросил кристалл в сторону.

— Нет!

— Ваше величество? — Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Василий. — Вы звали?

— Да… да. — Руфус не отрывал взгляда от кристалла. — Собери войско. Двести, триста человек. Лучше еще больше. Черного Колдуна видели в замке барона Николаса.

— Вы отправите солдат на замок барона? Но ведь это совсем не обязательно… — горящий взгляд короля впился в Василия, и он замолчал.

— Я только хотел напомнить, что барон — влиятельный человек, сильный колдун, и никогда не был врагом вашего величества, — сказал Василий тихо.

— Я потребую выдать мне колдуна, — сказал Руфус. — Мы пойдем на штурм, только если он откажется.

— Но разве у него есть причины отказываться?.. Стоит ли его злить, являясь к замку с армией?..

— Я все еще здесь король! — рявкнул Руфус. — Выполнять!

Василий кивнул. В дверях он обернулся и увидел, что король снова сверлит взглядом пресс-папье. Лицо его было перекошено от страха.

— У нас совсем нет времени, — говорила леди Элеонора, расправляя на коленях вязание. — Мы совсем забыли про ведьму, а она наверняка уже обо всем доложила королю. А солдаты, когда придут в себя, расскажут, что у башни была я. Руфус быстро сложит два и два. Скоро он и его армия будут здесь.

В комнате, в которой устроили Ларса, собрался небольшой военный совет. Сам Ларс лежал на кровати и с аппетитом ел похлебку из глиняного горшочка. По одну сторону его кровати сидели Мария и леди Элеонора, по другую, на очень неудобном стуле — молчаливый барон Николас. А в коридоре, приложив уши к закрытой двери, сидели Юлька и Саша.

— Недолго же мы продержимся, если Руфус решится штурмовать замок, — протянул Ларс.

Леди Элеонора рассмеялась:

— О, этот замок не так прост, как кажется! Мы очень постарались, чтобы он выглядел забавным и беззащитным, но не стоит забывать, что им владел Кровавый барон. Одни горгульи чего стоят, и это еще далеко не все…

Ларс поежился. Сейчас, в мирное время, почти все горгульи замка спали. Несколько охраняли арку, две или три по ночам гуляли по стенам. Но в случае нападения… ох. Однако колдун покачал головой:

— Руфус — волшебник, его не стоит недооценивать.

— А у нас три волшебника, дорогой. И вас тоже не стоит недооценивать, — возразила леди Элеонора.

Она пересчитала петли, поморщилась и распустила верхний ряд.

— Четыре волшебника, — сказал Ларс с улыбкой. — Вы забыли себя, тетушка Элеонора. Без вашей помощи мне бы никогда не выбраться из той башни.

Баронесса отмахнулась спицей:

— Я всего лишь старая хохотушка. Скажи спасибо Пушистику, что он приглядывал за Сашей, а потом вовремя принес мне твою записку. Кстати, у тебя по-прежнему ужасный почерк.

Ларс фыркнул. Леди Элеонора подняла голову от вязания и посмотрела на него почти ласково:

— Скажи мне, глупый мальчишка, почему ты не пришел к нам раньше? Почему не появился ни разу за десять лет, и даже письма не прислал? Неужели ты думал, что мы донесем на тебя?

Колдун смущенно опустил глаза:

— По правде говоря, я просто не знал, как вы ко мне отнесетесь. Руфус и его люди рассказывали обо мне такое, что я сам себя на порог бы не пустил. Он умеет быть очень убедительным. Да и с Ником мы никогда не были близкими друзьями. Это ведь Мария нас объединяла, а когда она исчезла, и дружба потихоньку угасла. Я был уверен, что он не станет подвергать смертельной опасности себя и вас ради приятеля из детства.

— Дурачок. Я ведь качала тебя в колыбели, — ответила старая баронесса. — Ты думаешь, я могла поверить тому, что плетет твой непутевый брат? Ха!

— Простите, тетушка Элеонора. И спасибо вам и Нику.

— Ну ладно, ладно… — баронесса слегка смутилась. — Скажи-ка мне лучше, что нам понадобится, чтобы приготовить противоядие от зелья забвения? — спросила леди Элеонора.

Ларс отставил горшочек на тумбочку и похлопал по кровати возле себя.

— Я составил список, он где-то… да где же… А, вот он. Не так много всего, но некоторые вещи довольно трудно отыскать. Я написал, чем их можно заменить, — он пожал плечами. — Конечно, в этом случае противоядие будет слабее и его потребуется больше.

Леди Элеонора вытянула список перед собой и прочла. Затем передала его принцессе.

— Ты сможешь это приготовить?

Она задумчиво покачала головой:

— Я никогда такого не делала. И зелья, если честно, не моя сильная сторона. Я могу помогать. Если Ларс покажет мне, что именно и как нужно делать, я справлюсь.

— Хорошо, — старая баронесса улыбнулась. — Наши люди развезут зелье по стране, так далеко, как успеют. Тебя вспомнят, девочка моя. И ты, наконец, займешь свое место.

Мария усмехнулась:

— Если бы это было так просто! Руфус не отдаст трон без боя. У него армия, которой он хорошо платит, и шпионы, которые его боятся. А что есть у нас?

Барон и леди Элеонора переглянулись.

— Последние несколько лет мы втайне готовили восстание, — сказала баронесса.

Ларс и Мария в изумлении подались вперед.

— Мы собирали и обучали солдат, посылали шпионов и вооружались. Нас много, и мы готовы выступить в любой момент.

— Почему же вы еще не сбросили этого мерзавца с трона?! — горячо воскликнула принцесса.

— Потому что нам некого было на него посадить, — ответила леди Элеонора. — Мало прогнать тирана, нужно дать людям кого-то взамен. Я слишком стара, Николас не слишком разговорчив, а Ларса люди попросту боятся.

Леди Элеонора погладила принцессу по плечу.

— Тебя они любили и уважали. Когда тебя вспомнят, ты встанешь во главе восстания и займешь трон.

Глаза принцессы вспыхнули, но это был не тот блеск, который хотела видеть баронесса.

— Да, — сказала принцесса сквозь зубы. — Я поведу армию. Я доберусь до Руфуса, даже если он спрячется за спинами всех своих генералов. Я уничтожу его, выжгу… его и всех, кто будет за него! Отомщу ему за все, что он сделал со мной. Ах, как жаль, что я не могу превращаться сама! Я бы справилась и без армии!

Леди Элеонора отдернула руку, будто обожглась. Принцесса тяжело дышала. Ларс смотрел на нее во все глаза. Мария не замечала, в какое смятение они пришли. Она зло улыбнулась и подняла взгляд на Ларса. Выражение его лица, казалось, еще больше разозлило ее.

— Ты жалеешь меня?!

Ларс покачал головой:

— Нет. Я сочувствую тебе, это совсем другое.

— Не смей. Мне это не нужно.

Леди Элеонора вздохнула и обратилась к принцессе:

— Скажи, а ты знаешь, как он тебя превращает? И не решит ли он превратить тебя сейчас?

— Он не посмеет. Без зелья я ему не подчиняюсь, и он побоится. А превращал он меня… — Мария отогнула воротник. — Вот так.

Вживленный в грудь камень заиграл, отражая солнечный свет. Ларс ахнул.

— Они с тетушкой Агатой сделали два связанных кристалла. Один — во мне. Другой — у Руфуса, конечно, не в теле, где-то отдельно. Руфус через свой кристалл отправлял мне мысленный приказ, и я подчинялась. Понимаете, дракона не так сложно найти и убить. А вот девушку, которая превращается в дракона, никто даже не будет искать.

— Но ведь это сложнейшее заклинание! — воскликнул Ларс. — Руфус даже с помощью ведьмы не смог бы его выполнить, не хватило бы сил.

— Верно, — Мария кивнула. — Он воспользовался моей силой. Тогда он первый раз опоил меня подавляющим волю зельем. Можно сказать, что большую часть я сделала сама, хоть и не помню, как. Но, хотя Руфус и использовал меня, без него и без ведьмы я не смогу снять чары. Трое заколдовали, трое должны освободить.

На минуту повисла тишина. Никто не знал, что сказать. Мария заглянула в листок, который все еще держала в руках.

— Нам нужно поторопиться с противоядием, — сказала она и посмотрела на барона. — Ник, помоги мне. Мы должны найти все, что здесь указано.

Барон молча поднялся с места. Задвигались стулья.

За дверью Юлька ткнула Сашу в бок, и они едва успели нырнуть в крохотную комнатку по соседству, как дверь открылась. Они замерли, вжавшись в стены, и смогли свободно вздохнуть, только когда шаги барона и принцессы стихли на лестнице.

— Ой, фуууээ! Что это за запах? — Юлька поморщилась.

— Кажется, мы в туалете, — отозвался Саша. — Ффффу!

Они быстро выскочили в коридор.

— … и привезет сюда, в тайне от Марии, — доносился голос Ларса из-за приоткрытой двери. — Но мне понадобиться помощь нашего призрака…

— А-а-а-апчхи! — оглушительно чихнул Саша.

Леди Элеонора выглянула за дверь.

— Дети? Вы что-то ищете?

— Нет, мы… — начал Саша и замолчал.

— Мы уже нашли! — сказала Юлька и кивнула на туалет.

Баронесса смерила их проницательным взглядом.

— Мы пойдем!

Юлька схватила брата за руку и потащила прочь. За их спиной захлопнулась дверь.

На лестнице дети остановились и прислушались.

— Как думаешь, о чем они? — спросила Юлька.

— Понятия не имею, — ответил Саша мрачно.

Юлька внимательно посмотрела на брата.

— Эй! Что с тобой?

Мальчик насупился.

— Эта принцесса — просто кошмар! Зачем мы ее только спасали!

Юлька вытаращила глаза:

— Как это — зачем? Без нее мы не вернемся домой, забыл?

— Ну, да… Но она совсем такая же, как король! Если не хуже!

— Но ты же слышал, что король с ней сделал! — возразила Юлька — Конечно, она на него злится.

Саша упрямо помотал головой.

— Это не злость, это… жуть! Она как та сумасшедшая из фильма, помнишь, мы с тобой смотрели?

Юлька поежилась. Она помнила.

— Ну, может, когда короля победят, она подобреет… — сказала она неуверенно.

— А может, и нет, — буркнул Саша. — Может, она такого натворит, что мы вообще никогда не вернемся.

Двор королевского замка напоминал огромный муравейник. Триста солдат по приказу Руфуса покинули казармы и теперь расквартировались прямо там. Они переговаривались, проверяли доспехи, зло шутили и ждали команды выступать. Между отрядами прохаживались сержанты и периодически покрикивали на тех, кто нарушал дисциплину. Но едва сержанты поворачивались спиной, как гомон и шутки возобновлялись. Солдаты перед битвой всегда ведут себя беспокойно — так им проще не бояться, и сержанты знали это, и не были к ним слишком строги.

Руфус метался по двору и раздавал приказы. Вид большого количества вооруженных людей успокаивал его, но стоило ему оказаться одному, как ужас и отчаяние накатывали на него тяжелой волной. И он снова бежал куда-нибудь, где были люди, и говорил, говорил, говорил… Он был словно в горячке и не замечал, как смотрели на него его подчиненные. В их взглядах были изумление и жалость.

Руфус не спал уже двое суток. Его волосы вздыбились и промокли от пота, камзол был застегнут не на те пуговицы, но он ничего этого не видел и не знал, каким безумным и загнанным был его взгляд. Ему нужно было собрать армию. Ему нужно было остановить Ларса. Ему нужно было…

— … прилечь?

— Что?.. — Руфус уставился на Василия. Смысл слов секретаря медленно доходил до измученного королевского мозга.

— Я говорю, что все почти готово, остались мелочи, и я могу завершить приготовления сам. Не угодно ли вам прилечь?

Король заморгал и пошатнулся. Усталость и напряжение разом навалились на него. Он смотрел в бесстрастное лицо секретаря, а в голове у него полыхало драконье пламя.

— Прилечь… — пробормотал он. — Да, возможно…

Василий кивнул.

— Я приготовлю вам чай. И разбужу вас, когда солдаты будут готовы выступать. Вы отдадите приказ.

— Хорошо.

Он поднялся к себе в спальню и велел развернуть кровать так, чтобы с нее можно было смотреть в окно и видеть людей.

В дверь постучали. Руфус, не вставая, махнул рукой, и засов отодвинулся. Василий тихонько вошел и поставил на стол поднос с чайником и тонкой фарфоровой чашкой.

Руфус наблюдал за ним с кривой улыбкой.

— Василий, — позвал он.

Секретарь поднял голову и встретился с ним взглядом.

— Я ведь знаю тебя всю жизнь, с детства. Ты помнишь наше детство?

Лицо Василия на миг омрачилось, но Руфус этого не заметил.

— Конечно, ваше величество.

Руфус невесело засмеялся.

— Величество… А ведь я был просто Руфус, или приятель… помнишь?

Василий молча кивнул и стал наливать королю чай.

— Это все магия… Знаешь, я ненавижу магию. Это все из-за нее…

Рука Василия дрогнула, и немного чая пролилось на поднос.

— Василий, — снова позвал король. — Ты ведь не предашь меня?

Секретарь заставил себя улыбнуться и взглянул в лицо Руфуса.

— Нет, ваше величество.

Он протянул Руфусу чашку, тот принял ее и сделал большой глоток.

— Хорошо, — пробормотал король. — Это хорошо. Потому что я не хотел. На самом деле, я всего этого не хотел…

Его глаза закрылись. Король уснул. Василий едва успел подхватить чашку из его рук.

— Наконец-то, — произнес сэр Александр из пустоты.

Секунда — и призрак стал видимым. Он подплыл к Василию и взглянул на спящего короля.

— Как быстро подействовало, — сказал он. — Сколько он проспит?

— Часов десять точно, — отозвался секретарь немного рассеянно — А может, и больше. Это хорошее снотворное.

— Хорошо… но ты поторопись. Нам еще нужно найти…

— Я знаю, что это, — перебил Василий. Он все еще смотрел на Руфуса. — И где лежит. Он всегда был на виду, только я не знал, что это такое на самом деле. Руфус любит такие шутки. С детства.

Странный тон Василия насторожил призрака, и он пристально посмотрел на секретаря.

— Ты в порядке?

— Да, — ответил Василий. — Я сейчас. Ты… подожди меня, пожалуйста… где-нибудь.

Призрак пожал плечами.

— Ладно. Буду ждать в конюшне. Не задерживайся.

И он исчез.

Руфус спал, и во сне его лицо разгладилось и успокоилось, и сквозь его нынешние черты, как сквозь тонкую бумагу, проступило лицо тринадцатилетнего мальчишки.

Кувшин упал на землю и разбился с мелодичным перезвоном. Учитель досадливо махнул рукой.

Синеглазый мальчик мрачно посмотрел на осколки.

— Я починю, можно? — весело крикнул другой мальчик, помладше.

— Нет, Ларс! — твердо возразил учитель. — Руфус сделает сам. Он должен научиться. Давай, Руфус. Поставь руки правильно и работай ладонью…

Мальчик остался неподвижен. Его лицо все больше темнело.

— Ну же, — настаивал учитель. — Держать предмет в воздухе довольно сложно, я согласен. Но собрать недавно разбитое — это ерунда. Ты справишься.

— Угу, справлюсь, — пробормотал Руфус. — С шестого раза. Или с десятого.

— А это не важно, с какого раза. Хоть с сотого. Главное сделать. Ну, давай!

— Давай, Руфус! — подбодрил Ларс, небрежно крутя свой кувшин над головой. — Хочешь, я с тобой сделаю?

Руфус промолчал.

— Ох, ну что же ты! — воскликнул учитель. — Вот когда я учился, у меня что-то собрать получилось только с шестнадцатой попытки, и ничего…

— Ну и что?! — вдруг заорал Руфус. — Вы просто учитель! Вы не наследник престола!

Он подбежал и яростно растоптал черепки.

— Руфус!

Но Руфус уже исчез. Он нырнул в первую попавшуюся ему дверь и споткнулся о сидевшего на пороге худого мальчика.

— Эй! Полегче, приятель! — возмутился тот с набитым ртом.

— Василий… нашел где сидеть!

Василий взглянул на Руфуса снизу вверх:

— Что, тяжелый денек, да? Папа говорит, когда тяжелый денек, надо себя порадовать. На вот, держи.

Он протянул ему миску с орешками в меду. Руфус на минуту застыл в нерешительности. Злость и раздражение спорили с желанием полакомиться.

— Спасибо, — сказал Руфус и закинул в рот сразу четыре штуки.

Василий подвинулся, и Руфус сел рядом. Вдвоем они наблюдали, как Ларс гоняет по небу кувшин, заставляя его выписывать мертвые петли.

— Я бездарь, — сказал Руфус. — Они этого мне не говорят, но так и есть. Я как-то подслушал, как отец разговаривал с учителем. Они считают меня слабым. Способностей к магии у меня совсем нет… Не то, что у Ларса…

Василий пожал плечами:

— Ну и ладно. Я вот вообще не волшебник.

— Ты и не принц, — вздохнул Руфус и яростно добавил: — Ненавижу магию!

Руфус пошевелился во сне, и Василий будто очнулся. Он покачал головой и вышел в коридор, тихонько притворив за собой дверь. Через час он во весь опор мчался по дороге к замку барона Николаса. Никто не удивился его отъезду — король часто отправлял своего секретаря с особыми поручениями. Но на этот раз Василий выполнял свое собственное.

«Нет, Руфус, я тебя не предам. Я помогу тебе. Хоть ты так увяз во всем этом, что не сразу это поймешь…»

В кармане его дорожной куртки лежал тяжелый красный кристалл…

Руфус проснулся от того, что его трясли за плечо. Он открыл глаза в негодовании — никто не смеет так обращаться с королем — и увидел над собой смутно знакомое лицо кого-то из замковых слуг. Лицо было почтительным, испуганным и морщинистым.

— В чем дело? — рявкнул Руфус.

Старик отскочил на подальше и поклонился.

— Я нижайше извиняюсь, ваше величество, что позволил себе такую бестактность… — начал было он.

Руфус его вспомнил. Это был дворецкий. Он постоянно мелькал в замке, но слугами и всем остальным в основном занимался Василий, и Руфус почти не обращал на него внимания.

Король отмахнулся от его извинений. Он окончательно проснулся, и вместе с пробуждением вернулся страх.

— Ну, в чем дело? Нападение?

— Нет, ваше величество. Солдаты готовы выступать, все ждут только вашего приказа.

Руфус приподнялся в постели и выглянул в окно. Во дворе выстроились аккуратные шеренги наемников. Было светло, но совсем не так, как когда он засыпал.

— Который сейчас час? — спросил король.

— Десять, ваше величество.

— Десять? — Руфус растерялся. — Утро?

— Вы долго спали, ваше величество, — ответил дворецкий. — Никто не решался вас разбудить. Но солдаты ждут уже два с половиной часа…

Руфус растеряно провел по лицу ладонью.

— Где Василий? Почему он меня не разбудил?

— Так ведь… он еще не вернулся, ваше величество.

Руфус замер. Слова старика прозвучали, как гром.

— Не вернулся?.. — переспросил король. — Как?..

— Он уехал почти сразу, как вы заснули. Велел вас без надобности не будить. А вот надобность возникла, а его все нет. Я и разбудил, за что я нижайше…

Руфус не слушал. Он вскочил с кровати, накинул халат и как был, босой, побежал в свой кабинет. У него возникло ужасное подозрение…

Озадаченный дворецкий пошел следом за ним. Он услышал, как король закричал, будто его ранили, и вбежал в открытую дверь.

Руфус сидел в своем кресле и смотрел на крышку стола. Его лицо ничего не выражало.

— Ваше величество, с вами все в порядке? — спросил дворецкий.

Руфус поднял голову и криво улыбнулся. Он выглядел абсолютно несчастным, и в то же время каким-то уж очень спокойным.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Стивенс, ваше величество, — ответил дворецкий, выпрямляясь.

— Стивенс, — повторил король. — Передай мое распоряжение. Пусть подготовят мои походные латы, мой меч и моего коня.

Дворецкий вздрогнул.

— Я сам поведу отряд, — сказал король без всякого выражения. — Так нужно. Выполняй.

Стивенс развернулся и твердой походкой вышел вон. А Руфус провел ладонью по столу, погладил чернильницу, коснулся стопки бумаг, на которой раньше лежало пресс-папье, и глубоко вздохнул.

А потом рассмеялся. Десять лет он жил в страхе. Он смертельно боялся того, что однажды все узнают правду. Десять лет он помнил лицо Марии и мучился от ужасного чувства вины. Король знал, что прощения не будет. Маленький мальчик, которым он когда-то был, смотрел сквозь годы на мужчину, которым он стал, и его лицо кривилось от отвращения. Руфус понимал, чего заслуживает. И теперь, когда все его страхи вдруг стали явью, ему стало легче. Больше нечего было бояться. Осталось только встретиться с Ларсом и Марией. Со своей семьей…

— Ну, вот и все, — сказал Руфус. — Наконец-то.

Когда король в полной амуниции выехал во двор, солдаты невольно переглянулись. Им совсем не внушал уважения пухлый суетный человечек, который несколько дней носился по двору, дрожа от страха. Но теперь перед ними был воин. Спокойный, сосредоточенный и умиротворенный. Как будто сбросивший с себя тяжелый груз, а с ним и несколько лет… Этот воин готов был встретить свою судьбу.

Руфус взмахнул мечом.

Солдаты пошли за своим королем.

— Король приедет, — сказал Саша.

Он стоял на стене вместе с Ларсом и смотрел на дорогу. Ларс опирался на тяжелый костыль. Ему было трудно ходить, но он настоял на том, чтобы подняться сюда лично. Они ждали Василия.

— Нет, это вряд ли, — покачал головой колдун. — Руфус трус. Он предпочтет отсидеться в своем замке. И уже нам придется штурмовать его.

— Он приедет. Я знаю. Так должно быть. Так нужно.

Ларс бросил на мальчика странный взгляд.

— Ну что ж. Раз ты так говоришь, так и будет…

Саша мрачно кивнул.

— Мне не нравится принцесса, — прошептал он. — Я ее боюсь.

Ларс невесело усмехнулся и свободной рукой обнял мальчика за плечи:

— Я тоже, — признался он. — Но она очень многое перенесла… Я могу ее понять. Ей сейчас очень плохо. Понимаешь, она правда любила Руфуса. Всегда, даже когда он стал совершенно невыносим. И то, как он с ней поступил, переломало ее куда сильнее, чем меня — побои солдат. Я потихоньку поправляюсь. Может быть, и она сможет… Сейчас приедет Василий, и я надеюсь, что это поможет.

Саша скорчил рожицу.

— Жених и невеста… Фе! Поцелуйчики…

Ларс рассмеялся.

— Ты просто еще маленький, — сказал он беззлобно.

Со двора донесся приглушенный звук гонга — это леди Элеонора созывала всех на обед. Ларс потрепал Сашу по волосам:

— Беги скорее вниз. Леди не любит, когда опаздывают к столу.

— А тебе разве не нужно помочь спуститься?

— Не нужно. Лучше прибереги для меня немного клубники.

Мальчик исчез. А Ларс остался на стене. Где-то там, за лесом, к ним шли солдаты. И, возможно, их вел сам Руфус. Тогда они трое, наконец, встретятся. Впервые за десять лет. Что же будет?..

Василий влетел во двор черным вихрем и резко осадил коня. Ник, леди Элеонора и Ларс встречали его у деревянного домика.

Василий спешился, и Ларс крепко обнял друга.

— Живой, — сказал Василий.

— Живой, — подтвердил Ларс.

Ник пожал ему руку и хлопнул по плечу. Видимо, он что-то спросил, потому что Василий вздрогнул и ответил:

— Конечно.

Леди Элеонора смерила его проницательным взглядом. Она явно поняла, о чем шла речь.

— Хорошо. Пусть будет у тебя, это пока самое правильное решение.

Василий кивнул и оглядел двор.

— Где она?

Ларс замялся. Он понял, что Василий спрашивал о Марии.

— Она… где-то в саду. Она изменилась, знаешь.

Василий передернул плечами:

— Догадываюсь… и не удивляюсь этому. Но ведь и мы изменились. Хотя Руфус, ты знаешь, он…

Василий тряхнул головой и замолчал.

— Думаю, тебе стоит освежиться и передохнуть, — предложила леди Элеонора. — А потом ты расскажешь нам, как обстоят дела. А мы расскажем тебе.

Василий кивнул. Он еще раз с надеждой оглядел двор и яблоневый сад, но не увидел принцессу и последовал за леди Элеонорой в замок.

Когда он исчез за дверью, Мария вышла из своего укрытия. Вокруг нее, словно пышная фата, колыхались яблоневые цветы. Жужжали пчелы. Принцесса обняла толстый, прогретый солнцем ствол яблони, прижалась к нему лбом и зажмурилась. Ненависть и злость, которые полыхали в ней с тех самых пор, как к ней вернулась память, вдруг отступили в сторону. Сейчас она чувствовала что-то давно забытое, и от того особенно сильное. Она не позволяла никому себя жалеть и злилась, когда кто-то пытался ей сочувствовать. Но сейчас, под яблоней, принцесса Мария вдруг пожалела саму себя.

«Бедняжка», подумала она почему-то маминым голосом, и мамина рука вдруг погладила ее по голове. Она вздрогнула и открыла глаза. Но это была всего лишь ветка… В носу у нее защипало, а в глазах все задрожало от слез.

Нет! Принцесса снова выпрямилась и сжала губы. Она должна победить Руфуса. Только тогда вся эта боль, несправедливость, все эти десять лет останутся позади. Только так она снова сможет стать самой собой и снова протянуть руку Василию. Ей нужно поставить точку.

Она смахнула со щеки непослушную прядь, а вместе с ней — одну-единственную слезинку, которая успела вырваться на свободу.

Солдаты подходили все ближе. Со стен замка уже можно было увидеть дым их походных костров. Пешие воины шли медленно, но неизбежно. В замке их ждали.

Барон Николас бродил по стенам и будил гаргулий. Мост в замок разобрали, а ров вдруг сделался глубже, темнее и шире. По воде, будто по бурному морю, то и дело пробегали пенистые волны. Саша и Юлька были уверены, что если туда упасть, до берега можно не доплыть. Они поделились своими мыслями с Кукушкой, и она в ответ взяла их обоих за руки и увела в сад.

Они разлеглись на траве, болтали и смотрели, как по стенам медленно ползают только проснувшиеся каменные фигуры.

— Вот что, ребятки мои, — сказала Кукушка. — Совсем скоро тут все начнется. Война — дело такое, уж вовсе не сказочное. Вы уж спрячьтесь в замке и не высовывайтесь, пока сэр Александр не скажет, что вам пора. Хорошо?

Юлька и Саша насупленно промолчали. Им было грустно и страшно.

— В этой сказке не должно быть войны, — сказал Саша. — Она тут потому, что мы все сломали. Теперь кто-нибудь точно умрет.

Кукушка повернулась к нему и некоторое время молчала, глядя в серьезное детское лицо.

— Все так, — сказала она.

Саша и Юлька переглянулись и уставились на нее в изумлении от того, что она не стала их успокаивать.

— Все так, — повторила Кукушка. — Вы вмешались в ход, и все пошло наперекосяк. И пришлось вмешаться мне, и сэру Александру, и барону Николасу, и всем остальным. И вот теперь мы сидим здесь и ждем, когда на нас нападут, и не знаем, что будет дальше. И все это — из-за нескольких камешков, которые Юля бросила в палача.

Она на минуту замолчала. Дети смотрели на нее, готовые заплакать, и Кукушка вдруг улыбнулась своей странной половинчатой улыбкой:

— Но подумайте вот о чем. Вы вмешались, потому что увидели несправедливость. Когда все стояли и смотрели, вы сказали — нет, этому не бывать. Вы не остались в стороне, не решили, что это не ваше дело. Вы поступили так, как должны были поступить, и это был самый лучший поступок. Пусть сейчас все запуталось и стало сложнее, я хочу, чтобы вы ни минуты не жалели о том, что сделали. И продолжали вмешиваться, если видите, что что-то неправильно и несправедливо. Только тогда вы станете главными героями своих собственных сказок, своих собственных жизней. Понимаете?

Саша и Юлька одновременно вытерли потекшие было носы и кивнули. Саша толкнул сестру локтем:

— Никогда больше не буду мыть за тебя твою чашку, — сказал Саша. — Ты ее всегда бросаешь на столе, и я ее мою. Это несправедливо.

— Ладно, — ответила Юлька. — А я не буду убирать за тебя игрушки! Знаешь, как долго я распихиваю обратно твой Лего? Вот это точно неправильно!

— Договорились, — сказал Саша.

Кукушка рассмеялась. Она сорвала с грядки несколько больших клубничин и протянула их детям. Под деревьями снова стало уютно, тепло и тихо.

— Расскажи что-нибудь, — попросила Юлька, повернувшись к Саше.

Саша задумался. Он посмотрел наверх и увидел в ветвях дремлющего филина. Филин приоткрыл один глаз, встряхнулся, и снова заснул.

— Однажды филин утащил с волшебного огорода клубнику, — начал Саша. — И полетел с ней далеко-далеко в море, чтобы там ее съесть. Но когда он пролетал над маленьким островом, клубника вдруг заговорила и сказала ему «Не ешь меня!». Филин так удивился, что уронил клубнику на остров, она упала и выросла. И теперь в море есть целый остров, на котором растет самая вкусная в мире клубника, только никто не знает, где он находится. Все.

Юлька скорчила недовольную рожицу.

— Ну так же не интересно! Ты расскажи, чтоб интересно было!

— Вот тебе не интересно, ты и рассказывай! — возмутился Саша.

И вдруг они услышали голоса.