Привидение в шкафу

Глава 4. Король, колдун, принцесса и изумруд

Король стоял на крепостной стене и смотрел на город. Он ненавидел эту крепость. Даже через семь лет она была такой же затхлой и неуютной, как в тот день, когда он решил сюда перебраться.

Когда-то, когда воевать было выгоднее, чем торговать, эта крепость защищала город с востока. Она считалась неприступной. Толстые стены, мощные, окованные железом ворота, баллисты на стенах… Сто двадцать лет назад это была сила. А потом все пошло не так.

Страны стали объединяться в торговые союзы. Вдруг оказалось, что покупать и продавать куда полезнее, чем просто убивать друг друга, завоевывая и отвоевывая одни и те же земли. У людей появилось свободное от войны и страха время, и они начали думать. Учиться. Развивать новые идеи. Объединяться в сообщества. И сообщества стали диктовать королям свои правила.

Король нашел взглядом купол университета и от души плюнул в его сторону.

Как они смеют! Вмешиваться в решения короля! Открыто требовать! Говорить ему, что он не прав! Ха! Он король, и его слово — закон.

Даже ландрийский король, ближайший сосед и друг, стал прислушиваться к умникам. Надо же было дойти до такого — отменить собственное решение! Вернуть закон на доработку, потому что народ недоволен. Слабак! Народ вечно недоволен! Народ должен знать, у кого сила, и где его место.

Король взглянул вниз, на улицу. По ней катили телегу несколько оборванцев из мастеровых. Телега была закрыта куском брезента. Под ним угадывалось что-то большое и тяжелое, и на секунду королю померещилась баллиста. Он отпрянул от края. Сердце забилось у самого горла. Нет, не может быть! Они не посмеют!

Он осторожно выглянул снова. Телега уже поворачивала, и порыв ветра приподнял брезент. Король разглядел свежие доски и низ стремянки. Никакой баллисты не было. Просто плотники.

Он почти рассмеялся. Разве же они отважатся на бунт? Нееет, он их крепко прижал. Побольше налогов и запретов, и побольше солдат — и никто не посмеет поднять голову. Они будут слишком заняты выживанием. А если все-таки найдутся недовольные… Ведь только король и его армия могут защитить от дракона. Жуткого, кровожадного и очень полезного дракона, который так любит жечь лес.

Если бы не этот проклятый барон! Как теперь узнать, остались ли дети в живых после пожара? Их больше никто не видел, но это еще не доказательство. Если Ларс найдет их первым, и если они расскажут Ларсу то, что рассказали ему… В свое время король позаботился о том, чтобы у Черного Колдуна не было друзей. Он распустил о нем леденящие кровь слухи, а каждого, кто помогал ему и прятал его, король обещал казнить. Ларс был совсем один. Он должен был быть совсем один.

Руфус забарабанил пальцами по стене. А так ли он в этом уверен? Достаточно ли он сделал, чтобы умный, хитрый, талантливый Ларс не нашел поддержку? Королю стало страшно.

Нужно было принять меры.

Король спустился к себе в кабинет. Вскоре из дворца вылетел неприметный серый голубь. На спине он нес мешочек с письмом.

— Мы не сможем подобраться к королю, не знаем, где Черный колдун, и не знаем, где принцесса, — говорил сэр Александр. — Это все главные персонажи. Но есть еще ведьма, которая заколдовала принцессу. И мы знаем, где ее искать.

— А что мы будем делать, когда найдем? — спросила Юлька.

Она вместе с призраком и Кукушкой сидела на берегу реки. Солнце клонилось к вечеру, и его лучи превращали воду в трепещущий янтарь. У поверхности сновали мальки, и парящие над водой чайки то и дело бросались вниз, чтобы подцепить рыбку покрупнее. Выше по течению, за кустами, купались остальные овчары и стригали. Смех, фырканье и плеск воды долетали до троицы и вызывали в Юльке легкую зависть — ей тоже хотелось в воду, но разговор был важнее.

— Вдруг она знает, где нынче принцесса? Попробуем выведать, — ответила Кукушка. — И как ее обратно человеком сделать, тоже.

— Так она и расскажет! — фыркнула Юлька. — Она же ведьма! Превратит нас всех в червяков, и все. Как я домой червяком вернусь?

Кукушка улыбнулась:

— Да уж, да уж! Только ты не превратишься, ты тут будешь, с Эльдаром.

— Как это так?!

— Да вот так. Ты будешь солдат отвлекать, если опять приедут. Начнут спрашивать, куда это делась пастушка Кукушка в разгар стрижки, а ты скажешь, что я пошла в Сытые Холмы, помогать тамошним овчарам. Время нам выиграешь.

Юлька хмуро кивнула. Она и сама понимала, что с ней Кукушка и сэр Александр будут идти медленнее, но признавать это не хотелось.

— Я пока придумаю, как Сашу вернуть, — пробормотала она.

— Отлично! Придем на все готовенькое, а? — Кукушка весело посмотрела на призрака, и тот кивнул.

— Вот и договорились, — сказал сэр Александр и предложил Юльке — Хочешь искупаться? Вода теплая.

Юлька радостно кивнула и побежала в реку, на ходу стягивая платье через голову. Платье полетело в Кукушку, та поймала его на лету и положила рядом. Когда девочка отошла от берега, пастушка взглянула на призрака. Взгляд у нее был серьезный.

— Я боюсь, — сказала она. — Это хорошие ребята, и им нужно помочь, и принцессу нужно вернуть, но мне страшно. Я не боюсь короля, не боюсь ведьму, барона или еще кого. Но сейчас мы готовы вмешаться во что-то очень большое. В то, что может полностью изменить этот мир, а если не полностью, то все равно — очень сильно. И я боюсь, сэр Александр, не причиним ли мы большее зло, чем есть сейчас?

Призрак помолчал. Когда он, наконец, заговорил, его глаза были устремлены на барахтающуюся в воде Юльку.

— Ты боишься, потому что раньше все происходило само собой, без тебя. И ты просто жила в этом. От тебя ничего не зависело, но мир все равно менялся. Старых королей сменил новый, барон Николас и леди Элеонора сменили Кровавого Вильгельма. Все это было. А сейчас… сейчас то время, когда мы должны сами рассказывать свою сказку. Может быть, это нужно было сделать раньше. Я не знаю, что будет дальше, и никто не знает. Всегда есть риск, что что-то пойдет не так. Но просто смотреть и ждать мы не имеем права. Нельзя допустить, чтобы страной правил такой король. С ним нас не ждет ничего хорошего.

— Ждет ли нас что-то хорошее с такой принцессой?.. — задумчиво сказала Кукушка и коснулась своей обожженной щеки.

Толстая седая старушка в мешковатом платье скомкала письмо и сердито посмотрела на голубя. Голубь ответил ей пустым взглядом.

— Курлы?

— Глупая птица! — старушка повернулась к хижине, из которой только что вышла, и крикнула: — Катька! Собирайся, уходим!

В дверях появилась молодая женщина. Она была полновата, обрезанные чуть выше плеч волосы сбились в колтуны, а взгляд был такой же пустой, как у голубя. Ей потребовалось время, чтобы сфокусироваться на старухе. Наконец она произнесла:

— Куда?

Голос у нее был тихий и бесцветный.

— Да не все ли тебе равно? — пробормотала старуха под нос, но ответила: — К дядюшке Ингвару! Навестим старичка.

Катька исчезла. Старушка вздохнула. Она знала, что Катька сейчас стоит посреди хижины и тупо смотрит на сундуки, пытаясь сообразить, что нужно делать. И так и будет стоять, пока ей не скажут конкретно — возьми платье, переложи в сумку, возьми коренья, оберни в тряпицу… Ну и пусть. Пока можно сходить до деревни и приказать… нет, конечно же, попросить кого-нибудь присмотреть за козами и огородом. Ей, само собой, не откажут. Она все-таки ведьма.

Старушка, известная в деревне как тетушка Агата, поднималась на холм. Подъем давался ей тяжело, и это раздувало тлеющий в ее душе уголек злости. «Уходите и затаитесь. Скоро вы мне снова понадобитесь», говорилось в записке. Просто приказ. Никаких объяснений, и уж тем более — никаких извинений. Король, тьфу!

Она действительно плюнула себе под ноги.

Десять лет назад она согласилась оказать королю услугу. А потом оказалось, что эта услуга сделала ее рабыней. «Тебе никто не поверит, — сказал король. — А я с удовольствием свалю всю вину на тебя. Ты ведь знаешь, что такое ярость толпы? Люди очень разозляться, когда узнают, как с ними поступили. Я же точно укажу им, кто с ними так поступил. У тебя нет выбора — молчи и делай то, что я скажу».

Тетушка Агата была ведьмой и знала, что отношение ведьмы с остальным миром — это баланс между страхом и благодарностью. Иногда он сдвигался чуть больше в сторону благодарности, и у нее появлялись свежие продукты от деревенских, заботливо связанные свитера и наколотые дрова в поленнице. Но если сдвиг был в сторону страха…

Нет ничего ужаснее и беспощаднее людей, которые напуганы и стремятся доказать всем и каждому, что им вовсе не страшно. Они переплавляют свой страх в злость, а злость нацеливают на врага. Ведьмы не успевали ничего объяснить. Толпа не хотела ничего слушать и не желала думать. Ускользнуть от ее гнева удавалось немногим…

Тетушка Агата поежилась. С ней такого не случится. Она этого не допустит.

Распорядившись в деревне («Конечно, тетушка Агата, нам в удовольствие, тетушка Агата, Катеньке вашей привет передавайте, ей прогуляться полезно, бедной девочке!»), ведьма вернулась в избушку. Катька, вопреки ожиданиям, сидела на полу у раскрытого сундука. Рядом лежала котомка, наполовину заполненная одеждой. Женщина держала на коленях красивое платье, слишком богатое для убогой избушки, и задумчиво гладила шелковистую ткань.

Когда тетушка Агата вошла, Катька обернулась на звук шагов. В ее пустых глазах, на самом дне, шевельнулись живые искорки.

Это было плохо.

Ведьма вытянула из буфета высокую глиняную бутылку и подошла к Катьке.

— Давай-ка, глотни, моя хорошая…

Катька отпрянула от бутылки.

— Не… Не хочу!

— Ты это брось!

Ведьмины пальцы впились в Катькины волосы, запрокидывая ее голову назад. Она крепко прижала горлышко к губам и наклонила. Темно-коричневая жидкость полилась ей в нос, и женщина вынуждена была открыть рот, чтобы вдохнуть.

— Вот так, пей, девочка, пей, нам же не нужно, чтобы ты что-нибудь вытворила… Лекарство, это хорошо…

Катька закашлялась. Ее тело как-то сразу обмякло и стало похоже на мешок с тряпьем. Ведьма медленно отпустила ее. Катькины глаза погасли.

— Лекарство, — повторила она.

— Да, да, лекарство. Ох, горюшко мое…

Тетушка Агата забрала платье. Хорошо бы его все-таки сжечь, подумала она. Ее мозолистые пальцы прошлись по вышитому лифу, по мягкому рукаву… Она вздохнула и спрятала платье в сундук.

Через полтора часа обе женщины покинули избушку. Тетушка Агата вела за руку безвольную Катьку. Они направлялись к Белым горам, где жил отшельник Ингвар. Им предстояло пройти тропами через лес, по гати за болото, по лугам и немного — по тракту, который вел к замку барона Николаса.

Саша жил в замке уже три дня. Никто не запирал его, не мешал бродить, где ему вздумается и разговаривать, с кем захочет. Он познакомился с сыном повара, мальчишкой лет десяти, который, казалось, ни минуты не мог просидеть на месте. Когда отец отпускал его с кухни, они вдвоем носились по двору, играли в догонялки, а когда уставали, валялись под цветущими деревьями. Мальчишку звали Михаем, и от него Саша узнал, что яблони в этом саду заколдованные.

— Это барон наш сделал, для леди. Она, вишь, любит цветочки. Он и заговорил яблоньки. Не все, вот эти только, у дороги. А то совсем бы яблок не было, а яблоки, по мне, получше цветочков будут.

— А он добрый волшебник? — спросил Саша. Над ним в ветвях яблони кружили пчелы.

— Да вродь да. К нам всегда добрый. А вот как-то его ограбить пытались… Так не осталось от вора ничего. Только шапочка.

Саша задумался.

— А леди Элеонора тоже волшебница?

— Госпожа-то? Нет… А может… Да кто ж ее знает! Вот я иногда на нее смотрю, когда она смеется, и мне сразу так весело становится, как будто кто щекочет. Я тогда хохочу, пока не уйду куда-нить.

— Угу… И я тоже…

Басовитый мужской голос требовательно позвал Михая. Он мгновенно подскочил и понесся в сторону кухни, не прощаясь. Саша уже привык к таким его исчезновениям. Он остался один и какое-то время просто лежал, глядя, как суетятся пчелы. От жары его начало клонить в сон. Саша закрыл глаза… Что-то щекотное поползло по его лицу, и он рассеянно попытался смахнуть это прочь.

— Ай!

В нос будто вонзился раскаленный гвоздь. Мальчик подпрыгнул. Из-под его ладони выскользнула рассерженная пчела. Саша тихонько завыл от боли. Из глаз полились слезы. Он скрючился и спрятал нос в коленках.

Кто-то мягко, но настойчиво тронул его за плечо.

— Ох-хо-хо, молодой сэр, как же это вас так?

Саша поднял голову, и сквозь слезы увидел неопрятного долговязого человека с длинными серыми волосами, свисающими на лицо. Одет он был в просторную рубаху, кожаный фартук и широкие штаны, прихваченные то ли тонким поясом, то ли вовсе веревкой.

Даже ужаленным носом Саша учуял исходящий от него крепкий дух лошадей и чего-то еще, едкого и кисловатого. Мальчик инстинктивно отшатнулся. Человек презабавно взмахнул руками и запричитал:

— Они, ползучие-летучие, страсть как кусают! Что нас, что лошадок моих. Идемте за мной, я вам помогу, молодой сэр!

Он помог Саше подняться и повел его, почти слепого от слез и боли, к конюшне.

В стойлах переминались с ноги на ногу три лошади. Они повернули головы на шум, но потом равнодушно вернулись к еде. Конюх провел мальчика в глубину своих владений. Там, на полках, теснились горшочки и баночки вперемежку с обрывками конской сбруи. На полу валялись испорченные или недоделанные части упряжи. Сам пол был устлан соломой.

Конюх откопал где-то грубый табурет и предложил его мальчику. Затем снял с полки горшочек, понюхал его, поморщился и осторожно отвел в стороны Сашины руки, сжимавшие нос.

— Вооот так…

Конюх ловким движением мазнул мальчика по носу. Едкая вонь мази заполонила все вокруг, и первым Сашиным желанием было смахнуть ее прочь, но он удержался. Через минуту боль уменьшилась, а потом и вовсе стихла.

— Ну, как? — спросил конюх.

— Прошло. Спасибо.

Конюх нагнулся и внимательно посмотрел на Сашин нос. А Саша внимательно посмотрел на конюха. Их взгляды встретились. Саша вздрогнул. Конюх криво усмехнулся.

Его глаза были глубокими и темно-синими.

— Поговорим? — спросил Черный Колдун.

— Где она? Где принцесса? Не молчи, пожалуйста, я знаю, что ты знаешь!

Черный колдун взял Сашу за плечи и слегка встряхнул. Мальчик смотрел на колдуна во все глаза, мысли в его голове скакали с бешеной скоростью, но он не мог понять, какая из них правильная и как себя вести. Он был как будто в ледяном тумане. И вот из этого тумана медленно выплыло воспоминание — Черный колдун должен расколдовать принцессу.

— Я не знаю, где она, — сказал Саша, и сам удивился, как высоко зазвучал его голос. — Я знаю, что дракон — это она.

Колдун отшатнулся. Минуту он в ужасе смотрел на мальчика, как будто тот только что изрек страшное проклятье. Вдруг колдун подскочил к нему и резко вздернул его голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза:

— Поклянись! Поклянись, что это правда!

— Клянусь! — пискнул Саша.

Глубокие синие глаза колдуна впились в Сашино лицо. Казалось, на него смотрят сразу два огромных неба, и затягивают в себя. У него закружилась голова.

Колдун отпустил его.

— Ты не врешь. Как же это жестоко, как гадко… и как похоже на него! — воскликнул колдун с горечью. — Я должен был догадаться. Ведь понял же я, что он управляет драконом…

Он взглянул на Сашу и только сейчас увидел, что тот вжался в табуретку от страха.

— Прости, я пугаю тебя. А ведь ты спас мне жизнь.

— Нет, — сказал Саша грустно. — Тебя бы все равно не казнили. Король бы отправил тебя сражаться с драконом, ты бы его расколдовал, и все было бы хорошо. И мы с Юлькой были бы дома.

— Василий говорил, что вы откуда-то из другого места, и там вы наблюдаете за нами. Поэтому ты можешь предсказывать будущее. Кто ты такой на самом деле?

— Просто обычный мальчик, — ответил Саша.

И, поскольку Черный колдун должен был спасти принцессу, а значит — закончить сказку, Саша рассказал ему все.

В конюшне воцарилось молчание. Слышно было, как фыркают и переступают в стойлах лошади, как во дворе кто-то с кем-то бранится. Черный колдун медленно и не весело улыбнулся. От этой улыбки Саше стало жутковато.

— Значит, кто-то придумал меня и решил, что я буду делать. Годы изгнания, годы поисков — все это — чья-то выдумка? И то, что этот предатель сделал с Марией?

— Этого не было в сказке! — сказал Саша тоненько. — Там был только король, дракон и ты! И злая ведьма! А потом мы все сломали, и появились остальные, и Кукушка, и Эльдар, и барон Николас… Кукушка сказала, что они были всегда, просто раньше это было не важно, а теперь мы здесь и мы их видим. Потому что каждая сказка больше, чем то, что рассказывают.

Колдун промолчал. Его взгляд был прикован к жующей лошади, но Саша был уверен, что Колдун ее не видит.

— Не совсем так, — сказал Колдун уже спокойнее, — Сказкой это становится, когда об этом начинают рассказывать. А пока не начали, это жизнь. Наша жизнь. И мы сами выбираем, какой сказке быть.

Он взглянул на Сашу и улыбнулся:

— Не бойся меня. Я не такой плохой, каким меня изображают.

— А зачем же ты отравил колодец? — спросил Саша.

Колдун хмыкнул:

— Я не травил. Это было противоядие.

Саша захлопал глазами:

— Но король сказал…

— Ага. Король, — с горечью перебил Колдун. — Скажи лучше, где мне искать ведьму.

— А разве ты не должен искать дракона?

Колдун сделал неопределенный жест рукой.

— Это в твоей сказке я так должен. А здесь найду я дракона, и что мне делать? Я же не знаю, каким заклятьем ее превратили. Значит, и расколдовать не смогу. Понимаешь?

Саша кивнул. В этом было что-то, напоминающее болезнь и лекарство. Нет лекарства от всего и сразу.

Мальчик слез с табуретки и отгреб в сторону покрывающую пол солому. Под ней оказалась утоптанная земля. Он подобрал палочку и начал чертить.

— В сказке ничего нет про то, где ведьма. Там написано, что она живет в избушке в лесу. Но еще в книжке была картинка, как карта. И там было нарисовано вот так…

Колдун склонился над картой. Потом обошел ее и посмотрел с другой стороны. Потом еще раз. Напряженное внимание на его лице сменилось недоумением.

— А! Еще вот.

И Саша провел еще одну черту. Взгляд колдуна посветлел.

— Я понял, где это. Ночью выезжаем.

Мальчик возбужденно подпрыгнул, и тут до него дошло:

— Что, и я тоже?

— Конечно. Ты ведь знаешь, что должно быть дальше. Было бы глупо бросать здесь такое сокровище.

Колдун широко улыбнулся. Но Саша замотал головой:

— Нет, я не могу! Если я уеду, никто не будет знать, где я и с кем. А так нельзя. Кто-то обязательно должен это знать.

Колдун с минуту молча смотрел на мальчика.

— Но ведь ты хочешь вернуться домой?

Саша кивнул.

— Вдвоем мы быстрее спасем Марию… принцессу. Значит, вы с сестрой быстрее вернетесь. Так ведь?

Саша снова кивнул, но потом возразил:

— А если мы потом разойдемся, и не сможем найти друг друга? Вдруг они куда-нибудь уедут, и не смогут сказать мне, куда?

Колдун вздохнул.

— Ладно, я оставлю барону записку. Что-нибудь вроде «Не волнуйся за Сашу, он со мной. Верну его, когда спасу принцессу». И подпись — Черный Колдун.

Саша посмотрел на него с откровенным недоверием.

— Что, серьезно?

— Серьезно… почти. — Колдун устало потер глаза и добавил — Если тебе так будет спокойнее, считай, что я тебя украл. Иди, собирайся.

Оставшийся день Саша запомнил плохо. Он был слишком взволнован, чтобы что-то делать. На его счастье, никто особенно не обращал на него внимания. Леди Элеонора принимала очередных гостей, которые хотели что-то купить или что-то продать, а барон Николас еще вчера утром куда-то уехал. Мальчик был предоставлен сам себе. Выйдя из конюшни, он изо всех сил старался держаться от нее подальше, и, конечно же, постоянно оказывался поблизости. После пятого круга по двору Саша сжал кулаки и отправился прямиком на кухню.

Туда он еще ни разу не заходил, поэтому не знал, как его там примут. Повар, отец Михая, всегда выглядел важным и суровым, и вполне мог вытолкать непрошенного гостя взашей.

Саша осторожно заглянул в дверь и чуть не столкнулся с поваренком. Тот тащил огромную дурно пахнущую бадью.

— Отойди!

Саша отпрыгнул в сторону, но крик привлек внимание повара. Он нахмурился и выглянул наружу:

— Кто там еще?

Мальчик снова робко заглянул в дверь. Он увидел огромный стол, на столе — гору картошки, а над горой — унылое лицо Михая, который ее чистил. На другом конце стола огромный повар смазывал чем-то свиную тушу, обложенную яблоками и яркими красными ягодами. Он оторвался от своего дела и мрачно взглянул на Сашу. Тут же его лицо разительно изменилось. Между толстых щек втиснулась улыбка.

— А-а, молодой сэр! Желаете сладкого?

Саша, ободренный таким приемом, осмелился войти. Он подошел к столу и молча сел напротив Михая. Тут же перед ним появилась мисочка орешков в меду. Мальчик вежливо поблагодарил и принялся задумчиво разглядывать кухню.

Она была огромной. Саша подумал, что здесь вполне могла бы поместиться вся их квартира, включая ванную и кладовку, и еще хватило бы места для бабушкиной библиотеки.

Стены были обшиты панелями темного дерева. Повсюду на крючках висели котлы, сковороды, ножи, ложки и какие-то совсем странные и незнакомые металлические предметы. Саша смутно догадывался, что это как-то связано с извлечением горшков из печи. Печей было несколько, и они тоже были огромными. Духовка одной была открыта, и Саша убедился, что мог бы поместиться в ней целиком. Это напомнило ему сказку про бабу Ягу, и он невольно поежился. Ему подумалось, что эта сказка тоже может сейчас где-то происходить. Саша постарался побыстрее прогнать эту мысль и положил в рот орешек.

— Эй! Дай мне тоже! — шепнул Михай из-за картошки.

Саша тихонько подвинул к нему мисочку, и грязная рука проворно выхватила из нее лакомство и молниеносно отправила в рот.

Со стороны повара раздался рык.

— Не сметь!

Михай вздрогнул и постарался спрятаться за картошкой.

— Сначала работа! Придумал, бездельник! А вы не гневайтесь на него, молодой сэр, он у меня лакомка и лентяй, ох, лентяй! Позор для отца.

Саша промолчал. Он посмотрел на приунывшего Михая и предложил:

— Давай помогу?

Михай вытаращил глаза.

— Можно мне ножик? — спросил Саша у пробегавшего мимо поваренка.

Тот махнул рукой на стену, где висели ножи, и побежал стругать зелень. Саша попытался дотянуться до самого маленького, подходящего для чистки, но задел висящую тут же сковороду, которая сорвалась с крюка и задела соседний котел, который с грохотом и звоном рухнул на каменный пол и покатился по кухне.

Мальчик втянул голову в плечи. Главный повар побагровел. Он молча смотрел на Сашу.

— Ой… — прошептал Михай.

Саша кинулся поднимать котел, наступил на картофельную шелуху, поскользнулся и пролетел до самого стола, где остановился, уткнувшись в объемный поварской живот. Кухня в ужасе замерла. Повар булькнул. Потом булькнул еще разок, громче. И оглушительно захохотал.

Поварята и помощники расслабились. Они с облегчением переглядывались и улыбались, а кто-то даже отважился захихикать.

— Ну вы даете, молодой сэр! — выдавил повар между приступами смеха. — Зачем это вам вдруг котел для варенья, а?

— Да я… ножик взять хотел, — пояснил Саша смущенно. — Михаю помочь.

Повар поперхнулся.

— Зачем же вам руки марать, молодой сэр?

— Но я умею! — горячо возразил Саша — Я ничего не испорчу, правда. Я всегда маме помогаю, когда она чистит.

По лицу повара Саша понял, что совершил оплошность, но не понял, какую именно. Повар считал Сашу каким-то родственником барона и обращался к нему «сэр», а тут вдруг оказалось, что его мама чистит картошку. Матери «сэров» так не делали, и повар запутался.

— Ваша мама — кухарка? — медленно спросил он.

— Нет! Она просто любит готовить, — отозвался Саша.

Повар кивнул. Его мир встал на место. Просто у благородной дамы, Сашиной мамы, были свои причуды. Как и у леди Элеоноры, предпочитавшей жить в теплом деревянном доме, а не в каменных покоях замка.

Повар протянул мальчику маленький, но очень острый ножик, и тот бойко принялся за работу.

На третьей картофелине он заскучал. Гора казалась бесконечной. Саша вздохнул.

— Тебе не обязательно это делать, — по-рыцарски заметил Михай.

Саша пожал плечами и потянулся за следующей картофелиной. Что бы там ни было, а бросать друга в беде не годилось. Как же они с мамой так легко и быстро чистили картошку? Ну конечно! Мама всегда рассказывала какую-нибудь историю. Саша на минуту задумался.

— Ты знаешь, недавно разбойники ограбили одного очень богатого богача, — начал он.

— Да ну? Кого же? — заинтересовался Михай.

— Это я не помню.

— Ну-у-у… — протянул Михай разочарованно.

— Да подожди, слушай! — сказал Саша. — Они украли у него изумруды. И закопали их на картофельном поле, чтобы потом за ними вернуться. Но не вернулись, потому что этих разбойников поймали. Изумруды так и остались в поле, и со временем они превратились в картошку! Вот в эту самую.

— Врешь! — заявил Михай.

— А вот и не вру! — возмутился Саша. — Ты возьми вот эту большую и разрежь, вдруг там внутри изумруд?

Он подтолкнул к другу самую большую и бугристую картошку. Михай поморщился.

— Если там не изумруд, сам будешь ее чистить! — сказал он запальчиво.

Под пристальным и немного насмешливым Сашиным взглядом Михай занес ножик и медленно разрезал картофелину пополам. Саша приготовился смеяться. Михай уронил нож.

— Ну дела!

В белесой мякоти ярко блеснуло зеленым. Саша обежал стол и уставился на Михая, который лихорадочно руками выдирал камень из картофелины. Михай отшатнулся.

— Ты волшебник!

Саша перепугался.

— Нет! Я все это только что придумал!

— А у волшебников так и бывает! Он настоящий?

— Не знаю…

Они разговаривали полушепотом, но повар уже заметил неладное и наградил сына грозным взглядом. Мальчишки тут же затихли, Михай схватил ближайшую картофелину, а Саша вернулся на свое место. Оба сделали вид, что заняты работой. Но ни у того, ни у другого не хватало смелости надрезать кожуру на следующем овоще.

Они переглянулись.

— Что с этим делать? — прошептал Михай.

— Не знаю. Возьми себе.

— Ты что! Никто не поверит, что я его в картошке нашел, скажут, что украл! Сам забери.

Он передал изумруд из рук в руки. Саша тихонько положил его в карман. Сердце у него билось, как сумасшедшее.

— Слушай… — прошептал Михай. — А если ты волшебник, но сам об этом не знаешь? Давай-ка, преврати картофелину… в яблоко!

Саша положил перед собой картошку и пристально на нее посмотрел. Потом постарался придать своему голосу волшебническое выражение и прошептал:

— Абра-кадабра! Стань яблоком!

Мальчики затаили дыхание. Картошка осталась картошкой.

— Попробуй ее разрезать, — предложил Михай.

Саша осторожно полоснул картошку ножом. Ничего не произошло. Михай разочарованно вздохнул.

— Попробуй по-другому, — предложил он. — Волшебники еще руками махают.

Саша повторил опыт, махнув над картофелиной рукой. Ничего не произошло.

— Попробуй сказать что-нибудь еще? — не отставал Михай.

Саша напряг память и вспомнил заклинание из фильма про Гарри Поттера.

— Алохамора, — сказал он торжественно.

Но — увы — картошка осталась самой собой.

— Похоже, ты все-таки и правда не волшебник, — грустно сказал Михай.

Саша кивнул.

— И знаешь, что это значит?

— Что изумруд кто-то потерял? — предположил Саша.

— И это тоже, — согласился Михай. — Но я вообще про то, что нам все-таки придется чистить картошку.

Ночь была жаркой, удушливой и очень темной. Саша не спал. Он ворочался с боку на бок и ждал. Чего именно, он и сам не знал. Колдун не сказал ему, как они собираются сбежать из замка и когда он за ним придет.

Мальчик встал с кровати и выглянул в окно. После долгих сомнений и размышлений, куда поместить маленького гостя («Только не в детскую», заявила леди Элеонора), его устроили в небольшой комнатке по соседству с покоями барона. Комнатка была уютной, немного пыльной из-за развешанных по стенам гобеленов и почти без сквозняков. Окно выходило во двор.

Во дворе было пусто. После заката замок как будто выключали. Все его жители отправлялись по кроватям и погружались в глубокий сон до того момента, когда солнце вновь показывалось над горизонтом. Тишина стояла такая, что звенело в ушах, и Саша невольно подумал, не было ли и в этом волшебства.

Волшебство… Он поежился. После истории с изумрудом, когда закончилась картошка и мальчиков отпустили, Михай снова прицепился к Саше. Он всеми способами пытался заставить его превратить горстку мелких камешков в орешки в меду. Каких только заклинаний они не изобрели! Увы, ничего не получилось. Саша был уверен в этом с самого начала, но все-таки какая-то его часть надеялась на совсем другой исход. Было бы так здорово стать настоящим волшебником, хотя бы в сказке!

Что-то шкрябнуло по стене прямо под его окном. Мальчик перегнулся через подоконник и вгляделся в темноту. И ничего не увидел. Но вот снова раздался тихий, вкрадчивый звук, будто чем-то провели по камню. Шшшшшкряб!

Саша высунулся еще.

По стене кто-то полз. Человеческая фигура распласталась на отвесной кладке и медленно продвигалась вперед. Саша перепугался и отпрянул от окна. Он стоял посреди комнаты, тяжело дыша, когда в окне вдруг показалась голова колдуна.

— Привет, — шепнула голова.

Мальчик выдохнул.

— Привет, — сказал он.

— Готов?

— Н-ну… — Саша огляделся — Да.

— Иди сюда и вытяни вперед руки.

Мальчик сделал шаг навстречу, потом вспомнил про узелок с вещами, повесил его на спину и подошел. Колдун легонько подул на его ладони, и они вдруг стали очень горячими и мягкими.

— Заберись по стене, — приказал колдун и кивнул на стену комнаты.

Сам он подтянулся и уже сидел на подоконнике, поглядывая через плечо во двор. Саша подошел к гобелену и задумчиво прислонил к нему ладонь. Ладонь тут же прилипла. Саша приложил вторую руку, оттолкнулся ногой и повис на гобелене. Тот угрожающе затрещал.

— Вниз! — шепнул колдун, но Саша уже и сам сообразил.

Он оттолкнулся от стены и спрыгнул. Ладони тут же отлипли, и ни одной ворсинки не пристало к коже.

— Работает, — резюмировал колдун и кивнул на окно. — Полезли. Не бойся. Ты не упадешь.

Саша кивнул. Он храбрился изо всех сил, но, когда перелезал через подоконник, ноги у него подкосились. Мальчик скользнул вниз… и прилип. Руки и ноги крепко пристали к стене, и он повис над двором. Колдун мгновенно оказался рядом.

— Ты в порядке? Молодец! Лезем.

Они медленно спустились по стене башни. Внизу колдун замер и прислушался, но замок был тих. Они прокрались к внешней стене и бесшумно полезли вверх. Первый страх прошел, и Саше стало нравиться это странное восхождение. Он даже немного покачался на руках, когда они добрались до самого верха, чем заслужил понимающую улыбку колдуна. На стене они оба пригнулись, чтобы не выделяться на фоне неба, и колдун шепнул:

— Держись рядом со мной и не отставай.

Он шагнул между зубцов и исчез во тьме. Саша последовал за ним и повис на стене слева от него. Они принялись спускаться, еще медленнее и осторожнее, чем в первый раз. Иногда колдун замирал и напряженно прислушивался. Саше показалось, что он слышит какой-то скрежет, и одновременно с этим колдун шепнул ему: «Зажмурься!». Саша застыл.

Скрежет приблизился и стал отчетливым, к нему примешался топот. Мальчик съежился и вжался в стену, стараясь стать как можно меньше. Топот и скрежет стали оглушительными. Он почувствовал, как рядом с ним колдун резко дернулся. Наступила тишина. А потом что-то тяжелое посыпалось на землю.

— Быстро, вниз! — прошептал колдун.

Они заскользили по стене, и Саше казалось, что они совсем ее не касаются. Когда спуск закончился, колдун подхватил Сашу и побежал ко рву. Мальчик не успел ничего понять, а они уже были в воде. Он неплохо плавал, но ни за что не угнался бы за колдуном, если бы не догадался прилипнуть к нему, как до этого прилипал к стене. Несколько сильных гребков, и они уже на другой стороне.

Но даже здесь колдун не дал ему передохнуть. Едва оказавшись на ногах, он понесся прочь с открытого места. Саша мешком повис у него на спине, поверх другого, настоящего мешка. Наконец, они забрались в кусты и остановились. Саша спрыгнул на землю. Колдун стоял, упершись руками в колени, и пытался отдышаться.

— Я должен Нику горгулью, — пробормотал он себе под нос.

— Что? — переспросил Саша.

Колдун усмехнулся:

— Да ничего, — он хлопнул мальчика по плечу. — А ты молодец! Испугался?

— Немного.

— И я тоже. Бррр!

Колдун сбросил абсолютно сухой мешок и стянул через голову мокрую рубаху. Его неряшливый парик, чудом переживший все приключения, упал на землю. Не обращая на это внимания, колдун принялся копаться в мешке, потом отложил его, засветил огонек на кончиках пальцев и протянул его Саше:

— Подержи-ка.

Мальчик с некоторой опаской подставил ладонь под огонек. Тот тут же перепрыгнул к нему и бодро заплясал, совсем не обжигая. Саша осторожно коснулся пламени пальцем. Пламя изогнулось, уклоняясь от прикосновения, а потом отпрыгнуло на обратную сторону ладони. Саша перевернул руку так, чтобы пламя снова оказалось наверху, и повторил эксперимент. Пламя прыгнуло обратно. Мальчик увлекся игрой и не сразу заметил, что колдун уже переоделся и наблюдает за ним, пристально, но с улыбкой. Смягченные темнотой, его глубокие глаза уже не казались такими пугающими, а темные мокрые волосы смешно встопорщились, как у озорного мальчишки. В Сашиной голове всколыхнулось воспоминание — колдун был очень похож на кого-то, кого Саша видел не так давно. Он почувствовал, что вот-вот о чем-то догадается, но колдун заговорил, и ощущение исчезло.

— Возьми, переоденься, — сказал колдун и протянул Саше свернутый тряпичный ком. — Твое-то все промокло. Надеюсь, это тебе подойдет. Стащил у твоего приятеля, пока вы чистили картошку.

Только тут Саша понял, что замерз. Колдун забрал у него огонек, и мальчик быстро вылез из мокрой одежды. Из кармана его штанов вывалился сверкающий изумруд.

— А это у тебя откуда?

— В картошке нашел, — ответил Саша.

Пока переодевался, он рассказал колдуну историю с изумрудом. Саша надеялся, что тот ее сразу же объяснит, но колдун только задумчиво протянул:

— Интересно…

И вернул камень Саше. Где-то над ними протяжно ухнул филин. Колдун замер и напряженно вслушался, но не услышал ничего, кроме обычных ночных шорохов леса. Он забросил на плечи мешок, протянул Саше руку и повел его сквозь деревья.

Они торопились. Нужно было уйти как можно дальше в лес, пока не рассвело. Утром Сашино исчезновение заметят и начнут его искать.

Колдун собирался дойти до ближайшей деревеньки и раздобыть там лошадей.

— Ты ездишь верхом? — спросил колдун.

— Юлька ездит, — уныло ответил Саша. — А я больше велосипед люблю.

— Ясно… Ну что ж, тогда нам понадобится только одна лошадь. А что такое велосипед?

Они шли почти в полной темноте и болтали вполголоса. Колдун расспрашивал Сашу о том, как они живут «там, наверху», и удивлялся самым простым вещам. Что такое «оладьи»? Почему «детский сад» — это не клумбы с цветами, а такой домик с детьми? Почему абсолютно все должны ходить в школы и зачем дороги намазывают асфальтом, если на них все равно трещины и лужи?

Саша вспоминал все, что ему рассказывали мама с папой, и пересказывал это колдуну. Они забрались уже достаточно далеко, когда Саша начал отставать. В конце концов он остановился.

— Колдун, — тихонько позвал он.

Тот быстро обернулся и вернулся назад, к мальчику.

— Я больше не могу.

Вид у Саши был бледный и усталый. Он очень хотел спать. Колдун наклонился к нему, молча погладил по голове, а потом вдруг подхватил его на руки.

— Отдыхай, — сказал он тихо. — Я знаю место, где можно спрятаться. Я тебя донесу.

— Спасибо, — сказал Саша и зевнул.

— И, кстати, меня зовут Ларс.

— Хорошо, — ответил Саша и тут же уснул.

Проснулся он от того, что кто-то пытался его поднять. Спросонья он начал сопротивляться, открыл глаза и увидел над собой лицо Черного Колдуна. Лицо улыбалось.

— Ну ты и мастер спать! — сказал колдун. — Я уж думал, придется добывать для тебя телегу.

Саша огляделся. Он лежал в небольшой пещерке, образованной двумя валунами. Под ним был мягкий мох, а сам он был завернут в толстое шерстяное одеяло.

— Доброе утро, — сказал Саша и потер глаза кулаком.

Колдун засмеялся:

— Доброе! Вставай, в седле доспишь. Я раздобыл нам лошадь.

Саша нехотя выбрался наружу. Утро выдалось холодным и не очень уютным.

Перед входом в пещерку щипал траву коренастый мохноногий конь. На его широкой, как диван, спине расположилось седло. Когда Саша подошел к коню, тот поднял морду, обнюхал мальчика и чихнул.

— Похлопай его по шее, вот так, — показал колдун.

Мальчик неловко шлепнул по коню ладонью. Конь никак не отреагировал, и Саша решил, что он был не против такого обращения. Для начинающего всадника это был неплохой результат.

— А теперь поставь ногу в стремя, — скомандовал Ларс и помог мальчику дотянуться. — Хватайся за переднюю луку… нет, не там. Вот, теперь правильно! Ну, садись!

Колдун придержал затанцевавшего было коня. Саша заерзал, устраиваясь поудобнее. Ларс подхватил поводья и мгновенно оказался в седле позади Саши.

— Если хочешь, чтобы лошадь пошла, ударь ее пятками, — сказал колдун. — Не со всей силы, осторожно. А если захочешь, чтобы остановилась, потяни повод на себя.

— Ясно.

Саша оглянулся через плечо. Сбросив с себя облик конюха, колдун стал выглядеть молодым и почти веселым. Вместо неряшливого парика он нахлобучил на голову пастушью шляпу с отвисшими полями, которые частично скрывали лицо. Саша подумал, что в нормальной сказке такой, как он, был бы рыцарем или даже принцем.

— Ларс, почему тебя прозвали Черным Колдуном?

Колдун тронул пятками коня и ответил:

— Потому что я колдун. И сердце у меня черное. Веришь?

— Нет.

— А другие верят.

Они неспешной рысью поехали по тропе. Лес здесь был редкий, в основном сосновый, и Саша видел впереди просвет. Там была дорога, по которой из деревень к городу двигалась провизия и рабочая сила, а из города в деревни текли деньги и разочарованные городской жизнью обыватели. На севере эта дорога набирала силу и превращалась в широкий, плотный тракт до соседней Ландрии, а к югу постепенно истончалась, покрывалась травой и камнями и сходила на нет у подножья Белых гор.

— А ты делал что-то по-настоящему плохое? — спросил Саша.

— По-настоящему? Это как?

— Убивал людей?

Колдун помолчал. Зашуршала бумага, и Саша получил кусок вяленого мяса и большой ломоть хлеба.

— Ты действительно хочешь это знать? — спросил колдун.

— Угу, — ответил Саша с набитым ртом. Он прожевал и добавил: — Папа говорит, что всегда нужно знать, с кем имеешь дело.

— Да уж…

Какое-то время они ехали тихо, а потом колдун произнес:

— Ты мне поверишь, если я скажу тебе, что никогда никого не убивал?

— А это правда?

Ларс усмехнулся:

— Правда.

Саша задумался.

— Значит, ты не совсем плохой, — подытожил он.

Колдун издал сухой смешок.

Саша готовился задать следующий вопрос, как вдруг на тропу выскочила женщина. Ларс едва успел натянуть поводья, чтобы ее не задавить. Женщина, казалось, даже не заметила опасности. Она пересекла тропу и побежала в лес, не разбирая дороги. Через мгновение из леса донесся вскрик. Ларс спрыгнул с коня.

— Держи поводья! — скомандовал он, а сам нырнул в лес.

— Эй! Я же не умею!

Мальчик натянул повод, но конь, почувствовав неуверенного седока, тряхнул головой и сошел с тропы вслед за Ларсом. Саша вцепился в седло. Он едва успел уклониться от сосновых веток, а когда выпрямился, увидел лежащую на земле женщину и склонившегося над ней колдуна. Колдун что-то тихо говорил, но женщина не слушала. Она пыталась спрятаться, натянув на лицо шаль, и старалась отползти прочь.

— Нет, нет! Не буду! Не буду! — донеслось до Саши ее бормотание.

Ларс услышал треск веток, обернулся и увидел Сашу. Он тут же оказался рядом. Конь замер, повинуясь его сильной руке.

— Прости, — сказал Саша. — Я попытался, а он…

— Все хорошо, — сказал Ларс.

Он осторожно снял мальчика с седла и быстро привязал коня к дереву.

— Что с ней? — спросил Саша.

— Ногу повредила, — ответил колдун. — И с головой у нее что-то не то… Вот ведь, вовремя!

Саша посмотрел на колдуна. Он выглядел сердитым, и в то же время обеспокоенным. «Нам нужно торопиться, — подумал Саша. — А она нас задерживает. Но бросить ее нельзя. А если Ларс бросит, значит, он все-таки плохой».

— Возьмем ее с собой? — сказал он вслух.

Колдун вздохнул и молча кивнул. Он попытался поднять женщину на руки, но та стала отбиваться и царапаться. Острые ногти полоснули Ларса по щеке, и он в замешательстве отступил. Женщина застонала, а потом всхлипнула.

— День только начался, а меня уже побили, — пробормотал Ларс. — Эх!

Он нахлобучил пониже свою шляпу.

— Останься с ней, — сказал он Саше. — Я выйду на дорогу. Вряд ли она путешествует одна, а даже если и так, я приведу кого-нибудь на помощь.

— Но тебя же схватят! — ахнул мальчик.

— Руки коротки… — сказал Ларс и подмигнул. — Меня не узнают.

Мальчик остался с женщиной. Она по-прежнему пряталась в свою шаль и напоминала испуганного зверька. Рядом с ней было немного страшно, и в то же время ее было жалко. Саша вздохнул. А потом запел колыбельную:

— Ночь спустилась, блещут звезды,

На траве сверкает иней.

Он искриться, точно слезы,

Слезы с запахом полыни.

Бьют часы стенные полночь,

Ветер шепчет тихо-тихо,

И крадучись, осторожно,

Из дверей выходит Лихо.

Тонко скрипнули ступени —

Это он ступает мягко

В брюках, рваных на коленях,

В шпорах с серебристым лязгом.

В темно-синей мятой шляпе

Он идет к чьему-то дому.

Окна светят слабо-слабо:

«Лихо, уходи к другому!».

При звуках песни женщина успокоилась. Она даже попыталась сесть. Саша все еще не видел ее лица, но чувствовал, что из-под шали она смотрит на него.

— Это мамина колыбельная, — сказал Саша. — Она мне ее пела, когда я был маленький и боялся темноты. Сейчас я тоже боюсь, но уже совсем немножко. А когда сильно боюсь — пою. А ты боишься темноты?

— Боюсь? Темноты? — повторила женщина.

Она говорила медленно, словно забыла, что значат эти слова.

— Да. Боишься? — повторил Саша.

Из леса донеслись голоса. Саша обернулся и увидел Ларса в компании очень толстой старушки. Она шла, переваливаясь и отдуваясь. Когда они подошли так близко, что можно было разглядеть лица, Саша увидел, что она недовольно хмурится.

— Катька! Ох ты, негодница! Опять удрала!

Она быстро подошла к женщине, которая снова сжалась и попыталась уползти прочь. Старуха схватила ее за здоровую ногу.

— Спасибо вам, добрый человек! Дочка это моя, неразумная. За ней глаз да глаз нужен! А я вот отвернулась, а она как понеслась в лес! Я-то за ней не могу, годы уже не те… Ну, давай, горюшко мое, пора пить лекарство…

Колдун вздохнул с облегчением. Он пошел отвязывать коня и сделал Саше знак собираться. Но мальчик продолжал смотреть на мать и дочь. Его сердце щемило от жалости и сочувствия.

Старуха вытащила из котомки глиняную бутыль, откупорила и стащила с женщины шаль. Спутанные волосы рассыпались по плечам. Женщина зажмурилась и спрятала лицо в ладонях. Тогда старуха уверенно потянула ее за волосы, заставив отклонить голову назад, а потом зажала ей нос. Женщина по-рыбьи открыла рот. Старуха тут же влила ей зелье. Женщина закашляла. Ее глаза распахнулись.

И Саша вспомнил.

— Ларс! — тонко пискнул он.

Колдун резко обернулся, и в этот момент женщина посмотрела прямо на него.

— Не может быть!

Он бросился к ней, сжал ее лицо в ладонях и замер.

— Молодой человек! — возмутилась старуха.

Он ее не слышал.

— Мария, — произнес колдун. — Мария!

Старуха вздрогнула. Она вгляделась в колдуна, вскочила на ноги и побежала, переваливаясь, по лесу. Но не тут-то было! Саша метнулся за ней и прыгнул ей на спину, вцепившись в плечи. Старуха не упала, но и бежать с таким весом уже не могла. Она попыталась стряхнуть мальчика, и это ей почти удалось, как вдруг что-то налетело и повалило ее на бок. Саша едва успел отскочить. Он лежал на мху и смотрел, как взявшаяся из ниоткуда Кукушка связывает старухе руки своим поясом. Рядом с ней парил, ухмыляясь, сэр Александр.