Приручить королевича (СИ)

— Подпольные «сестры милосердия»! Неплохо зарабатывают, наверное? — хихикнула Варя.

— Наверное. Но и рискуют при этом немало — чародейку без регистрации могут похитить и заставить работать в рабских условиях, в прямом смысле слова до изнеможения, до смертельного истощения.

Варя охнула:

— Жуть! А как же вера в Великую Мать? Безбожники?

— Преступники, — пожал плечами Вран. — Или безумцы. Люди на свете бывают разными.

— Я учту, спасибо за предупреждение. Слушай, а почему Зимослав себе не нанял такую «няню»?

— Случайная совместимость обнаруживается редко. Целенаправленно достигнуть гармонии можно благодаря доверительным дружеским или семейным отношениям. Использовав накопитель, заряженный неподходящей лично ему энергией, маг может серьезно пострадать. И чем сильнее дар самого мага, тем сложнее ему найти ту, кто станет ему поддержкой… Так! Тебе не кажется, что мы уже слишком заболтались? Лучше спрашивай об этом у своих преподавателей, пожалуйста. Сейчас ворота школы запрут, где ночевать будешь?

— У тебя нельзя? — она бессовестно состроила глазки. — Не пустишь? Тогда домой пойду, тут недалеко же. Не проводишь?

Но Белокрас с облегчением кивнул возникшему за спиной Варвары брату.

— Так и знал, что она тут тебя донимает! — воскликнул учитель, положив руку на плечо беглой ученице.

— Мы разговаривали о важных вещах! — возразила Варя, надула губы.

— Ал, забери ее, ради всего святого!

— Раз ты так просишь, братец…

— Финик! Где мой песец? То есть, кролик — без него не уйду!..

Когда в молчании пересекали улицу, возвращаясь в школу, Алояс Вихрь заметил, как подрагивают в волнении руки его ученицы. В сумеречном холодном сиянии Кольца Варя выглядела до жуткого бледной — и страшно решительной.

В голове Варвары засела одна важная мысль: пусть Вран твердо уверен, что ее амулеты подойдут синегорскому королевичу из-за ее статуса «назначенная проклятием в жертвы похищения» — по сути же она «невеста без места»! Нет никаких гарантий, что между ней и Зимославом возникнет энергетическая совместимость.

Значит, она обязана это проверить как можно раньше. Если совместимости не будет, нечего надеяться на дальнейшее развитие отношений — такому магу, как королевич, хорошая жена нужна, как воздух, а случайная «невеста» будет только мешать ему наладить нормальную жизнь.

Значит, подарить кольцо — совсем не глупая мысль? Не прихоть, а необходимость.

Если ее амулет подойдет, кольцо вправду станет залогом ее чувств…

После напряженных раздумий придя к этому выводу, Варя ощутила прилив эйфории — у нее есть надежда! Либо отвергнет сразу, либо увезет к себе — так или эдак, судьба ее решится мгновенно! И шансы на успех или неудачу равны (если не слушать всяких ювелиров, чтобы напрасно не обольщаться).

С тем она плюхнулась на свою постель, совершенно вымотанная, зато наполненная иррациональным девичьим счастьем от кончиков пальцев ног до кончиков волос на макушке. Всё-таки у нее есть шансы!

Почему-то ступни покалывало жаром, словно она прошлась по уголькам. Голова слегка кружилась. Под сомкнутыми веками плясали золотистые и фиолетовые искорки. В ладонях меленько вибрировало и зудело… Но разбираться со странными ощущениями у Вари не осталось сил — она заснула, едва укрылась одеялом. Даже не почуяла, как Финик забрался на голову, чтобы свить из ее волос гнездо.

_________

Однако поход по магазинам родного мира пришлось отложить.

Утром Варя пробудилась, чувствуя себя совершенно разбитой. Всю ночь ее преследовали запутанные сновидения с бредовым сюжетом. И еще эти золотистые волны — они были повсюду! Пронизывали все строения, растения, деревья и протекали сквозь людей и зверей, не причиняя никому вреда или неудобства. Они вились, качались, струились, текли, колыхались… Варю во сне из-за них укачало почти до морской болезни!

— Финик, может, я заболела? — слабым голосом спросила она у кролика, обнаружив того спящим у нее на животе.

Белко-песец поглядел на нее умным глазом искоса. Развернулся из позы «клубочек компактный» в позу «потягушеньки всеми лапками кверху пузом» — и плавненько свалился с ее живота. Куда-то подозрительно далеко вниз поехал, аж сам передумал падать — извернулся, вцепился когтями в одеяло, но всё равно продолжал съезжать, вытаращив глаза, попутно стаскивая одеяло с хозяйки.

Варя резко развернулась, протянула руки, пытаясь удержать питомца от падения — мало ли, вдруг она на краю кровати лежит, а он об пол сейчас как треснется…

И завизжала.

Да так громко, что Финик соскреб когтями с нее одеяло окончательно — и с ним плюхнулся вниз, на постель, виднеющуюся под Варей метра на три ниже, чем надо бы.

Пока кролик тщетно метался по кровати, накрытый упавшим сверху одеялом, Варя визжала. Сперва от неожиданности, потом от восторга, что летает, затем от страха, потому что самостоятельно спуститься вниз не получалось, как ни барахтайся. Ладно хоть еще выше не поднималась — потолок в комнате был метров пять высотой, есть где парить вдоволь. То ли к счастью, то ли наоборот, еще и балдахина над кроватью не было предусмотрено — не за что зацепиться, но и пикировать удобнее сразу на постель.

Трепыхаясь всеми конечностями, кружась и мотаясь туда-сюда, точно елочная игрушка, подвешенная на перекрученной ниточке, Варя между тем не могла не оценить красивого вида из узкого стрельчатого окна — теперь открывшегося ей с новой точки зрения. Прежде это была в основном вертикально срезанная долька неба и башенка от школьного крыла напротив, теперь же стала видна часть внутреннего двора. По двору как раз шествовали под ручку, о чем-то беседуя, магистр Чуролют Тугохвал и Зимослав Снежен, чью вихрастую сиреневую макушку Варя ни с чьей другой спутать не смогла бы.

— А? — вякнула Варя. Заорала с новыми интонациями: — А-а!!! О-о! Ой-ёй-ёй!..

Теперь страхи грохнуться и расшибиться или случайно вылететь в окно, разбив оное вдребезги, сменились единственным ужасом: вдруг суженый голову поднимет, глаза в ее сторону обратит, а тут она в окне! Мотыляется в шелковой пижамке, неприличной по здешним меркам — коротенькие шортики да маечка на лямочках. Стыдоба! Причем от дерганий шортики норовили сползти и улететь без вести и оглядки, а маечка задиралась и лямочки съезжали…

От переизбытка адреналина у Вари в глазах золотистые искры заплясали. Или не в глазах… Она зашлась в ойканье-оханье, пытаясь стряхнуть с кончиков пальцев рук пляшущие на ногтях и подушечках огненные искорки. Они жалились, мать их так!.. Варя растопырила ноги на зависть воздушным акробатам — на ногах точно такие же паразиты мерцали. Неужели она впрямь заболела? Вдруг в этом мире у магов свои блохи водятся, которые ногти жрут? Или она грибок специфический подхватила?

— Ой-ёй-ёй!.. — только и ныла Варя, кувыркаясь в воздухе. Вывернув шею, взглянула в окно — счастье! Ушли, не заметили…

В дверь комнатки постучали.

Варя от неожиданности закрутилась мячиком, попавшим в речку.

— Варвара, это вы кричали? У вас всё в порядке?

Она выдохнула, узнав голос учительницы, подружки Алояса.

— Нет, простите! Не в порядке! То есть, да! Я кричала, извините!

— Вам нужна помощь? Мне можно войти?

— Пожалуйста! Открыто!

Варя мысленно похвалила себя за привычку к разгильдяйству — вечно она забывала запереться, перед тем как лечь спать. Сейчас бы до двери не «доплыла», и учительнице пришлось бы звать мужчин на помощь, чтобы замок вышибить. Вот хороша бы она была, если б предстала перед всеми в неглиже! Ладно бы перед Вихрем, этот бы пережил, уже свой «в доску», а вот Чуролюта удар бы хватил…

Пока нелепые мысли проносились в ее голове, учительница осторожно заглянула в комнату. И ахнула. Немного «зависла», щурясь и пытаясь разглядеть против света из окошка — ученица болтается в воздухе голая или всё-таки одетая?

— Помогите мне, пожалуйста, спуститься, — жалобно заныла Варя. — Я не знаю, как это произошло. Я ничего такого не делала, я спала. Проснулась уже вися! То есть, вишу… Парю! Можно это как-то прекратить, а? Я в туалет хочу…

Учительница уяснила ситуацию, кивнула:

— Спонтанная левитация. Это довольно часто бывает с детьми при начале обучения, поэтому мы стараемся селить учеников в общие спальни, чтобы в случае необходимости другие дети позвали бы взрослых и сами оказали бы помощь товарищу. Но у взрослых я вижу подобное проявление впервые!..

— А еще меня подташнивает! — пожаловалась Варя.

— Не волнуйтесь, я уже начала плести для вас энергетическую сеть. Прошу меня извинить, я немного растерялась… Ну, вот! Сейчас я вас плавно опущу вниз, вы сможете одеться и дойти до уборной. Только не делайте резких движений, иначе опять воспарите.

Варя послушно замерла, ощущая, будто в лифте, плавное движение вниз. Дождалась, пока ее «приземлят» на кровать, робко уточнила:

— Значит, я не заболела чем-то заразным?

— Нет, что вы! Это просто энергия льется из вас таким необычным способом.

— Спасибо! Не знаю, что бы я без вас делала! — искренне поблагодарила ее Варя.

— Пустяки, — смущенно улыбнулась учительница. Она ученицу не бросила, видя, что дрожащие пальцы не справляются с застежками платья, принялась помогать. — Это мой долг — следить за девочками не только во время занятий, но и вне классов.

— А долго еще я буду подпрыгивать на каждом шагу, как космонавты на Луне? — спросила Варя, досадливо не попадая ногами в обувку.

— Что, простите? — не поняла метафоры учительница.

— Это со мной навсегда? Или пройдет?

— Пройдет, — успокоила она. — У девочек левитация обычно прекращалась после ужина, у мальчиков — после обеда.

— Значит, мне просто нужно хорошо позавтракать? — пошутила Варя. — Плотно набить пузо едой для тяжести!

— В вашем случае нельзя сказать точно, когда потоки силы в вас успокоятся и обретут новые русла… — замялась учительница.

— В смысле? — пришел черед переспрашивать Варе.

— Раньше в вашей ауре энергия двигалась по узким канальцам, это вроде кровеносных сосудов, грубо говоря. После многочисленных упражнений уровень энергии у вас повысился. Наверняка вы сегодня смогли увидеть нечто такое, чего раньше никогда не видели? Вот, это и было так называемое пробуждение магии, этого магистр Тугохвал от вас и добивался. Однако забурлившим потокам потребовались новые, более широкие каналы, поэтому рисунок вашей ауры стал другим за одну ночь — и теперь вам нужно лишь немного подождать, когда тело приспособится к новой системе.

— А, ясно! Это как смена магнитных полюсов у планеты! — осенило Варю. — Еще бы у меня голова не кружилась — от такого-то кульбита!

Учительница то ли поняла ее сравнение, то ли сделала вид, что поняла.

— Лишь непосвященным кажется, будто потоки энергий мало влияют на организм чародея, — пояснила она, словно они сидели на уроке прикладной чаро-биологии. — Влияние самое прямое, на уровне химии: в мышцах много легковозбудимого железа, кровь, лимфа и прочие жидкости подвержены перепадам и приливам, нагреванию и охлаждению, в нервах и мозге проходят разряды, сравнимые с ударами молний, уж что говорить о дыхании! Разумеется, после сильного энерговыброса почувствуешь себя дурно, будто палками битый.

Варю за натягиванием чулок посетила замечательная мысль:

— Можно вас попросить еще об одной услуге?

— Да, конечно, о какой?

— Научите меня заряжать амулеты! Вран уверяет, будто я делаю это бессознательно. Но вдруг я воздействую на кристаллы как-то неправильно? Я ж тогда наврежу тому, кто будет использовать амулет!

— Если хотите, я позанимаюсь с вами, — с некоторым сомнением ответила учительница. — Но ваш наставник — Алояс, и наверняка у него составлен план вашего обучения. Мне не хотелось бы ему мешать, в некоторых вопросах у нас с ним расходятся взгляды на методику. К тому же раньше он сам прекрасно управлялся с накопителями. До переезда в Златоград он служил личным помощником у Зимослава Снежена. Правда, после несчастия, случившегося с их наставником, отцом королевича, аура Алояса изменила рисунок, и, к сожалению, он потерял многие уникальные навыки, в том числе способность обращаться с кристаллами. Я уверена, он знаком с вашими наклонностями куда лучше, чем я, и его уроки будут для вас гораздо полезнее.

— Ладно, я поняла, — промямлила Варя, огорошенная новыми сведениями. — Всё равно спасибо вам большое. Выходит, энергетика чародея может изменяться?

— Верно, по самым разным причинам, — кивнула учительница. — Сегодня вы сами почувствовали это на себе. Пойдемте? Я провожу вас до уборной.

Варя благодарно кивнула и взяла протянутую руку. Они пошли по коридору: учительница степенно, а Варвара — подпрыгивая на полметра при каждом шагу.

…Финик наконец-то вздохнул с облегчением: он нашел-таки выход из лабиринта скомканного одеяла и выбрался на свободу! Наморщил нос, тряхнул ушами-лопухами — и громко чихнул.

Глава 7

Оказалось, каждый магически одаренный индивид воспринимает потоки энергий, пронизывающих мир, по-своему: кто-то через слух, как звон или вибрации, кто-то кожей — как струи ветерка, глазами — как вспышки света, рассыпанные повсюду искры, особенно яркие в сердцах живых существ… И так далее до бесконечности образов и сравнений.

— Для тебя — это золотые волны, — пояснил для рассеянной ученицы Алояс Вихрь. — Пока что ты видишь их во сне, после тренировок сможешь особым образом концентрироваться и видеть наяву.

— Укачает же! — вяло возмутилась Варвара.

— По первому времени, пока не привыкнешь — запросто стошнит, будь к этому готова, — «обнадежил» наставник, не скрывая ехидную улыбочку.

В зависимости от восприятия, каждый чародей изобретает свой личный способ «одалживать» у мира силы на свои колдовские нужды. Кому-то проще черпать энергию из воды — у дождя, из речек, озер или просто испаряя тазик-другой жидкости. Кто-то предпочитает подпитываться от огня или, напротив, от растений. Многие «подзаряжаются» от солнечного тепла, от сияния Кольца или света одной из двух лун. (Причем маги, которых по земной традиции назвали бы некромантами, здесь тоже существуют, они берут энергию из процесса гниения мертвой плоти).

Однако это вовсе не означает, что чародеи зависят лишь от выбранной стихии или особого способа «зарядки» — при необходимости каждый способен переключиться на любой другой доступный «источник». Узкой специализации у здешних колдунов нет, всё зависит лишь от предпочтений и удобства. (Другое дело, что все способы естественного восстановления энергетического резерва требовали времени, в точности как элементарный отдых для обычного человека. Поэтому амулеты-накопители берегли для экстренных условий как «скорую помощь» при угрозе истощения).

— А откуда беру энергию я? — резонно поинтересовалась Варя.

— Отовсюду понемногу, как губка, — ответил Вихрь. — Я сразу это заметил, для тебя энергообмен естественен, как дыхание. Тебе совершенно не нужно думать, чем восполнить резерв, причем он у тебя впечатляющего объема изначально, без всяких «растягивающих» упражнений. И еще огромное преимущество — тебе нет нужды контролировать процесс поглощения, ибо ты заимствуешь из окружающих предметов и существ так мало, что никому не нанесешь вреда.

— То есть, я никого не выпью досуха, ненароком при этом уморив?

— Именно так. Ты восполняешь свой резерв по капелькам, зато постоянно, без перерывов и усилий. Поэтому тренировки по контролю поглощения можно отложить на будущее, когда научишься сознательно использовать относительно затратные чары.

— Как мне повезло! — обрадовалась Варя. — Терпеть не могу себя ограничивать! И сидеть на диетах. Я — Губка Мери-Сью, Квадратные штаны!..

— Что? — выгнул бровь Алояс.

— Не обращай внимания! — весело отозвалась она. И завопила:

— «Лунная призма, дай мне силу!» — отчего мигом сиганула под потолок, при этом больно треснувшись плечом о некстати попавшуюся на пути люстру. Люстра закачалась, забренчали стеклянные подвески, вниз посыпались свечки, толщиной каждая с Варин локоть.

— Не балуйся! Тугохвал заругает! — снизу укорили ее первоклашки, пробегавшие по своим делам.

— Я сильно извиняюсь! Я не нарочно! — крикнула им вслед Варя.

Хорошо, что для тренировочных полетов, имеющих целью обуздать спонтанные всплески левитации путем вырабатывания у проблемной ученицы привычки к полетам осознанным, Вихрь избрал не внутренний двор, а самое просторное помещение в здании школы — вестибюль при центральном входе. Что логично: под открытым небом Варвара могла бы так лихо воспарить, что даже он, повелитель штормов, не успел бы ее поймать. А тут только шишки набьет, о сводчатый потолок макушкой постучит, вдруг заодно наука лучше в голове уложится?

Плохо, что учительница ошиблась, и у Вари левитация не прошла, как досадная икота, в тот же день после ужина. Как прилипчивый насморк, неуправляемое парение затянулось на неделю. И как тот же насморк — особенно мешало спать: Варе приходилось самой привязывать себя к кровати. Ужасно не хотелось среди ночи очнуться где-нибудь в коридоре под люстрой или на лестнице, над колодцем между пролетами. И даже над кроватью зависать — что в этом хорошего? Одеяло падает, Финик не высыпается, из-под низа поддувает!

Вихрь тоже был не рад этой помехе — ученица зевала на уроках, не могла усидеть на месте в прямом смысле слова. И новые знания в голове ее не удерживались никак, хоть по десять раз повторяй. Практические упражнения тоже не девались: поток направляемой ею энергии рикошетил непредсказуемым образом. Например, при попытке передвинуть чашку по столу, она чай в ней кипятила до состояния фонтана гейзера. Пытаясь зажечь предложенную лучинку — без огня обращала в прах неповинный фикус, мирно стоявший в углу. Попробовала фокус со всевидящим зеркальцем — так отполированное серебряное «блюдце» раскололось, будто стеклянное, и хищные осколки-клыки роем полчаса метались по классу, пытаясь достать спрятавшихся под столом наставника и ученицу. Потом угомонились и сами собой сложились в сложнейшую объемную снежинку, намертво повиснув в воздухе над глобусом вместо солнышка (причем в темноте начинали светиться).

Варя всё нервно хихикала и повторяла какую-то глупую считалку: «Хотела грозу — получила козу!», а Вихрю было не до шуток.

И вот сейчас, пока подопечная с любопытством разглядывала потолочную роспись и пересчитывала подвески на люстре, Алояс, сложив руки на груди и задрав голову вверх, с тоской во взгляде пытался придумать, что ж ему делать с проблемной ученицей. Сейчас, в минуту душевного отчаяния, ему казалось, что и не надо было им столь упорствовать, лучше б вовсе не пробуждали в ней дремлющие силы…

— Слушай, Ал! — неожиданно окликнула его Варя, что-то вспомнив и отчего-то разом посерьезнев.

Попыталась для разговора спуститься, но сбежать по стене вниз, будучи параллельно полу, не сумела — на полпути поскользнулась и закрутилась колесом, словно подвешенная на пояс каскадерша. Ругнувшись, Варя самостоятельно остановила верчение, уцепившись за попавшуюся под руку оконную штору. Придерживаясь за переливчатый плотный бархат, обратно поднялась к потолку, где устроилась основательно, не давая себе шанса на болтанку, растопырилась конечностями, упершись в угловатые каменные ребра свода. Только рот открыла, чтобы продолжить беседу…

Штора не выдержала нагрузки, с шорохом наполовину оборвалась с карниза, повисла трагичной драпировкой. Варя виновато охнула.

— Да? — изобразил невозмутимость Алояс, только бровь нервно дернулась. — Ты хотела что-то спросить?

— Угу… Отец Зимослава пропал без вести, угодив в стихийно возникший портал?

Вихрь озадачился, но лишь на мгновение.

— Откуда ты узнала?

— Да вы все не больно-то от меня таитесь, мне только остается развесить уши и слушать, — заметила Варя, — и складывать кусочки услышанного, как мозаику.

— Зачем от тебя что-то особо скрывать, если ты скоро станешь полноправным членом нашей компании, — вздохнул Алояс.

— Но и рассказывать мне всё толком по порядку вы не собирались, — обидчиво возразила Варя.

— Всему свое время, — парировал Вихрь. — К тому же эта история давняя, к нынешней ситуации она никакого отношения не имеет. Неважно, что ты сама явилась из другого мира — ведь этих миров бессчетное множество. Неизвестно, в который именно угодил…

Их беседу грубо прервали.

Тяжелые входные двери распахнулись от пинка, в школу по-хозяйски вошел знакомый Варе придворный паж. Наглый юноша заорал с порога, нисколько не стесняясь помешать урокам:

— Дедуля дома? Мы к нему по важному королевскому делу! — и широким шагом направился к центральной лестнице, языком спускающейся через половину зала фойе от галереи второго этажа.

Алояс смерил нахала гневным взглядом, ледяным тоном окоротил:

— Радмил! Нельзя ли соблюдать приличия не только во дворце?

— Отстань, ветродуй, мы спешим, — отмахнулся от занудства учителя тот.

— Если бы у короля было дело к Тугохвалу, его величество послал бы за магистром карету, а не тебя, — злился Алояс.

— Слушай, ты чего мне тут указываешь? Имею право приходить, когда мне надо — Чуролют мне родной…

— Двоюродный! — снова чародей уличил пажа во лжи.

Пока эти двое скрежетали зубами, а Варя сверху на них дивилась, гадая, ревность ли это между внуком и учеником или они просто не переваривают друг друга — никто не обратил внимания, что паж действительно явился не один. Следом порог переступила, изящно придерживая подол изумрудно-зеленого платья, красавица княжна, с которой Варя также познакомилась на нелепом отборе невест.

— Радмилка, угомонись! — глубоким грудным голосом рассмеялась она. — Стоит увидать друг дружку, тотчас сцепитесь! Не надоело вам?

— Он думает, раз дед дал ему здесь место, то можно всех поучать! — обернувшись к спутнице, всплеснул руками паж.

Честное слово, Варвара изо всех сил пыталась затаиться у себя в уголке потолочного свода. Но так некстати разглядела, что роскошный и вместе с тем сдержанный по стилю наряд княжны, эта «амазонка» для будних городских визитов, сшита не из какой-то обычной местной ткани — а из занавесок! Тех самых, что Варя самолично сторговала модистке.

«Хрюк!» — весело разнеслось под сводами с эффектом готического эха.

Все внизу подняли головы.

— О! — удивилась княжна.

— Ты?! — завопил паж, мигом забыв изображать барана перед Вихрем в роли новых ворот. — Так вот ты где прячешься?!

— Я не прячусь! Я тут учусь, — оскорбилась Варя. — А ты, кстати, мешаешь моей тренировке.

— Учишься висеть на потолке? — съехидничал паж.

— Радмил, не смейся, — неожиданно вступилась княжна, одернула противного парня. — Ты не знаешь, каким беспомощным себя чувствуешь, когда сила льется из тебя, не подчиняясь твоей воле.

— Конечно, откуда мне знать! — едко отозвался тот. — Это вы все тут одаренные, а я-то обучения не удостоился, пусть и родная кровь самому Тугохвалу!

— Радмил! — укоризненно произнесла княжна.

А Варя мысленно галочку поставила: вот и нашлась причина неприязни внука к ученику — наследник оказался глух к магии.

— Мне говорили, что ты никуда не уехала, а продолжаешь ошиваться в городе, — продолжал донимать Варю паж с непонятной злостью, которая уже определенно не относилась к зависти к магическому дару. — Многие видели, как ты слоняешься по улицам в то время дня, когда незамужним барышням полагается сидеть дома под присмотром нянек. Ты неоднократно покупала на рынке вино — без сопровождения слуг!

Варя аж заинтересовалась, что именно ей вменяется в вину: покупка спиртного или отсутствие прислуги?

— Тебя видели, когда ты торговалась до хрипоты за фунт морквы!

— Тот продавец безбожно завысил цену! Как же не торговаться? У меня каждая монетка на счету! — обиделась Варя.

— Похоже, ты коротко сошлась со скупщиком старья, — предъявил следующие обличительные слухи поганец. — Дворцовая челядь мне докладывала со смехом, как ты расхваливала пройдохе какой-то разбитый горшок, требуя за него пять монет серебром.

— А вот это наглое вранье! Высечь надо вашу челядь за дезинформацию! — вспыхнула Варя. — Во-первых, горшки я не продавала, а покупала, и не треснутые, а хорошие, глазурованные! Маме, для комнатных растений. Во-вторых, старьевщик — порядочный человек! Он подсказал мне, куда лучше отнести хрустальную вазу — красивую, не битую, тяжелую, старую советскую, мне от тёти в наследство досталась — почти антикварная! И посоветовал, какую за нее просить цену. Эта дура и у нас-то стоила бы в интернете немалых денег, а у вас тут вообще диковинка. Я видела, с какой охотой хозяин посудного магазина за нее ухватился, наверняка перепродаст потом втридорога. А мне ваши местные деньги нужны — я ж не могу в одном и том же платье постоянно ходить! У Тугохвала приличная школа, а не сиротский приют всё-таки.

Варя выдохлась — и мысленно застонала от стыда, так неловко вышло перед учителем! Алояс внимательно слушал, не повел и бровью. Она и впрямь позорит заведение! Ведь ее без оплаты приняли, комнату выделили, кормят не сосчитать сколько раз в день, а она!.. Причем в любом случае выходит срамота — и что учится из рук вон плохо, и что в гардеробе всего три скромных платья, (не считая странных по здешним меркам ее «родных» нарядов, которые она старалась не надевать, выходя в город). И что пытается товарообмен в свою пользу наладить не только через ювелирную лавку, а то Врану уже, наверное, опостылела… Варе от всего этого совестливого роя жужжащих мыслей хотелось куда-нибудь провалиться… или вылететь сквозь потолок в чистое небо.

— Невеста принца побирается и приторговывает старьем! — трагически возопил паж, будто мало ей стенаний внутреннего голоса. В это мгновение Варя была как никогда в жизни близка к свершению преступления в состоянии аффекта.

— Позвольте представиться, — воспользовавшись повисшей тяжелой паузой, обратилась к ней княжна, шаркнула ножкой в легком книксене, — мое имя Мстислада. Кажется, при прошлой встрече я забыла назваться.

— Очень приятно. Меня Варя зовут.

— Я помню. Рада снова увидеться, Варвара! — ослепительно улыбнулась благородная дева.

Варя всё косилась на осуждающе поджавшего губы пажа. Не сдержалась, затараторила ядовито:

— А еще я продала на базаре десяток стеариновых свечек в форме дедов морозов! И подарочный набор кухонных ножей в деревянной подставке. И почти нетронутую коробку цветных карандашей. И еще две вазы — фарфоровую с розочками и маленькую стеклянную. И шарфик с люрексом. И!..

— В это время мы с ног сбились, разыскивая сбежавшую почти-принцессу! — подлил масла в огонь паж.

— Если б впрямь искали, давно бы нашли!

— Вот извини, не догадались на базар заглянуть, — фыркнул противный парень.

— Вот интересно, как это вы его миновали, если базар расположен на самой что ни есть центральной площади! — всплеснула руками Варя, от этого движения перекувырнувшись в воздухе. — Или вы меня в самых темных подворотнях по окраинам выискивали?

— Варвара, позвольте… — попыталась остановить пререкания княжна.

— Извините, не могу спуститься, — из вежливости сказала Варя, хотя продолжать с ними разговоры не больно-то хотелось. А на платье из занавески вообще смотреть без фырканья не получалось. Но красивое сшили, и сидит на стройной фрейлине, как родная шкура на анаконде, уж этого не отнять.

— Пустяки, виси-виси, не беспокойся, — взмахнула рукой в перчатке дева. — Я прекрасно помню, как в свое время, в нежном возрасте бурного развития дара почти месяц промаялась с полетами. Мне каждый день говорили «потерпи!», обещали, что вот-вот пройдет, вот-вот закончится мое мучение — как бы ни так! Чихнуть не могла спокойно — пушечным ядром отлетала, то в стену, то в потолок, то в окно. Уж поверьте, это совсем не весело.

— И как ты справилась? — заинтересовалась Варя.

— Опытным путем я нашла одну хитрость, — благосклонно поделилась та секретом, — чтобы прекратить летать самой, нужно поднять в воздух кого-нибудь другого.

— И что, помогло? — изумилась Варя.

— Очень оригинальный способ, — неодобрительно проворчал Вихрь.

— Два дня упражнений — и моя проблема исчезла, — развела руками княжна. Предложила: — Попробуйте сами, это совсем не сложно. Вот увидите, сразу же подействует. Вон, хоть на том белом кролике. Очаровательный зверек, кстати, чей он?

— Мой, — растерялась Варя. — Нет, на Финике экспериментировать не стану! Пусть он и белый кролик, но нет. Он нежный и хрупкий! И уже старенький. Мало ли, вдруг я его так далеко запулю, что домой дорогу не найдет? Или ударю невзначай, уроню? Нет и нет, я не могу!

— Тогда… — протянула княжна. Она и Варя, не сговариваясь, уставились на пажа.

— Что? — мигом взвился тот. — Кролика им жалко, а меня нет? Если меня уроните, Лучедар вас казнит!

— Правда твоя, казнит, не помилует, — огорченно вздохнула Мстислада. Засияла улыбкой: — Тогда остается наш дорогой Алояс! Чародей ветра просто рожден для полетов.

Паж мстительно хихикнул.

Варя открыла рот, чтобы выдать какую-нибудь отговорку, мол, обязательно попробует, но попозже, вечерком, без свидетелей.

— Ладно, давайте проверим ваш способ, — обреченно согласился Алояс. — Если, как вы изволили выразиться, ненароком «запулите» меня подальше, уж как-нибудь сумею приземлиться, не сломав шею, и отыщу дорогу домой.

— Заодно на обратном пути от нас отдохнешь, — поддакнул паж.

Варе не позволили отказаться от эксперимента. Она взглянула в глаза своего наставника, и по решительному виду поняла, что ради нее он готов рискнуть собой.

— Я постараюсь осторожно, — промямлила она.

Изо всех сил заставила себя сосредоточиться, настроилась, мысленно помянув мастера Йоду и иже с ним… И тонким потоком направила свою энергию в сторону наставника.

— Вот же, прекрасно получается, продолжайте, — подбодрила внимательно наблюдавшая Мстислада.

Сперва у Алояса удивленно распахнулись глаза. Затем замерцали камушки-накопители в перстнях, браслете и на кулоне. Кулон, впитывая энергию, аж на цепочке взлетел, будто в невесомости. Потом у Алояса поднялись дыбом волосы, точно как от электричества. А после он и сам взлетел — резко дернуло вверх метра на три. Варя охнула, сама напугавшись, торопливо сбавила поток — и дальше к высоким сводам Вихрь поднимался уже плавно, вылитый буддийский монах перед туристами (только не лысый, а с синим облаком-ершиком на голове).

— Отлично получилось! Вот видишь, Варвара, тебе помогло, — похвалила княжна, гордая за сработавшую подсказку.

И правда — Варя, переживая за судьбу учителя, совсем не обратила внимания, что в это же время сама она плавно спустилась и уже минут пять крепко стоит на ногах, попирая обувью мозаику на полу.

— Классно! — воскликнула она, обрадовавшись.

— Уй! — послышалось сверху. Отвлекшись, Варя подкинула наставника, и тот тюкнулся головой о ребристые своды.

— Прости!.. — пискнула она виновато.

— Ничего страшного, — прошипел тот, потирая макушку.

— Подержи его еще пару минуточек, и лишние бурлящие волны энергии из тебя выльются, — посоветовала Мстислада. — Но завтра в это же время рекомендую повторить, чтобы тебя снова не начало подбрасывать…

— Тсс!.. — вдруг шикнул на них паж. И вскинул руку, ткнув пальцем вверх.

Рядом с Алоясом с треском разорвался воздух. Чародей отшатнулся, и от резкого движения крутанулся в безупречном фуэте.

Из открывшегося портала донесся голос:

— Вихрь, не занят?

— Ну, как сказать… — смутился тот, стараясь выровняться. — Не особо.

— Раз так, иди сюда, ты мне нужнее, — решили с той стороны.

Из портала вытянулась рука в черном рукаве — цапнула учителя за локоть и рывком втащила в прореху в пространстве. С чавкающим звуком портал затянулся.

Княжна осуждающе покачала головой:

— Снежен, как всегда, бестактен. Относится к своим приближенным без капли пиетета.

— Чего? — ошеломленно переспросила Варя.

— Пиетета, — благожелательно повторила Мстислада. — Без уважения то есть.

— Нет, я поняла, — замотала головой Варя. — Я не поняла! Это сейчас Зимослав был?

— Он самый, — с раздражением фыркнул паж. — Делает, что вздумается! Кто ему разрешал дырявить пространство в нашем королевстве? А он дырявит! Каждый день через порталы туда-обратно шастает! Если может себе позволить тратить на это силы, потратил бы на что-нибудь полезное — нет же, куда ему! У него свое королевство есть — пусть там хоть всё издырявит, не жалко! А к нам извольте ездить, как положено — на колеснице! Да хоть на своем блохастом сайгаке, но не через порталы!..

Пыша праведным гневом, паж направился к лестнице. Бросил княжне:

— Пойду поздороваюсь с дедом. И заодно про его любимчиков расскажу, что они себе тут у нас позволяют.

Проводив его взглядом, Варя негромко произнесла:

— Почему-то мне казалось, что у Чуролюта внучки… двоюродные…

— Их у магистра несколько, — отвела глаза княжна.

По боковой лестнице с цоканьем каблучков торопливо сбежала учительница, прижимая к груди горсть позвякивающих украшений с самоцветами.

— Я заряжала! — отрывисто пояснила она, пробегая мимо Вари. — А они забыли! Уже ушли, да?

— Да, совсем недавно, — подтвердила княжна.

— Надеюсь, успею! — воскликнула на бегу та, пересекая обширный зал.

Распахнув входные двери, подруга Вихря выдохнула с облегчением:

— Мастер Вран! Ал уже там… да, сказали, только что. Прошу! Благодарю вас!..

Дверь за спиной учительницы плавно закрылась на встроенном в петли пружинном механизме.

Варя опомнилась, перестала тянуть шею, как любопытный жираф — побежала к дверям. Распахнула… и застонала в разочаровании — на крыльце уже никого не было.

Сзади к ней неспешно подошла Мстислада:

— Снежен держит здесь постоянный портал. Только, пожалуйста, не спрашивай, как он открывается — я не знаю, ни разу им не пользовалась.

Варя обернулась к ней, взглянула в лицо:

— Прогуляемся по школьному саду?

— С удовольствием, — улыбнулась княжна. — Когда меня привозили сюда на уроки, мне вечно не хватало времени, чтобы спокойно посидеть у фонтана, полюбоваться цветочками на клумбах…

…Варя не подозревала, что в дальнем тенистом уголке есть милейший маленький фонтан, журчащий в три струи: каменная чаша на рюмочной ножке, на бортике которой сидят три бронзовые позеленевшие лягушки, глядя в небо с открытыми ртами. За всё время в школе она сюда не добиралась, целыми днями окруженная заботой двух придирчивых наставников.

— Кстати, твоим подругам вернули шпильки и брошку, которые вы мне одалживали на смотрины? — вспомнила Варя, когда чинно уселись на скамейку под разлапистым местным каштаном, увешанным длинными тонкими плетями соцветий нежно-салатового оттенка, точно паутина колыхавшимися на слабом ветерке.

— Да, на следующее утро. Мы тогда ужасно удивились, ведь это такой пустяк!..

— Для вас, может, пустяк, — ворчливо согласилась Варя. — Вам, может, позволительно терять бриллиантовые шпильки хоть каждый день.

Мстислада промолчала, с интересом ожидая продолжения разговора.

— Вообще-то я знаю, что случится на свадьбе. Мне рассказали, — произнесла Варя. — Почему ты решила выставить невестой меня?

Княжна пожала плечами:

— Прости. Выбора не было. Иначе на эту роль назначили бы меня, а я вовсе не горела желанием покидать Златоград даже ради нашего милого Снежена. У меня, видишь ли, свои собственные планы.

— Тебя? Почему? А как же весь этот отбор? Было столько желающих! Вы их всех обманули, у них не было ни шанса?

— Отбор упомянут в завещании Грозоврата как обязательное условие. Он требовал, чтобы судьбе дали шанс выставить особую фигуру на игральную доску. Так и вышло. Ты могла явиться откуда угодно, оказаться кем угодно — да хоть мальчишкой, переодетым в платье! — она расхохоталась. — Но, к счастью для всех, ты оказалась тобой.

— То есть, я — темная лошадка, которую все ждали?

— Да. Не совсем поняла, что ты подразумеваешь под этим выражением, но мыслишь ты верно. Если б ты не появилась, я бы расстроилась больше всех. Среди всех невест я лучше прочих подходила Зимославу как происхождением, так и способностями к магии. Ведь мы, порядочные соседи, не могли подложить будущему королю в супружескую постельку какую-нибудь единорожку!

Она снова рассмеялась. (А Варя припомнила, что единорогами тут именуют домашних зверей вроде овец, отличающихся неопрятностью и крайней глупостью. В отличие от баранов и коз, у этих животных имелся непарный рог, который они использовали не столько ради самозащиты или боев за самку, сколько для почесывания поясницы, благо длина шеи позволяла. И, если верить байкам, подслушанным на базаре, эти самые единороги умудрялись постоянно застревать везде, где только можно и нельзя — от дверей сараев и нижних веток кустарников до… всех вариантов и не перечислить. Варю посетила мысль, что у нее всё-таки есть кое-что общее с единорожками — если взглянуть шире, она сама застряла в чужом мире под довольно нелепым предлогом из-за собственного глупого любопытства).

Мстислада же продолжала — всплеснула руками, посетовала в полушутку:

— У всех был выбор, кроме меня, понимаешь? Ты могла объявиться, а могла и вернуться к себе в свой мир. Зимослав может согласиться исполнить завет деда, а может плюнуть на всё и устроить несчастье для всех, и для себя в первую очередь. Злат мог бы учудить и ткнуть пальцем не глядя. А я!.. В отличие от прочих придворных барышень, я просто не имела права увильнуть от отбора и представить родителям и всему двору какого-нибудь дурачка в роли моего временного жениха. Сама понимаешь, у меня есть причины оставаться в глазах его величества Твердивера добродетельной, во всех отношениях невинной девой.

Варя покачала головой: выбор у княжны был не хуже, чем у прочих перечисленных. Зато упрямства в достижении цели, похоже, хватило бы на целую армию невест.

— А что, если бы ты ошиблась? Что, если бы я не хотела познакомиться с Зимославом? — прищурилась Варя.

— Полно тебе! Я же не глухая, — растянула губы в игривой улыбке Мстислада. — Ты забыла, как сама расспрашивала всех о прекрасном всаднике? В наше время на сайгаке верхом разъезжает лишь один-единственный эксцентричный молодой чародей. К тому же морковный цвет волос большая редкость. Да у тебя голова была полна лишь думами о нем и воспоминаниями о мимолетном взгляде его прекрасных золотистых очей!

— Скажи еще, что я думала очень громко, — проворчала Варя, отвернувшись, чтобы не насмешить собеседницу вспыхнувшим румянцем.

Но та всё поняла и вновь залилась мелодичным смехом. И пусть хохотала она необидно, можно даже сказать, от души сочувствуя, Варя всё равно испытала иррациональное желание уколоть ее:

— Ты знаешь, что твое платье сшито из штор?

— Нет. Неужели правда? Впрочем, пусть. Меня это нисколько не волнует. Видишь мои серьги? Это жемчуг, его нельзя использовать для амулетов, так что это всего лишь украшение. Очень дорогое и очень красивое. Но кто-то уверяет, будто жемчуг — это застывшая слюна морских слизней. Если задуматься, страшная гадость, не правда ли?

— Ясно. А почему тогда не бальное платье?

На этот вроде бы простой вопрос княжна разразилась длинной тирадой. Мол, наряд для бала может быть только одноразовым: во-первых, его увидят сразу все именитые знакомые, все твои заклятые подружки-сплетницы и вообще весь двор. Во-вторых, пока протанцуешь до упаду ночь напролет, лиф пропитается потом, смешанным с духами, да еще пудра осыплется, помадой мазнешь — фу! — подол обметет полы и сапоги кавалеров, а при обилии отделки наряд не постираешь. Вот и идут роскошные платья сразу обратно к швеям, чтобы те распороли, отдали прачкам, затем перешили во что-то совершенно другое, ибо повторы в подобных «эксклюзивных» вещах абсолютно недопустимы.

Но эта «заморская» ткань слишком хороша, слишком необычна, чтобы истратить ее красоту на одну ночь. В костюме для визитов незазорно показаться несколько раз, за неделю объехать знакомых разных рангов, не только придворных аристократов. Раскатывая в открытой колеснице по городу, ты позволишь полюбоваться собой во всей красе множеству людей!.. Строгое платье для визитов не испортится от аккуратной стирки, и в нем не возбраняется отправиться летом в приморский курортный город, где порядки куда проще, чем в столице, хотя публика та же. А после отдыха на море можно навестить родное поместье: и спокойно надевай «скромный» костюм, отправляясь в гости к соседям, не хуже подойдет он для прогулок по окрестностям, для охоты на бабочек, для игр, для сельских праздников, пикников на лоне природы… Одним словом, рачительная барышня найдет способ долго не расставаться с любимым нарядом и при этом сохранит должный уровень и достоинство.

— Угу… — не могла не одобрить подобную экономию Варя. Вспомнила о неприятном паже: — Слушай, а Радмил тебя не хватится?

— Вряд ли, — пожала плечами Мстислада. — Радмил не та особа, кто станет беспокоиться и искать пропавшего спутника. Скорей, он и не вспомнит, что приехал не один. Но благодарю за твою доброту, я ценю это.

— Да ладно тебе, — фыркнула Варя.

— Нет, правда! Если тебе потребуется помощь, Варвара, имей в виду, что я твоя союзница, — с полной серьезностью заверила княжна, ловко завладев обеими ее руками и развернув к себе лицом, дабы проникновенно заглянуть в глаза.

— А-а… Хорошо, учту, спасибо. Большое спасибо, — кивнула та, неловко отодвигаясь на конец скамейки и давя желание спрятать руки за спину.

Мстислада снова коротко расхохоталась:

— Хорошо с тобой болтать! Нет, правда, от тебя веет приятной освежающей энергией. Как… от водопада! Или от летнего дождя — знаешь, когда ливень, а солнце сквозь прорехи в облаках играет на каплях, а потом — радуга!.. Кажется, ты бессознательно зарядила мне все камушки, не удивлюсь, если и жемчуг не стал исключением! — она кокетливо рассмеялась. — За Радмила не волнуйся, я послала ему мысленное сообщение, где я. Подождет пару минут, не растает. И… знаешь, на самом деле он вовсе не такой противный, каким был сегодня…

— Постой! — дошло до Вари. — Ты телепат? Мысли читаешь?

Мстислада невинно похлопала глазами:

— Немножко. Хочешь, научу?

Пришел черед смеяться Варваре:

— Нет, спасибо! Боюсь, при моих нынешних успехах у подопытных голова взорвется скорее, чем я угадаю, о чем они думают.

Княжна наклонила голову к плечу, стрельнула глазами:

— Да брось. Вон, посмотри, кто к нам идет. Неужели даже без чтения мыслей не угадаешь, о чем сейчас размышляет наш милый паж?

Варя резко обернулась в сторону дорожки, пересекавшей газон — и правда, решительно шагает! Ну вот, а ведь так хорошо болтали без него. Настроение опять испортит, что за вредный типчик!..

— Госпожа Варвара, прошу прощения за мое недавнее неуместное поведение, — подбежав, паж порывисто склонился в поклоне.

— Чем тебя Чуролют опоил? Пусть мне рецепт шепнет! — воскликнула княжна, искусно сделав вид, будто искренне изумлена и глазам своим не верит.

— Дед вкратце объяснил, кто вы и откуда прибыли, как усердно занимаетесь… и как отважно настроены, что… ну… всем сердцем желаете спасти наше королевство от проклятия, — промямлил Радмил, переминаясь с ноги на ногу.

— А главное, он наверняка упомянул, что твой ненаглядный, обожаемый Злат нужен мне, как лысому бигуди! — хмыкнула на столь разительную перемену Варя.

— Так значит, нужен? — пробормотал паж в растерянных чувствах, от волнения не сразу вникнув в оборот речи.

— Радмил, Варя пошутила, — мягко пояснила княжна. К Варе же обернулась с полной серьезностью: — Между прочим, позволь заметить, если рассмотреть твое сравнение более пристально, может оказаться, что лысому человеку бигуди не помешают в некоторых случаях: первое — если он служит в суде и носит парик, который следует время от времени завивать. Второе — если у него есть жена или дочь, которым он может это приспособление отдать в пользование.

Теперь озадаченных было двое: паж непонимающе смотрел на Варю, Варя таращилась на княжну. Княжна держала лицо и не улыбалась даже уголком рта — вот что значит благородное воспитание!

— То есть, всё-таки не нужен? — насупился Радмил, не преминув обидеться за своего драгоценного принца. — В него невозможно не влюбиться с первого взгляда…

— А мне начхать, — заявила Варя. — Не в моем вкусе!

Паж поджал губы и насупился, метая глазами молнии:

— Ну, знаешь! Вкус у тебя, видимо, отвратительный! Раз ты своего лохматого Зимослава предпочла нашему!..

— Вашему распрекрасному причесанному принцу, ты хочешь сказать? — понесло и Варю. Она аж со скамьи вскочила, встала грудью к груди, будто два бойцовых петуха, благо ростом и телосложением были равны. — Да ваш Злат пусть хоть в золоте вымажется, хоть карамелью обольется — всё равно не взгляну в его сторону! Только и знает, что ходит расфуфыренный, как гусак!

— Как кто?! — взвился Радмил.

И Варя с запозданием припомнила, что гусаками здесь называют экзотических «треххвостых» ленивцев, отличающихся сильным неприятным запахом. (Однажды она наткнулась в учебнике зоологии на изображение очаровательного глазастого зверька, напоминающего лемура. Услышав ее умиленный возглас, мальчишки не упустили возможности над «одноклассницей» посмеяться: сперва по секрету сообщили, что в столичном королевском зверинце есть вольер с этими созданиями. Когда же Варя стала умолять сводить ее на экскурсию и схватилась проверять зарядку и память у смартфона, чтобы вдоволь пофоткать — мелюзга ехидно объявила ей на ушко, из-за какой-такой особенности физиологии неповинный зверек получил название «треххвостый», если на самом деле у него от природы только два хвоста, да почему на картинке в учебнике нарисовали только мордочку, да отчего в зверинце к этому вольеру смотрители не подпускают незамужних барышень. Варя ожидания мальчишек не оправдала — и не подумала смущенно пищать и ругаться за пошлые шуточки. Ее возмутил факт дискриминации! А ведь Вран уверял, будто здесь женщин в правах никогда никто не ущемляет…)

— Прости, — скисла Варя. Подумала и отвесила опешившему пажу поклон, не особо низкий, но достаточно вежливый. — Я не то имела в виду. В нашем мире гусаки — очень важные птицы. Говорят, они своим гоготанием древний город спасли от пожара, вроде бы… Да, они забавно ходят вразвалочку и вид имеют глупый и горделивый, но на воде выглядят не хуже лебедей. Я видела, у вас есть отдаленно похожие птицы — позади ратуши есть пруд, там лилии цветут… тьфу! Там птички плавают, на лебедей похожие, только у них по четыре крыла, клюв с зубами и размером они со страуса!.. А, теперь про страусов объяснять, да?

— Она имеет в виду белокрасов, — подсказала догадливая Мстислада.

— А-а… — переосмыслил спорное сравнение Радмил. Обижаться передумал, то ли найдя в этом образе что-то лестное для объекта обожания, то ли умилившись неуклюжести изящной четырехкрылой птицы в сухопутной среде, так напоминающей некоторые повадки избалованного принца, иногда выходившего «в люди».

— Правда, что ли? — изумилась Варя, обернувшись к княжне, захлопала глазами. — Врана, выходит, действительно в честь птицы назвали?

— Возможно, родители сулили ему этим именем богатую вальяжную жизнь, — пожала плечами княжна. — Но со временем стало ясно, что никакой он не увалень-белокрас, целый день ныряющий за жирной рыбкой или высоко парящий на четырех широких крыльях, красуясь длинным хвостом-веером. Он самый настоящий вран — резкий, стремительный, больно клюющий.

— А этот вран?.. — решила уточнить Варя, — он у вас какой? Черный и каркает?

— О, сейчас покажу! — Мстислада улыбнулась, сделала знак «подожди минутку!» — и, сложив губы бантиком, особым образом посвистела: «Тюфыть-фыть-фыть!»

На ее поднятую руку мгновенно спикировала пташка, уселась на указательный палец, как на жердочку.

«Прямо как Белоснежка!» — подумала Варя. Однако умиляться на сказочные умения чародейки было недосуг, Варя осторожно приблизилась мелкими шажками.

Предъявленный для утоления любопытства вран оказался ястребом! Полный чувства собственного достоинства, изящный и опасный, абсолютно черный хищник… размером меньше воробья, на тоненьких ножках длиной с карандаш.

— Мда… — протянула Варя, и княжна подбросила птичку обратно в небо.

Тут было, о чем поразмыслить: имя ювелиру дали в честь пернатого крокодилища, а прозвище он получил от гордой пичуги совсем иного калибра. Может, отсюда и чувствуется это его внутреннее противоречие, душевный разлад с самим собой?.. Варя сделала себе заметку на будущее: если братья еще раз заманят ее на чарку сладкого вина, она устроит им сеанс психоанализа.

— А что означает имя Алояс? — заодно спросила она в целях лучшей адаптации к традициям этого мира.

— «Алый и ясный» очевидно, — предположила Мстислада. — Похоже, он родился то ли на рассвете, то ли на закате — алом, предвещающем ветреную погоду.

— Ну, хоть у Вихря полная гармония вышла, — порадовалась за наставника Варя.

— Да уж куда им обоим до его высочества Зимослава Ледомира Снежена! — фыркнул паж.

— Будто Лучедар Злат из Златограда чем-то обделен! — парировала Варя.

_________________

Напрасно она волновалась и сидела до глубокой ночи на окошке с видом на главное крыльцо — Вихрь и Вран вместе с подругой благополучно возвратились живыми и здоровыми. Видно, что сильно устали, но выглядели довольными. Мужчины попрощались с учительницей тут же на крыльце, Алояс в благодарность за помощь с чувством поцеловал ей руку, чем немало смутил барышню. После ее поспешного ухода братья отправились к ювелиру — чистить перышки, ибо оба были заляпаны грязью по уши, что стало видно в свете фонарей, висевших над воротами школьного забора.

Варя уж хотела покинуть свой пост на подоконнике, да задержалась, вспомнив, что ворота-то на ночь запирают. Стало ужасно интересно, как эти двое справятся с задачей… Но нет, ничего интересно не случилось: насколько она разобрала, вглядываясь издалека, Белокрас просто отпер калитку при воротах — набором отмычек. И, пропустив младшего брата, отмычкой же и запер обратно.

Варя фыркнула и наконец-то со спокойной душой пошла спать.

Правда, когда она проходила мимо дверей женской купальни и услышала тихое журчание воды и плески, мелькнула мыслишка: а не воспользоваться ли усталостью учительницы и не расспросить ли ее хорошенько с пристрастием, чем таким они занимались целый день всей компанией с Зимославом во главе? Только совесть остановила ее от столь подлого шага. Варя урезонила себя тем соображением, что утром расспросить Алояса будет гораздо честнее. Ну, а если он ничего не расскажет — что ж, выйдет ей еще один урок: доверие нужно заработать.

Глава 8

По причине ночного бдения Варя совершенно не выспалась. Поэтому она почувствовала себя очень несчастной утром, услышав стук в дверь и требование:

— Варвара? К вам пришли! Вставайте, одевайтесь поскорее — вас ждут!

Собрав волю в кулак, она спихнула с себя недовольно засопевшего Финика. Оделась и умылась, почти не разлепляя глаз. На автомате умудрилась спуститься с «женского» этажа по длинной лестнице вниз, вышла на крыльцо, следуя просьбе, послушно села в колесницу — где снова благополучно задремала.

Только когда повозка остановилась перед незнакомым вычурным зданием, Варя открыла глаза и с недоумением обнаружила, что находится вовсе не в машине, совсем не с родителями, и приехали они точно не на дачу.

За рулем, в данный момент развернувшись вполоборота, сидел принц Белозорья — Лучедар Злат собственной златокудрой персоной. На переднем пассажирском диванчике, спиной к водителю, расположился Радмил. И вроде бы эти двое терпеливо ждали, когда Варя проснется — но сами времени не теряли даром и очень нежно переглядывались между собой. Варя, проморгавшись и опознав два профиля, сблизившихся почти нос к носу, замерла, деликатно пытаясь не спугнуть дуэль пристальных взглядов.

Однако Радмил почувствовал чужое внимание — резко обернулся к ней, уставился, будто мысленно проклиная на чем свет стоит. Нежная улыбка с губ Злата тоже слиняла.

— Такую доверчивую соню нетрудно похитить и увезти на край света, — скривился в усмешке Радмил, метя подколоть Варю.

Только та и не подумала смущаться:

— Разве не для похищения я вам нужна? — парировала она.

— Чему ты сама безмерно рада, — заметил паж.

— А то! — кивнула Варя. — Жду не дождусь, когда его высочество Зимослав явится, дабы избавить вас от моего общества.

Принц Злат при этом ее заявлении недоверчиво покосился на пажа, Радмил же ответил ему торжествующим взором, будто они оба выиграли в лотерею главный приз.

Варя привстала с места и оглянулась по сторонам — эта улица была ей незнакома.

— Можете играть в гляделки хоть целый день, только будьте любезны, скажите, в какую сторону мне идти, чтобы вернуться в школу, — потребовала она. — Иначе по вашей вине я опоздаю на занятия.

— У тебя не будет сегодня уроков, — объявил паж. — Я предупредил Вихря, не изволь волноваться о своем драгоценном наставнике. Сегодняшний день ты проведешь с нами.

— Ой, какая честь! — всплеснула Варя руками. Однако на место не села, встала, подбоченясь, отчего все кролики, вылезшие из колеса, побросали кормушку и прочие свои дела и с любопытством на нее уставились. — Это с какой же радости я заслужила ваше внимание, господа? Учтите, в нервном трепете я могу неосознанно немного поколдовать, а чародействую я пока крайне непредсказуемо. Так что заранее предупреждаю: если вам приспичило познакомиться ближе, за последствия я отвечать не собираюсь.

Радмил смерил ее насмешливым взглядом:

— Полагаю, ты отбросишь нелепые подозрения, если дашь мне сказать хоть слово.

Варя на это выразительно фыркнула.

— Сударыня, — несмело заступился за пажа Злат, — в беседе с Тугохвалом вы обмолвились, что желаете участвовать в выборе подвенечного платья. Поэтому мы привезли вас сюда — к главному придворному портному. И просто не успели сообщить вам о цели поездки, так как не хотели тревожить ваш сон.

— О, так это — столичный Дом Моды? — сообразила Варя, мигом раздумав ссориться.

Вычурно изукрашенное здание выглядело многообещающе, а принц — немного виноватым. Поэтому она решила проявить великодушие и смиренно потерпеть компанию этих неприятных до изжоги типов, раз предстоит такое важное дело.

Впрочем, принц не пошел вместе с ними, смущенно заверив, что ему, как формальному жениху, не полагается присутствовать на примерке платья невесты, а уж костюм для свадьбы он как-нибудь подберет из своего «повседневного».

Зато Радмил увязался с нею — и немедля взялся командовать армией модисток и портных. Без зазрения совести забегал к Варе за ширмы во время переодеваний, до хрипоты спорил со старшим модельером о фасонах и тканях, проявляя при этом немалый вкус и осведомленность — за что Варя сразу же прониклась к нему искренней благодарностью. Одна бы она не выстояла против целой армии, вооруженной булавками и иглами для наметок.

К счастью, задолго до их визита о платье невесты похлопотала Мстислада. То ли фрейлина опасалась, как бы не упустить сроки и не ударить в грязь лицом перед иностранным «похитителем». То ли она сделала это еще раньше, когда думала, что ей самой не миновать сей участи — в любом случае ее старания Варя оценила высоко.

Невесте представили на выбор три великолепных наряда — почти готовых, правда, пока собранных на «живую» нитку, чтобы можно было подогнать точно по фигуре. И все три платья отличались роскошью, изяществом и немалой оригинальностью. Это вам не унылое земное средневековье! И даже не ренессанс с классицизмом, а самый что ни есть yudashkin-style в лучшую пору расцвета. Невесте предлагалось предстать перед публикой и женихами либо в образе цветочной феи, чей наряд, соответственно, был украшен белыми шелковыми розами и заткан тонкими растительными узорами. Либо сделаться снежной королевой в строгом платье и бесконечно длинной мантии, отороченной лебяжьим (белокрасовым) пухом. Или же стать богинеподобной золотой дивой в чем-то струящемся, переливающемся, с тугим корсетом и обширным декольте.

— Золотое не хочу! — сразу заявила Варя, едва взглянув на себя, такую всю сверкающую, в ростовое зеркало. — Я ж не за Злата иду замуж. То есть, за него, конечно, но не из любви к нему… Ну, в общем, ты меня понял, Милка!

— Верно, такому декольте требуется грудь Мстислады, а не твоя, отвисшая, — поддержал паж.

Варя его замечание высокомерно проигнорировала.

— Цветочки меня полнят! — решила она, примерив образ феи.

— Цветочки чудесны, но не на такой жопе, — не моргнув глазом, поддержал ее Радмил.

Таким образом остановились на наряде снежной королевы. Варе пришлась по душе и ткань, искрящаяся, как снег в морозный ясный день. И обманчиво простой крой юбки с прямым силуэтом, и длинные рукава с затейливой отделкой. Вырез декольте тут был умеренно скромный, в форме перевернутого треугольника, а роскошный воротник, стоячий, ажурный и легкий, напоминал узоры инея. Даже в неподогнанном варианте Варе понравилось, каким стройным выглядело ее отражение. А мантию с лебединым пухом она попросила заменить на струящуюся серебристую накидку — не совсем фата, но что-то вроде.

Когда все вопросы по подвенечному наряду решили, а Варя наделала вдоволь селфи с помощью зеркала, выяснилось, что Мстислада не долее как вчера успела заказать в подарок для новой подруги пятнадцать «повседневных» платьев, и они тоже требовали примерки и подгонки. Первым порывом Вари было отказаться от щедрого сюрприза. Однако паж заверил, что княжна может легко себе позволить хоть полгорода принарядить без ущерба для своего кошелька, а полтора десятка платьев для нее сущий пустяк. Во-вторых, Мстислада никогда ничего не сделает без выгоды для себя. Здесь же она зрит в грядущее и понимает, что будущей королеве Синегорья совсем без приданого к жениху уезжать никак нельзя — у него там тоже придворные не дикие и понимают толк в моде. Впоследствии Варя, сделавшись женой правителя соседней страны, несомненно отплатит подруге за столь своевременную услугу.

— Угу, как королева королеве, — вздохнула Варя.

Ну хоть кто-то верит в ее счастливую судьбу! Сама же Варвара, поглядев на себя в подвенечном наряде, изрядно струхнула и вообразила, что похититель за блеском платья свою суженую-наряженную и не разглядит. А как домой вернется с «добычей», так задвинет невесту в темный уголок к паукам и прикажет носа не высовывать. Неужто у него дома нет красавиц виднее, чем она, попаданка убогая? Куда она ему такая понадобилась? На нее королевич лишь разочек взглянет, и только из-за дедовского проклятия. Да разве он выберет себе в жены не пойми кого, взявшуюся невесть откуда? Определенно Варе не на что надеяться — фиктивная помолвка с одним принцем в лучшем случае поменяется на фиктивный брак с другим королевичем. И будет у нее не замужество, а бракованная фикция!..

Такие мысли накатили на Варю, захлестнули, закружили голову и под конец примерки довели до тихой паники и крупной дрожи. Когда же королевский модельер вызвал королевского сапожника, и тот явился с парой туфель для подвенечного наряда — на низком каблучке, почти прозрачные, почти ювелирные, все блестящие и будто вырезанные из горного хрусталя… Варя, узрев поданные ей на алой бархатной подушке эти золушкины туфельки, так прониклась предчувствием неминуемого провала, что без прелюдий разразилась рыданиями в голос.

— Эй, ты чего?! — напугался Радмил.

— Ничего особенного, со всякой невестой случается, — заверил пажа сапожник, деловито обувая рыдающую взахлеб невесту, обращаясь, словно ласковый конюх с лягачей кобылой. — Бесполезно успокаивать, нужно дать всласть проплакаться.

— Лишь бы колдовать не начала, она ведь недоученная, — озабоченно предупредил всех присутствующих Радмил.

Впрочем, никого этим не испугал — персонал у портного был опытный, всяких невест повидали на своем веку. Кто-то кстати припомнил байку про беременную чародейку, в истерике перебившую все зеркала в заведении.

Варе было ужасно стыдно — она никак не могла унять рыдания и икоту. Как кукла стояла перед зеркалом в нижнем белье, в глазах всё плыло от потоков слез, а модистки деловито продолжали ее обмерять по всем местам и размерам, расторопно прикидывали к раскрасневшейся физиономии разные ткани, проверяя, пойдет ли ей такой-сякой оттенок-расцветка, не бледнит ли, не полнит ли. Не невеста, а позорище, манекен с воющей сигнализацией!

В конце концов ее заботливо одели в прежнее платье и выпроводили за дверь. Радмил под локоть довел до колесницы, подсадил, запихнул, усадил.

— Чего это с ней? — нахмурился Злат.

— Обычное для невесты состояние, — пожал плечами Радмил, стараясь скрыть собственную растерянность.

— П-п… про… сти-ти-те!.. — проклацала зубами Варя, уже сама до крайности измученная истерикой.

— Ты ведь не завтракала? — осенило принца. — Это с тобой от голода!

Как ни странно, он попал в точку.

Они втроем зарулили в какое-то заведение общественного питания (еще не ресторан, но уже не просто харчевня), через черный ход прошли в отдельную комнатку, где для них тотчас накрыли стол. И стоило Варе через силу, проталкивая каждую ложечку через комок в горле, похлебать горячего, вкусного, наваристого супа (с лапшой, да с жирной ножкой местной курицы), как ей сразу же полегчало.

— С-спа… си-ибо… — прошелестела она, дрожащими пальцами показывая, что говорить нормально еще не может, узел нервов в горле ослаб, но мог в любой момент подкатить обратно, перехватывая дыхание.

— Пустяки, — смутился Злат. Кивнул на пажа, хрустевшего жареными в сухарях крылышками: — С ним раньше такое же бывало. Вот я и запомнил, что нужно делать.

Радмил оторвался от еды, возмущенно поднял голову:

— Со мной? Когда это?!

— Давно. Ты мелкий был, поэтому не помнишь. Орал так, что синел весь. А потом два дня ходил молчал, говорить не мог.

— Не было такого! Врешь ты всё! — стоял на своем паж, аппетит потеряв.

— Снежен приедет, у него спроси, он наверняка помнит, подтвердит, — уверенно заявил Злат. Для Вари пояснил: — Он тогда старше всех нас был в компании, он и догадался, что истерику похлебкой тушить надо.

— Зим-то старше, а ты-то был из нас самый младший! — парировал Радмил.

— Неправда! Чара на полгода меня моложе, — со смешком вспомнил Злат. Варе кивнул: — Чара-Чаруша, сестренка Милкина двоюродная. Девчонкой была шустрая! Вот она в истерики не ударялась — она мальчишек колотила по любому поводу. Снежена, правда, уважала и на него не наскакивала, зато Милонегу от нее каждый день доставалось. Хотя Нежка был не намного младше Снежена, зато выше того на голову.

— Угу, а ты — младше меня на полгода, что ты вообще мог понимать? — проворчал паж.

Злат кинул на Варю выразительный взгляд, призывая быть снисходительной к пустому брюзжанию его компаньона.

Варя молча закивала. Как же плохо не иметь возможности спрашивать, когда разговор ушел в такую интересную сторону! Выходит, двоюродные внучки Тугохвала и Лучедар в нежном детстве тесно дружили с соседским королевичем? Несмотря на разницу в возрасте, особенно ощутимую в детскую пору.

…Злат оказался отличным парнем. Он заказывал новые и новые кушанья, крошечными порциями, зато много разных — каждое лакомство вкуснее другого. После третьей кружки пенистого фруктового сидра (и похода в уборную, где не забыла ополоснуть лицо холодной водой), Варя сумела расслабиться, и узел в горле пропал. Впрочем, она продолжала помалкивать и внимательно слушать, потому что язык развязался у принца. Не похоже, что так на него подействовала слабенькая выпивка — в сидре было больше пузырей и аромата, чем алкоголя — просто он окончательно поверил, что лично для него Варя не представляет угрозы.

Он болтал и болтал, даже когда Радмил ушел в уборную, бурча ругательства в адрес подлого пойла, из-за которого он вынужден оставить своего легкомысленного принца наедине с коварной невестой. И Варя не могла не заметить, как долго паж не возвращался — наверняка сторожил под дверью, не пуская прислугу, деликатно позволяя Лучедару всласть выговориться с глаза на глаз.

Для начала Злат, потупившись, со всей серьезностью попросил прощения за свою неоправданную грубость при первом знакомстве. Варя чистосердечно заверила, что зла не держит — и намекнула, что вместо многословных извинений с удовольствием бы послушала о проклятии, из-за которого заварилась вся каша с фиктивной невестой.

Злат ее просьбу исполнил, однако ничего нового для себя Варя не узнала, в его изложении история мало отличалась от той, что рассказал Белокрас Вран. Зато принц вспомнил о случае из собственного прошлого:

— Ведь из-за этого дурацкого проклятия мы с Зимом и поссорились. Насмерть. Он — со мной. Ему было тогда лет двенадцать, кажется, а мне почти вдвое меньше. Я смотрел на него снизу вверх, как на взрослого…

Варя мигом прикинула в уме: двенадцать местных — это примерно пятнадцать земных лет. Подростковый возраст, самое время для ссор насмерть и на всю жизнь.

— …Нам кто-то рассказал о проклятии, — продолжал Злат, и по его лицу было понятно, как он скучает по той безмятежной дружбе. — И Зим очень расстроился. Мне даже показалось, что эта чушь стала для него большим потрясением, чем весть о пропаже его отца. Впрочем, когда дядя Кудеяр исчез, мне было три года, и, если честно, я плохо помню, как тогда вел себя Снежен… Зим и остальные только-только приехали сюда и едва привыкли к нашей семье, к нашему дворцу, и тут такая весть… Говорят, он до сих пор верит, что отец вернется, просто блуждает между миров и не может найти дорогу обратно… Прости, я плохой рассказчик.

Варя горячо (но коротко) заверила Злата, что его сбивчивость и перепрыгивание с события на событие нисколько ее не сбивают.

— Они у нас четыре года прожили. Я их всех считал уже родными моими братьями и сестрами! И еще бы дольше вместе оставались, если б не узнали о «наследстве» от Грозоврата. Кстати, он тогда еще был жив, древний старикашка. Снова вступил на престол и правил Синегорьем вместо пропавшего сына и малолетнего внука. Тетя Буря — Хранислава Буря, мать Зимкина — из нее государыня вышла плохая, всё-таки неблагородное происхождение сказывается, нет в ней нужной струнки. Если б не дед Путивест, она бы одна не справилась — война из горящего Вольнополья запросто перекинулась бы на их земли. А дед стиснул кулак, и в его паучьей костлявой руке мятеж захлебнулся кровью. Конечно, Кудеяр тоже успел много сделать. И дядья Яснолики и Милонега тоже себя не щадили, мстили заговорщикам за растерзанных короля и королеву, как безумные… Я-то этого всего не знал, мне потом рассказали, — добавил он с ноткой вины. — Не представляю, как Краса и Неж выдержали, ведь их родителей зачарованная толпа убила у них на глазах! Мне ничего не говорили, я в свои три года считал, что они грустные, потому что их отослали к нам учиться… Они вправду прилежно учились — у Тугохвала, он тогда и задумал создать свою академию. Зато ни я, ни Милка, как ни тужились, дар в себе пробудить не сумели. Но всё равно приходили и делали вид, что занимаемся, а сами, конечно, только мешали всем, — он рассмеялся, с теплом вспомнив былое. — Я страшно завидовал Зиму, а Милка — Чаруше. Я всё рвался поехать к деду Грозоврату, мечтал стать его учеником. Не понимал, что старику едва хватало терпения на управление страной, на родного-то внука сил у него не оставалось. А жаль, одно занятие с легендарным колдуном стоило бы этих четырех лет учебы у нашего пустозвона Тугохвала. Мой отец долго не желал расставаться с мечтой, что я стану первым чародеем на престоле Белозорья, и меня заставляли заниматься по принципу: «А вдруг?!»

— О, как я тебя понимаю! — не могла не улыбнуться Варя, вспомнив собственные старания, благо воспоминания были свежее некуда.

— У Зима всё получалось играючи, — вздохнул Злат, грея в руке стакан сидра и провожая пузырьки рассеянным взглядом. — Я обожал его и ходил за ним хвостиком. Уже тогда, мальчишка, он мог бы потягаться с Чуролютом. Правда, ему запрещали расходовать силы даже ради тренировок, ведь он не научился соразмерять возможности и в пустяковом заклятии осушал себя за считанные минуты. Плохо, что к тому времени он остался без поддержки Алояса. А Зореслава, младшая сестра Снежена, была еще слишком мала — младше меня на два года. Из нее, младенца, Грозоврат выцедил единственный накопитель и отправил Зиму с наказом использовать лишь под угрозой неминуемой смерти. Мне, конечно, не понять, но уже тогда я подозревал, что это сущая пытка — носить в себе могущество огромной силы и при этом не иметь возможности эту силу применить и даже толком опробовать. Впрочем, Вран говорит, он и сейчас почти всё так же связан по рукам…

Варя прикусила кончик языка — вот когда она точно узнает, что ее накопители подходят желтоглазому королевичу, тогда и похвастается своими перспективами. А пока это всего лишь предположения Алояса и Врана. Им, конечно, виднее, но мало ли! Тут главное самосглазом себе же не подкузьмить…

— Так из-за чего вы с Зимославом поссорились-то? — напомнила она о самом интересном.

— А я разве не сказал? — захлопал глазами Злат. — Какая-то старая грымза, то ли одна из моих нянек, то ли вообще посторонняя старуха, рассказала Снежену о проклятии Грозоврата. Я, как обычно, ходил за Зимом по пятам, поэтому тоже всё услышал. Удивился, конечно, но в целом прекрасно помню, что мне было наплевать — женитьба казалась делом далеким, где-то рядом со старостью. А он распсиховался. Прибежал во дворец — я за ним. Заперся в комнате — я прошмыгнул. Тут он на меня и наорал: «Зачем ты ходишь за мной и хочешь дружить? Если я должен буду украсть твою невесту! Ты полюбишь девочку, а я вас разлучу! Ты понимаешь? Я стану злодеем! Из-за тебя, из-за твоей невесты! И из-за вас мне запрещено самому выбрать себе судьбу!» Смешной такой. Сам наорал на меня, сам на меня разобиделся и сам же разрыдался. Кричал на меня и плакал, слезами брызгал. А я стоял, ошарашенный этой его первой и единственной вспышкой — и не знал, что делать, чем загладить вину, если провиниться мне предстоит только много лет спустя. Потом-то я понял, почему он взбеленился — в то лето он умудрился впервые в жизни влюбиться. А я, как олицетворение давнего проклятия, встал у него на пути. Но тогда я мало что соображал. Только нашелся сказать: что ты на меня-то взъелся? Виноват твой дед, ругайся на него! Зим решил, что я прав — собрался и уехал на следующий день. Вот уж не знаю, что он высказал Грозоврату. Сомневаюсь, что он так же орал на него, как на меня. Но как-то, видимо, они объяснились, раз дед оставил его при себе и спустя пару лет передал трон… В общем, дело давнее. Но Милка до сих пор на него за это злится — блюдет мою попранную честь. А Зим на меня дуется и не разговаривает.

— То есть, поэтому ты во время отбора невесты был злой, как в попу укушенный? Боялся выбрать ту, которая твоему другу не понравится?

— Ну, и поэтому тоже, ты угадала.

— А еще почему? — заинтересовалась еще больше Варя. Осенило: — А, ясно! Твое сердце занято, и сама мысль о ложной невесте тебе противна до умопомрачения.

— И тут угадала, — усмехнулся, отведя глаза, Злат.

— Короче, вы оба дураки! Каждый из вас считает себя виноватым, поэтому боитесь идти на контакт!

Принц похвалил с ехидцей:

— Сообразительная ты какая! Недаром за тебя Тугохвал ухватился.

— Но-но! — вольно пригрозила Варя. — Не надо мне строить глазки, ты не в моем вкусе.

— Это хорошо! — расплылся в довольной улыбке Злат.

— Ты всерьез опасался, что я в тебя, такого красивого, как клещ вцеплюсь? — фыркнула Варя.

— Обычно барышни так себя и ведут со мной, — с тяжким вздохом констатировал он.

Варвара в задумчивости залпом допила свой стакан. Икнула от ударивших в нос пузырьков, запоздало ойкнула и прикрыла ладошкой рот. Поиграла бровями, пытаясь поймать важную мысль. Ухватила-таки волнительную суть:

— А в кого Зимослав в то лето влюбился? А?

— Откуда мне знать, — не поднимая глаз, буркнул Лучедар.

«Врешь!» — поняла Варвара.

Но нажимать на принца остереглась, у них только-только установилось хрупкое подобие взаимопонимания. Иметь официального жениха в союзниках сейчас ей было важнее, чем узнать о возможной сопернице. Варя утешила себя соображением, что было это давно, Злат в ту пору был глупым мальчишкой и мог всё перепутать, поэтому полученные из его рук сведения с равным успехом могут обернуться вредной дезинформацией и наоборот собьют ее с толка. Уж лучше Варвара продолжит смотреть на окружающих непредвзято и сама сделает выводы.

— …Куда теперь? — просил паж, когда они втроем покинули гостеприимное заведение, по-братски обнявшись за плечи, будто собрались отплясывать греческий хоровод. — Во дворец? Или проводим барышню к Чуролюту?

— А пошли ко мне! — широким жестом взмахнула рукой Варя. Ее немного повело в сторону от выпитого сидра, но это лишь рассмешило компанию и ее саму в первую очередь.

— В твой мир? — ахнул Радмил, еще теснее прижался к Лучедару, у которого мечтательно засверкали глаза.

— Ага! — азартно кивнула Варя. — У меня только Финик бывал, а Чуролюту смелости не хватило! И Вихрь струхнул. Хотите, станете первыми моими гостями, а?

— Алояс и Тугохвал — они-то понятно, отчего отказались, — вздохнул Радмил. — Кудеяр Смур сгинул при них, они у него в помощниках тогда были и вытащить не сумели.

— Всегда мечтал побывать в других мирах, — признался принц. — Но куда уж мне! Это только Зим прыгает из портала в портал… С другой стороны, неизвестно, как твой мир, по твоим словам лишенный магии, повлияет на наших чародеев, — вывел он умную мысль. — Ведь есть такие миры, которые из колдунов силы за минуту высасывают, иссушают до смерти! Если в такой попадешь, обратно вернуться не сможешь. Тугохвал как-то раз проболтался, что Белокрас, когда мелким был и метил в ученики к деду Грозоврату, однажды угодил в стихийный портал и там едва не погиб. Старик чудом его спас, вытащил назад, но своего дара Вран полностью лишился. А сам дед Грозоврат долго не мог оправиться и даже из-за этого передал трон Кудеяру раньше срока.

Все дружно помолчали, сочувствуя.

— А кто сказал, что мой мир лишен магии?! — вдруг вскинулась Варя. — Ведь вот я! Я же сама открыла портал к вам сюда — и держу его целый месяц, бессознательно и не прилагая усилий, черт его знает как! И шастала к вам сюда еще до того, как во мне разбудили эту вашу местную силу. Значит, магия в моем мире должна быть! Просто она другая совсем, не такая явная и общеизвестная, как ваша тутошняя.

— Тоже верно! — поддержал соображения Злат.

Между тем они подошли в колеснице, и он махнул кроликам условным жестом, отчего те сиганули занимать свои места в колесе. Лучедар, как истинный джентльмен, помог своим спутникам-собутыльникам забраться в повозку, после чего занял водительское кресло. Варя хихикнула, гадая, не остановят ли их городские стражи порядка за вождение кроликов в нетрезвом виде? Или принцу всё простительно?

— А давайте! — громко воскликнул паж, напугав ездовую хвостатую стаю, так что все ушки с кисточками обратились в его сторону. — Чего нам бояться, есть там магия или нет — какая разница?! Ни мне, ни Злату потерять дар не грозит, ибо нечего терять-то!

— Значит, сначала едем во дворец! — объявила Варя. Пояснила, критически оглядев спутников: — Для начала вам надо переодеться, потому что в моем мире такое не носят.

Те поглядели на нее в недоумении, ведь сегодня оба были в обычных своих костюмах придворных вельмож: сдержанные благородные оттенки фиолетового с розовым и винного с оранжевым, совсем немного золотого шитья, почти никаких драгоценностей. Можно сказать, сама скромность в отличие от парадных одежд, которые Варя удостоилась лицезреть в день отбора невесты.

— Надеюсь, у вас в гардеробе найдется что-нибудь темненькое, неброское? — с надеждой уточнила Варя. — В стиле «горожанин среднего достатка»?

— Полагаю, — с долей сомнения сказал Радмил, — костюмы для уроков фехтования должны подойти. Как раз на днях их вернули от прачек.

…Не напрасно Варя помянула о самосглазе! На базарной площади их тормознул-таки прекрасно знакомый ей усач — и добрых полчаса внушал принцу о недопустимости вождения колесницы в нетрезвом виде. Якобы кролики не выносят даже малейшего запаха алкоголя от водителя и перестают слушаться его команд. Надо отдать должное Злату — он выслушал лекцию с кротостью и смиренно поклялся, что больше подобного не повторится. Варя на его месте провалились бы от стыда сквозь землю — получить показательный разнос на глазах у всей столицы! А Лучедару ничего, встряхнулся и дальше поехал, будто каждый день подрабатывает «наглядным пособием» для собственных подданных. Хотя возможно так оно и было.

___________

До дворца доехали с ветерком.

Во дворце пробежались по залам быстрым шагом — впереди Злат, рассекая толпу удивленных придворных и прислужников, за ним, с трудом поспевая, привычный паж и запыхавшаяся Варя. На нее, узнавая в ее лице нареченную невесту, пялились все без исключения.

— Ваше высочество! Примите поздравления! — слащаво сыпалось со всех сторон.

— Принимаю, благодарю, — на ходу милостиво откликался Злат, надевший привычную маску приветливого равнодушия. — А с чем поздравления? У нас какой-то праздник, о котором я забыл?

— Ну как же! Вы счастливо воссоединились с будущей супругой! — отвечали ему с радостным смехом.

— О, точно! Спасибо, что заметили, — улыбался он, не сбавляя шага.

— А почему мы не прошли черным ходом? — недоумевала Варя, спеша за спутниками вприпрыжку.

— Наследный принц по собственному дому черными ходами не ходит! — провозгласил Лучедар.

— Ну и зря, вышло бы быстрее, — заметил Радмил. Льстивые поздравления придворных навели на пажа черную тоску.

Прихватив дежурившего у дверей принцевых покоев камердинера, Злат с пажом заперлись в спальне — принялись бойко переругиваться, точь-в-точь как давно женатая супружеская пара, и потрошить сундуки с нарядами. Брошенная в одиночестве Варя послонялась под дверью, послушала отголоски стихийно разгоревшегося скандала, смутилась — и ушла ждать в смежную гостиную.

Отдать должное вышколенному персоналу, перед ней тут же возникла горничная с вопросом, не желает ли сударыня что-нибудь выпить или дать какое-либо поручение. На что Варя мгновенно вспомнила о количестве уже выпитого и стеснительно попросила проводить ее до дамской комнаты.

Когда Варя вернулась, принц и паж еще не закончили снаряжаться, но притихли и выставили вон из спальни камердинера, статуей застывшего под дверью. Зато в гостиной ее поджидала княжна Мстислада.

— Так и знала, что это из-за тебя весь двор расшумелся! — воскликнула она, поднимаясь с кресла навстречу Варе.

— Не волнуйся, я здесь ненадолго, — пообещала та с полной уверенностью. И коротко пояснила, зачем, собственно, они «на минутку забежали домой к Злату».

Пока они разговаривали, красавцы явились не запылились — оба в строгих черных жилетах, застегнутых под горло, в белоснежных рубашках с просторными рукавами и кружевными манжетами, в облегающих черных штанах и лаковых ботфортах выше колена, на каблуках.

— Ну… — протянула Варя, оглядев обоих, — в принципе, сойдет. Если кто спросит, скажем, что играем в театре. Или еще лучше — снимаемся в ремейке «Гардемаринов»!

Никто шутки не понял, но оба активно закивали.

— Не желаешь отправиться с нами? — предложил Радмил княжне, хихикавшей под прикрытием веера.

— Чего я там не видела? — приподняла брови Мстислада.

Все вопросительно обернулись к Варе.

Варя на мгновение озадачилась: а верно, на что там смотреть утонченной благородной деве? По музеям гулять — так это надо в Питер ехать, а это слишком долго, да и нафига? А в ее городе, в ее районе ничего кроме запаха бензина и серых многоэтажек не увидишь… Разве только в зоопарк их сводить и в кино? Только Варя понятия не имела, что нынче показывают и найдется ли что-то достойное…

Княжна на ее озадаченную физиономию развеселилась еще больше. Ткнула пальчиком в шелковой перчатке в «гардемаринов»:

— Вот они придут и расскажут, что там интересного. Верно?

Злат просиял, будто ждал от нее разрешения:

— Да, сестренка! А не боишься меня, единственного наследника трона, отпускать невесть куда?

Та расхохоталась:

— Потому и отпускаю! Если там пропадешь, его величество меня замуж позовет, чтобы я наплодила ему новых наследничков. Тогда наконец-то сбудется мечта твоих предков — на трон сядет могущественный чародей! Уверена, мои дети будут очень одаренными.

Паж незаметно пихнул Варю в бок:

— Не смотри так ошарашено. Она ему не кровная сестренка, а кузина троюродная.

Княжна услыхала, залилась пуще:

— Просто мачехой называть меня еще рано!

— И много будет с тебя чести, сестренка! — парировал принц. — Станешь королевой, всё равно сестренкой останешься.

— Да хоть бабулей зови, — вздохнула та, отсмеявшись, резко захлопнула веер. — Мне кажется, я успею состариться прежде, чем твой отец сделает мне предложение… Ну, что встали? Идите, развлекайтесь! А я пока придумаю достоверную сплетню, куда ты со своей невестой подевался. Иначе, если король и Тугохвал узнают правду, оба умрут от потрясения, а потом посадят тебя под замок до скончания века. Или сперва посадят, потом умрут…

__________

За Фиником в школу Варя заезжать не стала, иначе Алояс наверняка бы отговорил Злата от их эксперимента. Она рассудила, что белко-песец спокойно проживет без ее общества еще полдня, а если проголодается — пойдет к экономке или подруге Вихря, и те его всегда накормят до отвала, а потом и круглое пузико почешут.

В свой мир она провела взбудораженных парней ошеломительно просто — взяла за руки, шагнула вперед и дернула за собой что было силы. Те хором вскрикнули, боясь расшибить лбы о каменную стену… и присвистнули, дивясь на далеко не дворцовый интерьер однушки.

В отличие от Финика, которого волновал в ее доме только холодильник, этим всё было интересно — от люстры на потолке до радиоприемника. Варя старалась объяснять про всё как можно проще, условней и короче, иначе они бы застряли в квартире до ночи, а хотелось всё-таки выйти на прогулку. И очень кстати получилось, что завалились они к ней до полудня — куча времени на развлечения! Если с толком подойти к делу и не застывать на кухне перед дряхлой магнитолой. (Но зато, переключаясь с волны на волну, Варя выяснила, что ее «пришельцы» прекрасно понимают русскую речь, зато не разумеют иностранные языки. Видимо, такое было правило у волшебного портала — где очутился, тому наречию автоматом и научился.)

Переодеваться в «родное» она раздумала — решила гулять так гулять! Народ всё равно станет пялиться, а вместе с нею, наряженной в старинное платье, их троица будет выглядеть куда органичнее и веселее.

Пока парни шокировано и заинтригованно пялились на чужой мир, выйдя на крошечный балкон, Варя успела сунуть в карман платья кошелек с наличными и кредитками. Нашла для смартфона запасную внешнюю «батарейку» и заменила карточку памяти на пустую — сегодня она собиралась наделать очень много фоток!

Начала прямо от подъезда, пощелкав послушно позирующих парней на фоне клумбы и угла соседнего дома, стандартной серой девятиэтажки. (У Вари был свой резон: на том портале, где она неплохо зарабатывала на якобы художественно отфотошопленных снимках, всё чаще комментаторы стали задаваться вопросом, где же она берет натуру для своих «коллажей». На ее отговорки сетевые остряки начали строить предположения одно фантастичнее другого, и Варю это почему-то ужасно раздражало — ей хотелось сохранить тайну портала в другой мир только для себя, а догадки прекратить, выложив «необработанные» снимки друзей-«косплейщиков». Конечно, она понимала, что потом посыплются восторги от девушек и требования дать ссылку на профиль Злата, но это будет уже совсем другая история.)

Очень кстати у соседнего подъезда на лавочке сидели знакомые пенсионерки — пару раз Варя присматривала за их котами-собачками и поливала цветы, когда бабульки уезжали в санатории. Варя подошла, поздоровалась, спросила о здоровье — и вручила самой бойкой старушке смартфон, показала, куда нажимать, чтобы вылетела птичка. И с удовольствием сфоткалась, встав между двумя красавчиками и приобняв их за талии.

— Да знаю я, куда тыкать-то! — заулыбалась пенсионерка, уверенно наставляя глазок камеры. — Чай мне внучок каждое воскресенье из ихней Америки по скайпу названивает через такую же аппаратуру-дуру. А ты-то сама, Варюш, куда пропала? Не видать тебя которую неделю!

— Работаю, баб Зин, — отговорилась та, быстро проверив снимки и удалив пару смазанных, чтобы не занимали драгоценное место в памяти.

— Так на работу-то не видать что ходишь! И с работы не возвращаешься, — настаивала на своем соседка. — И по магазинам за хлебом-молочком не бегаешь.

— Ой, так я дома сиднем сижу, — нашлась Варя. — Снова фрилансом занялась. Да вот еще — косплеем! — Она покрутилась перед лавочкой, демонстрируя широкую юбку.

— Видим уж, видим! Красота, как в кино! — оценили старушки. Заблестели очками на помалкивающих парней: — А это кто с тобой? Ладные юноши!

— Тоже косплейщики. В интернете познакомилась, — сочиняла она, не моргнув глазом. — Там, вы не представляете, совсем другой мир! Я словно попала в другую вселенную со своей особенной магией! В общем, это не описать словами.

— Ты только там поосторожней, в своих соцсетях, — проворчала другая соседка. — Неровен час, в секту какую не попади. Знаем мы этих магов-чародеев-экстрасенсов!

Тут за экстрасенсов обиделась первая пенсионерка, поклонница паранормального теле-шоу. И Варя сделала знак парням, что можно убегать, пока про них забыли.

До трамвайной остановки дошли «тройкой» — Варя подхватила обоих под локотки и крепко держала, не позволяя отходить от себя ни на шаг. Конечно, ни принц, ни паж не были настолько дикими, чтобы глупо лезть под мимо проезжающие автомобили, однако отвлекались на любую вещь и смотрели куда угодно, но только не под ноги.

— Мне не нравится запах от здешних колесниц! — капризно сморщил нос Радмил. — Они выглядят красиво, и внутри сидения кажутся удобными. Но воняют!..

— Это из-за топлива, — пояснила Варя. — Есть машины, которые работают на электричестве, они не газуют. Вроде бы.

— На топливе? На масле, как лампы? Поэтому так же чадят?

— Нет, на бензине. И на солярке… Но масло в автомобилях тоже есть, это точно.

— Смотри! Что это за зверь такой?

— Собака. Хаски, крупная порода. Вон, там тоже собака — йоркширец.

— Это — тоже собака, как та? — не верил пораженный Радмил. — Но почему та здоровенная хаски тоже не одета в чепец и платье?

Варю хрюкнула, представив живописную картинку.

— Ну… Во-первых, это был не чепец, а панамка. Во-вторых, смотри вперед, не крутись, иначе мы опоздаем на трамвай…

— Злат, смотри! У них тут тоже луна бывает видна днем! Растущий месяц, надо же. А у нас сейчас убывающие… Погоди, а вторая где?

— У нашей планеты только одна луна, — пояснила Варя. — И нам хватает, это у вас лишняя.

— У них тут и Кольца не видно, — продолжал находить отличия Радмил.

— У нашей Земли нет кольца, — констатировала Варя, терпеливо исполняя роль хозяйки планеты. — Кольцо есть у другой планеты в нашей звездной системе, у Сатурна, но там люди не живут.

— А это тоже собака? Вон та полосатая прелесть? — умилился Злат, вывернув шею на ходу, разглядывая кошку на окошке.

— Нет, это кошка… Побежали скорей, наш трамвай пришел! — и Варя припустила последние полсотни метров до остановки, потащив за собой парней.

— Ты хочешь сесть в эту громыхающую колесницу? — уточнил на бегу дотошный Радмил.

— Ага! Покатаемся, вам понравится!

Успеть-то они успели, только Варя не учла, что запрыгивать на ступеньку в платье старинного фасона несподручно. Хорошо, что Злат ее подсадил, а следом и Радмила «закинул», и сам лихо вспрыгнул, будто всю жизнь на трамваях разъезжал.

Группа школьников, занявшая заднюю половину вагона, встретила «ряженых» одобрительными возгласами. Чтобы не разочаровывать молодежь, Варя отвесила им общий театральный книксен — и пихнула своих парней на свободное двойное сидение. Сама оплатила проезд и села сзади, благо мест было достаточно.

— Я так понимаю, это повозка тоже не кроликами приводится в движение, — оглядевшись, вывел Радмил.

— Верно, — подтвердила Варя. — Трамвай на электричестве ездит. Вон, видишь, по всей улице столбы, к ним крепятся провода, по проводам течет ток. Но первые трамваи, если я не путаю, были на конской тяге. Кони, то есть лошади — это такие копытные крупные звери, чуть помельче ваших сайгаков…

— Я понял, — остановил ее лекцию Злат. — И снова здесь всем управляет сила электрического тока. А ты еще говоришь, что у вас нет магии! По-моему, она в вашем мире вся в электричество утекла и в проводах процветает.

Варя смутилась:

— В чем-то ты прав, конечно. Технологии, особенно цифровые, достигли такой сложности, что большинство людей совершенно не понимает, как это работает. Ты нажимаешь кнопки на пульте — и у тебя включается телевизор, кондиционер, свет, музыка… Умная кофеварка варит кофе точно к приходу хозяина с работы, робот-пылесос убирает дом и развлекает скучающего кота, холодильник сам в себе пересчитывает продукты и заказывает в магазине те, что закончились… Даже вот смартфон — плоская дощечка с экранчиком, в нем и кнопок-то нет, надо просто пальцем водить — а сколько он всякой всячины умеет делать! А ведь еще есть медицинская продвинутая техника, от которой в оторопь бросает. Что уж говорить о военных разработках!.. Для простого человека, вроде меня, кто еще помнит из детства черно-белые телевизоры в деревянных корпусах-ящиках и телефоны с дисками, все эти вещи кажутся чудом. Непостижимой магией…

Радмил, внимательно слушавший ее спонтанную исповедь, сочувствующе покивал:

— Сложно жить в вашем мире. Ощущать себя тупее холодильного шкафа — такое не каждый разум выдержит.

…В зоопарке всем очень понравилось. Варя фотографировала своих ребят на фоне почти каждого вольера, чтобы потом показать снимки Мстисладе и Тугохвалу. Злат пришел в детский восторг от рысей и вовсе онемел перед вальяжной красотой тигров. Радмил с удовольствием умял две порции сахарной ваты и перепробовал четыре вида мороженого.

В то же время другие посетители зоопарка с удовольствием фотографировались с ними и выспрашивали, какое кино они рекламируют. Варя усердно путала следы, ссылаясь то на очередных мушкетеров, то на новых пиратов, а то и вовсе придумывала нечто чудовищное вроде «Приключения эльфийского Дозора и маркизы Анжелики, невесты Дракулы, в стране Зазеркалья среди лилипутов-мутантов-зомби».

Насмотревшись на флору и фауну вдоволь, они отправились гулять по магазинам. Варя быстро провела своих пришельцев по супермаркету бытовой электроники — и заодно завернула в фото-отдел, чтобы отдать в экспресс-печать заполненную карточку памяти. Фотографии обещали сделать за пару часов, и за этот срок Варя планировала успеть еще два важных дела: выбрать сувениры друзьям и устроить подарок себе, любимой.

За сувенирами она отправилась (а парни, понятно, вместе с ней) в ее любимый ломбард.

Как почти все магазины в спальном районе, ломбард успешно совмещал торговлю по нескольким направлениям: собственно отдел приема и продажи бывшей в употреблении техники и ювелирки, а также обширную комнату букиниста, не менее богатый склад старьевщика-антиквара, витрину с фарфором, с подарочными музыкальными шкатулками, с каминными часами, и так далее.

Варвару же интересовал уголок с новенькими золотыми и серебряными украшениями. Там полновластно царила дочь владелицы ломбарда — Мария, ровесница Вари и хорошая ее знакомая. (Точнее, Машка была однокурсницей Аньки, Вариной одноклассницы и лучшей подружки. Пару раз они пересекались на общих девичьих посиделках, куда Варя, надо признаться, выбиралась крайне редко. Под чай с тортиком тогда разговорились — и обнаружили объединяющую их обеих сорочью страсть к блестящим побрякушкам. С тех пор регулярно общались к обоюдному удовольствию исключительно через прилавок: Варя утоляла жажду блеска, а Маша высчитывала ей скидку как постоянному вип-клиенту и демонстрировала свежие новинки, еще не попавшие на витрину, прислушивалась к запросам при закупках и, бывало, придерживала приглянувшиеся вещички до «получки».)

— Какие люди! Какими ветрами? — грудным басом приветствовала любимую покупательницу пухлая владелица «фианитового уголка». — Давно тебя не было видно, Варюш, я аж заскучала.

— Зато сегодня я за оптовыми закупками, — многообещающе поиграла бровями Варя.

— В театр устроилась костюмером, что ль? — разглядела ее наряд Мария. — Тогда тебе надо бижутерией закупиться для декораций. Зачем кровную заначку на серебро тратить, если проще взять стекляшки покрупнее, чтобы с задних рядов было видно.

— Нет уж, стекляшек мне не надо, не та у меня публика, — туманно отозвалась Варя, а сама загоревшимися глазами забегала по бархатным лоточкам с колечками-сережками-подвесками-браслетиками.

У Машки тоже глаза загорелись — увидала за Вариной спиной блуждающих между витрин пришельцев в костюмах романтической эпохи.

— А это что за Ромэы с тобой? Целых двое, мамоньки! Охранники твои? — пригнувшись, зашептала она, часто задышала высокой грудью, заволновалась, заколыхалась, торопясь поправить прическу и убрать складочки на обтягивающей кофточке.

— Они не местные, гости, — тоже шепотом пояснила Варя. — Вот, выгуливаю по городу.

— Вижу, что не наши, — с придыханием отозвалась Мария, поедая глазами высокую статную фигуру принца. — У нас-то таких орлов не водится…

Между тем Злату наскучило разглядывать уцененную технику. Подойдя к Варе, усмехнулся:

— И здесь ты к ювелирной лавке прилипла?

— Да вот, хочу Зиму накопитель подарить, — пояснила она, с трудом имитируя равнодушный тон. — Вран жаловался, что на нем все камушки взрываются, замучился чинить. А фианиты вроде как покрепче будут. Как думаешь, какой перстенёк для него выбрать?

— Тогда уж не один перстень, а гарнитур с серьгами, — встал с другой стороны Радмил, взглянул на блистающий в свете ярких лампочек ассортимент. — С серьгами получится сразу три камня.

— О, точно! — обрадовалась идее Варя, посчитав, что камни из сережек пойдут в запас на замену того, что в перстне.

— И для Зима выбирай в серебре, — уверенно посоветовал Злат. — От стали, меди, золота и разные других сплавов у него чесотка и сыпь.

— Аллергия, значит, — поддакнула Машка, стрельнув густо подведенными глазами в принца. Тот ответил ей вежливой улыбкой.

— Ой, а можно мне примерить вон то колечко? — загорелся Радмил, высмотрев вещичку по своему вкусу.

— Отличный выбор! — похвалила Мария, расторопно отпирая витрину. — Мистический камень! Только на той неделе привезли.

— Прям-таки мистический? — фыркнула Варя, опознав в причине восторга пажа всего лишь радужно окрашенный темный фианит в зачерненной оправе.

— Конечно, мистический! — твердо стояла на своем Машка. — Смотри, как завораживает глубина! Игра света! Переливы цвета! О, и на пальчик село, как влитое. Берете себе, молодой человек? Дизайн унисекс, не нужно стесняться своей индивидуальности!

— Очень мило, — отвел глаза Радмил. Но колечко с пальца снял. — Спасибо, нет.

— Нет так нет, — легко согласилась Мария, но убирать не спешила. — Подумайте, вдруг передумаете. Вот еще есть браслетик к нему в пару, тоже с мистическими камушками и с огненными опалами, вижу, аккурат ваш размер, на тонкое запястье хорошо будет.

Смущенный ее профессиональной скороговоркой, Радмил счел за лучшее отойти от прилавка.

— Я куплю! — шепотом сказала Варя Машке, указав глазами на отложенное колечко.

— И браслет, если можно, — тихо добавил Злат. — Варвара, я отдам долг, как только вернемся…

— Брось, ерунда, это недорого. Считай это предсвадебным обменом подарками. Ты ведь оплачиваешь мое подвенечное платье, а я куплю тебе скромный сувенир на память.

— Спасибо, — с чувством ответил Злат. — Но платье оплачиваю не я, а мой отец. Точнее, средства казначейства…

— Неважно, — отмахнулась Варя. — Нет, стой! Не уходи. Мне нужно еще выбрать перстни для Чуролюта, Врана, Вихря… И, пожалуй, серьги для Мстислады. Раз выбираем из серебра, мне денег на всё хватит.

— А главное, понесешь покупки ты, потому что мне нельзя к ним прикасаться, чтобы случайно не зарядить, — шепнула она принцу на ухо.

Для чародеев и ювелира удачно нашлись украшения с очень крупными бесцветным, красно-оранжевым и синим фианитами минималистического стиля. Варя заставила Злата всё перемерить, чтобы наверняка убедиться в достаточно большом размере колец (и этим едва не уморили Марию, чей главный фетиш был именно в лицезрении сверкающих перстней на изящной мужской руке). С серьгами для Мстислады вышло еще проще — взяли самые замысловатые.

А вот над выбором гарнитура для Снежена Варвара задумалась надолго. Как нарочно, идеально подходящими оказались два набора, оба с нужным размером кольца и с крупными, чистыми, сверкающими кристаллами. Оба ужасно Варе понравились. Однако банковское приложение в смартфоне выдало ей ультиматум: сейчас оплатить она сможет только что-то одно.

— Аметисты? Нежно-морковный тон под цвет его волос… — бормотала она, сосредоточенно сверля глазами лежащие на стеклянном прилавке комплекты. Утомила даже Злата, который присоединился к Радмилу, оба уставились на выставленный на полку телевизор, передающий последние новости.

— Окстись, мать! — печально-расслабленно укорила ее Мария. — Какой морковный тон, ежели аметисты сиреневые? Да и не аметисты это, а те же искусственные циркониты, то бишь наши любимые фианитики.

Подперев подбородок рукой, она облизывала взглядом фигуру принца, «лакомясь» напоследок мнимой близостью того, кто никогда не согреет ее одинокую девичью постель, но навсегда останется запечатлен в сокровенных мечтах.

— Или взять медово-золотистые? — не слыша ее слов, продолжала бубнить-медитировать Варвара. — Под цвет его глаз?..

— Ты коту комплект покупаешь, что ли, не пойму? — еще больше удивилась Машка. — Глаза желтые, волосы сиреневые — что за покемон у тебя завелся?

Варя это ее обидное замечание пропустила мимо ушей.

— Мань, как думаешь, какой камень крепче окажется на износ — желтый или сиреневый? Фианиты и есть фианиты, но вдруг примесь для цвета влияет на емкость…

— На какую-такую емкость?

— Ну, то есть, на твердость…

— Откуда ж мне знать? Я на геолога не училась.

— На геммолога, — машинально поправила Варя.

— Вот-вот, — поддакнула Мария. — Нафига мне геморрой? Мне главное в ценах разбираться. И в трендах. А ты, это… замуж собралась, что ли? Про платье подвенечное всерьез говорили?

— Ну да, готовимся к свадьбе, — рассеянно кивнула Варя.

— А кто жених? — с дрожью в голосе уточнила Маша, заранее приготовилась завидовать.

Варя кивнула в сторону спутников:

— Злат. Блондин который.

Мария не села на свою табуретку — рухнула. Выдохнула:

— Нет, чо, правда? Не шутишь?..

Варя тем временем нашла способ решения задачи: закрыла ладонью глаза, помахала рукой над прилавком — и ткнула наугад пальцем. Обрадовалась:

— Всё, Маш, я выбрала! Беру желтенькие! Пробей всё вместе, пожалуйста.

— Да бери уж и аметисты, дарю, — вздохнула приятельница. — Раз такой повод.

— Ой, Маш, правда? — обрадовалась Варя, чуть не запрыгала на месте. — Вот спасибо! Я тогда тебе что-нибудь интересненькое привезу, обещаю! Я б тебя на свадьбу пригласила, но мы за границей будем, с его родней, сама понимаешь…

Мария подсчитала скидку, приняла оплату кредиткой, сгребла все покупки в подарочный блестючий пакетик. Проворчала:

— Тяжко тебе придется с таким мужем, Варюш. Ох, намучаешься! Он тебе платье заказал, чтобы ты перед его родней покрасовалась. А сам тебя, невесту, заставил покупать колечко для своего любовника. Вот ведь мужики пошли! Чем красивше, тем подлее и гаже.

Варя не удержалась, прыснула, покосившись на прилипшую к телеку парочку:

— А ведь правда, так и получается с кольцом-то!.. Но ты, Маш, зря так про Злата. Он только на первый взгляд противным выглядит, а на самом деле парень хороший.

И тут же требовательным тоном жены подозвала принца забрать пакетик, чтобы самой случайно не прикоснуться к камням. Злат мигом исполнил да еще вежливо поблагодарил Марию за услуги.

— Вот видишь, какой покладистый! — ехидно шепнула Варя вновь сомлевшей приятельнице. — Ладно, прощай! И спасибо тебе. Передавай привет своим от моих!

— Да чего передавать-то, — слабым голоском пробормотала Мария. — Наш Смурфик в своем логове сидит, пойди сама поздоровайся. А то скажу ему, что ты заходила, а он разобидится — как раз недавно тебя вспоминал. И это… удачи тебе с твоими… покемонами.

Отправив спутников подождать ее у выхода, Варя всё-таки решила заглянуть в отдел букиниста, чтобы повидаться с Машкиным отчимом, который по прихоти судьбы дружил с Вариными родителями задолго до знакомства самой Вари с Машей. Падчерица ласково прозвала приемного папу «Смурфиком» по его фамилии Смуров.

— Дядя Слава? — вошла она в обитель пыли, оторванных корешков и размочаленных корочек. — Я на минутку, только поздороваться, а то давно не видались.

На ее голос из лабиринта стеллажей выглянул высокий худой мужчина породистой наружности, но, к сожалению, лысый, как коленка, зато с густыми черными бровями и пепельно-седыми усами щеткой, как у ризеншнауцера.

— Варюша! Ты как будто еще подросла? Совсем невестой стала! — распахнул он длинные руки для объятий, будто Варя была ему родной племянницей, а не просто дочерью хорошего друга, у которого он полгода бомжевал на даче, пока Машкина мама не прибрала его себе и не встроила в семейный бизнес.

— Да ладно тебе, дядь Слав…

Варя не зря отшатнулась, ускользнув от смущающих объятий — неловкий взмах руками, и с обеих сторон тесный проход засыпали сотни потрепанных книжек, взметнув туман пыли.

— Эх, едрёна канитель, опять двадцать пять, — забавно выругался букинист. — Варюш, не обращай внимания, я потом разберу… А почему ты так странно одета?..

Однако попытка перешагнуть через груду книжек обернулась новым «книгопадом». Спасаясь от лавины, Варе пришлось спешно выскочить из опасного лабиринта букинистического отдела. И вовремя — дверной проем наискось загородило перекосившимся стеллажом.

— Долго объяснять, дядь Слав! Я очень сейчас спешу! Правда!

Растерянный книжник, беспомощно утопая в макулатуре по пояс, взмолился:

— Погоди, Варюш!..

— Извини, дядь Слав, меня ждут! А-ап-чхи-и!..

— Варь, ты скажи только: ты недавно где-то была?.. куда-то ходила?.. Даже не знаю, как сказать…

Но «глас утопающего» был плохо слышен из другого отдела, где к тому же вещал телевизор с рекламой.

— Что? Апчхи-и!.. Дядь Слав, я убегаю! Если я вдруг понадоблюсь — эсэмесь! А лучше пиши на мыло, у Машки адрес есть. И кстати, моим родителям позвони! Отец жаловался, что давно с тобой не видались, ему выпить рюмочку и культурно поговорить не с кем, а мать не наливает. Всё, я ушла! Не убейся там! Чхи-и!..

Книжник прислушался к удаляющимся легким шагам. Расстроено всплеснул руками, отчего снова заклубилась густая пыль с душком плесени:

— Ну вот, убежала. Минутки жалко, а мне теперь мучиться и гадать: показалось или нет?.. Свихнусь скоро окончательно… Машунька-а!!! Спасай, родимая!..

— Смурф, у меня покупатели! — послышалось зычное из отдела техники. — Сейчас деда крикну! Дедуль!!!..

На басовитый вопль отдел антиквариата отозвался шумом, треском ломаемой трухлявой древесины и крепким стариковским матерком. Книжник вздохнул: теперь тесть неделю будет пилить его за какой-нибудь рассыпавшийся комод дореволюционной поры.

______________

Обещанный срок по фотографиям еще не истек, зато все трое нагуляли аппетит — и Варя с полным правом повела своих гостей в кафе. В то самое, где работала ее лучшая подружка Анька.

Удача ей не изменила — бывшая одноклассница, (в школьном прошлом подло отбившая у Вари мальчика), никуда не делась, не ушла на больничный или выходной, а как миленькая дежурила на своем посту.

Посетителей в заведении было немного, поэтому, стоило переступить порог, обе мгновенно почуяли друг друга — скрестились пронзительные взгляды.

Варя со своим эскортом гордо прошествовала за столик.

Аня, до этого болтавшая с товарками возле стойки с кофемашинками, в секунду успела «просканировать» Злата от макушки до каблуков ботфорт. Прочие официантки тоже заметили видного блондина и наперегонки ринулись обслужить столик — но не тут-то было, Анна на старте остановила коллег властным жестом.

— Добрый день! Желаете ознакомиться с меню? — подошла она к столику походкой от бедра, ослепила посетителей стоваттной улыбкой во все тридцать два идеально отбеленных зуба. — Варюша, ты ли это? Тебя не узнать! По какому поводу прикид? Снова сменила профессию?

— Да ерунда, — прикинулась светской львицей без минуты принцесса. — Нас с мальчиками пригласили на костюмную вечеринку, но мы рано собрались и решили выпить кофейку. Сообрази нам три чашечки вашего самого вкусного, будь любезна?

— Разумеется, — кивнула подруга, — сварю лучший сорт, с божественным ароматом. А на вашей вечеринке девушки в костюмах официанток не нужны случайно?

— Полагаю, там будут горничные, — не краснея, продолжала Варя вдохновенно привирать. — Вечеринка-то закрытая, увы, только по приглашениям.

Перекинувшись еще парой фраз с подругой, Варя переключила внимание на своих спутников, успевших пролистать меню с картинками. Уточнив пожелания, она заботливо заказала к кофе большую вазочку с ассорти из разноцветных шариков мороженого, взбитых сливок, вафельных трубочек и шоколадных тросточек (для Радмила, который еще не устал от холодного лакомства), пиццу-ассорти (для Злата), и пару пирожков с капустой для себя.

Пирожки она пошла выбирать лично — и «совершенно случайно» у витрины с выпечкой снова столкнулась с подругой.

— Быстро рассказывай, где ты такого блондина отхватила? — шепотом потребовала та, заглядывая Варе в самую душу своими круглыми, как чайные блюдечки, глазами.

— Да так, случайно познакомились, — потупилась Варя, сияя от удовольствия триумфа. — Можно сказать, нас свела судьба.

— И кто он тебе? — допытывалась подруга. Для вида она взялась накладывать в тарелку пирожки, да вместо двух с капустой машинально соорудила шаткую горку из ватрушек и глазурованных пончиков.

— Жених! — честно объявила Варвара. И с наслаждением полюбовалась, как глаза-блюдца распахнулись еще больше.

— Да ладно?! — опешила Анька. Оглянулась на дегустирующую непривычный напиток парочку, прищурилась. Воскликнула свистящим осипшим фальцетом: — Да он на своего приятеля с большей любовью смотрит, чем на тебя!

— Ну… — протянула Варя, понимая, что врать дальше не может физически, ибо это, как оказалось, тяжкий труд. — Ну да, у нас фиктивная помолвка.

— Это как это? — не сразу сообразила подруга.

— У него, понимаешь, предки…

— А-а, богатенький мальчик!

— Можно и так сказать, — согласилась Варя, рассеянно откусив пончик.

— А ты его, значит, прикрываешь, чтобы его не прокляли? — удовлетворенно кивнула Анна, логично связав концы с концами.

— Как ты догадалась о проклятии? — подумала о своем Варя.

— А чего гадать? — возмущенно отрезала подруга. — Вон же он глаз не сводит со своего мальчика. Знаем мы этих фиктивных, небесной окраски! Все они хитропопые, прости хосподи.

— Да ладно тебе! — шикнула на разошедшуюся приятельницу Варя.

— И правда, — спохватилась та, обиженная за разыгранный перед ней спектакль. — Чего я разоряюсь? Переживаю за тебя! Ты ведь, поди, тоже свою выгоду с него поимеешь?

— Не без этого, — зарделась Варя, уличенная в корысти.

— У-у, хитрюга! — засверкала улыбкой Анька. Легонько пихнула ее в бок локотком. Сунула в руки тарелку с горкой пончиков, милостиво шлепнула пониже спины, направляя к столику: — Ладно, потом расскажешь, как у тебя там сложится твоя фиктивная санта-барбара!

_____________

На обратном пути не забыли заглянуть за фотографиями. Варе выдали целую стопку глянцевых ярких карточек, сопроводив словами:

— Ваши друзья заграничные модели? Такая красивая пара!

С искренним комплиментом Варя не могла не согласиться. Быстро пролистав фото, с удовлетворением отметила, что ее подозрения полностью подтвердились: накрепко наложенные чары, ставшие роднее, чем собственная кожа, не выдержали испытания мощью технологии, и на снимках проявился-таки истинный облик одного из ее спутников. И снимки от этого хуже не стали, даже напротив. В общем, останутся парочке на счастливую память. К тому же, никому постороннему Злат их точно не покажет. Похвалив себя за прозорливость, Варя спрятала пухлый конверт в потайной карман широкой юбки. Отдаст потом, в качестве прощального подарка.