Принц-Разбойник

Глава 12

Голова казалась неподъемной, что–то вдавливало затылок в землю. Сознание приходило рывками, тут же отступая в укромные уголки черепной коробки. В один момент Люсьен поймал ускользающее ощущение реальности и открыл глаза.

Вокруг была тьма.

Осторожно перевернувшись на бок, а потом на спину, он пытался высмотреть на небе звёзды, и не находил ни одной. Даже яркий Афир не горел алым протуберанцем, ни–че–го. Вспыхнувшая в голове догадка заставила поднести вплотную к глазам руки. С замиранием сердца мальчик понял, что не видит ничего. Так быть не должно! А значит…

— Я ослеп, — прошептал потрескавшимися губами мальчик.

Воспоминания нахлынули на него потоком, грозясь снести плотину здорового разума, погрузив в сумерки безумия. Люсьен понял, теперь он совсем один. Его любимая мама и дед мертвы, убиты драконом. Страшной смертью погибла вся деревня. Он сам выжил лишь благодаря странному артефакту, оставленному ему отцом, бросившим при рождение. А теперь он ослеп, и вскоре умрёт сам.

Горькие слёзы потекли из глаз Берсара. Он рыдал навзрыд, лёжа возле тела мамы, похороненного под обрушившимся домом, в котором прожил счастливые шесть лет. Мальчик ещё не знал, что плакал последний раз в своей жизни.

Вытерев локтем слёзы с глаза, Люсьен вдруг с замиранием сердца смог разглядеть смутные пятна вокруг, принимавшие очертания предметов. Вздрогнув от внезапной догадки, он, прихрамывая, добрался до колодца. Чудом уцелевшая лебёдка позволила набрать полное ведро воды. Полуслепой мальчик с трудом разглядел закатившееся в сторону ведро. Наконец, набрав в ладони полные пригоршни холодной воды, он умыл глаза. Тщательно промыв, очистив от запёкшейся драконьей крови, он наконец смог нормально видеть.

В этот миг, смотря сквозь покрасневшие глаза на занимающийся рассвет, он чувствовал, как часть его души умирает. Чтобы другая переродилась, став твёрже, сильнее. Поведя плечами, покрытыми свежим пеплом, человек с разбитым сердцем смотрел на обломки дома, похоронившего его семью.

Теперь Эстель никогда не расскажет ему сказку на ночь. Гарсен больше не будет наставлять в кузнице, и угощать в тайне от матери разбавленным вином. Их больше нет. И никого нет, кто знал бы Люсьена Ларса Берсара из Гаркена, не существующей деревни, оставшейся лишь в памяти мальчика. А значит, если нет близких, некому обращаться к нему по первому имени. Люсьен погиб вместе со всеми. Теперь пришла пора Ларсу Берсару отправить в путь.

Память воскресила таблицу, возникшую перед глазами этой ночью, стоило ему посмотреть на монстра.

Дракон: ????????????

Уровень развития: ????????????

????????????: ????????????

????????????: ????????????

????????????: ????????????

????????????: ????????????

Система не смогла даже считать это чудовище. Какой же несокрушимой мощью обладал монстр?! Даже жрец Нэнны, доблестно сражавшийся бок о бок со Старой Дженни, для Системы был как на ладони. Лю… Ларс помнил ранг жреца, оказавшегося магом стадии Бакалавр. Что делал такой могучий волшебник в Гаркене? Как заставить столь сильнее существо мирно жить в укромной долине, вдали от цивилизации, крестя детей и отпеваю умерших? Ларс не мог представить себя в роли священнослужителя. Особенно Святой, являющейся покровительницей крестьян и природы. Возможно, старый маг… просто хотел спокойствия? Или же, его направила сюда Церковь, оберегать жизни людей от демонов и тварей. И мужчина погиб, выполнив свой долг до конца. Правды Ларс не знал, и сомневался, что когда–нибудь узнает: Церковь ни перед кем не отчитывалась в своих поступках. Да и не нужны были мальчику такие знания. Отныне у него была своя Цель.

Убить Дракона.

Это была не кипящая ярость, нет. Холодная, рассудочная ненависть.

Встряхнувшись, Ларс жадно приложился к ведру, после чего вылил на голову оставшуюся воду. Набрав ещё пару ведер, тщательно вымылся. Он весь оказался покрыт засохшей коркой. Ларс не собирался оставить на теле даже пылинку, принадлежавшей когда–то телу монстра. С остервенением очищая кожу, он отстранённо отметил, что ожогов нет. Хотя, вспоминая жуткий жар и боль, сопровождающуюся касаниями крови повелителя неба, Берсар не понимал, как такое может быть.

Выбросив изорванные ошметки, некогда бывшие ему одеждой, мальчик принялся искать подходящие вещи. Поиски затянулись надолго, в окружающей разрухе тяжко было сыскать хоть что–то, отличное от пепла. Наконец, Ларс чудом углядел валявшегося в грязи мальчишку немного старше его самого. Подойдя и перевернув неожиданно тяжелое тело, Ларс с равнодушным видом отметил знакомое лицо. Стянув с Проста справную одёжку, Ларс споро переоделся в обновку. Да, вещи самого Проста оказались не лучшего качества, да к тому же очень грязными, зато не закоптились и не были изорваны в клочья.

Порыскав немного по развалинам, к вечеру Ларс смог собрать себе пару нужных вещичек. Это было очень непросто, но мальчик был настойчив. В итоге, его одежда дополнилась качественными сапожками, снятыми с ноги сына старосты, бывшего одного возраста с Ларсом, у него же он одолжил поясок с удобной застёжкой. Она пришлась весьма кстати, ведь штаны с тела Проста были великоваты для Берсара. Ларс проходил мимо ошметков тел, оставшихся от храброго жреца и знахарки, но побоялся их тронуть, не зная, остались ли в телах или личных вещах остатки чар. По этой же причине он не заходил в обрушенную церквушку, где стояла треснувшая у основания статуя Нэнны, и избушку Старой Дженни. Зато в доме старосты основательно похозяйничал, разжившись парой золотых и горстью серебра. Сложив деньги в узелок, спрятал за пазуху. Деньги могли ему пригодится.

Перекусив найденными остатками кровяной колбасы, нарвав в огородах овощей под закусь, Ларс прихватил с собой несколько кусков хлеба. Наполнил пару найденных фляг пресной водой. Взял в доме у известного в Гаркене охотника походный котелок, немного погнутый сбоку от обрушившегося на него здания, ложку и набор ножей среднего качества. Поколебавшись, мальчик взял также лук, набор тетивы и стрел с железными наконечниками. Стрелял Ларс до этого всего пару раз, когда дед ради смеха подарил ему детский лук и показывал как это делается, поэтому толку от него было мало. И всё же, жадность победила. Ларс укорил себя за пренебрежение этим оружием в прошлом, и поклялся научиться стрелять, чтобы мочь хотя бы зайца подстрелить на ужин.

Мальчика кольнула в бок совесть. Ведь он обирал мёртвых людей! Многих из которых он знал лично. Это были хорошие, честные люди. Сцепив зубы, Ларс пинками загнал свою совесть куда–то очень далеко, в глубину души. Сейчас любые сантименты для него — недоступная роскошь.

Под обрушившейся кузницей, к немалой радости, Ларс нашёл целёхонький меч, ковавшийся дедом на заказ весь год. На днях тот наконец завершил клинок, и собирался закончить ножны. Что ж, эту работу он никогда уже не успеет выполнить. Придётся довольствоваться тем, что есть.

Неловко приторочив ножны с огромным для себя мечом за спиной, мальчик сразу же ощутил себя неуклюжим, вкупе с узелком с пищей, деньгами и завернутыми в ткань луком со стрелами и ножами. Сжав зубы, мальчик положил в котомку ещё огниво и точильный камень. Ему были необходимы все эти вещи для выживания в лесу.

На мальчика словно опустилась тяжёлая, душная волна. Он чувствовал себя безразличным ко всему. Эмоции отрубило. Абсолютное равнодушие. Действуя механически, Ларс подошёл к сгоревшей яблони, бросая последний взгляд на дом и тела родных.

Поглаживая прохладный амулет дракона, спрятавшийся у него на груди под рубахой, мальчик отстранённо смотрел на осколки своей прошлой жизни. Он понимал, что, наверное, должен похоронить родных, и тех односельчан, кого сможет. Может, на тела матери и деда скромных сил шестилетнего мальчика ещё бы и хватило. Но Ларс не мог, просто не мог.

И дело было не в драконе, который мог вернуться в любой момент, насладиться плодами дел своих. Кто знает, выручил бы вновь отцовский амулет? Нет, Ларс просто не мог заставить себя прикоснуться к мёртвым телам самых родных для себя людей. Ему казалось, стоит лишь коснуться холодной, мертвой мамы и он в один миг сойдёт с ума. Ларс понимал, что из–за своей трусости совершает подлость. Но он просто не мог.

Развернувшись, Ларс Берсар отправился прочь из Гаркена, оставляя позади себя остывшее пепелище и трупы. В спину били лучи закатного солнца, окрашивая мир в алые цвета. Мальчик очень хотел обернуться, в слезах броситься ниц к телу матери и тяжко разрыдаться…

Ларс не обернулся.

Лошадь почувствовала неладное раньше своего хозяина, как это обычно и бывает. Вздернув шею, животное недовольно фыркнуло, переступая стройными ногами по земле, не желая идти дальше. Воин сразу понял, что животное было чем–то напугано, и это ему не понравилось. Погладив гриву, прошептав пару ласковых слов на ухо, он протянул молодой кобылке припасённое по случаю яблоко. Схрумав угощение, пегая кобыла немного успокоилась, и тогда адепт послал её галопом в сторону своей цели.

Увидев пепелище, он заскрежетал зубами, впервые за долгое время проявив эмоции. Даже сражаясь, мужчина оставался спокоен, как ледяная статуя, но не сейчас. Непередаваемая ярость, граничившая с безумием, проступила на его лице. Тонкие ноздри трепетали, из закушенной губы стекали капельки крови. Бешено вращая глазами, северянин ехал по разрушенной деревне, медленно зверея. Будто чувствуя эмоции, захлестнувшие могучего адепта, температура вокруг существенно упала, заставив кобылку вновь забеспокоится.

Северянин, сжимая и разжимая кулаки до хруста, доехал до центра деревни.

Владыка чувствовал, никого живого в деревне больше не было. Его сила явно на это указывала. А значит, он не справился с заданием. Не успел буквально на один день. Какой–то монстр, возможно даже легендарный дракон, судя по пепелищу, наведался сюда раньше него. И поиски, затянувшиеся на десятилетие, оказались впустую.

Вскинув голову вверх, к звёздам, он закричал. Вопль, преисполненный ярости и злобы разлетелся по долине, затихая в горах.

Вскинув руки вверх, Владыка прорычал:

— ГРАД!!!

От вспыхнувших синим светом рук в небо ударил луч силы. Первые секунды ничего не происходило, но потом прямиком с неба на руины стали падать гигантские сосульки, уничтожая остатки поселения. Разогнанные до страшной скорости, они прошивали дерево насквозь, после чего взрывались ворохом бритвенно острых осколков.

Начавшийся град из смертоносных снарядов ширился, пока не охватил всю деревню. Вымещая накопившуюся злобу, адепт вкладывал все свои силы в технику, стирая поселение с лица земли. Катаклизм уничтожал то немногое, что оставил после себя дракон.

Спустя время, когда вложенные в смертоносную технику силы иссякли, адепт устало опустил руки. Тяжело дыша, он думал, как ему быть дальше. Путеводная нить, чудом нащупанная им год назад, трагически и неожиданно оборвалась, оставив северянина с носом.

Что ж, похоже ему придётся вновь начать свои поиски с начала. Слишком важна возложенная на него миссия, чтобы повернуть назад. Неудачи быть не может.

Если весь мир встанет против него, северянин не сдастся. Таков путь каждого, решившего стать адептом. Не прогибаться под мир, а менять его.

А к драконам у Владыки теперь свой зуб.

Создав в ладони фигурку из прозрачного льда, северянин с ненавистью вглядывался в творение рук своих. Эта статуэтка кого–то изображала, стройного мужчину, с лицом, скрытым капюшоном.

Северянин мрачно усмехнулся, будто пытаясь взглядом просверлить статуэтке голову. После чего, сжал кулак, раскрошил в пыль.