Принц наемников

VIII

Лисандр положил вилку и повернулся к хозяйке. Энн Холлис Чанг в столовой казалась гораздо более элегантной, чем в кабинете губернатора, где Лисандр впервые ее увидел.

Ее серебристо-седые волосы, уложенные свободными волнами, удерживал ярко-синий гребень с драгоценными камнями, а платье было простое, но так искусно скроенное, что выгодно подчеркивало ее худощавую фигуру. Тем не менее в ней было много от старшего чиновника. Она внимательна к гостям на своем конце стола, но так же внимательно слушает все, что говорит губернатор Блейн на дальнем конце. Она как-то упомянула, что ее муж — старший химик компании Ледерле и никогда не бывает на губернаторских приемах, официальных и домашних. Лисандр улыбнулся.

— Мадам Чанг, жареное мясо великолепно.

— Спасибо. Но благодарить нужно миссис Райли.

— О? — Он повернулся направо. — Правда?

— Ну, не совсем. — Альма Райли — маленькая женщина в дорогой одежде, но руки у нее крупные и умелые. Лисандр решил, что ей лет сорок и она на несколько лет моложе мужа. Оба Райли были инженерами-химиками, но теперь они плантаторы. Им принадлежит одна из самых больших и процветающих станций. Платье Альмы Райли блестит, она носит брошь с крупным опалом, но на руке единственное простое золотое колечко. — Наш управляющий три дня назад подстрелил поркера, а мы знали, что будет обед, и губернатор любит маринованное мясо поркера, так что… — Она рассмеялась. — Я знаю, что слишком много болтаю.

— Нет, пожалуйста, продолжайте, — успокоил ее Лисандр. — У вас здесь много дичи?

— Больше, чем хотелось бы, — ответила Альма. — Генри — наш сын — на прошлой неделе столкнулся со зверем Вима. Он все еще в больнице.

— О…

— Ничего такого, что не смогут исправить регенераторы, но Генри в ярости. Он любит ездить верхом, а теперь год не сможет этим заниматься.

— Какая жалость. Я полагаю, у вас нет неприятностей с мятежниками.

Альма Райли нервно оглядела стол.

— Неприятности? Нет, никаких неприятностей, ваше высочество. Большинство их наши друзья.

— Но вы явно не с ними. — Он многозначительно взглянул на полковника Джона Кристиана Фалькенберга, сидевшего во главе стола рядом с губернатором.

— Нет, мы отправили свой урожай. Так мы с Крисом договорились. Карлтон Блейн — лучшее, что случилось на Таните с тех пор, как мы здесь. Но все не так просто. Некоторые его реформы очень тяжело отразились на наших друзьях. — Она через стол взглянула на Урсулу Гордон. — Конечно, во многом губернатор Блейн прав, вы понимаете. Но это очень трудно. Трудно получать прибыли на Таните.

При упоминании о прибылях доктор фон Нол оторвался от тарелки и кивнул.

— У нас и раньше они были невелики. А теперь приходиться делать дополнительные вложения в… милицию, — сказал он. — Конечно, эти траты окупятся, когда мятежники и пираты будут перебиты, но должен сказать, что услуги полковника Фалькенберга встали дороже, чем я надеялся.

Капитан Хесус Алана слегка улыбнулся.

— Я понимаю ваши затруднения, доктор Нол, но вы, жители Танита, должны понимать основы экономики. Без боеприпасов и вооружения мы бесполезны, а большую часть оружия и все оборудование нам приходится импортировать.

— Понимаю и сочувствую, — ответил Нол. — Но разрешите мне не радоваться этим расходам.

Оба капитана Алана — Хесус и Кэтрин — рассмеялись.

— Позвольте и нам им не радоваться, — сказала Кэтрин. — Не думаю, чтобы полковнику это доставляло удовольствие. — Он посмотрела на сидевшую справа от нее Урсулу. — Красивое платье. Из «Харрода»?

— Сказать по правде, нет. Ли… принц Лисандр купил его мне в небольшом магазине в районе садов. Он искал что-нибудь местное.

— А весьма проницательно, — сказал доктор Нол. — Скажите, ваше высочество, вы были знакомы с нашим губернатором до прилета на Танит?

— Нет. Мы, конечно, слышали о нем. Он, кажется, очень предан своей работе.

— Так и есть, — подтвердил Хендрик тен Кооп, сидевший справа от Энн и Райли. — Некоторые считают, что слишком.

Слуги в белом убрали со стола и принесли сложное, в три яруса, сооружение из шербета и льда. После десерта появились хрустальные графины с розовыми местными винами. Губернатор Блейн встал, собираясь произнести первый тост.

— За нашего гостя принца Лисандра со Спарты. Пусть между Танитом и Спартой всегда будет дружба.

«Смелый тост, — подумал Лисандр. — Учитывая, что Спарта суверенна, а Танит нет. Пока нет». Он с поклоном принял тост.

— Спасибо. Пусть мы всегда будем друзьями, а ваши враги станут нашими. — На мгновение все замолчали. Лисандр посмотрел на Урсулу, увидел ее одобрительную улыбку, потом взглянул на губернатора. Полковник Фалькенберг поймал его взгляд и еле заметно улыбнулся. Лисандр повернулся налево. — И позвольте предложить тост за нашу очаровательную хозяйку мадам Чанг.

Хендрик тен Кооп громко рассмеялся. Полный плантатор-голландец уже выпил четыре бокала портвейна, но вино, казалось, на него не действовало.

— Отлично, отлично. Могу я поддержать ваш тост? За подлинного губернатора Танита!

— Благодарю вас, — сказала миссис Чанг. — А в ответ — за новый порядок на Таните. — Она многозначительно посмотрела на Урсулу Гордон. — Но не могу позволить минхееру тен Коопу так легко отделаться. За лучшего губернатора Танита в истории! — И она подняла бокал, глядя на Блейна.

Опять мгновение тишины, дольше первого. Потом поднял стакан Фалькенберг.

— Хорошо сказано. — Сразу подняли свои стаканы капитан Иен Фрейзер и оба капитана Алана. Доктор Нол улыбнулся — легкой улыбкой, едва заметной в уголках рта:

— Если полковник Фалькенберг соглашается, так оно и есть.

Следующим встал Кристофер Райли.

— Поистине. Спасибо, доктор Нол. — Он пригубил вино.

— Понимаю, — ответил Хендрик тен Кооп. — Я понимаю. — И одним глотком осушил свой стакан.

Снаружи стены губернаторского двора кажутся мрачными укреплениями, в них почти нет окон. Веранды на крыше обнесены стенами, стены окружают и большой внутренний двор с фонтанами, бассейнами и большим освещенным птичником. В многоцветных лучах прожекторов сверкают брызги фонтанов, и журчание воды подчеркивают редкие крики птиц.

И снаружи и внутри установлены вентиляторы. Лисандр понаблюдал за тем, как две ярких сине-красных птицы расхаживают по клетке, потом повернулся к остальным гостям, собравшимся вокруг него у перил веранды.

— Я считал Танит молодой планетой, — сказал Лисандр. — Но эти птицы — результат длительной эволюции.

— Очень длительной, ваше высочество, — ответила Кэтрин Алана. — Хотя планета выглядит так, словно на ней еще меловой период, на самом деле она проделала путь больше земного.

— Ага. Я этого не знал. И не возникла разумная жизнь. Ни здесь. Ни в других местах…

Урсула улыбнулась.

— За исключением Земли, конечно.

— Иногда я удивляюсь, — сказал Кристофер Райли. Он посмотрел на один из фонтанов внизу. — Если мы разумны, почему так глупо ведем себя?

— Вы не глупы, — сказала капитан Алана. Улыбка ее исчезла. — Это другие. Им все равно не победить — так зачем они заставляют нас сражаться? Это дорого обходится всем. — И она посмотрела на другой край веранды, на мужа, который стоял с полковником Фалькенбергом. — Все могло бы стать дешевле.

— Кому же знать, как не ей, — сказала Беатрис Фрейзер. — Кэтрин главный бухгалтер полка.

— Понятно. Капитан Алана в форме, а вы нет, мадам Фрейзер, — заметил Лисандр.

— Нет, я гражданская. — Она рассмеялась. — Насколько в легионе Фалькенберга могут быть гражданские. Я преподаю в полковой школе.

— В вашем полку много женщин? — спросила Урсула.

— Много, если считать членов семей, — ответила Беатрис. — Большинство мужчин женаты, так что женщин почти столько же, сколько мужчин. Думаю, Кэтрин может точно сказать, сколькие из нас носят мундир. Но мы не очень различаем служащих и членов семей. Мы сами о себе заботимся.

— Вы участвуете в боях? — спросил Лисандр у Кэтрин Алана. Он взглянул на ее пистолет в кобуре.

— Очевидно, вы имеете в виду женщин? Только если вынуждены. Полк организован так, что выполняет полевую работу без нас, а мы, так сказать, обеспечиваем тылы. Но иногда получается не так, как мы планируем. — В голубых глазах капитана Алана плясали чертики. — Рассказать вам кое-что? Вы правите целой планетой. Или будете править.

— Не совсем так просто, — ответил Лисандр. — На Спарте двойная монархия, и в каждой королевской династии трон выборный. К тому же у нас есть Сенат и еще Совет.

— Они могут лишить вас трона? — спросила Кэтрин.

— Ну, это было бы глупо с их стороны, не правда ли? — Лисандр улыбнулся и повернулся лицом к ней и спиной к остальным. — Кажется, вы знаете все, капитан. Скажите, пожалуйста: что это за мятеж плантаторов?

— Думаю, вы и сами скоро узнаете, — сказала Кэтрин. — И даже очень скоро. Вот губернатор, и если вам до сих пор об этом не говорили, он возродил древний обычай: мужчины после обеда удаляются в его кабинет, чтобы выкурить сигару.

Губернатор Блейн и полковник Фалькенберг направлялись к ним. Как и его офицеры, Фалькенберг был в белом мундире. Лисандр про себя улыбнулся. Он уже заметил, что из всех гостей только полковник и его офицеры были в белом.

— Ваше высочество, полковник Фалькенберг попросил меня предоставить транспорт, чтобы вы могли завтра посетить расположение его полка, — сказал Блейн. — Если вы согласны, это легко сделать.

— О, пожалуйста, — ответил Лисандр. — Как любезно с вашей стороны пригласить меня, полковник.

— Мне будет очень приятно. Попрошу приготовить что-нибудь особенное на обед. Ланч тоже?

— Конечно, если это не слишком неудобно.

— Вовсе нет.

Блейн повернулся к Урсуле.

— Засим прошу дам извинить нас. Джентльмены, если вы пройдете в мой кабинет, я угощу вас настоящими гаванскими сигарами. Свернуты, конечно, на Таните, но табак привезен с Кубы. Прежде чем мы сможем выращивать свой, пройдет еще несколько лет.

— Не слишком много, надеюсь, — сказал Лисандр. — Признаюсь, никогда не пробовал настоящих гаванских сигар. Благодарю вас. — Он посмотрел на Урсулу. — Ты позволишь?

Она нервно огляделась. Беатрис Фрейзер поймала взгляд Фалькенберга и улыбнулась Лисандру.

— Ваше высочество, с вашего разрешения мы развлечем вашу юную леди рассказами о жизни полка.

— Да. Спасибо. — Он сжал руку Урсулы и повернулся к Блейну. — Губернатор, с большим удовольствием попробую ваш табак.

На экране монитора появилась подробная карта. Блейн указал на морской залив. Масштаб начал увеличиваться, пока весь экран не заполнил губернаторский дворец, потом снова постепенно уменьшился, и на экране стала видна местность на несколько сотен километров вокруг города. Эта картина задержалась на несколько мгновений, потом снова изменилась.

— Последние пираты здесь, внизу, между нами и южной провинцией, — сказал Блейн. — Они называют себя Свободным государством.

Хендрик тен Кооп выпил стакан портвейна и наполнил его заново:

— Свободное государство. Да, так они себя называют. В прошлом месяце они убили пятерых моих людей и похитили с южной станции трех женщин. И сожгли все, что не смогли унести с собой.

— Да. Ну, полковнику Фалькенбергу не понадобится много времени, чтобы выкорчевать их. — Блейн вызвал на экран карту местности в нескольких сотнях километров к западу от Ледерле. — Больше неприятностей нам причиняют мятежные плантаторы. Большинство их здесь. — Он показал.

— Я бы не стал чересчур сгущать краски, называя их мятежниками, — возразил доктор Нол. Он старательно раскуривал сигару. — Великолепный табак. Спасибо. Губернатор, разве разумно считать наших друзей мятежниками?

— Может и нет. — Блейн как будто задумался. — Назови их мятежниками, и они поднимут мятеж. Я вас понял. Тем не менее… как же нам их называть?

— Оппозиция? — предложил Кристофер Райли.

— Вряд ли это законная оппозиция, — ответил Блейн. — Но хорошо. Пусть будет оппозиция.

— Прошу прощения, губернатор, — сказал Лисандр. — Если они не мятежники, что же они такого сделали, что вы собираетесь послать против них лучшую воинскую часть в галактике?

— Они не отдают урожай, — ответил Блейн.

— Не платят налоги, — подхватил тен Кооп. — Я часто гадаю, почему сам к ним не присоединился.

— По той же причине, что и я, — сказал Райли. — Если наш урожай не пойдет Флоту, он пойдет кому-то другому. Лучше синица в руках, чем журавль в небе.

— Солдаты перебьют всех кур? — спросил тен Кооп.

— Думаю, это зависит от кур, — осторожно ответил Фалькенберг. — Пятьдесят кур, несущих серебряные яйца, лучше одной, несущей золотые, если она слишком прожорлива.

— Весьма проницательное замечание, — сказал Кристофер Райли. — Полковник, я рад, что вы на нашей стороне.

— О, я тоже рад, — подхватил тен Кооп. Он повернулся к Лисандру. — Думаю, в этом для принца Спарты нет ничего нового. Я слышал, у вас есть свои мятежники.

— К несчастью, да. Хотелось бы, чтобы было по-другому.

— Итак, — сказал тен Кооп. — Полковник, когда вы убьете последнего пирата, что вы предпримете относительно… гм… оппозиции?

— Вы уверены, что легиону понадобится что-то делать? — спросил Фалькенберг. Тен Кооп открыл рот, собираясь заговорить, но Фалькенберг продолжил: — Они должны знать, что в военном отношении очень слабы. Нет, это политическая проблема, джентльмены. Если хоть немного повезет, вы найдете политическое решение.

— Надеюсь, — сказал Блейн. Тен Кооп закрыл рот.

— Да, да, — пробормотал он. — Так гораздо лучше.

Лисандр не мог быть уверен, но ему показалось, что кое-кто из присутствующих поглядывает на голландца искоса. Он постарался запомнить это впечатление и повернулся к экрану монитора.

— А какие силы в распоряжении оппозиции? Думаю, их не сравнить с легионом Фалькенберга.

— Совершенно верно, — сказал Кристофер Райли. — Я уверен, они прислушаются к голосу разума.

Фалькенберг кивнул.

— Возможно. А пока нам нужно заняться пиратами.

— Вставай, сонный крольчонок.

Урсула застонала и натянула на голову простыню.

— Неееет… Еще пять минуток…

— Ни секунды! — Лисандр отбросил покрывало и встал. Включил кондиционер на полный холод.

Урсула задрожала.

— Это нечестно. Я не должна вставать с тобой!

— Должна. Я предупреждал: ты пойдешь со мной. Она села и обхватила руками коленки.

— Лисандр, меня не приглашали.

— Это не твоя забота. Я хочу, чтобы ты была со мной. Что плохого?

— Возьми с собой Харва.

— Его тоже не приглашали. Хватит одного незваного гостя.

Она отвернулась от него.

— Урсула…

— Я из-за тебя потеряю работу, и что со мной будет?

— Да послушай…

— Ты послушай. Одно слово полковника Фалькенберга губернатору, и я отправлюсь обслуживать рабочие бараки на плантациях.

— Какая ужасная мысль!

— Такое бывает.

— Полковник Фалькенберг этого не сделает, а даже если сделает, не думаю, чтобы губернатор это допустил.

— Почему?

— Просто не думаю… в конце концов, ты была звездой на его вчерашнем приеме.

— Приятный был обед. — Она протянула к нему руки. — Ты не дашь мне еще несколько минут?

— Нет, озорница. Одевайся. Форма одежды — походная.

Лагерь легиона располагался на невысоком холме в тридцати километрах от столицы. Он напоминал классический римский лагерь, только был гораздо больше, и между палатками и домами оставалось больше пространства. Были и другие отличия. По углам лагеря поворачивались тарелки радарных антенн. Пространство между рядами палаток было усеяно низкими бункерами, личными убежищами, укреплениями от нападения с воздуха.

Вертолет сделал круг довольно далеко от лагеря, губернаторский пилот что-то произнес в микрофон и с облегчением выслушал ответ. Они полетели прямо к лагерю. И когда подлетели ближе, Лисандр увидел три танка и две боевые машины пехоты. Он знал, что их здесь гораздо больше, но остальных не было видно. На посадочной площадке стояли два вертолета с пушками и небольшая летающая наблюдательная платформа.

Между ровными рядами палаток ходили солдаты в камуфляже под цвет джунглей. Никто из них, как будто, не интересовался подлетающим вертолетом.

На площадке их встретил молодой офицер.

— Лейтенант Бейтс, сэр. Полковник Фалькенберг вас ждет. — Он показал на ожидающий джип. — Меня не предупредили, что будет и леди. Дорога неровная.

— Переживу, — улыбнулась Урсула. — Спасибо.

По периметру лагеря в колеях на немощеной дороге стояла грязная вода. Часовые приветствовали их, когда они въехали в ворота и направились к помещению штаба. Когда входили, Лисандр услышал звуки труб. За несколько секунд из палаток высыпали солдаты, расстелили ткань и начали выкладывать снаряжение. Сержанты и центурионы ходили по ровным рядам, разглядывая имущество.

— Выступаете? — спросил Лисандр. — Или это ради меня?

— Не знаю, — ответил Бейтс. Урсула сдержала смешок.

Штаб представлял собой низкое оштукатуренное здание. На пороге поджидали Фалькенберг и Беатрис Фрейзер.

— Рад вашему прибытию, — сказал Фалькенберг.

— Спасибо. Надеюсь, вы не станете возражать, если мисс Гордон здесь оглядится…

— Вовсе нет. — Он слегка кивнул Урсуле. — Рад вас видеть, мисс Гордон. Я попросил миссис Фрейзер позаботиться о том, чтобы вам было удобно. Разумеется, вы присоединитесь к нам за ланчем.

— Спасибо, — ответила Урсула.

— Отлично. Теперь прошу прощения: полк завтра отправляется в поле, и мне нужно кое-что обсудить с принцем Лисандром.

В кабинете главное место занимал большой резной деревянный стол. Остальная деревянная мебель была ему под стать. На стенах — фотографии и знамена.

— Итак, вы проделали долгий путь, ваше высочество. — Фалькенберг указал на стул и сам уселся за стол. — Выпьете?

— Нет, спасибо. Впечатляющее зрелище.

— Так и задумано. Я полагаю, у вас дурные новости.

— Не то чтобы.

— Не то чтобы, — повторил Фалькенберг. — Но и не то, чтобы хорошие. Вы прилетели не для того, чтобы забрать нас на Спарту. — Он смотрел на Лисандра с легкой улыбкой. — Несмотря на внушительное представление, которое мы для вас устроили.

— Я искренне хотел бы, но у нас не хватает ресурсов. Вы нам по-прежнему нужны. Нам определенно требуется ваша добрая воля.

— Спасибо, — ответил Фалькенберг. — Боюсь, на добрую волю много вооружения не купишь.

— Конечно, нет.

— Неожиданное изменение планов? — спросил Фалькенберг.

— Да, сэр, пожалуй, — ответил Лисандр. Чертовски неожиданное. Сегодня отец очень хотел заполучить Фалькенберга на Спарту, а назавтра задумался о деньгах. Бюджет напряженный. Но не настолько. Я действительно не понимаю. Ну, наверно, я и не должен понимать. — Полковник, я привез чек с оплатой будущих потребностей. Нечто вроде аванса за ваши услуги.

— Когда они понадобятся?

Лисандр огляделся. Фалькенберг слегка улыбнулся.

— Ваше высочество, если этот кабинет не защищен от прослушивания, на планете вообще нет безопасного места.

— Поверю вам на слово. Хорошо, меня просили говорить с вами откровенно. Мы не будем готовы еще четыре-пять стандартных лет. Адмирал Лермонтов не возражает. Если только…

— Если только на Земле к этому времени все не развалится, — сказал Фалькенберг. — Да. Далее. Насколько реальна танитско-спартанская дружба, на которую намекал губернатор Блейн?

— Думаю, очень реальна. Во всяком случае настолько реальна, насколько можем добиться мы с отцом.

— Я так и думал. Хорошо. Но контролирует ли ваш отец внешнюю политику Спарты?

Лисандр задумался.

— Насколько хорошо вы знакомы с нашей Конституцией?

— Предположим, совсем не знаком, — сказал Фалькенберг.

— Что ж, я тоже не очень. Вы знакомы с моим отцом?

— Встречались однажды. Очень давно, — сказал Фалькенберг.

— Да. Итак. Спарта была основана… скажем, интеллектуалами. Интеллектуалами, встревоженными тем, что происходило в Соединенных Штатах, где к двухтысячному году обе палаты Конгресса с практической точки зрения потеряли всякую действенность и эффективной оставалась только президентская власть. А президенту так долго приходилось учиться завоевывать этот пост, что у него не было возможности учиться отправлять эту должность.

— Интересная формулировка. Лисандр улыбнулся.

— На самом деле я цитирую своего деда, который, разумеется, был одним из упомянутых интеллектуалов. Во всяком случае, Спарту решили организовать по-другому. Внешнюю политику Спарты контролирует двойная монархия. Предполагается, что два короля будут сдерживать друг друга, но мой отец и его коллега почти всегда и во всем согласны. Если с отцом что-нибудь случится, почти несомненно я займу его место. Как младший король, конечно. На самом деле, полковник, мне кажется, вам не стоит опасаться перемен во внешней политике Спарты.

— А кто контролирует финансы? Ваши законодатели?

— У нас, строго говоря, нет законодателей, — ответил Лисандр. — Впрочем, да, большую часть бюджета Спарты контролируют Сенат и Совет. Но не весь бюджет. Конституция предусматривает контроль над некоторыми доходами. Есть специальные фонды, которые контролируются монархами, а другие — в ведении Сената, а Сенат… ну, это достаточно сложно. Некоторые сенаторские места выборные, другие наследственные. Сенаторов также назначают союзы и торговые ассоциации. Не хочется все объяснять.

— Главное то, что сейчас вы не располагаете средствами.

— Главное то, полковник, что в данный момент нет денег. Но мы уверены, что знаем, где их раздобыть.

Лицо Фалькенберга оставалось бесстрастным.

— Если вас это утешит, адмирал Лермонтов с нами согласен, — сказал Лисандр. — Я удивлен, что он не поделился с вами своей точкой зрения.

— Он поделился.

— Ага. Понятно. Тогда вы знаете, что его конечная цель не изменилась. — Лисандр нахмурился. — Меня кое-что тревожит, полковник. Этот… Блейн не хочет называть происходящее восстанием, но мы можем так назвать. Если плантаторы придержат урожай, что будет с бюджетом Лермонтова?

— Положение будет тяжелым. Потому-то Блейн и не может этого допустить.

— Да. Я так и думал. Ставка — нечто большее, чем Блейн с его реформами. А какую часть урожая скрывают?

— По крайней мере четверть. Может, даже треть. Лисандр негромко свистнул.

— Полковник, это выходит… половина операционного бюджета Флота?

— Не совсем. Большой Сенат по-прежнему кое-что выделяет на операции. Но фонды, которыми адмирал Лермонтов распоряжается самостоятельно, это, конечно, подорвет.

— Не могу сказать, чтобы меня это беспокоило. Но все же, полковник, что они могут сделать со своим урожаем, если не продадут его правительству? Они ведь не выполнят свою угрозу и не уничтожат его?

Фалькенберг рассмеялся.

— Когда столько денег на кону? Вряд ли. Боюсь, что существует большой рынок, принц Лисандр. Кое-кто согласен платить больше, чем правительство.

— Но…

— Наиболее вероятный покупатель — компания, принадлежащая семейству Бронсонов.

— О. Понятно. Член Большого Сената Бронсон. С его защитой…

— Совершенно верно. Его фракция не владеет большинством в Сенате, но ему это и не нужно, верно? Ни у кого нет большинства. Говорят, там постоянно идет торг.

— Да. — Лисандр посмотрел на дальнюю стену. Та была увешана голографиями. На одной легион, идущий парадом, с развернутыми знаменами и победными вымпелами. — Тем не менее, кажется, вы не предвидите никаких неприятностей с возвратом урожая.

— Я всегда ожидаю неприятностей, ваше высочество.

— Полковник, позвольте мне быть откровенным. Вы вовлечены в планы адмирала Лермонтова, но мы вовлечены еще сильней. Все, что способно изменить эти планы или отодвинуть их осуществление… все это будет очень серьезно воспринято на Спарте. — Он широко развел руками. — Конечно, я только посыльный. Я не уполномочен вести переговоры.

Фалькенберг приподнял бровь.

— Ну, если вы так говорите… Но вы — гонец к важным людям. Ваше высочество, вы должны понять мое положение. Я уверен, что вопрос с оппозиционными плантаторами будет решен в несколько недель, в крайнем случае месяцев. Так должно быть. После этого полк не сможет долго оставаться на Таните. И уж точно не пять лет. Местная экономика нас не выдержит, и к тому же я не могу обречь своих людей на пять лет в этой дыре.

— Что вы будете делать?

— У нас есть предложения. Придется принять одно из них.

— Предпочтительно такое, которое не свяжет вас надолго…

— Предпочтительно, — согласился Фалькенберг. — Но решения принимает совет полка.

— Полковник, мой отец… мы все сожалеем, что поставили вас в такое положение.

— Не сомневаюсь, — ответил Фалькенберг. — Сколько вы пробудете на Таните?

— Еще не решил, но… скажем, несколько недель. Максимум — месяцев.

Фалькенберг улыбнулся и кивнул.

— Хорошо. Думаю, вы захотите посмотреть местность за пределами столицы. Я попросил капитана Роттермилла подготовить для вас путеводитель, если хотите.

— Вы очень добры. Это поможет. — Лисандр нахмурился. — Полковник, а каковы ваши впечатления от губернатора Блейна?

Фалькенберг усмехнулся.

— Рискуя оскорбить, скажу, что он очень похож на тех, кто основал ваше правительство. Будем надеяться, что он усвоит урок не хуже вашего отца и деда.

— Понимаю. Думаете, справится?

— До сих пор он держался очень неплохо.

— Полковник, у меня есть причина интересоваться вашим мнением. Я уполномочен сообщить губернатору Блейну кое-что о планах Лермонтова, если вы согласны.

Фалькенберг нажал кнопку на краю своего стола.

— Виски с содовой. Лед. И два стакана, пожалуйста. — Он снова повернулся к Лисандру. — Повторяю. До сих пор он держался неплохо.

— При поддержке вашего легиона. А что будет, когда вы улетите?

— Вот в чем вопрос, не так ли? — Фалькенберг включил приборы в ящике стола. Серая поверхность стола превратилась в ярко раскрашенную карту окрестностей Ледерле. — Главная оппозиция планам Блейна вот здесь, в буше. До недавнего времени у них не было никакой эффективной организации. Но теперь она есть. Они даже наняли батальон наемников. В основном легкую пехоту.

— Я этого не знал, — признался Лисандр.

— Губернатор Блейн не слишком гордится тем, что дело зашло так далеко.

В дверь постучали. Денщик принес и поставил поднос.

— Что-нибудь еще, сэр?

— Спасибо, нет. — Фалькенберг налил обоим. — Ваше здоровье.

— Ваше. Полковник, я заметил, что вы ничего не сказали губернатору — или, если сказали, он очень скрытен.

— Он действительно скрытен, но на самом деле я ждал мнения вашего отца. Кстати, я был бы очень осторожен, разговаривая с губернатором. В этом кабинете можно говорить безопасно, но не поручусь за кабинет губернатора. Или вообще за его дворец.

— Но кто?

Фалькенберг пожал плечами.

— А какой политик бывает в безопасности? В данном случае утечка информации более чем вероятна. Помните минхеера тен Коопа?

— Конечно.

— Не припомню, чтобы об этом упоминали за обедом у Блейна, но старшая дочь тен Коопа замужем за неким Хайрамом Гирердом — он, между прочим, один из предводителей плантаторов-оппозиционеров. Одна из странностей, с которыми можно столкнуться во дворце губернатора.

— Ха. В таком случае, возможно, стоит подождать, пока разрешится дело с бойкотом, прежде чем принимать решения относительно места Танита в… — Он пожал плечами. — У нас нет названия для плана Лермонтова.

— И не нужно.

— Вероятно. Во всяком случае, полковник, не думаю, чтобы даже батальон наемников устоял против вашего легиона.

— В военном отношении нет. Но они наняли «Бульдогов Бартона», а майор Бартон не дурак. — Фалькенберг рассмеялся. — Даже будь он дураком, я бы об этом не сказал. Когда-то он служил капитаном в 42-м полку.

— О? Почему же ушел из полка?

— Его срок кончился, и нашлось более выгодное предложение, — ответил Фалькенберг. — После этого мы какое-то время были союзниками.

— Понятно.

«Классическая ситуация? — подумал Лисандр. — Два капитана кондотьеров противостоят друг другу, никто не хочет вступать в бой, потому что потери слишком дороги. Длительная конфронтация без стычек. Рай наемников. Но ведь это не игра Фалькенберга?»

— И что вы будете делать?

— Зависит от того, что намерена делать оппозиция, верно? — Фалькенберг изучал карту на столе.^:— Одно несомненно. Они должны кому-то передать урожай, предположительно агенту Бронсона. Об этом позаботится майор Бартон. Для него это единственная возможность получить деньги, а они ему нужны.

— Так что если вам удастся перехватить доставку…

— Конфликт тут же закончится, разумеется. Губернатор Блейн получит свои налоги, Флот — наркотики, а Лермонтов — тайные фонды. — Фалькенберг взглянул на часы и встал. — Но сначала то, что нужно сделать в первую очередь. На этой неделе мы должны разорить гнездо пиратов на юге.

— Конечно. Полковник, не хочу отрывать вас от дел, но еще одно. Можно… Я бы очень хотел сопровождать ваши войска в этой операции.

Фалькенберг на мгновение задумался.

— Думаю, не в этот раз. Обычно я не возражаю против дополнительных субалтернов, но, кажется, нам предстоит работа для специалистов. Таковы все ситуации с заложниками.

— Тогда в другой раз? Фалькенберг снова задумался.

— Не лишено смысла. В сущности, для вас это лучший способ раздобыть сведения, нужные вашему отцу. Когда вернемся из экспедиции, с радостью примем вас на борт.