Прима

Глава 15

Избавиться от чувства гадливости вот так легко и быстро все равно не удалось, даже несмотря на то, что мою проблему собирались решить без моего участия. Испорченное настроение так и осталось испорченным, пусть и некая доля злорадства добавляла ситуации и приятных моментов.

Но вот ведь мразь… Надо будет сказать Дэнни, что он милый парень, по крайней мере, по сравнению с нашим деканом. Сомнительный комплимент, но все же…

Для успокоения я просто побродила по кампусу, особо не задумываясь над тем, куда именно иду. В результате очнулась в библиотеке и сперва растерянно заморгала. Потом решила, что здесь можно немного посидеть даже без книги. Ну а что? Тихо, спокойно, никто не раздражает. Разве что Фрэнк может найти, он меня везде находит, но появление любовника меня бы не расстроило. Стоит хотя бы себе признать, общество водника для меня стало невероятно приятным, причем давно.

Неожиданно я услышала голос своей соседки. Студенты сейчас были заняты на занятиях, помимо трех неприкаянных душ, стало быть, столкнуться с Рэйчел я могла в любой момент. Но не в библиотеке же, в самом деле.

— Хорошо, что у тебя окно, я уже успела соскучиться, — проворковала девушка.

Интонация показалась мне уж больно характерной, так разговаривают или уже с тем, кто побывал в твоей постели, или с тем, кто туда скоро гарантированно попадет.

Она тут со своим менталистом?

Любопытство всегда относилось к числу моих пороков, тут ничего не поделать, и чаще всего я ему потворствовала. Да и чего дурного, если я посмотрю на физиономию ухажера Рэйчел? Она-то моих всех знает.

Я сняла туфли, взяла их в руки и на цыпочках начала красться на звук.

— Кажется, мы не так давно виделись, малышка, — ответил кто-то незнакомый. Голос у него звучал выше всяких, глубокий, бархатный, буквально до костей пробирают. Менталистов учили таким фокусам, я знала. Эти типы и без магии влияют на сознание.

Вот только выбор прозвища смутил. Малышка. Боже, какой ужас, особенно учитывая, что Рэйчел высокая и фигуристая. Или «принцесса» не лучше? Сложно сказать.

Блондинка рассмеялась каким-то особенным, грудным смехом.

— Мне без тебя и пять минут провести в тягость. К тому же Сфорца постоянно под боком, нервирует, знаешь ли.

Подумать только. Я ее еще и нервирую, оказывается. Ничего, сочтемся.

— Не можешь простить ей, что отбила у тебя Лестера? — поинтересовался парень Рэйчел.

Та в ответ рассмеялась.

— Да брось ты. Нельзя отбить того, кто не твой К тому же… Если бы не она, я бы не смогла понять, какой ты замечательный. Просто меня воротит от этой снобки. Слишком… благородная.

Полезно иногда послушать то, что говорят за твоей спиной.

— Потерпи, немного осталось.

Рэйчел тяжело вздохнула.

— Да, если полтора семестра для тебя немного, — пробормотала она с огромным расстройством. — Она ведь даже не понимает, как повсюду трясет своей серебряной ложкой и списком предков-магов… Высокомерная зараза.

Парень рассмеялся.

— Она ударила вашего декана, Рэйчел, так что, думаю, есть шансы избавиться от твоей соседки до конца этого семестра. Веселая перспектива, верно?

Девушка начала тихо хохотать.

— Уже и профессора Мидуэлла? Она совсем ненормальная, что ли? Точно на всю голову больная.

С последним утверждением я была категорически не согласна. Как раз тот, кто, оказавшись на моем месте, не дал бы отпора — тот ненормальный. Преподаватель… Ну и что? Это разве индульгенция?

— Ну вот, а ты расстраивалась, — мягко произнес менталист.

— Ее за такое не выкинут. Кто она и кто профессор Мидуэлл. Скорее уж его попросят оставить пост. Богатая наследница, племянница посла, отличница… У нее такой средний бала, что наши только вешаются. Никто ее не тронет, он же чертова Сфорца.

Звучало так, будто все это ставилось мне в вину. Особенно то, что отличница. Сама ведь учила, ползала по полигону в грязи и еще бог знает чем. Словно легко девушке из богатой семьи, которая привыкла к роскоши и комфорту за несколько лет стать настоящим бойцом. А теперь еще и виновата во всем этом.

Правильно говорил отец, не стоит водиться с плебеями. И не потому даже, что иное воспитание. Они всегда будут смотреть с завистью.

В очередной раз я пожалела, что приехала вот так, в чужую страну и понадеялась, что приживусь. Наверное, на родине тоже многие относились ко мне именно так, с завистью. Так на что можно было рассчитывать здесь, где все мне чужие?

Такая редкостная наивность в моем-то возрасте…

— А что тот сопляк, которые за ней ухлестывает?

Вот теперь и Фрэнка обсудят. Почему бы и нет, верно? Такая замечательная тема. Особенно учитывая, что с Лестером я вроде бы никогда не рвала.

— Все также ошивается вокруг Сфорца. Кажется, получил доступ к телу. Сфорца выглядит довольной как кошка, нажравшаяся сметаны. Думаю, мальчишка ее не разочаровал.

Меня начало немного поташнивать. Такой тон… Мадонна, после него впору почувствовать себя павшей женщиной. Словно то, чем мы занимались с моим любовником отличается чем-то от того, чем на досуге занимаются Рэйчел и ее ухажер. Я заглянула в щель между полками, надеясь рассмотреть лицо этого парня. Буду хотя бы знать, кто за спиной полощет мое имя.

Парень соседки оказался блондином, достаточно крупным, с широкими грубоватыми чертами лица. В целом… Ничего, не красавец, сама бы я не посмотрела на кого-то вроде этого менталиста, но что нашла в нем соседка, можно было понять.

И рядом с Фрэнком не стоял. У моего парня черты лица тоньше, правильней, изящней, что ли.

Больше не желая знать искреннее мнение о своей персоне, я отправилась к себе.

Под дверью уже ждали, но к этому я привыкла. Разве что обычно этот пост занимал водник, а не Лестер.

— Профессор Бхатия сказал, у тебя возник конфликт с профессором Мидуэллом? — безо всякого перехода спросил Дэнни. Выглядел он при этом до странности серьезно.

И зачем только заявился?

Я мрачно хмыкнула. С чего профессор вообще рассказал о чем-то Лестеру? Пусть мы официально и считаемся парой, но ведь Бахтии прекрасно известно, что все это исключительно фикция. Я бы предпочла, чтобы о таком мерзком происшествии Дэниэлу так и не стало известно.

— Профессор Бхатия — мастер гибких формулировок. Но, в целом, он прав, у меня с деканом действительно возник конфликт.

Дэнни прищурил зеленые глаза, словно бы угрожающе даже. Наверное, кто-то другой даже проникся, но я Лестера не боялась вообще.

— Тебе нужна помощь? — услышала я и даже опешила.

Господи ты боже мой, Дэниэл Лестер, этот признанный гаденыш, предлагает мне помощь! Мало того, что наши отношения сложно назвать дружескими (вряд ли грубоватые попытки Дэнни ухаживать может подпасть под это определение), так ведь Лестер еще и один из самых эгоистичных людей, какие только встречались на моем пути!

— Я похожа на человека, которому нужна помощь? — уточнила я недобро.

Никто не имеет право меня жалеть. Я достаточно сильная, чтобы самой со всем справиться. То есть абсолютно со всем!

— Не особо, — развел руками Дэнни и улыбнулся. — Но, учитывая все произошедшее…

Все произошедшее. Словно бы я позволила хоть чему-то произойти! Благослови Мадонна моих преподавателей, они хорошо обучили меня, как дать отпор.

— Я не жертва! И, вообще, катись к себе. Мне не нужна поддержка. Ничего страшного не произошло.

Лестер с полминуты посмотрел на меня, а потом пожал плечами и пошел прочь, может быть, даже к себе. Видимо, посчитал свой моральный долг в отношении меня исполненным. Вот и хорошо. Теперь можно в свое удовольствие попереживать одной. И никто не помешает.

Разве что Фрэнк… Но вот, как ни странно, именно он так и не появился. Хотя, стоит признать, ждала я до самой ночи. Черт подери, даже обидно немного стало. Вот от него я бы не отказалась получить свою дозу поддержки. Хотя откуда ему вообще знать, что стряслось? Для всех ведь ненормальная Сфорца просто ударил профессора Мидуэлла.

Утром я встала уже с огромным чувством раздражения. Где носит этого паршивца? Или соблазнил — и бросил? Где Фрэнк?

Самое мерзкое, что я действительно соскучилась по нему…

Но явился явно очень ошарашенный Лестер и с порога спросил:

— Это ты декана?..

Объяснять, что именно «я декана», Дэнни не стал, только смотрел на меня и глупо хлопал глазами как будто его резко сразило слабоумие.

Рэйчел сонно заворочалась в постели и проворчала, что ее абсолютно все достали. И очень сильно.

— Ну да, я его вчера ударила пару раз. Но вроде бы ты был в курсе, разве нет?

Лестер стал смотреть на меня еще более странно.

— Верно. Днем.

Ну и к чему он клонит?

Я кивнула, соглашаясь.

— Верно, днем.

Дэнни поймал мой взгляд.

— А ночью?

И какая чертовщина в очередной раз происходит здесь?

— Дэнни, радость моя, ночью я, как и всякий нормальный человек, спала. Крепко. Без снов. И никак не могла бить декана.

Днем профессор Мидуэлл делал мне неприличные намеки… И вот ночью с беднягой уже что-то происходит. Только бы узнать, что именно.

— Ну, так и какого черта стряслось с нашим неуважаемым деканом? — осведомилась я у Лестера, прикидывая про себя, кто мог покуситься на здоровье Мидуэлла. Точно не профессор Бхатия, это не его методы борьбы однозначно.

Лестер тяжело вздохнул и принялся перечислять, загибая пальцы:

— Профессору Мидуэллу разгромили ко всем чертям кабинет, каким-то образом то ли проскочив мимо его секретаря, то ли вообще забравшись в окно. У декана там стояли каким-то сигнальные чары, так что он прибежал разбираться лично. И вот тут начало самое интересное. Злоумышленник не стал сбегать с места преступления, он дождался профессора и хорошенько его избил. Целитель Сикнлер говорила что-то о паре сломанных ребер, шатающихся зубах и даже сотрясении головного мозга.

Еще и к целителю успел сноситься, не сразу ко мне явился с расспросами. Хорошо подготовился парень, ничего не скажешь.

— Это даже не мой стиль, Дэнни, — покачала я головой, фыркнув.

Стоит признать, новости о мучениях обидчика меня порадовали. Сочувствовать я точно не собиралась, все заслужил, от и до, а может, ему даже еще немного не доложили. Но кто мог так хорошо отделать взрослого обученного боевого мага?

У меня имелась только одна кандидатура на роль защитника. Только одна.

И это ведь был форменный кошмар.

Потому что…

— Ты ведь знаешь, я бы не стала никого подкарауливать, предпочитаю публичность. И уж точно не стала бы скрываться от лавров победителя профессора Мидуэлла.

Лестер задумался и кивнул, а потом неожиданно произнес:

— Пойдем, поговорим по душам, Катарина.

Я оглянулась на Рэйчел. Та уже вполне проснулась и теперь с любопытством пялилась на нас с Дэнни. Точно не стоит при ней вести беседы, особенно, когда я поняла, как на самом деле ко мне относится соседка.

— Дай мне пару минут, и я вся твоя.

Я быстро переоделась и даже краситься не стала. Не тот случай.

Лестер покорно подпирал стену в коридоре и явно о чем-то очень напряженно размышлял.

— Вряд ли тебе понравится тема нашей беседы, — сообщил он мне, подцепляя под локоть. Вырываться я не стала. Кажется, на этот раз Дэнни, против обыкновения, решил ко мне не приставать.

Лестер целенаправленно потащил меня в укромное место в саду, заранее удостоверившись, что никто не может подобраться к нам незамеченным.

— Ну и что ты хотел мне? — спросила я у Дэниэла, внутренне содрогаясь.

Однокурсник усадил меня на скамейку, потом уселся сам и каким-то растерянным жестом взлохматил волосы.

— Ты ведь наверняка сама догадалась…

Я покачала головой, хотя и знала, то нагло лгу в глаза.

— Ведь только этот твой Фрэнк мог сделать, верно? — тихо произнес темный, не глядя на меня. — Больше некому.

Мне нечего было ответить, кроме того, что я полностью согласна… Поэтому предпочла промолчать. Впрочем, подозреваю, Дэниэлу и не нужен был мой ответ. Видимо, он дошел до тех же выводов, что и я сама.

— Мальчик-первокурсник легко справляется с профессором Мидуэллом. А ведь он человек с реальным боевым опытом и мало кому уступает.

Я снова не произнесла ни слова, позволяя Лестеру говорить дальше.

— Никто, видевший того мальчишку, что стал вместилищем Темного Писания, никогда не встречал твоего Фрэнка. Но другие его видели и часто. Я расспрашивал Даф, по описанию подходит. Темноволосый, светлоглазый, смазливый. Да он даже имя выбрал то же! Он ведь Френсис!

Вот тут удержаться от насмешливого фырканья не удалось.

— Хорошо, Дэнни, ты считаешь, что я изменила тебе с Темный Писанием. Хорошо. Но ты хотя бы представляешь, сколько студентов подходит под описание «темноволосый, светлоглазый, смазливый»? К тому же, Темное Писание должно постепенно изменить облик того тела, в которое угодило.

Но я уже почти верила словам Дэнни. Я сама уже считала, что связалась именно с Темным Писанием, другое дело, мне не хотелось верить в это. Слишком хорошо было рядом с Фрэнком.

Темный пожал плечами, кажется, сообразив, что мои слова — просто беспомощная попытка защититься от правды.

— Пошли тогда просто найдем твоего парня, и тогда я лично смогу убедиться.

Я кивнула, соглашаясь. Следовало перестать прятать голову в песок, как перепуганный страус. Если Писание — пусть так. Знание лучше неведения.

Найти расписание стихийников не составило большого труда. Первый курс кафедра воды, всего-то одна группа. Водников всегда было немного, меньше, чем представителей всех других стихий, но они почему-то оказывались сильней всех. Тот же профессор Бхатия был водником.

— Фрэнк Уэст действительно учится на первом курсе, я проверяла, — тихо сказала я, чувствуя такую тоску, что в пору выть волком.

Еще оставалась возможность повернуть назад, махнуть на все рукой и принять просто Фрэнка, странного, обаятельного, невозможного. Я ведь смогу заставить себя сделать вид, что ничего странного не происходит. Женщины вообще очень хорошо умеют не замечать очевидного, когда речь идет об их мужчинах. Быть может, именно незнание — благо в моем случае? Я не хочу терять его, терять Фрэнка, который всегда был рядом, когда нужен. Он ведь даже умудрился мои отношения с семьей улучшить, хитрый черт.

— Да, я тоже это первым делом проверил, — хмыкнул Лестер, старательно не глядя на меня. — Другое дело, является ли этот Фрэнк тем, который за тобой ухлестывает.

Этого я не знала.

Найти нужную аудиторию оказалось не так легко даже для Дэнни, который уже третий год ходил в коридорах замка. По дороге он ворчал, что в прошлом кампусе, нормальном, было куда лучше, у всех свои корпуса и не приходилось блуждать по каменным лабиринта. Но тот кампус разнесло Темное Писание, причем по словам Лестера с таких размахом, что бывший храм наук теперь можно использовать для съемок фильмов в жанре постапокалипсиса.

— Настолько сильное? — осведомилась я у темного.

Тот вздохнул и кивнул.

Странно, что настолько деструктивное существо, столько времени укрываясь здесь, в замке, среди студентов.

— Чистая дистиллированная сила, наделенная сознанием. Впрочем, когда оно громило кампус, сила была, а сознание еще не вернулось…

Я с подозрением посмотрела на однокурсника.

— То есть ты сам считаешь, что Темное Писание в сознании не представляет особенной опасности.

Дэниэл пожал плечами.

— Оно всегда представляет опасность, просто разумным оно действует более последовательно. И не рассчитывай, что Писание станет белым и пушистым, даже если ты с ним переспала.

Переспала. Гадко звучало, пошло, бездушно. Я видела случившееся в ином свете. Но, возможно, я просто стала такой же романтичной идиоткой, как и большинство влюбленных женщин.

Вламываться к первокурсникам прямо посреди занятия мы с Дэнни не рискнули, особенно, в свете моих последних подвигов. Да, Мидуэулл был той еще мразью, но об этом знали не все, а вот то, что я подняла руку (да и не только руку) на преподавателя стало общеизвестным фактом.

Как только колокол оповестил о том, что студенты свободы, мы вошли в кабинет. Фрэнка я там не заметила. Если только он не нырнул под парту, его вообще не было внутри.

— Кто здесь Фрэнк Уэст? — спросил Дэниэл, и на него уставился молоденький пацан, высокий, темноволосый, светлоглазый… Ни капли не похожий на моего любовника.

Нет, мое сердце не замерло, я даже удивиться как следует не смогла. Ведь знала же наперед…

— А в чем дело-то? — спросил водник, конечно, не представляющий, какого черта по его душу заявилось два семикурсника с факультета боевой магии.

Лестер посмотрел на меня. Вопросов больше не требовалось.

— Да ничего, парень, — отозвался Дэнни и буквально выволок меня в коридор.

Как только мы вышли из аудитории, я привалилась к стене и буквально по ней сползла. Все-таки в самой глубине души во мне теплилась надежда, глупая, детская надежда.

— Сфорца, ты в порядке? — с искренней тревогой в голосе Дэнни и пристроился рядом со мной.

В порядке ли я? Да более идиотского вопроса придумать в моей ситуации сложно.

— Вроде да, — тихо ответила я после недолгих раздумий. — В конце концов, сама ведь подозревала, что с Фрэнком что-то нечисто. В любом случае у меня еще остается вариант, что он просто шпион твоего папочки. Кстати, что-то лорд Лестер давно не показывается. Странно даже. Неужто настолько испугался Писания?

Дэниэл замолк.

Интересно, а что хуже, если мой Фрэнк действительно Писание или прихвостень лорда Лестера? Так вот сразу и не скажешь.

— Ладно, Катарина, пойдем профессору Бхатии все расскажем, — решительно скомандовал будущий демонолог, — ему наверняка будет интересно узнать, с кем ты закрутила роман. И почему девушек вечно тянет на плохих парней?

Я встала и решительно тряхнула головой, пытаясь избавиться от лишних мыслей. Как бы я ни относилась к Фрэнку, как бы ни хотела, чтобы он оказался обычным магом, но вышло так, как вышло. И следовало рассказать обо всем профессору Бхатии и леди Гринхилл. Несмотря на то, что в груди тупо ныло.

Как же я умудрилась так быстро влюбиться в Фрэнка? Или это он заставил меня, мягко, постепенно оплетая сознание ненавязчивой заботой, обаянием, чувством юмора. Фрэнк действительно вел себя как взрослый человек, как вполне сформировавшаяся личность.

— Кати, только не молчи так трагично, ты меня пугаешь, — попросил Лестер, потрепав меня по плечу.

Как будто действительно волнуется за меня. Какой заботливый мальчик.

— У тебя просто слабые нервы, Дэнни, милый, — отозвалась я, наверное, слишком неэмоционально, чтобы Дэниэл совершенно расслабился. Но не рассчитывал же он увидеть совершеннейшее спокойствие после того, как узнала правду о Фрэнке?

Профессор Бхатия был на занятии и добровольно отвлекать его от вбивания в головы студентов новых знаний не стал бы никто, даже я.

— Значит, звоним Даф, — принял решение Лестер и набрал номер кузины.

Пока Лестер звонил, я специально отошла подальше, чтобы не слышать как именно он рассказывает леди Гринхилл о случившемся и в каких именно выражениях. Было слишком… не больно, а как-то муторно, тоскливо. Вроде бы меня и предали, а вроде бы и нет. Даже так и сказать. Фрэнк, конечно, уверял, что я прекрасна, он меня обожает… Но ведь мужчины постоянно об этом говорят, когда хотят заполучить женщину в постель, это даже не подлость, не полноценная ложь, просто уловка, которую используют так часто, что она уже стала не ложью, а полуправдой. Почти невинной. Просто стоит понимать это не «люблю», а «хочу». А вот как раз с желанием у Фрэнка — или все-таки Френсиса? — было все в порядке, он мне это очень наглядно доказал.

И даже несмотря на самоуспокоение было гадко. Я чувствовала себя ребенком, которому подарили на Рождество долгожданный подарок, а потом внезапно отняли безо всякого объяснения причин, еще и посмеявшись напоследок. Обидно, хоть слезы лей.

— Даф сейчас будет, — тихо сказал Лестер, возникая за плечом как то ли черт, то ли ангел, не разобраться даже. — Просила передать, чтобы ты не дурила.

Я пожала плечами. Забота леди Гринхилл немного смущала, особенно учитывая, что мы с ней так и не стали близки. Всего лишь взаимовыгодное сотрудничество. Или она посчитала себя обязанной за мной присмотреть, только потому что ее «родственник» старательно трепал мне нервы последние недели?

— В мои планы не входило «дурить», — недовольно повела плечом я и уставилась прямо передо собой. Мысли пошли в совершенно ненужную мне сторону. В очередной раз. Любовь — мерзкая штука, никогда бы не подумала. Все так превозносят ее.

Лестер потряс меня за плечо.

— Земля вызывает Катарину. Катарина, ответьте Земле.

Я мрачно уставилась на него.

— Что тебе нужно? — раздраженно спросила я, отодвигаясь. Почему-то чужие прикосновения внезапно стали чудовищно неприятны.

Темный вздохнул.

— Просто хочу, чтобы ты успокоилась и пришла в себя, Сфорца. Честное слово, разве это в твоем духе — вот так расстраиваться из-за какого-то мужчины?

Я едва слышно произнесла:

— Если бы из-за какого-то…

Дэнни буквально перекосило.

— Как же я ненавижу Фелтонов.

Как же у него все просто. Виноваты Фелтоны.

Дафна Гринхилл явилась буквально через пятнадцать минут, и была непривычно серьезной. Я уже привыкла видеть в ней исключительно воплощение сарказма.

— За мной, — скомандовала женщины и повела нас прямиком в кабинет жениха.

Разумеется, мы подчинились. Как будто варианты были.

— Вы уверены, что Фрэнк и есть Писание?

Я покачала головой.

— Мы уверены только в том, что Фрэнк не тот, за кого себя выдает, и не имеет никакого отношения к факультету стихийной магии.

В синих глазах полицейской плескался океан веселья, в котором еще и черти танцевали на мелководье.

— Я готова поспорить на годовое жалованье, что это именно Писание. Стиль Фелтонов в общении с женщинами — это нечто особенное, уникальное. И действует безотказно, стоит заметить. Он ведь всего за пару месяцев так вскружил тебе голову, что ты готова была на что угодно. Подозреваю, даже могла бы посодействовать бедному сиротке устроиться в жизни. Так?

Согласно кивнула.

— Так, все так. Я многое могла сделать для Фрэнка и хотела сделать.

Смотреть в глаза полицейской внезапно стало невыносимо. Потому что стыдно. Меня использовали, обвели вокруг пальца, обманули.

— Мы сможем его поймать! — радовался как ребенок открывшейся правде Лестер. — Он явится к Сфорца — и мы его схватим.

Ага, схватим, конечно. Три раза схватим. Его боялся папочка Дэнни, а он умудрился каким-то образом усыпить весь университет. Даже если для такого фокуса использовали ритуал, все равно магом лорд Лестер был поистине впечатляющим.

— Не вижу смысла, — ответила кузена леди Гринхилл. — Френсис нам не мешает. Он просто прятался в университете, нашел подходящую девушку, вероятно, посчитав, что она обеспечит ему на какое-то время стабильность в жизни. Как говорят в народе, не буди лихо, если спит тихо.

Дэниэл проворчал что-то про глупых женщин.

Я же подозревала, что Дафне Гринхилл просто не хотелось причинять неприятности своему родственнику, пусть и настолько экзотическому. Дядя Бернардо говорил, будто связи в темных семьях особенно сильны и родственники редко предают друг друга.

Ну, Лестеры тут, конечно, просто уникальны, учитывая, что сын сдал отца полиции, а отец пытается убить собственного отпрыска. Впрочем, учитывая, рассказ Дэнни об отношениях родителей, полагаю, лорд Лестер является счастливым отцом еще пары-другой бастардов и может в любой момент заменить законного ребенка другим претендентом на наследство.

— Ты просто не хочешь подставлять Писание. Потому что он Фелтон, — пришел к тем же выводам, что и я, Дэниэл. — Но он ведь уже не человек даже, Даф. Надеюсь, хотя бы Бхатия не станет тебя слушать.

Я очень сомневалась в том, что профессор Бхатия действительно поступит наперекор желаниям невесты.

— Почему же я не должен слушать Дафну? — поинтересовался хозяин кабинета, возникая в дверях как призрак.

Очень вовремя, просто идеально. Наверное, Бхатия и нареченная на одной волне.

Лестер немного смутился, наверное, из-за того, что преподаватель услышал, насколько фамильярно говорил о нем Дэнни.

— Дафна считает, что не стоит связываться с Темным Писанием! — воскликнул раздраженно парень и уставился на декана стихийников, видимо, ожидая от того поддержки. — Писание в замке! Оно притворяется человеком, студентом! Оно даже затащило в постель Сфорца!

Я подошла поближе к Лестеру и ударила его в солнечное сплетение.

— Не смей обсуждать мою личную жизнь! — прошипела я, испытывая дикую злость.

Когда стало ясно, что мой роман завершился, толком не начавшись, упоминание той ночи, которую я провела с Фрэнком, стало почему-то мучительно болезненным, будто кто-то гвозди в сердце забивает.

Профессор Бхатия сохранил на лице полнейшую невозмутимость, хотя только что ему сообщили некий нелицеприятный факт обо мне. Пусть даже декан стихийников и мог подозревать, что я уже далека от девической чистоты, одно дело догадка — и другое, знание. Бхарат и есть бхарат, для них внебрачные связи до сих пор считались чем-то из ряда вон. И, даже учитывая, что наверняка леди Гринхилл несколько поколебала моральные нормы жениха, он все еще оставался бхаратом.

— Мистер Лестер, неуместно говорить подобные вещи о даме, — строго отчитал профессор темного, не сводя с него не самого доброго взгляда. — Тем более, только из-за того, что вам эта дама отказала.

Я готова была поцеловать этого мужчину после его слов, но побоялась, что тогда жить мне останется недолго. Ровно до ближайшего окна, к которому меня оттащит разгневанная полицейская.

— Это не отменяет того факта, что связываться с Темным Писанием…

Леди Гринхилл вскинула подбородок и со спесью, в которой я разом слышала всех ее благородных предков до последнего колена возвестила:

— Любой Фелтон куда лучше для женщины, чем лучший из Лестеров. Уймись Дэнни, ты проиграл в очередной раз.

Дэниэла перекосило так, словно ему пришлось уксуса глотнуть. Профессор Бхатия наблюдал за перепалкой дальних родственников с пусть и скрываемым, но удовольствием. В глубине его темных глаз я отчетливо различала улыбку, пусть лицо и оставалось совершенно каменным.

— Я согласен в Дафной, юноша, что Темное Писание лучше не беспокоить. Больше года оно скрывалось и никак не проявляло агрессии, не стоит его провоцировать на открытый конфликт, тут сила не на нашей стороне, будем откровенны.

Стало немного легче.

Я опасалась за Фрэнка, Френсиса, кем бы он там ни был. Как бы ни обижалась, но все равно не хотела, чтобы с ним случилось что-то дурное. Вряд ли мне когда-то удастся думать о нем так же, как и раньше, с теплом, с приязнью, но пусть только он будет в порядке, большего и не прошу и неба.

— Да вы все тут рехнулись! — почти заорал Дэнни и принялся метаться из угла в угол. — В замке сбрендивший артефакт! Разумный сбрендивший артефакт! Каким образом он вообще мог столько времени здесь жить и притворяться при этом человеком, он ведь наверняка…

Идущую по нарастающей истерику Лестера решительно оборвал профессор Бхатия.

— Он просто занимался мелким воровством, — с усмешкой произнес декан. — Я провел небольшое расследование и выяснил, что уже чуть больше года в университете порой исчезают вещи, причем обычно мужские и примерно одного размера. Убытки регулярно несет и кухня. Периодически в пустующих комнатах уборщики находят следы пребывания посторонних. Френсис Фелтон мирно и спокойно живет бок о бок с собственными потенциальными жертвами уже достаточно долго и никому не причиняет вреда.

Я с возмущением посмотрела в глаза преподавателю. Он ведь все уже и так знал. Без наших откровений.

Утешало только то, что, судя по изумленному взгляду леди Гринхилл, та тоже понятия не имела о тайном расследовании будущего жениха.

— Вы могли бы сказать мне, профессор. Предупредить, — укорила я мужчину.

Тогда бы я не совершила такой глупой ошибки, не влюбилась бы в чудовище.

— Это ваша жизнь, мисс Сфорца, кто-то вроде меня не должен в нее вмешиваться, — покачал головой бхарат. — Я не желал лишать вас шанса посмотреть на него без предубеждения.

Что ответить профессору я просто не знала. Вряд ли теперь я смогу хотя бы раз взглянуть на Френсиса, испытав при этом те же чувства, что и прежде. Мой Фрэнк умер, его не стало.

Судя по выражению на физиономии Дэнни, он страстно желал собственными руками задушить профессора Бхатию, но отлично понимал, что у него нет ни единого шанса.

— Писание мы не трогаем, пока оно не трогает нас, — подвела итог вполне удовлетворенная исходом Дафна Гринхилл. — Основная опасность исходит от лорда Лестера. И вряд ли он будет вести себя в дальнейшем настолько же миролюбиво, как мой прапра… никак не могу запомнить, кем мне доводится Френсис.

Дэнни с каждой прошедшей минутой все больше становился похожим на закипающий чайник, но молчать ему пока что удавалось.

— Идите уже с миром, детки, — махнула рукой полицейская. — Занимайтесь своими делами, вам пока не о чем беспокоиться.

На Лестера было страшно смотреть. Казалось, он морально готов совершить какую-нибудь глупость, к примеру, пойти искать Темное Писание, чтобы напасть на него в одиночку. И я никак не могла определиться, тут дело в болезненной ревности Дэнни или все-таки давний страх перед фамильным артефактом Фелтонов не дает бедняге спокойно жить.

— Ты же не против, если мы позанимаемся сегодня вдвоем? — нагло попытался навязать мне свое общество парень, хотя прежде мы точно не пытались грызть гранит науки на пару.

Я недоуменно покосилась на Лестера.

— Ну, что же, можешь поторчать рядом и подождать, когда Фрэнк, Френсис или кто он там на самом деле, явится ко мне. Но сомневаюсь, что он так подставится. Он ведь чертовски разумный тип.

Лестер тяжело вздохнул.

— Я настолько предсказуем?

— Дай-ка подумать немного… — протянула я. — Да. Ты чертовски предсказуем. В отличие от него. Возможно, поэтому я и выбрала не тебя.

Последнее, наверное, не стоило говорить вслух, Дэниэл и так был на нервах.

— Дафна права. Дафна, черт бы ее побрал, всегда права. Меня во всем обходят Фелтоны, — с нескрываемым расстройством пробормотал Дэнни. Я сочла за лучшее промолчать Пусть жалеет себя молча, без моего участия.

Когда мы уже видели дверь библиотеки в нескольких метрах перед собой, туда скользнула и Рэйчел.

— Ее что, Грант покусала? — озадаченно спросил Лестер, разом забывая про свои душевные метания. — Рэйчел обычно под угрозой расстрела не затянешь в библиотеку.

Значит, я правильно оценила учебное рвение студентки.

— Она здесь с парнем своим встречается, — с дорогой душой сообщила я Дэнни главную тайну его бывшей самой страстной поклонницы.

Дэниэл посмотрел на меня уже совершенно ошарашенно.

— И почему вдруг такой режим секретности? Она решила закрутить роман с каким-нибудь хтоническим монстром?

Я прикусила губу, чтобы совсем уж непристойно не расхохотаться.

— Да нет, я краем глаза посмотрела на него, когда застала их в библиотеке. Вроде парень как парень, щупалец, по крайней мере, не заметила.

А ведь Лестер определенно зрил в корень проблемы. Почему вдруг такая таинственность? От бывшей людьми, что ли, нынешнюю любовь прятала? Но ведь женщины — создания мстительные и подчас даже мелочные, почему Рэйчел не ткнула в нос не оценившему ее парню, что она пользуется спросом и по нему не страдает?

— Пошли посмотрим на ее ухажера, — предложил Лестер и решительно потянул меня за собой.

Тот парень с менталистики меня особо не интересовал, в конце концов, доводилось уже видеть. Но Лестера накрыло тем самым пресловутым настроением, когда проще согласиться, чем объяснить, почему не хочешь поступать так, как ему нужно.

Рэйчел как и до этого предпочла направиться в самый дальний и темный угол, похоже, не желая, чтобы кто-то заметил ее и того парня, что ожидал ее.

Быть может, Лестер и прав, посчитав такое поведение однокурсницы более чем подозрительным. Ну, или он все-таки вышел из себя, когда верная поклонница осмелилась переметнуться к другому.