Прима

Глава 14

Оставшиеся до бала дни я ходила хвостом за леди Гринхилл, профессором Бхатией, Фелтоном… Пока жертва не сбегала. После двух суток попытки добиться от этих конспираторов правды, я пошла к Эшли. Жаловаться и делиться переживаниями. Рыжая выслушала, повздыхала и даже налила какао для успокоения.

— «Это все ради твоего же блага», — явно процитировала она собственного жениха. Или его кузину. Или своего декана. Наверняка эту фразу ей приходилось слышать не один раз.

Мне ничего подобного не говорили… Но явно подразумевали! Мне! Да я без пяти минут полноценный боевой маг!

— Это ко мне неприменимо! — возмутилась я, но какао все-таки пить стала.

Словно я сопливая неумеха…

На меня косились все три подружки Грант, но стараясь это сделать так, чтобы я ничего не заметило. Паршиво выходило, в разведке у этой троицы точно не было бы будущего.

— Почему? — с очень знакомой полуулыбкой осведомилась Эшли.

Гримаса показалось мне очень похожей, возмутительно «фелтоновской». Набралась-таки от нареченного.

— Проклятье! Эшли, я боевой маг! Последний год это только дошлифовка уже полученных за шесть лет знаний! Ты хоть представляешь, какую подготовку проходят на кафедре разрушения?!

Я чувствовала себя чайником, забытым на плите.

— Ну, может, ты наравне с Полозом, но вряд ли круче леди Гринхилл или профессора Бхатии. Или умнее, — пожала плечами девушка. — Нет, я понимаю, меня саму все игры в секретность из себя выводили… Но иногда все-таки начинаю задумываться, что, может, так и правильней?

Может, так и правильней. У меня не хватало реального боевого опыта. Я не была темным магом. Но…

— Но, черт подери, я ненавижу, когда решают за меня! Мне нужно знать, почему на нас напали в торговом центре! Я обязана это знать! Как можно действовать, если толком ничего неизвестно!

Чем больше я бушевала, тем ехидней глядели на меня подружки Грант. И даже почти не скрывали этого. Мне было прекрасно известно, что творилось у них в головах: злорадство мещан, любующихся на проблемы того, кто богаче, успешней, красивей… Хотелось задать им трепку, но это уже от общей нервозности. Обычно бы и внимания не обратила.

— Ты уверена, что нужно действовать, Катарина? — серьезно спросила Эшли, прямо глядя в глаза. — И… может, ты расскажешь мне, что там с артефактом? Ну, по крайней мере, из солидарности.

Я посмотрела на нее. Тоненькая, как тростинка, даже на вид хрупкая. Открытая, искренняя, смелая.

Нет, правильно поступил Фелтон, не рассказывая ничего лишнего невесте.

— Извини, Эшли, но никакой солидарности, — приняла я решение. Может, и неверное. — Но спасибо за какао и за то, что выслушала.

Грант фыркнула недовольно, как кошка, но примирилась с моим решением. Ну, вот и славно. Она все-таки милая, пожалуй, даже хочется в дальнейшем с ней сойтись поближе.

За день до бала слег Лестер. То ли отравился чем, то ли подхватил желудочный грипп, тут даже целитель Синклер не могла точно определить. Но каким бы на самом деле диагноз, мой кавалер был накрепко привязан к уборной. Довольно комичное недомогание, хотя Дэнни я даже посочувствовала и честно вручила ему апельсины и несколько бутылок газированной воды. Все остальное в однокурсника просто не лезло.

— Что, без спутника осталась? — поинтересовалась накануне маскарада Рэйчел, любовно разглаживая на постели нежно-розовое платье. Соседка решила нарядиться феей в стиле старых мультиков, этаких пушистым розовым стожком с крыльями.

Я про себя называла это исключительно пошлостью и банальщиной… Но в кои-то веки решила проявить тактичность и свое мнение держала при себе.

Но розовый…

— Выходит, что так, — пожала я плечами.

Это обстоятельство меня не расстроило, да и отказывать себе в удовольствии потанцевать только из-за недомогания Дэнни в мои планы не входило.

— То-то твой птенец обрадуется, — хмыкнула Рэйчел и начала мурлыкать какую-то песенку под нос.

А вот я замерла на месте, переваривая поразившую меня догадку.

Фрэнк? Фрэнк… Фрэнк!!!

Понять каким чудом мелкий паршивец умудрился провернуть такой фокус с взрослым и все-таки неплохо обученным боевым магом, вот так с входу не удалось. Но это все равно был он! Неведомая хворь, которая неизвестна целителю Синклер, но надежно лишившая Лестера возможности появиться в приличном обществе. Ведь Фрэнк спрашивал меня, что буду делать, если Дэнни не сможет отправиться на бал.

— Да-да, мне тоже кажется, что именно малец устроил Дэну затянувшееся свидание с белым другом, — вторила моим мыслям Рэйчел, не сводя влюбленного взгляда со своего наряда. — Выходка, конечно, детская, но своего парень добился. Ты теперь осталась без кавалера.

Я криво усмехнулась, явлюсь одна. Как будто это может меня хоть немного расстроить.

— Хотя о чем это я вообще? — фыркнула блондинка, начав споро раздеваться с явным намерением примерить платье.

Мадонна, мои глаза… Мне всегда казалось, что такие «наряды принцессы» уместны разве что на детских утренников. А нам с Рэйчел как бы уже по двадцать пять. Староваты девочки для розового тюля.

— Вряд ли мальчишка вывел из игры конкурента, только рад того, что сказать «не доставайся же ты никому». Наверняка не отлипнет до самого конца вечера.

В последнем я тоже не сомневалась. Вряд ли обеспечить Лестеру такие неприятности для Фрэнка легкой задачей не было, следовательно, и наградой водник постарается насладиться настолько полно, насколько только возможно.

Рэйчел уже натянула на себя маскарадный костюм, вот только справиться с замком на спине ей не удавалось.

— Сфорца, помоги, что ли? — взмолилась в итоге соседка, отчаявшись принять такую позу, в которой сможет сама застегнуть молнию.

Я пожала плечами и пошла спасать эту любительницу розового.

Конечный результат… в целом, меня не испугал. Рэйчел выглядела в своих блестках и тюле пристойно.

— Там еще крылья есть! — радостно сообщили мне.

Возможно, с выводами я все-таки поторопилась.

Нет, только красное и черное, никаких феечек!

До самого бала Фрэнк мудро не попадался мне на глаза. Вообще не попадался, мне даже мельком эту занозу не удавалось увидеть. К собственному ужасу поняла, что даже успела соскучиться по навязчивому вниманию водника.

Форменный кошмар…

Лестер страдал вдвойне: и от мучений тела, и от мысли, что танцевать я буду с кем-то другим. Решила в кои-то веки побыть тактичной и не сообщила о том, кому он обязан своим плачевным состоянием.

На самом деле, уже все стало ясно, что рано или поздно два моих поклонника сцепятся, но у меня не было желания приближать время их встречи собственными руками. Все-таки мне следовало присматривать за Дэнни, если я хотела получить работу вместе с Дафной Гринхилл. А в последнее время, я не была уже так уверена, что именно за Лестером останется победа.

Собирались мы с соседкой вместе, все же прически, платья…

— Твой мальчик решил поиграть в партизан? — осведомилась Рэйчел, закрепляя мне пару локонов на затылке. — Сообразительный парень, далеко пойдет.

Я тяжело вздохнула.

— Это уж точно…

Соседка, заметив мое недовольство, только расхохоталась.

— Да брось ты, Катарина. Только представь, как ты запала ребенку в душу, раз так старается. Поощри его хоть, не будь букой. Пусть поцелует, что ли.

Ну как я могла сказать, что на поцелуй ему мое разрешение уже не требуется?!

До последнего во мне теплилась надежда увидеть Фрэнка у своей двери, готового сопровождать меня в актовый зал… Но, видимо, парень слегка перестарался с осторожностью. Неужели так сложно понять, что сейчас бы я уже не стала бушевать? Выиграл, так выиграл.

— То есть, твой пока не появится, — констатировала Рэйчел, но безо всякого злорадства.

Я пожала плечами.

— Видимо, да. А твой где?

Казалось-то, что у однокурсницы и ее менталиста все серьезно. Вот только мне ни разу не доводилось их видеть вместе. Шифровались почище агентов разведки.

— Позже подойдет. Занят, — ответила Рэйчел, не демонстрируя даже тени недовольства. Кажется, доверяет своему ухажеру.

Такому стоит позавидовать… А у меня вот все так зыбко.

К началу мы с соседкой слегка опоздали, что не расстроило ни меня, ни Рэйчел. Стоило войти в зал, как блондинка тут же завертела головой, а потом двинулась в угол зала, который для меня чем-то примечательным не казался.

Мне наперерез ринулись несколько молодых людей… Но я видела, что среди них Фрэнка не было и такое внимание против обычного не радовало. Пока виновник моего расстройства не выскользнул из-за плеча.

— Прекрасная леди подарит мне танец? — склонился передо мной в старомодном поклоне водник, аккуратно оттесняя всех прочих желающих меня развлечь.

Итак, он меня все-таки узнал. Причем мгновенно, с первого же взгляда. Значит, как-то сумел узнать про платье, может даже, Рэйчел как-то подкинул.

Я одобрительно хмыкнула.

Сам Фрэнк каким-то образом обзавелся смокингом и серебряной полумаской, одежда сидела на нем идеально, словно бы шилась именно для него. Чушь, конечно, откуда у приютского мальчишки такие деньги. Очень хотелось спросить, где воднику удалось раздобыть такое великолепие… Но я решила не разрушать волшебство.

— Так и быть, — ответила я после паузы на вопрос и вложила свою руку в ладонь кавалера.

И с обреченностью поняла, что он меня до самого конца вечера не отпустит.

— Отдавишь ноги — горько пожалеешь, — заранее предупредила мальчишку.

Тот только рассмеялся.

— Я прекрасно танцую, принцесса, твоим ногам ничего не угрожает, клянусь.

И, будь я проклята, он не солгал: танцевать с Фрэнком оказалось только сплошным удовольствием, как и слушать его шутки, болтать о всякой ерунде, потом целоваться в темном углу.

В последнем казусе явно были повинны не только обаяние и настойчивость наглого сопляка, но и пара бокалов шампанского, с которых я, конечно, не опьянела, но пришло удивительное чувство легкости. Из головы просто вылетело множество условностей, которые не давали мне расслабиться, и пришлось признаться себе, что не только Фрэнку завидуют все свободные и некоторые несвободные мужчины университета, но и на меня дамы смотрят неодобрительно, желая заполучить в свои цепкие руки такого кавалера.

Вечер определенно шел так, как нужно.

Пришла в себя я уже в своей комнате, когда руки Фрэнка уже решительно боролись с застежками на моем платье. Настал черед откровенного замешательства. Господи… Ну, мне же не нужен этот мальчик! Я вовсе не хочу стать для него первым опытом! Мальчишка, конечно, сопляк, но сопляк рослый и физически сильный! А значит, может доставить кучу неприятных ощущений… Да он же вообще, скорее всего, только в общих чертах представляет, что именно нужно делать в постели!

И меня точно не тянет на малолеток! Проклятье…

Губы Фрэнка скользнули по моей шее и это было так правильно. Не просто приятно, но и единственно верно.

— Ты слишком много думаешь, принцесса, — произнес мальчишка, отрываясь от меня. — Я буквально слышу, как твои мысли скрепят в голове. Не надо.

Платье пало в неравном бою и осело на пол. Под изучающим пристальным взглядом мне стало мучительно неловко, хотя я давно считала, что уж наготы точно не смущаюсь. Не при таких обстоятельствах. Раньше я ни капли не сомневалась в собственной красоте, неотразимости. Я снисходила до мужчин, уверенная в том, что для них едва ли не богиня. Раньше — не сейчас. И мне хотелось видеть в глазах Фрэнка обожание, восхищение, как будто он не был случайным любовником, как будто это мне пришлось долго добиваться его внимания… Словно во взгляде того, кого я считала всего лишь глупым ребенком, была своя магия, особенная, необъяснимая.

— Ты прекрасна, — неожиданно серьезно произнес Фрэнк, глядя мне в глаза. — Самое совершенное существо в этом мире.

И я почувствовала себя совершенно по-по-идиотскисчастливой, и мое счастье стало только совершенней, когда мелкий паршивец меня поцеловал, умело, жарко, именно так, как нужно, как я того хотела. Он медленно подталкивал меня в сторону кровати, и с каждым шагом возвращалась прежняя нервозность.

Да, если что-то пойдет не так, я смогу дать отпор, но проклятье…

— Не бойся, — шепнул мне на ухо Фрэнк и мягко повалил на кровать.

Не бояться… Когда мальчишка накрыл меня своим телом, я, наконец, осознала, насколько он крупней меня. И от этого стало не по себе. А сейчас я вдвойне уязвима перед ним. Проклятье.

— Все хорошо, моя принцесса, — словно почувствовал мою тревогу Фрэнк.

Он целовал меня так, как будто имел неоспоримое на то право, его руки двигались так, словно он точно знал, чего именно я хочу и как. Каждое движение Фрэнка казалось абсолютно правильным.

Мадонна, ему же только-только восемнадцать исполнилось! С кем он учился?! Когда только успел?! Поневоле в моей душе появилась ревность, на которую и права-то не было.

Моего юного любовника не требовалось обучать, и направлять — тоже не было необходимости. Он прекрасно все знал и оказался настолько щедрым, чего никак не ожидаешь от мальчишки его возраста, когда гормоны уничтожают всякое проявление разума.

— Откуда ты только взялся на мою голову? — выдохнула я, не желая скатываться в ту ласковую чушь, которая обычно лезет в голову в подобные моменты.

Ответом мне стал смешок и последовавший за ним поцелуй, который уничтожил последние мысли.

Когда схлынула эйфория, пришло время для паники и мучительной неловкости. То, что четверть часа назад казалось таким удивительным, почти совершенным, стало внезапно пошлым и нелепым.

Мне двадцать пять. Он младше меня на семь лет. Я всегда презирала случайные связи, а в его возрасте каждая победа на любовном фронте — повод похвастаться перед друзьями, не более, и уж точно не причина для начала серьезных отношений. Сейчас все волшебство рассеется, и…

Фрэнк мягко поцеловал меня в плечо, прерывая поток размышлений. Это не было намеком на продолжение, просто мягкая уютная ласка, знак приязни.

— Мне хорошо с тобой, — тихо произнес нос, чуть крепче прижимая меня к себе. — Ты лучшее, что могло со мной случиться…

Несколько секунд я не решалась посмотреть ему в глаза, а кода все-таки набралась смелости, то не увидела ничего и близко похожего на торжество в его взгляде. Только теплота и немного тревоги, словно бы для него все случившееся между нами тоже казалось важным.

— Если ты сейчас спросишь, хорошо ли мне было, выброшу в окно, — заявила я, повыше натягивая на себя одеяло. Идиотский поступок, учитывая, что мы были ближе некуда, да и Фрэнк уже успел изучить мое тело до мельчайших подробностей.

— Нет никакой нужды озвучивать очевидные вещи, — фыркнул мальчишка с вопиюще самодовольным видом и поцеловал меня.

Вот же…

Я мстительно прикусила ему нижнюю губу. Несильно, просто, чтобы не забывал, с кем имеет дело.

— Рэйчел может явиться в любую минуту! — всполошилась я, внезапно осознав, что соседка может уже и вернуться с бала.

Вроде бы стыдиться случившегося нечего… Но и не хотелось, чтобы кто-то застал меня вот так. Даже не из смущения. Просто все было настолько личным.

Фрэнк поймал меня за руку и заставил снова лечь.

— Принцесса, твоя соседка не появится здесь до самого утра, гарантирую. Она сейчас чрезвычайно сильно занята. Как и мы с тобой, — с полной уверенностью заявил мне первокурсник, обнимая. — Никто нас не побеспокоит, просто поспи.

Я с подозрением уставилась на парня.

— Ты точно уверен? — с тревогой спросила я. — А если все-таки заявится?! А мы тут…

Фрэнк тяжело укоризненно вздохнул и поцеловал в лоб.

— Чудовище мое, попробуй чуть больше подумать о том, кто находится с тобой в постели.

Водник разбудил меня часов в пять утра.

— Принцесса, снизойди до своего покорного слуги и открой глаза, — услышала я насмешливый голос Фрэнка.

А мне уж подумалось, будто это сон.

— Мадонна… Так рано…

Неимоверно хотелось спать, но я и радовалась, что парню пришло в голову попрощаться перед уходом. Страшно подумать, что бы пришло мне в голову, если бы он просто исчез.

Мальчишка мягко поцеловал меня.

— Твоя соседка может нагрянуть, так что я удаляюсь. Просто не хотелось уходить, не сказав, что я буду думать о тебе каждую минуту, — прошептали мне на ухо. — А теперь спи, принцесса.

И я снова провалилась в сон, чувствуя себя до глупости счастливой.

Следующее пробуждение было уже где-то около десяти утра.

Как раз вернулась Рэйчел.

Я сладко зевнула, прикрывая рот ладонью и спросила соседку:

— Где ты была всю ночь?

Та просто сияла, как начищенная до блеска серебряная монета.

— А с кем ты была всю ночь? — весело поинтересовалась она с лукавством.

Мадонна! Да Рэйчел лучилась счастьем! Такой я ее видела… примерно никогда. Что же такого стряслось? Лестер ответил, наконец, взаимностью?

— Я первая спросила, — надулась я. — Так расскажешь, кто этот твой таинственный поклонник? И как быть с Дэниэлом? Ты же вроде была в него влюблена.

Соседка рассмеялась.

— Он этого до скончания времен не заметит! Слава богу, он не последний мужчина на земле в целом и в этом университете в частности. А у тебя засос на ключице. Хороший такой засос. Неужели первокурсник оказался таким страстным?

Я против воли покраснела, чем порадовала блондинку еще больше.

— Вы вместе неплохо смотрелись. Очень даже неплохо. И даже слепому было понятно, что между вами проскочила искра. Ну, и судя по твоему довольному виду…

Вот комментарии тут явно стали бы лишними.

— Хватит! — замахала я рукой. — Не надо развивать эту тему.

За завтраком выяснилось, что Лестер уже успел оклематься, а заодно и озвереть. Разумеется, ему сообщили, что я на балу без него не скучала, да и удалилась не в одиночестве.

— Какого черта, Катарина?! — первым делом попытался выяснить отношения Дэнни. Беднягу едва на истерику не пробивало.

Однокурсник схватил меня за руку и потащил к выходу. Я же была настолько довольна жизнью, что позволила Лестеру такую вольность. К тому же тот показался таким забавным: разве что огнем не пыхал, ну совершеннейший дракон. Карликовый. Все еще слегка зеленый.

Что бы ни скормил моему официальному молодому человеку молодой человек фактический, но доза оказалась подобрана с ювелирной точностью.

— Сфорца, какого дьявола ты творишь?! Почему я узнаю, что, стоило мне только загреметь на больничную койку, как ты уже крутишь роман с кем-то другим?! — разъяренным шепотом принялся выговаривать мне Лестер.

Ну, хотя бы мы миновали стадию ора. Учитывая дурной характер гаденыша, можно было ожидать и классическую сцену ревности, плавно переходящую в истерику.

— Что я творю? Вообще-то, я тебе изменяю. Злостно, — совершенно честно ответила я, не собираясь щадить самолюбие Дэнни и его иллюзии на мой счет.

В конце концов, мы все-таки не настоящая пара, я ничего ему не обещала…

— Ты… только не говори, что ты и тот самоуверенный сопляк… — потрясенно пробормотал Лестер, явно надеявшийся, что все это только дурной сон и его вот-вот кто-то разбудит.

При упоминании самоуверенного сопляка я не удержалась и улыбнулась. Возможно, даже чересчур мечтательно, но что могла поделать, если впечатления еще были слишком свежими?

На физиономии Дэниэла появилось невероятно скорбное выражение.

— То есть… Черт, Сфорца, я все могу понять, но не с первокурсником же! Он лучше меня?!

Я тяжело вздохнула, не зная, как лучше ответить и стоит ли вообще отвечать.

— Дэнни, извини, но… в общем, меня не тянет сравнивать, да и Фрэнк не поймет, если ударюсь в эксперименты, — постаравшись говорить не слишком ехидно, ответила я. — Наши отношения — только повод мне быть рядом. А что там на самом деле…

Лестер нахмурился и заявил:

— Я ему ноги переломаю и руки выдерну.

Мой фальшивый ухажер демонстрировал полнейшую решимость выполнить свою угрозу. Это он еще не знает, что мальчишка может учудить под настроение.

Раньше мне казалось, что Дэниэлу по силам выполнить свою угрозу. Сейчас же только ответила ему:

— Ты найди его сперва. Фрэнк у меня шустрый. И, вообще, пойдем поедим.

Завтракали в гробовом молчании. Разве что Эшли изредка смотрелась на меня то ли с болезненным любопытством, то ли с завистью. А вот Фелтон, напротив, старался не смотреть вовсе. Ну, неужели все после одного злосчастного зала.

Безмолвие нарушила в итоге Ребекка. Она никакой неловкости не испытывала.

— Тот юноша на балу показался мне очень милым, — сообщила она мне вполголоса. — И манеры демонстрировал просто восхитительные. Думаю, половины девушек готова была душу продать за такого кавалера.

Я пожала плечами и…

У Фрэнка хорошие манеры. У него слишком хорошие манеры для приютского выкормыша. Каким образом он обзавелся умением вести себя в обществе? Понятно, если бы сопляк попал на факультет некромантии, где проходит экспресс-курс этикета под руководством Фелтона… Но ведь он только стихийник и даже одного семестра не отучился в университете.

А что если…

После завтрака я буквально стряхнула себя с руки Лестера и отправилась искать Фрэнка с твердым намерением устроить парню допрос по всей форме. Правильней было бы сдать его полиции, ведь основания для подозрений теперь уже не казались эфемерными. Но… Но я просто не могла. Не после вчерашнего. Пусть даже он шпион, враг, я просто не могла.

Женщину легко привязать через постель, чем Фрэнк вольно или невольно, воспользовался. Хотя какое там «невольно»? Он ведь почти с самого начала водил меня как козу на веревке!

Я ожидала, что как всегда водник ударится в партизанщину. У него ведь имелся просто удивительный талант исчезать, когда мне хочется прижать его в стенке. Однако на этот раз жертва покорно дожидалась меня в саду, на месте, которое уже можно было называть «нашим». Ну, как жертва… Фрэнк сиял как новенький шиллинг и, кажется, не подозревал, что сейчас я буду метать громы и молнии.

— Принцесса, счастлив лицезреть тебя, — подскочил при моем появлении водник с широкой довольной улыбкой. — День снова ясен.

Сперва я недоуменно нахмурилась, а потом сообразила, что именно цитирует мне любовник. Старая пьеса, одна из любимейших.

— Но стоит ли такого славословья обычный вид покоя и здоровья? — отозвалась я, не удержавшись от усмешки. Вот так за пару секунд вся моя подозрительность и злость разбилась об одну цитату любимого драматурга.

Фрэнк в два шага оказался рядом и поцеловал руки. Причем, опять так, словно делал это не один десяток раз.

На меня тут же нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. Щеки заполыхали так, что можно было яичницу жарить. Водник поймал мой взгляд. Кажется, воспоминаниям мы предались одновременно.

Мадонна, как же я влипла в него…

— Кто ты такой на самом деле? — решила говорить я прямо. Юлить и уходить от неудобных вопросов мелкий змееныш умел куда лучше меня, так что уж лучше играть на моем собственном поле.

Мальчишка пожал плечами.

— Твой покорный слуга, принцесса.

И глаза такие хитрющие… Вот же черт бессовестный.

— Ты ведь понимаешь, что ведешь себя не как восемнадцатилетний сопляк. Не можешь не понимать, слишком хитер. Ты служишь лорду Лестеру?

Я понимала, что Фрэнк может солгать. А еще практически ни капли не сомневалась: если он солжет, для меня это не останется незамеченным.

Мой любовник рассмеялся.

— Нет, принцесса, клянусь. На фамилию Лестер у меня вообще аллергия. Вот, посмотри, уже начинаю чесаться.

Вроде бы не солгал…

— Ну, допустим. Но…

Мальчик шестнадцати-семнадцати лет… Слишком умен… Слишком хитер… Слишком галантен.

Если я сейчас задам тот самый вопрос, волшебство исчезнет. Вдруг я права? Что тогда делать? Если он действительно?.. Рассказать полиции?

А Фрэнк стоял и ждал, хватит у меня духу продолжать допрос или нет.

— Я тебя люблю, принцесса, — нанес предупреждающий удар мальчик и притянул к себе. — Даже твою паранойю.

Паранойя, стало быть… Если бы так оно и было.

— Я бы никогда в жизни не причинил тебе вреда, — проникновенно произнес мальчишка, коснувшись губами моего виска.

— Значит, синяки у меня сами появились? — задала я вопрос с совершенно невозмутимым видом.

Он как будто бы даже смутился.

— Э… Ну, немного не рассчитал.

И что мне с ним оставалось делать? Выбивать из парня правду всеми возможными способами? Но ведь мне не так чтобы нужна эта правда, верно? И если… Нет, не нужно думать.

— Ты же простишь меня, прекрасная принцесса? — тихо и вкрадчиво спросил меня Фрэнк.

Вот кто бы на моем месте мог сказать «нет»?

И ведь понятно, что я об этом пожалею.

В расстроенных чувствах я отправилась брать приступом декана. Самое подходящее настроение, чтобы получить желаемое. А желала я, ни много ни мало, получить научного руководителя в лице профессора Мидуэлла. И плевать, что он меня переносит с большим трудом, мне всегда нравились сложные задачи.

В родном деканате меня, стыдно сказать, не узнали. Наверное, это неудивительно, вот в деканате стихийников я появляюсь постоянно и секретари со мной по имени здороваются. А тут только «мисс… э… Скорца?». Я даже поправлять эту дамочку без возраста и макияжа не стала.

— Я к профессору Мидуэллу, — заявила я и постучала в дверь.

Преподаватель вышел сдаваться сам. Наверное, уже устал от собственной ненужности больным студентам.

— Мисс Сфорца? — удивленно уставился на меня Райан Мидуэлл. — Какой че… Что вас привело ко мне?

С самой обворожительной улыбкой я перешла в атаку, чтобы не дать противнику опомниться.

— Хотелось бы обсудить мою дипломную работу, сэр.

Мужчина закатил глаза, но в кабинет все-таки впустил. Вот и славно. Быстрей начнем — быстрей закончим.

— Вы все-таки намерены заниматься дипломом, — саркастично протянул декан, кивнув мне на кресло напротив своего стола.

И на что он намекает?

— Диплом, собственно говоря, уже написан, — ответила я все тем же елейным тоном.

Сейчас ссориться с этим типом мне было не с руки, так что решила побыть ради разнообразия милой.

— Даже так… — протянул он, устраиваясь напротив меня. — А мне-то думалось, вы явились сюда крутить романы и играть в детектива.

Я захлопала ресницами, хотя внутри уже начинало зарождаться привычное раздражение. Ну вот какого черта, позвольте спросить? Какое Мидуэллу вообще дело до моей личной жизни и прочего? Можно подумать, это я вывела весь факультет разом из строя. Могли бы и для троих студентов вести занятия. И плевать, что двое — демонологи, а третья — маг разрушения.

— С чего вы это взяли? — все еще любезно поинтересовалась я у декана. — Диплом готов, переведен на вессекский, подогнан подо все стандарты университета…

В плане перевода, конечно, я поленилась и просто заплатила соответствующей конторе. Говорила я на вессекском свободно, но вот писать научную работу на необходимом уровне… Нет, к черту, пусть лучше люди заработают на мне деньги.

— И вы твердо уверены, что вы сумели написать что-то достойное? — с откровенным сарказмом спросил Мидуэлл.

А потом я заметила, что смотрит он мне уже не в глаза. Обычно я с иронией относилась к таким вот знакам внимания. В конце концов, именно я решаю, когда и кто окажется в моей постели. Почти всегда решаю.

Но сейчас я чувствовала себя безнадежно замужней матроной, до которой решил подомогаться от скуки наглый повеса.

— Вы иногда демонстрировали неплохие боевые навыки, мисс Сфорца, но вы ведь сами понимаете, что недостаточно умны…

Чего?!

Я поднялась на ноги и уже собиралась попрощаться, но декан тут же оказался рядом и схватил за плечо.

— Ну, куда же вы, Сфорца? — насмешливо спросил он. — Мы ведь всегда можем с вами договориться.

Вот тут моему терпению пришел конец. Окончательный и бесповоротный.

Я схватила ручонку, которую мужчина осмелился положить мне на плечо и просто перекинула его через себя, а после еще и хорошенько притопнула по вражьей заднице. Тонкой и острой шпилькой — это чертовски больно. Как декан не заорал непонятно.

— А теперь послушай меня внимательно, безродная тварь! — рявкнула я, переставив ногу на поясницу преподавателя. Пусть слушает лежа. — Мои предки уже были титулованы, когда твои пахали землю! И если тебе кажется, что какие-то смехотворные достижения позволят так обращаться с аристократкой…

Тут из меня посыпались ругательства на родном языке, вессекского откровенно не хватало.

Выразив свое возмущение, я вышла, как следует напоследок хлопнув дверью. Отчислят — уеду. Но напоследок такой скандал устрою, что землю с небом перепутают. И в суд подам. Хотя… стоит в любом случае в суд подать.

Дверью деканата я тоже шарахнула с такой силой, что, кажется, штукатурка посыпалась. И плевать, что подумает обо мне эта сушеная вобла в приемной. Как они посмели обращаться подобным образом с наследницей Сфорца? Жалкие, безродные…

Хотя, наверное, дело не в родословной. Тот же Фрэнк… Грант тоже показалась мне милой девочкой, доброй, отрытой… и независтливой. Совершенно независтливой.

Внутри нарастала какая-то странная, непривычная горечь… Как можно вот так обращаться с людьми? Как будто красота — синоним глупости… Я задышала глубоко и размеренно, пытаясь взять себя в руки.

Проклятье.

Хотелось пожаловаться хоть кому-то, но следовало не жаловаться, а доносить. Кандидатура подобралась легко: профессор Бхатия. Бхараты вообще обычно начинают очень сильно переживать, когда нарушают моральные и этические нормы, такой уж у них менталитет. А переживающий профессор Бхатия, подозреваю, способен на многие очень забавные вещи.

Словом, из одного деканата я тут же пошла в другой, где меня откровенно больше любили. Декана стихийников я поймала буквально в дверях, и мужчина, только взглянув на меня, сообразил, что со мной не все в порядке.

— Мисс Сфорца? — обратился он ко мне и принялся пристально разглядывать с ног до головы.

Я тут же нервно начала оправлять одежду, которая после избиения собственного декана пришла в легкий беспорядок.

— Э… Видите ли, сэр, я… ударила профессора Мидуэлла и теперь немного не представляю, что именно делать, — выпалила я и поняла, что, наверное, следовало бы иначе описать сложившуюся ситуацию. Иначе выйдет, что я подняла руку на бедного мужчину и он тут пострадавшая сторона.

Профессор Бхатия честно пытался хмуриться, я видела это. Преподаватель прикладывал бездну усилий, чтобы не начать ржать как любимый жеребец моего батюшки. Пожалуй, я была даже слегка ошарашена такой реакцией. Словно бы он изначально был на моей стороне и только долг преподавателя заставляет держать лицо до последнего.

— Мне неловко спрашивать, мисс Сфорца, но чем он вызвал ваше неудовольствие? — в конце концов, сдавленно осведомился декан стихийников. На лице его появилась какая-то покровительственная, почти отеческая улыбка.

Я тяжело вздохнула. На самом деле, признать то, что какой-то мерзавец увидел в тебе только тело и отказал в возможности наличия интеллекта… Это гадко. Это омерзительно. И даже немного стыдно.

Пришлось напомнить себе, что профессору Мидуэллу я надрала задницу. Причем в самом прямом смысле этого выражения.

— Предложил мне… как бы это выразиться… «договориться», чтобы он стал моим научным руководителем, — сказала я, досадливо поморщившись. — Пришлось очень доходчиво объяснять, насколько мне не по душе его предложение.

Веселье профессора Бхатии исчезло мгновенно.

— Как вы, Катарина? — с пугающей серьезностью спросил преподаватель.

Тут же захотелось рассказать о своей обиде, как в детстве, но я напомнила себе, что уже давно выросла.

— Лучше спросите, как там профессор Мидуэлл. Но, думаю, мне стоит подать на него в суд. Это был отвратительный опыт.

Профессор Бхатия кивнул, соглашаясь.

— Верно. Думаю, вам сейчас стоит немного прийти в себя. А я поговорю с вашим деканом. И с ректором заодно. Такие ситуации недопустимы. Вы смогли дать отпор, но на это способны не все.

Я с огромным удовольствием поняла, что в нареченном леди Гринхилл сработала программа по искоренению зла в мироздании. Все-таки здорово, что такие правильные порой до занудства люди все еще существуют.