Чужая жизнь. Книга III. "Приговоренный многоженец"

Глава 39 Во имя науки

Был в моем мире журнал такой «Наука и жизнь». Не читал его ни единого раза, а название запало в память. И сейчас всплыло. Наверное, потому что то, что происходит уже который день в моих рабочий покоях, именно так и можно назвать. Наукой занимаемся мы с Элифасом, а жизнь от этого зависит Мелиссы.

Сейчас девушка лежит зафиксированная на моем столе, а мы с архимагом, как каких-нибудь два вивисектора, проводим над ней различные эксперименты. Пытаемся понять, как в будущем при передаче от меня другим магам способностей к разным направлениям магии избежать того побочного эффекта, который получился с Мелиссой.

То, что девушка обнажена, никого не смущает. Ни меня (привык уже), ни ее (никто Мелиссу и не спрашивал), ни Элифаса.

— Я сейчас ученый, — заявил он. — Мне все остальное неинтересно. Я его даже не замечаю.

Работа идет сложно. Потому что я вижу потоки, но плохо знаю теорию. Как-то времени заняться ею у меня в этом мире пока не было — то войны, то свадьбы. Шучу. А Элифас великолепно знает все о теории магии и даже сам некоторые достаточно верные фундаментальные, так сказать, предположения выдвигал на моей памяти, но ничего не видит.

Так что я поочередно внедряю в Мелиссу потоки разных цветов, слежу, чтобы в девушку поступало нужное количество поддерживающей ее живительной энергии, смотрю в магическом зрении, что происходит в ее теле, и пересказываю все Элифасу. Тот записывает, пытается найти какие-то закономерности, трет поочередно лоб, нос, затылок. В общем, напряженно думает. Потом предлагает попробовать в другой последовательности или дозировке.

Результат, к сожалению, пока стабильно отрицательный. Мелисса новую магию воспринимает, но каждый раз вылезает одна и та же побочка — или начинает рваться ко мне или старается, несмотря на удерживающие ее ремни, принимать какие-нибудь особо соблазнительные позы. Потом, когда я выкачиваю из нее очередной магический поток, приходит в себя.

Мне ее уже жалко, и я бы давно прекратил эти издевательства. Но девушка каждый раз сама просит продолжить.

— Ваша светлость, даже если вы сохраните мне жизнь, — сказала она после нашей очередной неудачной попытки. — Что это будет за существование? Я же буду, как те дроу у древних магов. Даже еще хуже. Они сохраняли разум, а я иногда чувствую, что его лишаюсь. Продолжайте, пожалуйста. Я буду терпеть.

Так-то способ в течение определенного времени сохранять Мелиссу во вменяемом состоянии я нашел быстро. Если я почти выкачиваю из нее подаренную ей мною фиолетовую энергию, то она ведет себя вполне адекватно. Только вот незадача. Полностью я ее убрать не могу. Усвоилась она уже ее магическими каналами. И мало того. Через два — три часа после того, как я ее уровень сокращаю до минимума, она восстанавливается. Ну, так и должно быть. Искусственное магическое истощение, после которого следует естественное восстановление. И опять «на колу мочало, начинаем все сначала».

Понятно стало, и что явилось триггером для того ее взрыва, когда она чуть Изабеллу не убила. Права была моя жена. Именно ее слова о том, что в ближайшее время Мелиссе моей женой не стать и требования побочного эффекта удовлетворить не получится, и вызвали резкий скачок концентрации, как сказали бы в моем мире — тестостерона, а в данном случае — фиолетовой магии.

— С одной стороны, — наконец, оставляет в покое свой нос, который только что едва не оторвал, Элифас. — То, что мы поняли, это удивительно и восхитительно. По сути, мы теперь знаем, каким путем шли древние, создавая расу дроу. С другой стороны, мы только в начале наших исследований и пока не имеем ни малейшего представления, как они сумели добиться необходимого баланса… Эээ… Влечения и способности его терпеть. Стойте! — вдруг воскликнул мой ректор академии. — Они же для этого эльфиек использовали в качестве исходного материала! Ваша светлость, вы эльфийской магией владеете? Мы же еще ее не пробовали.

Все-таки ученые в любом мире это какой-то особый подвид человекообразных. Обнаженная и раз в полчаса корчащаяся от нестерпимого желания девушка для него объект исследования, а сотни замученных древними эльфиек — исходный материал.

— Вижу, — отвечаю я. — Но использовать не могу.

Единственный, кстати, поток, который меня не слушается. Даже взять его не могу. Ускользает.

— Ну, да, — кивает Элифас, огорченно. — Вы же не эльф. А магия природы исключительно их особенность. Еще и врожденная. И именно она, уверен, и позволяла передавать дроу заложенные в них закладки по наследству! Делала их тоже врожденными!

Элифас счастлив, что сделал очередное открытие. И горит желанием продолжить свои (наши) изыскания.

— Простите, ваша светлость, — смотрит с надеждой на меня архимаг. — А ваша достойная супруга герцогиня Элениэль не могла бы нам в этом помочь?

Не хотел я мою эльфийку к этому привлекать. Вообще, никого из жен не хотел. То есть, Изабеллу бессмысленно — она магически неодаренная. А Диану, может быть, и стоило бы — уж очень она увлечена всем, что с этой темой связано. И умненькая. Но воздержался. Не нужно им своего мужа в роли бестрепетного садиста видеть.

Элениэль я, правда, все-таки приказал ко мне вызвать. Пришла минут через сорок — тренировалась во внутреннем дворе с моими гвардейцами и отборным отрядом дроу. Поддерживает свою форму и реноме воительницы.

Попробовали с ее помощью. Я добавил в Мелиссу фиолетового, чтобы довести до состояния экстаза, а Элениэль, у которой при виде того, что с девушкой начало происходить, даже глаза расширились, влила в нее свою эльфийскую природную силу.

И это сработало! Обволокла эльфийская нежно-салатовая энергия курсирующий по каналам Мелиссы фиолетовый поток и нейтрализовала его побочный эффект. Не полностью, но вполне достаточно, чтобы наша подопытная смогла посмотреть на нас (а главное — на меня) абсолютно осмысленно и даже спокойно.

Правда, было видно, что потихоньку, очень медленно, но магия Элениэль из тела Мелиссы все-таки уходила. Значит, и эффект тоже будет временным. Но уже что-то.

— Мда… — немного взгрустнул, чуть было вначале не пустившийся от радости в пляс, архимаг. — Вот поэтому древние и использовали при выведении дроу эльфийских девушек. Добавляли им разные виды магии, скрещивали. Сотни лет у них на это ушло. А мы сразу хотели, — Элениэль при этих словах заметно передернуло. — Но все равно выход уже сейчас есть. Амулет с эльфийской энергией. Только подзаряжать не забывать.

— Это необязательно, — поправила его моя эльфийская жена и пояснила. — Наши амулеты заряжаются сами. От силы окружающей нас природы. Если нужно быстрее, то можно просто, например, на траву положить.

— Тогда будем считать, что на данный момент мы проблему с нашей подопечной решили, — заключил Элифас. — Двинемся дальше?

Обязательно. Только я не понимаю, каким образом. Пока просто отвязал Мелиссу, которая не могла, похоже, поверить, что все закончилось.

— Одевайся, — приказал я ей. — Я помню, что обещал тебя не казнить за нападение на Изабеллу, если нам с Элифасом удастся с твоей помощью понять, как проходит передача магии. Не трясись. Сейчас тебя вернут в твою камеру, — повернулся к Элениэль. — Элениэль, дай ей один из своих амулетов.

— Что вы теперь собираетесь делать? — спросила жена, которая, как я понял, не собиралась уходить.

— Теперь… — протянул Элифас. — Нам предстоит самое сложное. Нам нужно проверить, как полученная от его светлости способность к какому-либо виду магии будет влиять на магов не темной направленности. Мелисса все-таки темная. Отдельно — на юношей и девушек.

Я тут же представил рвущегося ко мне парня. Жуть. Да и с девушками такого мне делать совершенно не хотелось. А если потеряет свой эльфийский амулет?

Элифас верно прочитал мои мысли по моему выражению лица.

— Не думаю, что с юношами будет такой эффект, — сказал он. — Ведь у мужчин-дроу ни способностей к магии, ни передающихся по наследству закладок нет. Так что можно попробовать. В конце концов, я сам готов выступить первым подопытным. Давайте, ваша светлость! Попробуйте мне передать способность водный поток чувствовать, — и он решительно полез на стол. — А вы ваша светлость, — повернулся к Элениэль. — Все же будьте готовы, если я… Ну, понимаете… Поведу себя несколько неадекватно. Сразу в меня свою силу направить. Хорошо?

Чокнутый. Как есть — ненормальный! Псих-ученый из фантастического фильма. Но прав. На ком-то пробовать все равно придется. Пусть будет Элифас. Он, по крайней мере, полностью отдает себе отчет, на что идет. Привязывать не стал. Просто приложил к груди эльфийский артефакт и направил в архимага нужный поток. Заняла вся операция всего ничего — каналы у Элифаса проработанные, крепкие. Это не как с Мелиссой я по чуть-чуть мучился.

Когда все закончилось, на всякий случай отошел немного от архимага.

— Все в порядке, — улыбнулся он. — Никакого желания кидаться на вас, ваша светлость, у меня нет. А вот с водой сейчас попробуем, — он сделал рукой какой-то неумелый пас, и у него на ладони сформировался порядочных размеров водяной шарик.

Элифас, заворожено глядя на него, чуть толкнул шарик рукой. Тот заскользил по воздуху и врезался в грудь Элениэль, тут же разбившись и промочив ее платье.

— Простите, ваша светлость, — засуетился архимаг. — Пока еще не могу уверенно управлять водой.

— То есть, — помогая жене отряхнуться и показывая ей, чтобы пошла переодеться, спросил я. — Расширять возможности наших магов мы теперь можем? Так?

— Похоже, что да, — подтвердил Элифас, уже представляющий, наверное, как он выпускает из своей академии одного универсала за другим и вписывает свое имя золотыми буквами в историю магии. — Но надо подождать. Как у меня эта магия усвоится. Сколько времени на это уйдет. Какой силы заклинания воды мне будут доступны. Уверен, что всем юношам мы добавить по одному виду магии теперь сможем. С девушками, сами понимаете, вопрос остается открытым.

Да уж. Девушкам, пожалуй, не стоит. Ведь и артефакт Элениэль, как я понял, значительно ослабляет, но не блокирует полностью вызываемый переданной магией нежелательный эффект.

— Я! — вдруг услышал я голос Элениэль, которая так и не ушла еще. — Я готова попробовать. У меня эльфийская магия природная. Ничего со мной не случится. А если я от этого еще больше стану моего мужа любить, что, уверена, невозможно, то это даже хорошо.