Представитель по доверенности

Глава 12

Глава двенадцатая.

Декабрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Как я и опасался, с господином Кузнецовым все было очень хорошо или очень плохо, смотря с какой стороны смотреть. То, что бывший уголовник, в озвученные им сроки, подал заявление о потере паспорта, подтвердилось — все чин по чину, заявление подано, штраф в размере двадцати пяти рублей уплачен, новый паспорт выдан, старый паспорт выставлен в розыск. То, что советский паспорт достаточно удобен, чтобы ловкий человек с твердой рукой переклеил фотографию владельца, тоже всем хорошо известно. Любого постового милиционера учат обращать внимание на фотографию владельца. Но, что обязательно для милиционера, необязательно для сотрудника автомобильной комиссионки и покупателя автомобиля, который, сторговав машину на несколько сотен долларов ниже «рынка», от радости, ни на что не обращает внимание.

Решив, что дальнейшая работа в направлении поисков продавца автомобилей с поддельным паспортом может быть отложена на потом, так как требует специальных возможностей, я решил сменить вид деятельности, тем более, что опера, бывший и действующий, очевидно, предаваясь ночью различным излишествам, клевали носами на заднем сидении автомашины, и к каким-то активным действиям были решительно не способны.

— Так, внимание! — я выпихнул пассивных помощников из машины на территории базы: — Сейчас делайте что хотите, трахайтесь, бухайте, но, чтобы ночью, с десяти часов вечера из вашей комнаты слышался только богатырский храп. Завтра выезжаем в семь часов утра. Если будете не готовы к работе, как и сегодня, то отправлю в Город и больше с вами, обоими, никаких дел иметь не буду, обещаю.

— Мы тоже будем этим же самым до вечера заниматься? — с легким разочарованием в голосе спросила Наташа.

— Нет, принцесса, у нас с тобой на сегодня запланирована романтическая прогулка. Сейчас, только вещи соберу.

У ворот базы отдыха с утра расположился небольшой табунок гнедых оседланных лошадок, под присмотром владельца, который без устали предлагал всем встречным поперечным часовую конную прогулку. По причине не сезона и отсутствия туристов, цены были очень демократичные.

— Здорово, двух лошадок возьмем часа на четыре. — обратился я к молодому алтайцу в старом малахае и потертой ушанке.

— Не, долго очень. — очевидно владелец не хотел уезжать надолго всего с двумя туристами.

— Нам не надо чтобы ты с нами ехал, мы сами прокатимся и сюда вернемся.

Вон наш домик и моя машина. — я ткнул пальцем на берег реки.

— Тогда давай. — мне озвучили цену, и я кивнул головой, протягивая деньги. Поняв, что ей предстоит, девушка побежала в домик переодеваться, заодно привела за собой соскучившегося Демона. Наконец мы собрались, я накинул за спину небольшой рюкзак, и мы выехали с территории базы, направившись в сторону столицы республики. Спокойные и выученные лошадки неторопливо бежали вдоль Чуйского тракта, не обращая внимания на проносящиеся мимо машины, а также табунки, таких же как они, лошадок, хозяева которых стерегли туристов возле работающих баз и кемпингов. Через некоторое время мы свернули на улицы частного сектора столицы Республики и поехали мимо заснеженных подворий. На нас никто не обращал внимания — зимой, в отличие от лета, с развлечениями было не особо, верховые прогулки были одним из не многих видов зимнего отдыха, и хотя в основном туристы не заезжали в город, но что них возьмешь, с этих бестолковых москвичей или иностранцев, которых бестолковые лошадки завезли куда глаза глядят.

— И куда мы приехали? — Наталья огляделась вокруг — мы стояли на обочине дороги, обозначенной на карте как улица Социальная, а под нами на многие километры раскинулись сотни частных домов, домиков и коттеджей.

— Солнышко… — я протянул девушке карту: — Посчитай пожалуйста, улица Брильянтовая где от нас находится?

— Угу… — светлая челка склонилась над топографической картой — слава Богу, с развитием плюрализма и гласности стало возможно купить любые военные карты, а не только туристические схемы, выпущенные типографией «Сусанингосиздат»: — Вторая отсюда, параллельно дороги идет.

Я приложил к глазам старый военный бинокль «Цейс», доставшийся дедушке в качестве репарации от побежденной Германии и поискал желтую автомобильную крышу, которую и разглядел через пару минут, покрытую шапкой снега.

— Наташа, вот там машина желтенькая видишь? — я протянул девушке оптический прибор и примерно направил окуляры в нужную сторону.

— Вижу. Пометь на карте крестиком и поехали дальше.

Да, эта изящная блондинка с дипломом инженера не впадала в топографический кретинизм при виде топографических значков, а вполне грамотно и быстро ориентировалась в схеме городской застройки.

Так мы и провели романтический вечер — катались до темноты по закоулкам столицы Республики, помечая места хранения машин, ездит ли хозяин на автомашине каждый день или она стоит под снегом, скорее всего без аккумулятора и на летней резине. На нас никто не обращал внимания, подумаешь, два явных туриста встали посреди проулка, возвышаясь над забором и рассматривая очередной двор, наверное, заблудились и теперь глупая блондинка и, хорохорящийся перед ней, мужик просто не знают, в какую сторону ехать.

Вернулись мы на базу через пять часов, с натертыми о седла задами. Но, в отличии от Наташи я был весьма доволен — мы составили кроки практически ко всем адресам, где хранились угнанные машины, а, с учетом, что половина домов в столице Республики не имела никакой нумерации, поэтому подготовленная хама через пару дней должна была нас сильно выручить.

— Э! — владелец табуна, который, как кажется, просидел без движения на своем коньке в воротах базы весь день, при нашем появлении встрепенулся: — Вы что так долго? Уже ночь во дворе!

— Держи. — я сунул ему в руку несколько купюр, за просрочку проката четвероногих животинок и «за беспокойство», отчего его настроение сразу резко подскочило.

Я неловко соскочил с лошади, помог Наташе слезть с седла и мы, странно переставляя ноги, как песчаные крабики, поковыляли в сторону неспящего никогда бара.

Не прошел я и десятка шагов, как требовательный лай за спиной заставил оглянутся. Нагулявшийся до тошноты, Демон, вместо того, чтобы бежать на свою любимый берег реки, исследовать окрестности, стоял у дверей нашего домика и требовательно скреб дверь когтистой лапой. Пришлось ковылять обратно, запускать собаку в дом, разжигать печь, а потом, скрипя и ругаясь, как старик, хромать в сторону бара.

Наконец я разглядел предметы вожделения моих оперов — две симпатичные девчонки, лет двадцати пяти на вид, одна крашенная в рыжий цвет, вторая — обесцвеченная блондинка, весело проводили время за столом моих подопечных, лихо опрокидывая в себя какой-то напиток, типа рома или бренди, которых за стойкой бармена было великое множество. Я помахал рукой веселой компании и двинулся в затемненный уголок, к небольшому столику, где расположилась, скинувшая куртку, Наташа.

Не знаю, куда растворяется алкоголь в этом хрупком теле, но водку Наталья пила наравне со мной, причем ее я мог скушать много, но не показывала признаков опьянения, только чаще улыбалась. Мы приговорили семьсот грамм спиртового раствора на двоих, съели дежурное жаркое на сковороде, поняли, что боль в, натертых о седла, задницах, куда-то отступила, и, в приподнятом настроении, двинулись к месту нашего ночлега.

Демон при нашем появлении даже не проснулся, тревожно поскуливая во сне, вытянувшись возле раскаленной печи и перебирая лапами. Мы быстренько умылись, после чего рухнули в пастель и сразу же уснули до утра, не отвлекаясь на всякие глупости — в шесть часов утра нам предстояло выехать в город Биекатунск.

Выехали, традиционно, на сорок минут позже, поэтому в Биекатунске были через около восьми часов утра, на одном дыхании проскочив сто двадцать километров по одной из красивейших дорог страны, в хорошем темпе проскочили мост через реку, старое кирпичное здание музея Чуйского тракта и направились к местному отделу милиции.

— Доброе утро. — я поприветствовал молодого майора, сидящего за стеклом дежурки, приложив к оному стеклу раскрытое удостоверение.

— И вам не хворать…- очень осторожно ответил милиционер.

— Вы новый дежурный или старый?

— Новый, а в чем проблема? — правильно, завтра утром он будет выглядеть лет на пять старше.

— Проблема в том, что, у вас на территории две машинки находятся, что у нас были угнаны, и я с группой приехали их изымать. Просто хотели предупредить, если нынешних владельцев не будет дома, то мы без них машины заберем, а они вам могут заявление об угоне сделать.

— Э-э…Погоди… — майор впал в ступор: — Я вам такого разрешить никак не могу.

— Так я разрешения и не спрашиваю, а по-товарищески предупреждаю. А если хотите, я сейчас пойду к начальнику вашему, и буду требовать полной поддержки — машину, эксперта, вашего опера… Оно вам, товарищ майор надо?

— Слушай… майор все никак не мог придумать, как от меня отделаться.

— Товарищ майор, давайте я вам рапорт оставлю, а вы его попозже еще в ваше ГАИ передадите, мол так и так, машины в угоне, поэтому заявление принимать не надо, а все вопросы направляйте в Город, в Дорожный РОВД.

— Слушай. — майор согласился с моим предложением и теперь через стекло внимательно следил, что я излагаю в рапорте на имя местного начальника милиции: — И как угнанные машины на учет поставили?

— Этого мы пока не знаем, разбираться будем. — я пожал плечами. В Республике уже разобрались — оказалось, что ушедший на больничный начальник регистрационного отдела ГАИ посадил на проверку номерных агрегатов своего младшего родственника, и тот просто вбивал в базу номерные агрегаты, меняя одну из многочисленных цифр идентификационных номеров.

А здесь другой край, но как жулики сумели зарегистрировать здесь машины будет уже разбираться мой куратор из областного управления.

Первая машина стояла в глубоком сугробе в торце длинной панельной девятиэтажки, где, согласно справки адресного бюро и проживал ее новый владелец.

Я подогнал «Ниву» задом к месту, где теоретически должна быть морда белого «Субару» и вручил штыковую лопату Руслану.

— А че, сразу я?

— А кто? –моему возмущению не было предела: — Я кому сказал ночью спать? Нет, кто-то из ваз своими ритмичными фрикциями половину ночи не давал мне спать! Сил много? Значит копайте.

На самом деле я сегодня спал без задних ног, но, перед тем, как провалиться в мир цветных снов, успел услышать женский щепот за стенкой и тоненькое хихиканье, то есть, эти бойцы опять притащили своих подружек –веселушек в свою половину дома и да, не верю я, что опера, тихонько крались в дом, только для того, чтобы мирно уснуть в одной постели с подругами. От применения жестких санкций меня удерживало то, что формально вчера я не запрещал им никого приводить.

В любом случае я остался сидеть в теплой машине, наблюдая за окрестностями и за тем, как работают другие.

— Мама! Мама! Смотри, дяди нашу машину раскопали! — мальчик лет пяти, одетый в кроличью шапку и серый импортный комбинезон, упрямо тащил женщину лет тридцати в нашу сторону, и я полез наружу.

— Здравствуйте. Это ваша машина? — я преградил дорогу женщине.

— Мужа моего…- мама малыша, не останавливаясь, ловко обошла меня на узкой тропе и потащила упирающегося ребенка к подъезду.

— Муж ваш где?

— В командировке… — дама запнулась, лишь на одну секунду промедлив с ответом.

— А где он работает? — звуки моего вопроса столкнулись с захлебнувшийся дверью подъезда.

— Паша, а это что было? — мою руку ухватили изящные кисти.

— Не знаю… Ты можешь себе представить, чтобы у тебя под носом, какие-то мужики, увозят машину, за которую отдали несколько тысяч долларов, а ты равнодушно мимо проходишь?

— Я такого представить себе не могу. — блондинка подняла на меня серые глаза: — Я бы тут орала так, что весь двор собрался бы, натравила бы на вас соседей, а пока ты с соседями бы разбирался, побежала бы мужу звонить.

— Вот и я о том-же. — я поцеловал холодные губы и пошел в сторону фигуры дворника, лениво чистившего дорожку у противоположной стороны дома.

— Добрый день! — я махнул удостоверением: — Вы знаете хозяина той машины, что мы откопали?

— Той? — мужик лет сорока пяти, с болезненно-серой кожей на костистом лице, окинул взглядом нашу компанию: — Серегой зовут, машину четыре месяца назад купил. В первом подъезде живет.

— Не скажите, когда его последний раз видели и где он работает?

— Видел месяц назад, а работает в мясном магазине на улице Пешкова.

— Последний вопрос — где участковый у вас сидит?

Участковый сидел в домоуправлении, куда мы и подкатили всей компанией, таща на буксире белого японского универсала.

Аккумулятор на машине стоял, но полностью разряженный, покрышки стояли зимние, значит хозяин планировал ездить на аппарате в холодный период, но почему-то передумал. К опорному пункту мы подъехали, таща белого «Кариба» на веревке. Пока парни, перекинув цветные «крокодилы» на маленькую японскую батарею, пытались реанимировать произведение японского автопрома, я пошел на переговоры с местным участковым.

Усталый капитан лет сорока пяти, которому до пенсии осталось ровно месяц, о чем он сообщил мне сразу после знакомства, был переведен на участок из отдела по учету множительной техники, где он нес нелегкую службу на протяжении двадцати лет. Месяц назад он в чем-то очень крупно проштрафился, после чего был мгновенно переведен в старшие участковые на окраину города.

Участок свой он не знал и знать ни хотел, гражданина Новикова Сергея, владельца белого «Субару-Кариб», вертел на одном месте, и вообще, искренне не понимал, чего хочет от него залетный тип из уголовного розыска соседней области.

— Магазин мясной на Пешкова знаешь?

— Нет, это не наш район.

— «Ноль девять» у вас работает в городе?

— Слушай, ты что ко мне пристал? — взорвался хозяин «опорника»: — Не знаю я никакую «ноль девять»!

— Я позвоню! — не обращая внимания на разозленного капитана, я подтянул к себе телефонный аппарат, восприняв невнятное бурчание за разрешение чувствовать себя, как дома.

Справочная служба «ноль девять» в Биекатунске оказалась действующая, и после некоторой заминки телефонную трубку на той стороне подняли.

Выслушав мой вопрос, телефонистка на том конце провода ответно спросила, подписал ли я с их конторой коммерческий договор на предоставление платных услуг.

— Девушка! — я не выдержал и начал вести себя несколько нервно: — Вам из милиции звонят! Какой коммерческий договор?

— Так и скажите, что договора нет… — вместо нервного голоса барышни, в микрофоне трубки зазвучали короткие гудки.

Моим первым желание было ехать на местную телефонную станцию и устроить скандал, но я вспомнил, что все телефонные станции в стране охраняют непонятные мужики в синей форме, с загадочными знаками различия, и решил, что мой скандал угаснет еще на проходной. Пришлось снова набирать телефонную станцию, на этот раз аварийную службу.

Так перебираясь по неизвестным мне специалистам местного телефонного узла, я дозвонился до первого заместителя этого заведения.

— Добрый день, хочу предупредить, что наш разговор записывается… — медовым голосом заговорил я, когда в трубке раздалось энергичное мужское «Да!».

Заместитель начальника телефонного узла мужиком оказался вменяемым, сделав вид, что не знает о шалостях, своих подчиненных, поблагодарив меня за информацию и попросил перезвонить через пять минут, чтобы он смог сообщить мне телефон мясного магазина на Пешкова. В магазине, ожидаемо, мне сообщили, что мясник Новиков уволен две недели назад за прогулы. Нет, домой к нему никто не ходил и не звонил, но это для магазина обычная история, и вообще, они не понимают, какие к ним претензии — в адрес уволенного выслано уведомление, о необходимости забрать трудовую, на этом все…

— Слушай, ты что до меня доскребся? — капитан, уже одетый, стоял у двери, всем своим видом показывая, что ему срочно надо уходить: — Давай, мне идти надо, у меня куча материалов просрочена…

— Слушай, ты что, не понимаешь, что с мужиком что-то случилось? Тебе надо всего лишь дойти до его квартиры и поговорить с женой, и скорее всего, что-то прояснится…

— Ладно, я схожу, но только ты пойдешь со мной, сам убедишься, что там все в порядке или не в порядке… — участковый решил, что потерять полчаса будет проще, чем просто попытаться от меня избавится.

К моменту нашего выхода «Субарика» уже завели, Руслан с Брагиным, с довольным видом, сидели в «японце», причем сидящий за рулем Витя, время от времени газовал, «давая прокакаться» застоявшейся машине.

— Едем обратно, где эту машину взяли…- я показал капитану на место в «Ниве», рядом с собой, не обращая внимание на возмущенные вопли моих подопечных. Даже Наташа была недовольна задержкой, демонстративно сев на заднее сидение «японца».

Через десять минут мы с капитаном стучали в металлическую дверь квартиры семейства Новиковых. Руслан, Виктор и Наташа остались внизу, у машин, и уверен, сейчас обсуждали меня, и мое неуемное желание собрать кучу ненужных бумажек — я никому не сказал, что причиной моей настойчивости являлось неадекватное поведение жены Новикова.

Устав слушать интеллигентное постукивание капитана, я стал бить в дверь ботинком, отчего шум ударов разнесся по всему подъезду. Наконец, минут через пять сплошного грохота за дверью раздался женский голос:

— Что вам надо? Я не открою, уходите!

— Нам нужен ваш муж! — я отодвинул участкового и прислонился ухом к двери, чтобы слышать звуки из квартиры: — Пока мы с ним не поговорим, мы не уйдем!

— Муж в командировке, уходите!

— Скажите, где муж работает, мы уточним там…

— Я не знаю, уходите…

Я открыл металлическую дверцу распределительного щитка, расположенного на лестничной площадке, и найдя номер нужной квартиры, просто повернул рубильник.

Минут пять ничего не происходило, затем я оттянул участкового в сторону от двери.

— Слушай, командир, мы же не будем здесь стоять весь день, пойдем отсюда, позже ее на улице поймаем…

— Хорошо, пошли, а то обед скоро…- подхватил наивную до глупости игру участковый, после чего я старательно затопал ногами, изображая уход двух человек, с каждым движением делая шум «шагов» все тише и тише, а затем мы замерли, стараясь не дышать.

Не знаю, сколько мы с участковым простояли в полной тишине, внезапно замок двери квартиры щелкнул, и она начала приоткрываться…

Капитан, издав победный вопль ринулся вперед, ухватился за край двери, потянул его на себя, после чего внезапно ойкнул и стал заваливаться вниз…

Я опоздал на мгновение, влез в проем между краем приоткрывшейся двери и косяком, наткнувшись на женщину, что одной рукой старалась вновь прикрыть дверь.

Женщина внезапно выбросила вперед что-то блестящее и я, инстинктивно, отпрыгнул назад. Дверь вновь стала закрываться, но не закрылась — участковый, который уже просто лежал на полу, продолжал цепляться за край двери руками, и кто-то изнутри продолжал тянуть дверь на себя, безжалостно плюща кисти милиционера грубым металлом.

Я вновь подскочил к злосчастной двери, чуть не запнувшись о тело воющего от боли участкового, который даже не мог вытащить руки из узкой щели, между дверью и косяком, и, из-за всех сил рванул дверь на себя. С той стороны кто-то охнул и дверь распахнулась на всю ширину. В маленьком коридорчике квартиры, скрючившись стояла женщина и жалобно скуля, трясла правой рукой. Увидев меня, жена Новикова (а это была именно она) с громким криком попыталась ткнуть меня большим блестящим ножом, с темными разводами на конце лезвия. Я дважды отбил ее удары носком тяжелого ботинка, даже раз попав по руке, сжимающей нож, заставил женщину отступить на шаг, после чего сорвал с стены прихожей, прикрученную металлическую вешалку с кучей одежды, которая неряшливой кучей легла поперек коридорчика, создав хоть какое-то препятствие между мной, дверью и шипящей от злости фурией.