Преддипломная практика

Глава 26 О том, как тяжела работа следопытов, и о том, что может случиться, если добавить недостающей силы

Единственный существующий на данный момент мастер по отводу глаз, как он сам же и считал, бродил по лесу и все больше мрачнел. Нет, следы наглого похитителя чужой собственности он вовсе не потерял. Ему уже приходилось отслеживать магов по крохам найденной силы и обрывкам плетений, не успевших полностью раствориться в воздухе. Просто на этот раз ему достался кто-то особо замысловатый. Чем еще объяснить, что этот недоумок наматывал по лесу круги и петли? По несколько раз возвращался на одни и те же места. Подолгу торчал у цветущих или плодоносящих кустарников. Ходил по своим же следам. Зачем-то забирался в дебри, когда на расстоянии вытянутой руки была вполне себе удобная тропа. И занимался прочими глупостями.

Особо специалиста по отводу глаз впечатлило то, что неведомый похититель забрел в болото, прошел по совершенно незаметному участку твердой почвы, а потом зачем-то стал это болото обходить.

— Урод, — ворчал преследователь, приходя к выводу, что обрывок плетения там специально оставили, чтобы заманить на эти круги и петли, заставив потерять чуть ли не целый день. А на самом деле там наверняка сначала потоптались, возможно, даже разные люди с одинаковыми амулетами в руках, сделанными одним мастером. Потом кто-то один отправился на поляну, похитил проклятых светящихся тараканов, дошел до заранее протоптанного следа, перекрыл утекающую из амулета энергию и посвистывая вернулся в свое логово. — Найду и ты пожалеешь. А я тебя обязательно найду. Я упорный.

Следы продолжали петлять и кружить, и лишь спустя много-много времени несчастный преследователь сообразил, что как-то умудрился вернуться едва ли не к самому их началу. А все деревья и кусты, которые настолько похожи.

— Убью, — мрачно пообещал мастер отвода глаз и со всей злости треснул кулаком по росшему рядом дереву.

Дерево оказалось дубом и на удар обратило не больше внимания, чем громадный мужик на толчок едва научившегося ползать ребенка. Так, сбросил пару желудей, один даже на макушку борцу с деревьями. Зато сам преследователь похитителей ощутил его твердость во всем ее великолепии. От кулака, до самого локтя. Бедолага сначала взвыл, рухнув на колени. Потом, сквозь боль пришло воспоминание о магах и погранцах, ищущих давно украденных жуков, и вытье превратилось в скулеж. Немного полежав на прелых листьях, перемешанных с недоеденными кабанами желудями, он собрался и даже сумел наложить обезболивающее плетение. А потом долго любовался содранной на костяшках кожей и начавшим опухать мизинцем.

— И за это ты мне тоже заплатишь, тварь! — мрачно пообещал мастер по отводу глаз и поковылял домой.

И настроение у него было самое то, чтобы устроить потоп, пожар и небольшое землетрясение. Но сил на это, к сожалению, не было. Никогда. По силам он был более чем посредственным магом, из-за чего был вынужден заняться разными тонкими манипуляциями, которые бесили его неимоверно, хоть и приносили неплохой доход. Поэтому он и ухватился за шанс обрести силу, пускай не свою собственную, но подвластную. А тут какая-то сволочь берет и ворует жуков. Видимо, тоже силу хочет.

— Уничтожу, разорву на части, — мрачно бормотал маг, баюкая пострадавшую из- за скверного характера и дурости руку. — И псам скормлю, псам.

А еще у него стало крепнуть подозрение, что компаньон, который столь радостно отправился в мир зеленых туманов, вовсе не такой недоумок, как казалось. Возможно, он никуда и не отправлялся. Разыграл полудурка, а теперь сидит где-то, вместе с украденными жуками, успевшими напитаться силой, и смеется. Наверное, даже в компании своих любимых учеников. Не тех, которых бросил, а тех, которых якобы оставил на заклание дознавателям и погранцам.

— Уничтожу.

Ворону, который даже не догадывался о подозрениях человека, которого искренне считал своим другом, в то же самое время было хорошо. Он долго брел, убегая от возможных преследователей. Сначала в виде ворона, потом, свалившись в заполненный туманом овраг, в виде человека, потому что так было быстрее. А потом, в какой-то момент, ударенная об землю голова не выдержала и потушила свет, отправив владельца в забытье. Так он и лежал в овраге, неизвестно сколько. Потом очнулся, встал на подкашивающиеся ноги, помассировал руку, которая вообще утратила чувствительность, и попытался определить, утро над туманом или день.

Небо заволокли тучи, и какое время суток, было совершенно непонятно. Из туч сыпался мелкий дождик, скорее даже не дождик, а так, водная пыль, что было совершенно невозможно в реалиях родного мира.

— Интересно, почему она не собирается в капли? — задумчиво спросил сам у себя ворон, слизав влагу с ладони. — Мерзкая погодка.

Высказавшись, он поковылял дальше, все еще стремясь убежать от поселенцев, все обдумать и вернуться во всеоружии. И не сразу заметил, что идти с каждым шагом становится все легче, голова почти не кружится, да и чувствовал он себя довольно бодро.

— Странно, — сказал оборотень и сел подумать, на склон оврага, опустив в туман ноги. — Собственно, а что меня удивляет? Если этот туман творит оборотней из обычных людей, то почему он не должен быть лечебным для уже готовых оборотней? Скорее странно было бы обратное. Полежать там еще немного? Подумав, ворон решил все-таки полежать, отдохнуть, набраться сил и уже потом идти дальше. Ведь, возможно, его никто и не преследует. Потеряли давно из-за амулетов, отбивающих оборотням нюх. А он тут беспокоится и удлиняет путь для возвращения.

Спускался в медленно текущий по оврагу туман оборотень очень осторожно, удивляясь, что в предыдущий раз ничего не сломал из-за лезущих под ноги камней, каких-то растений и вообще чего-то непонятного. Все это добро рассмотреть в тумане было невозможно. Вообще.

— Удача ко мне благоволит, — довольно мрачно сказал ворон.

И судьба, словно в насмешку, подсунула ему под ноги то ли торчащий над землей корень, то ли плеть вьющегося растения, а то и вовсе какую-то склонившуюся ветвь. Об нее он и споткнулся. Замахал руками и с размаху плюхнулся в обнаружившийся под туманом ручей.

— Зато воды попил, — попытался найти в своем положении что-то хорошее ворон. Получилось плохо. Вода в ручье была ледяная, и зубы выстукивали чечетку. Наличие тумана, мороси и отсутствие солнца явно намекали, что высохнуть оборотню если и суждено, то не скоро. А огромных древовидных трав он загодя не насушил. Просто не знал, что в этом мире бывает такая погода, причем, по несколько дней подряд.

Собственно, если бы он решил оставить в покое овраг и отошел всего на пятьсот метров вправо, он бы с удивлением обнаружил, что там погода гораздо лучше, даже солнце изредка пробивается сквозь тучи. Но ему такое в голову не пришло, о том, что у богов, лепивших этот мир, было странное чувство юмора, ворон не знал. Поэтому и решил смириться с участью, уверил сам себя, что целебный туман заболеть не позволит и разлегся возле ручья. Там он в итоге и уснул, сам не заметив как. И снились ему чудесные сны. И было очень хорошо. А целебный туман действительно лечил и добавлял сил.

А с Роаном ворон так и не рискнул заговорить. И возможно, именно поэтому даже не подозревал, что излишек сил может быть ничем не лучше, чем их недостаток.

Янир на взгляд Яса был очень красивый. С синяками под обоими глазами, опухшим картофелиной носом, разбитыми губами и стесанной обо что-то кожей на подбородке. Женщины, кстати, с ним были полностью согласны, потому что стали пытаться кормить оборотня гораздо интенсивнее, Янир вообще старался из-за этого не оставаться в одиночестве. А то ведь как прибегут, как нападут, как накормят…

В общем, Яс все еще не сильно понимал, почему он отказывается. Ведь даже по его словам, ни к чему эта еда не обязывала.

Кайвен же посмеивался и отказывался тратить свои силы на лечение чьей-то там физиономии. Потому что они в более важном деле могут пригодиться. Да наверняка пригодятся. Вон одному противнику Янир вообще умудрился сломать руку. А Кайвен лечить, конечно, умел, но не так, как матушка, усилий ему для этого надо было много, а энергии вообще тратилось чуть ли не в четыре раза больше, чем у нее.

В общем, Яс решил, что Кайвену Янир с побитой физиономией тоже нравится больше, чем с целой.

А утром следующего дня случилось страшное.

Физиономия Янира стала выглядеть получше, то ли из-за регенерации, то ли благодаря туману. Да и в голове у него наверное прояснилось. Потому что он, наконец, додумался до того, что Яс понял еще тогда, когда приятель только собирался драться за главенство в стае. Причем, понял неожиданно и не в самый подходящий момент — Яс самодельным топором из заостренного камня рубил здоровенную траву, вымахавшую в хорошее такое дерево, а Янир дергал ее на себя, стараясь сломать, чтобы рубить было меньше. И вот когда трава наконец поддалась, Янир вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, замер, где стоял, за что едва не получил по своей дурной голове. Каким уж чудом срубленная трава с ним разминулась, видимо только боги знали.

— Эй, с тобой все в порядке? — спросил Яс.

— Да, — неуверенно ответил Янир.

— Ну и отлично, бери топорик в руки и делим эту пакость на части. А то не успеет высохнуть до следующего дождя и без дров останемся. Мало ли, сколько нас еще спасать будут. Они, судя по всему, вообще не торопятся.

— Ага, да, — рассеянно сказал Янир и послушно взялся за топор.

Некоторое время он молча рубил, только хмурился при этом, а потом решил все- таки поговорить.

— Я тут подумал… — сказал непривычно неуверенно. — Когда нас спасут, мы вернемся… а стая ведь никуда не денется. Я так и останусь главой вот этого мелкого клана недооборотней. И что мне сними делать?

— В школе оставь, пускай учатся, если способности к магии появятся. Если не появятся, забирай домой, там их хоть научат быть оборотнями и не сходить при этом с ума, поедая соседей.

— Ты не понимаешь, — сказал Янир. — У клана один глава. Понимаешь? У всего клана только один, других быть не может. А для них глава я.

— Ну так отдай их своему главе, — предложил вроде бы логичное решение проблемы Яс.

— Если бы все было так просто. Их же много. Это не один дикий оборотень, которого я победил и повез передавать в клан. Их много.

— И что?

— И теперь выходит, что за борьбу за главенство над ними может бороться только представитель этого же клана. Чужак их может получить, только убив меня, а потом еще и перебив половину из них. Понимаешь? Поэтому кланы не объединяются, не смешиваются, не… Да даже девушки редко замуж выходят в чужие кланы, хотя они и не так сильно привязаны. Мужчинам пойти в чужой клан вообще сложно, проще к людям. В общем, здесь надо иметь очень сильное желание, а моим недооборотням абсолютно все равно, они вообще оборотнями быть не хотят и не понимают, что фактически ими уже стали. И на долг тут не надавишь, отправляя их в качестве подарка в услужение. Во-первых, пользы от них мало будет, и они это наверняка сразу поймут. Во-вторых, дарить все равно придется по одному и с очень большими перерывами. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Яс и развел руками. — Но помочь ничем не могу. Зато теперь у тебя есть кого натравить на посланцев от папаши. Вот обучишь их драться, раздашь мечи и пускай тебя защищают.

Янир ошарашено поморгал, а потом мотнул головой и мрачно заявил, что оно того все равно не стоит, на чем разговор и увял.

Яс, жизнерадостно насвистывая, рубил древовидную траву на части. Янир тоже рубил и при этом о чем-то мрачно думал.

А когда парни вернулись, таща за собой на волокуше из толстых прочных стеблей заготовки на дрова, оказалось, что в поселении идет большой совет, еще больший плач и лекция в одном лице. Видимо, кто-то из недооборотней все-таки додумался поинтересоваться у Кайвена тем, а что собственно происходит. А добрый маг решил ничего не скрывать и осчастливил людей тем, что скоро они станут оборотнями, научатся в кого-то превращаться, а возможно, даже обретут магический дар. Вот люди и радовались, особенно немолодая тетка, вывшая так, что целая волчья стая позавидует.

А Янир не понял сразу, как увидел толпу, которая одновременно рыдала, задавала вопросы, требовала ответов и обещала кому-то там мстить, что пора бежать и делать вид, что его здесь нет. Хотя бы до того времени, как люди успокоятся. Яс же сориентировался сразу, ловко отступил в сторону и умчался попить водички. Когда он вернулся, толпа уже галдела вокруг Янира и что-то от него требовала. Что именно, Яс не понял, потому что говорили все вместе и, судя по всему, что-то разное.

— Глава клана, — проворчал Яс. — Уважение аж прет. Может, оно появится когда они окончательно оборотнями станут?

Студентус немного подумал и решил, что не появится. Слушаться и уважать — вообще разные вещи. Делать первое, можно заставить силой, а второе — вряд ли. Там другие качества нужны.

— А эти люди даже не воины, обязанные слушаться своего командира, — сказал Яс. — Интересно, как он с ними справляться будет? Каждый раз дракой напоминать кто в доме хозяин?

— Простите, не подскажете, что здесь происходит?

Посторонний голос прозвучал рядом с Ясом совсем неожиданно. Парень обернулся, уставился на почему-то знакомого мужика в черной одежде, а потом честно признался:

— Решают кто виноват и что теперь делать.

— О, — почему-то восхитился незнакомец. — Тогда я им подскажу.

И стал разводить руки над головой, а между ними заколыхалось непонятное марево.

— Этот мир дал мне новую силу, он любит оборотней, — сказал ошарашенному Ясу, и студентус наконец понял, кто это такой.

— Ага, — пробормотал Яс после этого. — А вы вороном прилетели?

— Конечно, — подтвердил маг. — Вы такие беспечные. Днем никакой защиты.

— Ага, — не стал спорить с очевидным студентус. — Только вы немного не вовремя.

— Что вы, я как раз вовремя. Все собрались вместе. Теперь можно их всех победить и никаких проблем.

— Это вы так думаете, — сказал Яс, но оборотень почему-то намека не понял.

Сколько ворон лежал возле ручья, он в последствии так и не смог понять. Со временем случилась какая-то странная штука. Оно то растягивалось так, что оборотень мог проследить, как в тумане образуется более темный язычок и медленно плывет вдаль, а морось серебристой пылью его пересекает, чтобы осесть на траве. То резко убыстрялось, и ворон вдруг обнаруживал, что куда-то делся момент, в который он решил перевернуться на бок, и другие моменты, за которые успел это сделать.

Иногда ворону казалось, что он спит. Но потом он вспоминал, что уже проснулся, удивлялся и начинал следить за водой в ручье, к которому успел подползти, не заметив этого.

А когда время в очередной раз растянулось, ворон наконец заметил зависимость между странностями со временем и цветом-густотой тумана. Чем темнее был туман, тем быстрее мчалось время, а когда в нем появлялись просветы, время почти замирало.

— Удивительно, — прошептал мужчина. — Чудесно и удивительно.

За туманом и временем он наблюдал долго. Очень долго. И так увлекся, что не сразу заметил, что раны зажили, а тело наполнилось легкой и светлой силой, почему-то похожей на сладкое вино.

Зато когда заметил, наконец понял, что готов. Готов ко всему. И в первую очередь

— к победе.

Зачем ждать ночи, если можно придти днем?

Ведь сейчас он силен, как никогда. Сейчас его защита непробиваема. А легкий толчок воздухом, который раньше только и мог задуть свечу, теперь разметает целую армию.

— Вот то, что мне и надо, — сказал мужчина, погладил себя по бокам, почти мгновенно высушив одежду, и в хорошем настроении отправился к поселению своих, уже практически состоявшихся, подданных.

Судьба к нему благоволила. Это он понял сразу, как увидел, что подданные собрались в кучку и о чем-то разговаривают. Ловить их по одному, чтобы объяснить и победить, было бы так утомительно. Да и неправильно. Не должны сильные гоняться за разной мелочью. А тут можно поймать всех разом, все объяснить для всех, особо непонятливых хорошенько встряхнуть силой, как котят, и отпустить отращивать клыки и готовиться к великой битве.

Что за великая битва, ворон, к сожалению, не помнил, но был уверен, что когда понадобится, память сразу вернется.

Белобрысого мага-недоучку ворон даже не заметил, едва не спланировав ему на голову. Зато сразу понял, что у него можно спросить, что здесь происходит. А то мало ли, еще помешаешь в чем-то важном, обидишь. Объяснять из-за этого придется дольше, да и трясти потом непонятливых тоже.

Выяснив все, что хотел, ворон улыбнулся, шагнул вперед и бросил в своих почти уже подданных сеть, чтобы спеленать, всех разом встряхнуть, объяснить… В общем, к тому времени он уже немного даже запутался в порядке действий, но был уверен, что без сети не обойтись. Да и сеть получилась знатная, густая-густая, больше похожая на полупрозрачную ткань, из которой делают вуали для невест, чем на обычную сеть. Она взлетела в воздух, как та самая вуаль, сорванная ветром с веревки, надулась парусом и довольно медленно опустилась на толпу. Ну, или это время опять замедлилось по непонятной причине. А может, и ускорилось, теперь ворон в этом не был уверен.

И вот, в тот самый момент, когда оставалось всего лишь подхватить концы, всех спеленать и унести в логово, случилось что-то странное.

— А это еще что за дрянь?! — яростно заорал кто-то голосом полным силы, способной разорвать сеть в клочья.

И прежде, чем ворон решил, что теперь делать, над толпой, раздвигая людей в стороны и кого-то там придавив, словно из воздуха сплелся здоровенный ярко- алый ящер. Он повел головой на длинной гибкой шее, встопорщил гребень, а потом издал какой-то странный звук и ворон свалился на землю. И ощущения у него были при этом такие, словно его кто-то с размаху огрел по голове огромной подушкой, набитой мокрой бараньей шерстью.

Почему именно подушкой, а не мешком, ворон сказать бы не смог. Но вот то, как бьют этой мокрой шерстью, находящейся в сумке, он уже как-то почувствовал. И ощущения были один в один, разве что грязная вода, почему-то воняющая псиной, по лицу не стекала.

— Ну хоть какая-то радость, — проворчал ворон, лежа на жесткой траве и наблюдая за тем, как приближается ящер, неуверенно раскачиваясь на лапах. А люди, теперь уже несостоявшиеся подданные видимо, с криками и плачем разбегаются в стороны. И только двое бегут к алому дракону — тот самый белобрысый маг, который объяснял, что происходит, и еще один маг, постарше и успевший отрастить бороду. — Видимо давно здесь находится, — догадался ворон, после чего наконец потерял сознание.

Как-то не хотелось ему наблюдать за тем, как медленно приближается алая лапа и давит несостоявшегося главу клана, как того жука, упавшего посреди дороги на спину и не сумевшего перевернуться.

Янира, в образе дракона, разозленного сначала требованиями стаи, отчего-то решившей, что он может отменить превращение в оборотней, а потом еще и появлением ворона с его нелепой сетью, переполненной энергией, с большим трудом остановили Яс и Кайвен. Причем, если Кайвен ставил один за другим щиты, которые ящер продавливал довольно быстро, то Яс орал, требовал сначала подумать и напоминал, что другого опытного и полноценного оборотня здесь нет. И зачем ему этот полноценный, сначала не понял ни Кайвен, всю жизнь считавший, что умеет быстро соображать, ни, тем более, Янир, которому просто хотелось раздавить придурочного ворона и забыть о его существовании. Впрочем, вопли Яса к его сознанию все-таки пробились, где-то на седьмом щите, так что полноценный оборотень остался в живых. Был оттащен в поселение, уложен на подстилку из огромных листьев и оставлен на попечение двух мрачных мужиков с палками.

Палки им выдал Яс, велев бить по голове, если начнет как-то странно размахивать руками. А мужики подумали и связали пленника, чтобы не размахивал. Янир за всем этим наблюдал с высоты своего нового роста и думал. Зачем нужен опытный и полноценный оборотень, он уже понял. Как раз в тот момент и сообразил, когда обнаружил, что не представляет, как теперь стать обратно человеком. Не интересовался он этим вопросом. Оно ему было не надо, он считался оборотнем без второй ипостаси. И вот вас сюрприз, оказывается эта ипостась просто слишком большая и без помощи зеленого тумана не появляется. Нет, основы Янир помнил. Знал, что обычно в первый раз оборотни в своей второй ипостаси ходят, пока не закончится энергия. Что этой энергии у всех разное количество. Что, по сути, то, что позволяет превращаться людям в волков, медведей и прочих больших кошек на самом деле всего лишь резерв. У кого второй, а у кого и единственный. И что почему-то те, у кого нет магического дара, то есть первого резерва, не могут применять в магических плетениях энергию нужную для оборота. А у кого есть дар мага, могут и дар оборота использовать для этой самой магии. Да хоть энергию из него в амулеты вливать, если заняться больше нечем.

И восполнялся оборотнический резерв точно как магический — у кого быстрее, у кого медленнее, но у всех до какого-то предела. Собственно, этот предел и определял силу оборотня. А еще он мог определять силу оборотня, как мага. Но не обязательно. Ну и были теории о том, что величина животного, в которое превращается маг, тоже зависит от второго резерва. Чем больше разница в величине между человеком и этим животным, тем мощнее резерв. Правда, эта теория слишком часто не срабатывала, какой-то медведь обнаруживал, что может превращаться в медведя, только потянув дополнительную силу из своего магического резерва. С теми, кто меньше, вообще было ничего непонятно. Так что теория, так и осталась теорией, причем, не доказанной.

— Интересно, мой нынешний облик ее доказывает? — спросил сам у себя Янир, а потом так и замер с приоткрытой пастью.

Того, что сможет вполне внятно разговаривать, он не ожидал. Нет, конечно, после долгих тренировок, те же волки запросто разговаривают, хотя их глотки и не шибко к этому приспособлены. Те, у кого оно совсем не получалось, пользовались амулетами. А тут раз и заговорил, чудеса.

— Кайвен! — трубно заорал Янир, повторно переполошив поселенцев. — Кайвен, идите сюда!

На вопль, к лежащему у ручья алому ящеру, Кайвен прибежал вместе с Ясом. Вид у обоих был несколько диковатый и даже перепуганный.

— Что случилось? — севшим от воплей голосом спросил Яс.

— Я разговариваю! Я запросто разговариваю! Я задумался, а потом неожиданно для себя заговорил! Кайвен, драконы Огненных островов разговаривать умеют?! Те, которые изредка встречаются в княжествах… ну, которые большие, а не мелочь, которую разводят для охоты, как соколов… В общем, наши большие драконы разговаривать не умеют, они рычат, булькают что-то… да они вообще тупее собак, разум у них пропал поколений семь назад, если верить исследователям, книги которых я читал. Как проход в их мир в тех местах закрылся, так они и стали тупеть…

— Ага, я как раз драконов и пытался изучать, когда ездил в княжества, — спокойно сказал Кайвен. — Так они там и внешне от тех, что живут на Огненных островах, отличаются. Грубее они как-то, головы другой формы, лапы мощнее. А судя по щиту князя Салачека, даже шкура у них толще, почти на палец, я сверял…

— Э-э-э-э… — ошарашено протянул Яс. — А где вы взяли шкуру островного дракона? Ладно, натянуть на щит того, что тупее собак, но островные же разумные!

— Попросил. Они быстро регенерируют, вот я и попросил приятеля одолжить клочок кожи. Очень хотелось сверить. Этот приятель говорил мне, что их шкура на щит бы не подошла. От толстой бычьей и то больше пользы было бы. Она у островных драконов вообще тонкая и нежная, позволяет ощущать малейшее движение воздуха, улавливать магические потоки. И чешуя у них мельче и тоньше тоже. Ну и гибче. Ее в трубочку свернуть можно, а чешую тех, которых убивали в княжествах, разве что сломать, если силы хватит. Ну, кузнечным молотом ее точно можно разбить, я проверял.

— У вас есть приятель-дракон?! — восхитился Яс.

— Да подождите вы со своими приятелями! — раздраженно потребовал Янир. — Они там хорошо разговаривают?

— Неплохо, если язык учили, — спокойно ответил Кайвен. — Если не учили, то и не разговаривают, точнее, разговаривают на своем, с кучей оттенков шипящих звуков, еще большей кучей рычащих и минимумом всех остальных.

— Ага, — сказал Янир. — Похоже, глотка у них для человеческой речи вполне приспособлена. Только в горле щекотно почему-то.

Он вздохнул, сел на задницу, растопырив лапы и опершись на мешавшийся до сих пор хвост. Поза оказалась вполне себе удобной. Хвост, видимо, был нужен не только для балансировки при ходьбе.

Что делать с крыльями, Янир не представлял, но радовался уже тому, что инстинкты тела не подвели, и здоровенные опахала компактно сложились за спиной. А хвост мешался, стоило о нем вспомнить, и помогал, стоило забыть. Такая вот ерунда.

— Знаете, я понятия не имею, как превратиться обратно, — печально признался дракон, немного посидев. — А энергия у меня, видимо, не закончится, пока я не перемещусь в родной мир. Я из тумана этой энергии набрался, судя по всему.

— Как и наш ворон, только он ее перебрал, и у него с головой что-то случилось, — сказал Яс. — Впрочем, я был уверен, что он нам пригодится, а ты его растоптать шел.

— Он опьянел от силы, — сказал Кайвен. — С магами так бывает, если пытаются черпать из природных источников, не умея с ними работать. Потом ходят дурные, ничего не соображая и творя всякую гнусь. Это, кстати, одна из причин запрета строить человеческое жилье слишком близко от источников. Считается, что те, кто поумнее и поопытнее, при необходимости смогут дотянуться. При крайней необходимости. Умные маги к источникам обычно не лезут. Там и выбросы бывают, и может начать вытягивать силу из мага, и… Ну, слишком опасное это дело. Помнится, был один король-маг, который построил поверх источника замок, и некоторое время пугал всех соседей своей силой, и количеством смертоносных и очень мощных амулетов. А потом, в один прекрасный день, этот замок просто провалился под землю, и сейчас там озеро, к которому не рекомендуется подходить. Потому что вода там может быть как обыкновеннейшая, так и смешана с поднявшейся со дня пакостью, смертельно опасной пакостью. Правда, находятся идиоты, думающие, что если выпьют этой водички, сразу станут магами, причем, великими. До сих пор ни у одного не получилось. А умирали они частенько и страшно. Так что…

— Да подождите вы, — потребовал Яс. — А если неопытный идиот наберется силы из источника, он будет вести себя как ворон?

— Если выживет, то скорее всего да. Но бывали случаи, когда впадали в спячку на несколько дней, а то и месяцев. Бывало, что дар утрачивали. Не совсем, но дотянуться до него не могли, как не пытались. По-разному бывало.

— Ага, значит наш ворон может проспать несколько дней, — пробормотал Яс.

— Вряд ли. Тут другая ситуация, — не согласился с ним Янир. Скорее всего, просто из упрямства. — И где этот идиот нашел столько тумана, чтобы у него даже мозги помутились?

Кайвен только пожал плечами.

Ко всеобщему облегчению, ворон очнулся ближе к вечеру.

Поселенцев несколько смущал маячивший у ручья алый дракон. А больше всего их смущало то, что о травоядных драконах никто так и не вспомнил, как не пытались. Даже Кайвен, успевший побывать на Огненных островах и с кем-то там подружиться. При нем островные драконы ели коров и больших бескрылых птиц. Первых они покупали у людей, вторых выращивали сами. Еще драконы, по его словам, питались солнечным светом, как цветы, и любой разлитой в воздухе энергией. Но без мяса все равно обойтись не могли, оно им нужно было для мышц. Хотя, учитывая величину драконов, ели они этого мяса очень мало. В сравнении — как человек, едящий в день одно пшеничное зерно.

Впрочем, поселенцев это не утешило. Даже очень мало мяса в этом мире найти было негде, если не учитывать их самих. Животные здесь не водились, только насекомые.

— А может ему червей накопать? — спросил Яс, за что был легонько стукнут кончиком алого хвоста. — И вообще, чем тебе твой вид не нравится? — спросил у Янира. — Вот явишься в таком виде перед папашей, он сразу все поймет, и перестанет к тебе подсылать всяких недоумков и прочих посланников.

— Если я явлюсь в таком виде, боюсь, папаша так и помрет, не сходя с места, — проворчал Янир и шумно выдохнул.

— Хм… Да, тогда тебя не отпустят. Ну, или попытаются не отпустить. Дракон на троне — это сила.

Янир только фыркнул.

А потом, радостные мужики притащили связанного, но очнувшегося ворона и бережно его уложили у ног огромного ящера.

Ворон промычал что-то нечленораздельное и тут же попытался упасть обратно в обморок, но был остановлен на полпути бдительным Ясом и несколькими оплеухами.

— Так, — мрачно сказал студентус и без каких-либо предисловий выдал: — У нас тут проблема. Драконов надо кормить мясом. И если ты не поможешь Яниру стать обратно человеком, первым кандидатом в мясо будешь ты. Все равно пользы от тебя нет. Сплошное вредительство.

Бедный ворон что-то булькнул, а потом с готовностью закивал.

— Умеешь ты вести переговоры, — восхитился другом Янир. Потыкал в ворона кончиком когтя и задумчиво произнес: — А ты попробуй только сбежать или улететь. У меня тоже есть крылья. И меня лучше не злить. Злой я на некоторое время теряю способность здраво мыслить. В прошлый раз Яс и Кайвен меня еле остановили.

Ворон опять закивал и даже сумел из себя выдавить:

— Хорошо.

И на самом деле, он был готов сделать что угодно, лишь бы над ним больше не нависала алая громадина. И дело было даже не в количестве и величине клыков. И не в том, что дракон мог запросто раздавить человека в лепешку, всего лишь случайно на него наступив. Янир ворона подавлял и заставлял ощущать себя мелким, слабым, ни на что не способным. А ворон это ощущение ненавидел, поэтому и из клана сбежал при первой возможности.

— Как тебя хоть зовут, болезный? — спросил Яс, выпутывая пленника из травяных веревок.

— Бажель, — отозвался ворон.

А потом он, расхаживая перед Яниром туда-сюда, читал лекцию. Рассказал о том, что на самом деле у оборотней может быть какая угодно ипостась, главное, чтобы такое животное существовало в родном мире. Возможно, в ком-то даже спит возможность превращаться в бабочку. А разных птиц, хомяков и даже рыб он на своем веку успел перевидать достаточно. В большинстве таких нестандартных случаев способность оборачиваться блокируется. Собственно, изначально оно вообще у всех блокируется, и только когда такие оборотни повзрослеют, они сами решают, что с ним делать. Потому, что там слишком много рисков. Правда, знавал Бажель одну девушку-рыбу, не отказавшуюся от второй ипостаси. Правда, рыбка там была огромная, в половину человека.

В общем, суть лекции сводилась к тому, что если есть в мире девы-рыбы, то почему бы не быть парням-драконам? Ничего необычного на самом деле.

— Это мы и без вас поняли, — мрачно сказал Яс. — Вы лучше объясните, как ему теперь человеком стать. Он не умеет.

— Почему? — удивился ворон.

— Потому, что никогда раньше ни в кого не превращался, — мрачно сказал Янир.

— Да? — растерянно сказал Бажель. — Это ведь еще в детстве объясняют.

— А в детстве я вообще не подозревал, что я оборотень и жил не в клане.

— О! Так это легко. Вы же себя в зеркале видели? Видели. Вот и вспомните, как выглядите, потянитесь к этому образу силой и попробуйте в него войти. С первого раза может и не получится, но с попытки десятой получается у всех. Больше тут подсказать нечего. Надо сделать и прочувствовать. Чувствуется оно у всех по- разному, кстати.

— Ага, — мрачно сказал Янир. — Ладно, буду пробовать. А вы никуда не уходите, у нас к вам длинный и серьезный разговор.

Ворон посмотрел на Яса, но студентус только широко улыбнулся и подтвердил:

— Очень длинный и очень серьезный. Вы же не случайно сюда попали, в отличие от остальных. Иначе, так бы себя не вели при первом знакомстве.

Ворон только вздохнул.