Преддипломная практика

Глава 10 О соотношении магов, особенностях иномирских ясель, еще одних поисках и счастливых проводах

Староста печально смотрел на лягушек, вместе с которыми его выгнала из дому жена, и пил кислое вино. С лягушками он заседал в лагере магов и точно знал, что жена одумается и простит. Вот только просить прощения ему не хотелось. Сама же доказывала, что тех лягух целых сто, а их оказалось всего семьдесят три.

Еще староста думал о магах и с удивлением осознавал простую житейскую истину

— чем больше магов, тем больше от них бардака и меньше пользы. Вот один маг может вызвать дождь. Десяток способны поймать дикого оборотня, упокоить поднявшееся кладбище, а то и убрать все камни с приглянувшегося кому-то клочка земли. Но думать, что двадцать магов — это еще лучше, не стоит. Где-то на меньшей цифре эта зависимость дает сбой, и польза превращается во вред. А уж если магов еще больше, да они еще и ученики…

Похоже, не зря мудрый дед жены утверждал, что не так страшен опытный маг, желающий зла, как неопытный ученик, желающий причинить кому-то добро. Теперь староста был в этом уверен.

Лагерь магов бурлил, кричал, спорил, чем-то стучал и даже пел.

Нелюдь, жизнерадостно улыбаясь, сидел на лопатах, которые собрали со всего села и с помощью которых он собирался копать канал от новообразовогого пруда с какими-то чудесами, до старого, с лежащей на безводном пока дне рыбой в стазисе. Копать нелюдь собирался явно не сам. Да и прикрепленных к нему помощников, парней рослых, плечистых и глупых, если судить по лицам, было маловато. Так что копать придется либо сельским парням, либо юным магам. И староста постепенно приходил к выводу, что лучше пускай ему опять дохлую кошку в трубу засунут, чем что-то учудят в процессе копания студентусы.

— Да, — задумчиво сказал староста лягушкам и, отложив вино, пошел собирать парней, пока они не сообразили, к чему все идет, и не разбежались, кто якобы на рыбалку, кто на охоту, а кто и вовсе грибы-ягоды собирать.

Лягушек староста прихватил с собой. Почему-то ему казалось, что нехорошо их бросать в лагере магов, где их могут не заметить и растоптать. Живые же твари, хоть и орут громко, вызывая головные боли у жены.

— Может, лучше заказать городскому мастеру амулеты, глушащие лягушачьи песни? — спросил сам у себя староста и, подумав, решил, что обязательно закажет. Так и жене будет хорошо. И лягушкам неплохо.

Грибную поляну, прятавшуюся в тумане, рой рассматривал долго и со всех возможных сторон. Потом немного постоял, пошатываясь со стороны в сторону и сообщил:

— Тут тоже еще не поздно, хотя начало изменениям среды уже положено, часть земли придется забирать вместе с грибами, а некоторые деревья лучшее вообще сжечь, чтобы снова не проросла.

— А зачем она ее меняет? — спросил мастер Дезим на правах самого младшего и якобы самого наивного и глупого.

Рой моргнул, не по-человечески дернул головой, а потом излишне широко улыбнулся.

— Эти сведения у вас должны быть, — сказал с непонятной интонацией.

Роану даже показалось, что сейчас он заявит, что раз эти сведения утрачены, то и возобновлять их незачем. После чего просвистит загадочную мелодию и позволит своим грибам сожрать доверчивых людей.

Вместо этого рой опять покачался и стал рассказывать:

— Это ясли. Место для совсем маленьких и неразумных пока детей. Они слишком подвержены влиянию. И повлиять на них может что угодно. Поэтому среда вокруг них должна быть именно такая, которая позволит им вырасти и обрести разум. А грибница… да, симбионт. Это определение ей, пожалуй, подходит. Когда-то мы жили именно в таких грибницах, изредка их покидая. Потом научились жить вне их, сохраняя разум. Но детям она все равно нужна. А ей нужны дети и мы. Мы задаем ей направление развития и роста, а дети ее кормят и дают энергию для того, чтобы росла и меняла мир.

— А когда дети вырастают, что с ней происходит? — поинтересовался Роан. Не все же Дезиму изображать любопытного студентуса.

— Ничего, ее рост просто останавливается, она начинает стареть, а потом производит споры, которые раскидывает во все стороны. Они тоже прорастают, но в большинстве своем остаются просто грибами, потому что не получают наших детей и энергии для роста. Эти грибы даже люди могут есть.

— Понятно, — сказал Роан. — Непонятно другое. Почему ваши грибы здесь стали вырастать во всякую пакость, менять деревья, перекрывать путь ключам? Да и на мать вы пока не смотрели. Уверен, это нечто с перспективой стать божеством, тоже изначально было вашей грибницей.

— Здесь слишком много энергии вокруг, — сказал рой. — Она не такая, какую испускают наши дети, но тоже энергия, которая может питать грибницу. Просто ей здесь некому задавать направление. Вот она и меняет среду, ориентируясь на случайности. Попав в воду, она стала строить грот. Попав в лес, просто отгородилась от враждебной среды. А на мать следует посмотреть, возможно, люди тоже могут направлять ее развитие, просто в какую-то совсем странную сторону.

Роан зачем-то кивнул.

А присуствующие при разговоре дознаватели о чем-то пошептались, и тот, который был похож на военного, спросил:

— А предположений о том, как она сюда попала, у вас нет? Рой совсем по-человечески пожал плечами.

А Роан огляделся, вздохнул и признался:

— У меня есть предположение.

— Да? — хором удивились дознаватели.

— Да, — подтвердил Роан. — Мне, перед самым выездом на практику, пришлось поучаствовать в поисках ростков одной опасной водной травки. Там думали, что кто-то хотел обворовать ярмарку, навредить городу, кому-то отомстить… В общем, предположений было много. А оказалось, что когда-то вороватый студентус закопал на приметном месте сундучок со всякой пакостью, которая могла когда-то пригодиться. Защита у этого сундучка постепенно лишилась энергии и распалась. Потом и сундучок гнить начал. И живучая травка попала в воду. А бывший студентус всего лишь не нашел времени, чтобы выкопать свое добро и сжечь его, наконец сообразив, что добропорядочным горожанам такая пакость пригодиться не может.

— Интересное предположение, — сказал один из дознавателей. — Но искать тех, кто закапывал, уже бесполезно, учитывая, когда была потеряна связь между мирами.

— Ага, лучше поискать другие грибницы, — задумчиво сказал мастер Дезим и шаркнул по прошлогодним листьям ногой.

— Действительно. Если их уже три, то может быть больше. Просто у одних защита упала, а на других еще держится, — согласился с коллегой Роан, отлично понимая, что искать наверняка заставят Деньку. Ну нет поблизости специалиста в этом деле лучше, чем он. А значит, задержаться придется еще на пару дней. График летит под хвост дикому оборотню. Студентусов придется срочно чем-то занять…

В общем, проблем много. Но отказать и уехать, увы, нельзя. Потому что эта грибница может превратиться во что угодно. Пускай лучше Оршар заберет ее домой и делает с ней все, что посчитает нужным.

А еще, не помешало бы тому же Оршару посмотреть не только на мать, но и на границу с тьмой.

Роан почесал затылок, немного подумал о том, а нужно ли оно ему? Пришел к выводу, что совсем не нужно, но, увы, долг и совесть не дремлют. Поэтому подошел к рою и попытался тихонько описать ему проблему, существующую на северо-западе королевства. Оршар слушал внимательно, шевелил пальцами и, если прислушаться, тихонько жужжал.

— Действительно похоже, — признал правоту Роана. — Но ехать с вами я не смогу. Моей защиты на столь долгий путь не хватит. Давайте я лучше дам вам маяки, вы их активируете на месте, и я, при первой же возможности, там появлюсь. Надеюсь, что скоро, но ничего обещать не могу. Совместимость координат для временного портала очень сложное дело, зависящее от многих факторов. А у вас здесь еще и основные энергетические линии нестабильны. Что-то им мешает. Так что…

— Я понимаю, — сказал Роан и согласился на маяки.

Мать рой рассматривал долго и с неподдельным интересом.

С не меньшим интересом на него пялились все присутствующие, начиная от старосты, чей дом посетило это странное существо, замаскировавшееся в человека, и заканчивая дознавателями, которым вроде бы полагалось быть спокойными и невозмутимыми.

— Да, — наконец сказал Оршар. — Вы абсолютно правы, это тоже наша грибница. Просто она стала развиваться совсем уж неправильно, видимо, из-за того направления, которое ей невольно задали люди, которые с ней говорили. Она практически перестала расти и увеличивать территорию влияния, зато научилась копить силу на мгновенные незначительные изменения.

— Ничего себе незначительные, — пробормотал староста. — Герка при смерти принесли, ему кровь даже знахарка остановить не могла. А мать своей силой все заживила и даже силы парню почти вернула.

— В рамках мира это незначительное влияние, хотя и похожее на чудо. Она изменила вашего Герка, раненого сделала целым, что-то незначительное превратила в кровь. Может, у него волосы тогда короче стали или…

— Похудел он, — проворчал староста, который все равно считал, что мгновенное излечение умирающего стоит большего, чем превращение куска земли в не пойми что.

— А в божество или духа она превратится? — спросил на всякий случай Роан.

— Сложный вопрос, — подумав, заявил рой. — Влияние грибницы по мере взросления детей должно увеличиваться. Значит, и сейчас сила воздействия будет возрастать и чудеса станут разнообразнее и более впечатляющи. Но это не будет божество. Это по-прежнему будет грибница, которая пытается заботиться о тех, кого сочла своими симбионтами.

Роан кивнул.

Дознаватели и специалисты переглянулись, видимо им тоже пришло в голову, что с селянами на этот раз очень повезло. Потому что попадись это чудо каким-то недоумкам мечтающим о величии, мести, славе наитемнейших из магов, и получиться могла бы какая угодно пакость.

А староста довольно улыбался.

— Подождите, — сказал мастер Дезим, которого осенила какая-то мысль. — А их пророчицы, которые увидели опасность поляны в тумане?

— Думаю, это попытка уберечь своих симбионтов от опасности, которую для них представляла другая грибница, начавшая менять среду, — не шибко уверенно сказал Оршар. — Но эффект интересный. Может, она пробудила дремавший в них дар. Или усилила его. Вырастить его там, где его не было, она бы не могла. Просто потому, что никогда с ним не сталкивалась и он исключение, а не правило, как количество крови в человеке или отсутствие ран.

— Понятно, — сказал Дезим, а дознаватели со специалистами опять переглянулись.

Видимо, тоже подумали о том, что эта грибница открывает интересные перспективы хотя бы в плане отлова пока не выявленных магов со спящим даром и обучения их азам до того, как дар проснется, во избежание разных неприятных инцидентов.

Интересно только, почему об этом не подумали предки, когда-то сотрудничавшие с роями.

Или в те времена не случалось подобных инцидентов и никто не знал, что волшебная грибница может развиваться так, как того желают люди, которым просто хочется жить немного лучше, чем они живут?

А для чего ее тогда кто-то где-то в этих местах спрятал?

И откуда взялась граница тьмы?

В том, что это тоже результат взаимодействия иномирских грибов с людьми, Роан уже не сомневался, да и не он один, похоже.

Из новообразованного пруда грибы извлекали осторожно, стараясь не повредить и прихватить вместе с ними побольше земли. Это все добро упаковывали в мягкую ткань, укрепленную каким-то плетением, переложили соломой и оставили под охраной дознавателей ждать баржу для перевозки.

Староста, едва дождавшись, пока уберут грибы, нагнал к новому пруду толпу недовольных парней с лопатами, и те под руководством Хэнэ стали копать канал, временно отгородив его от воды сбитым с досок щитом. Щит оказался преградой для воды не идеальной, и довольно скоро парни вымазались в грязи и по непонятной причине повеселели.

Дознаватель, похожий на военного, расспрашивал бородачей, пытаясь сообразить, кого же они похитили и куда та девчонка в итоге делась. Янир сделал честные глаза и гордо сообщил, что невесты у него отродясь не было, а последняя блондинка, с которой он состоял в близких отношениях, так и осталась в том веселом доме и уезжать оттуда не собиралась, даже ради его прекрасных глаз и не менее прекрасного профиля. А Фламма в свою очередь, желая отомстить за кляп, старательно на глаза бородачам не попадалась, а потом и вовсе ушла с девушками и котом собирать полезные для волос цветы. Фламма хотела быть прекрасной, и если какие-то цветочки могли в этом помочь, она была согласна лезть за ними даже на дерево. Но они, к счастью, росли вдоль опушки, видимо так и не решив, тень им нравится больше или свет.

Парни тоже не сидели без дела, они споро рубили дрова и слушали лекцию сухонького дедка о том, как надо топить баню. Дров в итоге наготовили столько, что деду их могло хватить на все лето, да и на осень остаться, зато до вечера так никто и не влез в очередную неприятность.

И один только Денька, в сопровождении специалистов, бродил по округе, разыскивая место, из которого споры грибниц разлетелись во все стороны.

Место упорно не находилось. Даже направление находиться не желало. Зато Денька нашел клад, состоявший из сотни золотых монет и трех почти разрядившихся амулетов. Кошачий костяк, чья владелица неудачно была зарыта прямо на пересечении энергетических линий. Слабых, конечно, но за несколько лет напитавших кости так, что вскоре они должны были вылезти из-под земли и отправиться мстить собакам.

— Бесполезно, — наконец решил один из специалистов, когда начало вечереть. — Попробуем еще завтра. С фокусной группой. Место должно быть. А еще могут быть другие грибницы где-то под землей.

Денька только вздохнул и послушно пошел к селу.

Канал к тому времени успели выкопать, скорее, из желания не копать его еще и завтра, чем мечтая о воссоединении прудов. Маги его укрепили. Щит, через который и так сочилась вода, торжественно убрали, а потом селяне с интересом наблюдали за тем, как староста раскладывает вдоль берега все еще пребывающих в стазисе лягушек, а его жена, не решаясь подойти поближе, ругается и требует задавить эту пакость, пока она спит.

Давить лягушек никто не стал.

И даже рыжий кот, обнюхав нескольких, решил, что такую гадость не ест. И неизвестно, сколько бы еще скандалила бедная женщина, если бы лягушки не стали оживать и прыгать во все стороны.

Роан, правда, этого уже не видел. Он как раз сидел в бурьянах под забором, пил маленькими глотками настойку, которую ему всучила чья-то там жена за то, что выманил хорька, таскавшего цыплят, наблюдал за закатом и размышлял о том, сожгут студентусы баню или как-то обойдутся без пожара. Настойка оказалась приятной, Роан даже решил выпытать рецепт. Закат раскрасил небо золотым и алым. А мужская часть студентусов бодро топталась под баней, дожидаясь, пока оттуда выйдут девушки, решившие, видимо, в бане поселиться навечно. А учитывая, сколько они натаскали туда трав и цветов, еще и дружно сесть на какую- то странную диету.

Над студентусами в итоге сжалилась немолодая селянка, разрешившая пользоваться своей баней, с условием, что дрова они принесут с собой. А на небе появились звезды. Сидеть в бурьянах становилось холодно. Да и настойка почти закончилась. Поэтому Роан встал, потянулся и зачем-то посмотрел в сторону реки.

— Королевская жаба, — пробормотал он, увидев то, что со стороны стоянки и реки скрывали камыши, и о чем не сказали селяне, по причине привычности и непонимания того простого факта, что в этом мире такие большие светляки водиться не должны. — А вот и одичавшая деточка. Интересно, откуда они изначально берутся?

Тяжко вздохнув, Роан отправился искать Оршара. Потому что, похоже, грибницу крали вовсе не в его мире. А если крали, то случайно прихватили и то, из чего получает начало очередной рой.

Или не случайно.

За тем, как рой, замаскированный в человека, пытается поговорить с одичавшим родственником, сбежались понаблюдать и селяне, и девушки, пропахшие травами, и недомытые парни, решившие, что баня никуда не денется.

Оршар ходил туда-сюда и время от времени начинал жужжать. Здоровенные, с детский кулак, светляки на его жужжание не реагировали и занимались своими загадочными делами.

— Так как давно в ваших краях подобные светляки появились? — тоскливо расспрашивал старосту один из дознавателей.

— Так года два назад. Тогда и эти сильно голосистые лягухи появились, и светляки. Заезжий маг сказал, что их с дождем принесло. Что бывает так, что мальков и насекомых поднимает в воздух, а потом несет с тучей. И где пойдет дождь, там они и окажутся.

— Грибные споры тоже могло унести. И закапывали их изначально в другом месте,

— сказал Роан. — Собственно, возможно какой-то ураган их и раскопал, например, обрушив старое дерево, или склон оврага.

— Только этого нам и не хватало. И где это место находится? — раздраженно спросил дознаватель.

— Там, где водятся такие лягушки, — подсказала вежливая Джульетта и кивнула в сторону пруда, где земноводные как раз начинали свои песни.

Дознаватель печально вздохнул и махнул рукой. В лягушках он явно не разбирался, и тут требовался приезд очередных специалистов.

Несчастное село становилось все популярнее и популярнее.

Светляки на призывы роя так и не откликнулись, видимо, успели стать обычными насекомыми.

Деньку с самого утра еще немного поводили по полям и лесу, но так ничего и не нашли, поэтому наконец отпустили, разрешив практикантам продолжать путь.

Студентусы, не шибко в тот путь стремившиеся и мечтавшие дождаться еще и специалистов по лягушкам, собирались медленно и печально. Немного они оживились, получив радостную весть о том, что поймавшие Фламму бородачи сумели сбежать, но и тут им броситься в погоню никто не позволил. А Янир еще и во всеуслышанье понадеялся, что побегут эти придурки домой.

— Ну почему мы уезжаем? — тоненько спрашивала Джульетта, тенью бродя следом за Роаном. — Может, останемся еще на чуть-чуть? Тут же самое интересное начинается.

Роан стоически молчал и не реагировал.

— А знаете, кажется, я таких лягушек видел. Я их очень внимательно рассмотрел. А в детстве мама возила нас к озеру на западе, там еще источники с волшебной водой есть. И на озере жили лягушки, которые кричали так громко, что у всех были отсекающие звуки амулеты на окнах и дверях, — сменял охрипшую Джульетту Льен.

— На запад мы точно не поедем, — отрезал Роан и, перепрыгнув через чей-то забор, сбежал огородами.

— А вдруг мы наткнемся на что-то важное, но не будем знать, что оно важное, потому что слишком рано уехали? — философски вопрошал Яс, а рыжий кот вторил ему гнусавым мявом.

— Нас оно все равно не касается, — попытался Роан донести до афериста простую истину.

— А может, мы подождем еще один-единственный день? — спросила Фламма, подкравшись к преподавателю со спины.

Роан выронил бутерброд и уставился на нее с подозрением. Вот кого-кого, а ее он увидеть среди уговорщиков точно не ожидал.

— Я с Яниром на разных плотах, — поделилась тайным девушка и похлопала глазами.

Роан печально посмотрел на бутерброд и просто убрел. Лучше уж авантюры Яса, чем сердечные дела Фламмы.

Когда вся компания наконец оказалась на плотах и была посчитана по головам, Роан облегченно выдохнул. А уж когда плоты достигли середины реки и начали сплавляться по течению, он довольно вздохнул и сел на ящик отдохнуть.

На берегу, осчастливленные отбытием студентусов, селянки махали платочками. Оршар призраком брел вдоль реки и то ли пытался найти не одичавших светляков, то ли думал и дышал воздухом.

— Никогда больше не соглашусь кого-либо везти на практику, — пообещал себе Роан. Немного подумал и добавил: — Ну, хотя бы попытаюсь протестовать.

Студентусы жизнерадостно махали селянкам руками. Одна из девушек шумно искала запропастившуюся шляпку с фиолетовой лентой, которую намеревалась надеть, едва окажется на плоту. Лошади недовольные тем, что опять оказались на небольшом деревянном пространстве посреди реки, фыркали и стучали копытами по доскам настила. А кот Яса, забравшись на мешки, гнусаво мяукал.

И Роану неожиданно стало спокойно. По крайней мере, пока все на плоту, хотя бы не надо опасаться, что они разбредутся по лесам и в лучшем случае потеряются. Про худший Роан даже думать не хотел. Потому что умение магов-студентусов находить разные чудеса и разнообразные неприятности, превышает все разумные и даже неразумные пределы.