Преддипломная практика

Глава 11 О том, что все хорошее рано или поздно заканчивается

Дальше поездка к месту практики, к удивлению Роана, проходила вполне себе мирно. С плотов никто так и не свалился, даже тогда, когда студентусы надумали ловить рыбу с помощью левитации и даже преуспели в этом деле. В селах больше никаких тайн и начинающих богов не попадалось. Слухи о грибнице и матери догнали только в городке Побережье, и к тому моменту они обросли такими подробностями, что студентусы не сразу поняли, что это они «полчище героических магов, спасших королевство от отростка тьмы». Оршара эти слухи почему-то обозвали духом древнего мага. А Роан неожиданно обнаружил себя в роли тайного королевского советника, которого лично король отправил разобраться с матерью и прочими чудесами.

Возле села Два Холма караван из студентусов, кикх-хэй с дирижаблем и помощниками и селянами, примкнувшими к ним ради безопасности, встретил гордо едущих по Старому тракту учеников из воинской школы. Ученики были знакомые и, видимо, выехали заранее, чтобы попетляв по тракту, побывав во множестве городов и сел, встретить едущих по короткому пути студентусов.

Встрече не обрадовались ни маги, ни воины. Но Роан прочитал им указ о содействии, дождался тишины и пообещал страшные кары за его невыполнение. Студентусы и будущие воины сделали вид, что прониклись и, судя по лицам, сразу же стали обдумывать пакости, причем такие, чтобы не поймали и не покарали.

Роан махнул на них рукой, решив, что до границы точно не поубивают друг друга, а там учеников-воинов наверняка займут чем-нибудь. Да и у студентусов будет гораздо меньше свободного времени и поводов для скуки. Особенно учитывая то, что они уже опаздывали. Настолько, что воинов встретить не должны были посреди дороги. Магам на самом деле давали время освоиться и увязнуть в делах.

И, в принципе, был прав. Локальные военные действия ограничились подсыпанием слабительного в котелок, подбрасыванием мышей в палатку с готовящимися ко сну девушками, ну и мордобитием где-то вдали от преподавателей и офицеров. После мордобития и маги и воины клялись, что это они столь неудачно упали. И лица у всех были такими честными, что Роан только чудом удержался от непедагогичного смеха. А один из офицеров, стоявших рядом с ним, еще и тихонько проворчал:

— Притираются. Вот, уже тайны общие пошли.

Бить лица и подбрасывать мышей перестали довольно быстро. То ли в виду бесперспективности этих занятий, то ли потому, что обозленные девушки пообещали одних проклясть, а на других смертельно обидеться. И дальше разросшийся караван ехал более-менее спокойно. Почти до самой крепости Тамьянки. И, наверное, доехал бы и вовсе без приключений, если бы не встретил на пути горевший несколько дней назад мост, перекинутый через мелкую, но быструю речку. Мочить ноги не хотелось ни магам, ни воинам, и студентусы, посоветовавшись с извечными противниками, решили воду заморозить, не ставя в известность преподавателей, которым эта идея могла и не понравиться.

А студентусов, способных что-то заморозить, было много, и работать вместе они не умели. Так что замерзла в итоге не только река на довольно большом участке, но и часть берега, остатки моста, почему-то после этого рухнувшие со страшным грохотом, и, что важно, мирно сушащееся на бережку сено, проведать которое как раз пришел владелец.

Полюбовавшись получившимся пейзажем и почесав затылки, маги с воинами неожиданно для самих себя сообразили, что лошади спуститься по обледеневшему склону на замерзшую реку не смогут. Да и сама река выглядела так, словно ее создавали специально для того, чтобы кто-то мог там поломать руки-ноги, отбить копчик, а то и свернуть шею. Скрыть это от спешивших на грохот преподавателей и офицеров не было никакой возможности. Убегать было некрасиво, да и некуда. Так что пришлось стоять и молча слушать все, что об отличной идее скажут.

В самый разгар лекции о том, что сначала надо думать, и лишь после этого делать, из-за холма появилась пышущая злостью и раздражением толпа, вооруженная вилами, косами и цепами. Толпа шумела, ругалась, обвиняла в уничтожении сена, рыбы, моста и надругании над чьей-то памятью.

Правда, селяне довольно быстро сообразили, что уничтожителей сена гораздо больше, чем их, и остановились на некотором отдалении, потрясая кто чем мог и выкрикивая угрозы.

Мастер Дезим, видя такое дело, начал нервно хихикать и восторженно ругаться вполголоса, обещая, что это был первый и последний раз, когда он везет студентусов на практику. И что лучше он заболеет, уйдет в запой, а то и вовсе спрячется до лучших времен. Пускай его лучше премии лишат и большей части зарплаты. Больше он никогда.

Роан, более привычный к зрелищу воинственно настроенных селян, пришедших мстить за попорченную собственность, обозвал всех королевскими жабами и велел самим разбираться. После чего отошел подальше от замерзшей реки, улегся на землю и стал рассматривать облака.

Офицеры и остальные преподаватели, переглянувшись, тоже самоустранились от проблемы.

Селяне уходить не спешили и уже перешли к угрозам пожаловаться самому королю. Они даже посланца избирать под это дело стали.

Растерянные студентусы и еще более растерянные воины немного потолкались, пошептались, обвиняя друг друга, и путем долгого выяснения, кто здесь самый умный, а кто языкастый, избрали делегацию для переговоров с пострадавшими селянами.

В делегацию вошли Яс и кот, как самые языкастые. Малак, Янир и долговязый воин Кодер, потому что у них оказались самые породистые физиономии. Льен, потому что Яс назвал его умным. Случайно попавшая кому-то под руку Фламма, потому что такую милую девушку даже самый черствый селянин бить не станет. И троица воинов-близнецов, высоких, шкафообразных и способных напугать одним своим видом. Остальные самоустранились от переговоров и стали думать о том, попытаться разморозить реку или пускай само тает.

К счастью, переговоры с селянами затянулись и переросли в коллективное написание жалобы на поджог какими-то разбойниками моста. Так что день закончился неплохо, даже несмотря на то, что был тоже потерян, и ночевать пришлось на берегу реки, размороженной смирившимся со своей участью мастером Дезимом.

— Мне начинает казаться, что мы никогда до той несчастной крепости не доедем,

— философски сказал Роан вернувшемуся Дезиму. — Нам опять попадется река без моста. Или клад без хозяина. Или развалины древнего храма ни с того, ни с сего вынырнут из-под земли прямо на нашем пути. А то и вовсе провалимся в другой мир.

Уставший Дезим только вздохнул и ничего не стал говорить в ответ.

Впрочем, Роан оказался не прав. Они все-таки доехали. Всего лишь два дня спустя. Умудрившись свернуть не на ту дорогу, разминуться с разъездами, вовремя найти проводника и появиться перед крепостью в качестве сюрприза. Как утверждала Ольда — приятного. Вот только по лицам погранцов, которых подвешивал к потолку Малак, этого заметно не было.

То ли они всю приятность пока не осознали, то ли не понимали, что радоваться гостям надо всегда. Особенно если прибытия этих гостей ждали уже несколько дней. Ну подумаешь, приехали не по той дороге и немного не с той стороны, да еще и опоздали. Так приехали же. И, главное, вовсе не раньше назначенного срока, не дав хозяевам привыкнуть, смириться и подготовиться.

— Какой-то он хлипкий, — с сомнением сказал верзила, выглядящий так, словно еще вчера грабил караваны на каком-то тракте. А потом едва не попался патрулю, был вынужден сбежать и нашел укрытие в крепости. Возможно, если бы ему сбрить или хотя бы постричь бороду, выглядел бы он не так страшно. Но вряд ли кто-то бы рискнул ему это предложить.

Смотрел верзила исключительно на Малака, мастерски игнорируя всех остальных сидевших на заборе, а то и просто траве полигона для магов, существующего в крепости, даже пыхтящую от злости Ольду.

Малак же, в свою очередь, столь же мастерски игнорировал верзилу. Он делал вид, что увлечен мелкой пичугой, бодро скакавшей по крыльцу.

— Хлипкий какой-то, — с нажимом сказал верзила.

— Да хватит уже! — рявкнула окончательно разозленная Ольда. — Не хлипкий он! Верзила посмотрел на нее с большим сомнением, а потом хмыкнул и заявил:

— От девки, очевидного не видят.

Хождение желающих сообщить Малаку, что он хлипкий, продолжалось уже третий день. И если в первый он пытался как-то реагировать, то к этому моменту понял, что лучше делать вид, что не слышит. А все из-за того, что папаша Ольды во всеуслышанье сообщил, что вот тот, мелкий с благородной рожей жених его любимой доченьки и, видимо, на этого жениха захотели посмотреть все обитатели крепости, Малак даже странный интерес кошек к себе замечал.

— Да его щелчком зашибить можно, — продолжил развивать свою мысль верзила. Малак тяжко вздохнул и на всякий случай напомнил:

— Я маг.

— Видел я магов… — пренебрежительно сказал верзила и продемонстрировал загадочный, но явно оскорбительный жест.

— Малак, да подерись уже с ним, может, остальные успокоятся, — сказал Янир, оторвавшись от перекладывания мелких камешков по дощечке. — Надоели. Я из-за них на поиске сосредоточиться не могу.

— Что ищешь? — полюбопытствовал Яс.

— Понятия не имею. Просто ощущение неприятное, словно кто-то неприятный все время смотрит в спину. И это не человек, больше на немертвого похоже. Воняет.

— Хм, — задумчиво отозвался один из погранцов, видимо пришедших понаблюдать за тем, как верзила будет называть Малака хлипким. — Может, какая-то тень прорвалась? Они, когда мелкие, почти невидимы и иногда залетают в крепость. Правда, вреда от них, не считая кошмары, особого нет. Ну, суп еще может скиснуть, и новый варить придется.

Янир нахмурился, немного подумал и покачал головой.

— Нет, это что-то довольно сильное, просто трусливое, что ли? И где-то я что-то такое уже встречал, так что это не ваши тени. Может, неупокоеный дух. Или еще какая-то пакость.

— Ага, — сказал погранец. — Ну, когда найдешь, скажешь коменданту. Духи нам здесь не нужны, еще опять что-то сломают. А наши маги их могут искать, только если сначала увидят.

— На образ настраиваются, — сказал Яс.

Янир передернул плечами и вернулся к камешкам.

— Хлипкий какой-то. — Верзила тут же с подозрительным рвением вернулся к критике фигуры жениха Ольды.

Малак соскочил с забора, огляделся и решительно пошел на пятачок полигона, заросший темно-зеленой низенькой травой, издалека кажущейся мохом.

— Э-э-э-э… — Верзила почесал бороду, провожая его взглядом.

— Вперед! — решил приободрить его Яс. — Малак согласен подраться.

— Ага. И он предупредил, что маг, — добавил Янир, со щелчком поставив белый камешек перед коричневым. — Так что вы там поаккуратнее. Нам вообще не запрещали в крепости пользоваться даром. В отличие от города.

Верзила пренебрежительно хмыкнул, сбросил на руки приятелю куртку и пошел к стоявшему на зеленом пятачке Малаку.

— Идиот, — сказал Янир, щелкнув еще одним камешком.

— Кто? — зачем-то решил уточнить погранец с курткой.

— Приятель ваш, — сказал Яс, облокотившись об забор. — Ему же сказали, что Малак маг, а он даже не попытался договориться о том, чего делать нельзя. Не попытался правила установить. А сам без доспеха и защитных амулетов поперся.

— Их сейчас проверяют на повреждения. Мы из патрулирования только вернулись,

— сказал погранец с курткой.

— Да что это сдыхонь сможет Каверу сделать? — пренебрежительно сказал еще один погранец, только подошедший.

Верзила неспешно подошел к Малаку и замер напротив, приглашающее улыбаясь. Мол, нападай, щенок, а я тебя очень весело ногой отшвырну в ближайший угол.

Малак не улыбался. Он сосредоточенно нахмурился и, казалось вообще думает о чем-то постороннем.

К полигону, словно узнав о предстоящем веселье стали сбегаться погранцы и студентусы.

И только Янир все так же сосредоточенно щелкал камешками по дощечке, изредка рисуя мелом короткие линии, словно пытался изобразить лабиринт.

— Что здесь происходит? — спросил подбежавший одним из первых немолодой мужчина с целой гроздью амулетов на шее.

— Мальца испытываем, — сказал погранец с курткой в руках.

Мужчина, прищурившись, посмотрел на полигон, где верзила уже начал нетерпеливо топтаться, а Малак стоял все так же безучастно, думая непонятно о чем.

— Балбесы! — припечатал мужчина, насмотревшись. — Это не тот малец, часом, который Кота и Ясеня под потолок подвесил, а потом магистры ходили, чтобы снять, но предпочли не трогать, а ждать, пока сами свалятся?

— Он самый, — с гордостью сказала Ольда. — И условия они не обговаривали, — кивнула на поле, где громила, похоже, уже не знал, что делать дальше. Видимо, привык, что неопытные мальчишки не выдерживают и бросаются в драку первыми.

Мужчина только вздохнул.

— Ну это же ученик, — сказал погранец с курткой.

— Это очень сильный маг. Сильнее меня и Рума вместе взятых. И я бы смог его победить, у меня опыта больше, да и умений. А вам, балбесам, к ученикам-магам такой силы лучше по трое ходить. А если желаете поймать живьем, то десятком, да и то без гарантии.

Погранец с курткой удивленно присвистнул, а Ольда гордо задрала нос.

А драка на полигоне все не начиналась. Громила, видимо, что-то заподозрил и попытался подзадорить Малака, подозвав его пальцем. Маг его проигнорировал, только хмуриться перестал.

— Надоел, — наконец сказал Кавер и, шагнув к Малаку, попытался поймать его за шкирку.

Студентус резко присел и махнул перед собой ладонью, снизу вверх, словно отталкивал. А Кавер, точно знавший, что рукой мальчишка к нему не дотянется, подлетел вверх и назад, а потом тяжело грохнулся на спину. И не встал.

— Он ему шею не сломал случайно? — засомневался Яс, когда громила даже после полуминутного ожидания встать на ноги не попытался.

— Нет, он же не бил, толкал воздухом, а потом вниз дернул левитацией, — сказал Льен и, когда на него уставились с интересом, объяснил: — Мы это тренировали. И даже каких-то болванов-разбойников с лошадей сдергивали. Правда, они летели дальше и матерились при этом.

— Хм, — глубокомысленно сказал маг крепости и одарил все так же держащего куртку погранца многозначительным взглядом. А потом еще и припечатал: — Следопыты и разведчики.

— А Малак еще и отличник, — сказал Яс.

— Но чего же он там валяется? — спросила сама у себя Ольда, когда Кавер и после минуты ожидания встать не попробовал.

А еще Малак стоял над ним, вместо того, чтобы развернуться и гордо уйти праздновать победу.

— Спорим, что опять чуть сгоряча не припечатал чем-то излишне сильным, попробовал в процессе его ослабить и сотворил очередную паутину? — жизнерадостно предложил Яс.

— И не подумаю, — отозвался Янир, сдвинув все камешки на край доски и любуясь меловыми линиями, местами смыкающимися, местами нет. — Малак слишком добрый. Я бы точно что-то сломал.

Погранец с курткой хмыкнул.

— Он не шутит, — серьезно сказала Ольда. — Он оборотень, а сейчас луна большая и делает его еще сильнее, чем обычно.

— Разведчики, — устало пробормотал маг из крепости. Видимо, самоуверенные погранцы успели ему сильно надоесть. — Ждали-ждали студентусов, но никто так и не подумал разузнать, что это за студентусы и откуда едут.

— Откуда? — чему-то удивился один из погранцов.

— Их школа лучшая. Меня бы туда вообще не взяли, талантом не вышел, а денег не было.

— Ага, так наша Ольда талантливая, — обрадовался погранец с курткой.

Маг на него только рукой махнул и пошел смотреть, почему Кавер продолжает валяться посреди полигона.

— Мастер Роан! — звонко закричал мальчишка, перевесившись через подоконник.

Собеседник Роана, один из местных магов, облился чаем и обозвал мальчишку нехорошими словами.

Сам же амулетчик, привыкший к постоянным воплям что студентусов, что собственных детей, отложил чашку в сторону и пристально посмотрев на мальчишку пообещал:

— В жабу превращу, земляную.

Мальчишка, что странно, только головой мотнул в ответ на угрозу, а потом забрался в комнату, подбежал к столу и, нагнувшись к магам, зашептал:

— Там то, это… на полигоне. Где маги обезвреживают и тренируют… испытывают. Они сначала говорили, что он слабак, а потом ему надоело, и он согласился подраться. А правила не обсудили. И теперь это… лежит и не встает. Держит его щит какой-то. Который ударить должен был, но он его пожалел. Вот!

— Кто кого держит? — удивился Роан.

— Ваш ученик, который хахаль дочки временного коменданта. Вот! Они ходили и говорили, что перешибут его плевком. А он согласился подраться, но как маг. И теперь Кавер лежит и встать не может. Вас велели звать. Потому что вы какие-то линии видите. Там щит неправильный, как котячья паутина. Вот! Мне тот белобрысый магик сказал, который с рыжим котом приехал. Вот!

Роан только вздохнул. И так два дня считай что отдыхали, пока Хэнэ свой шар латал, а погранцы ждали возвращения каких-то следопытов.

Рано или поздно это должно было случиться.

Удивительно только, что пока ни Яс, ни младшенькие ничего не натворили.

Роан над поверженным Кавером стоял довольно долго, вглядываясь во что-то, что умел видеть только он один из всех присутствующих.

— Поздравляю, Малак, — сказал, наконец отведя от погранца взгляд. Студентус вздрогнул и удивленно посмотрел на преподавателя.

— Растешь ты, Малак, совершенствуешься, — серьезно сказал Роан. — На этот раз отличная закольцованная система. Вот подрастешь еще немного, научишься создавать такие большими и со способностью растить прорехи, так сразу у тебя отбоя от желающих воспользоваться твоими умениями не будет.

— А? — Удивления на лице студентуса стало еще больше.

— По сути это очень даже неплохой линзоподобный щит, — сказал Роан. — Выгнуть его чуть больше, загнать края под землю. Метров на шесть-семь, чтобы разные потайные выходы попали в поле действия, ну и подвалы с провизией. Про увеличение этого щита в разы я уже сказал и про способность создавать проходы и закрывать их. Последнее, кстати, легко реализуемо. Вот. Создашь такой щит, накроешь им крепость и будешь стоять на стене, наблюдая, как в него долбятся враги. А долбиться будут долго, даже если у них будут очень сильные маги. Отличная закольцованная система у тебя получилась. Экономная. Много энергии для ее поддержки не понадобится.

— О, — растерянно отозвался Малак.

— Главное, чтобы смог воссоздать, — скептически произнес кто-то из студентусов.

— Сможет, — мрачно сказал Роан. — Вот сядет здесь, зарисует. Разберется в узлах. А потом вспомнит, что и в какой последовательности менял в стандартном щите и зачем, а главное, как закольцевал держащую структуру.

— Я побоялся, что распадется, мгновенно высвободит энергию и… — Малак замялся и пошаркал ногой по песку.

— И поджарит противника, — безжалостно закончил за него Янир.

— Примерно, — не стал спорить Малак.

Погранцы стали переглядываться. Похоже до сих пор даже не подозревали насколько опасно задевать недоучек.

— А Кавера оно скоро выпустит? — спросил побывавший в похожей ситуации Ясень.

— Ну, лет через двадцать энергия все-таки закончится. А если этот щит непрерывно атаковать, то годика через два. Атаковать придется слабыми энергетическими ударами. Сильные внутри крепости лучше не применять, мало ли, вдруг срикошетит и что-то разнесет.

— Ого, — только и смог сказать Ясень и даже посмотрел на Малака с некоторым уважением. — Действительно совершенствуется.

— Он же там умрет, — горестно сказала одна из живущих в крепости женщин.

— Можно его как-то вытащить? — деловито спросил исполняющий обязанности коменданта Олав.

— Можно. Берите лопаты и копайте, — сказал Роан.

— Что? — дружно переспросили несколько погранцов.

— Что копать? Так землю, — объяснил Роан и для больше доходчивости топнул по хорошо утрамбованной, перемешанной с камнями земле полигона. — Подкоп делайте и радуйтесь, что Малак случайно не утопил края своего изобретения на те самые шесть-семь метров. И что оно воздух пропускает.

— Ага, — сказал папа Ольды и почесал заросший щетиной подбородок. — А убрать этот щит нельзя? Тут же маги тренируются, а оно может рикошетить…

— Я не смогу, очень хорошо закольцовано. Проще огородить и не трогать.

— Двадцать ближайших лет, — ехидно добавил Яс. — Ну или нежно трогать ближайшие два.

Кто-то засмеялся. А Олав покачал головой, посмотрел на жениха дочери и пробормотал:

— Надо им объяснить, чтобы не трогали мальцов, а то мало ли…

Подкоп к Каверу делали долго, до самого вечера. Попутно накопали кучу разновеликих камней, чей-то драный сапог, вообще непонятно как оказавшийся под землей, и гнутую крышку от котелка.

Потом оказалось, что подкоп сделали недостаточно широкий и Кавер в нем застревает. Пришлось принести фонари и продолжить раскопки. А когда погранца наконец вытащили и изучили на предмет травм, стояла глубокая ночь.

Уводили Кавера от места заключения как ученого медведя. У него из-за долгого лежания и невозможности пошевелиться затекло все, что только могло, болела спина, то ли из-за оказавшихся под ней камней, то ли из-за не шибко теплой земли, не держали ноги, да и чувствовал себя погранец как минимум воскресшим. И ему сейчас хотелось выпить чего-то покрепче, закусить большим куском мяса и отправиться бить кому-то морды. Главное, чтобы этот кто-то не был магом, связываться с магами в ближайшем будущем Кавер зарекся. Особенно с недоучками, которые могут вытворить что угодно, просто по причине того, что не шибко понимают, что в той ситуации следует делать.

А лекарь, гад этакий, велел пить успокаивающую настойку, мазать спину согревающей мазью и ложиться спать. Еще и приставить дежурного пообещал, зараза. Совсем ничего не понимает.

Кавер шел думал, изредка смотрел по сторонам. И именно в такой момент заметил еще одного мага-недоучку, ловко перемахнувшего заборчик небольшого огородика с зеленью, которую выращивала кухарка на супы. В руках этого недоучки была дощечка, в которую он всматривался. Что-то беззвучно бормоча. А за ним, что и вовсе странно, кралась мелкая белобрысая девчонка, пытаясь прятаться в тени строений, заборов и редких деревьев.

— Маги, — проворчал Кавер и решил, что не будет вмешиваться в их игрища. Даже если белобрысая наемная убийца, и завтра утром недоучку с дощечкой найдут в огородике с перерезанным горлом.

Девчонка тем временем подкралась к заборчику, заглянула за него, а потом, тяжко вздохнув, навалилась на него животом и так перебралась, только ноги мелькнули под задравшейся юбкой. Рухнула она довольно тяжело и зашипела что-то нелицеприятное о крапиве. Но услышал ее только Кавер, у которого все еще не закончился срок действия усиливающего слух зелья. А сопровождавшие его парни чесали себе языками негромко и ничего вокруг не замечали.

Фламма чувствовала себя дикаркой и охотницей спешащей на выручку любимому. Она недавно услышала песню о такой охотнице и очень прониклась. И любимого наверняка придется выручать. Он же идет сражаться со злобным духом. Один. Никому об этом не сказав.

Бродить ночью на этот раз было страшно, наверное, сказывался опыт с пленением, но не идти Фламма не могла. Потому что это была единственная возможность все- таки заставить Янира себя заметить. Ну не сможет он игнорировать девушку, которая его спасет. Фламма в этом была уверенна.

Янир, кстати, тоже чувствовал себя охотником, хоть и не дикарем, собирался хорошо подраться, выместив на идиотах, похоже заигравшихся в некромантов, всю скопившуюся злость. А выместить надо было, срочно. Иначе он начнет кидаться на ни в чем не повинных людей. Был уже опыт.

Виноваты в скопившейся злости были папашины посланцы, которым хотелось попросту пооткручивать головы и отправить посылкой к родителю. Останавливало, правда, то, что вместо них придут другие, возможно еще дурнее. Немного меньше были виноваты недоучившиеся воины, которые раздражали Янира как вид. Ну и добавляли масла в огонь девушки, вместе со своим раздражающим восхищением и уверенностью, что стоит оголить перед его носом краешек груди и все, он падет к их ногам и сразу женится. Видимо, они думают, что все мужчины непроходимые идиоты и не способны найти дорогу к ближайшему веселому дому, где можно насмотреться на груди во всех возможных ракурсах.

В общем, Янир искал драки и был уверен, что найдет ее там, где появлялись духи, любящие пялиться в спины оборотням.

Духи эти, насколько Янир успел ощутить и понять, долго пребывать в этом мире не могли. Видимо, были именно вызванными, ни к чему не привязанными и быстро энергетически истощающимися. И, что было вероятнее всего, призывали их какие- то самоучки, начитавшиеся книжек или узнавшие способ от прабабки-ведьмы- шаманки. А еще наверняка они это делали на местном кладбище, что вообще ни в какие ворота. Ну нельзя призывать духов у себя дома. Мало ли на кого нарвешься. Вдруг какому-то только такого вызова не хватало для того, чтобы превратиться в поглощающую жизни энергетическую пакость без мозгов?

— Идиоты, — проворчал Янир, когда, ориентируясь на схему движения постепенно таявшего духа, действительно дошел до кладбища.

Кладбище было небольшое и довольно уютное. Из тех, где зарывали в землю залитые смолой кувшины с прахом, а потом сверху высаживали деревья. Частенько даже в одном кувшине покоилось до десятка человек. И тогда на дерево повязывали равное количество лент, а родственники, чтобы не мешать друг другу, составляли расписание чтобы навестить усопшего.

В крепостях такое кладбище наверняка имело особенный смысл.

А в этой крепости оно еще и было очень старым, если судить по деревьям. И прах давно перестали закапывать. Его прятали внутри постепенно стоящихся стен. А стены в свою очередь превращали кладбище в лабиринт.

Выглядело все это дело очень красиво. Особенно в свете луны. И сразу становилось понятно, почему призывателей духов до сих пор никто не заметил. Тут можно спрятаться за любой стеной и заниматься чем угодно. И, наверное, не зря вокруг кладбища нет ни деревьев, ни кустов, ни каких-то строений. Во время нападения на крепость с этого пустого пространства наверняка не спускают глаз. А то мало ли какой маг будет у противника и кого сможет призвать даже с самого спокойного кладбища.

Янир ухмыльнулся, прислушался за спотыкающимися шагами все той же ненормальной девчонки, решившей тоже прогуляться к кладбищу, и пошел бить морды призывателям духов. Подкрадывался он к ним довольно шустро, но бесшумно. Зато девчонка шумела за двоих, и Янир старался не обращать на нее внимание только потому, что его на ее фоне точно никто не услышит и не заметит.

Нарисованный мелом на дощечке маршрут привел оборотня к очень старому дубу, вокруг которого возвышались аж три стены. Дуб был опоясан цепью, на которой висела табличка с полустертой надписью. А вот призывателей почему-то не было, хотя Янир всем своим естеством чувствовал, что рядом с деревом постепенно проявляется очередной дух.

— Странно, — прошептал парень и пошел к дубу, подозревая, что умники- призыватели бросили возле него амулет, перестроенные на вызов духов. Хотя это и было маловероятно.

Или, что уже вероятнее, нарисовали какой-то ритуальный узор и, когда уходили, не стерли. И теперь этот узор вытаскивает мертвецов на свет самостоятельно. Потому что завершить ритуал идиоты тоже не догадались.

Но и в этом случае оставался вопрос — а энергия питающая ритуал откуда берется?

Янир хмыкнул и стал обходить дерево по кругу. И даже далеко не зашел, потому что через три шага наткнулся рукой на проплешину в коре, а приглядевшись, обнаружил, что какой-то недоумок кору срезал, выровнял обнажившийся ствол и вырезал ритуальный рисунок прямо на нем.

— Дела, — прошептал Янир.

И в этот момент отчаянно завизжала Фламма.

Оборотень резко обернулся и изумленно уставился на вполне себе материального мертвеца — кости обряженные в истлевшую хламиду. Но самое странное было даже не это. Мертвец почему-то не обращал ни малейшего внимания на визжащую девчонку. Даже тогда, когда она, не прекращая визжать, с перепуга обрушила на него здоровенную ветку, а потом ее еще и подожгла, он спокойно выбрался и продолжил пялиться пустыми глазницами на Янира.

— Странно, — сказал оборотень, и это словно послужило сигналом к нападению.

Кости буквально взвились вверх и попытались рухнуть на Янира, но он отскочил туда, где они появились, схватил пылающую ветвь и огрел ею скелет.

Вопреки всем представлениям Янира, да и других магов, если судить по учебникам, разлетаться на составляющие скелет не стал, а вцепился в ветку и попытался по ней ползти к оборотню.

Янир ругнулся, отшвырнул ветку вместе с костями, стараясь забросить подальше что от себя, что от продолжавшей вопить девушки, а потом сделал самое разумное из всего, что успело прийти ему в голову: вернулся к ритуальному рисунку и врезал по нему кулаком так, что в древесине появилась глубокая вмятина.

Спешащий обратно скелет почти в тот же миг осыпался пеплом. Янир выругался, а девчонка наконец замолчала.

— Так, — мрачно сказал парень, подозревая, что попался в ловушку, приготовленную именно для сильных оборотней-магов. — Так…

Деревьев на кладбище было еще много. И вовсе не факт, что после разрушения одного ритуального рисунка тут же не активируется другой.

— Так…

Признаваться в совершенной глупости Яниру совсем не хотелось, но, увы, надо было. Поэтому он еще раз ругнулся, схватил побледневшую из-за растраты сил девушку на руки и со всей возможной скоростью побежал будить преподавателей и воинское начальство. И тем и другим надо было рассказать о произошедшем. Как можно быстрее. Потому что в крепости были оборотни и помимо Янира. И неизвестные, не поймав самого сильного, вполне могли нацелиться на них.

А вот Фламме было очень плохо, и даже то, что мужчина мечты нес ее на руках, девушку не утешало. Она бы предпочла идти своими ногами. Потому что плавный бег оборотня чуть ли не с первого шага стал укачивать и ей становилось все хуже и хуже.

Да и не похоже было, что Янир проникся благодарностью и любовью. Он на нее даже не смотрел. Просто тащил, чтобы ожившие скелеты не сожрали.

— Дурацкая песня, — прошептала девушка изо всех сил борясь с тошнотой.