Право Вызова. Книга Вторая

Глава 24

Что ж. Настроение, конечно, говно, но надо жить дальше.

Я не стал показывать клюкволюдам семечко Мохобора и до поры до времени спрятал его у себя в комнате. Чую-чую пригодится. Боги хоть и ублюдки, но всё-таки Боги. Знают, что делают. Не понимаю только, почему бы им не устроить мне такой же инструктаж, как в первый раз; почему вместо этого они мучают меня всякими подсказками и недомолвками?

Брусника на несколько дней ушла в лес. По возвращению она меня, конечно, не избегала, но было видно, что девушка ушла глубоко в себя.

Относительно её ситуации мне в голову пришла немного дикая мысль. Дикая, неуютная, немного эгоистичная, но всё-таки моя, — и что мне теперь с этой мыслью поделать? Стесняться её что ли? Так вот, я подумал о том, что Бруснике было бы куда проще, если бы её отец умер насильственной смертью.

Героической какой-нибудь.

В бою.

Тогда бы вместо скорби и рефлексии, Брусника ударилась бы в ярость. Пошла бы мстить, а я бы ей помог, и благодаря терапевтическим сеансам крушения еблищ девушка пережила бы свою потерю гораздо легче.

Вот такие мысли.

Так.

Кажется, до всей этой круговерти я хотел рассказать о том, как прошёл месяц.

За исключением смерти старого вождя — просто прекрасно. Союз Ксюхи с княжичем — это вишенка на торте, а сам торт большой и жирный; в нём несколько ярусов, коржи и вкусный-вкусный кремушек.

Наши теплицы были полностью готовы и уже выдержали первый краш-тест холодами. Ниже ноля температура не падала, но всё равно. Главное, что не отъёбывало электричество; удивительно, но по сей день нам ни разу не приходилось использовать резервное питание. Внутри теплиц было по-субтропически тепло и светло. В особо удачные дни авокадо плодоносили дважды в день.

Дальше.

Контейнер с резиновыми письками приехал в Тверь. Несколько точек «Биовульва» распахнули свои двери для посетителей. Ожидаемо, что на торжественное открытие никто не пришёл, — аниматор с мегафоном зря надрывался и заманивал людей с улицы; прохожие его немножечко шугались, — да и после посещаемость была так себе, зато онлайн-заказы из сети попёрли, как на дрожжах.

Кузьмич в экстренном порядке искал поставщиков. В Империи таким почти не занимались, а если и занимались, то делали на отшибись. Отечественные образцы секс-игрушек воняли резиной, быстро изнашивались, вызывали кучу побочек вроде мозолей и сыпи, ну а некоторые образцы так и вовсе использовались населением не по назначению — например, в качестве киянок.

Так что Кузьмич, — с недавних пор ушлый торгаш, — прочухал все прелести импорта и теперь вовсю учил китайский. Сообщение между странами было доступно только сильным мира сего, но он всерьёз засобирался в командировку на Байкал, а оттуда и в Поднебесную.

Но до этого было ещё далеко, а импортозамещением стоило заняться немедля. Так что я нашёл подходящее производство, снял в аренду цеха, а разрабатывать линейку собственных товаров поручил Любаше. Посмотрим, что из этого выйдет…

Что ещё?

После той памятной пьянки с Нестором Петровичем я неплохо так поднаторел в мастерстве тринадцатой школы. С рядовым магом-клюкволюдом я пока ещё не сровнялся, но кой-чего всё-таки уже умел. Месяц-два и стану имбучим друидом-иллюзионистом.

Ах! Ну и ещё немножечко о приятном!

Лимузин!

Бронированный, сука, как броненосец! Побаловал себя в кои-то веки, взял самое лучшее из того, что было. Белый, мощный, шестиколёсный, с караоке внутри. Помимо непосредственной брони толщиной в палец, машинка была зачарована топовыми магами федоскинской школы и прицельный «вз-з-з-з» Танюхи не оставлял на ней даже царапинки. Поручик Пузо поначалу изошёл на говно, но потом всё-таки признал, что чары, мол, действительно мощные.

Кстати, именно на этом лимузине мы с сёстрами и прибыли вчера во Владимир. Ещё одна свадьба должна была состояться завтра днём и после неё Прямухины упрочат своё положение в обществе. На сей раз официально.

Пока Ксения Ильинична мандражировала и готовилась к свадьбе, мы с Танюхой и Васькой погуляли по городу. Посмотрели достопримечательности и всякие соборы, залезли на обзорную площадку, а под конец дня нашли просто восхитительную чебуречную. Владельцы меня вроде как даже сфотографировали во время едьбы и пообещали повесить в рамочку на стенку…

Свадьба! Кольца! Голуби! Горсть риса в еблет молодым!

Ясен хрен, что членам княжеской семьи негоже гонять в ЗАГС, как простолюдинам, а потому регистрация была выездной. Само торжество проходило за городом, в родовом особняке Крашевых и…

Вот это, всё-таки, уровень.

Что моё поместье, что особняк Мутантиных-Черкасских-Оровых по сравнению с этим замком казались коробкой из-под холодильника. Серьёзно. Прямо вот замок. Башни, колонны, фонтаны, балконы, сады и целый город из вспомогательных построек. И даже защитная стена вокруг поместья была настоящим произведением архитектурного искусства, а не так, воткнули и норм.

В общем и целом, особняк Крашевых напомнил мне замок из заставки Диснея, вот только не такой высокий и безо рва вокруг.

Ксюха сияла. Впервые видел её настолько счастливой.

На правах брата я зашёл в комнату невесты в тот момент, когда над ней одновременно колдовала целая команда ребят из индустрии красоты: стилист, визажист, свадебный костюмер и волосатых дел мастер. Помню, наговорил Ксюхе кучу приятностей, да таких приятных, что визажист попросила меня выйти и подождать снаружи. У сестры от моих речей потекла тушь.

Ну а дальше время понеслось вскачь. Фуршет, начало регистрации, я веду невесту к алтарю, речь молодых, напутствие князя, обмен кольцами и первый поцелуй. Ура-ура, Ксения Ильинична стала супругой княжича Крашева.

После настала пора сдержанного аристократического веселья. Никаких танцев и боёв в надувных бассейнах; сугубо учтивый пиздёж с малознакомыми людьми и одухотворённое притопывание ножкой под звуки скрипичных партий.

Я даже немного позавидовал Ваське.

Та закорешилась с другими детьми, — в том числе и с маленькими Крашевыми, — прознала о том, что в конюшне по утру издохла лошадь и повела толпу любопытных пиздюков смотреть на свои некромантские фокусы.

Впрочем, проскучал я недолго.

Как-никак, а уже чувствовалось, что высшее общество потихоньку принимает меня за своего. И в конце концов…

— Добрый день, помещик, — ко мне подошли двое.

Господа Одоевские, отец и сын из княжеской семьи, которая управляла, — да-да-да, мысли материальны! — Смоленской областью. Признаться, я уже начал путаться в именах и людях, но этих ребят трудно было с кем-то перепутать.

Князь Анатолий Одоевский, — мы сразу же условились общаться без отчеств, — был похож на бородатого краснощёкого работягу, которого насильно запихнули в деловой костюм. Руки здоровенные, взгляд игривый, а ещё этот лёгкий водочный флёр… короче говоря, для своего титула мужик вёл себя слишком уж по-простецки. И возможно именно из-за этого князь сразу же запал мне в душу.

Его сын, — Онотолий Анатольевич Одоевский, — чуть более высокая и широкая копия отца. Такой же крепкий и основательный, так же лёгок и прост в общении. Вот только… руку-то он мне пожал, но явно был чем-то недоволен.

— Илья, давай-ка возьмём бутылочку чего покрепче и переместимся туда, где можно спокойно поговорить о делах насущных, — предложил князь Смоленский. — И сестру свою не забудь.

— Боюсь, Ксения Ильинична сегодня принадлежит супругу и…

— Да не Ксению же. На кой чёрт она мне теперь сдалась? Таньку свою приводи, — при этих словах сын князя поднял бровь, состроил обречённую рожу и принялся смотреть куда в сторону. — Будем ждать тебя в сигарной комнате через полчаса…

Мы с Танюхой сели поближе к выходу, а Одоевские напротив. Сестрица моя наотрез отказалась надевать платье, а потому была сейчас в каком-то блестючем костюмчике с брюками, который позволял ей свернуться в одну из своих немыслимых поз.

Сигарная комната оказалась чем-то вроде библиотеки, вот только очень вонючей. Стеллажи с книгами, ковёр, коричневые кожаные кресла и мощная вытяжка, которую не могла заглушить даже фоновая музыка.

— Выключи эту херню, — попросил князь своего сына. — Да не музыку, а вытяжку. Спасибо. Итак, Илья, давай не будем ходить вокруг да около. Нравишься ты мне. Вот прямо нравишься. Признаться, поначалу я думал, что ты просто тупая малолетка, которой где-то повезло, а потом копнул поглубже и что-то как-то даже вдруг зауважал.

— Спасибо большое.

— Спасибо на хлебушек не намажешь. Ну ты ведь и сам это прекрасно знаешь, верно? — князь хохотнул и пригубил чуть коньячку из бокала. — Мексиканцы эти твои, письки резиновые, оборона Торжка. В Твери, опять-таки, наследил. Удачи у тебя не отнять, но помимо неё у тебя ещё и хватка есть. Отличное сочетание.

Я кивнул. Ждал, когда разговор перейдёт к главному.

— Раскрутился ты за очень короткое время и я уверен, что дальше будет только круче. И вот чего хотел спросить по этому поводу. Почему же ты до сих пор помещик, Илья?

— Мечу в эрцгерцоги, — я скромно улыбнулся. — Как только поставлю своего Императора на престол, так сразу же и стану.

Одоевский заржал. Давно уже заметил, что правда в моём исполнении вызывает у людей странную реакцию.

— Не боишься про такое пиздеть-то? — с игривым прищуром спросил князь.

— Да это всё шутки.

— Шутки, не шутки, а больше такого вслух не говори. Проблем потом не оберёшься. Так вот, Илья, давай к главному. Пока ещё не поздно, я хотел бы с тобой породниться.

— Вот как?

— Ну да. Мне уверенность в завтрашнем дне, а тебе поддержка и графский титул. У меня в Ельне как раз один долбоёб сидит, давно уже хотел его убрать.

— Давайте поподробней, — сказал я. — Как именно вы хотите породниться?

Ну… Как будто бы я до сих пор не понял.

— Да всё ты понял, — прочитал мои мысли князь. — Дочерей у меня нет, зато вот этих вот, — Одоевский кивнул на сына, — в избытке. Сыграем свадебку, поженим моего Онотолия и твою Таньку.

— Бать, — тут княжий сын осмелел. — Да ну какая свадьба? Да она же плоская, как доска!

Пу-пу-пу… сейчас сорвусь.

— Слышь⁉ — мгновенно отреагировала Танька.

Я тоже подскочил и уже двинулся в направлении пиздюка с тем, чтобы пробить маленькому дебилу с ноги, но князь перехватил меня на полпути.

— Ты совсем идиот⁉ — взревел он на сына. — Ты совсем что ли не одупляешь⁉

— А что такого⁉ Говорю, как есть!

— Извинись быстро!

Онотолий потупил взгляд и сквозь зубы процедил:

— Извините.

— Нормально, блядь, извинись!

— Извините, Татьяна Ильинична, я был не прав. Вы не плоская. Вы самый сок… ай! — это Онотолию прилетела звонкая затрещина от отца.

Князь рывком поднял сына с кресла, сказал мне:

— Пять минут, сейчас вернёмся, — и буквально за шкирку выволок парня из сигарной комнаты.

Гнев мой чуточку поутих. Слова княжеского сыночка теперь не выходили у меня из головы, и я впервые в жизни посмотрел на Таньку так, как никогда до этого. Как на женщину.

Чёрт, а ведь правда.

Девка безумно красивая, — одни глазюки чего стоят, — но фигуристой её уж точно не назовёшь. Жопка с кулачок, в грудь как будто комарики покусали. Не… это я ни в коем случае не приговор выношу! На таких милах, как Танька, спрос нехилый. Да плюс ещё эта её акробатическая гибкость и взрывной характер; кому угодно вскружит голову как нехер делать.

Но если уж Онотолию больше по нраву всякие аппетитные выпуклости и округлости, то… ну явно не мне его судить, верно?

— Танюх, забей, — сказал я. — И забудь. Сейчас они вернутся, мы вежливо пошлём их в манду и пойдём попробуем повеселиться, ладно?

— Нет, — ответила сестра. — Договаривайся о свадьбе.

— Зачем?

— Илья, я же вижу, как ты изменил свою жизнь и как меняешь наши. Если это как-то тебе поможет, то я согласна.

— Тань, — я зашёл за кресло Таньки, взял сестру за плечи и принялся разминать; чот она явно не в себе. — Послушай, мы и без них прорвёмся, я тебя уверяю. Я тебе прям, блядь, гарантирую. Так что не надо портить себе жизнь по глупости.

— Я ничего не порчу, — улыбнулась Танька и положила свою ладошку поверх моей. — А даже наоборот. Все получат то, что хотят.

Хм-м-м… А ну-ка, ну-ка.

— Объясни.

— Просто мы сразу договоримся о том, что брак фиктивный, — сказала Татьяна Ильинична. — Спать я с этим уродом не буду. И уж тем более рожать от него. Пускай наберёт себе полный гарем сисястых дур, а я со спокойной душой буду заниматься тем, что нравится мне, и при этом надо мной больше не будет нависать замужество. Не нужна мне семейная жизнь, понимаешь? Я в ликвидаторы хочу. Я монстров убивать хочу. Чтоб весело и смачно.

— Понятно.

Вот-это-поворот так вот-это-поворот. И ведь никакого страдальчества. Действительно, все получат то, что хотят. Мне перепадут контакты в Смоленске, Танюхе весёлая полевая жизнь, а Онотолию сиськи. И кто в итоге проиграл? Никто что ли? А так бывает?

— Прошу нас извинить, — в сигарную вернулись Одоевские. — Мой сын бывает редкостным придурком. Татьяна Ильинична, голубушка, я ещё раз приношу вам свои глубочайшие извинения.

— Не стоит. Мы согласны.

— О как? — неподдельно удивился краснощёкий князь и плюхнулся в кресло.

Со Смоленскими мы просидели ещё полчаса, быть может дольше. С чувством собственного достоинства и неспеша выложили им своё предложение и расписали условия. Онотолий заметно повеселел; видимо, его тоже тяготила необходимость брать себе кого-то в жёны. А вот князь задумался.

— Ну ладно, — наконец сказал он. — Запомним это всё и до поры до времени отложим. Я человек прямой, мне эти игрульки аристократические не очень, но если все действительно будут довольны, то… то почему бы и нет?

— Отлично.

— Но сперва! — внезапно вскрикнул Одоевский. — Сперва мы попробуем сделать по-моему. Пусть Онотолий погостит у вас в поместье недельку-другую и поближе познакомится с будущей женой. Если между ними ничего не возникнет, то ладно, пусть будет расчёт, — князь залпом добил свой коньяк. — Но тогда я буду знать, что хотя бы попытался… Ладно, Илья. На сегодня хватит, я думаю.

— Хватит, — согласился я. — Вернёмся к гостям.

— Татьяна Ильинична, — князь поцеловал моей сестре ручку и удалился; сынулька выскочил вслед за ним.

Ну что ж. Ещё один шаг к мировому господству, ага. Но вот какой-то он… не такой. Голая, глупая, ничем незамутнённая удача. Мне даже делать ничего не пришлось. Боюсь, когда так происходит; вот прямо чувствую, что может аукнуться.

Мы посидели в тишине минуток десять, переварили каждый своё и тоже двинулись на выход. Атмосфера в замке Крашевых потихонечку веселела. Аристократы налегали на алкоголь и ослабляли галстуки.

Даже скрипичные нудилы перестали завывать свою унылую классику и сейчас старались играть каверы на попсу; какой-то пьяный граф вылез на сцену и делал вид, что умеет петь.

Я было дело попытался затеряться в праздной толпе с целью набрать себе побольше икры и обожраться от души, но вот ведь удивительное дело… У меня не получилось.

Ни с того ни с сего ко мне начали подходить совершенно незнакомые люди. И все эти незнакомые люди начинали разговор буквально с середины. Ну… Типа:

— И что там дальше?

Или ещё:

— Помещик, вы не закончили рассказ.

Какой нахуй рассказ? Кто вы, тётенька? Чего вам надо?

Я улыбался полным ртом икры и говорил, мол, вечер ещё долгий, я подойду к вам позже, спасибо за внимание, дайте пожалуйста дожрать… а сам уже порядочно присел на очко. Происходило что-то явно нездоровое.

— Илюх! А вот и ты! — герцог Мясницкий; ну наконец-то хоть одна знакомая рожа.

— Лёх, что-то странное происходит, — с ходу заявил я.

— Что странное?

— Так если бы я знал что, то оно бы сразу же перестало быть странным. Ко мне люди какие-то подходят и…

— Да брось, — Лёха хлопнул меня по плечу. — Пойдём лучше, покажу тебе кое-что.

— Ну… Хорошо, пойдём.

С одной стороны, я ещё не выполнил свою норму по икре, а с другой и впрямь был рад убраться отсюда подальше. С полной тарелочкой тарталеток, я направился вслед за Лёхой. Тот уверенно завернул в какой-то коридор, затем открыл дверь и начал подниматься по винтовой лестнице наверх. На башню зовёт, по всей видимости. Хочет, чтобы я заценил виды поместья Крашевых с высоты?

Ну ладно, чо?

«Ну ладно, чо» — если я ещё хоть раз скажу что-то подобное, — вслух или про себя, — это означает, что именно в этот момент мне нужно удвоить бдительность, а не наоборот.

Ну идиот же…

Если бы тогда я почувствовал, что от Алексея Анатольевича Мясницкого буквально смердит мезенью и хоть чуть-чуть прощупал в чём тут дело, то тогда мы мне в брюхо не прилетел нож. Настоящий нож. В настоящее брюхо. Без уловок, иллюзий и вот-это-поворотов, — все вот-это-повороты остались там, в сигарной комнате.

— Ну привет, ублюдок, — сказал Станислав Опаснов. — Давно не виделись.

Я выронил тарелку. Разбиваясь о камень ступеней и фонтанируя икрой, тарталетки покатились вниз…

ССЫЛКА НА ТРЕТИЙ ТОМ: https://author.today/work/312297