Право Вызова. Книга Вторая

Глава 23 Про первое покушение

Я обязательно расскажу о том, как прошёл предыдущий месяц, но вот только не сейчас. Сейчас настроение совсем не располагало к тому, чтобы говорить о делах. Сейчас очень хотелось прожить момент без хлопот и забот, потому что именно сейчас…

Именно сейчас настала пора для пьянства, блуда и чревоугодия! Ну что же может быть лучше для моего растущего организма⁉

Да-да-да! Для клана Прямухиных настала пора свадеб! Встреча во Владимире прошла удачно и через неделю мне предстояло повести к алтарю Ксению Ильиничну, ну а сегодня бракосочетались другие мое подопечные, майор Оров и баронесса Черкасская.

Кристина Константиновна брать фамилию мужа наотрез отказалась, — тот не особенно обиделся; всё-таки мужик понятливый, — а вот Вышегор после росписи станет бароном Оровым-Черкасским.

Хотя почему станет? Наверняка уже стал.

Свадьба шла не по канону, в ЗАГС молодожёны отправились вдвоём, а все гости уже поджидали их в гостинице. Весь «Tildikov Inn» был снят на выходные друзьями и родственниками молодых. Хотя… по большей части всё-таки друзьями.

Князь Калужской области запретил своим посещать свадьбу бесстыдницы, а у Вышегора из родни оказался только двоюродный брат. Зато друзей набралось просто дохренищи. Одних только одноклассников Орова двадцать штук, плюс Лоси, плюс верхушка клана, — и это только с нашей стороны.

Поскольку торжество организовывалось не для родни, а для себя любимых, свадьба была тематической. Тему угадать не трудно.

Аристократический разврат.

Мужчины в строгих костюмах, женщины помоложе в латексе, женщины постарше в чёрных платьях, а детям вход воспрещён; слишком уж они визгливые, всё им постоянно не так. Очень приветствовался пирсинг на сосках, а ещё по дресс-коду на всех должны были быть маски.

Маленькие, стильные, со стразами и пёрышками; аналог венецианских. И тут, конечно же, выделился поручик Пузо, — он пришёл в гостиницу в каком-то пластиковом недоразумении, завязанным на резинку от трусов. То ли кролик, то ли крот; что-то очень яркое и мультяшное. Так ещё и не по размеру — маска предназначалась для маленькой детской харьки, а не для хари поручика, а потому прорези для глаз находились где-то на уровне переносицы и Пузо практически ничего не видел.

Ну а я, конечно же, расстарался заранее. У меня была эксклюзивная масочка, расписанная под мезень.

В гостиницу я зашёл в обнимку со своими фавориточками, — Апрелька слева, Брусника справа, обе прекрасны и обворожительны. На Черепашкиной по обыкновению был глухой комбез, — вот только не жёлтый, а чёрно-латексный, — и тонкая полоска кожи вместо маски. Ну а Брусника щеголяла в платьишке очень интересного фасона. В то время как сзади оно было длинным и пышным, спереди оно не прикрывало вообще ничего и под него пришлось надеть коротенькие шорты. На маске Брусники, конечно же, была стилизованная веточка с ягодами брусники.

Мы с девочками сделали круг почёта по гостинице, поздоровались с гостями, чуть выпили и пока что тусовались в лобби. К нам ненадолго подошёл Коля, — Мутантинский СБшник, — и мы вроде как даже подружились.

Прошёл час и к центральному входу подъехали молодожёны. Появились с помпой — верхом на броне танка. Замёрзли, наверное, но хороший понт он ведь такой.

Крики, смех, брызги шампанского. Барон и баронесса раскланялись, продемонстрировали кольца, чуть пофотографировались с гостями, а затем проследовали за свой президиум. Гости расселись и свадьба заверте…

Как и полагается на неформатной свадьбе, рассадка была европейской, — то бишь много маленьких круглых столиков. Я сидел в настоящем малиннике. Со мной за столом были Брусника, Черепашкина, сестры, Любаша и Кузьмич со своей матюрой.

Часика два люди поизображали из себя скромность и благопристойность, но когда свет потух и грянуло музло, началось безудержное веселье.

Конкурсы тоже были.

Вот только вместо легендарной темы с карандашом и бутылкой, Кристина Константиновна заставила подружек невесты бороться в надувном бассейне. Да-да-да, в бассейн по щиколотку налили масла для массажа.

Я бы очень хотел на это посмотреть, — наверняка зрелище незабываемое, — вот только в этот самый момент, как назло, на производстве произошла какая-то хуйня. Что-то случилось с одной из фур, гружёных авокадо. Так что пока все наши девки свалили на танцпол, мы с Кузьмичом залипли в телефоны и пытались всё по-быстрому разрулить.

Тут из темноты к нашему столику подошёл человек. Да не просто подошёл, а в наглую плюхнулся на стул рядом со мной.

— Ты Прямухин⁉ — проорал он сквозь музыку.

— Я Прямухин!

— Отлично! Тебя-то мне и надо…

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ НАЗАД. МОСКВА. ПРИЁМНАЯ ЭРЦГЕРЦОГА ЖИЗНЕТЛЕНОВА.

Евгений Евгеньевич Жизнетленов сидел за рабочим столом. Обстановка его приёмной была богатой, добротной, но всё-таки сдержанной. Это всякие бароны и графы будто хомяки тащили к себе в кабинеты всякую вычурную резную хренотень, а эрцгерцогу кичиться деньгами было как-то непринято. Незачем просто…

Однако некоторые предметы роскоши здесь всё же были.

Вот, например, красивая золотая гильотинка для сигар. Евгений Евгеньевич как раз откусил краюшек толстенной табачной дурынды, зажёг длинную каминную спичку и не без удовольствия раскуривался.

В этот момент дверь без стука отворилась. Внутрь вошли два бугая из службы безопасности. Меж собой бугаи вели ещё одного человека, с завязанными руками и мешком на голове. Пленник вёл себя уверенно, не волочился и не скулил.

— Снимите мешок, — скомандовал Жизнетленов.

Пленником оказался довольно симпатичный мужчина тридцати с небольшим лет. Смуглая кожа, светлые голубые глаза, глубокий рваный шрам на правой щеке.

— О-хо-хо! — проморгавшись, сказал пленник. — Евгений Евгеньевич?

— Привет, Войцех.

— Привет-привет. Евгений Евгеньевич, вы же понимаете, что я не убил ваших людей чисто из интереса? Очень хотелось посмотреть, что за недальновидный товарищ додумался меня похищать.

— Не дерзи мне, Войцех.

— Даже не думал. Просто сказал, как есть. Почему было просто не позвонить?

— Дело не совсем обычное. Нужно было обойтись без звонков и переписок.

— Хм-м-м, — мужчина улыбнулся. — Должно быть, дело не только необычное, но и очень денежное.

— Само собой.

Евгений Евгеньевич открыл ящик стола и аккуратно разложил перед собой десять пачек наличности, по сто тысяч рублей в каждой. Войцех присвистнул и ткнул локтём одного из СБшников, мол, ничего себе, да?

Пара слов о молодом человеке со шрамом на щеке:

Войцех Свистопляцкла — возможно, единственный одарённый поляк на территории Российской Империи и, — опять-таки возможно, — лучший наёмный убийца из тех, что видел свет.

Его магия — магия ядов.

Одного касания Войцеха было достаточно для того, чтобы отправить человека в могилу, да так что судмедэксперты разведут руками и констатируют, что жертва обожралась палёным спиртом. Либо передознулась чем-то нехорошим, если жертву плюс ко всем нужно было оклеветать. Либо вообще… никто не поймёт ничего; такая опция среди услуг Войцеха тоже была.

Но хорош он был не только из-за своей магии. Убийца увлекался психологией, был прекрасно сложен физически, поднаторел в маскировке, а также взломе защитных систем и сигнализаций. Войцех действительно умел убивать незаметно.

— Здесь миллион, — сообщил Жизнетленов. — За эти деньги я хочу лучший сервис. Я хочу, чтобы ты не оставил никаких следов. Я не хочу знать, что, как и когда ты будешь делать, наше общение заканчивается здесь и сейчас. Это понятно?

— Как скажете, Евгений Евгеньевич.

— А ещё, — продолжил эрцгерцог, — в эту сумму входит твоё молчание. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Если что-то вдруг пойдёт не так и тебя вычислят, то ты должен будешь отсидеть.

— Этого не случится, — сказал Войцех. — Я буду аккуратен. Кто моя цель? Дайте угадаю! Какому-то князюшке не посчастливилось встать у вас на пути? Хотите взять под контроль область?

— Нет. Твоя цель — помещик Илья Ильич Прямухин.

— Помещик? — удивился Войцех.

— Да. Обычный помещик.

— А в чём подвох?

— Подвоха нет.

Войцех посмотрел на Жизнетленова с лукавым прищуром, мол, верится с трудом.

— Ладно, — в конце концов сказал он. — Заказ принят…

МОСКВА. ШТАБ-КВАРТИРА КЛАНА «КРУШИЛЫ».

У Крушил выдался выходной. Однако вопреки стереотипам о вольных кланах ликвидаторов, мужики не бухали до усрачки в компании проституток. О, нет! Напротив, они готовились к предстоящим свершениям.

Дисциплина у ребят была железная; сорвиголовы и отморозки здесь попросту не приживались.

В свободное время Крушилы чинили экипировку, проверяли оружие и тренировались, тренировались, тренировались. Ну а верхушка клана в данный момент нависала над картами Московской области и планировала будущий рейд.

Володя Грязькин, — лидер Крушил, — планировал зачистить от химер лесочек неподалёку от Дубны. Обычное дело, одно из многих. Никаких неожиданностей, никаких внезапностей; всё как всегда. Внезапно, краем глаза он увидел в углу комнаты какое-то подозрительное движение там, где никаких подозрительных движений быть не должно.

Первая мысль Грязькина в тот момент — конкуренты. Вторая мысль — кто-то из своих.

Какая бы из них не оказалась в итоге правильной, промедление сейчас было смерти подобно. Грязькин упал на одно колено, выхватил из сапога здоровенный охотничий нож и запустил его прямо в незваного гостя.

— Ух ты! — тот уклонился в самый последний момент. — Опасная штука!

— Войцех⁉

— Собственной персоной.

— Что тебе нужно⁉ Опять пришёл меня шантажировать⁉

Долгая история. Топовые московские кланы ликвидаторов в какой-то момент вынуждены были присоединяться к семьям аристо, либо же запачкать руки. У Крушил руки были запачканы по самый локоть.

— Нет-нет-нет, — улыбнулся Войцех. — На этот раз я хочу предложить вам работу.

— Пошёл ты к чёртовой матери, Войцех! Я больше ничего не буду для тебя делать! Я палец о палец не…

— Да подожди же ты, торопыга. Я предлагаю вам работу за деньги.

С тем Войцех извлёк из сумки пачку денег.

— Сто тысяч рублей. Одна цель. Неплохо, правда?

Грязькин подал своим людям знак, мол, оставьте нас наедине. Крушилы послушно вышли из комнаты.

— Что за цель?

— Обычный помещик из Тверской области. Без каких-либо сюрпризов. Я проверил трижды.

— А сам почему не сделаешь?

— Володя, — лукаво улыбнулся Войцех. — Ну ты же меня хорошо знаешь. Это не мой уровень. К тому же я очень занят на этой неделе, а до Твери так далеко. Ну же, Володя. Или тебе не нужны лёгкие деньги? Если не нужны, то я пойду к Ломалам.

— Не надо к Ломалам! Я согласен. Есть какие-то дополнительные условия?

— Есть, — кивнул Войцех. — Ни одна ниточка не должна вести ко мне…

ТВЕРЬ. КВАРТИРА ГРЯЗЬКИНА-МЛАДШЕГО.

Среди сыновей в семье Грязькиных всегда был любимчик.

Володя учится на одни пятёрки. Володя занимается спортом. У Володи проявился дар тульской магии; не то, что твоя петриковская херня. Володя поступил в институт на факультет ликвидаторов. Володя основал клан. Володя тако-о-ой молодец.

Ну и хуй с ним, — думал младший сын, Виталий Грязькин, — пускай дальше носятся со своим Володей. Я не он, а он не я.

С подросткового возраста Виталик будто бы всё делал назло своей семье. Связался с плохой компанией, пил, курил, забивал на учёбу. Однако при всём при этом Виталик не был лишён амбиций. Назло своему старшему брату, он тоже хотел стать успешным, просто выбрал для этого немного другой путь.

Путь криминала.

Спустя много лет из его дворовой тусовки выросла настоящая банда головорезов, которая держала в страхе весь район. Разбой, мелкий рэкет, мутные схемы и махинации. Да, связываться с аристократами банде Грязькина-младшего было опасно, — противостояние с кланом одарённых они бы не вытянули, — а потому денег особо не было. Но… на жизнь хватало.

Если, конечно, можно назвать это жизнью.

— Алло? — младший Грязькин поднял трубку. — Чего тебе?

— Виталик, привет. Есть работа для твоих ребят.

— Ты опять за старое? Мне не нужны твои подачки, понял, ты?

— Нет-нет-нет. Это как раз по твоему профилю.

Виталик задумался. Врёт. Наверняка опять врёт и пытается втюхать мне свои сраные деньги. Заботится, сука. Весь из себя такой положительный…

— По какому-такому профилю? — не скрывая злости процедил Виталик.

— Нужно убрать одного человечка в Тверской области.

От услышанного у Виталика отлетели брови. Ничего себе, — подумал он.

— Убрать… в смысле…

— Убрать в смысле убрать, — сказал Володя. — В самом прямом и популярном смысле. Плачу десять тысяч рублей.

— Сколько⁉ — чуть не поперхнулся Виталик. — Десять тысяч⁉

— Да, десять тысяч. Но от тебя потребуется проявить профессионализм. Настоящий профессионализм, понимаешь?

— Да без проблем! За такие бабки мы с ребятами сделаем всё в лучшем виде!

— Надеюсь, что это действительно так.

— Ага. Ну так и кого надо это-самое?

— Ваша цель — мелкий помещик из Кувшиновского района. Часто бывает в Торжке. Ходит без охраны. Справишься?

— Конечно!

— Имя и фотографию пришлю, — Володя немного помолчал в трубку, перевёл деньги, а затем продолжил. — Но учти, Виталь, если что, я тебя вытягивать не собираюсь, понял? Ты сам вызвался и на меня стрелки не переводи.

— Само собой, братик!

ТОРЖОК.

В обычном дворе среди обычных многоэтажек стоял стол для пинг-понга. В любой день недели и в любое время суток за этим столом собиралась компания ребят с окрестных дворов. Ребята очень редко бывали трезвыми — пиво из полуторалитровых сисечек стоило недорого и текло буквально рекой. Ребята орали. Ребята громко слушали музыку. Ребята нарывались на драку.

Из-за этих ребят некоторые местные жители давали неплохой такой крюк в обход пинг-понгового стола, лишь бы остаться незамеченными.

Ребята выросли в неблагополучных семьях.

Негласным лидером компании был Андрюха Траблин — высокий и прыщавый парень, зимой и летом одетый в синюю олимпийку. Сегодня у Андрюхи был день рождения.

Внезапно, праздничное веселье немножечко поутихло.

— Грязькин, — зашептались пацаны. — Грязькин идёт. Чо такое? Чо случилось?

— Привет, пацаны! — крикнул ещё издалека Виталик Грязькин. — А чо это у вас тут такое⁉

Областного авторитета знали, уважали и сразу же пригласили к столу. Прелюдия была недолгой. Виталик Грязькин не собирался тратить своё время на малолеток, а потому сразу же выложил то, с чем пришёл:

— Пацаны, не пора ли вам попробовать себя в настоящем деле?

— Пора! Пора! — обрадовался Андрюха Траблин.

Он заглядывал в рот Грязькину уже не первый год и всё ждал, когда же станет достаточно взрослым, чтобы на него обратили внимание.

— Короче, дело есть, — сказал Виталик. — Серьёзное дело. Плачу тысячу рублей. Интересно послушать?

— Да, конечно!

— Ну короче тема такая…

Грязькин выложил своё предложение. Пацаны предложение приняли. Не все, конечно, но лидер компании и несколько его самых верных товарищей решились.

— Я всё сделаю.

Возможно, сейчас устами Андрюши Траблина говорил пивасик, но, по правде говоря, он давно понимал — без криминала его жизнь не обойдётся. Тогда зачем тянуть? Не лучше ли сделать всё сейчас и выслужиться перед реальным авторитетом? Быть может, это и есть его шанс? Быть может, наконец-то прилетела его сова из Хогвартса?

— Но если что, пацаны, я вас не знаю, — сказал Виталий Грязькин, оставил деньги на пинг-понговом столе и ушёл…

ОПЯТЬ ТОРЖОК.

— Кто там⁉ — Михаил Крамбопулов припал к дверному звонку.

— Дядь Миш, это я, Андрей.

— Ах, Андрей, — дверной замок щёлкнул, дверь открылась, и дядя Миша вышел в подъезд. — Ну чего тебе?

— Дядь Миш, выручай, — подросток чуть не плакал.

— Да тише ты, ёптвою, рассказывай.

Дядя Миша прикурил сигарету, уселся на ступеньки и стал слушать сбивчивый рассказ паренька.

А дело было так: Андрей связался с бандитами, понаобещал всякого, взял деньги, а потом… протрезвел. Протрезвел и понял, что не сможет убить человека и теперь его ждут серьёзные неприятности.

Тут надобно остановиться и объяснить, почему Траблин обратился именно к дяде Мише. Всё просто. Руки дяди Миши Крамбопулова синели от портаков; он был местной криминальной звездой на пенсии. К своим сорока с хвостиком, отсиженных у дяди Миши было больше, чем у Андрюши прожитых. Причём сидел он по серьёзным статьям, в том числе разок и за убийство.

— Тупой ты пиздюк, — сказал дядя Миша, когда рассказ подошёл к концу. — Ну и что мне с тобой теперь делать?

— Помоги, дядь Миш, — Андрей уже совсем разнюнился и не скрывал слёз. — Помоги, прошу тебя, пожалуйста.

Дядя Миша вздохнул и задумался. Он вернулся из тюрьмы совсем недавно, — ещё и полугода не прошло, — и до сих пор на воле чувствовал себя неуютно. Не то, чтобы он прямо-таки мечтал вернуться обратно за решётку, но раз выпал такой шанс… шанс спасти жизнь молоденькому пацану и уберечь его от собственных ошибок.

Может, так он сможет искупить былое? Может, в этом и есть его предназначение? Может, это станет поворотным моментом в жизни Андрея, и этот глупый пиздюк возьмётся за голову?

О совах из Хогвартса дядя Миши уже давно не мечтал. Да и с работой, если честно, не складывалось, так что…

Ах, чёрт его дери!

— Ладно, — дядя Миша затушил бычок о лестницу. — Денег-то сколько дали?

— Стольник! — Андрей тут же достал из олимпийки мятую бумажку. — Вот!

— Давай сюда. Что за помещик? Как звать?

— Прямухин.

— Прямухин, значит, — Михаил Крамбопулов спрятал заветную сотыгу в карман. — Прямухин…

— Я Прямухин!

— Отлично! Тебя-то мне и надо…

— Минуточку внимания!

В этот момент музыка стихла, а свет напротив зажгли на полную. Чуть пьяненький барон Оров-Черкасский залез на барную стойку с микрофоном в руках.

— Друзья! Я особо говорить речи не умею, но мне всё равно есть, что сказать. Я так рад, что повстречал вас всех на своём жизненном…

Короче говоря, старик Вышегор начал толкать трогательную речь, а я перевёл взгляд на странного мужика. Маленькие круглые очочки как у маньяка, недельная щетина, весь в каких-то воровских татухах, так ещё и нож в руке.

Надо бы ему в ебасосину двинуть что ли?

Я многого в этой жизни не понимаю, — особенно хреново мне даётся химия и плетение объёмных фигурок из бисера, — но одно знаю наверняка: люди с ножами в руках, они как бы не самые адекватные и безопасные в общении люди.

Вот только этот придурок застыл на месте. Сидит, рот раззявил.

— А это что? — спросил маньяк в очочках. — Вышегор Оров?

— Ну да, — на всякий случай я пересел от него подальше.

— А это, — маньяк начал озираться по залу. — Это что… Это что, все?

Какие нахуй все?

— Ребята! — заорал маньяк и вскочил из-за стола. — Ребята, это я!

— Крамбопулов! — закричали сзади. — Хэ-э-эй! Какими судьбами!

— Ребята, да мы же так со школы не собирались!

— Крамбопулов⁉ — прищурился Вышегор. — Крамбопулов! Ах ты чёртов ублюдок, ну-ка иди сюда! Ребята, для тех, кто не знает! Это Миша Крамбопулов, мы с ним десять лет за одной партой…

Какой-то сюр. Ладно, в пизду. Неинтересно.

— Ну что там? — спросил я у Кузьмича.

— Да вот, пытаюсь дозвониться…

— Илья!

И вот тут сердце моё упало по-настоящему. С танцпола прямо ко мне бежала Брусника. Вся в слезах. Лидер боевого крыла племени клюкволюдов… и вдруг в слезах.

— Илья! — девушка бросилась мне в объятия. — Отец умер…

Начали за здравие, а закончили…

Пу-пу-пу…

Чтобы не портить праздник, я никому ничего не сказал. Вдвоём с Брусникой мы взяли такси и отправились в поместье.

Старик Мохобор умер своей смертью. Ещё с утра ходил бодрый по авокадовым плантациям и помогал магам с новой поставкой, а к вечеру взял, да и упал замертво посередь разговора.

Сердце.

Ну… я так думаю. Что ещё это может быть такое?

Впрочем, этого мы никогда не узнаем; клюкволюды попросту не разрешат вскрытие. Да и какая разница? Что изменится, если мы узнаем причину? Нихуя не изменится…

Погребальный обряд клюкволюдов уже был готов, и все ждали только нас. Племя уже собрало древесину для костра, а тело старого вождя положили сверху, на самодельный плотик. Мохобор умер в обличье клюкволюда, так что должен был сгореть быстро и дотла.

— Брусника, мне…

— Молчи.

Как оказалось, говорить какие-то слова было не принято. Погребальная церемония проходила в полной тишине. Право зажечь костёр дали дочерям вождя, Лишайе и Бруснике.

Дерево занялось. Костёр взвился чуть ли не до небес.

Я стоял и вместе со всем племенем смотрел на пламя. Однако вместо того, чтобы думать о Мохоборе и поминать старика добрым словом, со мной начало происходить странное. В этот самый момент, — в тот момент, когда мне нужно было проявить сочувствие к чужой трагедии и стоять тихо-смирно, — у меня перед глазами опять понеслись сине-белые галлюцинации. Синее и белое. Белое и синее. Вспышки, вспышки, вспышки…

Блядские Боги! Ну зачем сейчас-то⁉

Пока что я не терял сознание и не видел картинок. Я жал кулаки и зубы, потел, пытался проморгаться и сопротивлялся гжели изо всех сил, но ничего не помогало. Вспышки, вспышки, вспышки.

— Брусника, я…

— Молчи.

И тут я сломался.

Сине-белая дрянь захлестнула меня.

Я пропал. Я потерял всякую чувствительность, и теперь видел перед собой лишь сине-белые орнаменты, плавно изменяющиеся и перетекающие друг в друга. Время то ли исчезло, а то ли поменяло свою структуру. Синее и белое. Белое и синее. Без конца и края.

А потом вдруг, — щёлк! — и меня резко отпустило.

Я был на том же самом месте, что и вчера, вот только теперь наступило утро. Твою-то мать, и сколько я так простоял?

Занимался дождь. Костёр уже давным-давно прогорел. Падая на то место, где совсем недавно полыхал старый вождь, первые крупные капли поднимали маленькие серые облачка пепла.

Я искренне не понимал, что я здесь делаю и что происходит, но решил не рыпаться. Решил просто подождать и пронаблюдать. Было у меня сейчас очень чёткое и стойкое ощущение, что всё происходит не просто так.

Кап-кап-кап, — дождь становился всё сильнее.

Кап-кап-кап, — минута.

Кап-кап-кап, — вторая.

Кап-кап-кап, — я уже порядком промок и тут, прямо посередь размытого пепелища я увидел то, зачем всё это было. Семечка. Похожая на яблочную, вот только больше раз, наверное, в сто.

Я подошёл поближе, наклонился и поднял семя с земли. Судя по прежнему опыту общения с разноцветным пантеоном, сомнений у меня сейчас было немного. Уверен, что это очередная подсказка Богов…