Право имею

Глава 14

В тот момент, когда он коснулся экрана маски, та сменила цвет на красный и по внутренней связи оповестила всех Чертей «Отпечатков нет в базе, включаю защиту».

Система еще не успела договорить, как того, кто коснулся маски, прошибло разрядом тока. Он замер, удивленно глядя, и начал заваливаться на спину. Оружие было у троих, которые у костра заманивали Чертей сюда, и у этого. У братьев во всяком случае наготове ничего кроме фонаря не было. Глеб произнес только «Три», потому что так было короче. Призвал Еву вмешаться. Сам выхватил пистолет и выстрелил в подбородок тому, кто до этого так легко его поймал, но тут же с той же легкостью сам попался. Послышались еще выстрелы — Глеба пока закрывало опадающее тело, несколько пуль попало в него, как только противники поняли, что их союзник уже не жилец. Но две пули задели Глеба — одна больно ударила в бронежилет на груди, вторая лишь зацепила рукав куртки.

— Не стрелять! — взревел Вадим, но никто не слушал его. Да и стреляли уже не только его люди — один за другим они стали падать в снег, прежде чем третий понял, что стреляют еще откуда-то. У Евы еще не так хорошо получалось управляться со снайперским оружием, на каждого приходилось минимум две пули, в последнего всадила четыре, прежде чем попала в голову.

Глеб не мог контролировать все и попался снова — с нечленораздельным рыком Вадим сбил его с ног, так спрятавшись и от снайпера и выбив пистолет из рук Глеба. Прежде, чем Глеб даже откашляться успел, брат размахнулся и ударил в маску так, что треснуло стекло.

— Знаешь, как мы узнали, что это, сука, ты?! — проревел Вадим. Михаил потянул его за собой, позвал:

— Он не один, уходим.

— А ты ж нас не нашел, гнида! Приходил поздороваться и на нашел, да? Батя тебе и не говорил никогда, что в стенах ниши. Трупы прятать, самим прятаться. Вы пока Жеку с его охранником мочили, мы туда спрятались. А там знаешь, как хорошо слышно?!

«Запуск детонатора. Время срабатывания — десять минут, отчет пошел», — снова только для них троих оповестила маска.

— Две минуты, — вслух приказал Глеб.

«Первый, не геройствуй! — у Евы был запыхавшийся голос, она спешила помочь. — Второй, ну ты б**, где?!» Ник ответил коротко и в рифму. Вадим замахнулся для второго удара, и брат не смог его оттащить. Более того — при ударе осколки маски и в его руку впились, но впечатались и в лицо Глеба через ткань.

— Эта сука узнала тебя! А ты убил ее. Не убил бы — никто бы и не поверил! А так? Зачем тебе ее убивать, а, уеба?

Глеб нащупал смерзшийся до состояния камня кусок льда. Подхватил его и ударил брата. Планировал в висок, получилось в скулу. Всю тушу Вадима бросило в сторону, и Михаил смог, наконец, стащить его с Первого.

— Мы нужны живые! Мы ему больше поднасрем живые, чем дохлые! — проорал Михаил. Глеб услышал грохот мотоцикла, старший брат тоже крутил головой и искал источник звука. «Одна минута» — произнесла система. Вадим был словно вошедший в раж пес — рвался снова драться. Не останавливало даже то, что Глеб подхватил упавшее у него оружие. Обернулся — и в тот момент произошло странное, чего Глеб не ожидал. Михаил, что до этого пытался спасти брата, оттащить, уговорить бежать, вдруг так же просто отрекся от него и отпустил. Не потому, что устал. Просто разжал руки и побежал — в лес, подальше отсюда. Вадим этого даже не заметил. Его перестали держать и он, словно бык на тряпку, ринулся на Глеба. И Глеб, как с быком, только шаг в сторону сделал. Как-то даже любуясь собой, он снял сигналившую маску. Вадим обернулся, поморщился, всматриваясь, и в этот момент Глеб надеялся — тот скажет, что обознался. Все-таки лицо-то было уже не то. Что-то подвело — может быть, глаза, может, упертость брата. Глеб не чувствовал страха, но впервые ощутил то, что, кажется, каждое задание испытывал Ник — азарт. Раньше он просто стрелял, теперь же, когда Вадим снова бросился на него, Глеб успел убрать пистолет в кобуру, а бракованную маску впечатать в лицо брата. Глеба едва не утянуло снова на землю, но он устоял, только сильно покачнулся. Он почему-то все еще старался держаться спиной к заложнику, с отрытым-то лицом. Хотя уже сейчас понимал — и этот заложник не жилец.

Маска прилипла к новому лицу, хотя Глеб не особо на это надеялся. Вадим остановился, попытался содрать ее с лица, но получил слабый, на последнем издыхании, удар током. Глеб не слышал обратного отчета, но по ставшим из поросячьих огромными глазам брата понял, что отсчитывались последние секунды. Он отошел на три шага, на всякий случай достал снова пистолет. Но у Вадима была более важная проблема — маска запищала протяжно, словно линия оборвалась. Глеб помнил этот писк слишком хорошо, он у него ассоциировался только со смертью Саши. Она улыбалась тогда — это даже на том полутемном видео было видно. Склад, черные тени, серые стены и ярким пятном среди этого улыбка на маске. Глеб понял, что улыбается тоже. Скулы болели так, словно он улыбался так долго, что успели задеревенеть мышцы. Вадим взвыл сереной, перекрыв писк маски, запоздало схватился за оружие и на этом моменте его голова разбилась.

На случаи потери маски всегда была куча запасных вариантов. Глеб выбрал балаклаву. Он прятал не столько лицо, сколько улыбку эту. Сейчас она казалась ему неуместной, неприличной, проявлением слабости. И в то же время он не мог уже ее убрать, даже в тот момент, когда развернулся и прицелился в голову заложника. Успел даже подумать, как хорошо, что обычная маска разлетелась. Вряд ли этот парень напоследок хотел бы увидеть эту улыбку.

Он не понял, что взрыв временно оглушил его, не заметил звона в ушах, да и к близкому рокоту отнесся как к само собой разумеющемуся — наверняка Ник искал Михаила в лесу. Нужно было стрелять до того, как доберутся остальные, потом соврать им, что свидетеля убило случайной пулей. Когда рокот мотоцикла стал невыносимо громким, Ник вырулил между ним и заложником, остановившись на линии огня. Рядом, в полутора метрах, тяжело дышала запыхавшаяся Ева.

— Ты больной?! — спросила девушка, выпрямляясь. Ник молчал. Глядел только так, словно понял что-то. Что и Глеб больше не особняком и не в белом плащике, а еще и хуже их. Хуже всех, кто был раньше.

— Я… я никому… — наконец заговорил заложник. Хотя, если бы от этого не зависела его жизнь, он и дальше бы молчал. — Правда никому… я же понимаю… я знаю, что вы делаете. Я не скажу. Пожалуйста, не надо.

Жаль, что заговорил. Глеб предпочитал убивать до того, как его начинали умолять этого не делать.

— Отсюда выйдет либо он, либо я, — спокойно сказал Глеб, не опуская пистолета. Ева рванулась было, чтобы попытаться отнять силой, но Глеб направил дуло на нее, и Третья решила не рисковать, отошла. Ник таким благоразумием не обладал, продолжал подставляться под пули. «Он же знает, что я и его убить могу», — подумал Глеб удивленно. И осознал, что он и правда мог сейчас кого угодно убить — Еву, Ника, Тимура, кошку, собак на заднем дворе перестрелять. Себе пулю в лоб пустить.

У Глеба появилось ощущение, словно его вот-вот вырвет. Какой-то ком в горле, звон в голове. Он разрывался между желанием оставить этих двоих разбираться или перестрелять всех.

— Этот-то тебе не угроза, — произнесла спокойно Ева. Вряд ли она не ощущала от него опасности и того, насколько Глеб на взводе. Может, была уверена, что вдвоем с ним справятся. Но скорее это была ее особенность — успокаиваться независимо от того, какой ад творился вокруг. — А вот… Тот, что сбежал — да.

Глеб намек понял и, наконец, сделал первый выбор — бросился догонять брата, которого давно и след простыл.

После того, как он отбежал достаточно далеко, Ник достал небольшой нож, указал лезвием на веревку, заговорил:

— А теперь серьезно. Я верю, что ты никому не расскажешь. Потому что ты хороший парень и оказался тут случайно. Наверное, хороший. Но это наш командир и если ты кому-то расскажешь, то фактически убьешь его. А за командира я сделаю с тобой то, что обычно делают Черти, когда сильно злятся. По телеку еще смаковать любят.

Парень смотрел только на лезвие и кивнул несколько раз еще до того, как Ник успел закончить. На маске снова отобразилась улыбка:

— Молодец.

Когда Глеб по человеческим следам вышел на машинный, который терялся на трассе — он ощутил себя так, словно где-то на пуле уже написали его имя. И, возможно, пуля эта была в его собственном пистолете. Брат опять сбежал. Получается, они все-таки были в доме? Что толку, что одного удалось убить, если второй сбежал?

Глеб стоял около машины, прижимая к лицу отрыв марли, местами уже пропитавшийся кровью. На Еву глянул без особого интереса. Казалось, больше его волновал тот, кого она могла привести с собой из леса. Они с Ником знали, что если Глеб захочет его убить — он и так найдет парня, но решили лишний раз не нервировать командира. Глеб отвернулся и в тряпку пробубнил:

— Я не догнал его. Где Второй?

— Делает еще круг по лесу.

— Чтоб он там разбился, — проворчал Глеб. — Садись, надо снова проверить дом. И еще пару квартир. Куда еще он попробует спрятаться — без понятия.

Ева, не задумываясь, направилась к машине, и Глеб обернулся резко. Пристально уставившись на нее, спросил:

— Что, теперь слушаешься?

— Помнишь, мы обсуждали, что могли помочь Тимуру, а вместо этого… — выпалила Ева, Глеб разочарованно поморщился:

— Вы двое понимаете, что я вас всех за собой потащить могу? Что, если есть ключ ко мне, то я опасен. Что теперь меня босс сам убивать приедет?

Глаза Евы расширились. Не хотелось верить, но да — Леонид мог бы. Приехать, лично пристрелить капитана и поставить на его место еще неопытного юнца, который положит команду в полгода. Который не знает, как убивать.

— Думаешь, мы позволим? — спросила Ева, склонив голову на бок. На ней все еще была маска. Глеб глянул с вызовом, вместо ответа тоже спросил:

— А вам? Позволят не позволить? Вы больно смелые стали, когда его охрану припугнули. Но, если нужно будет меня убить — он не станет действовать открыто.

— Первый, серьезно. Ты думаешь, что он попытается убить тебя? Ты только честно скажи. Да он, может, Чертей создавал для того, чтобы ты там появился.

— Бред какой, — отвернулся Глеб. — Я не знаю. Слышишь? Это опасно. Через меня могут всех вытащить.

— Да как? Как смогут-то? Рожи они твоей новой не знают! Где ты живешь — тоже! Как тебя…

— У меня так-то мать и сестра остались, — глухо произнес Глеб. Ева только теперь вспомнила об этом. Раньше правда и не задумывалась. У нее не было никого, кем ей можно было бы угрожать. У Ника тоже. Возможно, и у других не было. Возможно, Леонид думал, что и Глебу плевать на мать с ее семьей. Но Глеб, который совсем недавно готов был расстреливать и своих, теперь стоял к ней спиной, опершись об открытую дверь, и прятал от нее глаза. Растерянные, напуганные.

— Бл**, — закончила разговор Ева и полезла на водительское место мимо Глеба, тот даже возражать не стал, обогнул быстро машину и сел на пассажирское.

— Как лицо? — спросила Ева.

— Нормально. Кровь остановлю и смогу снова маску надеть.

В доме снова не было никого — на этот раз и машин. И вообще он теперь выглядел так, словно по крайней мере один из хозяев отправился в отпуск. Осмотр квартир тоже ничего не дал. Каждый раз кто-то оставался на страже, чтобы первым заметить полицейский штурм. Но брат, видимо, совсем отупел и не догадался вызвать ментов. Почему — Глеб понял еще на первой квартире. Из чистой и запасной, куда можно было водить друзей, она превратилась в что-то из выпуска криминальной хроники — оружие, наркотики, чья-то кровь на полу: в коридоре и ванной.

Глеб был сам на себя не похож и каждый раз, когда оказывалось, что они никого не нашли, раздражался все больше. После проверки последнего адреса, уже вечером, он сел на заднее сидение, с минуту задумчиво смотрел в окно, потом потребовал:

— Дайте телефон.

— Очкарик, может, не надо? — попытался Ник, получил удар в спинку своего сидения. Достал из бардачка телефон и передал Глебу, тот снял маску.

Звонок приняли быстро.

— Мы упустили второго. Он знает, кто я.

— На громкую поставь! — крикнул Ник и снова получил пинок в сидение.

— Старший. Все облазили. Мы останемся в городе, он должен всплыть…

Ева настороженно прислушивалась, и в тихом салоне и без громкой связи было отчетливо слышно: «Какое оставаться? Рехнулся?! Ну-ка обратно! Все трое, возвращайтесь! В штаб! Я заеду за тобой, как освобожусь! Когда вы будете дома?»

— Да без понятия.

— Что, значит без понятия? Вы на машине? Сейчас поворачивайте. Вам в том городе опасно быть!

— А где мне не опасно? — спросил Глеб. Ник попытался развернуться и броситься, отнять телефон, но Глеб в этот раз пнул его, а не сидение. — Уверен, что я должен возвращаться? А не передать трубку остальным?

— Глеб, не веди себя, как ребенок. Просто возвращайтесь. Обсудим это дома.

— Что обсудим?

— Как вывести тебя из Чертей и перевести ко мне, — вкрадчиво и совсем без волнения закончил Леонид. Глеб поморщился:

— Ты это предвидел, что ли, тварь?

Ева даже обернулась. Понятно, что Глеб нервничал, но он никогда не говорил так с боссом. Вместо ответа послышался смех, вполне мирный, словно не было опасности, словно все было давно в порядке, и Леонид закончил фразой:

— Возвращайтесь. Ты думал, я тебя убью?

Некоторое время молчали и было слышно только работающие дворники. Глеб смотрел на город за стеклом, и по взгляду непонятно было, о чем он думал. Казалось, он был где-то очень далеко.

— Как ты скажешь, так и будет, — серьезно произнес Никита. — Решишь ехать обратно — поедем. Остаться в городе и отыскать твоего брата или еще что — останемся.

— Леонид ваш начальник, не я. Никто не отменял чипы, никто не отменял его связи, — напомнил Глеб сквозь сжатые зубы. Он по-прежнему не поворачивался, и Ник с Евой переглянулись. Пожалуй, впервые настолько понимающе. Если раньше и оставались сомнения, что Ник не был безумен, сейчас они развеялись. Прежний Ник затеял бы драку с Глебом, выбросил бы его тут же и уехал домой. Выбросив и Еву, вздумай она помешать. Но то, что было настоящим Ником, спрашивало, как они могут помочь Глебу.

Наконец, Глеб обернулся, словно простился с кем-то, с чем-то, дал отмашку:

— Домой.

— Уверен, что он не соврал и не пристрелит тебя сразу же? — спросил Ник. Но, похоже, он и сам не очень в это верил. Скорее получалось, что Глеба загнали в угол и теперь снова вели так, как было нужно Леониду. Этот ублюдок даже после своей смерти хотел их контролировать.

— Да плевать, — отозвался Глеб и съехал вниз по сидению. — Пусть что хочет делает.

После дороги и долгих поисков, после повторного провала, все трое домой вошли как три призрака. Тимур вышел с кухни предупредить:

— Завтрак готов.

Его проигнорировали, только Глеб кивнул благодарно. Тимур понял и не стал обижаться — отоспятся и поедят. По своим комнатам они разошлись в экипировке, даже бронежилетов не скинули. Тимур рассудил, что сейчас он в доме не нужен, и, закончив с домашними делами, уехал в город. Обратно его подвозил уже Леонид — заметил по своим радарам, что Тимур не дома и предложил захватить по пути. Тимур предполагал — просто нужны были все для того, за чем ехал снова к ним главный.

Когда они вернулись, был поздний вечер и, похоже, Черти еще не вставали. В машине вместе с Леонидом ехали еще трое, считая водителя, но они так и остались сидеть, хотя и выглядели напряженными, готовыми к чему-то.

— Эй! — из гостиной позвал Леонид. — Давайте, спускайтесь! Я думал, у вас важное событие!

Он раздраженно покосился на елку, но ничего про нее говорить не стал. Первой вышла Ева — растрепанная, в черной футболке и с голыми ногами, только тапки успела надеть — пол был холодным. Потом показался Ник — этот бронежилет расстегнул только, или зачем-то накинул как проснулся. Во всяком случае, он был в джинсах, футболке и бронежилете. Некоторое время они четверо сидели в гостиной, ожидая Глеба. За это время Леонид трижды позвал его, но не получил никакого ответа. Тогда поднялся наверх сам, послышался звук открывшейся двери в спальню.

— Его нет, — крикнул Леонид. И, сверившись с какими-то своими сведениями, удивленно произнес: — Он на кухне.

Трое Чертей вытянули головы, чтобы осмотреть кухню, на которой не было никого. Никого, кроме кошки, которая так же удивленно уставилась на них. Ник подскочил с места, схватил кошку, которая тут же начала яро вырываться, попытался осмотреть ее, прокомментировав:

— Сука!

— Что?! — спросил спускавшийся по лестнице Леонид.

— Сука! — повторил Ник. — Кошке моей свой чип скормил! Тварь!