Правдивая история Петунии Дурсль, или "С ним не все в порядке"

Глава 5. Школьные годы чудесатые, часть вторая

Пятого сентября начались занятия в школе — я вздохнула свободно, правда пришлось писать письмо на имя директора, что сын приступит к занятиям пятнадцатого числа, так как отдыхает на курорте с тетей — Мардж забрала ребенка на Майорку со словами: «Единственного родного мальчика могу и побаловать. А вы со своим особенным сами возитесь». Звучит обидно, но на самом деле это очень благородно с ее стороны. Под видом заботы об Айване она дает мне и Вернону финансовую передышку, поскольку двое детей тянут денег очень много. Единственный минус отсутствия ребенка — Гарри наотрез отказывался переодеваться в форму и ходил в старых джинсах и растянутой кофте. Учителя знали о проблеме, дети тоже, а защитой от нападок на племянника служат Крис и Пирс, которых Айван проинструктировал по телефону, что брата надо защищать и помогать, пока он не приедет. За это им были обещаны подарки с Майорки. Сын привез друзьям какие-то ракушки, песок и сувениры.

Отношения Айвана и Гарри напоминали качели — то Айван обзывал и говорил, как он ненавидит Гарри, то готов с ложки кормить и говорит, что он его единственный и самый любимый брат. Если до пяти лет я быстро пресекала такой шторм и ревность, то с началом школы это делать становилось все труднее и труднее. Нет, сын не бил племянника, но сказать что-то обидное мог, не поделиться печеньем, не помочь в мелочах — вот это запросто. Гарри было обидно. В силу своей психики он не понимал такого отношения: почему вчера он ходил с братом в магазин, где тот купил тайком от мамы вкусный сок только для него, а сегодня ему в глаза говорит: «Ненавижу! Надоел! Когда ты отсюда свалишь?!»

В этот раз срыв произошел ближе к ноябрю — Айван кричал, как ненавидит Гарри, как его все достало, как родители задолбали плясать под его дудку, все Гарри и только Гарри, а ему вместо родителей покупает тетка! В конце тирады сын разрыдался. Поттер подошел к брату и просто обнял его со словами: «Я люблю». Я тоже обняла мальчишек. Так мы и сидели на ковре, обнявшись и смотря никелодиум [7], пока не пришел Вернон. Гарри быстро встрепенулся и отправился готовить ужин. Готовку простых блюд я давно свалила на него: хоть поест чуть-чуть, так как проблема с питанием никуда не делась. Правда, теперь он мог есть фрукты килограммами, а фрукты в Англии — вкусные фрукты, а не непонятное нечто — довольно дороги. Сейчас Поттер готовил стейки и варил пасту. Горячую воду приходится сливать мне или Вернону, а в остальном пацан справляется сам, даже посудомойку хорошо освоил. Айван тоже может и посуду помыть, и сэндвич сделать, но до Гарри ему далеко. Честно? Да лучше бы племянник был обычным ребенком, который ленится, с ручками из жопоньки и желанием играть в приставку, чем вот такой «гений»!

«Гениальность» стала переть из Поттера со страшной силой. Нет, не магические способности, а именно обычные, что для аутика является нормальным, а для окружающих — кошмаром. К рождеству новые черты Гарри уже всех достали, и назывались они «Все должно быть симметрично!» Если при украшении елки, дома и лужайки это было очень даже неплохо, то в обычной жизни раздражало неимоверно: стейки не симметричные, одеяло лежит не симметрично, дырки на школьной форме не симметричные. И что же делал наш юный гений? Правильно! Исправлял всеми доступными способами. Школьная форма обзаводилась новыми дырками и пятнами, картошка кромсалась, одеяло поправлялось, шерсть у котов выдиралась и так далее.

Больше всех доставалось Айвану: Поттер «помогал» ему изо всех сил: ставил пятна, кляксы, дырки, перерисовывал работы (а ведь ненавидит рисовать). Терпение у сына кончилось ближе к маю месяцу, когда он орал на весь дом, словно раненый бизон:

— Ты ненормальный! Идиот криворукий! Сдохни уже! Свали из моей жизни!

— Все идеально, — спокойно ответил Гарри.

— Это в твоей башке идеально, дебил! Ты испортил форму, рюкзак, мою домашку! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — Айван разрыдался и убежал на улицу мимо любопытных соседей, вскочил на велик, подаренный теткой (правда, коленками о руль уже стукается, новый надо), и уехал «в закат».

Гарри тоже рванул к своему беговелу и направился следом за братом. Он очень лихо управлялся модифицированным великом — разгонялся, поджимал ноги и припадал к рулю, словно гонщик. Беговел нес его вперед намного быстрее велосипеда. Он быстро догнал Айвана, и вместе они свернули в парк.

Рядом послышался хлопок — я обернулась и увидела человека в красной мантии.

— Здравствуйте господин аврор, — поздоровалась я.

— Добрый вечер. Вы волшебница?

— Нет. Я, как говорят, сквиб. Со мной проживает мой племянник, он маг.

— Справляетесь? — спросил мужчина.

— Справляемся, — ответила я. — Цветы вот выращиваем. Круглый год цветут. На велосипеде быстро ездит…

— Велосипеде? — переспросил аврор.

— Метла с колесами, — пояснила я, — только никто не обращает внимание, что ребенок парит над землей.

Это была чистая правда — когда Гарри разгонялся он слегка, буквально на пять миллиметров, парил над землей.

— Квиддичистом будет, — хохотнул мужик. — У нас приборы постоянно показывают тут активность. Я прибыл удостовериться, что все в порядке.

— Все хорошо, господин аврор. Если будут проблемы, я пришлю сову.

— Потихоньку подготавливаете ребенка?

— Да, немного рассказываю. Сестра мало что оставила после себя. А соваться в ваш мир я не буду. Страшные дела у вас творились…

— Это да… Ну, всего хорошего! Больше не буду вас беспокоить. Если что, шлите сову в аврорат.

Хлопок — и нет никого. Надеюсь, нас больше не побеспокоят.

Домой мальчишки вернулись в сопровождении Криса. Ребятня уселась в кухне играть в обычную ходилку. Гарри любил такие игры. Детвора засиделась до самой темноты. Пришлось Вернону провожать Криса до дома.

Каникулы в этом году проходили намного легче, чем в прошлом: то ли Гарри дозрел, то ли коррекция стала давать свои плоды, но племянник, если не присматриваться, смотрелся обычным интровертом-ботаником, живущим у бедных родственников, так как одежда, рюкзак и новый беговел были ему велики. Хорошо хоть на ботинки соглашался по размеру, правда только на кеды. Зимой это особенно ад-адский: искать зимние кеды и дополнительно их утеплять. Кстати, шапку я так и не смогла приучить носить.

В школе на пацана стало меньше жалоб, соседи перестали слышать вой банши при смене одежды, цветы цвели круглый год. Не жизнь, а малина! Только деньги за коррекцию отстегивай, поскольку правительство изменило порядок оказания помощи таким детям: теперь Гарри положено определенное число часов в год, а остальное за деньги. По моим подсчетам, бесплатных занятий хватит до декабря, а там придется раскошеливаться. Я рискнула через Дингла написать письмо Дамблдору с просьбой увеличить пособие на ребенка до двухсот галлеонов в месяц. Все чеки приложила, все расписала. Он увеличил, только на семьдесят, но это лучше, чем ничего. Жить стало легче, но не веселее. Мы с «ненормальными» соседями пришли к выводу, что пора знакомить Гарри с магическим миром. Не сразу, потихоньку, аккуратно. Первое знакомство — магические шахматы, потом газеты и журналы, затем игрушки и быт. Параллельно я пыталась привить Гарри самостоятельность в бытовых вопросах: самостоятельно попу вытирать, мыться, завязывать шнурки и прочие вещи. Если с магической составляющей было ОК, то с самостоятельностью — фиаско полное. Хотя вру — шнурки научился завязывать.

Зимой мы всей семьей даже погуляли в Лондоне и побывали на рождественской ярмарке. Гарри вел себя прекрасно, но по приезде закрылся в чулане на три дня, даже спал там. Периодически к нему скребся рыжий кот моей соседки. Вроде Крукшенкс его зовут. Вернон уже давно сделал кошачьи дверцы в чулане и комнате Гарри, чтобы котяра не драл двери, а также смирился с внеплановой живностью, даже подкармливал.

В таком темпе мы и жили до десятилетия Гарри, а после первого юбилея нас посетили Дамблдор, Снейп и МакГонагалл — узнать, как себя чувствует национальное волшебное достояние.