Правдивая история Петунии Дурсль, или "С ним не все в порядке"

Глава 9. Неделя до летних каникул

Наконец-то этот день настал — племянник уезжает в школу и целых десять месяцев[8] я буду принадлежать себе и своей семье. Ну не люблю я Гарри! Не люблю. Некорректное сравнение, но точное — он как собака, которую навязали родственники: на фиг не нужна, выкинуть бы, но чувствую ответственность. Или как чемодан без ручки. Или как одна лыжа на балконе… Короче, вариантов сравнений много. Мы не гнобили ребенка, не морили голодом, не избивали, но любви между нами нет. И, давайте честно, я не уверена, что Гарри может испытывать любовь. Привязанность — да, но не любовь, так как у него мозги по-другому устроены.

А сейчас я в очередной раз проверяю большой сундук, что бы Поттер ничего не забыл. Мы договорились встретиться на платформе с семьей Уизли — они заберут ребенка на поезд, потому что нам ходу на волшебную платформу нет. Вернон убрал огромный сундук в багажник, я сунула мальчишке пакет с сэндвичами и второй пакет с остатками тыквы и гречки (кроме Гарри ее никто не ест), и мы сели в машину. Половину заднего сиденья занимала клетка с полярной совой — подарок Хагрида. Мистер Уизли сказал, что это очень дорогой подарок: мол, на эти деньги можно месяц всей его семье жить. Птица будет носить почту, а белую сову мальчик точно не упустит из виду.

На вокзале все было как договаривались: миссис Уизли и Рон забрали мальчика. Племянник даже не посмотрел в мою сторону и как телок на веревочке отправился за рыжими. Честно? Даже не обидно. Может, он у рыжих и останется? Я доплатить готова, только заберите его!

Еще сутки после отправки племянника мы были в напряжении, а то вдруг вернут, но нет — не вернули. Утром прилетела белая сова, которая принесла письмо, что с ребенком все в порядке, он с Роном на одном факультете, рыжие за ним присмотрят. Письмо писал один из сыновей Молли и Артура — Персиваль. Я его видела только раз, и мне он показался очень серьезным и умным молодым человеком. Ну, будем надеяться, что больше нас не побеспокоят до июля.

Побеспокоили нас первый раз перед рождеством — нужно было прислать ребенку носки, которые носил Айван. Новые племянник не соглашался носить. И второй раз нас побеспокоили за неделю до приезда.

Племянника привез Хагрид в мотоцикле с люлькой. Гарри вылез и молча, словно зомби, направился в чулан.

— Ну, э-э-э, вот письмо, — сказал великан, протягивая мне конверт.

— Прям дежавю, — сказала я.

— Это… Букля сама прилетит. Дамбдор сказал, что он соскучился, он это… — Хагрид что-то нечленораздельно вякнул и быстренько укатил на мотоцикле.

Как же хорошо, что сессию я вчера закрыла! Вот как чувствовала, что привезут. Да, я осуществила свою мечту и пошла учиться. Денежек немного сэкономила от пособия и того, что подкидывал Дамблдор. Университет — это, конечно, круто, но не потяну ни морально, ни финансово. Поэтому — колледж. Вернон поворчал, но смирился. А чего бы ему не смириться? Плачу я за себя сама, дома все убрано-прибрано, ребенок под присмотром в школе — Айван помимо обычных уроков ходил на кучу дополнительных занятий и тренировок, которые оплачивала Мардж. Все в шаговой доступности, и за ручку водить не надо. Это мне давало свободу действий и время для учебы.

Но вернемся к племяннику, а точнее к письму, в котором директор сообщал, что Гарри встретился с убийцей своих родителей и теперь у него проблемы с мировосприятием. Мальчика привезли на неделю, потом его опять заберут в школу на сутки и вернут уже на летние каникулы. Ненавижу! Ненавижу весь волшебный мир! Одни проблемы от них.

Итак, племянник представлял собой жалкое зрелище — худой, с черными кругами под глазами, грязный, немытые волосы, одежда пахнет. Я затащила пацана в душ — это был кошмар и ужас! На теле были страшные синяки, словно его пинали ногами, много запекшейся крови, шрамы, как от укуса большой собаки, сочащиеся гнойные язвы в количестве четырех штук. Уроды! Он хоть и аутик, но ведь все понимает! Моя ненависть к магическому миру вспыхнула с новой силой.

Как ни странно, Гарри спокойно дал себя вымыть, сменить одежду, согласился поесть, правда с ложки, и в туалет сходил, только попу пришлось мне вытирать. Спать он лег в чулане, свернувшись в три погибели. Ну и где там этот комок перьев?! Напишу гневное письмо. Это ж надо мне так ребенка довести!

Домашние были не в восторге — они отвыкли от «обезьяны с гранатой» в виде Гарри, и его внеплановое появление радости не вызвало. Но Вернон завтра улетает на месяц в Германию, а потом во Францию. У Айвана сборы по плаванью: к семи утра быть у школы, привезут к восьми вечера, и в таком темпе две недели. Мужчины порадовались, что вся нагрузка ложится не на них. Они натянули улыбки на лицо и постучались к племяннику. Гарри даже вышел из чулана, пожал руки брату и дяде, а потом опять ушел в чулан.

Пока он спал, прилетела сова. Я написала гневное письмо, где, не стесняясь в выражениях, описала Дамблдору, что он редкостный урод. Думала, что он сразу прибежит или прилетит отношения выяснять, но нет — никто не пришел.

Всю неделю я была один на один с ребенком. В принципе, грех жаловаться: Гарри ел, спал, ходил в туалет, опять спал и ел. Он отсыпался и отъедался. Терпел обработку язв и синяков, спокойно отнесся к стрижке волос и ногтей. Ох, чует моя печенка: не к добру.

Господа маги в лице гавнюка моего детства Снейпа и скотины Дамблдора прибыли утром, когда Гарри спал. Он уже два дня как перебрался в свою спальню.

— Миссис Дурсль, — вежливо поздоровался Дамблдор на лужайке моего дома, — мы прибыли за мальчиком.

— Где Поттер? — злобно спросил Снейп.

— Явились, — зло сказала я. — Твари и уроды пришли. Вы что с ребенком сделали?

— Ты всего лишь маггла! — сказал Снейп. Учитывая, что на наши вопли никто не пришел, тут какие-то чары стоят на доме или лужайке. — Он копия Поттера! Такой же, как его папаша.

— Прям как ты! — бесцеремонно перебила я. — Ты такой же конченый урод, даром что не пьешь. Так же самоутверждаешься за счет других. Мало тебя в детстве били! Надо было сильнее — чтобы точно сдох и не третировал мне ребенка. Я вам отдала стабильного мальчишку, без синяков и сломанных ребер, и это я еще молчу про его психологическое состояние. А что я получаю?! Я получаю ребенка в истерике, с кучей синяков, словно его ногами били, с ранами, язвами, худого. Вы его голодом морили? Впрочем, можете не отвечать. Тебя голодом морили — и ребенка ты решил уморить И не надо мне тут палкой махать!

Снейп хотел достать палочку, да и Дамблдор, думаю, тоже, но я это заметила.

— Крукшенкс, — обратилась я к коту, который типа мимо проходил, — будь добр, цапни этих за задницу, чтобы сидеть не могли! Единственное, что осталось от твоей обожаемой Лили, — это ее сын! И где твои клятвы о вечной любви? Где твои слова о ее защите?! Ты урод, Снейп. Твой папаша был прав. Не смог никого защитить, и сейчас вместо защиты ты медленно его убиваешь. Садист чертов! Такой же, как и твой папаша. Именно ты это делаешь. Не надо мне тут про разные факультеты и прочее — без твоего ведома никто в школе даже срать не идет. Будь ты проклят, Снейп, со своей любовью!

Я знала, куда бить и на какие болевые точки нажимать. Мне нужны деньги на ребенка и помощь волшебника на постоянной основе. Вот их я сейчас и получу. Надеюсь.

— Петуния… — начал было Дамблдор…

— Что Петуния? Что? — я была в бешенстве и абсолютно не слушала директора. — Вы думаете, что вы такой хороший? Да вы такой же, как ваш Волморт[9]! Он людей без семьи оставил, и вы тоже! И не надо мне тут про семью и любовь. Вы об этом ничего не знаете — у вас ни семьи, ни жены, ни детей…

Мой монолог растянулся минут на двадцать, где я подробно объяснила магам, какие они уроды. На шум вышел Гарри. Он выглядел намного лучше, чем неделю назад: язвы поджили, голова вымыта, волосы подстрижены, одежда чистая.

— Вот, Гарри, — обратилась я к нему, — тебя пришли забрать обратно.

Поттер посмотрел исподлобья на своих преподавателей, и взгляд этот был далеко не мирный. Думаю, что если бы у него был нож, то кинулся бы, но вместо этого он зарычал, а из-под ног стала расходиться волна огня. Видать, сильно достали. Дамблдор поводил руками перед собой, и огонь опал, а Гарри потерял сознание.

— Завтра в два часа нужно забрать мальчика с вокзала, — сказал он. — В августе ребенку можно погостить у Уизли. Договоритесь с Молли: я знаю, что вы общаетесь.

И директор вместе со Снейпом и Гарри исчез. Как же я их ненавижу! Дело даже не в том, что они мне мальчишку подкинули, а в том, что они просто калечат его и убивают. Нехорошо так говорить, но лучше бы он умер там, с родителями — не мучился бы сейчас.