Прах Лангарда

Глава 15. Добро из зла

Глава 15. Добро из зла

Проснулась Лана в уже ставшей привычной тьме. Действие зелья закончилось, и она едва могла рассмотреть узкие лучики света, пробивающиеся из-под двери. Поворочавшись на толстых шкурах, которыми было покрыто каменное ложе, Лана нащупала рядом только остывающий мех — похоже, Айр уже поднялся. Разочарованно вздохнув и потянувшись, Лана тоже выбралась из-под одеяла и с наслаждением потянулась. Она понятия не имела, утро сейчас или вечер, но выспаться удалось ей на славу, этому даже не помешал гомон голосов и зычный старческий бас — присутствующие что-то горячо обсуждали.

Девушке даже не нужно было прислушиваться, чтобы всё понять. Эти люди поколениями хранили клинок богоборца и вряд ли захотят его просто так отдавать чужаку. Вот только чужаку ли? Девушка медленно подошла к двери и прислонилась к ней лбом. Разумеется, она уже поняла, кем ей приходится Рыся. Но что-то внутри противилось, шептало, что она самозванка, забравшая чужое тело, чужое имя, чужих друзей и семью.

— Не, на меня напраслину не наводи, я вообще молчу, — флегматично произнёс в голове голос Ланнарда. — Ты для них настолько же чужая, насколько чужой я. Наполовину. Полудемон, полуэкзарх. Из нас двоих получится собрать одного полноценного человека.

— Решил меня поддержать? — удивилась Лана.

— Не тебя. Рысю жалко, она должна узнать, что наша мать не ушла безропотно во тьму. А ещё, будь добра, прижми Ульму насчёт того, что она нашему отцу напророчила. Ты ведь помнишь тот его разговор с мамой, из далёкого детства? О её народе, который суждено вывести из тьмы только наследнику дома Грейсер. Алая Ведьма знала о них с самого начала, — с холодным неодобрением произнёс Белый Барон.

— Отвали от Ульмы. Разумеется, она всё знала. Алая Ведьма бездну веков живёт в кромешном отчаянии, презирает себя и даже не может наложить на себя руки. Ей нужно не мозги выносить обвинениями, она сама с этим неплохо справляется, а просто вытащить из колодца. Даже Айр это понимает, а потому, хоть и сердится, но с напрасными расспросами не лезет. Ты её терпеть не можешь из-за того, что она отдала тело мне, просто признай это, — прошипела Лана.

— И служила демонам. А теперь поклоняется Разрушителю Миров. Но это сущие мелочи, ведь у неё такая горестная судьба, плак-плак… — скептично ответил Ланнард и, не желая дальнейшей перепалки, замолк.

Лана тяжко вздохнула, на голос в её голове весьма негативно влияла близость клинка. Он стал ещё более холодным и колючим ко всему потустороннему. В том числе, разумеется, к харгранке, которая никогда не была человеком. Но с главным внутренним вопросом она наконец разобралась, пришла пора приступать к представлению.

Спустившись по лестнице вниз, Лана окинула взглядом кухню, где, помимо хозяев дома и её спутников, восседал суровый старик. Мрачно взирая, он слушал Айра, нахмурив брови.

— Нет! Об этом не может быть и речи! Негоже чужаков вести в святая святых! — прогрохотал Зуб, для верности ударив по камню стола кулаком. — Этим мы предадим всё, во что верим, а того хуже, можем и себя лишить его покровительства!

— Послушай наконец, отец, хоть кого-то, кроме себя, — прогрохотал Айр, которого упрямство подземного старожила уже начало накалять. — Мне сложно представить, сколько усилий и жертв потребовалось вам, чтобы выжить все эти годы. Но сколько вы выдержите ещё? Десятки лет? Ты этого не застанешь, но, старец, ты уверен, что хочешь своим людям такой судьбы? Мы — ваш шанс изменить исход.

— Не делай вид, будто ты всё о нас знаешь, юнец! — проревел старец, побагровев и крепко сжав кулаки.

— А что тут знать? Я утром побродил по округе. Деревня занимает едва ли десятую часть той площади что когда-то, за околицей повсюду руины заброшенных домов, — в повисшем молчании протяжно и тонко скрипнул металл жестяной кружки, которую могучий старик раздавил в кулаке. Айр подался вперёд и, положив ему руку на плечо, заглянул в покрытые красными прожилками глаза. — Пойми, Зуб. Мы вам не враги, настоящий враг — тварь, что загнала ваш народ под землю. Доверься моей жене, она выведет вас назад к солнцу. На всём белом свете только она на это способна.

Вспыхнув от уверенности в словах любимого, девушка вздохнула и поспешила спуститься. Старик мрачно окинул её взором и потёр блестящую лысину.

— А вот и нарушительница равновесия. Каким правом ты хочешь потревожить покой нашего защитника и покровителя? Первого Короля? — сурово и громогласно произнёс он, отстранив от себя Айра.

— Я правнучка Майне. Дочь Иоланды, которую вы знали как Майя. Хранительницы гробницы Энима. Наследница их желаний. Меч Богоборца примет меня и даст силы уничтожить зло, поразившее Лангард, старец. Дай мне шанс и испытай мою решимость. Сначала я сражусь с ужасом, что в ваших старых кузнях, и одержу победу. Этого будет достаточно, чтобы ты меня признал? — голос Ланы звенел серебряной сталью, привлекая взгляды.

Айр, поднявшись из-за стола, галантно протянул руку, помогая спуститься с лестницы и присесть за широкий стол, его эта новость, разумеется, ничуть не удивила. Ульма загадочно улыбалась. Рыся лишь тепло улыбнулась Лане и со слезами на глазах кивнула в знак подтверждения, сложив на груди руки. Один Старый Зуб смотрел на неё всё так же набычившись. Его гложили сомнения и старческое упрямство. Лана чувствовала, как в нём глубоко засевший страх, и поняла, что Айр попал в цель. Деревня постепенно вымирала.

Бледный Сова, заметив, что старик побагровел, собираясь что-то сказать, хлопнул его по могучему плечу и страдальчески попросил:

— Зуб, ну угомонись, не кричи ты так. Детей перепугаешь, а у меня и так в голове медный звон после вчерашнего. Негоже вещи такие на пустой желудок решать, откушай сперва с моими гостями, а потом и обсудите. Ладушки?

Рыся, согласно кивнув, поднялась и начала накрывать на стол. Зуб перевёл дыхание и разжал кулаки, но продолжал буравить Лану злым взглядом.

— Откуда мне знать, что ты то, чем кажешься? Майя так давно сгинула, что немногие её и вовсе ещё помнят. Может, ты чудище кошмарное, что облик знакомый накинуло? — подозрительно пророкотал старец, понизив голос.

Лана собиралась ответить, но её опередил Сова, дружески похлопав старика по плечу.

— А ты меня спроси, лысый. Мне-то ты ещё доверяешь? Вот я тебе и скажу: девушка она непростая, да и в кошмаре отражение иное имеет, но лик тот же самый, и волосы цвета серебра. Да и амулетик защитный держит у сердца. Парень железнозадый вовсе человек обычный, как мы с тобой. А вот красноволосую я не вижу, она как будто здесь и будто нет её. Вот такие пироги, Зуб. Но девчонка дело говорит, ежели хотя бы кузню не отобьём, без чёрной стали нам вилы придут.

На некоторое время комната погрузилась в молчание, Рыся накрыла на стол, все утоляли голод. Старик нарезал пищу маленькими кусочками, прежде чем проглотить, впрочем, судя по его аппетиту и размерам, здоровье у него всё ещё было отменным. Покончив с едой, он двумя глотками осушил здоровую кружку с каким-то отваром и чуточку добродушнее задал вопрос, интересующий всех здесь присутствующих:

— Ты дочерью Майи назвалась. Жива ли ещё она? Как судьба сложилась? Давай, рассказывай, не томи и не лукавь.

Лана ненадолго задумалась. Всё рассказывать ей не хотелось, пусть лучше думают, что судьба её матери была счастливее, чем в реальности. Лгать, впрочем, она тоже не собиралась, кто знает, насколько острый глаз у Совы на ложь. Его Воля Охотника уже несколько раз её порядком удивляла.

— Отец спас мать от тварей на поверхности тридцать с лишним лет назад, во время похода в эти земли. Она почти ничего не помнила из пережитого, даже имя своё вспомнить смогла только спустя несколько месяцев. К сожалению, мама умерла через полгода после моего шестилетия, вскоре после того, как родила мою младшую сестру, — чуточку сбивчиво ответила сребровласка.

Лана искренне жалела, что мать покинула её так рано, она почти ничего не помнила о её привычках, даже лицо и голос застлало туманом времени. Ей всё-таки удалось вырваться из этого мрачного подземелья, но какой ценой? О чём она сожалела? Сейчас не осталось никого, кто мог бы дать ответы на эти вопросы. «Чёртов папаша…» — тоска в её душе начала перерастать в ярость, которую вскоре смыли слова Рыси:

— Так, значит, сестра была счастлива и дала этому миру тебя и ещё одну малышку. Не грусти, девочка, она всегда хотела жить вольно, спасибо, что принесла нам эти вести, — женщина тихо заплакала, прижавшись к плечу мужа. Сова её успокаивающе погладил по голове и обратился к старику:

— Ну что, Зуб? Ты здесь старшой, как решишь, так и будет. Но ты пораскинь мозгами так и эдак прежде. Гости-то наши боевитые, опытные, сам чуешь. А у нас на всю деревню немного охотников, включая меня, осталось. Коли тварюга та решит выбраться повыше, деревню оборонить не сможем.

— А ты чего так рьяно гостей выгораживаешь? Не потому ли, что с тварью поквитаться желаешь их силами? Поди, ещё и сам с ними пойдёшь? А о семье-то подумал? — старик продолжал ворчать, но Лана чувствовала, что в его душе, помимо страха, появилась ещё и смутная надежда.

— Старец, оставим пока гробницу, вы же о ней беспокоитесь? Решите, верить нам или нет, после того, как мы с вашей угрозой разберёмся. Что вы можете о ней рассказать? — холодно спросил Айр, решив вступить в разговор.

Ему не нравился этот крикливый старик, и, в отличие от Ланы, он не считал себя обязанным помогать всем и каждому, но, с учётом того, что сведения Ульмы оказались неверны, им нужен был проводник, знающий расположение гробницы. Сотник уже прекрасно понимал, что плутать по местным туннелям можно неделями, а с любовью Ланы влипать в неприятности — то и месяцами.

Зуб перевёл взгляд на рыцаря, с которым проспорил половину утра, тот был ростом, статью и упрямством похож на самого старика в молодости. Зелёные глаза смотрели спокойно и собранно, а за прохладной, вежливой улыбкой невозможно было понять, что происходит у парня в душе, но, несмотря на это, воин вызывал куда больше доверия, чем его самоуверенная фиолетовоглазая спутница. У него по крайней мере взгляд не выдирал душу из тела.

Сова тут же бросился рассказывать, делая пасы руками, словно травил байку, но глаза у него были невесёлые:

— Выползла тварила из бокового штрека, да такая, что мы раньше не видали, с дом размером, когти, что копья, зубищи в трёх пастях с кинжал размером. Да это всё не самое страшное, мы уже всякой хрени навидались. Но эту тварь наши клинки не брали! Мы с мужиками её копьями забросали, но какая бы рана ни была, глядь — и сразу, как свинья языком слизала, да ещё и мерцает вся, как будто она не одна, а две, ну точно как твоя спутница, — Сова кивнул в сторону Ланы, отхлебнул из кружки, чтобы перевести дух, и продолжил. — Четверых наших тогда потеряли, насилу удалось сбежать. Благо она дальше кузни нас преследовать не стала, там логово свила, а всех, кто рядом показывается, режет без всякой жалости. Что кошмарово отродье, что человек — всё едино.

Ульма вся подобралась, слушая охотника, а потом, кивнув своим мыслям, уверенно сказала:

— Фарланг. Редкая тварь, думала, в вашем цикле таких не осталось, да и сама только четверых таких видела. Астер держал в качестве питомцев. Ума у них не больше, чем у собаки, но вот убить их действительно трудно.

— Это тоже какой-то демон? — спросила у подруги Лана.

— Не совсем, это магимат, созданный из сущностей мира универсалий, скреплённых вместе. Только голая верность и преданность директивам своего создателя. Тут, судя по всему, их сразу два, один в реальности, а второй в кошмаре, связанные вместе печатью. Потому и раны переносят так хорошо. Даже демонам были нужны сторожевые псы, свободные от их воли, но достаточно надёжные и преданные, потому фарланги очень ценились.

— И сейчас такой «пёсик» оказался у нас на пути. Не похоже на совпадение, это Астер его послал?

— Не думаю. Сейчас Астер — просто осколок и не способен на создание подобных конструкций. Его предел — это свежеватели, тут же требуется понимание и мощь эмоций полноценного эндорима. Я бы поставила на то, что это сторожевая собачка Спящего. Надо будет изучить это создание подробнее, мне всегда было интере… — разошедшуюся ведьму прервал вопрос Айра:

— Леди Кроу, мы с Ланой люди очень узкой и вполне конкретной специализации. Скажите лучше вот что, вы знаете, как эту тварь замочить?

— Ну, его самоисцеление — это не регенерация, а скорее восстановление структурной целостности с оригинала, который, я так подозреваю, находится в слое кошмара. Проблема в том, что оригинал так же способен «восстанавливаться», копируя отражение в реальности, — задумчиво ответила сотнику ведьма, наматывая на палец длинную алую прядь волос.

— А! Ну тогда всё ясно! — радостно воскликнула Лана, привстав с лавки.

— Да? — почти синхронно спросили Айр и Сова, а потом переглянулись.

— Ну разумеется. Нам просто надо хорошенько нафаршировать ублюдка сталью и там, и там, да продолжать его бить, покуда не сдохнет.

— Блестящий план, как и ожидалось от моей будущей супруги! Но не слишком ли ты всё упрощаешь? Кто, например, проникнет в слой кошмара и как? Разумеется, это опять будешь ты, да к тому же в одиночку? — нахмурившись, произнёс сотник. Он уже прекрасно понимал, что Лана замыслила очередную самоубийственную авантюру.

— Планы — они как женщины, сложных лучше избегать… — мудро произнесла та, сладко потягиваясь.

— Так, всё, я пошёл, — ответил Айр, вставая со скамейки. В ответ Лана засмеялась и обняла рыцаря со спины.

— А ещё меня беспокоит, как отреагирует сам Спящий на то, что мы убьём его зверушку. Ты можешь поподробнее рассказать нам про вашу последнюю встречу? — попросила у сребровласки Ульма. Хозяева дома и старик слушали их диалог молча, явно пытаясь вникнуть в происходящее.

— Он нёс какую-то непонятную муру про цельность реальности, завершение циклов… А! Ещё посоветовал мне самоубиться после того, как мы Астера хлопнем. Ульма, его же хрен разберёшь, куча картинок и мало конкретики! Короче, сам виноват, раз меня пропустил, а его псина нас задерживает, так что, надеюсь, не сильно расстроится, — легкомысленно и без особой уверенности ответила сереброволосая, пытаясь припомнить недавнюю встречу.

Рыцарь нахмурился и инстинктивно потянулся за трубкой, но замер, решив не закуривать в чужом доме, и проникновенно спросил у подруги:

— Солнышко ты моё безбашенное, про слово «осторожность» никогда не слыхавшее. Дай угадаю, ты собираешься дождаться повторения того «сдвига», который переместит всех нас на слой кошмара, и намеренно на нём задержишься, пока мы рубим её в реальном мире?

— В яблочко. Айр, пойми, это единственный…

— Достаточно. Одна мудрая ведьма мне однажды сказала, что если я не могу усмирить бурю в твоей голове, мне стоит её возглавить. Так что давай сделаем, как ты планируешь. За тем исключением, что мы вызовем сдвиг сами, а леди Кроу останется там с тобой, чтобы в критическом случае выдернуть в реальность, — крутивший в пальцах трубку Айр глянул на юркий хвост Ланы и добавил: — Ну и надо признать, у тебя теперь в слое кошмара есть преимущество. Даже за свою сойти сможешь.

— Гости дорогие, может, и нас посвятите в суть беседы чудной вашей? А то мы со стариком ни бельмеса не поняли, — улыбаясь, спросил у сосредоточенного сотника Сова.

— Обсуждали, как вашу напасть забарывать будем, и в этот раз даже пришли к гармоничному решению! — радостно улыбаясь, ответила ему Лана, после чего Айр добавил:

— Сова, те амулеты, что вы носите, защищают от сдвига? В каком радиусе?

— Ну, метров пять обычно. Правда, если их несколько, то шибче будет.

— Значит, так и сделаем. Я свяжу фарланга боем, в то время как Лана и госпожа Кроу без защиты амулетов попадут под сдвиг и нападут на вторую тварь. Мне может потребоваться поддержка ваших охотников, — слушавшие Айра Сова и Зуб переглянулись, после чего старик покачал головой:

— А я-то ещё считал, что ты, парень, в этой компании самый нормальный. Ты ведь жинку свою на верную смерть посылаешь, пошто не смекаешь сей истины? Там же, помимо той хери, ещё кошмарники будут, да и нам их накидает наружу.

Айр лишь усмехнулся недоумению старика:

— Чтобы сдержать мелочь, мне и потребуется помощь ваших людей, пока я буду сражаться с химерой. А что до Ланы… Старец, она более опытный боец, чем даже я, особенно в кошмаре. Да и к тому же удержать её от этой авантюры уже не получится, вон, глядите, как зенки горят.

Среброволосую уже вновь охватил лихой задор, её щёки пылали, а сердце неистово билось в ожидании бешеной схватки. А ещё она безумно желала вновь окунуться в пучину кошмара, наполниться им и утолить жажду ликующего сердца. Окинув взглядом хмурого старика, девушка иронично приподняла одну бровь и произнесла:

— Давайте прекращать уже сиськи мять, этого боя нам всё равно не обойти. Вопрос лишь в том, поддержите вы нас или нет. Если нет, то мы пойдём втроём.

— Ну, Зуб, если они хотя бы вполовину так хороши, как говорят, каюк нечисти поганой! — рассмеялся Сова, а потом, посерьёзнев, добавил: — Я точно иду с вами. Вы за нас радеете, да ещё и ты детей моих спасла. Да и вообще… Родня. Хоть и странная. Негоже отсиживаться за спиной. А ты, лысый, что думаешь? Отпустишь с нами Бурого и Кремня? Им тоже за ребят поквитаться хочется.

Старый воин задумался. Он сам ощущал в себе почти забытую решимость и страсть, как будто странные гости вновь вернули ему былую молодецкую отвагу. Наконец он кивнул своим мыслям и прогрохотал:

— Отпущу. Да ещё и сам с вами пойду, пригляжу, чтобы не убились. Но это опосля праздника. Народ уже брагу выкатил, вас ждёт. Сначала будем праздновать, а потом воевать!

— Обычно делают наоборот, но мне нравится ваш оптимизм! Сейчас только рыжую хитрюшку ухвачу, чтобы не улизнула, и идём! — задорно засмеялась Лана, заставив даже взволнованную Рысю улыбнуться.

***

Деревенские подхватили их под руки сразу после выхода из дома, на главной площади уже были выставлены накрытые столы, немногочисленные дети с любопытством и толикой страха рассматривали гостей. Ульма, что жалась к Лане, отвечала им таким же взглядом. Потом Сова толкнул речь про светлое будущее и победу над старым врагом, брага полилась рекой, а сердца людей чуточку оттаяли от вечно сжимавших их отчаяния и страха. Лана купалась в этих волнах эмоций, они её пьянили куда сильнее, чем выпитая брага.

Постепенно даже Ульма расслабилась, от взрослых она всё ещё держалась подальше, а вот с малышами радостно ворковала, рассказывая сказочные истории про доблестных рыцарей и добрых волшебниц под счастливый детский смех. Айра мужики уговорили побороться на руках, и сейчас под радостный гогот сильный, как бык, сотник с лёгкостью побеждал одного соперника за другим, пока не наткнулся на Зуба.

Молодецки гикнув, лысый старик скинул рубаху, обнажая многочисленные шрамы, пересекавшие всё ещё мощную, похожую на каменный монолит грудь, и борцы напряглись, покраснев, пока сам каменный стол, на котором стояли их руки, не треснул и не развалился, чем вызвал ещё большую вспышку веселья у окружающих.

Лана вместе с деревенскими девушками кружилась в танце вокруг большого костра, улыбалась им и смеялась. И чувствовала, как в груди всё сильнее прорастает чужеродный холод. Она пила их страх, как вино. Их отчаяние и потаённая боль были для неё словно сладкий нектар. Сереброволосая говорила себе, что хочет дать им надежду. Открыть дорогу к далёкому солнцу. Но здесь, на границе кошмаров, танцуя с отблесками огня и тенями, она впервые явственно, до жути, осознала, насколько глубока стала в ней тьма.

Праздник ещё продолжался, когда, заметив, что Айр отошёл покурить к стене одного из домов, Лана направилась к нему. Рыцарь никогда не смолил без причины, и сейчас его зелёные глаза с тревогой разглядывали её лицо. Прислонившись к плечу возлюбленного, она громко чихнула, а клубы дыма напомнили самый первый раз, когда они были вместе. Сейчас эти дни накануне страшной осады казались Лане очень далёкими. Рыцарь обнял её могучей дланью за плечи, и стало чуть менее страшно. Они помолчали, держась поодаль от веселящихся людей.

— Сова тебя испугался. Сказал, что в кошмаре сейчас видит тебя более настоящей, чем здесь, в реальности, — выдохнув в сторону клубы сизого дыма, тихо произнёс Айр.

— Сердце насытилось их страхом. Там, в Равене, оно дремало, но Кошмар пробудил его. Теперь я совсем как Астер…

— Хрень выдумываешь опять. В каждом из нас бушуют тёмные страсти. Прими свои и обрати их в силу. Выкуй добро из зла, если тебе больше не из чего его сделать.

— А если я… — начала Лана, но её перебил голос сотника, звеневший сталью:

— Не «если». Сомнения ослабляют Волю. Никаких «если» нет и быть не может. Ты обуздаешь своё сердце и в доказательство этого спасёшь этих людей из тьмы. Точка.

— Кажется, мы поменялись местами… — прошептала Лана, вспоминая первый штурм Равена и совсем юное, бледное лицо друга, три года назад, в другой жизни.

— Я этому рад. Что смог тебе подставить своё плечо, как ты всегда подставляла своё мне. А сейчас пойдём к людям. Скоро мы вступим в бой, но пока ешь, пей и веселись так, как будто завтра не наступит. А потом ты сделаешь то, что решила, потому что иначе и быть не может. Не то что Астер, даже сам Разрушитель не сможет сломать или изменить ядро того, кто ты есть, — рыцарь ласково потрепал её волосы и, обняв за плечо, повёл назад в свет костра и к шуму праздника.

— Да? И кто же? — всё ещё немного грустно спросила Лана, плечом к плечу шагая рядом с возлюбленным.

— Моя муза клинка. Героиня для многих людей. Спасительница для Ульмы. Но на самом деле — просто очень смелая и добрая женщина, которая делает то, что может, как бы ни было больно и страшно, — искренне произнёс Лотаринг, решив в этот раз удержаться от ехидных подколок. Лана крепко обхватила его могучую руку и прижалась щекой к плечу.