Позор семьи

Глава 10

А дядя картинно развел руками и перешел к главному, по крайней мере для меня:

— Но вряд ли тебе светит стать графом и тихо прожить остаток жизни в отдаленном поместье с Ольгой. Уже поползли слухи, что её жених ищет бретёров, которым терять нечего. Это значит, что тебя собираются вызвать на дуэль и именно пристрелить. Насмерть. Как ты можешь догадаться, нашей семье не улыбается, чтобы её главу убили. Месть князьям, не наш уровень. В общем так. Совет старейшин решил…

Дядя показал рукой на двух немолодых дам, одна из которых была бабкой Андрейки, и с усмешкой проговорил:

— У тебя есть два выхода. Первый — ты забираешь свое личное наследство и уезжаешь искать счастья… нас не волнует где. Второй — ты упираешься, опять же забираешь личное наследство и мы отправляем тебя в поместье, которое купим для тебя. Мы обязаны предоставить тебе достойные условия жизни на землях семьи, и мы предоставим. А когда вопрос дойдет до вступление в права наследования баронством, ты можешь и там высказаться, но только опозоришься. Магические умения, это серьезный козырь, но не забывай, что мы тут живем дружно. В том числе и с советом окрестных родов и семей. Хотя если ты будешь настаивать, то дело дойдет до разбирательства в совете родов в Вологде, но и там у тебя будет огромный минус. Представитель княжеской фамилии еще очень хорошо будет помнить, как ты опозорил Ольгу, которую поручили заботам нашего князя.

— Ну прости. Ну дура, признаю, — опять каялась в моей комнате Ива, стоя на краю своего цветочного горшка. — Но ты крут! Ты выбрал второй вариант! Бороться! Я восхищена тобой.

Я только угрюмо смотрел на дриаду и тоже восхищался. Восхищался тем, как эта паршивка умеет каяться, да еще пытаться отменить выволочку за свои косяки, отвлекая меня комплиментами. Впрочем, она своего добилась. Первое желание высказать ей много чего неприятного пропало. Какой смысл сотрясать воздух?

А уже утром мне принесли только что выписанную бумагу на выделенное мне поместье, с красивым названием Кривоколеново. Только что купленное семьей Мухоморовых за смешные деньги.

И указано было, что по переписи прошлого года там обитало пятьсот тридцать шесть душ, и души эти были крепостными. Я реально офигел и обратился к памяти Андрейки, пытаясь понять как такое вообще сохранилось в этом мире, но там, кроме влажных мечтаний о крепостном гареме, других сведений не нашел.

А еще в доходах за прошлый год стояла красивая цифра ноль.

— А что? — захихикала дриада, когда я поделился с ней мыслями, — это же мечта! Пустишь меня поуправлять телом? Уж я развернусь! Все девки останутся довольными!

— Ты что дура? — рыкнул я. — Заставлять спать с тобой рабынь?

— Да они сами побегут обгоняя друг друга! — не унималась дриада. — Наше тело — не чета лапотникам! Да и подарки немало значат. Надо просто заранее накупить, да побольше. Ленточек, бижутерии…

— Приеду и сразу всех освобожу! — рыкнул я, догадываясь как меня подставила семейка, может даже не желая этого. Откуда им знать, что я не их Андрейка? — Ты может не понимаешь, какое это днище?

— Прости, — вдруг быстро сдалась Ива. — Действительно не подумала. Но я даже не знала, что у вас есть крепостные.

— У нас… Скажи уж, у местных, — усмехнулся я.

А через час я нанял ломовую повозку, на которую погрузили несколько ящиков моего личного наследства. Почему повозку, а не паровой автомобиль? Нет, машины в Водохлебске есть, но их водители ехать в Кривоколеново отказались.

— Туда, ваше благородие, — объяснял мне мужик в засаленной тужурке, стоявший около пыхающего паром наемного автомобиля, — только на шагоходе или на телеге с парочкой тяжеловозов. Дороги там считай что и нет.

Вот и поехал на телеге. Правда, я нанял себе еще и верховую лошадь, чтобы не позориться. А еще к маленькому каравану присоединился молодой клерк из городской администрации, чтобы представить меня моим крестьянам, дабы у них не возникло сомнений, что я новый владелец, а не какой-то самозванец.

Рыжий парень уселся в телегу, и как только мы тронулись, принялся вещать:

— Ну чисто в рай едете, — жмурился на солнце он, сидя на заднем конце повозки и болтая ногами над пока ещё приличной дорогой. — Я только мечтать могу, чтобы на вашем месте оказаться!

— Короче! — хмыкнул я. — Расскажи мне лучше, что это за крепостные, и что за село такое.

— Э… — замялся тот. — Село процветало еще два года назад. А потом старый владелец помер и многие крестьяне разбежались. Хотя большая часть были потомками этого помещика.

— В смысле? — удивился я. — Как потомками?

— Он на пилюлях от детей в молодости экономил, а крестьянок любил. В прямом смысле. Всех. Не различая по возрастам. Там даже один раз чуть бунт мужиков не случился. Но потом владетель постарел, и ему стало не до гарема. А затем и вообще помер.

— То есть он держал в рабстве собственных детей? — покачал головой я.

— И внуков… Но почему в рабстве?

— Почему?.. А кем они были? Расскажи мне о крепостном праве, для начала.

— Ну они для вас и слуги, и гарем. Эх… Мне бы такое… — опять ударился в мечты придурок.

— А в рыло? — мрачно спросил я.

И это помогло. Парень опасливо посмотрел на меня и принялся нормально рассказывать:

— Крепостными становятся по собственному желанию. Но редко, конечно. Если человек сам не может своей жизнью управлять, то записывается к помещику.

— Продает себя? — удивился я.

— Ну да. Долги там всякие… Или просто думать не получается. А за крепостных хозяин отвечает.

— И что? Много таких?

— Мало…

— Пятьсот душ это мало?

— У нас лет сто назад случай был… Существовала большая партия политическая. Общество. Они сильно за монархию выступали. А тогда как раз всякие либералы развелись. Про какие-то парламенты рассуждали. Так вот, эти монархисты очень с ними боролись. Сильно их поносили, и кричали, что они всей душой и телом за царя-батюшку. А потом случилось как обычно. Владетельным домам это надоело и они всю демократию разогнали. Либералы, которые самые упёртые, в чужие земли подались, а монархистов всех скопом в крепостные записали. Их тогда тысячи две в Водохлёбске было.

— Здорово их наградили, — хмыкнул я.

— А что? Они же хотели, чтобы ими царь и его бояре управляли. Вот и получили, — серьезно кивнул парень.

— Наказали вместе с потомками? — хмыкнул я.

— Почему наказали? Они хорошо жили, да и живут. Все за них помещики решают. Ну бывало, конечно, всякое… Бывало что и продавали, и девок портили. Было такое. Но это же то, что монархисты и хотели. А кто потом передумал, так те могли в Юрьев день уйти. Никому не возбранялось, и даже хозяйство на новом месте равное старому давали. Но мало таких было. Под барином оно спокойнее.

Путешествие заняло половину дня, потому что ехать пришлось по очень фиговой дороге километров двадцать, причем встретились нам только два отворота. Первый, судя по карте, вел к пограничной крепости, принадлежащей Тверской короне, а второй к соседнему селу, километрах в десяти от Кривоколеново. Собственно вся дорога туда и поворачивала, а к моему владению вел уже полностью заросший отворот.

Выехали мы в итоге на другой стороне озера, причем нам открылся вид на Водохлебск всего километрах в пяти, но через густо заросшее камышами озеро.

Село же нас встретило полнейшей пустотой. Только вдали на пригорке виднелся барский дом, около которого стояли две ярко наряженные фигурки. При ближайшем рассмотрении они оказались двумя девками или тетками самого простецкого вида. Далеко не молодыми, плюс толстыми и какими-то кривоватыми.

— Барин! Барин едут! — закричали обе, когда мы совсем приблизились.

— Откуда знаете про меня? — удивленно спросил я.

— Так это, — принялась объяснять одна. — Васька-разбойник в городе с утра был и уже добежал, поделился.

— Разбойник?

— Ну да, барин. Есть у нас разбойник. Но он с пониманием. Только еду отбирает, да и то не всю.

Я усмехнулся и осмотрел стоящие стеной леса вокруг поселения. При подъезде к селу я заметил заброшенные поля, а вот дальше — только сплошная стена деревьев.

— Не беспокойтесь, барин, — сказала вторая. — Он здесь не лютует. Мы же в соседнем селе живем, в двух часах ходьбы по той тропе. Вот там он и кормится.

— А вы чего сюда приперлись? — удивился я, осматривая совершенно не жилые дома и заброшенные огороды.

— Ну так как же барин? Вам же прислуга требуется. Да и гарем.

Я только окинул взглядом потертых тёток, раздумывая как их послать повежливее, чтобы и отвадить раз и навсегда, и не оказаться хамом-крепостником. А тут ещё у меня из-за пазухи, прикрываясь от чужих взоров отворотом куртки, выглянула растрепанная голова дриады и пропищала:

— Андрей! Прости! Я больше не желаю в нашем теле с этим гаремом развлекаться. Да и раньше-то так, больше трепалась, а теперь так совсем. Прости! Дура я!

— Да я и не собирался никуда тебя выпускать, — стараясь не шевелить губами еле слышно произнес я.

— Ты настоящий друг, Андрей! — смахнула маленькой рукой крошечную слезинку радости Ива. — Я знала, что ты меня не выдашь! И сам этот гарем обслужишь.

— Пошла вон! — прошипел я.

— А как же? Нам же прислуга нужна, — недоуменно протянула дриада, прячась за пазуху так глубоко, что через секунду я почувствовал как она пытается протиснуться уже под ремень брюк.

— Обойдусь, — фыркнул я, напрягая пресс, чтобы эта дура хоть в штаны мне не пролезла, и уже громко сказал. — Так! Вы сбежали в Юрьев день, вот и валите куда продались! Быстро!

И никакой дипломатии! Буду жутким крепостником.

Затем я бросил взгляд на сонного возницу и спрятавшегося за бортик телеги городского клерка, который наплёл про село много всякой ерунды, но похоже сам не был в курсе, что отсюда и последние жители сбежали. А может он заподозрил, что я припрягу его к обслуживанию предъявленного нам гарема? Ладно, черт с ним! Пусть живет. Я спрятал улыбку и скомандовал:

— Выгружайте вещи во дворе поместья и валите все нахрен! Да побыстрее!

Выгрузились в рекордные сроки, потому что на помощь кинулись два бодрых дедка, которых поставили сюда охранять поместье наследники откинувшего копыта барина. Ну да. Иначе бы всё разворовали. Но теперь дедки радостно укатили на телеге, и я остался один. Точнее, с Ивой конечно. Но в любом случае, людей здесь больше не было. Разве что разбойник придет. Неплохо бы… Уж я бы ему показал!

Первым делом я заглянул в сторожку, где жили охранники, впечатлился огромной батареей пустых бутылок из-под водки строго одного сорта, да и закрыл дверь. Никакого желания что-то делать в этом чёртовом поместье у меня нет и не будет.

Затем отпер выданным ключом дверь и оценил вполне приличное состояние дома. Даже богатое. Только выкинуть несколько безвкусных картин фривольного содержания, да розовые шторки в спальне. А то даже приличного разбойника принять будет стыдно.

К моей неподдельной радости нашелся целый шкаф нового постельного белья, так что стирать мне здесь не придется месяца два. А дальше я уеду. Отстою титул барона, и здесь будет жить козёл-дядя. Не отвертится. Мне же поместье расписали как рай на земле, вот и унаследует.

Из еды нашлось несколько огромных жестяных банок с мукой и крупами, а также четыре ящика с консервами. Совсем отлично! А потом в город схожу, да и куплю что пожелаю.

Затем я разобрал ящики с личным наследством. Я уже знал, что там кроме небольшого количества фамильных безделушек, есть две винтовки и шесть пистолетов. Но когда я взял их в руки, то буквально влюбился. Отличное оружие! Плюс патронов к нему навалом. Довольно экзотично смотрелись только два дуэльных пистолета в наборе, но это тоже нужное. Дуэли мне предстоят, а часть из них будет на такой архаике.

Револьверы оказались хоть и отличные, но ничего особенного. Одна короткая винтовка тоже. А вот вторая! Я погладил пальцем клеймо московской гильдии оружейников и еле удержался, чтобы не поцеловать оружие.

Память Андрейки подсказала, что Москва здесь — маленький городок в Тульском княжестве, но славящийся на весь мир ручным производством лучшего огнестрельного оружия. А эта красотка вообще поражала. Девять миллиметров. Реально бронебойные пули. Оптический прицел и вся механика отлажены до микрон. Одно слово, ручная работа лучших мастеров.

— Любимая жена? — хихикнула смотревшая на меня дриада.

— Да чтобы ты понимала! — хмыкнул я.

А уже под вечер я нашел в сарае целый склад деревянных домиков. Судя по амбарной книге, местные крестьяне промышляли резьбой по дереву, вот и наделали для хозяина кучу кукольных домиков на продажу. По крайней мере я так их опознал. А вот Ива, осмотрев залежи микронедвижимости, презрительно хмыкнула:

— Это же домики для птиц. Попугаев всяких.

— А? — всмотрелся я. — Действительно…

— Но если ты мне приладишь на вот этот дверку, то я согласна в таком жить, — решила дальше не капризничать Ива.

Так и порешили. Я выделил подруге целую комнату рядом со спальней и установил там её дерево в горшке, красивый домик и даже ванную и туалет в отдельных резных будочках.

А перед сном Ива мне серьезно сказала:

— Я рада, что ты такой хороший друг. Не стал требовать обслуживание гарема, и мне целый терем тут создал. И я тебе хорошо сделаю. Я создам охранный контур на основе поисковых импульсов. Буду обновлять раза три в сутки. И никто крупнее лисицы к нам ближе чем на сотню метров не подберется. А еще могу поставить три небольших оповещалки.

— Отлично, — похвалил я, оглядел окрестности и распорядился. — Одну на дорогу, другую на тропу к соседней деревне. А третью… Третью на самую большую тропу в лес ставь.

Ива поколдовала и заверила меня, что наблюдательная служба налажена, а затем ткнула в меня маленьким пальцем и веско заявила:

— А вот когда в город вернемся, ты мне будешь хоть раз в неделю тело на сутки отдавать. И не спорь! Я согласна всего на седьмую часть времени. А если будем ругаться, то в итоге поделим поровну.

— Я подумаю… — не стал ничего обещать я.

Ночь прошла плохо. Точнее, её начало. Здесь оказалось просто море комаров. Они искусали меня и несколько раз тяпнули дриаду. Но девчонка нашла способ, соорудив себе из марли что-то вроде балдахина. А глядя на нее, и я сделал себе такое же сооружение.

Утро я начал с серьезной тренировки, решив довести попавшее мне в руки тело до совершенства. Еще в планах было хорошенько пристрелять оружие, благо патронов хватало, и изучить все имеющиеся учебники. Ну да, есть два месяца, которые надо потратить с пользой.

В обед я понырял в озере и явился в поместье, где застал загоравшую Иву. Она расположилась совсем без ничего на тряпочке на подоконнике и была уже цвета спелого помидора.

— Хватит пялиться на меня, — проворчала она уже через минуту. — Иди наше тело тренируй! А я вот решила стать тёмной. В смысле цвета.

— Пока ты стала красной, — пощекотал её по спинке пальцем я.

— Всё под контролем, — ответила девчонка. — И не трогай меня! Мы разных размеров, как ты можешь заметить. Вот найдешь способ переселить меня в нормальное тело, тогда и… Тогда я сама тебя пощекочу!

— Сейчас обед готовить буду, — хмыкнул я. — Заодно и отдохну. Вечером еще потренируюсь.

— Готовь, — перевернулась на спину и зевнула дриада. — А я еще посплю. Все равно здесь делать нечего. Но я пользу приношу! Охрана вся на мне.

Я растопил печь и испек хлеб. А что? Я умею и не такое. Кашу, правда, варить не стал, но собрал на огороде немного одичавших овощей, которые как-то выдержали конкуренцию с сорняками.

Так и прошли три дня. А на четвертый ещё в начале дня, когда я увлеченно подбрасывал бревнышки для динамической тренировки, ко мне прилетела Ива. Я офигел когда увидел всё также голую и уже почти черную красотку, которая просто летела по воздуху.

— Нравлюсь? — хихикнула она. — А я же немного левитировать раньше училась, а с таким весом как сейчас, это стало совсем просто. Но я по делу. К нам кто-то идет, или даже едет, по тропе от соседнего села. Минут через пять будут здесь.

— Ты бы оделась, — быстро бросил тренировку и двинулся к дому я, подхватив винтовку и пистолет, которые всегда держал под рукой. — А лучше им на глаза совсем не показывайся.

— Я не дура! — фыркнула дриада. — Моя красота только для тебя.

Я как-то не придал этому значения, может быть и зря. Раньше она со всем миром шашни крутить хотела, а теперь-то что случилось? Но тогда мне было не до таких размышлений, а потом как-то забылось.