Повелитель Теней. Том 5

Глава 17

До того как Рай начал войну на Земле, было такое прекрасное кино. Старое, ему больше шестидесяти лет было на тот момент, когда я случайно его увидел. В канун Нового Года, когда прозябал в своей конуре, пролюбив абсолютно все, что было нажито родителями…

«Карнавальная ночь» тот фильм назывался.

И была в нем песня, слова которой как раз подходили под оставшееся нам прожить время. Почему-то именно она закрутилась у меня в голове настойчивым лейтмотивом.

Несмотря на то, что она совсем не о том, как на первом круге Ада к трем случайным посетителям этого увеселительного заведения приближается трехметровая фигура мужчины в длинных просторных одеждах темного цвета. Вокруг него клубился, будто бы поднимался откуда-то снизу, прямо сквозь магические конструкты на полу, туман. Как если бы мы находились поблизости от водоема, и перед нами выскочил местный рыбак на старенькой лодке…

— Я вам песенку спою про пять минут! — слова сами собой сорвались с губ. — Эту песенку мою пускай поют!…

В глазах Лилит сквозь магический барьер можно было разглядеть океан непонимания и шока от происходящего. Демонесса хлопнула глазами.

— Пусть летит она по свету, Я дарю Вам песню эту! — надо же, я даже что-то запомнил, хотя видел фильм всего один раз. — Эту песенку, про пять минут!…

— Рыжая, — тихо произнесла демонесса. — Ты что с ним сделала?

— Я? — с тоном оскорбленной и обманутой всем Первым Крестовым Походом сарациинки взвилась Спинсриф. — Ну, я была бы не против оседлать этого жеребца раз пять… десят и это только до обеда, но, боюсь после этого мерин сдохнет, а я снова заскучаю.

Погодите, лодка⁈ Этот парень реально приближается к нам на лодке, махая длинным, будто бы изъеденным временем и жучками веслом. Последнее кажется крохотным, ссохшимся, растрескавшимся, отполированным тысячами прикосновений ладоней за все время службы, как деревянный черенок лопаты.

Но, несмотря ни на что, именно этим веслом он совершал движение гребца, беззвучно приближая свою старую лодку с фигуркой оскалившегося черепа с горящими зеленовой глазницам.

А вот самого лица хранителя этого круга ада не наблюдалось. В том месте, где оно должно было проглядывать под спадающими полами капюшона, клубилась непроглядная чернота. Такая же мрачная, холодная и отталкивающая на вид, как и сам Харон.

Не знаю через какую там реку Харон перевозил обычных смертных, но сейчас этот парень явно плывет по магическому туману. Плывет к нам! И нужно что-то делать, дабы разрешить ситуацию.

Для начала я обратился к магическому зрению…

— Пять минут, пять минут! Бой часов раздастся вскоре! — тихонько напевал я, стараясь унять возникшую дрожь. — Пять минут, пять минут! Помиритесь те, кто в ссоре!

— Нет, он точно сошел с ума, — решительно заявила демонесса, обращаясь к Корделии. — Хоть ты ему объясни, что пора вам уходить!

— А ты чего, тут посыльного нашла? — неожиданно взъярилась рыжеволосая магичка за моей спиной. — Тебе надо — ты и доноси до него жизненно важную — в прямом, чесать Создателю за ухом, смысле!

— С ним явно что-то происходит! — признаюсь, мне было приятно краем глаза слушать волнение и оттенки заботы в голосе демонессы. Казалось бы, ей-то какое дело до того, сколько нас тут помрет — она одна или мы все? Но нет, старается минимизировать жертвы. Вот только для меня не вариант уходить отсюда без нее. — Кажется, что Первый круг свел его с ума! Он несет какой-то бред!

— Я тебя умоляю, — в голосе Корделии прозвучала ядовитая насмешка с нотками отменного злопыхания. — Кому как не нам знать — если человек немного свистит скворечником, это еще не повод паковать его и отправлять в бедлам.

Как-то само собой всплыло понимание того, что под «бедламом» Спинсриф не имела ввиду тотальный беспорядок. А вот психушку в Средние Века, кажется, именно так и называли…

Оставив даже желание понять откуда мне это известно, как и разглядеть что-то в абсолютной черноте фигуры Хранителя Первого Круга Ада, я отпустил магическое зрение и посмотрел на демоницу.

— Как его победить?

— Ты душевнобольной? — показалось, что изумруды ее глаз вот-вот выпадут из орбит. — Его невозможно победить! Только убежать! Медлительность при приближении — это его единственная слабость.

— В принципе единственная, или единственная, которую вы смогли обнаружить? — уточнил я.

Лилит открыла было рот, чтобы дать ответ, но с ее губ не сорвалось ни слова. Вместо этого на лице застыл ужас.

— Ты в самом деле решил драться с ним? — даже Корделия слегка охренела от моего решения.

— Мы в библиотеке Магии Теней, — безликая фигура в видавшем лучшие тысячелетия рубище неспешно приближалась. Размеренно загребая своим древним веслом магический туман, Хранитель приближался. — Ты, — я посмотрел на демонессу, — сама сказала, что здесь предусмотрены испытания для соискателей.

— Ты безумен, — ужаснулась Лилит. — Сюда приходили и бежали в страхе Практики, которые могли уничтожить тебя одним лишь щелчком пальцев! И ты намерен потягаться с Хароном, зная о Магии Теней лишь… Сколько? — она выставила перед собой руку и очертила линию ногтем большого пальца на ногте укзаательного. — Да в этой части пальца больше знаний о Магии Теней, чем у тебя!

— Но не у тебя, — я бросил взгляд на Харона. Зеленые оттенки из его тумана пропали. Зато появилось магическое свечение под капюшоном. Два кругляша, похожие на светящиеся изнутри изумруды, которые, несомненно смотрели прямо на нас. А вот зеленая дымка, словно испарение, безудержно источалась от его глаз. Как будто он прогревал их для выстрела. — Ты ведь была здесь, не так ли?

— Была, — быстро произнесла Лилит, тоже посмотрев на Харона. — Во всеоружии, доверху напичканная амулетами, зельями и знаниями! Ничего из этого у тебя нет и в помине!

— Зато у меня есть Корделия, — я повернулся к рыжеволосой малютке. Спинсриф, явно что-то осмысленно обдумавшая, захлопала глазами, как будто прослушала наш с демонессой разговор. — Сможешь его уделать?

Полторы минуты и Харон будет прямо перед нами. Но что-то мне подсказывает — нападет он раньше.

— Ты сейчас пошутил что ли? — у рыжей дернулся глаз. — Ты на него в магическом зрении вообще смотрел?

— Смотрел, одна чернота. У него нет магии…

— Почему этот бред несет он, а стыдно мне⁈ — простонала Лилит опускаясь на корточки. Демонесса обхватила голову руками, будто пыталась сдержать рвущиеся наружу мысли.

— Впервые вижу настолько падкого на истерики и сцены демона, — признался я, глядя на Лилит. — Корделия, может ты объяснишь…?

— Хлебушек, — посмотрела на меня Спинсриф взглядом, полным сочувствия. Таким ветеринары смотрят на котиков, которым вскоре нечего будет вылизывать. — Как бы тебе так доходчиво объяснить, чтобы не обидеть… Ты, когда-нибудь краски в руках держал?

— Да, но причем тут это?

— Желтенький с синим смешивал? — в голосе Корделии звучала такая забота, как если бы она разговаривала с полным идиотом.

Печенкой чую, что именно сейчас так со стороны и выгляжу. Но, что поделать — централизованного спокойного образования мне не завезли.

— Да, это знает каждый первоклашка — получается зеленый цвет, — припомнил я. Кажется так.

— Умничка, хлебушек не совсем зачерствел, — натянуто улыбнулась Спинсриф. — А что будет, если смешать все цвета воедино?

Позади пахнуло ледяным холодом, который мгновенно добрался до внутренностей, разом превратив их в сосульки. Даже сердце пропустило удар.

— Черный, — произнес я. — Если смешать все цвета, получится черный цвет. Хочешь сказать, что Харон владеет всеми видами магии?

В этом мире каждому виду магии определен свой цвет или оттенок. У магии огня — красный, у Магии Теней — зеленый. И от основных «цветов» исходят оттенки, указывающие на родство «стихий».

У Корделии дернулась губа. Девушка попыталась привычно улыбнуться, но получилось через силу.

— Именно, — прошептала она, смотря поверх моей головы. — Поэтому он и является одним из сверхсильных сущностей во всем магическом мире.

Ага… И по каким-то причинам служит Хранителем Первого Круга Ада, фактически обитая в подвале резиденции демонов и Практиков. Как-то не похоже на то, что такое существо, которого даже Лилит, способная создавать заклинания, ранящие и убивающие драконов, добровольно готово оставаться взаперти.

— Он у меня за спиной, да? — уточнил я у Корделии.

— У меня аж копчик вспотел от одного на него взгляда, — поделилась своими переживаниями сумасшедшая магичка. — Глебушка… Может все-таки сбежим, а? Отступление, оно ж как наступление, только в другом направлении…

— Нет, — твердо произнес я. Ну, как твердо. Пришлось сжать в руках яйца, соль, муку и сахар (мысленно, конечно же), чтобы выглядеть уверенно.

Расчет прост и оттого опасен до безумия.

Если не убил сразу, если не напал со спины, то ему что-то нужно. Лилит он не трогает, хотя, так понимаю, может ее прикончить прямо сейчас.

Харон молча стоит за моей спиной.

И ждет.

Если придется драться, то в моем арсенале нет уже ставшего привычным и знакомым «Пожирателя Душ». Придется надеяться только на Магию Теней… И на то, что в этом круге есть заклинания, которые могут его если не уничтожить, то, хотя бы ранить.

Он медленный, да? Так сказала Лилит. Судя по всему, местные демоны и Практики так и обучались — бегали по Первому Кругу и считывали то, что видели, запоминая местные знания…

Ох, какой же сюр и психопатия. Вот только все это меньше всего похоже на бред сумасшешего. Скорее на то, что я вляпался в сборку мозаики с миллионами паззлов. И очень далек от того, чтобы собрать картинку целиком.

— Глебушка… — Корделия сделала шаркающий шаг назад. Потом еще один. И еще. — Ты не подумай, что я трусиха. Просто

— Какие же вы идиоты, — донеслось со стороны Лилит. — Его глаза горят Магией Тени. Взор Хранителя активировался, вам не сбежать отсюда — Круг опечатан. Ничто не поможет…

— Это мы еще посмотрим, — я неспешно, стараясь унять дрожь по всему телу и хоть немного согреть свой заледеневший богатый внутренний мир, повернулся к Харону.

Нас разделяло метра полтора — длина той части корпуса лодки, что начиналась от скалящегося черепа на носу и до того места, на котором стоял сам Харон. А дальше… Лодка будто бы терялась в черном тумане.

С такого расстояния старик с веслом меньше всего походил на легендарного деда Мазая. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы душа улетела в пятки.

Он возвышался надо мной так же, как Голиаф над Давидом. Рубище, в которое он был одет, свисало с тела до самых ног, переходя внизу в туман. От этого складывалось впечатление, будто бы Харон сам соткан из черной дымки.

Но его одежды неимели рукавов. Я видел крепкие руки — не худые, но и не излишне мускулистые. Такие бывают у человека, который всю свою жизнь занимается одной и той же работой. Буквально не делает ничего лишнего. Его тело развивается до определенного уровня крепости, после чего будто замирает и сохраняется таким до тех пор, пока физические нагрузки либо не уменьшаются, либо не увеличиваются.

Кожа его рук имела серо-зеленый земленистый оттенок. Если бы не замысловатые татуировки черного цвета, из которых клубился такого же оттенка туман, можно было бы подумать, что передо мной воскрешенный мертвец.

Пусть нас разделяло совсем короткое расстояние, но даже так, смотря на Хранителя снизу вверх, я не мог разглядеть его лица. В темноте, что клубилась под капюшоном, яркими звездами горели два изумруда, что смотрели прямо на меня.

Нет, сквозь меня.

Я ощущал давление на собственный Источник, душу будто бы схватила невидимая рука. И эта самая мистическая конечность вертела мою несчастную душу, словно хотела рассмотреть ее со всех сторон.

Каждое его движение давалось мне колоссальной болью. Вот только произнести хоть слово, выдавить из себя хоть один звук, я просто не мог. Намереваясь поговорить с Хранителем, все, чего я смог добиться — только лишь вцепиться зубами друг в друга, а пальцами — в броню ладоней своих перчаток драконьего доспеха.

Все до единой клетки моего тела звенели от боли. Маготоки издавали загробный гул, как если бы были струнами расстроенной гитары. Не знаю, дышал ли я, но даже звука собственного сердца не мог расслышать.

Все вокруг меня будто замерло в предвкушении того, что должно случиться. Не было слышно ни Корделии, ни Лилит… Вообще ничего.

Затем все внезапно исчезло.

И сдавливание души, и напряжение, и боль…

Тишину Первого Круга нарушил мой истошный вдох, которому могли бы позавидовать самые ужасные твари на свете. Они-то используют такие звуки для того, чтобы запугивать добычу и подавать прочие знаки сородичам.

А я же просто вдохнул прохладный воздух демонического подвала. Господи-боже, какое же это наслаждение — просто дышать!

Сердце готово было в любой момент выпрыгнуть из груди и сбежать, но вместо этого продолжало ломиться сквозь грудную клетку. А последняя, падлюка такая, сдерживала важный для моего организма орган.

— Ты пришел сюда за знаниями, — голос прозвучал так, как будто на землю обрушились все раскаты грома вселенной.

На мгновение я оглох, подумав о том, что барабанные перепонки мои сейчас преставились. В мозг словно вонзились мириады игл, которые за мгновение ока прорвали защиту черепной коробки и прошли ее насквозь.

В носу что-то подозрительно захлюпало.

— Мне пришлось сюда прийти, — язык едва ворочался, будто внутри моего рта все связала победительница конкурса «Хурма Вселенной». — Случилось недопонимание и…

— Она, — весло, о котором я практически позабыл, ибо оно приобрело матовый черный оттенок и сливалось с одеждой Хранителя, — Голодна.

Рукоятка весла указала на Лилит, которая продолжала сидеть на корточках внутри своей ловушки. Сидеть и не двигаться! Я повернул голову, отчего едва не рухнул на пол — внутри меня все резко решило продемонстрировать процесс укачивания организма.

К моему удивлению, Корделия так же не шевелилась. Ее взгляд был устремлен на безликий капюшон Харона, одна нога занесена, чтобы сделать новый шаг назад… Но девушка так и застыла на одном месте.

Похоже, ощущения ледяного холода не только лишь игра воображения. Харон заморозил нас!

Понятное дело, что не льдом, это какая-то магия…

— Да, так уж вышло, что у моего демона проснулся Голод, — тщательно подбирая слова, объяснил я. — Мы не были к этому готовы, поэтому бежали куда глаза глядят…

— Это ты так думаешь, — в голосе Харона не было ни намека на эмоции. Если б не движение его весла и напоминающей конечность зомби руки, его сжимающей, то я подумал бы, что общаюсь со статуей.

Теперь рукоять смотрела на безумную рыжульку.

— Она привела тебя сюда, — прогрохотал Харон в моей голове. — Она знала как найти Ад. Она хотела сюда попасть.

И… во время нашего бегства я это уже понял. Вот только зачем Корделии нужно было попасть в Ад?

Но об этом можно будет выяснить уже позже, когда мы выберемся из Ада и обители Практиков.

— Мы не хотели нарушать ваш покой… — начал я, но черное весло уставилось мне прямо в лицо.

— Покой — это обман, — из носа потекло таким фонтаном, что я почувствовал себя японским исекаем, который впервые потрогал девчонку за лифчик через зимнюю одежду.

— Как скажете, — не стал я перечить всесильному существу. — Раз уж мы разговариваем, то… Можно вопрос?

— Если ты не знаешь, можешь ли спрашивать, то откуда тебе известно, что ты вообще реален? — вопрос Харона поставил меня в тупик.

Меньше всего мне хотелось бы в Аду заниматься философией с тем, кого боится Лилит.

Посмотрев на демонессу, я собрал внутреннее мужество и заглянул в глаза Харона…

Потекло из ушей. И что-то мне подсказывает, что это отнюдь не ушная сера растопилась.

— В чем причина ее Голода? — подозреваю, что разговор не ведется при помощи голоса. По крайней мере я открываю рот, но ни сейчас, ни до этого не слышал ни единого звука. А вот мысли… Скорее всего это какой-то вид магической телепатии.

— Она, — да хватит уже ткать веслом в людей! Нет, реально, этой штукой убить кого-нибудь можно. Хотя… Наверное, хорошо, что сей фаллический предмет тычет именно в застывшую Корделию. Меньше всего я сейчас хотел бы слышать ее неуместные шутки. — Уже дала тебе ответ. И она, — тычок в сторону Лилит, — тоже. Зачем ты спрашиваешь у меня?

— Потому что вы говорите со мной, — не стал лукавить я. — Без загадок, без интриг. И, думаю, для такого существа как вы, я однозначно не объект для каких-либо манипуляций. Чего не могу сказать о других моих знакомых.

Харон какое-то время молчал, после чего мой мозг еще раз взорвался от пронзивших его невидимых игл.

— Ты не из этого мира, — изрек он. — Твоя душа не принадлежит Аурхейму.

— Верно. Я здесь из-за…

— Я знаю твой путь, молодой Практик. И твой путь пролегает не здесь.

— Если так, то почему мне явились сразу три телепортационные арки? — не удержался я от вопроса. — Лилит сказала, что чем их больше, тем выше потенциал…

— Она, — о, блять, он этим веслом точно торнадо здесь организует, — глупа.

Нормально так прошлись по самому умному из известных мне демонов. Впрочем, по меркам существа, которое умеет колдовать любую магию, мы все лишь просто несмышленые букашки.

— Значит — эта Библиотека не для меня?

Занятно… Весло так и осталось смотреть рукоятью на Лилит.

— Ад создан для всех, — ответил Харон, предварительно подумав несколько секунд. Или минут. Или дней. Может пару эпох — чувство времени я утратил однозначно. — Но ты вносишь в него дисбаланс. Ты должен уйти.

— Это входит в мои планы, — заверил я. — Дисбаланс рожден моей душой из другого мира?

— Да.

— Но я ведь могу изучить находящиеся здесь знани…

Я оборвал себя на полуслове, когда изумруды глаз Харона будто вспыхнули. Как моргание дальним светом машины… Только вот ощущения такие, будто с меня заживо сняли кожу… Правда, предварительно накачали обезболивающим и транквилизаторами до полного безразличия.

— Нет, — ответил Харон. — Эти знания не для тебя.

Замечательно. Помнится, я говорил, что Харон нормальный мужик, потому что говорит прямо? Забудьте нахрен.

— Они не для меня, потому что я из другого мира?

— Потому что ты связан с той, кто объята Голодом, — пояснил Харон. — Все, что ты узнаешь — узнает она.

— Надо полагать, что это нежелательно, так?

— Да.

— Потому что…?

Спровоцировать Хранителя на рассказ не получилось. Он меня просто проигнорировал.

— Харон, — по старой привычке я хотел добавить немного уважительного обращения, но вовремя себя остановил. Кто знает, как отнесется это существо к подобным словам? Скажешь, например «Уважаемый Харон», а для него это окажется оскорблением. Утрирую, конечно, но есть двери, в которые нужно не только не заходить, но и вообще не приближаться к ним. — Я так понимаю, вы были в моем разуме.

— Он словно открытая книга.

— Да, мне это уже говорили. Однако, вокруг меня столько загадок и всего непонятного… Мне нужны ответы.

— Ответы получает тот, кто задает правильные вопросы.

— Выходит, я задаю неправильные?

— Тебе известен ответ на этот вопрос.

О, шарады поехали. И с чего я вообще взял, что ему интересно со мной общаться? С того, что он не размазал мои внутренности по всему Первому Кругу Ада сразу, как подошел на дальность удара веслом?

Так себе объяснение… Вот только ничего лучше у меня нет.

А вот если подумать… Это место — Библиотека для демонов и Практиков. Но только если они из Аурхейма. Не для меня. Пусть он не огрел меня веслом, но Харон дал понять четко — мне здесь не место.

Дожили… Из Ада прогоняют.

— Древние Практики были слабее меня? — вопрос вырвался быстрее, чем я успел подумать.

Зеленые глаза-изумруды выбросили в стороны клубы зеленоватой дымки. Как будто бык в мультике паром выдохнул.

— У Практика есть душа, — быстро произнес я. — Преодолев оболочки, можно добраться до ядра, где Создатель заключил знания о Магии Теней и, гипотетически, свой план на каждого человека. Зачем нужно создавать Библиотеку в Аду, если у меня получилось пробить оболочку, и я до сих пор жив? Наверняка демоны знали и более аккуратные способы, чтобы таким образом «активировать» своих Практиков. Ведь потрачены годы, чтобы создать все это… А можно было пойти быстрым путем. Если же Практикам и демонам приходилось учиться, то… Они были слабее меня.

Мысль вроде бы здравая. Я обдумывал каждую ее часть долгое время, но впервые собрал все осколки вместе.

— Быстрый путь — не самый правильный, — изрек Харон. То ли я уже привык к последствиям его речей, то ли у меня уже все нервные окончания умерли. Но больше боли я не чувствую. Как не чувствую текущей из носа и ушей крови. Они пошли быстрым путем. И были уничтожены.

Так… Погодите-ка! С каких пор повреждение оболочки души сложнее, чем спускаться в Ад, чтобы прочитать настенную клинопись? Или же… А, что если то, что произошло со мной — не закономерность, а случайность?

Ну не глупые же… существа демоны. Вон, Лилит сколько экспериментировала, наверняка и другие занимались подобными художествами. Но души Практикам не взламывали.

А у меня оболочка разрушена. И я знаю то, что не должен был знать. Следовательно, теория о «закладках» в душе верна — там есть знания о Магии Теней. И, раз так, то Библиотека мне в самом деле не нужна.

Нужно лишь время и наставник, чтобы обучиться.

И вот он, мой наставник, в ловушке. А еще у нее есть Голод, который имеет общее, но не конкретное описание. Наш контракт с Лилит чистая формальность. Моя поврежденная душа, Магия Теней внутри, быстрое наполнение Источника, вытекающая из меня магия…

О.

Ну, твою-то мать!

— Теперь ты понял, — сообщил Харон.

— Голод, — поморщился я. — Из меня магия хлещет как из ведра! Я для Лилит как течная сука для всех дворовых кобелей!

— Демоны питаются душой своих служителей, — прогрохотал Харон. — Ты — ее еда.

— А она, — я указал на демонессу, — мой учитель. Я нужен ей, а она нужна мне. Круг замкнулся!

Всегда мечтал это сказать. Вот только легче от этого не стало ни на йоту.

Харон молчал. Не думаю, что мой ответ поставил его в тупик. Честно сказать, вообще не думаю, что я в состоянии привлечь внимание существа, настолько сильного, как он. Даже Аггел интересуется мной лишь ради воплощения своих каких-то планов. И, скорее всего, он действует вместе с Гекатой.

Им было нужно, чтобы я попал в этот мир. Подозреваю, что именно в это время, в разгар творящегося бардака.

Вот только… Какой прок от того, от кого даже Хранитель Первого Круга Ада решил не защищать свою обитель знаний? И все как раз из-за моего происхождения из другого мира.

Или же дело как раз в том, что моя связка с Лилит на самом деле «быстрый», но чем-то заинтересовавший их путь?

Если так, то… Эти засранцы распланировали мою жизнь и все, что происходит — это не более чем шатание в рамках допустимых отклонений их планов. Вот только в чем их планы?

Интереса ради я спросил об этом у Харона.

Хранитель традиционно меня проигнорировал. Вопросы о некроманте, об Аггеле, о Гекате, о сумасшедшей эльфийской богине, охотящейся за мной и моими товарищами, Харон так же оставил без внимания.

Складывалось впечатление, что ему внезапно стало наплевать на меня, мое присутствие здесь и наш куцый диалог.

Будь это компьютерной игрой, я бы со злодейским хохотом написал разгромную рецензию о хреновеньком и чрезмерно запутанном сюжете.

Итак, то, что должно было меня враз поднять над собой прежним, путешествие в Дуар Мар’Тун, на деле же стало квестом по приобретению демонессы, которая может мне как помочь, так и сожрать ненароком. Это ж надо было стать лучшим эклером в пачке-то, а⁈

А по факту, вот оно, могущество, вокруг тебя, бери не хочу. Но, думаю, стоит мне только начать рассматривать конструкты и заклинания, как весло Харона окажется в той части моего тела, целостность которой я предпочитаю не нарушать до конца своих дней.

— Вот и поговорили, — подытожил я разговор. Твою-то мать… А гонору-то было! Бегите, спасайтесь, Харон вас всех убьет! А на деле же — мировой старикан с чуть-чуть непонятной для меня философией. — Остался последний вопрос, перевозчик. Почему вы служите в Аду? Вы ведь явно сильнее всех демонов и Практиков вместе взятых. Они ж вас до одури боялись.

Немного лести не повредит. Не думаю я, что мои коллеги в прошлом были столь слабы, что не могли бы толпой одолеть Харона. Но почему-то не делали этого — а ведь тогда Первый Круг Ада оказался бы в их распоряжении…

Одни загадки, чтоб их! Ну почему нельзя прописать где-нибудь по соседству с загадкой и ответ? Почему именно я должен ломать свою голову над тем, как найти ответы на все возникшие вопросы.

— Я не служу им, — отрезал Харон, возвращая свое весло в вертикальное положение, словно посох. — Как и все мы — я служу Создателю. И по воле его я буду там, где должен быть.

Понятно. Харон…

Да к черту.

— В таком случае, раз мне здесь нечего взять для продолжения борьбы, то пора вернуться к своим друзьям, — осторожно произнес я. До сих пор ни слова не было сказано о том, что обе девушки вернутся со мной. Как и того, что мне дозволят покинуть это место хотя бы целым. Про невредимость говорить так и вовсе преждевременно. — Раз вы не желаете меня видеть здесь, то и об испытании явно речи идти не может. Следовательно, мне и моим друзьям пора покинуть вас.

— Да будет так, — весло взлетело вверх и с силой обрушилось на туман под ним.

Как бы это не осточертело, но все вокруг затопила тьма.