Повелитель Теней. Том 1

Глава 18

Наверное, в этом есть логика.

Беспощадная она мать ее.

Раз я бесполезен в сражении, которое неминуемо нас настигнет, то хотя бы подежурить несколько часов могу, чтобы дать выспаться тем, кому предстояло охранять наш лагерь от нападения.

Обсуждение последнего стало настолько обыденным делом, что начало казаться, будто в этом нет ничего страшного.

Примерно с теми же интонациями обсуждают поход за хлебом или помочиться в кустики.

Последнего я отчего-то стал побаиваться.

Хитрожопые змеи так и норовят отметиться на моем теле, невзирая на мое возражение по данному вопросу.

Мои спутники прикончили парочку перед тем, как мы обосновались окончательно на месте ночлега.

А кроме того наша бодрая компания изрядно потрудилась, обеспечивая безопасность стоянки.

В чем суть приготовлений, заключающихся в том, что Лаврик промчалась по лесу со скоростью, равной той, что развивает понтовая молодежь, услышав про появление нового айфона, я так и не понял.

Фратер обошел поляну по периметру, немного повоевал с кустами, наиболее близко прилегающими к месту стоянки.

Интересно, если гномы узнают для какого важного и сложного дела он использовал их боевой топор, его распнут или утопят?

Слуга демонстративно зарядил арбалеты (ага, их у него аж два оказалось), и положил рядом с собой.

Парень, очевидно так преисполнился верой в то, что не ворочается во сне и случайно не выстрелит из этих дьявольских машинок.

Ну или у него и Фратера, спящего рядом, стальные бубенцы.

Тот тоже в обнимку со своей саблей спит.

Еще и кинжал под рукой.

Лаврик, укрывшись плащом, лежала так, чтобы лук с натянутой тетивой видно не было, как и колчан со стрелами.

У нее тоже кинжал под рукой.

Выглядит как грозное приготовление к бою, вот только есть пара моментов, которые я подметил.

Первое.

Готовили они оружие уже после того, как Лаврик побегала по местным кущам, проверяя ближайшую к нам округу.

То есть, если бы за нами кто-то наблюдал после возвращения лучницы, то он точно в курсе где и откуда его ждет «сюрприз».

Второе.

Мне интересно, Паладин в самом деле полагает, будто я не понимаю что к чему тут происходит?

Или решил, что мне слишком больно думать на тему того, что меня собираются использовать в качестве наживки?

Но и расспрашивать его об этом не стал.

Достаточно и того, что у меня есть полная уверенность в том, что здесь организована засада.

И что она явно провалилась в глазах местных, потому как не заметить как «бегают» под веками Лаврика ее глаза, может только конченный имбецил.

Или же мои сотоварищи не знают о том, что у спящего человека сон неоднороден и постоянно глаза двигаться не могут, как это происходит в фазу быстрого сна?

Наверное, так нужно.

Это ж они тут «местные», а я так, «залетный».

Предположим, что в этом есть какой-то потаенный смысл.

И вот, как там у классика?

Ночь, улица, фонарь, аптека…

С моей реальностью совпадает только наличие темного времени суток.

В остальном: злоебучий непроглядный лес, небольшой костерок, три сопящих тела, четыре лошади и я, словно сыч сидящий у костра.

Страшно?

Да нет, конечно.

Кому может быть страшно сидеть у костра одному в непроглядной чаще в ожидании нападения, которое может закончиться смертоубийством?

Да никому, конечно.

Так себе шуточка, конечно.

Сколько я уже так сижу?

Да хрен его знает.

А информация вообще-то нужная.

Потому как мне нужно разбудить Слугу к тому моменту времени, когда над нами взойдет местная луна.

Или как ее называют «ночное светило».

Луна, как луна.

Разве что грязно-оранжевая, как заветревшийся сыр.

Какое-то время я просто сидел напротив костра, лениво ворочая палочкой прогоревшие или почти ставшие таковыми сухие ветки, которых в лесу оказалось не так уж и мало.

Что там Шовель говорил про «санитарные» рубки?

Вслушиваясь в тишину ночного леса, изредка прерываемую криками то ли птички, то ли насилуемой местным Буратино залетной Мальвины, я периодически позевывал, борясь со сном.

Почему-то вспомнилось, что зевок служит непосредственно для снятия дремоты с организма.

А никак не символ желания уснуть.

Лезет вот подобное в голову, а сам не знаешь когда и где ты это прочитал или услышал.

Пару раз, чтобы не заснуть лицом в костер, поднимался, разминал ноги и делал обход по периметру разбитого на небольшой полянке лагеря.

Несколько раз из кустов доносилось какое-то шевеление, но, как и предсказывал Фратер, давая указания на ночь, дикие животные огня не любят, поэтому, из любопытства приближаться-то будут, но, стоит ими заинтересоваться, да еще факелом помахать — тут же сбегут.

Так произошло и в этот раз.

Похоже что один саблезубый пантеро-тигр решил было проверить что происходит, но увидев, что я подсвечиваю себе путь горящей веткой, взятой из костра, тут же убрался в ночь, практически не оставляя после себя хруста сухих веток.

Которые, как я подозреваю, и разбрасывала вокруг лагеря Лаврик, когда «осматривалась».

Вернувшись к костру, вернул на место ветку.

Сладко потянулся, довольно зевнув.

Оглядываясь больше для проформы, посмотрел на мирно пощипывающих траву расседланных лошадей в паре метров от меня.

Потов вернулся взглядом к лагерю.

Глаза зацепились за «Пожиратель Душ», который, как и оба переделанных кинжала, находился недалеко от меня.

Эльфийские ножички — на поясе, а меч, вот он, всего в метре, поставлен у седельных сумок.

Поблескивает своим металлом в свете огня, так и манит вынуть себя из ножен и начать убивать.

Брать в руки эту дрянь с магическим отсосом и стажем в несколько тысяч лет совершенно не хотелось.

Интересно, многих эта тварь «выпила» за время, что прошло с момента Последней Войны?

Помер кто-нибудь пока его доставляли из Гиблых Земель до деревушки на Востоке?

Ведь наверняка его кто-то трогал, просто из интереса ради.

А сам, как представлю, что придется им сражаться или просто в руки взять, аж в дрожь бросает.

Нет, в случае необходимости конечно же, придется его применять, поскольку других мечей, которые бы не выскальзывали у меня из рук, в группе нет.

Слуга орудует по большей части арбалетами и «принеси-подай» в руках Паладина.

Сам Фратер орудует саблей, и, почему-то запасного оружия не имеет, словно не допускает самой мысли, что его кривая железяка может сломаться.

У Лаврика «эльфийский наборчик», который она, кстати, умело скрывает под плащом.

А у меня — только два переделанных клинка и «Пожиратель Душ».

Паладин заверил, что по возможности мы прикупим мне что-нибудь по дороге, какой-нибудь простецкий меч.

Был еще вариант с топорами гномов-берсерков, но пользоваться ими я не умел совершенно.

Пару раз себе чуть не отрубил ногу, когда тренировался и понял, что это явно не мое.

Бросить его у меня далеко не получалось — с пяток метров.

При этом сделать так, чтобы он воткнулся куда-нибудь, тоже не выходило.

У Паладина — да, у него получалось.

А мне, максимум, что удалось разрезать своим топором, так это травяной покров, когда топор падал.

Да и то случайно получилось.

С кинжалами тоже нужно учиться обращаться, мне Лаврик провела небольшой ликбез.

Получилось неплохо на мой взгляд.

Ну, по крайней мере хотя бы себя не проткнул нигде.

Но со словами моей «рабыни» вынужден согласиться — кинжал это крайнее средство в открытом бою.

Путешествие явно не будет коротким, а телепортироваться куда-то, где раньше не бывал, я не умею.

Кстати, это же обстоятельство подтверждало тот факт, что Геката раньше бывала в этом мире.

И даже — в Великом Лесу, так как портал она мне открыла именно туда.

Почему не в другую часть Аурхейма — не знаю.

Так что, подводя мои размышления, случись чего, вариантов у меня всего три.

Первый — размахивать ножами и надеяться, что у противника нет копья или меча.

Второй — взяться за эльфийский меч, который лежит рядом же с «Пожирателем».

Третий — сжать зубы по крепче и махать магоотсосом.

Конечно, при том условии, что других вариантов не будет.

Даром что ли, пока Слуга готовил ужин, Паладин показал мне несколько приемов владения мечом.

Ну, как приемы…

Поднимай выше, бей сильнее.

Не знаю, так ли на самом деле учат сражаться мечом, или нет, но у меня сложилось впечатление, что этот средневековый метросексуал надо мной прикалывается.

Или же демонстрирует нашим возможным наблюдателям то, что я в сражении совершенный неуч.

Тренировался я, естественно эльфийским оружием, потому как брать надолго в руки «Пожирателя» ради тренировки — значит гарантированно потерять тот запас магии, который у меня имеется.

Ее, к слову не густо, но на парочку простеньких заклинаний должно хватить, если приспичит.

Есть еще надежда на эльфийскую кольчугу, которую я на себя напялил с помощью лучницы, выпив вдобавок укрепляющее зелье.

Если предстоит сражаться, то я буду использовать все доступные мне ресурсы, начиная от снаряжения, в которое я едва втиснулся, и заканчивая магией, сцеженной перстнем.

Уж кое-что я все-таки помню из программы подготовки молодых надирателей ангельских задниц.

Конечно, это не тот приемчик, которым я покрошил эльфов в Великом лесу, много слабее, из числа выученных мной у Гекаты.

Адские колдунства из перстня призывать не хочется хотя бы по той причине, что для начала они берут магию из накоплений, а потом уже тянут из души своего носителя.

И это не есть хорошо.

Хотя бы по той причине, что это здорово укорачивает жизнь, что в мои планы не входит.

Гораздо хуже другое.

Если в перстне иссякнет вся магия, то «Пожиратель Душ» начнет уже жрать меня любимого.

Чтобы побороться с навалившейся дремотой, принялся разминать шею в надежде, что к голове прильет больше крови.

Ну, такое себе.

Снова поднялся, походил…

Как же хочется спать…

Да что ж такое-то?

Глаза начали закрываться сами собой…

Несмотря на то, что я стою вообще-то.

Сознание затуманивается…

Так хорошо, так приятно падать…

Спать…

Магия из кольца испарилась за считанные секунды.

И в сознание меня привела боль, с которой «Пожиратель Душ» принялся вытягивать из меня кусочки драгоценной сути.

Ощущение было сродни с тем, как если бы я снова отдирал примерзший язык от металлической качели в Новогоднюю ночь.

Чувствуя на лице, которым я упал на «Пожиратель Душ», холод загробного мира, я мгновенно вскочил на ноги.

Перстень Гекаты отозвался ледяной пустотой.

От проклятого меча исходили знакомые колебания голодающего бомжа, рассматривающего через стеклянную витрину ресторана лопающих омаров и стейки посетителей.

Озираясь по сторонам в поисках того, кто пытался меня усыпить, я понял, что вокруг нет ни одного звука.

Только три могучих богатырских храпа и сладкие причмокивания, которые издавала гарантированно уснувшая Лаврик.

Это я понял потому, что попытался ее растолкать, но девица в зеленых трико даже не отреагировала, продолжая храпеть.

На пинок по заднице Фратер продемонстрировал мне ту же реакцию, что и лучница.

Слугу даже будить не стану, только зря время потеряю.

Меня больше заинтересовал его арбалет, к которому я сделал один из пяти необходимых шагов, разделяющих спящих мужчин.

Сдавив до боли ножны «Пожирателя», я переставил ногу, чувствуя как снова наваливается усталость, но ледяная сталь клинка не давала мне свалиться с ног и отправиться в страну грез.

Еще шажочек.

Осталось всего два.

Давай, нога, ну что ты еле двигаешься…

Прямо передо мной в землю воткнулись сразу две стрелы, а из подлеска подал голос внезапно заскуливший пантеро-тигр.

И что-то мне подсказывает, что он явно сообщал о своем предсмертном состоянии.

Я готовился уже проигнорировать предупреждение, чтобы завладеть арбалетом, но в следующую секунду за спиной раздалось ржание лошадей, перерастающее в конвульсионное хрипение одной из них, сопровождаемое звуками ломающихся костей.

Повернув голову, увидел как огромная когтистая лапа ломает позвоночник второй лошади, а громадное чудовище отбрасывает ее в сторону, словно пушинку.

Трех или четырехметровая мохнатая клыкастая и когтистая срань, проревев на всю округу так, что ей позавидовал бы и пароход, бросилась на меня.

Адреналин вместе с болью нахлынул с головой, отгоняя сонливость.

Едва только пальцы коснулись неудобной рукояти «Пожирателя Душ», как дышать и действовать сразу стало легче.

Появилось ощущение сосредоточенности.

И желание убивать.

Я чувствовал что древнее оружие высасывает из меня магию, насилуя темную душонку с ощущениями, словно медсестра решила взять из вены кровушки при помощи здоровенного шприца.

Но мне было уже плевать.

Потому что здоровенная срань, убив двух лошадей, и оттолкнув от себя с легкостью оставшихся, оказалась в одном шаге от Лаврика.

Ублюдок занес над мирно спящей девушкой свою когтистую лапу, склонившись над ней и с шумом втянув воздух.

Его глаза смотрели прямо на меня.

Желтые, звериные, едва ли не светящиеся в ночи.

На его морде и туше плясали отблески костра.

И до меня, наконец-то, дошло.

— Это же ебанный медведь, — прошептал я.

Обычный, мать его, бурый медведь, весом с полтонны или около того, склонился над эльфийкой, капая слюной из пасти на лицо лучницы и в любой момент готовый одним ударом когтей располосовать ей лицо или горло.

В пляске бликов костра почудилось, что на его шее что-то блеснуло.

Приглядевшись, я понял, что не ошибся.

— Ты из какого цирка сбежал, косолапый? — спросил я, не отводя от него взгляд и не разжимая хватку на мече.

На этой дряни — ошейник.

Это не дикий зверь.

Морда медведя скривилась в презрительной гримасе, а из пасти послышалось недовольное рычание.

От которого бы даже мертвый проснулся.

Но не Лаврик.

И никто другой из нашей братии.

Нет сомнений — нас околдовали.

И не сработало лишь на мне.

Благодаря тому, что я ударился мордой об «Пожирателя Душ».

Клинок, меж тем, высасывая из меня силы, начал набирать яркость высеченных на нем глифов.

Медведь с осторожным любопытством посмотрел на меня, словно опасался нападать.

Трусливая животинка?

Да плевать, надо пользоваться моментом!

— Ты же, сука, ни разу не зверь, да? — спросил я. — Верно, не зверь. Будь так, сука, добр, отойти от моей подруги.

«Медведь» рыкнул что-то в ответ.

Да блять!?

У этой хтонической срани мускулов больше, чем у всей нашей компании вместе взятой!?

Как я вообще принял его за животное?!

Вон, бицуха такая, что говнюка побрить, автозагаром облить до ровной корочки, да на Мистер Вселенная отправляй.

Что там Фратер говорил?

Оборотни тут есть?

Ну, допустим, что они не только в волков обращаются.

— Да убей ты ее уже! — раздался голос за моей спиной.

Каким-то шестым чувством я понял, что главная угроза отнюдь не передо мной, а готовится надрать мне задницу прямо сейчас.

Возможно, что даже в прямом смысле.

Времени продумать все красиво у меня как-то не образовалось, поэтому я просто рухнул на колени, одновременно с этим разворачиваясь, удерживая клинок обеими руками и нанося рассекающий удар.

Зазвенела сталь — мое оружие натолкнулось на аналогичное.

И перерубило его так легко, как если бы хирургический скальпель применялся против натянутой нитки.

На мгновение от подобного сюрприза и надругательства над физикой охренел и я, и мой противник.

Это же дало мне возможность разглядеть того, кто подкрался ко мне сзади.

Ростом чуть выше меня, крепко сбитая, волосатая, человекоподобная хуемразь с мордой тигра, телом человека и конечностями, никогда не знавшими слова «эпиляция».

В одной руке она держала остатки своего меча, жутко похожего на сабельку одного модника, только с рукоятью подлиннее.

Это что, раньше катана была?!

Во второй руке противница (а по половым призракам и декольте это явно не мужик) сжимались ножны.

Никакого снаряжения при себе, кроме короткой одежды, мечта кошкоеба не имела в принципе.

Как и обуви.

Зато имелся пушистый хвост, стоящий дыбом.

И ощущение, что одним из родителей этого кошмара генетики был сибирский кошак, пойманный сектой зоофилов-евгеников.

На ногах я увидел элементы доспехов.

И, собственно, на этом момент созерцания закончился сам собой.

Рывок ебанной фуррии я смог разглядеть и вовремя среагировать, отпрыгнув назад и уйдя от удара остатками меча.

Едва мои ноги коснулись земли в метре от нее, из леса вылетела стрела, с тихим завыванием направляясь мне куда-то пониже пояса.

Почти завороженный тем, как медленно она все же приближается, словно двигается сквозь сгустившийся воздух, я повторил подвиг противника царя скорпионов, отбив стрелу.

И тут же рядом оказалась та мечта зоофила, попытавшаяся ударить меня ножнами с одной стороны, забив мой кадык подальше к позвоночнику, а второй, все еще сжимающей остатки катаны, полоснула по рукам.

И пусть я заставил ее отпрыгнуть назад, ее инициатива познакомиться со мной поближе закончилась длинной раной на моем левом предплечье.

На коже ощущалось что-то теплое.

Следом прилетели еще две стрелы, с которыми я поступил точно так же, как и с предыдущим намерением проткнуть меня издалека.

Нет, так дело не пойдет.

Я уже чувствую, как меня подташнивает и начинает болеть в голове так, словно кто-то пытается через соломинку выпить мои мозги.

Бросившись вперед, я размахнулся, чтобы срубить голову решившей прикончить Слугу плода кошачьего блудняка в человеческой бани, наполненной анимешниками.

Лёво-баба лишилась вместилища своего оружия, которые я перерубил вместе с поправкой ее прически, отсекая верхнюю часть гривы.

Женщина (я надеюсь хоть в этом не ошибаюсь) кинулась на меня, избавив руки от ненужных теперь кусков металла.

Удар по корпусу.

Увожу меч в сторону, чтобы отразить выпад с другой стороны.

Чувствую как лицо взрывается от боли, когда по нему проходятся когти.

С криком отскакиваю, спасая глаза, но она продолжает наступать.

Еще удар.

Еще.

Еще…

Не прошло и половины минуты, как я был весь покрыт длинными кровоточащими царапинами на лице и руках.

Я прекрасно ощущал, что мне пытались разорвать живот и грудь, но, судя по тому, как морщится моя обидчица, часть ее маникюра пострадала.

Ба!

Да ведь точно — два когтя с ее рук застряли в мифриле!

Вот только ей вообще плевать на это.

Пошипела и уже тянет нож из-за пояса.

— Олегус! — неожиданно крикнула она, смотря ко мне за спину. — Убей длинноухую суку и помоги!

Мать твою!

Медведь-оборотень!

Я и забыл про него.

Сделав шаг назад, поворачиваюсь так, чтобы видеть первого монстра на этой полянке.

«Медведь» продолжает стоять над Лавриком, пуская слюни и смотря то на нее, то на меня, то на командующую им кошкобабищу.

С чего это он замешкался?

— Ты что творишь? — завопила зверолюдка.

Оборотень, у которого в мозгах что-то замкнуло, не нашел ничего лучше, чем сесть рядом с Лаурель.

— Хороший миша, — похвалил его я, с натяжкой улыбнувшись. — Правильно. Не стоит обижать спящую девочку. Особенно, когда это моя девочка. Сам не ебу и другим уебать не дам. Ты тут не трогай ничего, а я с тебя ошейник потом сниму, договорились?

Медведь посмотрел на меня как на дебила.

Собственно я и говорил как дебил.

А еще мне очень хотелось блевать.

По спине ползут мурашки, осуществляя маневры с десантированием куда-то в безжизненное пространство.

«Пожиратель Душ» не прекращал свою работу.

Сука такая.

Медведь довольно прищурился и посмотрел на меня даже с какой-то нежностью и любовью.

Стоило только пообещать зверюшке снять с нее ненавистное украшение.

— Это же рабская приблуда? — выдохнул я, пытаясь унять бешено бьющееся сердце и скрученный в узел желудок. — Кто надел? Эта патлатая?

Оборотень натурально отрицательно покачал головой.

— Та хуйня, которая из леса стреляет? — уточнил я.

Медведь оскалился и… кивнул!

— Ну, тогда понятно, — выдавил я из себя улыбку, поворачиваясь к медведю спиной.

Плевать, даже если нападет все-таки.

Судя по всему, жить мне не долго осталось.

— Сейчас тебе пиздец будет, — пообещал я зверолюдке, без страха посмотрев ей в глаза. — Я тебе сейчас таких катышков в глотку насую…

Бравада на нее не подействовала.

Как и сделанный мной шаг вперед.

Она просто стояла и смотрела на меня, нагло скалясь.

Когда я оказался в паре метров от нее, она сделала едва уловимое движение правой рукой и в следующую секунду в тело Слуги впились сразу две стрелы.

Причем обе в крохотное пространство между коленями и нижней частью его кольчужной рубахи.

Вот снайпер-сука!

Раб выгнулся дугой, замычал от боли, но не проснулся.

— Сдавайся, — сказала мне зверлолюдка. — И мы не убьем твоих товарищей!

— Сдается мне ты знатно пиздишь, кошка драная, — произнес я, вкладывая все свои силы в один прыжок.

Она с ленцой сделала шаг в сторону, поднимая ногу для удара по моей спине для опрокидывания.

Легко и фривольно решается вопрос с противником, который еле стоит на ногах, но пытается играть в героя.

Но не в этот раз.

Я не намеревался ее разрубить ударом сверху.

Или же полоснуть поперек тела, развалив от печени до селезенки.

Я держал «Пожиратель Душ» перед собой, прекрасно понимая, что мой единственный шанс — это колющий удар.

И я его выполнил.

В тот самый момент, когда почувствовал как моей спины коснулось что-то, напоминающее по ощущениям деревяное лодочное весло, обе мои руки выбросились вперед, втыкая проклятый клинок в незащищенный живот влажной мечты кошкоеба-зоофила.

— Ох! — вырвалось из ее груди.

Наши взгляды пересеклись.

Я почувствовал колебания магии и бодрящую энергию, которая пронеслась по моему телу от рук к пяткам и макушке.

Словно дыхание свежего воздуха, наполнившее меня эйфорией и неукротимой силой.

В следующее мгновение стоящая передо мной волосатая убийца взорвалась океаном черного пепла, сопровождающегося засветившимся рунами «Пожирателя Душ».

С громким звоном от моей груди отскочила пара стрел, не сумевших пробить мифриловую кольчугу.

Дрожь в теле унялась.

Мурашки прошли.

Болезненные ощущения как рукой сняло.

В одночасье чернота передо мной, разгоняемая лишь отблесками костра, развеялась, окрасив мир в оттенки зеленого.

Душа убитой зверолюдки, крохотная капелька Магии Теней, вернула мне силы для продолжения смертельной трапезы моего клинка.

Со стороны деревьев донеслась тихая ругань — реакция на отсутствие результата со стрелами.

В меня полетел сгусток огня, который без малейшего вреда для меня был отклонен в сторону магическим оружием.

— А теперь, тебе пиздец, — с улыбкой произнес я, бросаясь в подлесок вслед за убегающей от меня искорки жизни.

Крошечный огонек магического дара Создателя, который сегодня ночью будет погашен моим мечом.