Повелители тьмы

Глава девятая. Договор

Орлу я зря ругал – в самом начале боя, заметив, что один из противников схватился не за саблю, а за пищаль, она метнула свой биоклинок ему в грудь, а потом не могла его достать и была вынуждена управляться лозой и стрелкомётом. Хорошо, Йурас защитил.

Ваэлли убила одного, и ещё один истёк кровью – Нан слишком серьёзную рану нанесла. Из рабов был мёртв один, по той же причине – сильная рана, нанесённая клинком Йураса, очень быстро обескровила его. Остальные были успешно перевязаны. Целительница сновала между ними, Йурас ходил рядом, держа тех, кому она оказывала помощь, на прицеле.

Я обошёл мёртвых, обыскивая. Если бы не имплант, нипочём бы не нашёл в вонючих лохмотьях раба две золотых чешуйки размером примерно с ноготь мизинца.

Убитые были богаче. Ножи из неплохой стали, сабли, богатые пояса – должно быть, показатели статуса. Пищали… нельзя сказать, что скованы в деревенской кузнице. Явно заводские – но отчего такие примитивные? Здоровенные шестигранные «ломики», без мушки, с запальным отверстием сбоку, фитильные замки. И – порох!..

Дрожащими от нетерпения пальцами я отвинтил крышку того, что счёл пороховницей.

Я, конечно, не специалист, – сказала Нан, заглядывая мне через плечо, – но разве порох не чёрный?

Не знаю, – покатав на ладони сиреневые крупицы неизвестного материала, я высыпал их на бронированное предплечье. Шевельнул пальцами.

Полыхнуло будь здоров, я чуть брови не опалил. В воздухе повис редкий голубой дымок, тут же рассеявшийся, запах щекотнул ноздри. Нан сморщила нос и звонко чихнула.

– Будь здорова. Эй, положи на место!.. – спохватился я, видя, что девушка тут же завладела другой такой же пороховницей. Нан фыркнула пренебрежительно и повторила мой опыт под взорами подруг. С полминуты на поляне стоял смачный чих, а потом все вознамерились испытать «огненный порошок», и пришлось-таки вмешаться, порох детям не игрушка.

Я взял пищаль. Ага, концепция ясна. Пусть порох и другой, но стреляют им точно так же. Вот здесь, в сумке (откуда-то всплыло слово – «ташка»), пыжи, масленка, моток фитиля. Странный материал, похож на пластик, а вот здесь как будто обрывок этикетки или ценника прилип. Словно куплен в магазине. Странно, с трудом представляю себе фирменные фитили для пищали, которые можно купить в лавке.

В ещё одной сумке я нашёл фитиль потолще, к тому же крашеный в полосочку, обозначающую временные интервалы. Бикфордов? Интересно…

– Ваэлли, приведи его в чувство.

– Сейчас, – девушка поводила рукой над телом раба, он завозился и забормотал, вскинулся.

Нан слегка стукнула в лоб, заставив его прилечь. Это был один из «замыкающих», тех, что были закованы в кандалы и несли огромные замки. Должно быть, когда-то он был высоким мускулистым мужиком, но сейчас этот доходяга походил на картинку в анатомическом атласе. На лбу у него красовалось что-то вроде клейма – насколько я понял, застарелый след ожога отмечал раба опасного, неоднократно беглого и вообще злостного.

– Очухался? – поинтересовалась Нан. – Как тебя зовут?

Мужчина молчал, завороженно глядя в её лицо. Нан приветливо улыбалась.

– Как тебя зовут? – терпеливо повторила.

– Вургер, – прохрипел мужчина.

– Что это такое, Вургер? – она сунула ему под нос пороховницу.

– Зелье для присыпания ран, – лишь самую малость задумавшись, ответил раб. Зазвенели колокольчики – Нан засмеялась.

– А не присыпать ли твои раны этим зельем?

Вургер пожал плечами.

– Порохом в самом деле иногда присыпают раны.

– А это что такое? – она за завязки покачала перед ним мешочек, взятый из ташки убитого. Мужчина следил взглядом, словно за маятником гипнотизёра.

– Золото.

– И что с ним делают? – поинтересовалась Нан. – На что годен этот тяжёлый песок?

– Знаешь, я тоже никогда не понимал, – Вургер усмехнулся и неосторожно посмотрел ей прямо в глаза.

Через мгновение дёрнулся всем телом и с усилием отвёл взгляд.

– Упрямый? – засмеялась Нан. – Знаешь, а ты мне нравишься.

Какова будет реакция мужчины на такое признание красивой девушки? Скелетообразный вздрогнул, по горлу судорожно дёрнулся кадык. Лицо его, и без того не отличающееся здоровым румянцем, стало белее простынь из рекламы стирального порошка.

– Так что… – Нан повела рукой, и в её ладонь скользнул клинок. Девушка небрежно махнула раз, другой…

Вургер лежал, очевидно, полагая себя разрубленным на несколько частей.

– Что?.. – наконец пошевелился и понял, что страшная вэйри на самом деле рассекла ветви и траву, привязывающие его к земле.

А заодно и металлические ржавые цепи!..

– Так что вали.

– То есть? – раб вытаращил глаза.

– Какая буква в слове «вали» тебе непонятна? Пошёл вон, – Нан бросила ему золото. Вургер охнул, удар небольшого весомого мешочка пришёлся в живот.

– Что?.. – прохрипел он, когда смог говорить.

– Это золото, – пояснила Нан. – Забирай и уматывай, пока я не передумала.

Вургер нерешительно сгрёб мешочек и встал. Постоял, пошатываясь, дошёл до края поляны и оглянулся.

– А… остальные? – спросил.

– Какие ещё остальные? – девушка изобразила удивление. – Ах, эти… тебе не всё ли равно?

Вургер, казалось, боролся с самим собой.

– Нет, – тихо сказал.

– Что? – Нан повернулась к нему вполоборота и выразительно подёргала остроконечным ухом.

– Нет, мне не всё равно!.. Что будет с ними?

– Я съем их на завтрак, – сообщила Нан, продемонстрировала в улыбке все шесть клыков, вызвав судорожные всхлипы. – Шучу, шучу. На завтрак я тяжёлое не ем, так что на обед.

– Подавишься, – сказал Вургер, набычившись.

– Ты рискуешь, – угрожающе сказала Нан, и на поляне ощутимо похолодало. – Я близка к тому, чтобы передумать и оставить тебя с ними. На ужин, скажем.

Они сцепились взглядами. Рабы прислушивались к диалогу, смотрели на девушку со страхом, на Вургера – с надеждой.

– Иди, Хрип!.. – сказал один из рабов, тоже кандальный. – Потом мы – хха!..

Согнулся, получив тычок от Дайрима. Хрип, как его называли рабы, шагнул было к нему, но остановился, чуть не налетев грудью на клинок Нан.

– Иди, Хрип, – сказала она насмешливо. – Беги. Спасайся.

– Нет, – раб вздёрнул подбородок.

– Что? Мне показалось, ты сказал…

– Нет. Я не уйду без своих.

– «Без своих», вот как? – прошептала Нан. – А кто твои?

Вургер неопределённо махнул рукой, указывая сразу на всех.

– Как насчёт договора, Вургер? – спросил я.

– Че-е-его? – протянул мужчина, переводя взгляд с Нан на меня. Прекрасная эльфийка и мужчина непонятной расы и возраста с обожжёным лицом.

– Золото, – сказал я. – Вы нам его добываете… а мы вас отпускаем.

– Зачем золото эльфам?

– Мы скормим его нашим священным деревьям, – ухмыльнулась Нан. Чистую правду, между прочим, сказала.

– Понятно, – Хрип, как его называли рабы, оглядел поляну. – А какие у нас гарантии, что вы выполните…

– Интересный ты раб, – перебил я его. – Такие сложные слова знаешь… А гарантий у вас никаких.

– Серый, – позвала тут Ваэлли. – Этот умирает.

Тот самый не единожды битый мальчишка не пробовал напасть на атакующих вэйри, так и остался лежать там, куда его выплеснула волна. Он дышал тяжело, со всхлипами, в уголках губ пузырилась кровавая пена, глаза были мутными. Целительница малость поколдовала над ним, но непохоже было, что ему от этого полегчало.

– Отчего? – спросил я и Нан одновременно.

– Побои. Недоедание. А теперь ещё и я его искупала, – Ваэлли зашмыгала носом.

– Ничего не поделаешь, – сказал я. – Люди иногда умирают.

– Серый, дай мне пару… – подумала, покачала головой. – Нет, оплетаи не успеют. А если побегут, растрясут. Мы тоже не успеем…

Она закрыла лицо руками.

– О чём разговор? – спросил Хрип тревожно. Он нас не понимал, когда я и Нан говорили с ним, были задействованы наши телепатические автопереводчики.

– А, это ты. Который не хочет «без своих», – я обернулся к нему. – Так что же ты за «своими» так плохо смотришь? Парень умирает.

Вургер скрежетнул зубами.

– Отчего она плачет? – оглянулся на Дайрима, который пытался утешить «дочку».

– Она целительница. И не смогла помочь.

Хрип наклонил голову, что-то соображая.

– Договор? – спросил.

Не знаю, отчего он вдруг согласился. Прочие рабы не спорили. Кто-то действительно нам поверил, кто-то до такой степени был вбит в животное состояние, что даже смена власти вызвала разве что вялое любопытство, снова сменившееся апатией.

И у ручья развернулась суета. Причём больше всех приходилось суетиться мне и Нан, потому что Дайрим не отходил от Ваэлли, у которой, похоже, была тихая истерика – первое убийство, первый безнадёжный случай в целительской практике…

Хозяева преспокойно дрыхли, их отволокли в сторонку да так и оставили. Вообще-то предполагалось, что мы наденем им ошейники и тоже заставим работать, но заниматься этим должны были как раз Дайрим и Ваэлли.

Орла ловко сращивала пострадавшее оборудование золотомойщиков. Или как их – старателей? Йурас привёл Фридриха. Явление орка вызвало удивлённые возгласы. Вургер особое внимание уделил его ошейнику. Фридрих ухмыльнулся, показав белые зубы, точно так же разглядывал ошейник раба – Нан срезала лишь цепи, браслеты на руках и ногах и ошейник оставила.

Перед нападением люди как раз собрались свёртывать добычу, признав это место малоперспективным. Лагерь перенесли на полкилометра выше по течению ручья. Рабы перетаскали хозяев – пришлось следить, как бы их не удавили незаметно, – потом перенесли оборудование. Ваэлли и Дайрим остались на поляне с умирающим парнем, который уже не стонал, а только хрипел.

Во мне росло раздражение. Магия, доспехи, оружие… всё это хорошо, но, случись что, нас просто задавят массой. Я уже примечал взгляды – недобрые, оценивающие. Кто-то выразительно посматривал на Вургера, но тот предпочитал не замечать намёков.

Хорошо, что основная масса рабов была инертна и равнодушно выполняла приказы. Смотреть на них мне было гадко и больно, однако сейчас это кстати…

В очередную ходку я, прихватив с собой Нан, подошёл к Ваэлли и чуть замешкался. Как же там звучало то высказывание Деда, оказывающее на его подопечных ярко выраженный стимулирующий эффект?.. Нет, если бы я перевёл его дословно, девушка, пожалуй, в обморок бы упала… тем более она и так недалека от этого.

Как лучше – «сопли подбери» или «хватит слякоть разводить»?

Нан посмотрела на меня как на бесчувственного чурбана, присела рядом с подругой на колени.

– Послушай, я…

Укол магии заставил нас всех подскочить. Вдруг стало холодно и темно. Тени как будто уплотнились, потяжелели.

На поляне ещё оставались люди, и бодрствующие невольно сбились в кучу, обколотые стрелками застонали сквозь тяжёлый наркотический сон.

– Так, – сказал Дайрим. – Она всё-таки… А ну-ка живо разойдитесь, дайте место. И уберите всех… отсюда!.. – он ткнул пальцем в тело убитого Ваэлли воина.

Когда приказание отдаётся таким тоном, надо выполнять. Едва мы очистили центр, как посреди поляны возникла тёмная воронка, от которой пахнуло недоброй магией.

И из тёмного мельтешения вышла Жасмин.

– Очень мило, – холодно молвила, заткнув большие пальцы за пояс-лозу и оглядывая поле боя. Ха, да ведь она у меня подхватила эту манеру. – Ладно, ладно. Подбери сопли, хватит слякоть разводить. Я его возьму.

– Вэй Жасмин? – спросил я растерянно. – Как это… Ты что же, мгновенно переместилась? А как? Этому можно научиться?

Женщина усмехнулась одними губами. Бывшие здесь же рабы смотрели на неё со страхом и восторгом. Боюсь, у меня была такая же физиономия. С Жасмин было что-то не то. Величественная, но и ужасная, он гляделась королевой ночи. Уже не эльфийка, скорее вампиресса. Алые губы, бледная кожа, глаза – огромные, чёрные.

– Порох, – напомнила мне вампиресса сварливо.

– Что?.. А, да… – в некоторой прострации я вручил женщине пороховницу, пищаль и отправил на её имп короткий ролик о подрыве пороха и о том, как заряжать этот «ломик».

Я не мастер-формовщик и плохо умею обращаться с синим колодцем, – сказала Жасмин, оглядывая оружие, – но даже я вижу, как можно улучшить эту штуку… отчего она такая?

У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, – ответил я, обращая её внимание на одежду людей, в которой разве что плохо выделанных шкур не хватало. И вместе с тем – фирменные фитили, пластиковые застёжки на грубо сшитых ташках, пластиковые пуговицы, шнуровка из синтетического материала на дрянных куртках. – Мне кажется, Ватикэн нарочно тормозит развитие народов.

Жасмин, повесив пищаль через плечо и сунув пороховницу за пазуху, подошла к Дайриму. Тот стоял столбом, глядя на неё восторженно, разве что слюни не ронял. Жасмин усмехнулась, выключив «вампирессу», и слегка стукнула его пальцами по нижней челюсти. Волшебник спохватился, закрыл рот и покраснел, словно мальчишка.

Вместе с дочерью любовницы помог взвалить парня на руки Архимагу. Женщина, без особого труда несущая истощённое тело, направилась туда, откуда вышла. Я прищурился. Странное ощущение…

– Мне кажется, я тоже что-то… – медленно проговорила Нан.

Жасмин резко обернулась. Мгновение смотрела на нас, потом дёрнула плечами и пробормотав «ладно, потом», – сделала последший шаг и исчезла в тёмном вихре.

– И что это было? – помолчав, спросил я.

– Да, что это было? – несколько истерично поинтересовался Хрип. – Куда она его потащила?

– Не твоё дело, – ответил Дайрим. – Тебе достаточно знать, что парень будет здоров… если не помрёт к тому моменту, как его донесут… куда следует.

Он посмотрел на Ваэлли.

– Не помрёт, – с уверенностью, которой на самом деле не испытывала, ответила девушка.

Мы занялись делами, через несколько минут Жасмин позвонила и доложила, что парень благополучно занял регенерационную капсулу. Ваэлли перевела дух и улыбнулась всем виновато, извиняясь за то, что последние несколько часов была невыносима.

Такова её сила, – пояснила мне Нан. – Раненому, больному непременно попытается помочь.

Ваэлли и Дайрим наконец оснастили ошейниками хозяев, и мы подняли их сперва заклинаниями обезвреживания сонного яда, потом пинками.

Пришлось затратить какое-то время, чтобы укротить их. Люди орали, называли какие-то имена в странной уверенности, что их звучание непременно должно было внушить нам уважение и трепет. После демонстрации действия ошейников немного угомонились.

И снова взъерепенились, поняв, что на рабах, рядом с которыми они были вынуждены работать, ошейников-то и нет. Кое-кто из бывших хозяев пытался подначивать своих к бунту, обещая свободу.

Только вот конспираторы из людей были некудышные. Они шептали громовым шёпотом, делали страшные глаза, да ещё и приказывать пытались, так и не поняв, что нынче все равны. В итоге «хозяев» едва не линчевали.

Да, наблюдать за ними было забавно. Бывшие рабы тычками объясняли, что именно надо делать. Дайрим брезгливо кривил губы.

Нан и Орла удалились в лес, вернулись через несколько часов. Каждая несла на плече небольшую косулю, ещё одну покрупнее несли вдвоём на палке. Помимо этого на поясе Нан висел саблезубый заяц, а Орла хвасталась двумя небольшими птицами, уже слегка опалёнными – не желая терять стрелки, отправляла феникса охотиться, словно какого-то ловчего сокола.

Работники оживились. Ваэлли и Дайрим принялись за разделку и готовку. Над поляной поплыл ароматный запах, у всех тут же забурчало в животах.

Под тарелки сошли листья лопухообразного растения. Ваэлли нарвала каких-то съедобных стеблей. Готов спорить, у бывших рабов никогда раньше не было такой роскошной трапезы. Хозяева тоже её одобрили, хотя сначала отнеслись с подозрением и бормотали что-то о пище эльфов, которая одурманивает и может погрузить в сон на несколько лет.

– Такое возможно? – тихонько спросил я Нан. Та засмеялась.

– Раньше были заклинания или снадобья, останавливающие все жизненные процессы. Или… только сейчас подумала – то было какое-нибудь бионическое средство. Человек как будто засыпал, но не дышал и не двигался. Потом его можно было разбудить.

– Жаль.

– Почему? – удивилась девушка.

– Ну, допустим, кто-нибудь ранен, а до «яйца» сто вёрст и всё лесом. Можно усыпить этого раненого и преспокойно везти багажом в посёлок – не умрёт и не протухнет.

– Фе!.. – Нан скривилась. – Хотя ты, наверное, прав.

Пожевав, мы вернулись к работе. Ваэлли и Орла сидели на берегу, сторожа сразу всех, я пытался погнать к ним и Нан, однако девушка словно не слышала, возилась в ручье, ворочая лотки и лопаты.

Вдруг моё внимание привлекла перебранка между бывшим рабом и бывшим хозяином. Которая окончилась тем, что хозяин попытался ударить раба – но магия, скрытая в ошейнике, такого не позволяла. Так что хозяин сам свалился, вынырнул, хватаясь за ошейник…

Ваэлли вскочила, махнула рукой – и ошейник отпустил строптивца, ещё жест, и ручей выплеснул беднягу.

– Хотела же велеть ему остаться на берегу, – пробормотала целительница, водя ладонями над мокрым телом. Это был один из порезанных, кажется, жертва Нан. Ваэлли затянула ему раны и зашила прорастающими в плоть побегами своей лозы. Во избежание волнения среди рабов пришлось дать ему время отдохнуть, а потом заставить работать вместе с остальными.

– Иди сюда, – взяв беднягу за одну из повязок, девушка подтащила его к одному из кустов. – Сиди смирно…

Срезала ножом все повязки, изучила раны. Эльфийская терапия, блин, подумал я, глядя, как ветки куста охватывают тело, начинают щетиниться тонкими побегами, как эти побеги начинают вбуравливаться в раны… выглядит жутко. Неудивительно, что парень запаниковал.

– Не дёргайся!.. – зашипела целительница.

– А-а-а!.. убери это от меня!

Ваэлли выругалась – по-русски, увы мне, – и выстрелила в упор сонной стрелкой. Мужчина обмяк и едва не завалился, ветви подхватили.

– Вот и всё, всё хорошо…

Работа замерла, люди с удивлением смотрели, как лесная ведьма хлопочет и воркует над их сородичем.

– За дело!.. – велел я. – Если не выполним план, я буду отнимать проценты от вашей доли золота.

Едва ли все были здесь достаточно грамотными, чтобы знать слово «процент», но суть сказанного поняли и заторопились.

Поздним вечером мы закатили пир. Ваэлли поспешила нам его испортить, устроив сначала медосмотр, после указала рабам, что много мяса им нельзя, и посоветовала есть как раз больше зелени. Люди ворчали, но слушались, испуганно посматривая туда, где до сих пор дрых раненый. Кажется, они сочли, что его как раз за упрямство погрузили в волшебный сон.

После ужина все погрузились в сон обычный… ну, почти, Нан малость помогла слабой Пылью Гипноса, а Ваэлли – хитрой приправой к трапезе. Дайрим окружил стоянку сторожевыми заклинаниями, и отдельно – место ночлега людей, я подсказал ему настроить его имп так, чтобы в случае чего биокомпьютер его будил.

А сам с Нан отправился в другую сторону.

Оплетаи сидели там, где мы их оставили – у ещё одного ручья где-то в паре километров от человеческой стоянки. При нашем появлении встали – высокие тёмные фигуры, слабо светящиеся глаза… даже как-то не по-себе стало.

– Здравья жлаю тварищи бойцы!.. – рявкнул я, захотелось похулиганить. Нан тихо фыркнула:

– Не допетрили их на вопль «ура» запрограммировать.

– Ты, кстати, ещё должна мне вопль. И улюлюканье.

– Чего?.. А, да, – вспомнила Нан. – Я от слов не отказываюсь, но ты не находишь, что сейчас не время?

– Вольно, бойцы, – сказал я, и бойцы сели, с этой командой они уже были знакомы. – Сейчас всё будет, вот, держите…

Я не зря несколько часов наблюдал за старателями, сам пробовал что-то делать. И сейчас «софт» в мозгах оплетаев стремительно пополнялся программой под общим названием «Маккена». Двигательные шаблоны, логические связки между ними, инициирующие выполнение того или иного действия, распределение труда и координация между роботами.

Уф!.. Даже с имплантами, даже с помощью Нан запрограммировать роботов на разумные действия без людей – та ещё задачка.

– Вроде всё, – Нан оценила работу, быстро пробежавшись по разумам оплетаев. – Пробуем?

– Давай.

Мы зажгли несколько заранее «упакованных» заклинаний света, и роботы зашевелились. Пару часов мы отслеживали огрехи и правили программу. Оплетаи работали медленно, но не тратили время на отдых и грызню между собой, не сачковали, не пытались притырить пару крупинок золота.

Убедившись, что они вполне справляются, я отправил в посёлок пару «основ» с грузом трофейного железа и пороха. Валья, несмотря на поздний час, откликнулась бодро – явно не спала, работала.

Ну а мы легли спать.

– Есть три процесса, которые можно наблюдать бесконечно, – сообщил я, – работа других, бегущая вода и кассир, отсчитывающий тебе деньги. В данном случае нам повезло обрести гармоничный объект для созерцания…

Нан ткнула пальцем в бок, обрывая философскую сентенцию. Я едва не рухнул с ветки, на которой мы сидели, наблюдая за деловито снующими «горцами».

– Лентяй, – пробурчала девушка.

Нан в очередной раз раскритиковала мою манеру двигаться по лесу и загорелась желанием сделать из меня Чингачгука или хотя бы Кожаного Чулка. Так что мы решили совместить полезное с необходимым. Самопровозгласив себя «кормильцами», охотились на зверей и птиц, которых было довольно в этой малопосещаемой части Леса. Одновременно девушка натаскивала меня правильно ходить и бегать в чаще, читать следы, слушать Лес, ну и заодно обеспечивать себя и других пропитанием.

Сейчас мы после очередного урока вернулись на стоянку оплетаев и, перекусив, наслаждались эстетическим зрелищем. Я качался на ветке и раздумывал, предложить ли Нан спуститься вниз или попробовать прямо здесь.

– А ты, оказывается, не настолько устал, как пытался продемонстрировать мне полчаса назад, – усмехнулась Нан в ответ на игривые мысли. – Ну, погоди, придётся тебе поднять норму выработки!.. Не золота, конечно, а, например, зайцев и куропаток…

Я сделал круглые глаза.

– А почему бы это не засчитать как физические упражнения на выносливость?

Нан захохотала, накренясь, я подхватил её, какое-то время мы балансировали на ветке в обнимку.

В общем, Жасмин позвонила невовремя.

– Вэй Серый, вэй Нан.

– Что ещё? – поинтересовался я не слишком приветливо. Жасмин помедлила с ответом, стараясь понять причины такой нелюбезности. Потом я ощутил мысленное прикосновение, считавшее моё состояние. Попытался блокироваться… ага, от Жасмин. Остановите ладонью ветер. Жасмин отправила эмоцию, соответствующую насмешливому хмыканью.

– Извините, что помешала, – ехидно сказала, и я приготовился огрызнуться, но тут из её голоса исчезли весёлые нотки. – У нас проблемы. После бомбардировки места падения, как ты и говорил, к Лесу подошёл отряд равнинников.

– Неужели? – хмыкнул я. – И сколько их?

– Пятьдесят без одного.

– Гм!.. – я даже не сразу нашёл слова. Надо всё-таки когда-нибудь выяснить, отчего здешние предпочитают всегда бродить семёрками. – С размахом работают парни… Танки, БэТээРы, БээМПэ, вертолёты?

– Чего? – недоумённо переспросила Жасмин.

Я тихо выругался.

– Техника. Разные колёсные штуковины вроде тех, что пытается делать Валья…

– Да. Я как раз хотела спросить… – и на мой имп свалился снимок со спутника. – Что это такое?

– Да, я тоже хотел бы знать, что это такое, – пробормотал я, разглядывая странно знакомые средства передвижения, на которых люди были доставлены к границам леса. – Надо поглядеть поближе, со спутника всего не увидишь.

– Странно, мне эти штуки тоже кажутся знакомыми… – пробормотала Нан, изучая фотографии.

– Я выдвигаюсь туда, – сообщила Жасмин.

– Зачем? – после фокусов, продемонстрированных нашим Архимагом в Лихолесье, я бы не удивился, услышав, что Жасмин собирается убить всех вторженцев.

– Чтобы поглядеть поближе, – ответила женщина.

– А выдвигаетесь так же, как… выдвинулись сюда? – опасливо спросила Нан. Кажется, она что-то знала или подозревала о телепортации.

– Нет, пешком, – радиоволна донесла смешок. – Я возьму с собой кого-нибудь, и новых боевых оплетаев.

Я тихонько выругался. Да, оплетаи здесь могли убивать. Никакими Тремя Законами Азимова биороботы не ограничивались. Впрочем, в качестве воинов они были пока неэффективны – огромная сила не заменит быстроты и реакции. Пожалуй, их можно было использовать только «для массовки», в качестве пехоты.

Валья, Жасмин, да и я тоже в этом участвовал – мы разработали гигантское количество модификаций, но всё это было внешним. Покровы, мускулы, броня, сам облик… А вот мозг и нервная ткань оплетаев изготавливалась по одному и тому же шаблону, записанному в управляющем компьютере «фабрики роботов».

Вот бы вытащить с Земли какого-нибудь компьютерщика…

– Хорошо. Держите меня в курсе. Я буду посматривать через спутник. И, кстати, в случае чего вы можете провести своими странными тропами кого-нибудь из нас?

– Могу, но лишь одного-двух человек за раз. И придётся потом долго отдыхать.

– В общем, этот метод переброски малоэффективен, – заключил я.

– Ну да. А как у вас дела?

Я сбросил ей отчёт по добыче золота, потом она дозвонилась Дайриму, контролирующему группу людей, и мы вчетвером беседовали какое-то время. Когда Жасмин отключилась, пришлось выдержать бой с Дайримом, который намеревался бежать в посёлок и держать Жасмин. Волшебник считал, что Архимаг не сможет просто «пойти и посмотреть» и и обязательно выкинет что-нибудь весёлое.

Жасмин за три дня добралась к границам Леса и совершила разведывательный рейд к небольшой армии. Стала скидывать разведданные.

Мы как раз сидели на полюбившимся нам дереве, и я после второй фотографии едва не рухнул вниз.

– Ну, есть какие-нибудь соображения, что это такое? – спросила Жасмин.

– Да, есть кое-какие, – пробормотал я, разглядывая средства передвижения, на которых люди были доставлены к границам леса. – Нан, ущипни меня.

Девушка с готовностью повиновалась. А пальчики у неё сильные, синяк будет…

– Погляди-ка сюда.

Нан разглядывала недолго.

– Где-то я их уже… – сказала и тут же хлопнула себя по лбу. Мы удивлённо уставились друг на друга. – А ведь и в самом деле видела, в твоей памяти. И что это значит? – даже немного испуганно сказала она.

– Откуда мне знать? Впрочем, предположения есть. Если я сюда провалился в одежде, с мобильником, отчего бы и не попасть какому-нибудь бедолаге как раз на «таблетке»?

– На чём?

– Такие «УАЗики» у нас называются «таблетками». Видно, что модифицирована… облегчена, колёса из чего-то другого, стекло на окнах, фары другие… но «уазик» вполне узнаваем. Всё страньше и страньше… Конечно, «таблетка» довольно проходима, но в Лес на них не полезут. Жасмин?

– Да?

– Не стоит.

– То есть?

– Ты думаешь взять «языка». Не стоит. Давайте дадим равнинникам «зелёную улицу», пусть себе прогуляются до разбитого и сожжённого истребителя, посмотрят на него и обратно.

Жасмин истребовала значение незнакомых терминов, подумала (я, Нан и подключившиеся к дискуссии Дайрим и Валья затаили дыхание), и неохотно согласилась (все с облегчением выдохнули).

– Ладно, – сказала. – Так и знала, что вы не дадите мне порезвиться и весь кайф обломаете. И стоило ходить, чтобы вернуться, не убив ни одного?

– Мне кажется, – сказала Нан, помолчав, – общение с тобой не прошло для нашего Архимага даром.

Я скорчил физиономию «я тут не при чём». Нан почему-то не поверила.

– Хотя я возвращаться пока не собираюсь… – тут Жасмин прервалась. Вернувшись в эфир, сообщила, что спорила с прихваченными из посёлка гостями, которые тоже пожелали глянуть на полусотенный отряд. Поглядев на наше оборудование, доспехи, оружие, вэйри сочли, что грех не пустить это в ход против исконного врага.

– …Но я их удержу, – добавила Жасмин, судя по голосу, она некоторое время разговаривала на повышенных тонах.

– Славно, – я выдохнул. – Было бы некстати сейчас провоцировать равнинников. Слишком рано.

Когда на следующий день явились к людям, чтобы помочь перебраться на другое место, выяснилось, что бывшие рабы округлились и выпрямились, перестав сутулиться и пряча глаза. Ваэлли потрудилась и исцелила всех кашляющих, заваривала укрепляющие чаи. В общем, «смена руководства» пошла рабам на пользу.

А вот хозяевам пришлось туго. Ошейники, сделанные для них, страдали паранойей. Стоило кому-нибудь отойти в кустики слишком далеко, как обратно он приползал подвывая от боли и лез в ручей, отмываться, к вящему неудовольствию работающих в этом ручье. Если же кто-нибудь из бывших хозяев повышал голос, начинал ругаться, слишком близко приближался к вэйри или просто с недобрыми намерениями бросал взгляды на них, магия ошейника тут же перекрывала ему кислород.

– Пусть лучше останется так, – сказал я на робкий вопрос Ваэлли. – Если ослабить магию, они, чего доброго, сбегут.

Девчонка сердито уставилась на меня, я ответил спокойным взглядом. Целительница отвела глаза первой, пожала плечами.

– Наверное, так надо. Только я никогда такого не пойму, – а в голосе презрение ко мне, угнетателю, поработителю и вообще нехорошему человеку.

Лагерь перенесли без происшествий. После мы вернулись к «горцам» и помогли переехать им.

Старатели работали ещё три дня, а на рассвете четвёртого явились два оплетая от Вальи.

Сначала я их едва не пристрелил с перепугу. Явились из чащи, понимаешь, этакие… «Ходульник», так называлась новая модификация биоробота, отличался ногами особой конструкции, благодаря остроумной комбинации мышц и пружинных костей мог довольно шустро бегать и нести большой груз. Но выглядели «ходульники» сущими чертями на копытах, вкупе с их «рожками» – антеннами и большими «ушами».

Позвонив Валье, я попенял её биороботам за этакую манеру выскакивать. Женщина посмеялась. После я и Нан где-то с час пробовали принесённое.

– Супер!.. Классно!.. – восхищалась Нан. – Зачот!..

Я только посмеивался, хотя тоже был впечатлён. Позвонил Валье и рассыпался в дифирамбах.

Оставив «горцев» и «ходульников», которых так и хотелось переименовать, мы отправились к первому лагерю.

– Ну что, зе-ка, на свободу с чистой совестью? – бодро поинтересовался я, появляясь из кустов. – Первый подходи!.. Так, вижу, меня не поняли. Ты, подойди!

Один из бывших хозяев, в которого попало моё «ты», подошёл, испуганно глядя. Вэйри подобрались. Я кивнул Ваэлли, и она сняла хитрый ошейник, созданный её матерью.

– Пошёл вон, – равнодушно сказал я. – Можешь мяса взять.

– Угу? – человек всё никак не мог поверить в свою свободу, ощупывал шею.

– Пока я не передумал, – сказал я, и человек исчез, словно телепортировался, даже мясо забыл.

– Теперь ты.

Ваэлли освободила второго, третьего… ей определённо нравилось снимать ошейники и наблюдать, как освобождённые исчезают в лесу. Дайрим хмурился. Остальные тоже были не в восторге, как вэйри, так и бывшие рабы.

– Что же ты не спрашиваешь, что будет с вами? – поинтересовалась Нан у Вургера, когда ушёл последний из хозяев. Тот пожал плечами, что-то прохрипел – кажется, это было ругательство. Нан выбросила из рукава биомеч.

– Ну-ка, стой, прямо, – и неторопливо провела клинком по запястьям, щиколоткам, шее…

Раб стоял, пуча глаза. Покачался, неуверенно ощупал горло. Разрезанные кандалы и ошейник валялись в траве.

– Отойди в сторонку, – сказала девушка. – Следующий!

Избавив рабов от лишнего железа, Нан кивнула мне. Я вручил Вургеру предмет, который держал в руках.

– Что это? – поинтересовался бывший раб.

– А на что похоже?

– На оружие…

– Так вот это оно и есть, – я покрутил в руках укороченное ружьё. – Смотри. Делаешь так и так, вставляешь патрон. Патрон – это одновременно порох, пыжи и пуля в одной рубашке. Потом в обратном порядке ставишь всё на место, и…

Я вскинул руку, и грохнул выстрел. Сбитый пулей сухой сук мягко шлёпнулся на траву. Белый дым размазался ветерком и моросью.

– Дождя эта штука, кстати, не боится. На, попробуй сам, – я протянул ему патрон. Хрип всё смотрел насупясь, стараясь понять, в чём подвох. Остальные рабы просто затаили дыхание, глядя на невероятное зрелище.

– Давай, – подбодрил я Вургера. Тот очень осторожно взял патрон, повозившись, переломил обрез, вставил.

– Так? – замок щёлкнул.

– Да, так. Целься.

– Куда? – спросил Вургер, двигаясь очень осторожно.

– Куда-нибудь.

Вургер упёр обрез в плечо. Корявый палец погладил спусковой крючок.

– Ну? – подбодрила Нан.

Выстрел. Порхнули срезанные пулей листочки.

– Кажется, я промахнулся, – сказал Вургер, моргая от облачка дыма и потирая ушибленное плечо.

– Надо приноровиться, – я усмехнулся. – Попробуй ещё. Вот тебе пули.

Вургер попробовал.

И попробовал снова.

И ещё.

– Ну как? – поинтересовалась Нан, когда пару раз он ухитрился попасть. Раб смачно чихнул из дыма и вопросительно уставился на меня.

– Нравится? – вкрадчиво спросил я. Вургер закивал.

– Ну так мы продаём вам это оружие. За золото, ваш труд и за ещё кое-что, – я отвёл его в сторону и заговорил. Хрип слушал очень внимательно.

– Зря всё же мы их отпустили, – вздохнул Дайрим. Мы вернулись во второй лагерь, где оплетаи всё ещё трудились, аки пчёлки. Мы немного помогли им и сели перекусить. Тогда волшебник и завёл этот разговор.

– Следовало положить их у того же ручья? – поинтересовался я агрессивно. Ваэлли тоже посмотрела на «отца», и тот смешался, вместо утвердительного ответа промямлил «не знаю».

– Насчёт рабов – ты, наверное, прав. Хотя подарки и эти прощальные речи…

– И подарки, и речи, – перебила Нан, – были согласованы с Архимагом!..

– И только потому я не спорил, – ответил волшебник. – Однако хозяев отпустили всё же зря…

– Отпустили? – переспросил я очень спокойно. Дайрим нахмурился, пытаясь понять. Вздёрнул брови.

– Ах, во-о-от оно как?.. – протянул, хотя я ничего не говорил ни вслух, ни по радио, ни на Тихой Речи.

– Да, именно так.

– О чём вы? – встряла Ваэлли, подозрительно поглядывая на эти переглядушки.

– А ты не догадалась? – Нан скопировала мою интонацию и взгляд. Ваэлли поперхнулась куском хлебного дерева, вскочила, готовая бежать.

Нан бросилась на перехват и приземлила целительницу. Та задёргалась, рыча. Нан ловким броском опрокинула.

– Поздно, – сказала ласково.

Ваэлли билась под ней, что-то невнятно крича, потом обмякла, лёжа ничком. Нан подняла её, отпустила и села рядом, требовательно прищёлкнула пальцами. Я достал из рюкзака флягу с антисептической жидкостью – с водкой, проще говоря. Орла и Йурас вертели головами, мало что понимая.

– Действительно, поздно. В самом деле, почему я не догадалась с самого начала? – тускло проговорила Ваэлли. – Ты отпустил их с миром, ну конечно!.. А потом подарил бывшим рабам по ружью и отправил следом.

Орла ахнула, осознав, вцепилась в руку Йураса. Тот таращил глаза. Фридрих засмеялся – тихо, зловеще.

– Зачем так? – спросила девушка.

– Кто-то должен быть жестоким, – ответил я. – Жалеешь их?

Ваэлли дёрнула плечами. Все целительницы ненормальные, это обусловлено их магией. Она лечила людей – и по-прежнему считала себя ответственной за них. Между нею и её пациентами установилась странная связь – не настолько, впрочем, глубокая, чтобы девушка могла почувствовать их недавнюю смерть.

Но сейчас она искренне переживала за бывших подопечных. Я почувствовал, что во мне поднимается гнев.

– Ты, видевшая, что они творят. Ты, убившая одного из них. Ты в самом деле жалеешь этих грязных нелюдей? – я шипел, не узнавая собственного голоса. – Убийц мужчин, оскорбителей сестёр?!

Нан бросила взгляд и что-то такое сделала с помощью телепатии – словно дала отрезвляющую пощёчину. Я замолчал, чувствуя, как колотит и меня самого. Ведь это я убил их. Дав оружие бывшим рабам, дав Вургеру небольшой кристалл с заклинанием, способным найти сбежавших раньше хозяев. Я убил своих сородичей ради эльфов – пускай и чужими руками, это не изменит моей вины.

Перед лицом целительницы оказался полный колпачок «антисептика».

– Выпей.

– Но это же… – Ваэлли махнула рукой и выпила. Задохнулась, тараща глаза.

– Хорошо, да? – Нан протянула и мне. Я выпил залпом, словно поминая, закусывать не стал, полез в свой рюкзак.

– Что это? – поинтересовалась Ваэлли, разглядывая приклад пищали. Всё железо с пленных мы отправили в посёлок с оплетаями, приклады – лишний вес – сняли. Один я прихватил с собой.

– Гляди, так они отмечают охотничью добычу, – я поскрёб ногтём старое дерево приклада в засохшей крови его хозяина, частично забившей метки. – Как ты думаешь, какая дичь обозначена вот здесь?

Среди волчьих и коронованных оленьих голов, среди каких-то ещё непонятных значков безошибочно узнавались глазастые человеческие черепа.

– Четыре, – сосчитала Ваэлли. – Ты думаешь, это…

– Думаю, – я кинул приклад в огонь. – Не жалей этих убийц. Мы для них дичь. Добыча, как те олени, которыми мы их кормили.

– А что насчёт рабов? – резко спросила девушка. – Думаешь, они не убийцы? Просто тем, другим убийцам, больше повезло.

– Они, во-первых, враги наших врагов. Значит, наши…

– Друзья? – предположил Фридрих, когда я замолчал.

– Нет. Скорее – вероятные союзники. Вероятные и временные.

– Союзники – люди? – пробормотал Дайрим. – С Мёрдохом родимчик сделается.

– Ну, забота о здоровье Мёрдоха не входит в сферу моих интересов, – сообщил я. Йурас засопел, он преклонялся перед стариком. Я не обратил на это внимания.

– Эльфов по умолчанию считают врагами, подлежащими уничтожению, лишь те государства, что контролируются церковью. С другими можно общаться, торговать, и дружить против общего врага.

– В этом есть смысл, – неохотно сказал Дайрим.

– Представь себе войну на уничтожение, – перед моим взором встал ядерный гриб. Какую аналогию такого оружия может предложить этот мир? Какие-нибудь сверхмощные биомеханизмы, неуязвимые чудовища, как в аниме жанра меха? Супер-саранча, всеядная и самовоспроизводящаяся в огромных количествах? Нечто более мелкое и смертоносное – бактерии, вирусы, фатальные биологические агенты, проходящие любые фильтры, мгновенно действующие, распостраняющиеся по воде и воздуху?

Или Заклинание Конца Света, могущее сжечь целую планету?

– …В такой войне не будет победителей и побеждённых. Проиграют все. Уж не от такой ли войны мир упал в пропасть, цивилизации скатились к дикости? Нет, новую тотальную войну нельзя допустить.

– Как будто это в наших силах, – тихонько сказала Орла.

– А в чьих же? – я посмотрел на ученицу. – Кто, если не мы?

Фридрих с хрустом переломил палку, которую вертел в руках. Швырнул обломки в огонь.

Имплант разбудил меня посреди ночи. Я полежал, слушая мир, встал. Шорох дождя заглушил невесомый шёпот в темноте. Двое спорят, я не слышу слова, но ощущаю исходящее от них напряжение.

Наконец Фридрих кивнул. Ваэлли потянулась, как будто обнимая чернокожего гиганта за шею, орк вздрогнул от укола магии, перехватил её руки.

– Пусти, – девушка сердито дёрнула плечами. – И нагнись, дылда!..

Орк нагнулся.

– Он точно не откусит мне голову? – поинтересовался.

– Боишься? – подначила Ваэлли.

– Сомневаюсь в твоём профессионализме, – вернул шпильку орк.

Чего она возится? – протелепатировала Нан, возникая рядом. – Давно бы уж…

Присмотрелась.

Надо же!.. проверяет на наличие неучтённых ловушек. Молодец девчонка.

Ошейник полетел в сторону.

– Стой. Так видно будет, что его расстегнули. Я заберу и сломаю, – Фридрих подобрал.

– Но его нельзя сломать, – сказала Ваэлли.

– Вот и пусть поломают голову, как это случилось, – хмыкнул орк.

– Здесь еда, немного.

– Спасибо, но не стоит…

– Стоит! Ты успеешь отойди подальше, если не будешь отвлекаться на охоту.

– Хорошо. Выложи, а то вопросы возникнут, куда девалась твоя сумка, – орк покрутился на месте, не зная, куда пристроить свёртки с едой, и в конце концов пихнул их просто за пазуху.

– Я хотела ещё оружие, но Серый держит его рядом, – Ваэлли вертела в руках возвращённую ей сумку. – Не получилось.

Ага, так вот зачем она ходила вокруг меня и вздыхала.

– Спасибо, – произнёс чернокожий. – Ты очень много для меня сделала, но я так и не понял, зачем.

– Кто-то должен быть милосердным, – тихо сказала Ваэлли. – Вокруг слишком много зла и лжи. Вот, я вырастила специально тебе.

По-моему, Фридрих чуть не заплакал растроганно, когда Ваэлли потащила из-за спины ятаган, копию его, не пережившего столкновения с биоклинком. Хотя нет, не копию. Насколько я мог судить, живое дерево, армированное сталью. Клинки из такого дерева невероятно прочны и довольно гибки, да ещё и самозатачиваются.

Орк со сноровкой захлестнул оружие полой своей живой одежды, подержал, чтобы импровизированные ножны плотнее срослись.

– И вот… – Ваэлли сняла свой стрелкомёт и протянула орку. Не слушая его возражений, застегнула на могучем запястье – ремешки еле сошлись.

– Знаешь, а ведь это очень похоже на… – Фридрих недоумённо изучал стрелкомёт.

– Знаю, – перебила Ваэлли. – Забавно, правда? Думаю, ты разберёшься.

Фридрих пошевелил пальцами, настраиваясь.

– Здесь только сонные. Ядовитые я тебе не дам, – сообщила девушка.

– Спасибо, – сказал орк.

– Всё, иди. А то ещё кто-нибудь… – глаза девушки округлились, – проснётся, – севшим шёпотом докончила она.

Фридрих вихрем развернулся.

Я несколько раз беззвучно сомкнул и разомкнул руки, изображая аплодисменты. Хотя и мне стало несколько не по себе, когда огромный орк навис надо мной.

– Ну? – агрессивно потребовал.

– Сам ты «ну». Что собираешься делать дальше? – спросил я, ненароком наставляя ему в живот дуло стрелкомёта.

– Серый, отпусти его!.. – потребовала Ваэлли.

– А с тобой я ещё разберусь, – посулил я. – Говори!

– Я согласен, – сказал орк.

– С чем? – я малость опешил.

– Ты ведь собрался торговаться со мной? Предлагать то же, что и тому меченому, Хрипу-Вургеру? Так вот, я согласен с твоими словами насчёт войны всех со всеми. Её нельзя допустить. И если хурук придётся пойти на союз – то пусть нашими союзниками станут вэйри и те из людей, что не отравлены идеями Креста.

– Гм, в самом деле? – я помедлил. Блин, сколько раз уже на это вёлся – здоровяк, значит, тупой. Хотя в клубе Деда было довольно людей, опровергающих данную идею. Бывало, после занятий распаренные парни и горячие девчонки застревают возле душевых и едва не дерутся снова, споря о литературе, искусстве, политике…

Чернокожий смотрел испытующе.

– Отойдём, – вздохнул я. – Нан, слыхала наглеца? Дайрим, просыпайся… а, ты не спишь? Ну, тогда вставай, и пошли…

Из темноты неслышно показался волшебник, насмешливо посмотрел на Ваэлли. Девушка покраснела.

– Я только хотела… чтобы больше никто не умер.

– Это невыполнимо, девочка, – сказал Дайрим.

– Я знаю… пап, – волшебник вздрогнул. – Но всё-таки.

Он вручил орку обрез. Мы отошли в сторонку, и я предоставил говорить Дайриму.

На следующее утро Йурас подскочил первый и разбудил всех новостью – Фридрих сбежал.

– Как у него это получилось? – мы прошли по следам, Орла подняла искореженный ошейник. Уронила. – До сих пор магией жжётся!..

Она поглядывала на нас, справедливо подозревая, что учителям что-то известно. Дальше след ушёл в ручей, и мы потеряли его. Надеюсь, орк доберётся благополучно…

Немного покрутившись по окресностям, мы вернулись к лагерю, свернули золотодобычу и не торопясь направились к посёлку. Кажется, и Орла, и Йурас были довольны таким исходом.

Несколько дней прошли тихо-мирно, однако в воздухе висело ожидание чего-то недоброго. Жасмин всё же не удержалась, сцапала одного языка и допросила. Разумеется, солдат никто не ставил в известность о цели операции, разумеется, они всё равно знали её. Равнинники собрались прогуляться к упавшему самолёту, и в этот раз они пойдут большой толпой.

Дайрим опередил меня, высказывая Архимагу всё, что он думает о её безрассудном поступке. Та, вопреки моему ожиданию, не оборвала помощника, дождавшись перерыва в щедро высыпаемых эпитетах, кратко сообщила, что исчезновение рядового не возбудит подозрений в армии. Жасмин подделала следы так, что виновниками гибели человека выставлялись его собственная глупость и местный вариант волка. Оставила тем, кто взялся искать пропавшего, его растерзанное тело, даже оружие не взяла.

Я поверил ей на слово и не стал вникать в подробности.

Мы занимались подготовкой к осаде Лихолесья, осваивали новое пороховое оружие. Однозарядные обрезы, подаренные союзникам, людям и орку, были всего лишь прототипами, Валья довольно быстро дошла до идеи револьвера. Я здесь был не при чём – подобный механизм имелся в одном из орудий Железного Человека.

А потом Валья ухитрилась получить бездымный порох – тоже не с моей подачи, – и конфисковала всё оружие для его переделки.