Поток-3

Глава 18 Последний переход

Вышли в путь к дому мы шестого августа, направляясь в сторону проливов. Идем на полном ходу по Эгейскому морю, прячась от жары в тени под тентом на верхней палубе по утрам и вечерам, но в основном внутри яхты с работающим кондиционером.

Моя первая дневная вахта закончилась пару часов тому назад, но я не ушел в прохладную каюту, а уселся под тентом на кормовом диване, подставив лицо ровному горячему ветру.

Яхта идет на скорости в пятнадцать узлов, тревог по поводу топлива мы не испытываем. Температура воздуха при движении ощущается не так остро, а вот солнце начинает заглядывать под тент, склоняясь к горизонту. Брат с Алиной и Лизой постоянно определяются по карте, прокладывая оптимальный курс между многочисленными островами Эгейского моря.

— Там рыба идет, — подскочили ко мне Алина и Лиза. — Вон там, и там!

Самые активные девицы в нашей компании томятся от бездействия и явно хотят развлечься, указывая мне на чаек над поверхностью моря, которые падают вниз, садятся, вновь взлетают. И впереди по ходу, и сзади яхты.

— Валяйте, несите свои спиннинги, — разрешил я, не спрашивая позволения капитана. Но перед тем, как сказать это, сделал паузу и посмотрел на Андрея. Он ничего не сказал — значит не возражает.

— Есть, хай-сэр! — Бодро произнесла Элизабет, поднеся руку к голове, замотанной на манер жителей пустыни.

Побежали, вернулись с удилищами и коробкой рыболова, выбрали насадки. Когда снасти полетели за борт, Кэт и Андрей услужливо сбросили ход до семи узлов.

— Только на время ловли! — крикнула Катя из ходовой рубки.

— Есть! — откликнулась теперь девочка. Она заметно повеселела по мере приближения к дому.

Первой выхватила рыбу из воды Лиза. Та заколотила хвостом и головой по деревянному настилу. Я кинулся снимать. Это или небольшой тунец, или скумбрия, длиной около тридцати сантиметров.

— Тунец! — крикнула Лиза чуть не в ухо, в запале и возбуждении от процесса. Не спеша сходил за пластиковой сумкой — термосом, и кинул ее туда.

Второй вытащила рыбу Алина. По виду явно ставрида, но крупная. Я снял рыбу у нее.

Дальше дело у них пошло. Одна за другой тушки перелетали через борт и оказывались на палубе. Успевай только снимать.

— Довольно, леди! — Крикнул я и в подтверждение еще махнул вниз рукой. И не давая времени мне возразить, крикнул в рубку:

— Пошли дальше!

Яхта снова набрала обороты двигателя и бодро пошла по темно-синему морю.

Рыбы наловили даже больше, чем на ужин. Пришлось женщинам провести переборку улова, отобрать лучшие экземпляры на ужин, остальное выкинуть.

Не участвовала в этом безобразии одна Гела. Сидела скромно на диване рядом со мной, смотрела на нас и улыбалась.

За световой день дошли до острова Миконос, где аэропорт, и стали с южной стороны. Не успели по светлому времени найти заправку и оставили это мероприятие на утро. Где заправиться и найти воду здесь есть, но в темноте это делать не получится. Из опасностей вижу только две — крысы и чайки.

— Как будем размещаться, друзья? — Мы с Андреем предварительно обсудили это, но хочу послушать леди.

— Отдайте свою каюту, — первой высказалась Алина, — там такая кровать, что свободно лягут трое. В тесноте, но не в обиде, — закончила поговоркой.

— Можно так все оставить. Все равно одна на вахте, будем делить с Гелой наши две постели, — предложила Катя. Понимаю, к чему она ведет. Мы решили не занимать Гелу на вахте. Пока Гела и Лиза будут спать, она будет приставать ко мне на верхней палубе. Ведь ночью мы не идем по морю, но вахтенный несет службу как часовой.

Хотя, если подумать, и так, и этак смогут это делать, и никакая сила не может их остановить. Причем у меня есть сильные подозрения, что и Элизабет применяет эту тактику. Вон, Андрей какой ходит — как сытый кот. А он хуже меня умеет скрывать свои эмоции.

— Давайте спички тянуть, — решил предложить такой вариант. Потянули, и вытянули первый. Так что сразу принялись переносить вещи. Чтобы не оказаться припаханным к этому занятию, пошел на верхнюю палубу, к вахтенной Алине.

— Олег, ты не думай, я ничего Алие и маме не скажу. Сами разбирайтесь! — тихо сказала девчонка тоном заговорщика. Сразу подумал, что будет просить взамен? Но нет, просьб не последовало. Еще раз убедился, что девчонка умна не по годам.

Так прошли три дня, и к вечеру мы прошли Мраморное море и подошли близко к Стамбулу.

— Становимся на ночь! — крикнул со своего места капитан, и я побежал на нос.

Все эти три дня на море дует слабый бриз. Только море морщит, как в сказке о Попе и работнике его Балде. Жар воздуха при движении ощущается не те так сильно, но лучи солнца жгут через белую рубашку, стоит высунуть часть тела из тени, которую дает тент на верхней палубе.

Девушки по примеру Гелы замотали головы и шеи легкими полупрозрачными платками, закрывая нежную кожу. Гела у нас исполняет обязанности повара и управляющего хозяйством, и у нее это хорошо получается. Теперь мне не надо определять, сколько нам нужно еще воды в емкость, сколько осталось питьевой. Также она приказала сдавать вещи в стирку, сама включала стиральную машину. Попросила Андрея самой заполнять вахтенный журнал, под его руководством, чтобы практиковаться в письме.

Утром, после заправки у берега, двинулись по проливу в сторону Черного моря. Снова справа и слева по борту тянутся постройки в плотной упаковке, прилегающие одна к другой тесно, а когда проходим рядом с огромными судами по правому борту почти вплотную, тень от них похожа на сумерки. Если смотреть в бинокль, картины города и далее берега канала проплывают медленно-медленно, со скоростью бегущей черепахи.

Все женщины, кроме Кати, собрались у панели приборов, и мучают УКВ рацию на шестнадцатом канале.

— Никого нет, однако? — решил поговорить.

— Один раз результат был положительным! — смешно наморщила носик Алина.

Проходим под вторым мостом, вдали виден третий. При более внимательном взгляде по сторонам обнаруживаются следы разрухи и запустения, красные крыши строений у берега, белые от птичьего помета. Катя, Лиза и Гела схватили оба наших бинокля, увлеченно вглядываются в берега и обсуждают зрелище прошедшей трагедии.

Остаток пути по проливу мы проделываем в молчании. Только вглядываемся в проплывающие берега по бортам, а Андрей и Элизабет в рубке смотрят вперед, так как скоро должна будет открыться гладь родного Черного моря. Скоро Лиза примет вахту, получит новый курс и будет править, придерживаясь берега.

— Пойдем курсом на Бургас, а не на Варну. Как только начнет темнеть, подойдем ближе к берегу и станем на ночлег. — Брат высунулся на палубу из рубки и сообщил нам решение капитана.

Пошел, взял у него карту и с остальными сел за стол на корме, посмотреть. Он прав. Здесь, как говорится, «под каждым кустом и стол, и дом». Найти подходящее судно и воду на берегу не представляет труда. Если не вечером, так утром. А сегодня уже десятое августа, пятница, между прочим. Или — «тяпница», как говаривали некоторые мои сослуживцы, тонко и дерзко намекая.

Так и идем, пока солнце позволяет видеть берег. Нашли стоянку только благодаря радару и эхолоту, потому что тьма опустилась неожиданно.

— Не понимаю, — вопрошающим тоном сказала Лиза. — От Каша идем по заселенным местам, а рация ни разу не откликнулась. Что это значит?

— Так людей осталось, с сотню на все планету…, - с иронией ответил ей брат. Полностью раскладку по людям и где они, мы барышням не дали. Только в общем виде. Еще раздумают ехать к нам, зачем тогда спасали их, для дяди? Но теперь они полностью «свои». Потому немного пояснил:

— Как приедем, я вам расскажу подробнее, что нам рассказал и показал Давид. Все записи у меня в усадьбе. А сейчас могу сказать в отношении рации. Вероятность того, что в момент нашего прохождения кто-то имеет там свою, да еще подойдет к ней в это время, сами знаете какая. Скорее на прямой видимости можно кого-то обнаружить. Но вероятность этого события по величине близка к первой.

Выразился заумно, но все поняли. Когда Гела позвала на ужин, народ живо поскакал по ступенькам вниз, выносить на верхнюю палубу тарелки и все остальное. Только здесь стол позволяет всей компании сесть свободно.

На сытый желудок и от усталости долгого перехода сон ко мне пришел почти мгновенно, так, что последние мысли растаяли, теряя резкость, и я провалился в сон. Потому что как только выйду на свое стояночное дежурство, ко мне тут же могут пристроиться под правую руку некоторые особы, а потом лезть и приставать с глупостями. Словно чувствуют барышни, что скоро нас заберут.

Следующий день пути мало отличается от предыдущего, разве что наблюдаем в бинокль не многочисленные скалистые острова Эгейского моря, не мертвые дома по берегам проливов, а далекие ниточки берега с прекрасными золотистыми пляжами болгарского берега, а потом и далекий город, и порт Варна в глубине залива.

Здесь когда-то сходились пунктирные ниточки морских путей, что указаны на нашей карте.

Отобрал свой бинокль у Алины, чтобы попытаться рассмотреть далекие стрелы кранов порта и стоящие суда. Хорошо рассмотреть могу только правый мыс бухты, где у бетонных «быков» нашли последнее пристанище мелкие суденышки и парусные суда, за прошедший год разбитые волнами «в хлам».

Сам город виден в виде пятен белых зданий на зеленом фоне склона. В голове представились картины мертвого города, постепенно занимаемого растительностью.

— Не отзывается? — сочувственно сказал Геле и Лизе, терзающих УКВ-станцию.

— Нет, наверное — встречать выехали…, - в тон мне ответила Элизабет.

Остальные члены экипажа в виде Андрея с дамами что-то просматривают в кают-компании и оживленно обсуждают.

— Олег, есть предложение! — заявил брат, высовывая голову в ходовую рубку.

— Слушаю вас…

— Мы предлагаем пойти отсюда прямо на Крым, на Севастополь. Ветер сейчас с северо-востока, и не слабый, будем идти фактически навстречу волне. Это на два дня, вместо полутора…

— Да, дядя Олег, — высунулась голова нашей Алины, норовя оказаться рядом. — Следующая у нас Констанца, там будет такая же картина, а еще дальше — вообще болотистые берега, там ловить совсем нечего.

Нахваталась наша девочка от меня дурных словечек, нет чтобы хорошее перенимать. Но в целом они полностью правы. Сами недавно говорили про вероятность ткнуться в какое-то место и обнаружить там с помощью рации или бинокля живое существо. Человека имею в виду, а не собаку.

Я промолчал в ответ, что брат мгновенно понял, как согласие. Через минуту мы оба заняли места в рубке, высматривая в бинокль источник для пополнения топливом. Воду искать не будем, ее хватит до самого дома.

Отлично утоляли жажду фрукты, арбуз и дыня, переданные нашими знакомыми в Турции, не пожелавшими поменять родные места на неизвестно что. Наверное, в старости и у нас приоритеты будут другие.

Два дня пути до Севастополя шло наше судно против волны в четыре балла. Ветер скоростью в семь метров в секунду, как сообщил брат, срывал гребни с волн, и заставлял яхту прыгать на них, как всадника на норовистой лошади.

Сразу палуба стала мокрой от брызг, народ давно сменил форму одежды южных морей на более теплую. Все вытаскивали куртки, штаны, утеплялись кто как может. Мокрую одежду сушить на палубе стало негде.

Шли теперь и ночью, полагаясь на радар. Уходили в плавание три неопытных новичка, а возвращались домой пять опытных, проверенных океанским плаванием моряков и одна спутница, взявшая в руки все наше хозяйство. Смотрю я на нее иногда и думаю: для нас с братом она уже старая, а для Тиграна…

От этой мысли сразу в голову полезли другие. Как мы сами будем разруливать ситуацию с женщинами?

Берег Крыма показался сначала на радаре, потом в бинокль его рассмотрела Лиза. Передала бинокль мне.

— Это береговая артиллерийская батарея, — пояснил ей, рассмотрев купол с гранеными скатами крыши. Хорошо строили предки, на совесть.

Вблизи берега сразу стало тише. Самое время попробовать связь, подумал, но Андрей прервал мои мысли.

— Взгляни! Чтобы найти топливо, надо огибать берег и идти налево, в Севастопольскую бухту.

— Что-то мне не хочется, брат, идти в эту бухту. А почему — не знаю. — Действительно не знаю, но мой внутренний голос от этого действия отговаривает. Может, какую опасность чувствует. Тут же подумал про радиацию.

— Тогда давай пойдем в сторону дома, где заправиться — найдем! Много мест по пути. А девчонки поработают на УКВ-рации и понаблюдают. — Брат не стал требовать обоснование, а просто согласился.

Через три часа хода со скоростью семь узлов мы оказались на траверсе мыса Форос, прошли его и начали разглядывать мол, около которого стояло разбитое судно для катания отдыхающих. Когда подошли и облазили его, то оказалось, что брать оттуда нечего. Топливо убежало. Судно сильно побило о скалистый берег во время зимних штормов.

— Знакомьтесь, с собачками! — крикнул я на борт. Лазили по судну мы с Лизой, только у меня пистолет. Страховали нас с яхты Андрей и Алина.

Стая попыталась испугать нас, сразу облаяв. Собак в ней — штук двенадцать. Благоразумный брат не стал разрушать стаю. Выпалил в воздух один раз, прямо над их головами. Следом это проделала Алина, хотя никакой потребности в ее выстреле не было. Собаки удалились на приличное расстояние, задрав хвосты, с чувством выполненного долга. Они не охотились на нас, а просто отгоняли от своей территории.