24. Не смешная встреча

Проснулся довольно поздно, но отдохнувшим и не таким одуряюще злобным, как был… Да последнюю неделю. Бесила меня ситуация оправданно, но, злобствуя, я просто мог наделать ошибок, от несущих неприятные последствия, до летальных. А сейчас — отошёл, хотя, конечно, но не забыл и не простил: просто ушла опасная эмоциональность. Что и хорошо: хоть расслабился и о будущем вообще задумался: нет, корифею я, конечно, буду гадить и получать от этого удовольствие и даже прибыль. Но строить на этом дальнейшую жизнь — глупо.

Проверил Мирку — дрыхла, ну да и фиг с ней. Займусь делами, и как проснётся — порадую. Но это мелочи, мне сейчас надо закрыть ряд. Точнее… через час. А пока перекушу и разберусь с транспортом.

Спустился вниз, ухватил Гана за локоток, оттащил в едальню. Где, чавкая пропитанием, стал выяснять уже конкретно по кораблям. И выходило не слишком приятно: основная часть купцов уже свалила, а в порту торчал корифейский военный корабль Раздиратель, который отплывёт через пару недель. И купеческое частное корыто, которое стартует только с окончанием сезона дождей: стоят, ждут поставок от всяких задерживающихся. Не самая приятная перспектива — торчать в мухосранске ещё две недели, но альтернатив нет. Хотя бы с «местом» на военном корабле проблем не возникнет: таская владетелей на Пряный, корифей, как выяснилось, дал несколько гарантий. Так что уплыть на этом Раздирателе в Золотой я смогу, хотя и за ощутимые деньги.

Тем временем раздался звон из проходной — явно открылась дверь. Ган мухой метнулся встречать, а вот через полминуты в едальню нагло вломился сеншаль Обеден, морда ежиная. В сопровождении пары ратников, с мордой, преисполненной значимости (впрочем, она у него такая была всё время). Ну… расстраиваться заранее я не стал. Хотя и напрягся внутренне, но внешне — максимально сиволапо оскалился, став пыриться на эту компанию. Которая домаршировала до моего стола, сенешаль коротко кивнул, раззявил пасть и озвучил:

— Приветствую почтенного видома Михайло Потапыча! Имею передать от уважаемого губернатора послание!

И с этими словами вывалил на стол свиток: с печатями, цепочками и прочим выпендрёжем. Причём на печати значилось «указ», что для послания странно. Ну-ка, что у нас там, стал я аккуратно открывать свиток, стараясь по минимуму повредить печати. Прочитал, полюбовался на буковки медленно затягивающимся красным зрением. Выдохнул, закрыл глаза, подышал-успокоился. И потопал к себе: надо думать и составлять блок-схемы. Ситуация… ну помимо того, что жутко бесящая, ещё и странная, с возможно-неопределёнными последствиями, с которыми надо определиться.

«Враги?» — хищно оскалилась Динька с погона, куда вспорхнула с шкафа как только я встал.

— Не совсем, — ответил я, имея в виду сенешаля и сопровождающих. — Думать буду.

«Это сло-о-ожно» — сочувственно отэмоционировала фейка.

Ну уж как есть, хмыкнул я. Завалился в номер — Мирка уже встала и была в комнатке для слуг. А я засел за стол с стилом и стал думать, вычерчивать и прикидывать.

Дело вот в чём: Обеден припёр «дружиннику Михайло Потапычу» именно указ. Указ о награде рекомого дружинника за «доблесть и деяния беспримерные», на минуточку. Указ губернатора Пряных островов, со всеми необходимыми финтифлюшками о назначении видома Михайло Потапыча… «Тиуном Клоифея, над землями, его стараниями завоёванными».

То есть, согласно ентой писульке, если я её начинаю исполнять — я становился наместником губернатора, на землях Ганда. Вопрос «удерживания» пояснялся в отдельной записке, где сухим канцеляритом перечислялось, что и как мне «надлежит» сделать, как принять под своё начало «малую рать» и начать осуществлять право владения.

Ну и что даёт наш разбор: первое — я вообще могу этим «указом» подтереться, вот конкретно сейчас… да, полдень был. Я — не данник корифея, не говоря о каком-то губернаторе, То есть «указы» в мой почтенный адрес от самого корифея, не говоря о его сотрудниках, для меня де юре — благие пожелания.

Второе: даже если я «беру под руку», по праву силы владения Ганда (а могу, по укладам, хотя понятно, что для этого ещё и сила в виде батальонов нужна, да и желание это делать), то никаким «наместником» я не становлюсь. Это МОЁ, личное и персональное владение выходит. Полностью свободное от обязательств перед корифейством, согласно той же записульке губернатора. Он тут собственноручно накарябал: превышая ожидания, сверх возможного — имея в виду угандошивание Ганда. Так вот, согласно этим формулировочкам, деяние моё выходит за пределы ряда, то есть последствия его принадлежат ТОЛЬКО мне, хоть официально я ещё был на службе.

Третье: а что за вша Лидарёнышу под хвост попала-то? Хотя-а-а-а…

На последнем я с довольном мордой, становящейся всё более довольной, стал рисовать блок-схемы. И в итоге тихо, но очень злорадно заржал. Дело вот в чём: был проект «присоединения земель», это понятно, как раз гандонистой носорожины. В этот проект ухнуло дохренища, реально дохренища деньжищ: подозреваю, что за золото в телегах можно спокойно купить владений в Зиманде, как бы не побольше чем вся территория Ганда. В общем: деньги пролюблены в никуда. Результата в виде земель и военного союзника нет. И кто тут провтыкал: Лидарёныш или нянька — не принципиально. Развальцуют все естественные, добавят искусственных и тоже развальцуют. Но лидарёнышу просто в силу большей должности достанется больше и с подворотом. И вот этот засранец пытается ситуацию «выправить». Лидариха, судя по всему, валяется и лечится, с ней он не консультируется и строит своё подобие моделей на основании своего засранского понимания реальности. Ну это в плане меня, само собой. Так-то в плане спасения своих отверстий от заслуженного вальцевания — план как план, не худший.

Так, завтра мне «повелевается» (придурок недовальцованный!) явиться во дворец губернатора. Где в присутствии ратников, чиновников и владеющих Пряного меня торжественно назначат. Угу-угу, бегу и спотыкаюсь. И вот тут выходит самый тонкий момент. Положим, я могу на это гульбище просто не прийти. А придурку, которого Лидарёныш направит за мной, сломать руку или шею (по настроению), за помеху почтенному видому. Но это — в теории, на практике на меня вполне можно натравить ратников, если ты — губернатор. С последствиями, но судя по поведению Лидарёныша и его «хитрому плану», он на все последствия, кроме наказания от корифея, махнул лапой. И прибить меня отдаст приказ просто из трепетной любви — вполне возможный вариант, исходя из позиции «хуже уже не будет». То есть идти — надо. Это, в общем-то, единственный шанс спокойно уйти, без резни. Ну, самого Лидарёныша прибить, возможно, придётся: если у него крышу сорвёт. Но при свидетелях, при нарушении им законов и укладов, за дело, в общем. То есть, прихожу на этот банкет, ну и во всеуслышание объявляю: ряд закончен, свои хотелки с данниками удовлетворяй, а я — домой.

Если Лидарёныш орёт «не отпускаю!» или там «стража, держать видома!» — просто с ходу отрываю ему голову. На основании законов корифейства, которые этот преступник злостно нарушил, о чём громко и чётко оповещаю всех присутствующих в процессе декапитации. Вероятность, что «полезут»… Очень низкая. Тут присутствующие владетели за меня заступятся, хоть и данники, просто в силу «корпоративной солидарности» и отстаивания и своих прав. Да и ратники-чиновники — не идиоты, уж главные законы знают. Могут не интерпретировать и понимать, как работает применительно к текущей ситуации, но интерпретацию я оглашу, законы знают и переть на меня дуром будут крайне вряд ли.

Это — простой вариант. Ряд завершён, Лидарёныш — дохлый. А мне ОЧЕНЬ серьёзно надо думать, возвращаться ли в Золотой. Потому что то, что я прав по закону и укладу — ничуть факта убийства корифейского отродья не изменит.

Вариант второй: Лидарёныш ножками сучит, ручками дёргает, но «вязать видома!» не орёт. Отсаётся оплёванный и посланный, с перспективой вальцевания от корифея. В принципе — вариант лучше, перспектива в Злотом не перекрывается, вот только мне бы из Рачительного валить СРАЗУ, а не через пару недель. Да и лучше не на корифейском корабле. Потому что если засранец удержит себя в руках, то «виновный в крушении планов» у него станет врагом. А он, несмотря на то, что идиот и засранец, ещё и губернатор. В идеале мне нужно сразу с этого «награждения» сваливать на корабль и отплывать, только подходящего корабля нет. Купец… так, надо подключить Гана.

Подключил, параллельно получив выделанные крокодильи шкуры. Ко мне постучался аж капитан купца — владеющий-альбатрос. И, несмотря на вежливость и всякие поклоны меня жестоко обломал: у меня просто не было нужной суммы денег. Не потратить на избавление от неприятностей и потенциальной гибели деньги, сколь бы то ни было большие — глупо. Но без стопроцентной предоплаты на месте этот Вонд отказывался отплывать. Что по-человечески понятно, но ни черта не удобно.

Хотя… так, если воспользоваться помощью Гана, точнее — одолжить у него? Связь с Золотым у него есть, у товарищества достаточно средств, так что этот фрахт даже не пустит нас по миру. Я, собственно, просто уменьшу свои текущие капиталы, что и похрен, с учётом спасения задницы от неприятностей. Правда, хрен знает, есть ли у Гана нужная сумма. Кроме того, это действие сделает меня сильно обязанным Рейнарам и самому Гану. Не в смысле вернуть деньги, а вообще…

Посидел, побарабанил по столу, стал думать третий вариант. А именно: напроситься в гости к каким-нибудь владеющим Пряного, пересидеть там до отплытия корабля, юркнуть перед отплытием на борт и сделать мухосранску и засранцу ручкой. Вариант… ну вроде как неплохой, только со своими недостатками. Единственные владеющие, которых я знаю, и которые имеют выход к рекам — Капросы, что не вариант. Бегать и напрашиваться в гости до завтрашнего циркового представления? Или всё же одолжиться и спокойно отплыть на купце?

Сидел, вглядывался в схемы, ни хрена не понимал. Оба варианта имели очевидные плюсы и непрогнозируемые минусы, а времени ни черта, решать надо сейчас. Как вдруг дверь в комнату служанки открылась, послышались тяжёлые шаги, и отвратительно знакомый голос произнёс:

— Вай-мэ, здыраствуй, Мьихаил Игоревич! Сикока льет, сикока зьим! — радостно прозизнёс голос Захира.

Как я не взорвал гостиницу потоком отложенных кирпичей — сам не знаю. Но даже взял себя в руки, не стал дёргаться, отметил уснувшую на плече Диньку краем глаза. И спокойно произнёс:

— Приветствую, Шут. Не могу сказать, что рад тебя видеть.

Потому что за моей спиной стоял именно Шут, эта самая ехидная божественная сучность. Скорее всего, использующая Мирку как медиума-аватара — просто заявиться к «не зовущему» его он не мог, это я установил точно.

— И пачьиму ти такой нирадастный? — обиженно прозвучал голос Захира.

— Для начала — из-за формы, в которой ты ко мне обратился. Это не смешно, а неприятно.

— Смишно, слюшай!

— Тебе — возможно «да». Мне — нет.

— Ну ладно, Потапов, уговорил, — раздался гораздо более знакомый, чем захиров, голос.

Марка Николаевича, преподавателя теории государства и права в институте. Очень колоритного и неглупого дядьки, без левой руки. Легенды среди студентов ходили разные, но точно не знал никто, а из рукава рубашки торчала культя, на которую Николаич вешал зонтик или трость. И стучал по столу не хуже кулака, обличая «деградировавших приматов, чудом попавших на занятия». В общем — воспоминание, но скорее ностальгически-приятное, чем отвратительное, как с Захиром.

— Так тебе больше нравится? — поинтересовался Шут голосом злоехидного педагога.

А я судорожно пытался дозваться до Потапа, наращивая внутренний ор. И — ни черта не помогало, так, лёгкое ощущение, что топтыгин перевернулся с боку на бок и отпихнулся задней лапой. Да и чем он поможет, против божества? Понадкусывает? «Они и меня сожрать могут», — сам же говорил, так что внутренне орать я прекратил. Развернулся, уставившись на знакомую усатую физиономию с лысиной и честно сообщил:

— Сам факт вмешательства в мои дела и жизнь божеств мне категорически не нравится, Шут. Но данный облик — несколько менее неприемлем, чем предыдущий.

— Ты сам-то понял, что сказал, Потапов? — знакомо прищурился Николаич.

— Да.

— Звизда! — с хмыком ответил препод.

Впрочем, подчас, он так и отвечал.

— А вмешательство, Потапов, было с момента твоей смерти, — плюхнулся на кровать Шут. — Так что твои пожелания ты можешь засунуть в задницу: реальность под них подстраиваться не будет, — пожал он плечами.

А я… просто замолчал, разглядывая и причувствуясь к этому созданию. Говорить с ним — довольно опасно, учитывая его аспект. Если он явился ко мне — то с какой-то целью, но даже спрашивая об этом, я могу как-то подставиться, заключить словесный контракт или договор. Нафиг, сам пусть говорит.

Шут в николаичевской плоти посидел, попырился на меня, подкрутил ус, помахал культей. А я просто сидел и ждал, сделав морду сиволапой, как никогда. Хуже точно не будет, а эта сучность пусть любуется.

— Ты, конечно, хочешь знать, что меня привело к тебе, — через минуту молчания выдал он, на что я не отреагировал вообще никак, продолжая смотреть на него пустым взглядом на сиволапой морде. — Хочешь, хочешь, я знаю. Так и будешь молчать?

Ну и я — не реагировал. Мне нужно было, чтобы это создание само обозначило рамки и ограничения этого визита, без всякой реакции с моей стороны. Хотя поздороваться было надо, а вот фраза насчёт облика — это я провтыкал, действительно переволновался, но судя по всему, пронесло.

— Ладно, Потапов, — устало вздохнул Шут. — Раз ты такой продуманный, то слушай: я присматривал за тобой и продолжаю. В ряде случаев я твою тупую задницу спасал от неприятностей…

— А в ряде — подставлял под них, — ровно вставил я, потому что сейчас это было НУЖНО — и проверка и некие границы уже с моей стороны.

Самое смешное, что вычитанное и сообщенное мне жрецами может быть… хернёй. Этикетом, например: типа так принято, но никто не заставляет поступать так. Но смеяться меня не тянуло, а судя по всему — мои данные соответствуют реальности.

И, главное: моё утверждение было верно. Потому что Шут просто не ответил на него: сказать «да» — признаться, а вот «нет» — выходило, что прямо соврать, на что бог идти не желал. Ну вот скотина какая, мысленно возмутился я, хотя довольно вяло.

— … Кхм, — продолжил речь Шут, — Спасал, да. Но сейчас ты находишься в положении, когда просто не видишь или отказываешься принять правильный выбор! — тыкнул он в меня пальцем. — Потому я был вынужден явиться лично.

— Правильный — это угодный тебе? — поднял я бровь.

— Правильный — это тот, при котором ты не сдохнешь. Твои схемы, — кинул он взгляд на стол, — приведут тебя к смерти.

А я мысленно начал биться об стену. Дело в том, что я вёл записи, зашифрованные, строил схемы на будущее и текущее состояние дел. При этом я уверен, что влезть в сознание без воли меня или сознательного агрессивного действия против Потапа и Апопа — бог не может. Только этот тип, похоже, читал мои записи, ну а шифр… Ну смешно, для божественной сучности.

— Все? — ровно уточнил я, и опять не получил ответа.

Опять «врёт правдой». То есть какие-то мои схемы и модели поведения приводят к тому, что меня угробят. В общем-то, это я и сам осознавал, нормальный расклад при переборе вариантов. А вот Шут что-то из-под меня именно ХОЧЕТ, причём извивается, как стриптизёрша вокруг шеста, стараясь сделать так, чтобы я САМ, да ещё с благодарностью и считая себя обязанным, исполнял его хотелки.

— Что я получу за то, что сделаю то, что ты хочешь? — чётко поставил я границы.

— А тебе мало? Твоя жизнь, например, — помахал культёй Шут.

— Меня интересует что ты, божество Шут, от меня желаешь. И что ты готов предложить за то, что я выполню тобой желаемое.

— Какой ты ску-у-у-учный… — протянул Николаич, перестав быть Николаичем, а став уже знакомой соплюшкой из Пантеона. — Ладно, адвокат. Давай говорить серьёзно. Для начала — я расскажу, тебе почему ты оказался в Нави Зиманды. И ты, мохнатый, послушай, — пискнула соплюшка. — Тебя это касается не меньше, а даже больше него.

На этих словах меня «встряхнуло», а секундное недоумение от явно проснувшегося Потапа сменилось напряжением, готовностью к драке и вниманием. Лолька на это хмыкнула, одобрительно кивнула и начала рассказ:

— Быкоглавый по тебе соскучился, древний медведь…

Загрузка...