Потапыч: Остров Пряностей

19. Пустынное козлинство

В Рачительном я отдохнул и с некоторым опасением ждал начала сезона дождей. Мало ли, ужалит что-то Лидарёныша или Лидариху, пошлют меня в какую-нибудь жопу — но пронесло. Тучи исправно затянули небо, на улочки Рачительного полились вёдра воды в виде дождя, а меня не дёргали.

— Ну и зашибись, — потянулся я, выглядывая в окно и наблюдая разверзшиеся хляби. — И… — взглянул я на Мирку. — … хотя ладно, успеется ещё, — сам себя прервал я.

Просто до конца ряда оставалось две недели. Девицу я намеревался отпускать и даже субсидировать в разумных пределах: реально заслужила. Но пару недель сидеть всё равно, так что пусть будет ей сюрприз на расставание. А то начнёт недостаточно усердно что-нибудь исполнять, ещё что-то там.

— А сейчас не желаете? — изогнулась в пояснице горничная, на что я махнул лапой, мол, желаю.

Но, помимо секса, у меня именно дел не было, а заниматься только им — так затрахаюсь и девчонку сломаю, без всякого удовольствия для себя вдобавок. Я вообще от ломания особого удовольствия не получаю, если это не планы оппонента. При этом не дела, а планы были: информацию я собрал и изучил, так что на прибытие в Золотой не помешает составить блок-схему действий. Дело в том, что я собирался дёргать Лидари за усы, причём сразу — чувствительно. И прежде, чем корифейский род и неторопливая (хотя и не в пример земной оперативная) бюрократическая машина «ответит». То есть я как бы своими первыми делами, их объёмом и собственной оперативностью задам себе «окно безопасных действий», которое примут и Лидари с чиновниками. Не гарантированно, но очень высоковероятно. И делать медленно и мелочи в таких раскладах смертельно опасно, либо мне придётся становиться местным стряпчим: сопроводителем сделок и консультантом, не больше. Так что засел я за бумаги, уже составляя разные динамические планы, частично затрагивая и Рачительный: вероятность того, что Лидарёныш начнёт говниться напоследок, невзирая ни на что — неприятно отлична от нуля.

Но дождь не просто начался, а ещё ознаменовал начало… светской жизни Рачительного. Караваны с владеющими прибыли, купеческие корабли стояли в порту, ну а пустующие особняки заполнились приехавшими оторваться помещиками. И, кстати, ко мне наведались несколько рыл, морд и даже лиц, вентилируя момент насчёт аркубулюса, что неплохо. Правда, на всякие приглашения, которые были не только от визитёров — кучу макулатуры Ган припирал со словами «оставлено для почтенного» — я просто игнорировал. Вживаться в социум Пряного я не собираюсь, максимум — продавать им что-то, да и то через посредников. В общем — пользы ни на грош, от всех этих гулянок я удовольствия не получаю, так что нахрен.

И вот на четвёртый день сезона дождей, после ответственного исполнения горничной своих обязанностей, сижу я за столом, грызу птичью ножку и довольно скалюсь: изящный у меня выверт выходит, даже земные прокурорские бы не докопались (ну разве что «по беспределу», как они любят). Такой, добротный и изящный выверт связанный с Товариществом: тут мне корифейские слуги сами просто подарили ПРЕКРАСНУЮ возможность орать по делу и больно кусаться. Скорее всего, не со злым умыслом, а просто «по привычке», вот только их привычка причиняла мне прямой ущерб, и говниться, обоснованно и публично, я собирался от души. И красиво выходило, и нутро радовалось, хотя Потап полюбопыствовал, мысленно сплюнул и захрапел — совсем ничего не понимает в искусстве, жопа мохнатая…

«Фигнёй ты занимаешься, шебуршень!» — отэмоционировал товарищ топтыгин.

— Ну вот смотри, они меня грабят… — благожелательно стал просвещать необразованного я.

«Так дай по башке, отними всё у них! А не этой фигнёй страдай! И я — спать!!!»

— Ты это десять минут назад говорил.

«ХРРРР!!! ХРРРР!!!» — раздалось от Потапа.

Я хмыкнул, потянулся, стал прикидывать: продолжить или поваляться, а тут в дверь даже не скрёб, а стук. Наглый такой, как отдельной категории граждан, под законы не подпадающих, а привилегии имеющих.

— Не нравится мне это, — констатировал я, став причувствоваться, и почувствовал. — Со-о-овсем не нравится, — определил я, нехотя вставая из-за стола.

Просто за дверью стоял владеющий, а точнее — владеющая. И судя по тому, что рядом никого не чувствовалось — стучала она, Лидариха, Олра, чтоб её.

— Приветствую, уважаемая, — с максимально кислой и сиволапой мордой распахнул дверь я. — Не говори, что опять — ряд.

— Ряд, видом, — последовал ответ. — А ты отрадно одет…

— Могу раздеться, — огрызнулся я.

— Не стоит. Собирайся, выступаем через час… — на последнем я просто хлопнул дверью перед мордасом Лидарихи.

— Собираюсь! — рявкнул я из-за двери, хотя хотелось рявкнуть матом.

— Жду в корчме! — рявкнула из-за двери Лидариха.

Нет, ну вот как чувствовал — будет какая-то козлинская гадость, мать его! Причём… не понял. Так, ну ладно, если бы меня использовали как церемониальную стражу — я бы понял. Козлинство, свойственное Лидари, но чёрт с ним, постражничаю, с мордой сиволапой. Вот только формулировка этой козы — «выступаем». Чёй-то ни черта мне эта формулировочка не нравится, как-то она не очень подходит под «стоять истуканом в губернаторском дворце». И даже на «стоять истуканом в особняке владеющего» — тоже не слишком похоже. Но как, блин⁈ В джунглях уже сейчас болото непролазное, аркубулюс увязнет, да и деловая активность на нуле. Щука эта сволочная, разве что. И дело в центре материка? Так там полноценная военная операция должна быть, а не одинокий видом с козой-Лидари. Ну а армия в Щуку не влезет, а отряд… хотя дождь, река могла разлиться. В общем, ладно, пойду и узнаю, заключил я, собравшись и топая в кафешку. Лидариха там сидела, причём в отдельной кабинке, куда меня с поклоном отвёл половой. И питалась с блаженным выражением на козлинской физиономии… Хм, нет, не жалко не разу — козлов-Лидари жалеть жалелка отвалится, да и вообще они — сволочи. Но дамочка явно вымотана, не выспалась и, судя по тому, как жрёт — ещё и голодная.

— Сейчас доем — выдвинемся в порт, — прочавкала дамочка.

— То же самое, что в прошлый раз?

— Угум.

— А в сезон дождей обязательно?

— Угум, — не прекращая чавкать, выдала она. — На Щуке, видом. Четыре дня пути, там встреча.

— А детали ты не расскажешь, уважаемая, потому как не моё дело.

— Могу и рассказать. Позже, — удивила меня Лидари.

Дожрала, и потопали мы в порт. Кстати, зонтики, как выяснилось, были вполне распространены: не слишком сложное приспособление, и Лидариха укрывалась от потоков воды серо-зелёным куполом, шлёпая сапогами по лужам. Но моему почтенству было лень, так что от хлябей меня прикрывала огненная полусфера — ничуть не хуже зонтика выходило. Да и по лужам я шлёпал аркубулюсом.

Поднялись на Щуку, я железного медведя направил на прежнее место, под страдальческие причитания матроса под капюшоном. Лидари просочилась в люк, а я остался наверху, рассматривая тяжёлые купеческие корабли в порту и довольно занятное техническое решение. А именно: от судовых мачт до строений на берегу были протянуты канаты, между которыми бултыхалась ткань, скорее всего, водонепроницаемая. И всякие погрузочно-разгрузочные работы производились не под проливным дождём, а редкой капелью.

Ну и кораблей хватает, так что проблем с покиданием Пряного не будет. Ган меня заверил, что некоторые из них задержаться на пару месяцев, дожидаясь поставок от Капросов и подобных мажоров рекой: корабль свинин не «закрывал» все их потребности, возя самое ценное.

Матрос под капюшоном мок, я обозревал округу, Щука плыла. Кстати, с неё было заметно, что на горизонте небо светлеет, хотя над островом и вглубь него — облачная непроглядная хмарь. Видимо, какие-то, опять же, муссоны-пассаты и прочая климатическая фигня. И тут я увидел устье реки и аж фыркнул: я понял, какого хрена Щука сделана так, а не иначе.

Ну, по логике, погружать скоростное судно в воду — бред, про всякие крылья и прочую фигню даже я знаю, хоть и не специалист. Но я посчитал, что либо какое-то хитрое водяное-воздушное колдунство, либо тупость разработчиков, вынуждающая калошу делать лишнюю работу. А вот сейчас, смотря на разлившуюся реку я понял.

Дело в том, что Щука — единственный экземпляр. И предназначена она именно для Пряного, более того — для рек Пряного в сезон дождей. Просто над водой, в высоте, плотно сплетались ветви, лианы и прочая флора. Это было даже когда мы двигались без дождей, но на высоте метров четырёх-пяти над водой. А сейчас река поднялась, а через несколько дней — ещё поднимется, судя по всему. И между ветками и лианами и водой останется метра два с половиной-три. Как раз чуть выше Щуки в «походном» режиме.

— Почтенный! — заныл матрос.

— Иду, иду, — снисходительно ответил я, потопав в недра калоши.

Расположился в той же комнатушке и стал бродить по нутру Щуки. И вообще было интересно, кому ещё собрались платить деньги Лидари. Это при том, что четыре дня со скоростью Щуки — это не степь. Это выходит самая что ни на есть центральная пустыня. До мощнейшего горного хребта, где и берёт начало это речушка, мы не доплывем, но в пустыне будем. Хотя тут тоже не факт: я исхожу из того, что скорость будет та же, а она может быть из-за разлива поменьше. Хрен знает, почему, но теоретически возможно.

Конечно, было интересно не только «кому», но и «на кой» они дарят золото. Но Лидариха как бы чётко обозначила, что не моё дело, а выяснять у её корреспондентов — тухлый номер. И если подумать, выходит, что я участвую в «звиздец какой секретной операции», причём второй раз. Просто один визит Олры — ну бывает. Но два… нет, точно, чтобы не оставлять «письменных свидетельств». У корифея воруют? Ну, в принципе, так ему, козлу, и надо, но интересно, всё-таки.

Но на этот раз, похоже, никаких золотых гор Щука не везла. Ратники всё те же, были, я даже морду сунул в их помещение, зыркнул на них видомисто и утопал по своим делам. Но никаких «никак не можем пустить, почтенный» не было, а калоша была невелика. Хотя подошёл, причувствовался к аквенге, которое водяной двигатель. И там не один дух выходил, а этакий каскад из сильных элементалей, причём в каждом из двух коробов, на каждое колесо.

При этом никаких «грузчиков» не наблюдалось. Я Щуку облазил, просто негде им сныкаться. А экипаж этого корыта вообще выходил меньше десяти человек: капитан и его сменщик-рулевой, два сильных одарённых, условных механиков. Пять «подай-принеси» матросни и корабельный повар. Которого, по результатам его трудов, хотелось скормить элементалям аквенге, но нет в мире совершенства.

В общем — непонятно, но Лидариха обещала «потом». И не отмажется — я с неё не слезу, пока не расскажет, во всех смыслах, если понадобится! Но — завтра. А пока отдохну и успокоюсь, завалился я в каютку, чувствуя одобрение Потапа.

Ну а на следующий день радостный я щемился в комнату Лидари, временами порыкивая:

— Открывай, Лидари! Медведь пришёл!

— Вижу, — высунула она невыспатую морду. — И какого…

— Рассказывай, — потребовал я. — Мне на ваши делишки в целом — всё равно. Но к чему готовиться — надо знать.

— Да ни к чему, ты так, для спокойствия, — врала коза.

— А процепс в степи — просто развлекался.

— А он точно был?

— Во лжи обвиняешь?

— Значит, был…

— Был, был. И то что он с тем владеющим, которому вы золто передали…

— А откуда знаешь, что золото⁈

— А что так телеги при таких размерах нагрузит? — усмехнулся я. — И хватит уже, уважаемая Лидари. Что у вас за дела — не спрашиваю. Но к кому — мне знать нужно.

Тётка вздохнула, запустила меня в каютку (кстати такую же как у меня и у капитана), ну и начала рассказывать. Причём даже несколько более подробно, чем я ожидал.

Выходило, что то ли Лидарёныш решил извернуться и папахену свою крутизну показать, то ли Олра что-то мутит, но вышли Лидари на одного из сильнейших владеющих Пряного. Не под Корифеем которые, само собой. Тут дело в том, что «сборы ополчения» секретом для них не были, и хоть договориться друг с другом у местных выходило ОЧЕНЬ хреново, но от общего врага они предпочитали отбиваться вместе. Огорчая корифейство — нет бы по одному отбивались, тогда ни хлопот, ни забот бы не было.

Так вот, этого Ганда, точнее род Ганда банально… купили. Они — сильнейшие владеющие, имеют несколько пустынных оазисов, две джунглевые горы и приозёрные регионы в степи. Не настолько, чтобы «всех победить», потому что против него ополчатся оставшиеся все. Но более чем силён. И вот, когда прочие владеющие готовятся к отражению нападения корифейства, эти Ганды их огандошат в спину. За это получив кучу золота и звание наместника губернатора в регионе.

— А они не кинут… не обманут? — хмыкнул я.

— Глава рода клялся тремя богами, его при обмане… — пожала плечами Лидари.

— Да, в курсе, — аж немного поёжился я, припоминая описанные случаи наказания клятвопреступников.

— Всё, видом. Рассказала. Думай и ступай себе…

— Погоди, Лидари. Всё, да не всё. Ну золото вы передали, это понятно. А сейчас зачем встречаться?

— Ряд писать, клятву данника Корифею. Я приму, право имею. В таком разе нападения Гандов на прочих владеющих не разбоем будет, а исполнением воли Корифея.

— А я для красоты?

— Ну мало ли. Клятву-то дал, коли встретимся — опасаться не стоит. И на назначенное место в должное время придёт. А вот что по пути может быть….

— Понял. Благодарю за рассказ. Пойду я, — поднялся я.

— Ступай, видом.

Хм, вот чёрт знает: выглядит это всё как придурошная авантюра придурошного Лидарёныша, рассуждал я, валяясь в своей комнатушке. С другой стороны, клятва богами — вещь действительно сильная. Только есть у меня ощущение, что поимеют Лидари на этом. И надежда, что иметь начнут, когда я уже свалю с Пряного.

Дальше плыли, я дремал и злобился на местного повара — как так можно портить продукты, уму не постижимо! Потап предложил сожрать этого рукосуя сырым и без соли, и если бы не относительно небольшой срок этих кулинарных мучений — я бы точно согласился. Уж точно бы было бы вкуснее недосолёного, подгорелого, пересолёного… в общем, гадкого творчества этого хрена.

Но доплыли. А выйдя, я аж захмыкал: вместо аркубулюса была куча каких-то веток, листвы, водорослей и прочей пакости. Впрочем, сам он прекрасно чувствовался, встал, встряхнувшись, да и я почистил железного медведя. Залез на него и… немного удивился. Поднял глаза — удивился ещё сильнее. Дело в том, что был сезон дождей, но сверху ничего не капало. А подняв голову я понял, что просто… не долетало. Тучи были теми ещё, дождь лил, даже зарницы время от времени сверкали. Но капало это богатство только по центру реки, а вот у берега — ни черта. Про бело-жёлтые пески за относительно коротким прибрежным участком — можно даже не говорить.

— Вроде бы, к середине сезона дождей, вода добирается, — произнесла Лидари, как и я, смотрящая в небо. — И тогда всё цветёт так, как нигде больше. Хотя, может, и врут, не знаю. Но я думала, и про дождь без дождя врут, — призналась он. — Ладно, выдвигаемся, — встряхнулась тётка.

Ну и потопали мы: Лидари, я и десяток ратников, в пустыню. Кстати, воду на этот раз ратники пёрли, в этаких рюкзаках-бурдюках. Вообще, выходило по пути довольно странно: постоянный, не сильный, но какой-то косой ветер с пылью. И даже не дождь — сухая грязь, падающая сверху. Видимо, ветер из-за пустыни, дождя и испарения. А грязь — эта та самая пыль, только промокшая в не успевшем испариться дожде. Через час мы были грязные, как черти, даже я: не стал ставить «зонтик», а потом было уже поздно. Но мониторил обстановку исправно, потому что гадости типа процепса, а то и похуже, никто не отменял. Но гадостей не было. Переночевали под этим дурацким грязепадом, хоть навесы выдержали. И часам к десяти следующего дня добрались до небольшого оазиса. Озеро на скальной подложке, видимо, питаемое подземными ключами, да и несколько пальм с травой. Явно не жилой, слишком маленький, но Лидари сообщила:

— Пришли. Видом, ты куда?

— В округе — никого, — отрезал деловито топающий к озерцу я. — Я — мыться, пока не началось!