Посол в запретную зону

ГЛАВА 2

Ступив на землю обреченного города, Олег остановился и прислушался. Город молчал — как и полагается городу, покинутому своими обитателями и уже приговоренному к гибели. Но было здесь что-то, насторожившее его. Скорее всего, это был не звук, — нечто более эфемерное, нечто на грани интуиции. Он пытался понять, что же это? Страх? Этого он опасался больше всего, поскольку еще в свою бытность курсантом достаточно натерпелся от психотерапевтов, обнаруживших в его психике некую аномалию. Он так и не понял, что именно они нашли, поскольку разные врачи объясняли эту аномалию по-разному. Одни говорили, что неожиданно, в самый ответственный момент, психическая аномалия может парализовать его действия ничем не оправданным ужасом. Другие утверждали, что, наоборот, борясь с ней, Олег сможет совершать поступки, фантастические по своей смелости.

Врачебная комиссия довольно долго не хотела утверждать его диплом — до тех пор, пока, по просьбе декана, не вмешался сам профессор Реновский, светило психограники. Профессор заявил, что его коллеги занимаются ничем не оправданным теоретизированием, применяя весьма сомнительные гипотезы на живом человеке, и лично поставил свою подпись на дипломе Олега.

Но дыма без огня не бывает, что-то все-таки с ним было, и сейчас Олег напряженно прислушивался к себе, стараясь обнаружить симптомы этой самой пресловутой аномалии. Но страха не было, а вот реальная опасность в этом пустом городе определенно его поджидала.

Конечно, он понимал, как сильно рискует, когда отдал управляющему компьютеру корабля приказ на посадку. В его распоряжении оставалось всего несколько десятков минут, и найти человека в огромном пустом городе за это время было практически невозможно. И подленькую мыслишку: «А стоило ли рисковать при подобном раскладе?» — он постарался запрятать как можно глубже.

Но ощущение опасности, которое он испытывал, не было связано ни с посадкой, ни с приближавшейся огненной завесой, уничтожавшей на своем пути все, что недавно было живым человеческим поселением… Опасность ощущалась в самом городе. В этих затаившихся, приготовившихся к смерти зданиях… В этих серых, беззвучных и безлюдных улицах… От которых словно бы веяло неизбежной и близкой гибелью. Решимость Олега спасти человека, оставшегося в обреченном городе, таяла с каждой минутой.

Неужели Реновский ошибся и проклятая аномалия все-таки живет в глубинах его психики?

Надо взять себя в руки и немедленно приступить к выполнению задуманного, иначе он не успеет покинуть город до того, как планету накроет облако высокотемпературной плазмы.

Олег давно пришел к выводу, что чем больше думаешь о недостатках собственной психики, тем сильнее они проявляются, и, отбросив эти докучливые рассуждения, взглянул на наручный сканер. Тот исправно показывал направление на живой объект. Вот только значка расстояния на тонкой линии азимута не было. Его и не могло быть. Дальномер на этом небольшом приборе был способен определить расстояние в радиусе не более сорока метров, а нужный объект находился значительно дальше и продолжал быстро передвигаться, о чем свидетельствовала все время менявшая направление линия азимута. Двигался он, к счастью, перпендикулярно линии азимута и пока что не удалялся от Олега.

Ему было необходимо хотя бы приблизительно определить расстояние до цели поиска, иначе он запутается в бесконечных переходах высотного здания, на фронтон которого указывала линия азимута. Если знать расстояние, можно будет хотя бы определить, находится объект внутри здания или где-то на улице, за ним.

Перебрав в уме все возможности, Олег сообразил, что для успешной работы дальномера на больших расстояниях датчики должны быть разнесены как можно дальше друг от друга.

На самом приборе для этого просто не было места, но можно включить один из датчиков непосредственно на эваколете и подключить радиоканал этого датчика к своему портативному прибору…

Успешно проделав это, Олег убедился в том, что объект его поисков действительно находится внутри высотного здания, перед которым он теперь стоял.

Это было неприятным открытием. Искать объект в путанице этажей, при неработающих лифтах, — задача практически невыполнимая, особенно если учитывать дефицит времени.

Он уже собрался вернуться к кораблю, когда цифры в окошечке дальномера начали стремительно уменьшаться. Похоже, объект сам шел ему навстречу и в ближайшую пару минут должен был появиться на пороге здания, в котором до этого скрывался. Подобное показалось Олегу немного странным.

Этот человек не мог видеть сквозь стены… Как же он его заметил? Может быть, простая случайность? Или он увидел эвакуатора, стоявшего посреди площади в своей яркой, бросавшейся в глаза форме? В здании достаточно окон, проходя мимо одного из них, незнакомец посмотрел вниз, увидел Олега и поспешил ему навстречу. Все это так, но это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Олега не оставляла мысль, что в здании мог прятаться совсем не человек. Было известно уже несколько случаев, когда во время серьезной катастрофы в городах появлялись существа, до этого совершенно незнакомые людям.

Олег не исключал возможность встречи с каким- то опасным животным. Колонизация на планетах велась слишком поспешно, зачастую без достаточных предварительных исследований, и подобная перспектива вовсе не исключалась.

Когда люди внезапно исчезали, освободив ареал своего недавнего проживания, эвакуаторы довольно часто встречали в покинутых городах неизвестных земной науке животных, порой весьма опасных. Иногда это могли быть и не совсем животные…

Ему вспомнился случай с кайонскими аборигенами, напавшими на отряд спасателей, которые пытались их эвакуировать. С Кайона в тот злополучный день не вернулся никто, и лишь пилот спасательного флаера, поджидавший в воздухе возвращение своей команды, сумел рассказать, что там произошло. Нападение было таким внезапным и массовым, что спасатели даже не успели привести в боевое положение свои парализаторы. Позже выяснилось, что это оружие было бесполезно против кайонцев, оказавшихся совершенно нечувствительными к парализующему полю.

Все же, несмотря на неуместные в этот момент воспоминания, Олег достал свой парализатор и, откинув предохранитель, навел его широкий раструб на выход здания, из которого с минуты на минуту должен был показаться его объект.

Тяжелая ребристая рукоятка парализатора придала ему уверенности. Впрочем, ему почти сразу же пришлось поспешно спрятать оружие обратно в кобуру, поскольку на лестнице, широкими каменными ступенями сбегавшей от здания к площади, показалась сгорбленная фигура старика.

Старец показался Олегу немощным, он передвигался медленно, но, едва Олег поспешил ему навстречу, это впечатление развеялось. Вблизи объект выглядел достаточно бодро, и даже, с точки зрения Олега, гораздо бодрее, чем ему полагалось в его возрасте, подчеркнутом копной седых волос и неряшливой бородой.

— Почему вы не эвакуировались вместе со всеми? — задал Олег стандартный вопрос, с которого традиционно начинали знакомство с нарушителями эвакуаторы.

Секунду старик молча разглядывал Олега, словно раздумывал, стоит ли отвечать, и наконец произнес:

— Слишком многое связывает меня с этим городом. Если человек долго живет в одном месте, часть его души переходит в предметы, с которыми он каждый день вынужден иметь дело. Вы знали об этом?

Вопрос показался Олегу не совсем обычным, да и ответа на его собственный вопрос, в сущности, не последовало. Так что он решил не обращать внимания на странности объекта, — в конце концов, все, кто добровольно решает остаться в погибающем городе, не могут быть вполне нормальными людьми.

Старец явно не торопился. С саркастической усмешкой посмотрев на переминавшегося с ноги на ногу Олега, он уселся на каменную ступеньку лестницы, достал из заплечной котомки пакет с едой и, видимо, собрался перекусить.

— У нас мало времени. Вы должны немедленно последовать за мной к спасательному катеру, иначе нас накроет огненный вал. Он уже близко!

— Никуда я не собираюсь следовать. Да и вам не советую. Человек обязан искать свой собственный путь, а не следовать за кем бы то ни было. О времени можете не беспокоиться. Его течение во многом зависит от вашего собственного сознания. Разве вы не знаете, что в ответственные моменты вашей жизни оно способно замедлять или, наоборот, ускорять свой ход?

— Нет. Этого я не знаю! — уже с некоторым раздражением возразил Олег. — Нарушая все инструкции, я совершил посадку, чтобы спасти человека, который собирается завтракать!

— И что же тут необычного? Если человек ощущает потребность в пище, он должен ее удовлетворить. А кроме того, разве я просил вас меня спасать? — с этими словами старец развернул промасленную бумагу, извлек из нее приличный кусок ветчины, судя по покрывавшему ее инею лишь не давно извлеченной из чужого морозильника, и с аппетитом принялся хрустеть замороженным мясом.

Олег почувствовал, как в нем постепенно нарастает раздражение, рука невольно потянулась к кобуре парализатора, а в голове уже рождались слова привычной в таких случаях команды: «Следуйте за мной, или я буду вынужден применить силу!» Но в этот момент старец поднял на него глаза. Странные, однако, были у него глаза: слишком большие и слишком яркие для старого человека. К тому же из них изливалось неуместное в этом месте и в это время спокойствие и умиротворенность.

Неожиданно Олег почувствовал, как его раздражение улетучивается, рука сама собой вернулась на прежнее место, оставив в покое кобуру. А сам он вдруг совершил совершенно невероятный для эвакуатора поступок. Сел рядом с объектом на ступеньку и уже совершенно миролюбиво спросил:

— Так почему же вы все-таки остались в городе? Что вы здесь потеряли?

— Что может потерять человек моего возраста? Обрывки воспоминаний. Не исполнившиеся желания. События, которые могли произойти, но почему- то не совершились. Не каждый день человеку предоставляется возможность увидеть, как погибает город, в котором он так долго чувствовал себя пленником.

Старик достал складной перочинный нож, аккуратно вырезал им из своего запаса солидный кусок ветчины и, наколов его на кончик ножа, протянул Олегу:

— Не желаете подкрепиться?

Почему-то Олегу показалось, что отказаться будет невежливо, и он осторожно откусил кусок замороженного мяса. Вкус его, как ни странно, оказался вполне приемлемым.

Город умирает далеко не сразу, — продолжил старик. Он говорил странные вещи, растягивая слова, словно сказку читал ребенку, и Олег слушал, как завороженный. — Первыми, задолго до того, как в город приходит настоящий огонь, умирают духи зданий. Они не могут долго жить в одиночестве, слишком привыкли к своим создателям, срослись с теми, кто их построил и кто наполнял их жизнью все это время, прежде чем покинуть навсегда.

Вы знаете, что люди, создавая любую вещь или возводя вот это здание, — старик протянул руку себе за спину, указывая на здание, на ступеньках которого они сидели, — выкачивают из природы ее живую силу, превращая все в мертвый камень?

— Откуда же тогда берутся духи?

— Духи появляются значительно позже, после того как здание наполняется живущими в нем людьми, их желаниями, мечтами, их суетой. Это происходит далеко не сразу. Вначале люди рубят деревья, разрушают скалы, чтобы вытесать из них свой строительный камень. Выдирают из недр планеты железную руду, каменный уголь и нефть — всё то, из чего состоит живая плоть планеты, и превращают это в строительный материл для своих сооружений, которыми они пытаются отгородиться все от той же планеты, инстинктивно опасаясь возмездия за свои злодеяния.

Вещи, созданные людьми, недолговечны — каждый год им приходится отправлять на свалки миллионы тонн мусора и в бесконечно убыстряющемся темпе создавать всё новые вещи. Это называется прогрессом. А на самом деле лишь подпитывает мировую энтропию.

Этот человек, очевидно, был ученым. Его слова казались Олегу полными значения и скрытого смысла. Лишь иногда, когда старик отводил свой взгляд в сторону, на самом дне сознания эвакуатора мелькала тревожная мысль: «Что-то я делаю не так!» Но вместо того, чтобы вычленить эту мысль из хаотичного потока сознания и попытаться разобраться в ситуации, Олег спросил:

— Насчет ваших духов… Вам приходилось с ними встречаться?

— Конечно, приходилось! Они существуют в любом городе, их можно встретить на любой улице, в любом доме. Внешне они часто похожи на людей, разве что менее, чем люди, материальны. В них больше энергии эфира. Да вот, к примеру, я и сам мог бы оказаться таким духом. Вы ведь их не видели, не знаете, как отличить духа от реального существа?

Этот вопрос наконец-то заставил Олега опомниться. Он вскочил на ноги и решительно заявил:

— Нам с вами надо немедленно пройти к кораблю. Здесь оставаться опасно!

— Почему бы и не пройти? Здесь действительно становится опасно. Хотя время у нас еще есть.

Старик встал, потянулся и медленно пошел рядом с Олегом той ленивой походкой, которая свойственна людям, не привыкшим считать свое время. Олег почему-то чувствовал, что беседа с этим стариком уникальна и представляет для него непреходящую ценность. Каждое слово, произнесенное его собеседником, несло в себе какой-то скрытый, недоступный ему в данный момент смысл, но, может быть, позже он сумеет во всем разобраться?

Никаких доказательств уникальности и важности этой встречи у него не было, он по-прежнему считал, что ведет к кораблю обычного невозвращенца, вот только его подсознательное «я» не желало соглашаться с этим простым определением.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что течение времени зависит от нашего представления о Нем? — неожиданно спросил Олег, непроизвольно Замедляя шаг.

— А вы разве этого не замечали? В моменты томительного ожидания какого-нибудь важного события в нашей жизни минуты могут показаться часами, а бывают мгновения, когда время, словно сорвавшись с цепи, начинает стремительно мчаться вперед.

— Но это всего лишь наши субъективные ощущения!

— Поверьте, это далеко не так. Ваши ощущения вполне могут повлиять на ход реального времени в его локальной, изолированной от остальной вселенной части.

— Вы говорите странные и непонятные для меня вещи. Вы ученый?

— Ну, что вы! Я всего лишь страж. Вот Лэйла — она ученый!

— Кто такая эта Лэйла?

— Мне кажется, вскоре вам предстоит с ней познакомиться. Личное впечатление всегда полнее информации, полученной со стороны. — Старик замолчал и отвернулся, явно не желая продолжать разговор. Они уже вплотную подошли к кораблю, и Олегу не оставалось ничего другого, как откинуть колпак задней кабины и жестом пригласить своего странного пассажира занять одно из четырех кресел.

Эта кабина предназначалась для эвакуации невозвращенцев, людей, чья психика довольно часто оказывалась поврежденной, и потому здесь имелись все необходимые приспособления для изоляции беспокойных гостей от пилотского отсека.