Посол в запретную зону

ГЛАВА 29

Чтобы справиться с навалившейся на него хандрой и не думать каждую секунду о чудовищном городе, полном злобных тварей, в котором он теперь остался один, Олег решил заняться работой.

На какое-то время это помогло. По крайней мере, отвлекло от крамольных мыслей типа: «А на хрена мне все это понадобилось?» А действительно, на хрена? Нет, не ради красивой позы, не ради того, чтобы продемонстрировать фронтерам свое презрение и указать лишний раз на причиненную ему обиду, остался он в заброшенной древней столице Фронты. И даже не ради призрачной надежды отыскать здесь таинственную Лэйлу, от которой в памяти уже мало что оставалось, и даже не ради того, чтобы наказать истинных виновных в гибели капрала Емец, поскольку совершенно искренне считал именно себя самого в этом виновным.

Нет. Чувствовал он в этом городе некую странную, едва теплившуюся за закрытыми дверьми и толстенными, разукрашенными снаружи стенами домов таинственную чужую жизнь, которая укрывалась здесь от посторонних взглядов и, возможно, руководила отсюда или, по крайней мере, пыталась руководить всеми происходившими на Фронте несуразностями: от фантастических городов-цветов до не менее фантастических звездолетов…

Чтобы обнаружить эту жизнь, чтобы привлечь себе ее внимание, требовалось, с одной стороны, по-

казать, что он ее не боится, а с другой стороны, вести себя достаточно тихо и незаметно, убеждая тем самым, что он не собирается ни в коем случае нарушать царившую вокруг пасторальную тишину и готов ради этого…

«А к чему он, собственно, готов? Сесть за один стол с вампирами?»

— Ничего, ты у меня и с вампирами пообедаешь, — зло сказал он себе, — если потребуется, ради того, чтобы принести в истекающий кровью родной мир достойное оружие против его врагов.

И в первую очередь требовалось продемонстрировать этой невидимой и не слышимой пока что жизни, кто он такой есть на самом деле и для чего сюда прибыл.

Прежде всего необходимо подобрать подходящее для будущего посольства здание. Бывший музей для этого совершенно не годился, слишком мрачные тени недавней ночи поселились в каждом его углу.

Это место походило на кладбище, хотя здесь пока была всего одна могила, но Олег невольно подумал, что и вторая не заставит себя ждать слишком долго.

Разумеется, никакой второй могилы здесь не Появится. Могильщиков тут нет, а будет еще один Высохший труп, похожий на мумию той старухи, у Изголовья которой он увидел вампира.

Олег думал об этом, неторопливо прохаживаясь по улицам города, словно находился здесь на прогулке. Именно так и должен вести себя человек, мысленно уже поставивший на своей жизни крест. стоило суетиться в последние отведенные ему часы.

Однако время от времени Олег бросал из-под нахмуренных бровей острый как бритва взгляд, подмечавший любую мелочь.

Внешне Силента выглядела так, словно ее улицы слагали увеличенные в размере трехэтажные вафельные стаканчики мороженого, украшенные веселенькой розовой крышей. Видимо, их в приступе веселья расставлял здесь какой-то сумасшедший великан.

По стенам домов бегали разноцветные зайчики радуг, отражаясь в блестящей керамической облицовке, и если бы не здешние ночные кошмары, можно было бы подумать, что он попал в Диснейленд или в тот сказочный город, «в котором текут молочные реки»…

Правда, рек здесь почему-то не было, а пить ему хотелось все сильней. Еще вчера его фляга отдала последний глоток воды, и Олег совсем забыл об этом, прощаясь с Коулом, Ромендом и Ингрудом, иначе обязательно попросил бы поделиться с ним их собственным запасом, который, как он предполагал, им вообще не понадобится.

Сейчас они, наверное, уже вышагивали по Круглому лесу, где на каждом шагу попадались звенящие мелкие ручьи или на худой конец глубокие темные лужи, полные холодной и чистой воды…

Он оборвал себя, понимая, что сейчас ему ни в коем случае не следует думать о воде, а необходимо найти ее. Но где? Внутри этих издевательски раскрашенных домов, похожих на творение ребенка-великана?

Он решил осмотреть подряд два ближайших, ничего другого ему и не оставалось. Эти здания практически не отличались одно от другого, хотя и не были похожи на их дом-музей.

Здесь все напоминало о кратковременности пребывания бывших хозяев. Большие кровати причудливой формы, заправленные истлевшим бельем. Высокие, пузатые шкафы, заполненные сгнившим тряпьем, и никакого намека на туалет или ванну, в которой могла бы быть вода… Хотя это вряд ли — за столько-то лет вода в водопроводе, даже в том случае, если он здесь присутствовал, не могла сохраниться.

Можно было подумать, что жители этого города ненавидели воду или, по крайней мере, могли без нее обходиться неопределенно долго. Ни в одной из комнат ему не удалось обнаружить даже намека на какие-то сосуды или емкости, не говоря уж о кранах… От бесполезных поисков Олегу лишь сильнее захотелось пить.

Следовало попытаться сменить «спальный» район, в котором он сейчас находился, на что-нибудь более подходящее. Не могли же все жилища города заполнять только кровати… Или могли?

Нужно выбираться поближе к центру, если только улицам вздумается его туда пропустить. Они, эти улицы, изменялись на каждом шагу, стоило Олегу отвести взгляд в сторону.

Кварталы Силенты изобиловали перекрестками, плавными изгибами и сужениями, совершенно неприспособленными для любого транспорта.

«Архитектор этого города наверняка закончил свои дни в сумасшедшем доме!» — подумал Олег, дав выход копившемуся подспудно раздражению. Он Неосторожно, разве что не вслух, произнес эти слова и неожиданно получил ответ на свое высказывание, беззвучно прозвучавший у него в голове:

— Ты не прав, чужеземец. Этот город проектировал знаменитый Мазини и получил за свой проект Первую премию Золотого Цветка.

— Кто это?! Кто со мной говорит?! — Олег продумал, а затем и прокричал свой вопрос вслух. Никакого ответа, только тихий, удаляющийся от него детский смех.

— Я сойду здесь с ума еще до того, как меня сожрут! — пробормотал Олег, в сотый раз меняя направление, чтобы видеть перед собой один и тот же пилон, расположенный на противоположной от него стороне города. Ориентируясь по этому пилону, слегка отличавшемуся формой от остальных, он надеялся хоть немного приблизиться к центру города, и постепенно ему это удавалось.

«Вафельные стаканчики» сменились так же ярко раскрашенными вагончиками, отдаленно напоминавшими земные трамваи глубокой древности.

В конце концов, он решил, что на сегодня с него достаточно новых впечатлений.

Посольство могло располагаться не обязательно в самом центре города.

Выбрав самый подходящий, по мнению Олега, дом, он приступил к его детальному обследованию.

Здесь не было подвала, который после случая с Емец казался ему едва ли не самым опасным местом в доме. Подвал заменяли толстые стены цокольного этажа.

И вообще этот дом напоминал небольшую крепость. Перед ним даже ров был, к сожалению, сухой до такой степени, что его дно успели наполнить пылью городские ветры.

Естественно, здесь так же, как в остальных домах, которые он успел осмотреть, не было ни ванны, ни туалета.

«Удобства во дворе», — почему-то вспомнилась Олегу надпись в коридоре одной из сибирских гостиниц. Но здесь и во дворе никаких «удобств» не оказалось. Пришлось заменить их ближайшим забором. С водой дела обстояли неважно, а жажда после посещения «подзаборного туалета» стала совсем нестерпимой. Он решил заняться поисками воды сразу же, как только покончит с оборудованием посольства. Даже если он не найдет воду и не сумеет пережить этой ночи, он обязан оставить в чужой столице хоть какой-то след. Это казалось ему делом первостепенной важности.

В небольшом строении напротив дома с сухим рвом располагался то ли склад, то ли какой-то супермаркет. Ему посчастливилось обнаружить здесь в груде мусора пару баллончиков с краской и большой пожелтевший лист картона, выглядевший довольно непритязательно.

Но после того, как он снабдил его волнистой голубой рамкой, а посредине вывел большими русскими буквами надпись: «Посольство Звездной Федерации», лист преобразился.

Какое-то время Олег раздумывал, не перевести ли надпись на интерлинг, благо оборотная сторона листа оставалась пока свободной, но потом решил, что все равно читать ее здесь некому и потому не имеет особого значения, на каком языке сделана надпись. Она была нужна ему самому, просто для собственного самоутверждения. А если внутри этих угрожающе нахмурившихся с наступлением вечера домов все же притаилось какое-то таинственное существо, которому до жути необходимо выяснить. Чем здесь занимается Олег, то оно, в этом Олег ничуть не сомневался, поймет смысл надписи, на каком бы языке она ни была написана.

Соорудив подобие пирамиды из пустых ящиков, в изобилии валявшихся во дворе магазинчика, он вознамерился прибить надпись к стене дома настолько высоко, насколько ему это удастся. Сразу же возникла проблема с гвоздями. Здесь не было гвоздей ни в доме, ни в магазинчике. Возможно, их здесь вообще не было и местные инопланетяне ни разу в жизни не слышали о гвоздях.

Он уже перестал удивляться тому, что на чужой планете труднее всего оказывалось разрешить самые простые проблемы.

В конце концов он изготовил самодельные гвозди из кусков проволоки, снятой с одного из ящиков. Доски ящиков скреплялись не гвоздями, а обрезками этой проволоки и еще чем-то, похожим на рыбий клей.

Ему удалось водрузить надпись на стену дома, и, удовлетворенно осмотрев свое творение со стороны, он решил, что сделал для учреждения посольства вполне достаточно. Теперь следовало заняться поисками воды, поскольку жажда с каждой минутой мучила его все сильнее.

Слишком далеко от дома, только что возведенного в ранг посольства, он не рискнул отойти, боясь потом его не найти. «Хорошо будет выглядеть посол, потерявший собственное посольство!» — не без сарказма подумал Олег, радуясь тому, что хотя бы юмор ему еще не изменил и сохранилась способность критически оценивать ситуацию.

Возможно, благодаря именно этому качеству он в конце концов отыскал воду в самом здании посольства.

Оказалось, что она подавалась не по трубам, как это до сих пор делалось в земных домах, а по каким- то пустотам, заложенным в самих стенах дома.

И если в определенном месте нажать на незаметный выступ в стене, а затем повернуть нечто похожее на грушу, висевшую совершенно в другом месте, то из ее носика начинала сочиться вода… Он понимал, что не сумел бы проделать все необходимые действия в нужной последовательности — без посторонней подсказки, но старался об этом не думать. Вода теперь у него была, и это главное, а разобраться с источником подсказок у него еще появится время.

Неплохо бы еще обзавестись какими-нибудь продуктами, но в этом не было особой срочности, в коробке его НЗ достаточно брикетов с белковой смесью — хоть и безвкусных, но зато достаточно питательных и содержащих в своем составе весь необходимый человеческому организму комплекс минералов и витаминов. Так что в ближайшее время голодная смерть ему не грозила, дожить бы еще до этой самой голодной смерти…

Выглянув в окно второго этажа, Олег обнаружил, что вечер уже совсем близко, и, не теряя времени, приступил к укреплению своего нового жилища.

Толстые стены цокольного этажа не нуждались в подобном усилении, зато второй этаж Олег подверг значительной модернизации. Начал с того, что укрепил на оконных рамах толстые деревянные щиты, собранные из нескольких слоев тех самых ящиков, из которых он извлек проволоку для фасадной доски.

Лишь убедившись в том, что проникнуть в окна теперь не удастся без значительных усилий и большого шума, он приступил к обследованию чердака и Крыши.

Здесь конструкция дома выглядела достаточно Надежной, ему пришлось лишь забаррикадировать ведущую на чердак дверь.

Выбрав для себя не слишком ветхую кровать, Олег расстелил на ней свой верный походный спальник, набитый верблюжьей шерстью и купленный в свое время на рынке Лиммы за бешеные деньги, о которых он впоследствии никогда не жалел, поскольку спальник служил ему верой и правдой вот уже многие годы, предохраняя и от холода, и от сырости. В нем вполне комфортно можно было спать даже на снегу.

У изголовья кровати имелась полка неизвестного назначения. Возможно, те, для кого обустраивалась эта спальня, складывали здесь на ночь свои длинные уши.

Это забавное предположение несколько развеяло его мрачное настроение, которое усиливалось с приближением вечера.

Полку Олег использовал для своего арсенала, поместив на ней нож и снятый с пояса меч. Игольник, по давней традиции, не раз выручавшей его в трудных ситуациях, сунул под подушку.

Теперь оставалось только лечь спать, но до наступления настоящей ночи должно было пройти еще не менее двух часов, и он совершенно не знал, чем ему заняться. Разобрал и смазал пистолет, испачкав подушку маслом. Пересчитал заряды в обойме — их оставалось всего сорок штук, этих драгоценных металлических цилиндриков, каждый из которых был способен спасти ему жизнь в самой безвыходной ситуации. Пожалел, что их так мало… А затем его мысли сами собой, без всяких усилий с его стороны, вернулись на хорошо знакомую колею.

В Сибири сейчас зима. Метель наметает под окном высоченные сугробы искрящегося снега, а он уже начинает забывать, как выглядел этот снег… Он покинул свой дом и родную планету, как ему теперь казалось — навсегда, и жалел сейчас лишь о том, что его миссия так и не принесет Федерации никакой пользы.

«Зачем же ты меня позвала?» — Почему-то Олег был уверен, что приглашение от Фронты организовала Лэйла, и это была одна из главных причин, заставивших его согласиться на эту безумную поездку-

И вот теперь он здесь, в заброшенном людьми столичном городе чужого мира, прислушивается к тому, как медленно и неотвратимо к нему подкрадывается смертоносная ночь.

Она была полна неслышных, спрятанных в ее глубине и еще не родившихся звуков. Его усиливающиеся с каждым днем, проведенным на Фронте, ментальные способности помогали ему слышать эти неясные обрывки чужих мыслей и шорохов, так и не превратившихся в звуки…

Вот только он никак не мог понять, кому они принадлежат. Во всяком случае, не людям. И эти нечеловеческие мысли становились все громче, словно те, кто их излучал, постепенно приближались к нему.

В конце концов у него не осталось сомнений в том, что носители этих враждебных и угрожающих мыслей ищут именно его. В какой-то момент ему удалось даже разобрать вполне отчетливое послание:

«Готовься к нашему приходу, человек! И не думай о сопротивлении. Оно бесполезно. Подчинись нам, и мы подарим тебе совершенно новый, незнакомый мир. Ты навсегда расстанешься со своим одиночеством. Ты будешь счастлив…»

— Хорошо, приходите! — во всю свою новообретенную ментальную мощь рявкнул Олег. — Поговорим по душам, как это принято у нас, у русских, говорить с теми, кто посягает на нашу свободу!

Чужие голоса мгновенно стихли, свернулись на подоконниках, затаились в стенах и стали ждать своего ночного часа.