Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку? (СИ)

Глава 2. "Доктор Птиц"

В очередной раз я очнулась на мягкой кровати в просторной светлой комнате. Я бы даже сказала, весьма недурно отделанной в дворцовом стиле спальне. Хотелось бы рассмотреть детали, но рядом сидел крупный мужчина за сорок. Рядом с ним было как-то жутковато.

— Валерия Воронцова? — спросил он.

— Да!

Наконец-то странный спектакль закончился. Я оживленно села в кровати.

М-м-м, белье такое… Шелк! Их совесть замучила и меня в нормальные условия поселили? Номер люкс в стилизованном тематическом отеле способен снять любые претензии, так что я их очень даже понимаю.

Номер классный, это безмерно радует! Не радует только, что не помню, как я тут оказалась… И вид у мужика подозрительный — чего это он в камзоле, а?

— Меня зову доктор Грифин. Я бы хотел осмотреть вас, если позволите.

Мужчина общался вежливо, не делал резких движений, не хватал меня за руки или за голову. Он просто сидел и внимательно наблюдал за мной.

— Хо-хорошо, — согласилась я. Ну, вроде ведь все норм, так? Подумаешь, фамилия необычная и одет он в ролевой костюм из Средневековья. Но не в чумного же доктора! Дядька адекватный, пусть смотрит.

— Но сначала расскажите, что с вами случилось и привело сюда.

Что случилось? Вот бы знать-то!

Ладно, попробуем вспомнить…

Я Валерия Воронцова, студентка государственного политехнического университета.

Моя подруга Дашка однажды привела меня в студенческий театр. Правда, как швею и костюмера. Я с детства шить обожаю, в интернате, где я выросла, это единственное занятие было и способ избежать некоторых, хм-м, проблем.

Потом в труппе у нас девчонка одна заболела, и помощник режиссера предложил мне в спектакле сыграть, сказал роль простая, а я им по фактуре подхожу — тощая, мелкая, вертлявая, стрижка короткая, короче, на пацанку похожа. Я согласилась, интересно же. Постепенно втянулась. Санек, режиссер наш, даже сказал, что у меня талант, м-да. Стал роли разные давать. Ездили мы везде, всякие там конкурсы, фестивали, просто выездные спектакли.

Последний был как раз из таких — выездной, интерактивный (это когда ещё и зрители участвуют). Заказали его в качестве развлечения для серьёзной конторы, типа, вместо банальной пьянки — культурный отдых с выходом в массы. Ну и для коллектива полезно — тимбилдинг получается. Сцена же все меняет, на ней с разных сторон люди раскрываются, там друг друга чувствовать надо.

Хотя на самом деле та же пьянка, но после культурной программы.

Ну и вот, — мы отыграли, а заказчики за стол усаживают. А Саня не отказался почему-то. Помню — наливали, помню — отказывалась. Помню мерзкого вида мужичка, который всё норовил подсунуть мне рюмку, не желая слышать «нет».

Ещё помню спор за столом, касаемый небезызвестный Золушки. Дело в том, что наш спектакль был альтернативной версией известной истории. Андрюха, сценарист наш, постарался — вписал в сказку неожиданные повороты и нетривиальный финал. Там принц выбирает в итоге мачеху, но это так, для понимания.

Кто-то возражал, что не надо сказки извращать, парни доказывали, что если принц не дурак, то он бы на Золушке никогда не женился.

Дескать, она конечно хозяйственная и все такое, и была бы хорошей женой для крестьянина, но никак не для будущего короля.

Да и не выжила бы нежная дева в дворцовом серпентарии, и любовная лодка потерпела бы крушение. Помню, дядечка меня всё спрашивал:

— Лерочка, а вы что думаете — выжила бы Золушка во дворце?

Я ведь понимала, что по факту не её это судьба, но из упрямства ляпнула: "Я бы выжила, главное — в себя верить".

Нет, я правда так думаю. Я же сирота с семи лет. Думаете, легко в интернате выжить было? Там нас, у кого родители были, но погибли, ненавидели. За то что семья была, за то что любили, оберегали, не оказались… Не хочу вспоминать, пятнадцать лет уже прошло, а все равно ночами плачу, как вспомню маму с папой. Короче, поверьте, я бы выжила. Я и место в универе себе зубами выгрызала. Нам же после интерната кроме ПТУ ничего не светит, да и там лица кривят, если от нас приходит кто. Чтобы на бюджет на вышку пройти, я ночами знакомых обшивала, репетиторов нанимала и с ними к поступлению готовилась. Но не об этом сейчас речь.

Дальше помню уже, как в комнату с криком "Как ты посмела, тварь!" ворвалась женщинам в роскошном наряде под старину. У нас таких никогда не было, всё очень натуралистично — ткань, крой, отделка кантом, кружевом и камнями, туфельки с пряжками, причёска, украшения… Я смотрела и восхищалась — мне такого не сделать, прямо как в музее. А я специально туда ходила и на занятия записывалась по истории костюма, чтобы в детали вникнуть.

Тетка всё вопила, что я тварь неблагодарная и что-то в этом духе, а я растерялась и ляпнула: «Вы кто, мадам?»

Так она чуть не зарычала, убежала прочь и продолжила шуметь за сценой. Тогда только я догадалась, что я или на кастинге или участвую в очередной экспериментальной постановке, но только не нашей. У нас такого реквизита отродясь не было. И тетку эту я не знала, хотя она хорошо играла, душевно так…

Видимо, мужичок мне всё-таки что-то подлил, и в довесок я головой стукнулась. Поэтому ничего не помню. Я, конечно, постаралась включиться в действие, но фигово себя чувствовала. О чём и попыталась сообщить. К сожалению, ко мне не прислушались и вот результат — потеряла сознание, а очнулась уже здесь.

Всё это я рассказывала мужчине, который внимательно, не перебивая, меня слушал.

— Хорошо, я понял. Ложитесь и закройте глаза, я осмотрю вас.

Ладно, лечь, но глаза-то зачем закрывать? — подумала я, и сомнения, видимо отразились на лице, потому что этот доктор пояснил:

— Я зажгу яркий свет, вашим глазам будет больно, — и он мне еще мне кусок тёмной ткани протянул.

Нет, странные они тут, надеюсь, это не игры какие-нибудь со специфическим уклоном, я на это точно не могла подписаться. Делать нечего, легла, накрыла лицо тряпкой, попыталась задрать хламиду.

— Не надо, это необязательно, — сказал доктор, да как же его? Грифон? Орел? Доктор Птиц, в общем! Похож, кстати, есть в нем что-то хищное — взгляд цепкий, смотрит чуть с прищуром, будто добычу высматривает, нос ястребиный, глаза черные, как южная ночь, и улыбка такая… нехорошая. Да какой он доктор, ему бы особистов играть!

Включил доктор свет или нет, я так и не поняла, но тепло вокруг почувствовала. Оно как будто двигалась вдоль моего тела. Какие у них тут современные технологии, однако! Это, наверное, чтобы я не замёрзла, пока меня осматривать будут. Приготовилась, жду. Но осмотра так и не последовало.

— Всё, Валерия. Вы в порядке.

— Но вы же даже не прослушивали меня, — возмутилась.

Короче, все понятно, никакой это не доктор, профанация одна. Продолжают спектакль? А че тогда — «Валерия», а не сударыня как ее там? «В порядке…» Да явно же не в порядке, у меня таких пробелов в памяти в жизни ни разу не было. Ну, почти. Я же роль с первого раза выучить могу!

— Мне это не нужно, — говорит этот «доктор». — Разве вас сейчас что-то беспокоит?

— Беспокоит? — переспросила. Еще как! Где я? Как тут оказалась? Почему ничего не помню?

Пока собиралась с вопросами, мужчина спросил:

— Что-то болит?

— Нет, — ответила. Чувствовала себя правда хорошо, как заново родилась. Мне девочки на двадцатилетие дарили день в СПА, вот также примерно себя ощущала.

— Хорошо, приведите себя в порядок и продолжим.

Ох, давно пора. А-то локоны парика лезут в нос, и в туалет так и не сходила, и ещё этот грим дурацкий, что меня так напугал, смыть бы. Хороший у них гримёр, раз я сама себя не узнала.

Зашла девушка в образе горничной, отвесила лёгкий поклон. Ага, все-таки продолжают спектакль, еще одна роли придерживается! Обычная горничная отеля приседать с поклонами точно не стала бы.

— Пойдёмте, леди, — говорит.

А это уже из другой оперы, тут “Леди”. Да мне-то пофигу.

— Благодарю, — отвечаю и улыбаюсь приветливо. Что-то внезапно вспомнилось, как другая горничная убежала, а потом мне привиделась, что у меня руки светились. Да уж, сильно, видать, головой ударилась…

Девушка помогла подняться и повела в соседнее помещение.

Интересно у них туалеты оформлены, — видимо здание старое, до сан. узла не дошла реконструкция. Это ж надо — дырка в полу! Как раньше на вокзалах, только чисто и с претензией на роскошь — все в мраморе и финтифлюшках под позолоту. Атмосферненько.

Ну, хоть не на горшок, и то в путь.

О, а вот и рукомойник, но сенсорный — руки подняла и вода полилась.

Мыло жидкое в стеклянной баночке, м-м-м, вкусно пахнет, травами. Люблю такое. Умылась. Вытерла лицо полотенцем. Хорошо, следов грима не осталось вроде? Проверить бы, а зеркала нет, странно.

Черт, а что они с париком сделали, не снимается… Приклеили что ли? Вообще ополоумели? Лады, выйду, разберусь. Переодеться бы…

Скинула хламиду. Эх, в душ бы! Ладно, доберусь до общаги, у себя схожу. Ага, вот и одежка свежая.

Что?

Опять костюм? На кой мне платье 18 века? Да я им щас! Все выскажу!

Выйти голышом я не решилась. Нет, я девушка стройная, красивая, даже без грима. Вот только мои волосы короткие, у меня стрижка модная ассиметричная, с цветными прядками. Я отращиваю, потому что помреж ругается, ему же надо, чтобы мы могли любые образы создавать, тут даже челок не носит никто, но я-то не так давно, поэтому мне любо бунтарок дают играть, либо парики приходиться носить. Паричок, кстати, тоже зачетный, сидит как влитой, но на клею — это перебор уже!

Пока рассматривала пряди, в дверь постучали

— Валерия!

— Иду я, иду!

Надела платье, и бельишко тоже пришлось нацепить — панталончики с оборками и рубаху нижнюю, но хоть мягкую, к телу приятную. (Вот ведь могут, если хотят, нормальный костюм подобрать!)

Застегнув с десяток мелкий пуговок (хорошо хоть спереди), я вышла.

«Доктор» сидел в кресле у накрытого стола.

— Присаживайтесь, Валерия. Вы, наверное, голодны?

О, да! Я была ужасно голодна, поэтому без сомнения устроилась рядом.

— А скажите, доктор… — начала было я, но меня перебили:

— Максимилиан. Зовите меня так.

О, точно не русский. Немец, наверное.

— Максимилиан, как долго я здесь пробуду? Мне хотелось бы получить свои вещи и еще мне нужна помощь, чтобы снять парик. Видимо, тут использовали клей, но не беспокойтесь, я его не повредила. И хотелось бы знать, что вообще происходит и на каких условиях я согласилась в этом участвовать? Мы подписали договор?

Лично я в последнем очень сомневалась, но вдруг? Хотя, с другой стороны, если договора нет, то меня тут ничего и не держит. В конце концов, с пробелами в памяти надо что-то делать. Да и анализы сдать. Может, они меня тут накачали чем-то… Так что чем быстрей я вернусь, тем лучше.

— Валерия, я вам все объясню, но сначала все же поешьте. — Мужчина пододвинул ко мне приборы, — мясо совсем недурно.

Запах и вправду был манящий, и я принялась за еду.

— Вина? — поинтересовался доктор, когда я насытилась.

— Нет-нет-нет, мне нельзя! Я сразу отключаюсь… — призналась я. Вот кто меня за язык тянул, а?

— Надолго? — спросил липовый целитель.

— Не знаю, на несколько часов точно, — ответила недовольно, но раз уж начала, чего отпираться-то?

— Как сейчас? — задал дядечка очередной, очень подозрительный вопрос.

— Простите, что? — решила уточнить, о чем это он.

— Вы случайно выпили крепчайшего спирта, Валерия. И потеряли сознание.

Ну, допустимо. Уж очень навязчив тот мужичок с рюмкой был.

— И что дальше? — спросила.

— А дальше в вашем сознании переплелись реальность и выдумка.

Он меня совсем за дуру держит?

— То есть, хотите сказать, что это все сон? А это как же?

Я ущипнула себя за руку. С чувством, от души. Рука заныла, и отчетливо проступил синяк. Сунула ее под нос «доктору», как доказательство того, что это не сон.

— Скажем так, — мужик в наглую накрыл мою руку своей. Попыталась одернуть, но тот держал крепко. Говорю же — хищная птичка оказалась. — Ваше воображение создало альтернативную реальность, в которой вы и пребываете. Разве на самом деле может синяк пройти так быстро?

Он убрал свою лапищу и продемонстрировал мне мою же руку. Мать вашу, синяка не было! Ни следа, ни напоминания, ни боли. Снова захотелось ущипнуть себя, просто чтобы почувствовать живой. Тайком щипнула себя за бок. Все нормально, болит. Выдохнула. Уставилась на доктора Птица, что он еще скажет?

— Допустим, — говорю. — Почему я не просыпаюсь?

— Знаете, Лера, игры подсознания не подвластны простым людям. Возможно, не хотите возвращаться. Может быть, подсознательно вы хотели сбежать из реального мира, не принимали его, или опрометчиво дали какое-то обещание, которое не можете выполнить и пытаетесь таким образом уйти от ответственности.

Звучит как бред, но если подумать, то что-то в этом есть. Я действительно не хотела жить после того, как не стало родителей. Мир без них стал чужой. Но хотела ли я уйти из реальности? Нет, они не так воспитывали меня. За жизнь я буду бороться до последнего.

Обещание? Какое к чертям невыполнимое обещание? Если только… Да нет же! Я не обещала занять место Золушки и выжить во дворце. Не обещала ведь? Не помню…

— Скажите, Лера, то, как вы сейчас воспринимаете действительность, это как-то связано с вашими планами, убеждениями, страхами?

Ой, вот только не надо мне тут доктора Фрейда изображать. Не было у меня в детстве психологических травм! Нормальное у меня детство было. До семи лет…

— Да, мы ставили спектакль, и окружающее кажется мне похожим на его продолжение, — все же призналась я.

— Ну, вот и разгадка! — заявил этот доктор Хаос. — Надо только доиграть роль. Итак, кто вы здесь, по вашему мнению?

— Золушка, — брякнула я.

— Так-так-так, как интересно! Рассказывайте.

Ну, я и рассказала.

В принципе, была в этом всем какая-то логика, но я, если честно, не поверила.

Получалось, что тот тип, что донимал меня после спектакля, все-таки подлил мне чего-то в сок. Я выпила и сразу отключилась. И теперь я без сознания, и вижу странный страшный сон. Так сказать, нахожусь в бреду больного, отравленного алкоголем подсознания.

Мы говорили о Золушке, и вот я — Золушка.

Ага, после бала. И принц есть, даже жениться готов.

Вот только я замуж не хочу, ни за принца, ни за кого-то еще. Молодая я еще для брака. Я даже с ровесниками не встречалась ни с кем. Так с чего бы мне подсознание такие образы подсовывает? Доктор Зло сказал, что подсознательно я ищу защиты. Не знаю, не знаю. Хотелось бы сказать, что это не так, но… Ладно, разберусь.

Что дядечка еще сказал? У мозга есть задача, основанная на неосознанных потребностях, надо ее выполнить и тогда я смогу вернуться. Для этого надо держаться выбранной роли. И все бы ничего, но мозг и тело — часть одной системы, смерть здесь — смерть там.

Нет, говорю же, я не поверила. Сначала. Разозлилась. Раскричалась, чтобы меня отправили домой, и что я не желаю участвовать в этом фарсе.

А потом я начала светиться. Ага, голубоватым таким светом. Как газовая горелка. Хотела стряхнуть это свечение и запустила им в этого Фрейда доморощенного. Нечаянно. А он что-то сделал, и вокруг него сфера вспыхнула, вот это свечение по ней размазалось и погасло. А я ведь не могу в реальности светиться, правда? Значит, это точно глюк!

Но он сказал, что за покушение на придворную особу меня могут казнить. И добавил, что это проще всего, если я умру, то и проблемы закончатся, а он устал со мной возиться. И ушел! Вот черт! Нет, умирать я не хочу! Я для этого тем более молода. Что делать-то теперь, а?