Последний реанорец. Том IV

Глава 16. Дела прежние и дела будущие…

Как ни странно, но Алина хоть и была довольна предстоящей встречей, но отнюдь не спешила стремглав умчаться в гостиную к деду. Как и подобает боярышне, девушка показала всю свою дворянскую выучку даже в такой ситуации. Кертайс с Калирой по моей просьбе тоже отправились с нами. Правда, пришлось уделить немного времени, чтобы ввести их в курс дела.

Вот только, насколько бы хорошей ни была выучка и воспитание княжны, но при приближении к заветным дверям удары ее сердца напоминали громкий набат, по крайней мере, для моего чуткого слуха. А стоило отворить двери и пропустить её вперед, как долю секунды спустя та оказалась заключена в цепкие объятия Трубецкого.

— Живая!.. Живая… — прикрыв глаза, взволновано шептал себе под нос её дед, не выпуская внучку из своих крепких рук, но в то же время старик не только удерживал Алину, но и три раза успел перекреститься. — Жива… Цела… Здорова…

— Я в порядке, дедуль… — тихо шепнула Алина, шмыгнув носом, и плотнее прижалась к старику, уткнувшись лицом тому в грудь, пряча раскрасневшиеся глаза и выступившие слёзы. — Зеантар не давал меня в обиду.

— Говорил же тебе, что не даст ей Лазарев умереть, — пробормотал светлый князь.

Проняло-таки, а я уж думал когда…

Потёмкин же, в отличие от своего товарища лишь весело, удовлетворенно и совсем тихо рассмеялся на эту чувственную встречу двух родственников, а затем, оказавшись подле меня, уложил руки на мои плечи и внимательно осмотрел с ног до головы.

— Орел! Кремень! — с широкой улыбкой отозвался действительный тайный советник. — А главное живучий! Вот что значит столп империи! Но кто бы сомневался, что ты выживешь, не правда ли, Захарушка?! Даже Всеволода проняло… — лукаво прокряхтел светлый князь. — Но где наша не пропадала! Не прогадал Решетников на твой счет, ой не прогадал!

— Сомнения были, ваша светлость, — усмехнулся криво я, не оставшись в долгу. — Причем большие. На грани, как говорится, и благодарю за заботу о моих близких.

— Пустое, Захарушка, пустое, — по-простецки отмахнулся от меня он. — Где оказались? — деловито прищурился старик.

— Дикая стигма. Скверное место, — скривился чуть я.

— Как верн… — но почти тотчас старик прервался на полуслове и обратил свой суровый взгляд на Трубецкого. — Ты чего творишь, ирод проклятый? Задушишь же сейчас родную кровиночку! — прикрикнул вдруг он.

— Не тебе меня учить, Потёмкин, — расплылся в широкой улыбке пожилой мужчина, не сводя лучезарного взгляда с радостной внучки, но затем тот с превеликим трудом отстранившись от Алины, сделал несколько неуловимых шагов в мою сторону и крепко сжал за плечи, не забыв встретиться со мной взором.

Еще пара таких объятий и мне понадобиться магиня жизни.

— Спасибо тебе! Что хочешь проси, Захар! За внучку всё отдам! Ничего не пожалею! Век помнить буду! Всем тебе обязан!

— Да твой род уже и так у него в должниках ходит! Хотя… как в принципе и мой, — загадочно ухмыльнулся советник, а после неловко почесал затылок. — Кстати… Романовы тоже.

— Не род! — твердо отчеканил Михаил, отрицательно качая головой. — Отныне, я лично ему обязан.

Брови Потёмкина мгновенно взлетели вверх, но секунду погодя тот лишь понятливо хмыкнул.

Надо же, долг главы боярского рода? Это интересно. Но всё, что мне было нужно, я уже получил в лице твоей внучки. Таки всепожирающим змеем себя чувствую.

А минуту погодя, после того как Трубецкой всё-таки насмотрелся на свою внучку и понял, что та цела и здорова, все присутствующие разместились по приглянувшимся им местам.

— Прежде чем я начну, хотелось бы узнать лично у вас, ваша светлость, — обратился я к Потёмкину. — Это правда, что нашли тех, кто виновен в нападении на меня и Алину?

Стоило вопросу вырваться из моего рта, как светлый князь на миг сконфузился и скосил свой взгляд на Трубецкого, но в ответ тот лишь презрительно скривился и вновь обратил свой тёплый дедовский взгляд на внучку.

— Скажу тебе честно, Захарушка. Данный вопрос сейчас не к месту, но чуть позже я тебе всё расскажу. Тема дюже щепетильная…

— Ага, «щепетильная», — передразнил того Михаил, демонстративно фыркнув. — При мне не хочет с тобой разговаривать. Интриган он, Захар, что с него взять. И помрёт интриганом.

Так-так-так… Это занятно. Весьма занятно. Значит, в столице сейчас очень оживленно. Так даже лучше.

— Что ж, как вам будет угодно, — понятливо кивнул я, принимая к сведению такой ответ, а затем медленно выудил из кармана артефакт Распутина и положил его на журнальный столик перед всеми, следом же Потёмкину и Трубецкому хватило одного взгляда, чтобы насторожиться. Но почти сразу пододвинул уже бесполезную железяку к светлому князю. — Смогли выбраться из стигмы мы благодаря ему. Передаю его вам, ваша светлость, думаю, вы знаете, что с ним делать. Уничтожить, прибрать, закинуть далеко и надолго, дело ваше.

— Это правильное решение, Захарушка, — одобрительно кивнул мне старик, подхватив артефакт со стола двумя пальцами, а после тот скрылся во внутреннем кармане дорогого пиджака. — Подробности? — сухо осведомился тот.

— Во-первых. Хотелось бы сказать, что в данное время у нас есть некая доля контрабанды из стигмы в виде нескольких артефактов и подаренных украшений. Само собой, ничего опасного там нет, и если будет необходимо, то все эти предметы пройдут государственную проверку.

— Подаренных? — тотчас нахмурился Трубецкой, ухватившись за мой ответ, но Алина мгновенно положила свою руку поверх его.

— Всё верно, ваше сиятельство, — подтвердил я его догадки. — Это-то и будет, во-вторых, а позже, в-третьих. Кертайс, Калира! — повысил я чуть голос, обернувшись к двери. — Войдите!

Секунду спустя дверь беззвучно отворилась, и в гостиную вошли встревоженный брат и сестра, который моментально оказались у меня за спиной, изредка поглядывая на Алину и на новые лица.

Стоило Трубецкому увидеть неизвестных существ, как брови его взлетели вверх, а вот Потёмкин на удивление был спокоен, будто, что-то знал. Тот лишь цепко и внимательно осматривал вошедших, а несколько вдохов спустя, тайный советник перевел свой задумчивый и непроницаемый взгляд на меня.

— Они помогли? — серьезно спросил он.

— Вы правы, ваша светлость. Они называют себя альвы. Разумные существа, что пару веков проживали и выживали в той самой дикой стигме после уничтожения их родного мира, а сейчас они хотят перебраться на Землю. Само собой, с дозволения императора и по всем существующим законам империи. От себя скажу, они не монстры из стигмы и пятен, а лишь бедный народ без дома.

Почти минуту в гостиной была тишина, и Потёмкин над чем-то хаотично размышлял, а еще пару мгновений спустя, тот откинулся в кресле и протяжно выдохнул, меж делом ослабив галстук на шее.

— Рассказывай, Захарушка, я тебя слушаю. Ты понятия не имеешь во что вляпался.

Вся беседа затянулась до глубокой ночи, и разговор выдался до безумного тяжелым. Потёмкин весьма скептически отнесся к моим словам о благонадежности альвов, но скепсис его накрылся медным тазом, когда в разговор вступили дети патриарха со своими уточнениями и предложениями. Само собой, всё делалось при помощи артефакта.

Как оказалось, Карз всё-таки подстраховался на мой счет и на всякий случай наделил своих отпрысков всеми полномочиями говорить от лица дома тёмного течения. Порой на лице Калиры проскакивала вина за такое откровение, но сердиться на альвов было попросту не за что. Я понимал и патриарха и весь их дом. Карз поступил правильно, что перестраховался. Страх и тревога смогут подкосить кого угодно. Довериться первому встречному человеку невозможно просто так.

В общем, беседа к середине разговора выровнялась и вернулась в необходимое для меня деловое русло, а сам Потёмкин, как и Трубецкой, стали медленно «оттаивать». Если кратко в пользу альвов говорило многое.

— Это… интересно, — ухмыльнулся заинтриговано советник, после затянувшейся тишины по окончании моего рассказа и всех бесед с Кертайсом и Калирой. — То есть весь дом тёмного течения готов жить по законам империи, делиться многими знаниями и всё в этом духе, тем самым попав под влияние императора, а их поручителем хочешь выступить ты сам? Неужели и головой отвечать будешь?

После слов мужчины альвы невольно сглотнули и искоса взглянули на меня.

— Всё так, ваша светлость, — подтвердил я его слова, а дети патриарха облегченно выдохнули.

— Ох, Захарушка, умеешь ты взбаламутить и без того мутную воду, — выдохнул старик, устало потирая глаза. — А ведь только воскрес. Ты же понимаешь, что это дело не простое? Ты даже не представляешь, сколько есть подводных камней.

— Более чем понимаю, ваша светлость и готов к последствиям.

— Похвальное рвение, хоть и поспешное, — усмехнулся сухо светлый князь, а после недолгих раздумий утвердительно кивнул. — Хорошо, три тысячи новых подданных это не проблема. Я переговорю с Всеволодом, а также устрою тебе и твоим… альвам личную аудиенцию. Будь готов к встрече, либо же… император сам навестит тебя, когда решит, что делать. Нужен тщательный анализ. С кондачка такие вопросы не решаются.

— Захар, надеюсь, здесь есть место, где я могу наедине побеседовать со своей внучкой? — вдруг тихо отозвался Трубецкой. — Нам нужно о многом посекретничать… Как в принципе и вам двоим… — на этих словах старик вновь раздраженно фыркнул, взглянув на светлого князя и поднялся на ноги.

— Разумеется, Михаил Валерьевич, гостевые покои уже готовы, — учтиво откликнулся я, указывая на двери. — Вас проводят.

Мужчина благодарно кивнул, не забыв одарить меня в очередной раз благосклонным удовлетворенным взглядом. Похоже, им действительно было о чем поговорить. И под руку с Алишой тот покинул гостиную.

Немного погодя на отдых отправились и донельзя довольные альвы, когда запас вопросов советника был исчерпан и мы подходили финалу к переговоров. Ведь для самих альвов всё на данный момент оборачивалось как нельзя лучше. Само собой, с моим скромным участием и в качестве залога — моя голова.

В итоге наедине мы остались лишь с действительным тайным советником Российской империи.

— Захарушка, — медленно начал говорить светлый князь, глядя мне прямо в глаза. — То, что я тебе расскажу, является тайной для многих, поэтому среди народа сейчас распространяется совсем иная информация. Но так как ты напрямую к этому относишься, то твоей персоны это касается в первую очередь. Так же хочу сказать, что я и Всеволод всегда действуем во благо империи и поведанное тебе может не понравиться. Но так уж получается, что мы оказываем тебе услугу, поступив таким образом. Надеюсь, в дальнейшем ты всё поймешь.

— Не стоит, ваша светлость, всё в порядке.

— Это радует, — кивнул расслабленно тот. — В таком случае начну с главного. Первое нападение хунхузов, а также твоё с Трубецкой исчезновение связано с Анастасией Осокиной. В девичестве Ховриной. Ты знаком с ней?

Трепещи Ракуима! Куртизанское исчадие! Теперь понятно, почему она так довольно скалилась. А я-то всё голову ломал… Но ничего-ничего! Видимо кто-то в ближайшее время споткнется и приземлиться на удобно подставленную иглу.

— Впервые слышу, хоть я и в курсе, кто она.

— Всё случившееся с тобой было спланировано именно ею, её поверенным и твоим старым знакомым… патриархом Ясака. Твой оте… — но заметив мою скривившуюся гримасу, тот решил исправиться. — Третий отдел всё проверил, и так уж вышло, что Осокин был не в курсе дел своей жены. Мы в праве были наказать весь род, но в нынешнее неспокойное время это было бы чревато и Всеволоду приходится с этим мириться. Вынужден признать Володенька дрянной глава боярского рода, но как ни крути, он глава. Поэтому он пошел на сделку. Отныне Настасья не его жена. Он от неё отрёкся. Знатная волна поднялась из-за этого случая. Столица и знать гудели долгое время. Приходилось утихомиривать самых ретивых.

Как всё-таки интересно. Это интригует, но как бы то ни было, такова оборотная сторона монеты. За всё нужно платить.

— Дайте угадаю, — взял я слово, когда советник ненадолго замолчал. — За Ховриными тоже достаточно грешков?

— Не грешков, — покачал отрицательно головой Потёмкин, скрывая потаённое омерзение. — Грязи и мерзости. Грязи по самое горло. Всеволод терпел, потому как они были полезны, Володенька же их прикрывал, но любому терпению есть предел. Действия Анастасии были последней каплей. Отныне… рода Ховриных более не существуют. Карательные отряды провели тотальную зачистку. Настасья Ховрина сейчас находится в застенках централа, а вот её поверенный оказался еще тем умельцем. Заболоцкий Анатолий был магом тьмы с редким даром ходящего по мраку. По этой самой причине я и не смог его засечь на приёме. Так вот… он смог улизнуть от жандармов, но его успели сильно ранить. Сейчас он зализывает раны, поэтому тебе нужно быть осторожным. За имение и своих людей можешь не переживать, жандармы всегда будут поблизости.

Ховрина-Осокина, Заболоцкий, Ясака. Я запомнил…

— Что с Ясака и Осокиными? — поинтересовался я.

— Осокины теперь сидят ниже травы и тише воды. Люди Ясака в столице полностью истреблены спецподразделениями Романовых. Само собой уничтожили лишь тех, кто был замешан во всех грязных делишках и сделали это тайно. Сам Фумайо носа не кажет со своей земли. Сейчас за ним наблюдаем, есть у нас с Всеволодом огромные подозрения на его счёт, так что извини, но ему пока придётся пожить. Слишком далеко ведут ниточки.

— Но как я понимаю, это еще не все? — усомнился я с понимающей улыбкой.

Кто-кто, но вот нынешний император не показался мне бесхребетной амёбой.

— Ты догадлив, — лукаво усмехнулся Потёмкин. — Всеволод мне рассказал, что ты хочешь основать свой род, но ты ведь отдаешь себе отчет, что новых не образовывалось более ста лет? Образование рода требует усердия, но самое важное в другом. Хозяин нового рода должен быть могущественен и встать в один ряд с другими главами родов и патриархами древних кланов. Его фундамент должен быть незыблемым и непоколебим. По этой самой причине император идёт тебе навстречу. Уговор прост. Сможешь избавиться от Ясака и что-то сделать с Осокиными, и он даст тебе своё дозволение. Ты либо сможешь заменить их своей кандидатурой, либо конкретно подвинуть. Само собой, всё должно быть по закону, либо… ты должен иметь законные основания для их смерти. Отныне всё в твоих руках, Захарушка, — тихо отозвался светлый князь, поднимаясь на ноги. — И совсем немного в наших.

Вот значит как. Жестоко по отношению к слабым и провинившимся звеньям, а также логично по отношению к новым кандидатам-основателям рода.

— А как же академия? — вдруг вспомнил я, когда старик зашагал к выходу.

— Её никто не отменял, это одно из условий. Ты же не думал, что будет всё так просто? — тихо рассмеялся советник. — В ближайшее время тебе нужно явиться в столицу. Там и назначат наставника. Появляться будешь один или два раза в месяц.

— Ваша светлость, — вновь подал я голос, потому как рука мужчины уже коснулась ручки двери, а во мраке ночных отблесков силуэт Потёмкина, будто сливался с тенью. — Одна просьба. Мне нужно две недели. У меня есть это время?

Фигура мужчины так и застыла у дверей, словно что-то обдумывала, а после утвердительно кивнула.

— У тебя будет две недели. Для всех ты мёртв и похоронен. Если сможешь уговорить Трубецкого и его внучку тихо вести себя в эти непростые дни, то не вижу в этом проблем. Я же пока переговорю с государем по поводу альвов, и у него будет время хорошо всё обдумать. Ты и представить себе не можешь, насколько это серьёзное дело. Надо же… Кто бы мог подумать, что это окажется правдой… — еле слышно пробормотал себе тот под нос.

— И последний вопрос, ваша светлость, — вновь окликнул я его. — Что за неспокойные времена, о которых вы сейчас говорили?

— Измена древних кланов, Захарушка. Опять кровь и убийства, — грустно усмехнулся светлый князь, покидая гостиную. — Измена и… назревающая война.

Измена и назревающая война? Ха-ха! Так вот в чём дело. Вот почему император ведет себя так осторожно. Вот где собака зарыта. Теперь-то всё и становится на свои места.

Бездна, всё же вернулся я как нельзя вовремя. Как всё-таки… интересно и как… волнительно.