Последнее Рождество (Шеррилин Кеньон) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 6

Калеб вздохнул, следуя за Лил из спальни в кухню.

― Пожалуйста, послушай меня, Лил. Думаю, это плохая идея. Давай останемся сегодня дома.

― Сегодня солнцестояние. Ты знаешь, как это важно для меня.

― Война набирает обороты.

― Тем более, им нужна защита, а ты снова будешь рядом и поможешь в случае необходимости.

Калеб разочарованно зарычал.

«Почему она такая невыносимая?»

― Пожалуйста, Лил. У меня плохое предчувствие.

Лиллиана остановилась и нежно улыбнулась ему.

― У тебя вечно плохие предчувствия. В чём сейчас разница?

Сейчас всё совсем по-другому. Внутри всё скрутило от напряжения, но Калеб не мог объяснить причин. Однако мог понять её точку зрения. В прошлом его преследовали дурные предчувствия, и он действовал, опираясь на них.

И ошибался.

Только сейчас всё по-другому. Все фибры души умоляли не идти на праздник.

― Я правда думаю, что нам лучше остаться дома.

― Калеб... не надо.

И это положило конец их спору. Как бы не хотелось продолжить, Калеб знал, это бесполезно. Он принадлежал ей. Замок, приклад и ствол.

Он ни в чём не мог ей отказать. Как бы сильно ни хотел запереть её в чулане и оградить от всего мира, Калеб не мог причинить боль любимой. Тем более, ранить чувства. Лучше даст себя разорвать на клочки, чем причинить ей какой-либо вред.

Поэтому, когда у Лил включалось упрямство, у него не оставалось выбора, кроме как уступить.

«Проклятье!»

По крайней мере, он знал, что Миона и Зев придут. На них Калеб мог положиться. Они помогут защитить единственное, самое ценное в его жизни.

«Пожалуйста, не дайте мне пожалеть об этом».

Калеб знал, что не простит себе, если не сможет защитить любимую, и Лил пострадает.

В итоге, он пошёл готовиться к празднованию, на котором не хотел присутствовать. И попытался сосредоточиться на том факте, что это порадует Лил. Ему никогда не нравилось её огорчать.

Они дождались захода солнца и отправились в деревню. Странно, как это место стало для него домом. Не так давно Малфас равнодушно сжёг бы это место дотла.

Люди…

Теперь они стали его друзьями. Калеб посмотрел на Лиллиану.

«Моя семья».

К этому не возможно привыкнуть. Она убежала в толпу. Калеб бросился за ней, но путь ему преградил Зев.

― Не пропустишь?

Зев усмехнулась.

― Никогда. Это одно из моих самых раздражающих качеств.

― С этим не поспоришь. Прочь с дороги, идиот.

― С ней всё в порядке. Миона присматривает за Лил.

Калеб мгновенно почувствовал себя немного лучше.

― Нам стоит прекратить эти разговоры. При каждой нашей встрече у меня от поганого предчувствия сжимается анус. Неужели ты никогда не можешь просто поболтать о хорошей погоде? Узнать о посевах?

― Откуда ты знаешь, что речь пойдёт не об этом?

― Правда?

Раздражающая ухмылка вернулась на лицо Зева.

― Нет. Но тебе не следует делать поспешных выводов.

― Как же я тебя ненавижу.

― Знаю. Но тебе нужно забыть об этом. Моя мамаша узнала, что у тебя появилось уязвимое место.

Признание брата пронзило его, точно стекло.

― Что ты имеешь в виду?

― Я говорю о королеве теней и короле тьмы. Они довольно быстро сообразили, почему ты исчез, а потом объявился и сражался на стороне их противников.

Калеб проклинал себя за собственную глупость. Он выдал себя.

И Лил.

― Они знают, кто она?

― Насколько мне известно, нет. ― Зев вздохнула. ― Но давай посмотрим правде в глаза, мамаша мне не доверяет. Она думает, что мы с тобой по-прежнему в ссоре и не разговариваем. Это даёт тебе преимущество.

Возможно. Калеб не испытывал такой уверенности. И точно не хотел ошибиться. Особенно в этом.

Не на их счёт.

Они абсолютное зло. Их жестокость не остановить. Зев прекрасный тому пример. Азура не испытывала жалости к собственному ребёнку. Она отдаст его на растерзание врагам быстрее, чем предала бы Калеба. Власть ― единственное, что для неё значимо.

Нет, это не совсем так. Она больше всего на свете жаждет прикончить своих «добрых» братьев и сестру. Это желание движет ею. Азура мечтает разорвать тех, кто сдерживает её.

Наказать любого, кто вставал у неё на пути.

В данную секунду Калеб разделял это чувство. Ему хотелось покончить с первородной стервой ради собственного здравомыслия.

― У тебя есть ещё какие-нибудь хорошие новости для меня?

― Мой мальчик теперь командует своим собственным легионом.

Калеб приподнял бровь, особенно услышав гордость в голосе брата.

― Не знаю, что на это ответить Хотя чувствую, ты ждёшь поздравлений.

― Немного. А ты не мог бы говорить более неискренне?

― Не уверен, стоит ли радоваться тому, что племянник убивает мне подобных.

Зев оглядел окружающую их толпу.

― Уверен, что они по-прежнему твои сородичи? Мне кажется, ты изменился в лучшую сторону.

Калеб хотел возразить. Но, честно говоря, Зев был прав. Если он чему и научился за прожитые с женой годы, так это тому, что у людей есть сердца. Они не такие никчёмные животные, какими он их когда-то считал.

Люди особенные, и ему повезло встретить самую замечательную из них. И то, что она ответила на его чувства, нереальная удача.

Внутренности скрутило тревожным узлом.

― Зев... могу я попросить тебя об одолжении?

У брата в прямом смысле отвисла челюсть.

― Ты просишь меня об одолжении? В Азмодее сейчас, наверное, светит солнце.

― Не смешно.

― А я и не шучу. Просто поражён твоей дерзостью.

Калеб сам никогда не думал, что произнесёт эти слова. Просить о помощи достаточно тяжело. А об одолжении…

Не в его характере.

Или он так считал.

Очевидно, что ради любимой он пойдёт на всё, что угодно.

― Мне нужна твоя помощь в защите Лил.

― Ты знаешь, я помогу, особенно после всего, что ты сделал для нас с Мионой... и Джареду. Я в долгу перед тобой.

― Не забывай об этом. ― Калеб ушёл искать Лиллиану.

Жена оказалась в компании друзей. Лил пила медовуху и смеялась. Калеб остановился, наслаждаясь моментом её счастья и красоты. Если бы он мог, то эта ночь длилась вечно.

Так Калеб думал, пока не увидел тень слева от себя. Нахмурившись, он направился туда, но ничего не обнаружил.

«Мне мерещится всякое».

В любую другую ночь, кроме солнцестояния, он, возможно, действительно поверил бы в это. Однако сегодня завеса меж мирами тонкая. Все могло измениться.

И зло более могущественное, чем обычно.

― Кис-кис-кис, иди сюда. ― Он вглядывался в темноту, изо всех сил стараясь понять, что видел, охваченный дурным предчувствием.

«Что происходит?»

― Сам иди, демон-демон-демон. ― Голос шептал на ветру, передразнивая его.

Калеб обернулся. Всё, что он видел ― празднующих невинных людей.

― Где ты?

― Повсюду, ― раздалось у самого уха.

Но опять же рядом никого.

«К черту всё!»

Разъярённый, он бросился туда, где в последний раз видел Лил. Единственное, что имеет значение ― её безопасность.

Во время дикого забега он не видел гуляк или друзей. Лишь цели. Если они встанут между ним и его женой, то умрут.

― Лил? ― позвал он.

Тишина в ответ.

― Лил!

― Она здесь.

Калеб обернулся на звук голоса Мионы. Обе женщины взирали на него, как на сумасшедшего. Не заботясь о чужом мнении, он прижал жену к груди и возблагодарил богов за то, что с ней всё в порядке. И тень не приблизилась к ней.

― Калеб?

Он не мог ответить. Ком стал в горле, сердце от облегчения бешено колотилось.

― Здесь кто-то есть. Посланник Мавромино. Я видел тень.

Миона начала озираться.

― Зев! ― позвала она сквозь толпу.

Тот мгновенно оказалась рядом с ней.

― Что случилось?

― Среди нас враг. Помоги мне найти его.

Зев склонил голову, прежде чем отступил и исчез.

Миона со вздохом посмотрела на Калеба и Лил.

― Полагаю, Зев рассказала тебе новости?

― Что наши враги прознали, как сломить меня? Да.

Миона поморщилась.

― Тогда нам нужно обезопасить вас обоих.

Калеб хохотнул, но посерьёзнел, поняв, что это не шутка.

― Ты хочешь отвезти меня в Катотерос? Совсем сдурела?

― У тебя есть идея получше? ― спросила она.

― Начни отрывать куски моего тела и скармливать мне же?

Лил нахмурилась, глядя на них.

― О чем вы говорите? Что такое Катотерос?

― Царство, где живут наши сородичи. Мы сможем защитить вас там.

Сбитая с толку, Лил заморгала.

― Нужно покинуть наш дом?

― У вас нет выбора, ― Миона кивнула на Калеба. ― Никто из вас не может оставаться здесь после этого. Они придут за вами.

С усталым вздохом Лил повернулась к Калебу.

― Прости.

― За что?

― Это я попросила тебя достать свой меч. Это всё из-за меня.

Калеб притянул её в свои объятия.

― Нет, драгоценная. Ты не виновата. В конце концов, они бы всё равно меня нашли.

― Калеб прав. Они бы нашли.

Прерывисто вздохнув, Лиллиана кивнула.

― Я буду скучать по нашему домику. Но пока мы вместе, я согласна на всё.

Калеб возблагодарил богов за её благоразумие. Хотя оно его поражало. Лил любила их дом, и ему не хотелось забирать её оттуда.

― Мы вернёмся сюда. Обещаю.

Она улыбнулась.

― Я планирую уговорить тебя на это.

* * *

Год спустя

― Где Калеб? ― Зев спросил сына, задыхаясь от напряжения в попытке добраться до брата. Джаред смотрел на него нахмурившись.

― Он ушёл со своим отрядом.

Зев поморщился.

― Твоя мать с ним?

― Конечно.

«Проклятье. Я опоздал».

― Это ловушка. Они выманили отсюда Калеба и твою мать.

Джаред побледнел.

― Что?!

― Я только что узнал об их плане. Мавромино специально выманили их. Они идут. Мы должны защитить детей и женщин. Они ударят по нашему самому уязвимому месту. Ты останешься здесь на случай, если они прорвутся. Я должен добраться до Лил и предупредить её. Она их первостепенная цель. Если они доберутся до неё, то смогут нейтрализовать Калеба и разрушить врата.

― Остаться здесь? Я не могу этого сделать, дядя.

Зеву хотелось открыть правду Джареду, кто его истинный отец. Но сейчас не время и не место. Ему нужно добраться до Лил.

― Отправь гонца к Калебу и Мионе. Дай им знать о случившемся. Я возьму несколько воинов и задержу их, сколько смогу.

Джаред кивнул.

― Удачи.

Им понадобится нечто большее. Как минимум, чудо.

* * *

― Малфас!

Калеб замер с клинком наперевес, услышав, как его окликнули по имени. А потом увидел летящего к нему сефирия. Судя по выражению лица и скорости, с какой тот к нему мчался, что-то стряслось.

Сердце тревожно сжалось.

― Что случилось?

Но в следующею секунду всё понял. Только по одной причине его могли разыскивать во время битвы. Более того, каждой клеточкой он чувствовал.

Лил в опасности.

Игнорируя битву, он помчался домой со скоростью ветра.

И как только добрался, почувствовал зловоние горящей плоти. Услышал крики жертв.

Вокруг царила кровавая бойня, окутанная дымом.

«Нет!»

Душа кричала, не желая мириться с происходящим. Но отрицать случившееся нет смысла. Куда бы он ни посмотрел, везде кровь и искалеченные тела.

― Лил! ― звал Калеб, ища среди жертв жену.

Но единственное, что слышал, всхлипы и мольбы о помощи. Глаза заволокло слезами.

«Я должен её найти».

― Пожалуйста, только живи, ― она не могла умереть.

На бешеной скорости он помчался к их дому.

Лил там не было. Калеб пошатнулся от облегчения.

«Я найду её. С ней всё будет хорошо. Она найдётся».

― Лиллиана! Где ты?

По-прежнему нет ответа.

Гнев начал нарастать. Почему она молчит? По-прежнему злится, что он полетел сражаться? Если и так, это не способ наказания.

― Клянусь, Лил... ― Он замолчал, когда споткнулся о что-то мягкое.

Калеб посмотрел вниз, и весь мир рухнул.

«Нет... нет…» ― Это было единственное, что билось судорожно в его сознании. ― «Только не Лил. Кто угодно, только не она».

Опустившись на колени, он обнял бездыханное тело любимой и закричал от боли. Затем обхватил лицо возлюбленной ладонями и зарыдал.

«Как она могла уйти? Как? Почему я всё ещё жив? У меня нет причин оставаться на этом свете».

Единственное, что Калеб знал точно, он собирается обрушить адский дождь на всех, кто приложил к этому руку. Без пощады и милосердия.

Даже если это займёт у него миллион жизней, он уничтожит их всех.

Глава 7

Новый Орлеан

3250 год

Рождество

Калеб до сих пор не мог понять, как позволил Амброзию уговорить себя. Учитывая его ненависть к Рождеству и всему, связанному с этим временем года.

Солнцестояние…

«Плевать, если всё это сгорит синим пламенем».

Зев должен помнить, почему. Тем не менее, в основном именно из-за братца Калеб был вынужден прийти на их дурацкий праздник в гриль-баре «Санктуарий», которым владел клан оборотней.

«Я окончательно сбрендил».

Только дурак согласился бы на это. И все же, он здесь. Стоит недалеко от бара и пялится на здание. До ушей доносится праздничная музыка. «Ревуны» пели рождественские гимны. Удивительно, что люди не жаловались на шум. С другой стороны, рок-группа весьма талантлива. И если на чистоту, музыка его успокаивала.

Даже несмотря на то, что напоминала о гуляниях тысячелетней давности. Образ смеющейся Лил будоражил мысли.

«Ей бы здесь понравилось…»

Калеб хотел развернуться и уйти, но остановил себя. Он пообещал. И ему ничего не стоит выполнить данное слово.

― Как я себя ненавижу.

Но в данную секунду он ещё больше ненавидел брата.

«С таким же успехом можно побыстрее покончить с этим. Пришёл. Поздоровался. Свалил. С этим я справлюсь».

Собравшись с духом, он пересёк улицу и подошёл к двери, где на страже стоял Реми Пельтьер. Огромный белокурый медведь-оборотень в шляпе Санты.

― Ты проиграл пари?

Реми фыркнул.

― Почти угадал. Жена заставила напялить это. Сказала, я выгляжу в нём... мило.

Было бы смешно, кабы сказанное сильно погрешило против истины, а так, на это нечем возразить. Калеб хмыкнул и вошёл внутрь.

«Ничего себе!»

Пришлось отдать должное медведям и волкам. Такое впечатление, что сюда перенесли Северный полюс. Эйми Пельтьер подошла к Калебу с чашкой… какой-то бурды. Жёлтой, горячей и пенистой.

― Рада, что ты пришёл, Калеб. ― Она поцеловала его в щеку и протянула чашку.

― Что это?

― Гоголь-моголь. Возьми попробуй. Это восхитительно, ― ответила её дочь.

Она подошла к ним и протянула Калебу блюдо с печеньем.

― Спасибо, Никки. ― Он взял одно в форме синей варежки.

― Не за что, ― Никки убежала следом за матерью.

Калеб сначала откусил сахарное печенье, затем попробовал гоголь-моголь.

«Да, ладно, не совсем отвратительно. Невкусно, но терпимо».

― Дядя Кай-Кай!

Он улыбнулся подбежавшей к нему дочери Зева. Племянница кинулась ему на шею.

― Привет, милая.

― Спасибо, что пришёл! Я выиграла пари у Амброзия. Ха! Завтра я иду за покупками!

― Конечно, а как иначе. ― Амброзий решил устроить тотализатор. Главный вопрос спора: придёт Калеб сегодня или нет. Хотя особой проблемы он в этом не видел. Тем не менее, Калеб злился, что его в это втравили, с другой стороны, было чертовски приятно, но в этом он никому не признается.

― Привет, Калеб. ― Ашерон подошёл и похлопал его по спине. ― Не могу поверить, что ты пришёл.

Он сделал вид, что не расслышал.

― Где твои дети?

Ашерон кивнул в сторону сцены.

― Поют с «Ревунами» и их мамой.

Красивая брюнетка в возрасте около двадцати четырёх лет подошла и передала на руки Ашерону маленького мальчика в костюме эльфа. Калебу потребовалось мгновение, чтобы понять, что это внучка Эша Артемисия со своим младшим сыном.

― Ты не мог бы подержать его минутку, дедуля? Мне нужно пойти переодеться.

Только тогда Калеб понял, что малыш срыгнул ей на спину.

Со смехом Эш взял правнука и засмеялся. Щёлкнул пальцами, и одежда Артемисии стала чистой.

― Я присмотрю за ним. Иди повеселись.

Она поцеловала его в щеку.

― Спасибо. Люблю тебя!

― А я тебя ещё больше.

Калеб внезапно почувствовал себя не в своей тарелке. Куда не глянь, везде его друзья: Амброзий и Нурия с детьми, Фанг, Флюгер, Зарек и Астрид, Валериус и Табита со своими детьми и внуками. Даже Саша пришёл с женой и детьми. Уриан и Сарраксин. Список казался бесконечным.

Он познал их радость. Но это было так давно.

Нет, Калеб даже сейчас чувствовал это. Даже спустя столько времени Лил была с ним. Продолжала жить в его сердце.

«Моё самое большое сокровище. Моя самая большая боль».

Он познал настоящую любовь, и потеря её испепеляла душу. Ничто не могло загасить пламя, а такие праздники лишь напоминали ему об тяжёлой утрате.

«Как много я потерял. Почему до сих пор жив? Очевидно, чтобы страдать».

― Почему ты не со своим братом?

Калеб перевёл взгляд на близнеца Ашерона. Стикс стоял на другом конце комнаты с женой и детворой.

― Заметь, ты не стоишь рядом со своим.

Эш рассмеялся.

― Я стоял, пока не увидел тебя. И собираюсь стоять там до конца вечера.

― Это ты так говоришь. ― Но Калеб знал, что, несмотря на их прошлое, Стикс и Эш стали лучшими друзьями. Точно так же, как он простил Зева за то, что тот не уберёг Лил.

«Простить нелегко. Но таить обиду бессмысленно».

― Почему ты такой грустный, акри-Калеб?

Калеб улыбнулся, когда демоническая дочь Эша, Сими, присоединилась к нему. Она была одета в короткое платье Санты с колокольчиками, свисающими с красных рожек. Такая же очаровательная, как и её дочурка.

― Мне не грустно, Сими.

Она цыкнула на него.

― Сими чувствует это в твоём сердце. Даже от твоей улыбки веет печалью.

Калеб мог бы поспорить, но шаронте легко заглянет ему в душу.

― Я в порядке, Сими.

Но на самом деле, демоница права. Внутри него поселилась глубокая печаль. Он продолжал горевать о своей утрате. Тяжело быть единственным из присутствующих, кто потерял свою вторую половинку.

«Я странный дядя, сидящий за детским столом».

Часть семьи, но в то же время вечно одинокий.

Верно. Ещё вчера воин-демон, которого все боялись. Сегодня тот, кого все жалели.

Тот, кто сказал, что лучше любить и потерять, чем никогда не любить вообще, был идиотом, который никогда никого не любил. В противном случае он бы знал, что время залечивает не все раны. А некоторые болят не переставая. И даже по-настоящему не затягиваются.

Продолжая болеть, не смотря ни на что.

«Мне следовало остаться дома».

Внезапно зазвонили колокольчики. Вместе с громким стуком о крышу.

Калеб бы решил, что на них напали, но все остальные казались спокойными.

Поскольку это первая вечеринка, на которую он пришёл, возможно, всё идёт по плану.

― Хо-хо-хо!

Калеб застонал, когда Юлиан Македонский вошёл в комнату в красном костюме Санты с бородой и огромным мешком подарков.

― Что за чертовщина? ― вырвалось у Калеба.

Эш рассмеялся.

― Он вытянул короткую соломинку в прошлом году. Ты бы видел, когда жребий выпал Кириану и Талону.

Демоница громко фыркнула.

― Сими больше понравилось, когда Бетани была Сантой.

Ашерон кивнул.

― О да. В тот год костюм был особенно интересный.

― И все малыши получили мечи, ― напомнила Сими.

А это Калеб мог легко представить. После смерти Лил Бетани некоторое время была его начальницей. Она сторонница честной игры…

И сражений.

Но, откровенно говоря, ему нравилось наблюдать, как дети подбегают к Юлиану за подарком. Все вокруг лучились от счастья, и Калеб радовался, что сражался на правильной стороне.

Это... стоило сохранить.

Несмотря на то, что прямо сейчас, казалось, зло действительно может победить, ― и сегодняшний мир почти такой же страшный, как и его прошлое, ― оставалась надежда.

Доброта и любовь.

Для мира, не столько для него самого.

Вздохнув, Калеб наблюдал, как Ашерон отвёл правнука к Юлиану за подарком. Конечно, Сими отправилась следом, дабы убедиться, что малыш получил бутылочку соуса для барбекю. С радостью и болью в сердце Калеб решил, что он здесь действительно лишний.

Но когда уже собрался уходить, кто-то схватил его за руку.

Повинуясь инстинкту, он едва не ударил схватившего. Пока не увидел Зева вместе с Аэроном, Вавном, Казиэлем и Амброзием.

― Ты уходишь? ― спросил Амброзий.

― Я обещал прийти и пришёл. Я не говорил, что останусь.

― Парень уходит. ― Вавн тяжело вздохнул.

― Приятного вечера, дорогие. Обещаю, это будет ваше последнее Рождество.

Калеб хмуро посмотрел на темноволосую женщину, которая едва доставала ему до плеча. Только после того, как стерва начала донимать других, он понял, что это Лахесис — прядильщица судьбы. Отвратительная греческая богиня. Удивительно, что она вообще приходила на вечеринки.

― Что с ней такое?

Амброзий пожал плечами.

― Напилась. Никто не знает, что она ляпнет.

Аэрон демонстративно приподнял бровь.

― И это наталкивает на мысль, не говорит ли она правду.

― Или, ― сказал Вавн, ― пьяная в хлам не понимает, какую глупость сморозила.

Аэрон кивнул, соглашаясь.

― В любом случае, лучше держать её подальше от Ашерона, а то тот разорвёт стерву на части.

«Да, прошлое у них было далеко не радужное и не дружеское».

Калеб наблюдал, как Лахесис при виде Ашерона прошмыгнула за дверь, скрывшись из его поля зрения.

― Думаю, не все умеют прощать.

Амброзий зло рассмеялся.

― Ты шутишь? Ей не Ашерона следует бояться. Стикс выпотрошит её первым. Удивлён, что она вообще явилась.

Аэрон улыбнулся.

― Вот это был бы счастливый конец.

Калеб усмехнулся над выражением, которое ненавидел почти так же сильно, как своих родителей.

― Я в него не верю.

Хотя ему следует придержать язык за зубами. Сейчас его окружали пары, которые смогли получить своё «долго и счастливо».

«Как я могу это отрицать? Я проклят. Как ещё можно объяснить, что я не такой, как они. Не важно».

Отдав кружку Аэрону, он похлопал того по спине.

― Счастливого Рождества. Я пойду домой.

Калеб хотел переместиться, но потом решил вернуться домой пешком. В конце концов, Новый Орлеан прекрасен в это время года. Даже если преступность смехотворно высока, а демоны часто дурачат и заманивают жертв. Если повезёт, один из них может прицепиться к нему.

Вот это будет потрясающим рождественским подарком. Выбить дурь из какого-нибудь бродячего демона, который принял его за туриста…

От этой мысли губы дрогнули в лёгкой улыбке.

Гуляя, Калеб оказался перед старым магазином Буббы Бердетта. Он улыбнулся от воспоминаний об их злоключениях, когда Амброзий учился в старшей школе, а Калеб впервые встретился с ним.

Если бы только он мог вернуться назад…

С другой стороны, обладай он такими способностями, то не стал бы тратить их на Буббу и Марка.

Внезапно яркая вспышка возникла позади него, озаряя темноту. И отразилась от витрины. Калеб увидел в стекле отражение собственной страдальческой мины.

«Что на этот раз?»

Калеб обернулся, ожидая увидеть врага.

Но пред ним стоял не враг. Он отшатнулся, не веря собственным глазам.

«Мне это снится? Это невозможно».

― Калеб?

На глаза набежали слёзы, когда он столкнулся лицом к лицу с той, которую не чаял увидеть.

«Лил».

У него перехватило дыхание, когда миниатюрная блондинка нерешительно приблизилась к нему. Потрясённо распахнутыми глазами она с любовью взирала на него и потянулась, намереваясь коснуться заросшей щетиной щеки.

Боги, как же ему хотелось ощутить теплоту её ладони на своей коже. Это успокаивающее прикосновение, о котором он грезил тысячи веков.

Но это не его любимая. Просто не могла быть ею.

Его Лил исчезла.

Калеб схватил обманщицу за запястье, не давая к себе прикоснуться.

― Кто ты?

― Это я, мой прекрасный демон. Клянусь.

Под его ладонью бился спокойный и размеренный пульс.

― Ты умерла. Я видел твоё тело.

Казалось, его слова её сильно смутили.

― Я-я-я... Нас окружили демоны. Их армия шла за нами. Я старалась защитить детей. Пыталась их спрятать, как в следующее мгновение... ― Она прикусила губу, как всякий раз, когда испытывала неуверенность. ― Оказалась в нашей пещере. Надо мной стоял мужчина, так на тебя похожий, только с другими глазами. Он сказал, что я долго спала. И ты нуждаешься во мне. Я не понимаю.

От подозрения у Калеба волосы на затылке встали дыбом.

«Нет... она не могла иметь в виду того, о ком я подумал».

― Какие именно глаза?

― Один карий, точно как у тебя. Другой ярко-зелёный.

«Джейден».

― Мой отец пробудил тебя?

― Отец?.. Он больше похож на твоего брата.

«Как пить дать, он».

― Что-то ещё Верлин говорил?

― Просил передать, что очень сожалеет, так как не мог рассказать тебе обо мне. Не посмел.

Эти слова молниями прошибли Калеба насквозь.

«Отец прятал её всё это время? Как он мог?»

Ярость забурлила в крови. Ему хотелось оторвать ублюдку башку.

Пока Лил не коснулась его щеки.

В тот же миг они оказались в пещере, где когда-то встретились, а не на улице Нового Орлеана.

Там их ждал его отец…

Зарычав, Калеб бросился на него, но Лил удержала мужа.

Печально нахмурившись, Джейден взирал на них со вселенской скорбью, которую Калеб испытывал все эти столетия.

― Ты имеешь полное право ненавидеть меня. Я не виню тебя и знаю, что не заслуживаю твоего прощения. Но я не мог тебе рассказать.

― Почему?

― Они бы убили её. Назло. В отличие от Мионы, Лиллиана – человек.

― Она стала бессмертной!

Джейден кивнул.

― Именно поэтому она жива. Они этого не знали. Я погрузил её в сонный транс.

― На вечность?

Джейден покачал головой.

― Не совсем. Я не мог разбудить её, пока ты находился в рабстве у малахаев. Ты представляешь, что любой из них мог с ней сделать?

«Да. Мне доподлинно это известно».

И как бы сильно Калебу не хотелось выпотрошить кишки паршивца, он знал, что отец прав. Его враги получили бы массу удовольствие, мучая их обоих.

И Лил всё равно бы умерла.

― В любое время за последнее тысячелетие ты мог бы рассказать мне.

Джейден снова покачал головой.

― Тебе нужно было быть собранным. Да и ты, вряд ли бы хотел, чтобы она пробудилась в таком мире.

«Это уж точно. Мир бодро катился к чёрту. В прямом и переносном смысле».

― Так почему же сейчас?

Джейден посмотрел на них двоих.

― Я не могу сказать, что ждёт нас в будущем. Это не в моих силах. Но если это конец, я не хотел, чтобы ты встретил его в одиночку. И, чтобы Лиллиана погибла в пещере, где я её спрятал. ― Он соединил их руки. ― Вы слишком долго находились в разлуке. Никогда не позволяй никому и ничему снова разлучить вас.

У Калеба перехватило дыхание от ненависти, любви и благодарности.

― Я ненавижу тебя, Джейден.

― Знаю. Но никогда не испытывай к ней ненависти, ― он отступил.

В следующее мгновение они вернулись в Новый Орлеан.

И Лил… его Лил... стояла перед ним.

Калеб не мог в это поверить, хотя ненависть к отцу всё ещё пылала в груди. Тяжело простить, что тот скрывал от него Лиллиану. Но трудно ненавидеть, когда наконец рядом с ним та, которую он любил больше всего на свете.

Единственное рождественское желание, о котором он не осмеливался попросить, поскольку не вынес бы нового разочарования.

«Лил ― здесь».

Дрожа и боясь, что это всё сон, Калеб поднял её на руки и поцеловал.

Происходящее казалось слишком реальным. Тёплая кожа со вкусом счастья.

― Я правда здесь, Калеб?

Он кивнул, а на глаза набежали слёзы.

― Клянусь, я потрачу всё оставшееся у нас время, чтобы доказать тебе, как сильно я скучал по тебе. И никогда, никому больше не позволю причинить тебе вред.

Обвив руками его шею, она улыбнулась.

― Мой драгоценный демон. Ты никогда не будешь одинок. Обещаю.

Странные нотки звучали в её голосе, когда она легонько поцеловала его. Слабая улыбка заиграла в уголках губ.

― Помнишь тот день, когда ты отправился на битву?

― Воспоминание мучило меня веками.

― Помнишь, я говорила тебе, что по возвращению тебя ждёт особый подарок?

Как ни странно, ужасающие события того дня вытеснили из памяти это.

― Конечно, только у тебя уже его нет.

Прикусив губу, она смешно сморщила носик.

― По словам твоего отца, он со мной.

Калеб не знал, что на это ответить.

«Как она могла хранить подарок всё это время? Если только…»