Максим

Для военного совета присутствующих слишком много. Да-да, много, настоящий военный совет должен состоять из двух человек, а лучше - из одного. Для цирка, то есть для совещания руководства корпорации - слишком мало. Будем считать, что в старом конференц-зале заседает комитет по перспективному планированию. В составе мятежного феодала Франческо Сфорца (состояние проснувшееся, активное); саботажника и ренегата в лице госпожи Фиц-Джеральд (состояние утреннее, раздраженное); директора коррекционной школы в лице директора коррекционной школы (состояние стандартное, обеспокоенное); заместителя по внешней безопасности с двойкой за поведение в лице меня (состояние штатное, послеобеденное); безымянной корпоративной собственности в лице... (состояние обычное, рабочее, глаза бы не глядели); и флорестийской морской свинки в лице нового секретаря господина Сфорца (состояние привычное, возбужденное).

Кто-то за столом сидел, кое-кто в окно глядел, директор пел, секретарь молчал, феодал ногой качал. Секретарь не лезет в размер, а директор на данный момент не поет, он, скорее, декламирует. И дело было утром - относительным, - и делать было что.

Тем не менее выступления членов комитета по планированию и все заседание целиком удивительно напоминали детский стишок.

- У Совета в... стуле гвоздь, а у нас?

- А у нас в избытке злость, а у вас?

- А у нас сегодня Грозный обещал закрыть счета. Они там спятили немножко - мышей не ловят ни черта.

- Они нам отключат газ - это раз.

- А потом нефтепровод, вот.

- А из вашего труда мне не ясно ни...чего. А из вашего отчета, как ни странно, ясно что-то.

Это все еще минут на пятнадцать. Обмен мнениями, эмоциями и впечатлениями. Создание внутренних связей в новой группе, где все друг друга знают, все работали так или иначе вместе, но еще не собирались этим составом.

А этим составом, во-первых, потому что, пока не выработана общая стратегия, присутствие всех прочих не имеет смысла. А во-вторых, потому что из шестерых присутствующих четверо не пойдут на сепаратный контакт с Советом ни при каких обстоятельствах. А двое официально не существуют в природе. Причем если новоиспеченный секретарь прекратил свое земное бытие сравнительно недавно, то начальник аналитического отдела по официальным данным просто никогда не рождался на свет.

И установить его происхождение и вехи биографии так и не удалось. Сам он молчит, требовать эти сведения Сфорца запретил, а по косвенным признакам никак не получалось. Преподаватель, предположительно, университета, вероятно, из Винландского союза, возможно, преподаватель истории. Или социологии. Или - просто хорошо сделанная маска. Очередная.

Возлежащий же на диване секретарь смотрится просто чудесно. Если не знать, что молодому человеку попросту пока что велено пребывать либо в положении стоя, либо в положении лежа, то возникает множество вопросов, что это за томная одалиска, жадно слушающая все, что говорят вокруг. Шахразада наоборот.

Вот только компьютер, при помощи которого мальчик управляет проектором, ведет видеозапись и что-то еще фиксирует, мешает. Хотя, возможно, у Шахразады такой был - в механической памяти переплетение историй удерживать проще, чем в голове. "И, щелкнув по следующей гиперссылке, Шахразада начала рассказ..."

- Мне очень приятно, - говорит неустановленный скорпион, - что мой отчет нашли интересным. Но, если позволите, я хотел бы поговорить о том, чего в нем нет. Я познакомился с материалами видеоконференции и добавил к ним кое-какие вещи, которые проявились в средствах массовой информации за последние два месяца. Я думаю, что мы сильно недооцениваем Совет. Это отчасти естественно, они куда менее подвижны, чем организации вертикального типа. Но посмотрите, пожалуйста, вот на эти два графика. Это совершенно элементарный лексический анализ новостного и аналитического массива - до и после конфликта. За пять лет. Вам ничто не бросается в глаза?

Бросается. Если выделить и показать, бросается.

- Динозавр, значит, - щурится Франческо. - Регрессирую на глазах. И правда, что ли, уступить дорогу мелким теплокровным?

Динозавр, реликт, неповоротливая глыба частного капитала, застывшая косная структура, препятствие на пути социального прогресса. Черт, думает Максим, я ведь это все видел. В основном, в европейской прессе, но и до Террановы брызги долетели. Я это даже попробовал покрутить, получил невнятный результат - есть тенденция к изменению распределения финансовых потоков, есть информационное лобби, но все это так вяло, нечетко, особенно на фоне событий-левиафанов, вроде провокации Клуба, и ее влияния на перспективы общего слияния...

- Признаться, я обращал внимание на эту риторику и раньше - она заметно набрала силу в течение последних трех лет, но до последнего месяца мне не приходило в голову проверить, насколько она распространена. Да и где бы я тогда взял нужные мощности... - Начальник аналитического отдела улыбается. У него замечательная улыбка - теплая, открытая, искренняя. Так и тянет улыбнуться в ответ. Улыбнуться, а не начать интересоваться, где он отыскал нужные мощности здесь. Потому что ни у аналитиков, ни у безопасности таких компьютеров нет... и стыд и позор, что нет. - Приходится сделать вывод, что последние события только подтолкнули Совет. А сам проект был введен в действие раньше. Фактически... они хотят ликвидировать финансово-промышленную власть как феномен.

- А что взамен? - спрашивает Джастина. Ее, конечно, никто ни о чем не ставил в известность - эту информацию наверняка отрезали почти всем, кто прямо работал с корпорациями.

- Социальное государство. Где крупная собственность прямо принадлежит гражданам, управляется соответствующими структурами - и отдает в бюджет все, что не тратит на развитие и собственные социальные проекты. Примерно то, что Сообщество Иисуса некогда пыталось сделать в Терранове, но, конечно, на куда более серьезной основе.

- И какова вероятность того, что у них получится как задумано, а не как у Сообщества? - господин директор школы. Два комплекта остро отточенных зубов и очень много нервно-паралитического яда.

- Поскольку враждебное вмешательство Мирового Совета Управления в дела Мирового Совета Управления все же маловероятно... примерно пятнадцать-двадцать процентов. Если бы они ограничились Паневропейским регионом, а еще лучше - северной его частью, мы могли бы говорить о пятидесяти-шестидесяти. Это не безнадежное предприятие.

На последней фразе заместитель по внешней безопасности чувствует себя очень странно. Ему в очередной раз хочется применить к докладчику насилие с летальным исходом. Не новое чувство, скорее, постоянное. Причины радикально отличаются от схожих желаний у де Сандовала. Еще точнее, совершенно противоположны. Результат, правда, внешне выглядел бы одинаково. Крайности сходятся, как говорит Джастина.

Но сейчас - нет, дело не в том, что если и есть на свете милосердие, то порой оно вопиет слишком громко. Сейчас это вопрос безопасности. Сейчас речь идет о непосредственных обязанностях Максима: если сеньор под псевдонимом решил отомстить за плен и прочее, то он сделал все идеально. Безупречно. Мастерски. Яма выкопана, веревочка натянута, сейчас Франческо устремится в ловушку - и сломает шею, и утащит за собой остальных. Может быть. Один из возможных, достоверных вариантов развития событий.

Потому что господин Сфорца уже приподнял брови в этаком безмолвном "хм?.." и очень внимательно смотрит за окно. А из нашего окна только силовая подстанция видна. Двадцать процентов для него уже вполне разумная ставка. А уж формулировка "не безнадежное предприятие" - даже не вызов. Вызов - как раз те самые пятнадцать-двадцать. А пятьдесят-шестьдесят - это уже призыв усложнить себе задачу. Господину Франческо Сфорца очень не нравится текущее положение вещей. И он слишком любит рисковые предприятия.

- Почему такой разрыв? - спрашивает Сфорца.

- То, о чем мы говорили раньше, - раньше, это в день его ареста. - Демографический фактор, помноженный на социальную нестабильность. Африка, Терранова и в меньшей степени Индийский субконтинент. Взрыв в любой из этих точек обрушит всю систему. Через поколение мы бы говорили о совершенно иных цифрах.

- Поколение спустя этим занимались бы не мы, - солнечная улыбка. - Дама и господа, вы все услышали прогноз. Мы можем - придумаем, как - устоять в качестве глыб и динозавров. Можем. И придумаем. А можем - вы слышали, что можем - эволюционировать. Ну, моя прекрасная дама, мои храбрые рыцари... и верный оруженосец? Что вы скажете?

Дама, рыцари и оруженосец молчат. Рыцари пытаются дышать носом. Дама перебирает в уме выражения, отбрасывая явную нецензурщину. Оруженосец в очередной раз забыл, на каком он свете. Стол неудачный. Некруглый. И наискосок - как можно дальше от Максима, вежливый человек, тактичный - сидит сэр дракон. И улыбается.

- Начнем с младшего, - показывает в ответ зубы Сфорца. - Дражайший мой Хуан Алваро?

- Э... - говорит юноша. Его чувства отлично слышны. В нем происходит борение между ненавистью к слову "государство", что неудивительно для уроженца Флоресты, категорическим нежеланием потерять хоть малую толику привилегий, которые дает принадлежность к корпорации - и доверием к анонимному дракону. Который плохого не придумает. Пуля мелкого калибра ни в чем юношу не убедила. И еще его разрывает на части ответственность. Ему позволили решать. Среди прочих, но и ему тоже. - Э... - На этом Васкес безнадежно зависает. Покраснел до ушей и шмыгает носом. Потом говорит: - То, что у нас было, я видел. Сейчас оно... выправляется все же. Медленно слишком, но как-то. А это что будет? И... что будет, если не получится?

До Сфорца, кажется, постепенно доходит, что он очень неудачно начал опрос - или как посмотреть, может быть, и очень удачно. Пока высказывались бы остальные, аргументируя, споря и выдавая информацию, юноша смог бы выбрать. А тут Алваро проще взять монетку, но - не станет. Покупать кота в мешке он не готов. Ответственный.

- Да, действительно. Объясните же, - это уже сэру дракону, - молодому человеку, что будет и чего не будет.

- Если вкратце, не получится - будет очень плохо. Не так, как десять лет назад, а так, как было, когда в Терранове развалилась империя. Причем с поправками на современное вооружение. Если получится, то, насколько можно судить по этой реконструкции, у вас, например, будет аграрная реформа, сразу. Корпоративная система обучения, распространенная на всех - то есть, бесплатное образование плюс стипендия в обмен на пять лет работы. Полная социальная защита, включающая право на труд. Ограничение доходов. Социальный мир. Вот технический прогресс замедлится и не только у вас, а везде.

Теперь молодой человек выбирает между сладким пирогом и тем пожаром, который может случиться при попытке пирог приготовить. Осторожность против большого куша. Вечный выбор. На Васкеса приятно смотреть - не потому, что складный симпатичный мальчик с неплохо работающей головой, а потому, что он перебирает какие-то разумные, толковые человеческие причины. Нынешний хоть какой-то порядок в своей стране - и полный хаос, который он знает лучше всех присутствующих - и сказочные перспективы, оказывается, вполне достижимые. Мается маятник...

- Ну, в общем, я... за.

Понятно. Если сложить доверие к одному уважаемому человеку с восхищением вторым, умножить на коэффициент семнадцати лет и прибавить неосознанное убеждение, что мокрому дождь не страшен, Флоресте уже падать особо некуда, а верного оруженосца так или иначе прикроют, мы получим "а давайте попробуем" вместо "ну его нафиг".

- Госпожа наблюдатель Мирового Совета... и Джастина?

Наш король Артур прав - это два разных человека, кажется, с противоположными мнениями.

- Как Джастина я за. Интересный проект, перспективный. И решит все наши проблемы на ближайшие полвека. Как пока еще, - в два слова вложены тонны омерзения, - наблюдатель Мирового Совета я категорически против. Они этот проект не потянут. И мы не потянем. А большая часть тех, кто стучался к тебе вчера по видеосвязи, попытается нас сожрать, да так, чтобы под нами даже земли не осталось. Дело даже не в деньгах, а в смысле существования. Я не знаю, есть ли у меня право вето, но считайте, что я его применяю.

- Нет, - говорит Франческо, - такого права нет ни у кого. Спасибо за оба мнения. Рауль?

- Нет, - говорит де Сандовал, явно жалеющий, что ему не дали два голоса. - И да. Первоначальному проекту, который мы, как я понимаю, собирались обсудить до тех пор, пока тебя, мой дорогой друг, не спровоцировали как ребенка. В очередной раз. Изменение роли Совета и стабильность ситуации. - Директор школы рубит ребром ладони по столу: - Планомерное интенсивное развитие без инициированных сверху социальных революций. Гарантии того, что ни здесь, ни на прочих территориях, ситуация не ухудшится, даже если мы потерпим поражение в драке с Советом. И никакого авантюризма и иезуитских планов. Мы, кажется, не всех соратников твоего аналитика выловили...

Аналитик безмолвно выслушивает всю эту филиппику. Любой другой человек на месте де Сандовала или перешел бы к драке, или плюнул бы уже, но господин директор - крайне последовательный, если не сказать, упрямый в некоторых вопросах человек. Говорит прямо все, что думает - и так часто, как считает нужным.

А еще он периодически грабит террариум - между прочим, достаточно умело отключая систему наблюдения; если бы он еще догадался, что после второй пропажи там появилась маленькая независимая веб-камера, был бы и вовсе молодец. Но для любителя и так неплохо.

- Максим?

Находись он тут в любой другой роли... сказал бы да. Никогда не думал, что пожалеет, что отвечает именно за безопасность. Жизнь всегда смешнее, чем ожидаешь.

- Нет. И да. Совет нам не поверит. А у них самих - не получится. Я поддерживаю господина де Сандовала с одной оговоркой. После победы такой эксперимент стоит запустить. Как тут уже было сказано, где-нибудь на севере Паневропейского региона, в контролируемых условиях. Если получится, можно будет думать дальше.

- Благодарю, Максим, - кивает Сфорца, поворачивает голову к другому краю стола. - Вы?

Маленькая забавная особенность: за все это время Франческо ни разу не обратился к "ручному скорпиону" по имени. Нигде и никогда. Пленника зовут "Вы", "Скажите, пожалуйста" и "Будьте любезны" - точь-в-точь как преподавателя у нерадивого или просто забывчивого студента. Такая маленькая тихая акция протеста.

- В текущей ситуации - я против, - медленно говорит сэр дракон. - Дело даже не в высокой цене поражения, дело в высокой цене самой революции. Совету придется проламывать сопротивление большинства корпораций и частных компаний, по ходу конфликта стороны радикализируются, в воронку окажутся вовлечены низовые структуры. В самом удачном случае, счет потерь пойдет на сотни тысяч, хуже чем в войнах за веру. Если позволить себе историческую аналогию, гражданская война в Альбе по последствиям своим оказалась однозначным благом. - Большинству пояснять не нужно. - Да, Алваро, именно это событие на Островах и во всех их бывших колониях семьсот лет спустя все еще называют Бедствием. Так что я против. Если конфликт перейдет в стадию открытой войны и потребуется запустить встречный пал, тогда оно будет стоить свеч, но не раньше.

- Спасибо. Мое мнение уже ничего не изменит. Алваро, Джастина, мы оказались в меньшинстве. Что ж... And never breathe a word about your loss, - улыбается Франческо. Максим прислушивается - нет, не так обижен, как должен был бы. Но никакого облегчения тоже нет. Странное такое ощущение... словно Франческо уверен, что рано или поздно все будет так, как хочется владельцу корпорации, а ему мало Камелота, ему хочется и царства Божия на земле. - Переходим ко второй части собрания.

- И каков же, - интересуется Рауль, - первый пункт на повестке?

Внутри, да и снаружи, директор школы выглядит так, будто только что укусил большое, спелое, красное яблоко, и обнаружил, что внутри там - сырая картошка. Уже понял, что сэр дракон устроил вовсе не провокацию, а точнее - не совсем провокацию. Просто вытащил из глубин ситуации весьма мощную мину и позволил ей взорваться там и тогда, где от этого не будет особого вреда... кроме нескольких лишних долгосрочных идей у синьора Сфорца.

- Требуется показать, как мы будем вылезать. Господа аналитики и сопряженные структуры, это вопрос к вам.

Чтобы увидеть обоих представителей структур сразу нужно либо страдать расходящимся косоглазием, либо отъехать на кресле на несколько метров от стола. Сфорца выбирает второе, подманивает к себе Алваро, что-то тихо ему говорит. Только что получившая оплеуху от любимого паукообразного наставника "одалиска" едва не рыдает от злости, но слушает. Васкес в решении заложился не на смысл - на говорящего, а тот!.. Катастрофа. Но поверженного во прах оруженосца упеленывают в мягкие жесты, и очаг напряжения гаснет.

Сейчас молодому человеку кое-что объяснят и возможно, возможно, он даже сделает выводы. А пока что - мой ход. Потому что второй мины это совещание не переживет, а она наверняка есть.

- Я считаю, что все наши сложности проистекают из того, что мы с самого начала неправильно ставили задачу. Мы рассматривали общую ситуацию. А она не имеет к нам отношения. - Максим поднимает руку: дайте договорить, кричать будете потом. - Она не имеет к нам отношения, потому что мы не сможем на нее влиять, если нас сметут. У нас есть задание из учебника математики. Выйти из пункта А и прийти в пункт Б, не превратившись по дороге в нижнюю половину землекопа и не сократив гражданское население вдоль маршрута. Если мы это сделаем, мы попутно решим примерно треть наших проблем - а все остальное можно будет урегулировать потом. С позиции силы.

- То есть, просто пережить смутные времена без потерь, а остальное само собой приложится? - спрашивает... нет, переспрашивает Джастина.

- Да.

- Мне это нравится, - отрывается от беседы Сфорца. - Возражения по концепции есть?

За столом молчат.

- Вы? - интересуется Сфорца в воздух.

- Я за, - отзывается начальник аналитического отдела.

- Максим, я должен сообщить вам пренеприятнейшее решение. Мне правда очень жаль, но до конца кризиса вы постоянно работаете вместе. Аналитика и планирование всей кампании. - С кем вместе? Понятно, конечно, с кем - но забавно... детский сад какой-то.

- Кто старший?

- Вы подчиняетесь, - подача отбита. - Завтра к этому же времени - три принципиально разные модели. - На де Сандовала лучше не смотреть. У него обострение хронической жажды крови одного конкретного иезуита. - Остальные - не радуйтесь, сейчас я и вас загружу.

Остальные не радуются. И не пугаются. Потому что падать уже некуда. Вернее, есть куда. Если назначить Алваро Васкеса директором коррекционной школы. Но эту идею мы вслух произносить не будем. Мало ли.

- Алваро, вы секретарствуете... без нарушения режима. Рауль, ты за этим присмотришь, я надеюсь. Подними все университетские и прочие контакты. Будешь светским... разведчиком. Материалы - в аналитический отдел. Джастина, то же самое, прошу. До ночи включительно. К высшим кругам корпораций не суйтесь, никаких предложений, намеков и удочек. Простая операция "Позвони приятелю". Трансляцию не блокируем. Выслушиваем новости, собираем впечатления. Начинайте.

- Что прощупывать в первую очередь?

- Отношения, настроения, ожидания. Планы на ближайший месяц. Расходы, покупки... чего они хотят, чего боятся, чего ждут.

- Ты хочешь знать, насколько они поставили в известность своих - и насколько сведения успели распространиться, если успели? - спрашивает Джастина.

- Я хочу знать, какой пьесы желает публика, - усмехается Франческо. А потом добавляет: - Но "Толедскую трагедию" мы ставить не будем. В любом случае.

Это будет не пьеса, думает Максим. Это будет фильм. Тот самый - "Столкновение в темноте" - про "Левиафан" и айсберг. Жанр - производственная комедия с трупами. Задача: при тех же исходных условиях сохранить ценное капиталовложение в лице корабля и пассажиров и ценный запас питьевой воды в виде айсберга. Отсчет пошел.

Загрузка...