Портал

Пятая глава

Последнее Вика договаривала так торопливо, что под конец начала проглатывать слова и заикаться — очень боялась, как бы не перебили. Но, к своему удивлению, договорила, а в шикарно обставленной комнате всё ещё стояла тишина. Такая, будто рядом не сидела целая компания взрослых людей. Такая, что, несмотря на подступающий жаркий летний вечер, птицы на деревьях за окном перекликались так отчётливо, будто прыгали по карнизу.

И девушка осмелилась поднять взгляд, до сих пор упёртый в край столешницы, будто страшно заинтересовал узор на чайном столике.

Поразительно. Никто и не собирался перебивать её. Более того. Никто не думал качать головой и снисходительно восхищаться: «Какая богатая фантазия у этой девушки!»

Нет, эти люди не только внимательно слушали её, но и смотрели с полным доверием к каждому её слову. Она уже знала, что они будут воспринимать её историю… ну, нормально. Но то, что они всё-таки это сделали, что они были серьёзны и настолько сильно понимали происходившее с ней… Это так потрясло Вику, что, почувствовав, как спазм перехватил горло, она напряглась, чтобы не заплакать от облегчения.

Пришлось поспешно схватить чашку с чаем и мелкими глотками, продавливая остывшую жидкость против нежелания горла расслабиться, допивать чай. Ждали продолжения спокойно, не понукая её торопиться, не разговаривая между собой — делясь мнением, а просто молчали… Когда Вика с сожалением заметила, что чай вот-вот закончится, и начала думать, разрешат ли ей долить немного, чтобы можно было дальше рассказывать, что-то тёплое коснулось ей ладоней. Как будто сквозняком повеяло. Причём таким ленивым сквозняком, в котором она отчётливо различила несколько струек — и горячие, и тёплые. Оставив чашку на столике, она взглянула туда, откуда пришли эти струйки, благодаря которым горло смягчилось, и последний глоток прошёл легче. Там сидела полноватая блондинка — Лена, как все её звали, и, безмятежно улыбаясь, смотрела на неё. Внезапно благожелательная улыбка пропала. Блондинка вопросительно посмотрела на Вику и спросила:

— Ты что-то почувствовала?

Простенький такой вопрос, но почему остальные встрепенулись?

— Конечно, почувствовала, — проворчал хозяин дома. — Ты так сильно её утешала, что даже я увидел. Грубо работаешь, Лена.

— Среди своих можно! — легкомысленно отмахнулась та. И тут же спросила: — Вика, а дальше что? Что было там? Что ты увидела? Или кого?

Теперь Вика устремлённых на неё в упор взглядов почти не боялась. Она отхлебнула из чашки долитого Юлией-старшей чаю, покосилась на рядом сидящего Макса и продолжила:

— Ну, тогда я не знала, что это. Мне показалось… — Она задумалась, как бы объяснить то, что впервые увидела. — Когда я оглянулась, какие-то стеклянные змеи бегом мчались за… — Она споткнулась, а потом поморщилась и закончила: — За нами. Я тогда их так увидела — стеклянными змеями примерно зелёного цвета. Но в первый раз было не до них. Мы бежали изо всех сил. Люди обрадовались, когда поняли, что меня тащить не надо. Но они же понимали, что я плохо бегу. Время от времени кто-то подбегал ко мне и хватал меня за руку. Мне оставалось только перебирать ногами. Сейчас мне кажется, что я тогда ещё очень напугалась, поэтому у меня ноги плохо шли.

— Это бывает, — кивнула Лена, внимательно слушавшая её. — И довольно часто.

— Но испугалась я не зелёных змей. Я больше испугалась, что попала куда-то и что здесь все убегают от опасности. А все кричали, чтобы остальные поторопились добраться до вершины горы. Той самой — белой. Но я поняла, что там мы будем в безопасности, и эти зелёные до нас не доберутся. Пока бежала, смотрела под ноги. Бежать было тяжело. Под ногами — белая пыль, крошки белых камней и всякие строительные… — Она снова облизала губы и пожала плечами. — В общем, то, что осталось от разрушенных домов. И, когда я добежала до вершины белой горы, оказалось, что это не гора, а обломки разрушенного дома, здания. И там все потихоньку падали, чтобы отдохнуть. И там же оказались странные дома — всё из тех же сломанных стен. А кое-где были и норы — под потолками разрушенных зданий.

— Что-то я не поняла, — тихонько вставила Юля. — Гора состояла из многих зданий?

— И нет, и да. Основная гора состояла из комплекса зданий, как если бы у нас упали многоэтажки, стоящие рядом, в одном месте и разрушились до… (она замолчала, подбирая слово) чуть не до мелкого песка, а всё остальное люди тащили снизу, чтобы укрепить эту гору и сделать её выше. Собирали эту гору каждый день. И я тоже начала каждый день спускаться вниз и набирать этот мусор, как работала до меня и Тиа — девушка, в которую я вселялась.

— То есть змеи атаковали этих людей? — задумчиво спросил Влад.

— Да.

— А почему все торопились на вершину горы? — тихо спросил Валера. — Там было безопасно? Змеи боялись взбираться наверх?

— Это оказались не змеи! — выпалила Вика.

Она подобралась в своём рассказе к самому опасному для неё лично. Хотя, с другой стороны (мелькало в суматошных мыслях), трудная часть рассказа становилась проверкой этих людей. Пока они верили — видимо, сами довольно часто сталкиваясь со странностями в жизни. Но что они скажут на то, что она собиралась описать? Вика снова опустила глаза, собираясь с мыслями и силами. Поверят — не поверят? Глаза её слушателей серьёзны и сочувственны. Она хотела назвать тамошнего врага одним словом, но не решилась и смягчила название им.

— Они… похожи на растения. Только живые! — выпалила она, выждала немного, всматриваясь в слушателей. Нет, пока не протестуют и фантазёркой не собираются обзывать. Успокоившись, она продолжила не так громко: — Материал, из которого сделаны… были сделаны тамошние дома, для них преграда. Они могут жить и бегать по земле и в нескольких метрах от земли на белой горе. Но чем выше строительный мусор, тем мы для них недоступней. — И тут же без перехода снова выпалила, с ужасом понимая, что не надо бы этого делать: — Почему вы мне верите?! А если я сумасшедшая?! Если всё это я видела в бреду?!

И сжалась от страха. Сейчас все начнут её утешать, что ничего страшного в её бреду не было, что ей надо успокоиться… Но… Тот самый Влад, который откуда-то узнал про белую гору и про то, что корень Вика съесть не успела, смотрел на неё отнюдь не сочувственно, а с какой-то горечью. Причём эта горечь тоже не предназначалась для неё.

— Когда я впервые прошла слоями пространства, — внезапно заговорила Юля-младшая, — я испугалась так, что потом долго не могла опомниться. Только что стояла в соседнем подъезде — и вдруг очутилась перед дверью в квартиру моих родителей. Знаешь, чего я испугалась? Мне показалось, из моей памяти выпал кусок времени. Или я вдруг заснула, но не помню этого. Первая мысль: а вдруг я заболела? Схватилась за мобильник, посмотреть часы. А часы показывали, что прошли секунды. Я всё равно решила, что у меня, что у меня что-то с мозгами. Ведь в эти же секунды меня слегка затошнило. А я читала какую-то статью о том, что некоторые болезни мозга начинаются с тошноты. Но промолчала и никому не сказала. Тошнота продолжалась, но вместе с нею постоянно были странные падения сквозь стекло, которое я видела, но не чувствовала. И только здесь я узнала, что эти стёкла — границы пространственных слоёв. Вика, не бойся. Мы все здесь из тех, кто что-то видел, а то и испытал странного. Мы верим тебе не потому, что ты рассказываешь интересно. А потому, что понимаем: в мире полно всякой всячины, которую трудно объяснить. Или до которой ещё не добрались, чтобы объяснить.

— А можно спросить? — несмело сказала девушка. — Что ты делаешь, Лена?

Та подняла брови и улыбнулась:

— Успокаиваю. Я эмпат. И умею немного воздействовать на настроение людей, когда необходимо, чтобы они побыстрей пришли в себя.

— Понятно, — пробормотала Вика и снова оглянулась на Макса. Парень ей нравился — спокойный, наверное, его-то никогда не утешали, успокаивая.

— Что там со змеями? — поторопил девушку белобрысый Володя. — Которые на самом деле растения:

— Они похожи на лианы, — ответила Вика и снова очень осторожно сказала: — Ну, такие плети с листьями. Но… Когда они голодные, они стреляют очень тонкими отростками, которые впиваются… в человека. Если голод не очень сильный, они пьют из него кровь. Если сильный, поглощают всего человека. В первый день, когда я попала в тот мир, я видела, как лианы поймали старика, который не успел добежать до безопасного места. Это было… страшно. Тем людям повезло только в одном: лианы не умеют сильно вытягиваться. И, опять-таки, они не могут передвигаться по белой горе. Поэтому на той горе все делают два дела: собирают внизу мусор от других зданий — укрепляют убежище, и добывают еду — чаще всего крыс и съедобные корни.

— То есть это был город? — не удержался от вопроса Макс.

— Да.

— Вика, по твоим словам получается, что этот мир недавно подвергся нападению этих… растений? — пожелал убедиться Алексеич. — То есть растения — не местные убийцы, например, выращенные каким-то безумным биологом?

— Нет, они чужие в этом мире.

Алексеич хотел спросить ещё о чём-то, но в этот момент зазвенел его мобильный. Он недовольно взглянул на него, но всё же взял.

— Да? — Он бросил взгляд на Вику, и она сжалась от ужаса: неужели он не поверил ей и вызвал бригаду скорой? — Нет, пусть войдут. Минут через пять мы освободимся. — И положил телефон на краешек стола. — Вика, вопрос такой: ты кому-нибудь рассказывала о том, что видела?

Постановка вопроса заставила Вику покорно сгорбиться. Вызвал!

— Рассказывала, — обречённо сказала она. — Меня долго лечили от наркотиков, хотя в крови ничего не нашли.

Алексеич встал и кивнул ей.

— Приехали твои родители. — Дождавшись её реакции — расширенных от изумления глаз, он добавил: — Они, естественно, не поверили, что тебе здесь некоторое время нужно пожить. Пойдём-ка, поговорим с ними. Если, конечно, ты хочешь здесь остаться.

— Хочу! — чуть не вскрикнула Вика, вскакивая со стула.

— Я с вами! — заявил Макс, поднимаясь следом. — Если что — попробую убедить.

— Они будут в вашем кабинете? — поднялась и Лена. — Не надо никого убеждать. Я просто посижу в уголочке — и не будет никаких споров.

— Ага, — сказал вставший рядом с ней молодой темноволосый мужчина, которого все называли Игорем. — Посидим.

Алексеич посмотрел на всех троих и велел:

— Мы встретим родителей Вики по дороге. Вы немедленно направляйтесь в кабинет — и чтобы сидели там ниже травы, тише воды!

— Есть, капитан! — ухмыльнулся Игорь и помчался следом за Леной. Макс замыкал цепочку собиравшихся сидеть в кабинете.

Вика выдохнула. С такой командой отбиться от родителей, которые могут потребовать вернуться домой, будет и впрямь нетрудно. А ещё она выдохнула, что разговор был прерван, за что родителям она была даже благодарна. Потому что следующее, что мог спросить или сам Алексеич, или остальные собеседники, звучало настолько дико, что она не сомневалась: в это — не поверят.

По полутёмному, но уютно полутёмному в летний вечер коридору она послушно шла за хозяином дома, размышляя уже о том, какие аргументы он приведёт родителям, чтобы оставить её, Вику, в своём доме… По дороге встретились какие-то незнакомые люди — трое парней и две девушки, которые самозабвенно болтали между собой, обсуждая что-то и хохоча над собственными репликами. С Алексеичем они поздоровались, одновременно глядя на Вику — с такими улыбками, что она невольно ответила им, а потом шла по коридору и долго завидовала их видимой беспечности и счастливому настрою.

С родителями встретились у дверей в кабинет. Папа, высокий и сутулый — работал водителем погрузчика на заводе, с мамой, маленькой и полноватой, остановились, встревоженно глядя на Вику, а та… Она помялась, стоя на месте, а потом не выдержала — бросилась к маме и обняла её.

— Мама!

Обнимая маму и целуя её мокрое от слёз лицо, Вика плакала сама и лихорадочно подсчитывала, когда же они в последний раз виделись. Выходило, что в конце мая — когда повсюду буйно зазеленело и цвело всё подряд, что только могло распуститься. Почти два месяца!.. Папа стоял рядом и подозрительно покашливал. Вика, не отпуская мамы, робко дотронулась до него, и папа шагнул ближе, чтобы тоже обнять уже обеих.

Они всё ещё беспокоятся о ней!

— Пройдёмте в кабинет, — предложил Алексеич, распахивая дверь перед ними.

Папа прошёл в кабинет первым. Мужчина — он всегда помнил, что нельзя слишком сильно выказывать свои эмоции, поэтому быстро взял себя в руки.

Когда девушка с мамой в обнимку оказалась в кабинете, она быстро оглядела его. Ого, все трое, обещавших помочь ей, уже сидят здесь. В одном кресле, прятавшемся под декоративным кустом, сидели Игорь и Лена. Чуть позади них — притаился Макс.

Алексеич по праву хозяина указал родителям Вики на мягкие стулья перед своим столом, за которым уже восседал. Больше всего девушка боялась за папу. Мама всё ещё всхлипывала и говорить связно не могла, но папа, особенно в чувствах, мог наговорить лишнего, пусть и сумбурно. И оказалась права.

Не здороваясь, папа ткнул в Алексеича пальцем и сердито сказал:

— Вы не имеете права удерживать здесь нашу дочь! Мы требуем, чтобы её отпустили! И немедленно!

— Папа… — попробовала встрять Вика, хотя знала, что это бесполезно. Суматошно оглянулась на Лену. Та с загадочной улыбкой смотрела на её отца, И девушка с надеждой сама уставилась на него, ожидая, что он вот-вот успокоится.

Алексеич выжидать не стал. Он поднял руку — и этим жестом заставил замолчать родителей Вики — ведь даже мама начала тихонько причитать о том же: о том, что никто не имеет права задерживать родную доченьку!

— Разрешите мне прояснить ситуацию, — предложил хозяин поместья. — Мы нашли Вику сегодня днём в плачевном состоянии. Наше заведение, если вы не прочитали табличку при входе, использует нетрадиционные методы лечения и оздоровления. Вику задерживать здесь никто не собирается. Более того, мы предлагаем вам посмотреть, где мы её поселили, чтобы вы убедились, что для здоровья Вики неделя пребывания здесь будет весьма полезной.

Мама вытерла последние слёзы и, шмыгнув, вопросительно посмотрела на отца. Тот подумал и кивнул.

— Мы согласны посмотреть, что тут у вас такое.

Алексеич провёл настоящую экскурсию. Вика, открыв рот, осматривала стерильно белый медицинский кабинет, спортивный зал с тренажёрами, зал без тренажёров, зал для медитаций. Но, и будучи заворожённой, успела с улыбкой заметить, как папа с завистью посмотрел на спортивные тренажёры и даже осведомился, неужели и страшно похудевшей Вике разрешат попробовать что-то из этого.

— Пока — нет, — сказал Алексеич. — Для неё сейчас главной задачей будет набрать необходимый в её возрасте вес, для чего уже составлена необходимая диета. И в большей степени она будет заниматься именно в зале для медитаций. Чтобы не только прийти в себя, но и привыкнуть к обычной жизни, которая ожидает её за стенами моего заведения.

— Но это, наверное, очень дорого будет стоить? — несмело спросила мама.

А папа снова насторожился.

— Отработает, — весомо сказал Алексеич. — У меня не хватает сотрудников. Найдём работу для Вики. Я слышал, она до сих пор работала временно? Посмотрим, может, для неё найдётся что-то постоянное.

— А где она будет жить? — снова робко спросила мама, уже уважительно глядя на хозяина дома. — Вы сказали, у неё будет комната?

— Да. Пойдёмте далее — покажу вам эту комнату. — Алексеич двинулся было вперёд, но остановился и сказал: — Если вам захочется, вы можете приезжать к Вике на время её реабилитации в моём заведении.

— Спасибо, — буркнул папа и последовал за ним, мама с Викой, взявшись за руки — за ними.

К удивлению девушки, Алексеич привёл её семью не в ту комнатку, в которой она спала, а в совершенно иную. Эта — была богато обставлена красивой мебелью, а стены — ни одного пустого места — всё в коврах!

На изумлённый взгляд Вики Алексеич объяснил:

— Та комната была временной. Эта — твоя собственная, пока ты живёшь здесь.

— Но мы даже не принесли ничего из одежды… — заговорил обескураженный увиденным папа.

— Это ты не принёс, — проворчала мама и поставила на стол сумочку и небольшой пакет. — Э… Можно мы тут без вас, без мужчин… — вопросительно посмотрела она на Алексеича.

Алексеич поднял бровь, но подбадривающе улыбнулся Вике и, подхватив её отца под руку, вежливо вывел его в коридор. Чуть только дверь за ними закрылась, Мама снова бросилась к Вике — обнять её.

— Вика, они тут ничем тебя не травят? Ну, лекарствами всякими? — тревожно заговорила она. — При этом-то руководителе я спрашивать уж не стала.

— Нет, мам, ничем не травят, — удерживаясь от слёз, сказал Вика. — Мне здесь хорошо. Посмотри, какие хоромы! Лучше чем в санатории!

— Ну а ты-то как? Как теперь с тобой? Снова снится всякое, да? И где ты до сих пор была? Опять скиталась по улицам!.. Бедная моя доченька! — залилась слезами мама.

Они посидели, поплакали, а потом мама, снова шмыгая носом, принялась вытаскивать из сумок обувь и одежду. Вика с облегчением разбирала свёртки и только, слегка посмеиваясь над собой, думала, сумеет ли она носить свои вещи, если так похудела, что мама не однажды, причитая над нею, обозвала её скелетом. А напоследок мама вытащила пакет с творогом и пирожками.

— Мама! Здесь кормят, как на убой! — предупредила девушка, тем не менее тут же вцепившись в пирожок.

— Мало ли! — отмахнулась мама, а потом огляделась и присела на стул, вздохнула. — Вика, доченька, помнишь, как я к тебе в детский лагерь ездила? Сумками привозила всякого, а когда с папой приезжали, так вообще пикник около ворот устраивали. Помнишь, там лужайка была?

— Помню, мам, — торопливо доедая, кивнула Вика, улыбаясь её сквозь слёзы.

— Вот собиралась я к тебе и вспомнила, как бывало раньше-то…

Они посидели молча буквально с минуту, прежде чем раздался стук в дверь. Перед тем как открыть, мама оглянулась на девушку и слабо улыбаясь, призналась:

— Теперь я не боюсь за тебя. Когда прийти-то можно?

— Созвонимся, мама! — пообещала Вика с лёгким сердцем.

И, только когда родители уехали, вдруг вспомнила, что мобильный телефон она давно потеряла. Но пожала плечами. Здесь все к ней доброжелательно настроены. Неужели она не найдёт хоть кого-то, кто позволит воспользоваться своим телефоном? Ну, например, тот симпатичный темноволосый парень, который принёс её сюда на руках? У него-то наверняка есть мобильник.

Пока она стояла на крыльце, махая рукой отъезжавшему такси с родителями, Алексеич задумчиво спросил:

— Им ты тоже рассказывала о том, что с тобой происходило?

— Да. — Она опустила руки, глядя на закрывающиеся решётчатые ворота. — Переубедить, что я не принимала наркотики, не сумела. Алексеич, а вы правда мне ту комнату отдадите?

— А ты что подумала — я головы твоим родителям морочу? — добродушно спросил хозяин поместья. — Нет, Вика, эта комната твоя. Сейчас мы с тобой зайдём в дом. Я покажу тебе общую комнату, где собираются поболтать те, кто здесь остаётся на ночь. Потом ты осмотришь свою комнату, и к тебе зайдёт Володя — ещё раз осмотреть тебя. Он врач — я тебе говорил.

— А все остальные — они здесь живут? — тая любопытство, спросила девушка.

— Не всегда. Но сегодня переночуют здесь почти все, кого ты видела. Ну, разве что кроме Таси и Влада.

— Я сильно напугала ребёнка, да?

— Илюшку долго напуганным представить не могу. Он и сам довольно сильным паранормальщиком растёт, а если учесть, какие у него родители… — Алексеич усмехнулся и открыл дверь в дом.

— Он очень сильный, — задумчиво сказала Вика, шагая впереди него через порог. — Когда я поняла, что он меня вернул, я… — Она споткнулась, не зная, как выразить то чувство, которое ощутила, которое взорвало её надеждой.

— Я понял, — бросил Алексеич. — Прекрати думать об Илюшке. Сейчас ты должна запоминать расположение коридоров в этом корпусе дома. Итак, от входа два коридора — всё время по часовой стрелке — и вот она, твоя комната.

Всё ещё не веря, что такая шикарная комната приготовлена именно для неё, Вика открыла дверь и со смешанным чувством заглянула в комнату. Всё те же ковры, всё та же богатая мягкая мебель. И мамины пакеты с вещами и продуктами.

Вика оглянулась. Алексеич смотрел на пакеты с некоторой усмешкой, но ничего не сказал, хотя девушка приготовилась защищать маму.

— Вот здесь постельные принадлежности, — распахнул он дверцу встроенного шкафа. — Здесь — ванная комната. Она небольшая, но со всеми удобствами.

— Спасибо, — неловко сказала Вика.

Когда хозяин дома ушёл, она присела у стола, снова осмотрелась и покачала головой. Мда. Ничего себе… Потом спохватилась. Сейчас должен прийти Володя. Надо бы к его приходу убрать личные вещи, особенно — пирожки, которым она снова радостно улыбнулась. Только всё спрятала, в дверь постучались.

… Когда Володя, неожиданно строгий в белом халате и со стетоскопом на груди, ушёл, девушка подошла к окну. Глядя на внутренний дворик, как она поняла, с огромной пёстрой из-за цветов клумбой, с роскошными кустами, она вспомнила слова кого-то из тех, с кем она сегодня познакомилась. Межпространственную дыру рядом с ней, невидимую всем другим, они ей залатали, но предупредили, что залатана она по им известным параметрам защиты. Что значит — гарантировать, что её снова не закинет в чужой мир, они не могут. «Следовательно, — суховато подумала она, — всё ещё может повториться… — И передёрнула плечами. — Не хочу. Не хочу… Но, если бы только от меня всё зависело. И всё равно… Не хочу. — Посмотрела на шкафчик, куда спрятала продукты, привычно подумала: — Жаль, что туда нельзя всё это богатство перенести. Бедные наши…»

Постояла немного и поняла, что больше не может. Первоначальное желание пойти в ту самую общую комнату и, возможно, встретиться там с Максом, пропало под желанием сильного сна. «Неудивительно, — размышляла она, — убирая с кровати покрывало, бархатистое на ощупь, и откидывая одеяло. — Я столько наелась, сколько за неделю не ела… Вот в сон и потянуло…»

Но инстинкт самосохранения, а также понимание, что здесь она тоже уязвима — даже с временно закрытым личным порталом, всё же заставил её быть настороже: она вынула из-под футболки стащенный во время ужина столовый нож и положила его под матрац — чтобы был под рукой. Света не включала — окна выходили на восточную сторону. Стемнело быстрей, хотя по отблескам было понятно, что солнце краем всё ещё над горизонтом… Коснулась тяжёлой от усталости и впечатлений дня головой подушки, легла и провалилась в чёрный сон…