Попал - не пропал. Книга 2 [СИ]

Глава 24

— Ну на конец-то! — не смог сдержаться я, разглядев вьющуюся под кронами вековых деревьев дорогу. Нет, эта лесная дорога не первый признак наличия разумной жизни в этом Мире и даже не второй и не третий, но она пока что единственная не носит следов заброшенности и запустения. И это я еще не считаю пару городков и несколько деревенек, что я заметил улетая из графского замка. Но те городки и деревни стояли мертвые, посреди окружающей их, такой же мертвой, пустоши. Да, энергия нижнего плана хорошо порезвилась на землях бывшего графства, превратив их в такую вот серую и однообразную, песчаную пустыню, в которой сохранились только каменные постройки, а все что имело в своем составе органику превратилось в такой вот серый песок. Зато я смог точно определить радиус «прорыва» чуждой энергии. Не скажу, что он оказался очень уж большим, но и почти семьдесят километров, это совсем не мало, тем более, что, судя по увиденному, когда-то это были процветающие и достаточно плотно населенные земли, превратившиеся в мертвую пустошь.

А вот сразу за пустошью начался лес, можно даже и с большой буквы — Лес. Древесные исполины встали стеной, высота которой достигала метров так пятьдесят и настолько плотно, что я предпочел и дальше двигаться по воздуху, используя невеликий, оставшийся ресурс аэробайка, а не пытаться передвигаться своим ходом, используя, совсем даже не казенные, ноги. Нет, я прекрасно понимаю, что под сенью крон этих лесных гигантов, даже трава и та, если и растет, то с огромным трудом, а уж о кустарнике и подлеске и говорить нечего, но стоило мне только представить «неописуемый аромат», царящий у земли, вечный сумрак и толстый слой преющей листвы, как всякое желание изображать из себя туриста-экстремала пропало. Лучше уж я по старинке, по воздуху, так и быстрее будет и много проще. Хотя… на счет быстрее я не очень-то и уверен. Нет, лечу я всяко быстрее чем смог бы идти, но почти трехчасовой перелет над пустошью очень плохо сказался на моем железном коне, или орле, раз летает. Мало того, что над пустошью я смог разогнать аэробайк только до тридцати километров в час, так и после, насилуя движок и реактор, смог увеличить скорость только до пятидесяти и это при том, что бортовой комп, буквально, завалил меня сообщениями об аварийной работе тех или иных модулей, а на самой границе пустоши уже и сам отключился. И ведь это еще я, как сумел, растянул пси защиту, постаравшись прикрыть аэробайк, прекрасно помня, что происходило с дроидами, оставшимися без защиты. В общем, после того как я покинул пустошь, в воздухе я провел еще чуть больше четырех часов, удалившись от мертвых песков, по моим подсчётам, километров на двести с небольшим. За это время видел с высоты большие и маленькие проплешины, оставленные пожарами и по некоторым признакам, могу сказать, что пожары те были рукотворными и, я бы даже сказал, запланированными и контролируемыми, на берегах небольших речушек замечал останки мостков и почти полностью истлевшие остовы лодок. Видел и дороги, точнее, то, что от них осталось — заросшие деревьями и густым кустарником, кусочки «направлений». Кстати, ориентируясь на последние я и лечу, поэтому и траектория моего полета больше напоминает маршрут движения пьяной змеи, а не целеустремленный перелет из точки А в точку В, отсюда и такая реакция на, пусть и узкую, лесную, но вполне себе действующую дорогу. То, что дорога действующая, было прекрасно видно — кустарник и древесные корни вырублены, ямы и колдобины аккуратно засыпаны и утрамбованы, не автобан, конечно, но и не убитые российские грунтовки, на которых по весне и трактора застревают. Более того, через каждые пятьдесят-пятьдесят пять километров, на дороге были оборудованы своеобразные места для отдыха, по крайней мере, родник или ключ там были, сама дорога заметно расширялась, да и многочисленные следы кострищ тоже присутствуют, как и запасы дров, небольшие, но все же.

Не знаю, к сожалению, или к счастью, но пока я три часа летел, чуть в стороне, вдоль дороги, мне никто так и не встретился. То ли не сезон, то ли еще что, не знаю и, если честно, то и знать не хочу — других проблем и забот образовалось выше крыши. И ведь проблемы-то совсем не детские, реактор аэробайка стал как-то совсем уж неприятно звенеть, да еще и греется. Похоже, что свое он уже отлетал, а мне надо срочно искать место для посадки.

Подходящая полянка нашлась быстро и совсем недалеко от дороги, всего-то каких-то пара сотен метров. Соскочив с байка, я тут же отправил его в хранилище и что-то мне подсказывает, что сделал я это чертовски вовремя, еще пара-тройка секунд и реактор бы точно рванул. Неприятно, конечно, таскать с собой бомбу, мощностью в пару килотонн, но и девать ее пока некуда. Но, как говорится, нет худа без добра — уже идя на посадку, я заметил на горизонте тонкую желтую полоску, а это значит, что конец леса уже достаточно близко, максимум километров тридцать, если поднажму, то уже к ночи выйду. А если и нет, то километров через десять должно быть очередное место для отдыха, в крайнем случае, там заночую, а с утра, по холодку, уже и двинусь. Да, решено, так и сделаю, отдохну и двинусь дальше, тем более, что день сегодня выдался по настоящему тяжелым и нервотрепным.

Из леса я, как и рассчитывал, вышел на следующий день, ближе к полудню. Вышел и замер, замер от восторга и ужаса и не понять, чего было больше. То, что издалека и с высоты казалось непонятной желтой линией, на деле оказалось… рекой. Вот только вместо вод она несла чистейший, ярко желтый песок — песчаная река. О чем-то подобном я слышал еще на Земле, слышал, но никогда не видел, да и очень сильно сомневаюсь, что на Земле есть что-то, что может сравниться с Этим. Почти двухсотметровая полоса песка, несущаяся со скоростью гоночного болида и поглощающая все, что в нее попадает. По крайней мере, брошенный мной в эту «реку», довольно-таки толстый сук, был превращен в пыль за пару секунд.

— Не хрена себе пескоструйка. — прошептал я, непроизвольно делая пару шагов назад, подальше от почти отвесного, двухметрового, «берега». А я еще удивлялся и чего это дорога так резко поворачивает и не выходит на открытое пространство, а продолжает извиваться вдоль опушки леса, теперь-то ясно. Испытывать свою защиту, а вместе с ней и Судьбу, я даже и не подумал, чай не глупея меня тут разумные годами ходят и не лезут, вот и я не полез. Единственное на что хватило моей глупости, так это на попытку прихватить с собой чуть-чуть этого песочка, еще и ИР подзуживает, дескать псионику надо постоянно тренировать, давай-давай. Ну, я и дал… потренировался, блин. А всего-то и попытался зачерпнуть чуть-чуть песочка с помощью телекинеза. Мои телекинетические «ладошки» в мгновение ока оказались облеплены «песком», а еще спустя пару мгновений, по невидимому и нематериальному жгуту пси энергии, словно по бетонному мосту, ко мне устремилась небольшая такая песчаная «речушка». Скажу честно, я запаниковал. Хорошо еще, что скорость продвижения «песка» оказалась довольно небольшой, а расстояние достаточно приличным, я ведь тренировался, мать его, поэтому и «черпанул» не с самого края, а метрах так в пятидесяти от себя. В итоге именно это, подозреваю, меня и спасло. Запаниковав, я потерял концентрацию, а потом еще и ИР неслабо так шибанул по мозгам. В результате «мост» разрушился, «песок» осыпался в «реку», а я весь мокрый и дрожащий рухнул прямо там, где стоял.

— И что это было? — спросил я у ИР не надеясь на ответ.

— Есть основания полагать, что мы с тобой напоролись на колонию нанитов. Очень специфических, нанитов.

— А как это они по жгуту пси энергии-то, а⁈ Он же не материальный! И чего это они ко мне так ломанулись-то?

— А как металлические опилки «танцуют» в электро-магнитном поле? А вот почему они так среагировали на пси энергию… тут есть варианты.

— И какие? — уже немного придя в себя поинтересовался я.

— Вариант первый — для ликвидации угрозы в твоем лице. Вариант второй — они нашли себе хозяина. И я тебе настоятельно не советую выяснять какой из этих вариантов правильный. Тем более, что вариантов, на самом деле, может быть намного больше.

— Интересно, а почему эти наниты не выходят за границы «русла»?

— Или их что-то сдерживает в рамках, или они движутся «по рельсам».

— По каким таким рельсам?

— По энергетическим. Сравни скорость их передвижения «по руслу», как ты сказал и по твоему жгуту пси энергии. Разницы не замечаешь?

— Замечаешь-замечаешь! Знаешь, что… пойдем-ка отсюда и побыстрее, что-то не нравится мне всё это. Ладно местные, они, скорее всего, уже привыкли, а вот мне что-то не по себе.

— И что, больше никаких экспериментов? — подколол меня ИР.

— А ты знаешь… наверное ты прав! Можно провести еще один эксперимент — проверить реакцию этих долбаных нанитов на одного, не в меру, наглого ИР. Интересно, сможет ли он и их заболтать, или они раньше разберут его на атомы!

— Давай без таких вот крайностей! Я тебе еще пригожусь. — ИР сделал вид что испугался, но, чувствую, что с трудом давит смех.

До самой темноты, не жалея ног, я все шел и шел по лестной дороге, стараясь уйти как можно дальше от того места, хотя и понимал, что особой разницы, где остановиться нету, но… страх и ничего более все гнал и гнал меня вперед. Была у меня, почему-то, такая уверенность, что чем дальше я окажусь, тем лучше. Глупо, конечно, но как уж оно есть. Только когда уже совсем ничего не стало видно, я, наконец-то, остановился. Странно. Вроде бы и в лесу, а почти никаких звуков, только где-то далеко-далеко слышится какой-то не то рокот, не то грохот, а больше ничего. Да и днем-то особо никаких звуков не было, как будто лес вообще не обитаемый, хотя мелких насекомых я замечал и не раз, да и ходит же кто-то по этой дороге. Так что, говорить, что лес «мертвый» нельзя, а вот то, что он как будто вымер, вполне можно.

Уже в полной темноте я добрел до очередного места для отдыха, уже второго. Расстояние между площадками для отдыха, как я окрестил подготовленные места для привалов, около пятидесяти километров, а это значит, что с утра я отмахал уже почти сотню километров. Вот что страх с людьми творит! Решил, что идти дальше смысла нет.

Ночь выдалась тяжелая, спал плохо. И непонятный грохот-рокот стал громче и нервишки пошаливали, постоянно мерещилось, что слышу, как ко мне подкрадываются, перетекая эти чертовы наниты. Так что, с первыми лучами местного солнца я уже был на ногах. Пусть злой, не выспавшийся и толком не отдохнувший, еще и голодный, но задерживаться более я не стал и отправился дальше. Надежда, что дорога куда-нибудь да выведет все же не покидала меня.

Часа через четыре непонятный рокот стал уже отчетливо слышен и чтобы не влипнуть в еще какую-нибудь неприятность, я рискнул выпустить дрона-разведчика. Потребовалось всего десять минут, чтобы настроение у меня подскочило с отметки «все херово», до «все просто зашибись». Буквально в паре километров от меня, дорога резко поворачивает направо, взбираясь на небольшой холм, с которого открывается замечательный вид на реку нанитов. Точнее на ее начало. Вы когда-нибудь видели, как из-под земли бьет ключ? Видели? Прекрасно! А теперь представьте, что этот ключ диаметром метров десять, а вместо воды из-под земли, на высоту метров пять, вырывается ярко желтая волна нанитов, обрушивается вниз и всей массой устремляется в одном направлении. Представили? Значит получили представление о том, что я увидел через датчики дрона. Ну и как тут не радоваться? Тем более, что дорога, выныривая из леса, плавной дугой огибает все это дело и скрывается между холмов, становясь куда шире, разветвленнее, по крайней мере, еще пару примыкающих дорог я разглядел и оживленнее.

— Почти добрался. — пробормотал я, разглядывая небольшой караван из трех телег, груженых какими-то мешками и пяти мужиков, трое из которых понукают вполне себе обычных лошадей, как раз выруливающий на большую дорогу из-за очередного холма и удаляющихся от меня. — Осталось немного поднажать и если повезет, то ночевать я уже буду в вполне человеческих условиях.

К сожалению, до «цивилизации» в этот день я так и не добрался. Зато почти нагнал тот самый караван телег, а когда мужики расположились на ночлег, я был всего в паре километров от них, а мой дрон летал чуть ли не над самыми их головами. Я в это время лежал на куче травы, слушал их немудренные разговоры, разглядывал одежду, глупо улыбался и радовался. И ведь было чему. Во-первых, язык оказался мне известным еще по первому моему Миру — так называемый «общий». Нет, встречались совершенно мне непонятные слова и обороты, но в том, что я смогу легко объясниться с местными, я вполне уверен. Во-вторых, из разговоров я выяснил, что завтра, уже к полудню мужики рассчитывают добраться до какого-то поселения под названием Хлост, где проводится ежегодная ярмарка, а двое из них, почти совсем молодых, собираются участвовать в каких-то «испытаниях». Ну и в-третьих, мужики очень активно обсуждают новость, что в этом самом Хлосте собирается большой караван в столицу провинции, называемую Трагант. Правда, сетуют, что из-за этого цены на постоялых дворах и в трактирах поднялись, зато и свой товар можно будет сбыть дороже.

А на следующий день, когда солнце стояло в зените, я входил в ворота славного городка Хлост. Пара стражников, лениво переговаривающихся, не обратили на меня никакого внимания, зато словно коршуны налетели на тех самых мужичков, которых я обогнал перед самыми воротами. Стеная и ругаясь, мужики отсчитали три медные монеты и только после этого их пропустили в ворота. Ну, так бы как бы и правильно — лошади они такие, они гадят, а значит кто-то должен за ними убирать. За бесплатно работать никто, почему-то, не хочет, вот и берут бравые стражи денежку малую за каждую лошадь. А я, а что я, я иду пешком, несу в город какие-никакие деньги, зайду на рынок — что-то куплю, зайду в трактир — выпью чарку, да и обед-завтрак-ужин закажу, а то и комнату, глядишь, сниму, а это значит торговец и трактирщик заплатят налоги, глядишь пара медных грошей и осядет в городской казне. Так что, все верно — пешие бесплатно, конные за медный грош и добро пожаловать.

А вот сам городок меня приятно удивил. Дороги широкие — пара телег разъедется без проблем, чистые, мощеные ровными каменными плитками, примерно сорок на сорок сантиметров. Даже кое-какие представления о дорожном движении имеются, по крайней мере, проезжая часть отделена от пешеходной, где невысоким заборчиком, а где аккуратно подстриженным кустарником или клумбами с цветами. Домики тоже, как на подбор, чистенькие, да ладненькие, правда в основном одно и двухэтажные, зато нет откровенных халуп и это почти возле самых городских ворот. Никого в рванье тоже не заметил, на всех горожанах добротная и чистая одежда и даже дети бегают в какой-никакой, но обувке. А самое главное, лица у всех какие-то незлые, улыбающиеся, можно сказать, что счастливые. Хотя… может быть это мне так только кажется и я просто рад увидеть человеческое лицо, после стольких-то дней одиночества и нервного напряжения, вот и не замечаю того, чего не хочу видеть. И да, вокруг меня одни только люди, самые обычные человеки. В общем, на мой взгляд, городок довольно симпатичный, но какой-то лубочный, но в то же время очень подходящий для вживания в новый Мир, ассимиляции, так сказать и понимания что тут к чему и как устроено.

Часа полтора я бродил по городу без особой цели, постепенно приближаясь к центральной площади, на которой и проходит ежегодная ярмарка. Особого внимания я не привлекал, да вообще не привлекал, ну кому какое дело до молодого крестьянского парня, первый раз выбравшегося в город и смотрящего на все и вся с разинутым ртом, тем более, что тут таких и без меня вполне достаточно. И вот, наконец-то, она — ярмарочная площадь. Шум толпы на какое-то мгновение оглушил меня и я невольно застыл столбом посреди дороги, впитывая в себя царящее вокруг сумасшествие. Сотни, нет, тысячи людей, и опять нет, на этот раз все же разумных, что-то покупают, что-то продают, спорят, торгуются и договариваются, смеются, плачут, веселятся и грустят. В паре мест какие-то циркачи дают сои представления, какой-то доморощенный поэт пытается увлечь окружающих своими стихами, хотя выходит это у него, откровенно плохо. И вообще, куда не кинь взгляд, что-то происходит, но над всем царит дух торговли. Здесь продают все, начиная от какого-то мусора и заканчивая бесподобными ювелирными украшениями, магическими амулетами, артефактным оружием, лошадьми и еще какими-то, самыми настоящими, чудовищами, у которых покупатели без тени страха проверяют зубы, ощупывают когти и яростно торгуются с продавцами. От всего этого бедлама меня отвлек злой и недовольный голос.

— Опять эти мозаичники себе мясо вербуют! И куда только смотрит стража⁈ — в паре метров от меня я увидел молодую пару. Парень с девушкой, судя по одежке и тяжелой шпаге на поясе парня, дворяне. Оба огненно[Р2] рыжие, с ярко-зелеными глазами и, как не странно, загорелые.

— Извините, господин, мясо? — спросил я. Парень окинул меня взглядом, потом еще раз и улыбнувшись ответил.

— Конечно. Самое обычное мясо. Устроили тут видишь-ли Испытание, а молодые дурни и рады. И ведь никто им не говорит, что из первого похода возвращается, в самом лучшем случае, один из десяти, а чаще всего вообще никто не возвращается.

— Еще раз прошу прощения, господин, но я из совсем уж глухой деревни и ничего о городских порядках не знаю… не сочтите за наглость… не могли бы вы мне рассказать что тут вообще происходит. — девушка возмущенно посмотрела на меня, но парень что-то шепнул ей на ухо и она посмотрела на меня заинтересованным взглядом.

— Ну почему бы и не рассказать. Вон, видишь, в северном углу стоят повозки? Это формируется караван в Трагант. Вместе с ним идут и все желающие стать настоящими магами — пройти полную инициацию и поступить на учебу в один из Университетов Императорской Академии. А вон там, мозаичники вербуют в свою Гильдию всяких неудачников.

— Почему неудачников?

— А как иначе? Все их рекруты — Одаренные, но или не смогли пройти инициацию, или опоздали это сделать. Вот тебе сколько лет?

— Э-э-э… восемнадцать, скоро уже будет девятнадцать.

— И инициацию ты не проходил?

— Нет.

— Вот видишь, год ты уже потерял. Если не пройдешь ее в этом году, то у тебя останется всего одна попытка на следующий год. Потому как после двадцати лет, если не инициируешься, твой Источник окончательно закапсулируется и магом ты уже никогда не станешь. Эти, так называемые, соискатели окончательную инициацию вовремя не прошли, Источники закапсулировались и уже никогда не смогут развиться. Но их Дар-то остался при них! Вот из них Гильдия Мозаичников и набирает себе рекрутов, а если по-простому, то самое настоящее мясо. Нет, если какой рекрут выживет в паре-тройке экспедиций, то он уже становится полноправным членом Гильдии. Вот только шансы на это у простых деревенских парней минимальные и их Судьба сгинуть в первой же экспедиции, потому как ничего они толком не умеют и не знают, а освоили пару-тройку заклинаний начального уровня и уже мнят себя сильнейшими магами. Гильдейцы ведь тоже не дураки и до двадцати лет никого к себе не берут.

— А что, любой может стать магом? Вот вы так уверено сказали, что я год уже потерял.

— Конечно не любой, а только одаренный. Ты что, не знаешь, что один из них⁈

— Ну, кто-то вроде что-то такое говорил, но я думал, что шутят.

— Нет, не шутят. Источник у тебя хороший, я думаю пятый, а то и шестой уровень и если пройдешь окончательную инициацию, то точно поступишь в Академию.

— Академия? Это, наверное, очень дорого?

— Да уж, удовольствие не из дешёвых. За первый курс сто золотых монет, за второй двести и так далее. Всего пять курсов, а это значит больше трех тысяч золотых, плюс будут нужны деньги на питание, проживание, учебники и учебные пособия и еще много на что. Те, кто платит сам за себя, должны Академии выплатить пять тысяч золотых. У кого нет таких денег, те могут заключить с Академией договор и после окончания учебы отработать двадцать пять лет.

— И что любой крестьянин может, вот так вот, просто прийти и сказать, что я, мол, хочу учиться на мага и его примут? Даже если он ничего не знает и не умеет?

— Примут, если он пройдет окончательную инициацию. Империи и Императору нужны сильные и обученные маги.

— Спасибо за рассказ, господин. — сказал я и отошел в сторону. — ИР, что ты думаешь на счет этой «окончательной» инициации?

— А тут и думать нечего — никакой «окончательной» инициации нет, все это выдумки. Скорее всего, местные маги как-то научились определять предрасположенность к магии в очень юном возрасте. Уже давно известно, что чем раньше будущий маг инициируется, тем сильнее он в итоге станет в будущем. Вот и проводят под видом определения магических способностей инициацию, но накладываю при этом некие ограничения. Ребенок живет, становится старше, развивается, а вместе с ним развивается и его энергоструктура, а вот Источник слегка блокируется. В результате, к моменту достижения совершеннолетия Источник уже достаточно сильный, да и энергоструктура довольно развита. Но, тут, скорее всего, есть и неприятная сторона, а именно многолетнее частичное блокирование Источника приводит к тому, что он капсулируется, то есть маг теряет возможность воздействовать на собственные энергоканалы и Источник начинает работать «автономно», только на поддержание носителя, возможно еще и на поддержание тех энергоканалов, которые разумный использует чаще других. В итоге получается маг одного-двух плетений. Отсюда и такое ограничение — двадцать лет. А так называемая «окончательная инициация» — это попытка снять блокировку. Не всегда и не со всеми это получается.

— Но у меня-то никакой блокировки нет…

— Нет. Поэтому «окончательную инициацию» ты легко пройдешь.

— Значит идем договариваться о присоединении к каравану. — заявил я и направился в северный угол площади.

С присоединением к каравану никаких проблем не случилось. Пяток монет серебром и всех делов-то. За эти деньги я получал… ничего не получал, только лишь возможность две недели передвигаться по дорогам в составе каравана, а в случае нападения молиться и надеяться, что охрана меня защитит и прикроет. Ага, как бы мне еще не пришлось эту самую охрану прикрывать и защищать. Ну, смысл ясен — никто обо мне во время пути заботиться не станет, даже кормёжка и та за мой счет, не говоря уже о способе передвижения, хочешь — иди пешком, хочешь — верхом, а хочешь — договаривайся с кем-нибудь и едь на телеге. Нет, при необходимости я могу и пешком… ага, идти на своих двоих за парой десятков телег, возков и нескольких карет, дышать поднятой ими пылью, а заодно еще и тащить на себе рюкзак с припасами. От последнего никуда не денешься — светить свое хранилище я не собираюсь нигде и никогда, а значит рюкзак и без вариантов. Можно приобрести лошадь и передвигаться верхом, но и здесь есть «но» — две недели, не слезая с седла… могу, конечно, но как только представлю… сразу седалище болеть начинает. Остаётся одно — телега, а лучше возок. Последний вариант куда удобнее. Во-первых, спать по ночам удобнее и не у всех на виду, а если дождь, то еще и тепло, и сухо. Во-вторых, никто не будет знать что у меня есть, а чего нет. В-третьих, возок легче и быстрее можно продать, лошадь в него можно запрячь получше, а при форс-мажоре просто бросить последний и дальше двигаться верхом, в телегу верхового скакуна не запряжёшь. Это первая проблема, вставшая перед мной в связи с присоединением к каравану. А вторая… вторая проще — караван отправится в путь только после завершения ярмарки, а это еще три дня. Ну, казалось бы, в чем проблема-то? А в том, что эти три дня мне надо где-то перекантоваться. Трактир? Постоялый двор? Ха! Не смешите меня! Кто в самый разгар ярмарки пустит какого-то деревенщину в комнату при трактире или постоялом дворе? И без него желающих хоть отбавляй и к тому же из «чистой публики». А значит, в самом лучшем случае, светит мне охапка сена в конюшне или на сеновале, со всеми сопутствующими прелестями, а в худшем — травка под забором.

Для очистки совести я все же сунулся в пару трактиров. В одном мне посоветовали прогуляться пешим сексуальным маршрутом, то есть послали на… во втором предложили лавку, за которую я должен буду все эти дни вкалывать на трактирщика. Тут уже трактирщик был послан мной тем же маршрутом. Решение обеих проблем нашлось легко и просто — кибитка, или цыганский дом на колесах. Конечно, этот вариант куда дороже и тяжелее чем простая телега или возок, зато и комфорта куда больше. Осталось только узнать, дошли-ли местные каретники до изготовления таких транспортных средств.

Пара вопросов местным торговцам и через полтора часа я уже разглядываю выставленные, в поле, не далеко от города, изделия местных мастеров. Оказывается дошли и еще как дошли! На мое обозрение были выставлены несколько десятков самых настоящих домов на колесах, начиная с небольших фургонов, крытых какой-то легкой материей до самых настоящих дворцов на паре десятков колес, высотой метров шесть и шириной метра четыре. Местный мастер — здоровенный двухметровый, абсолютно лысый детина, внимательно выслушал мои пожелания к будущей покупке, смерил меня насмешливым взглядом и поманил за собой. Через пару минут мы стояли возле самого настоящего произведения искусства, как снаружи, так и внутри. Искусная резьба покрывала каждый сантиметр поверхности полностью деревянной кибитки.

— Вот. Пятнадцать золотых. — мастер с гордостью глядел на свое творение, а когда переводил взгляд на меня, то чуть ли не хохотал.

— Да мне бы что-нибудь попроще. Мне же в дорогу, а не перед Императором хвастаться. — детина заржал уже не скрываясь.

— Ха-ха… хвастаться… ха-ха… Императором… ха-ха! Ну, рассмешил. Ладно. Пятьдесят серебра и будет тебе «попроще». Если еще проще, то пять серебра и покупай телегу. — закончил он уже серьезно.

— Не, телегу мне не надо. Показывай то, что попроще. — ответил я.

Десять минут у меня ушло на ознакомление с моим будущим транспортным средством. Большего этот, совершенно пустой, деревянный ящик, длиной четыре метра и два метра шириной и высотой, поставленный на колеса и не заслуживал. Еще полчаса у меня ушло на втолковывание мастеру, что и как надо добавить, что переделать и что доделать. Обошлось мне это еще в десяток серебряных монет. А потом я еще три часа просидел на лавке, дожидаясь, пока мастер со своими помощниками все сделает. Причем, деньги, всю сумму сразу, с меня стрясли авансом. В результате ящик обзавелся парой окон, откидной кроватью, столом, парой стульев, точнее табуретов, двухметровым узким шкафом, с множеством ящиков и полок, а заодно и поперечной перегородкой с дверью, отделившей метровый кусок кибитки. В принципе, получившееся мне даже понравилось — минимум комфорта во время длительных путешествий такая «комната на колесах» вполне обеспечивала. Осталось обзавести «тягловой силой», заполнить ящики и полки необходимыми припасами и вещами и можно отправляться хоть в кругосветное путешествие. Лошадей я приобрел тут же рядом, оказывается далеко не вся ярмарка расположилась на площади, девяносто ее процентов раскинулась за пределами городских стен. За лошадей я отдел еще два золотых, по-моему, очень сильно переплатил, если судить по хитрой и довольной роже лошадиного барышника. Остатки светлого времени суток я потратил на прочесывание торговых рядов, закупая все необходимое, так и не вернувшись в этот день в город, оставшись ночевать в своей новенькой кибитке. А на утро вновь отправился в город, пройтись по торговым точкам на площади.