Попаданка из семьи Русалковых

Тьянсы

Линс поставил меня на ноги и сдернул темное покрывало. Я зажмурилась. Потом открыла глаза и осмотрелась.

Небольшая комната. Светлая, чистая и очень аскетичная.

— Это моя комната, — сказал Линс. — Здесь тебя не будут искать.

— Почему? — я посмотрела в голубые глаза. — Разве не должны обыскать весь дворец?

— Потому что я ненавижу ведьму, — сдавленно ответил Линс. — И мечтаю ее убить.

Несколько мгновений мы молча смотрели друг другу в глаза.

— Спасибо, — наконец, вздохнула я. — За спасение.

Линс посмотрел еще более мрачно и ничего не сказал. Я прошлась по комнате. За единственной дверью раздался шум, словно чем-то скребли по двери. Мигом бросилась к блондину и спряталась у него за спиной.

— Это за мной? — шепотом спросила я.

— Да, — ответил Линс. — Они не забыли.

— Да не брала я это ожерелье! — горячо прошептала.

— Ожерелье? — удивился блондин. — Причем здесь оно. Это тьянсы.

— Тья. кто?

Линс обернулся и, прищурившись, всмотрелся в меня. Потом шагнул к двери и едва приоткрыл ее. В щель просунулся белоснежный нос и глянул золотистый глаз. Крупный пушистый зверь, напоминающий крупную рысь. И он там был не один. Снежные тьянсы. Они жили у Линса. И ненавидели ведьму. Просто на дух не переносили. Потому что для каких-то своих зелий ведьма похищала крошечных новорожденных тьянсов.

Через три дня нам предстояло выехать в путь. Чтобы помочь принцу выполнить оставшиеся задания принцессы. И эти три дня мне предстояло прожить в одной комнате с Линсом. Он рад был бы перебраться в другое помещение, но это вызвало бы подозрения во дворце. Поэтому ему пришлось остаться.

Линс ушел и запер дверь. Я слышала, как снежные тьянсы принюхиваются через крошечную щель под дверью, скребут когтями пол и рычат.

Окна были такие же узкие, как в моей бывшей комнате, но сама башня расположена не так высоко. Вид из окна тоже упирался в соседнюю башню.

Здесь было невыносимо скучно. К тому же хотелось есть. И пить. Я подошла к двери и стала звать тьянсов. На голос они не реагировали, а вот запах мой их выводил из себя. Когда они стали бросаться на дверь, я поспешила от двери уйти.

Линс вернулся только в вечеру. Слышно было, как радостно засновали тьянсы. Блондин сначала покормил их и только потом вошел в комнату. Принес большой круглый хлеб, кувшин воды и несколько местных, неизвестных мне фруктов.

— Это все? — удивилась я.

— Это мой ужин, — ответил Линс.

Ну да, чтобы не заподозрили. Блондину пришлось разделить скудный ужин с той, которую он хотел убить. И он разделил его поровну. Некоторое время мы ели молча.

— Значит, Ринс может и не стать королем? — спросила я.

Блондин странно посмотрел на меня.

— Он станет.

— Но королева не захочет, чтобы ее дети стали шутами.

— Не станут, — также коротко ответил он.

— Но ведь не могут они все стать королями? — задала вопрос по-другому.

— Не могут, — ответил Линс.

— Послушай, Линс, — начала злиться я, — не мог бы ты объяснить все это. Почему они не станут шутами?

— Ринс отменит этот закон, как только станет королем, — неохотно разъяснил блондин. — И тебе лучше помолчать.

— Об этом? — не поняла я.

— Обо всем, — сказал Линс. — Чтобы тебя не услышала королевская стража.

И он посмотрел на меня так, что я поняла — он совсем не прочь, если меня найдут. Но вдруг нахмурился и отвел глаза.

— Ринс попросил меня спасти? — догадалась я.

Линс взглянул удивленно. И ничего не ответил. Я встала из-за стола. Когда проходила мимо и задела Линса, он отдернул руку, как от огня. Единственную лежанку блондин предоставил мне. Сам лег у двери, бросив на пол подбитый мехом плащ. Нам предстояло три непростых дня вместе. И, видимо, Линс думал о том же, потому что он долго ворочался, прежде чем уснуть.