Попаданец в бога. «СВАРОГ»

Глава 26 По следам Одина

«Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что»

За предложение Эгеля, совет проголосовал почти единогласно. Как ни странно, но вождь похода Рагнар, фракция конунга Свена Ульрихсона и троица наречённых братьев Василисы, в своём решении были солидарны. Против оказался только конунг, требующий передать всех нас вместе с имуществом и ладьёй под его руку. Ещё несколько вождей мелких морских кланов, видимо, в поддержку ему воздержались.

Варяги оказались быстры на подъём, так что после принятия и оглашения решения вопроса, нас вывели из круга совета и, пропустив через толпу зевак, повели к стоящим деревянным идолам. А вместе с сотней воинов, представляющих разные фракции, за нами отправилась большая часть конунгов во главе с Рагнаром.

Я брёл в указанном берсеркером, альбиносом направлении. Василисе разрешили передвигаться в окружении названых братьев и их воинов. Это немного успокаивало, однако я по-прежнему подозревал Эгеля в заговоре с целью меня слить.

А когда процессия остановилась за деревянными истуканами, изображающими искажённые лики и тела местных богов, собравшиеся в кучку волхвы преградили нам вымощенную камнем тропинку. Она вела мимо кострищ, прямиком к астральной границе, разделяющей осколки. Расстояние было невелико, так что глаза различили переход, похожий на ведущий в проклятый город, где я нашёл сломанный меч.

— Этот путь не для всех — таинственно заявил шагнувший навстречу волхв и громко стукнул резным посохом по каменной тропинке.

Старик был высок и до такой степени худ, что мог легко посоревноваться с Парацельсом на предмет костлявости. Лицо сплошь покрывали грубо наколотые синие руны. А седая борода была такой длинной, что если бы он её не держал, то волосы волочились по земле.

— Волхв Каюн, среди нас появился ещё один путник, готовый пройти прямо сейчас по следам бога Одина — церемониально заявил Рагнар.

Он говорил настойчиво, но явно проявляя уважение к старцу. И я сразу понял: здесь никто, не собираясь грубо оттеснять местных волхвов или обходить.

— И кто из вас путник? — спросил старик. При этом цепкий взгляд пробежался по толпе и остановился сначала на гиганте альбиносе, а потом неожиданно нацелился на меня. — Значит, ты пойдёшь.

Безошибочно определив претендента, старик вытянул из сумы горсть сухой травы и каких-то подозрительных камушков и закинул это всё в кучу едва тлеющих углей, оставшихся в правом кострище. И как только эта труха осыпалась, костерок вспыхнул синим пламенем, от которого пошёл нестерпимый жар.

Толпа неволь попятилась назад, оставив стоять впереди только меня, альбиноса и десяток берсерков. После этого старик воспламенил кострище, находящееся слева от тропы, и сделал приглашающий жест.

— Тот, кто готов идти путём пропавшего бога морского осколка, должен пройти между очистительными кострами. А тот, кто не готов, лучше не подходите, иначе вы прогневаете богов речных земель и лишитесь главного, своей вечной души.

Пока он говорил, я внезапно увидел череду образов со сгорающими людьми. Они тоже пытались проскочить между кострами. При этом жар даже на расстоянии пяти метров усилился настолько, что моя одежда начала исходить паром.

Толпа продолжила пятиться, и даже некоторые из берсерков отступили. В этот миг я понял, что нельзя проявлять даже тени нерешительности. Оглянувшись, я нашёл Василису взглядом и кивнул ей, а когда увидел ответный кивок, решительно ступил навстречу нестерпимо жару.

Если честно, то я понимал, что, несмотря на быстро поднимающуюся температуру, этот огонь не сможет обжечь кожу недобога, закалённую в горящей крови дракона. А вот за одежду я немного переживал, ибо не хотел идти дальше в обугленных лохмотьях, сверкая голым задом.

Мои опасения не подтвердились. Конечно, одежду немного опалило, в момент перехода между кострами, но она не загорелась. Оказавшись на другой стороне, я подошёл к группе волхвов и замер. Если честно, думал, что просто получу благословение и отправлюсь дальше, но вместо этого они продолжили стоять, пристально всматриваясь в толпу варягов.

А понял я, чего они ждут, когда, пройдя между кострами, рядом встала парочка берсерков-близнецов. Посмотрев на них, старый волхв одобрительно кивнул.

— Берсерки с морских островов, помню, вы уже не раз ходили по пути пропавшего бога, так что вам мне сказать нечего. А вот тебе, богатырь, скажу одно. Пройди по тропе так далеко, насколько сможешь, а потом возвращайся и расскажи, что видел. А если ты узнаешь, что случилось с раненым богом Одином, то, возможно, получишь благословение наших небесных покровителей. Если же ты ничего не узнаешь, но останешься жив, сможешь попробовать пройти этой дорогой ещё раз.

Волхвы расступились, пропуская нашу троицу. Не желая держать за спиной парочку подозрительных близнецов, я шёл немного в стороне и невольно на них косился. Они в свою сторону нехорошо поглядывали на меня. Таким образом, мы и добрались до перехода между осколками.

— Что там? — спросил я у берсерков.

— Сам увидишь — ответили они хором и нехорошо ощерились.

И в этот момент подал голос притихший Парацельс.

— Ох, Сварог, не ходил бы ты туда — посоветовал он. — Чую я, что-то нехорошее там тебя ждёт. Да и один бог там уже пропал.

— Ничего, Парацельс, живы будем, не помрём — беззвучно ответил я и, подмигнув мертвецу, шагнул через астральную стену.

И опять в момент перехода, появились зелёные глаза со странными змеиными зрачками. Они наблюдали за мной откуда-то издалека. И на этот раз показалось, что где-то я их уже видел. А ещё стало заметно, что смотрят они на меня с неприкрытой ненавистью, в которой сквозит крохотная толика любопытства.

Пройдя через стену, я почувствовал холодок и увидел покрытую трещинами дорогу. Чахлая трава едва пробивалась по обочинам, а уходящее вдаль полотно не было выложено камнем, а скорее походило на застывший поток некой твёрдой субстанции.

Над головой ярко светило солнце, но почти не грело. И чем дальше от обочин изгибающегося пути уходил мой взгляд, тем сильнее мрачнели цвета, постепенно превращаясь в сливающиеся оттенки серого. На расстоянии 15–20 метров, серый и вовсе начинал стремительно темнеть, превращаясь в кромешную тьму.

Эффект получался странный: посередине полоса отлично освещённой дороги, уходящая вдаль. А на расстоянии 30–35 метров, с двух сторон — неровные стены материализовавшейся тьмы, вздымающиеся вверх, словно горные массивы.

В этой тьме я с трудом рассмотрел силуэты сухих деревьев, а ещё неожиданно почувствовал, что оттуда на меня что-то смотрит.

— А вот туда, точно не советую ходить — изрёк Парацельс. — Плохой осколок, замаранный истинной тьмой и настоящей смертью. Я хоть и сам призрак, но в таких местах бывать очень не люблю.

— Значит, раньше видел подобное? — сделал я вывод.

— Да, в путешествиях Почапаля насмотрелся всякого, чего при жизни в скоплении центральных миров, точно никогда бы не увидел.

— И что там? — Я указал на вздымающиеся с двух сторон стены черноты.

— Там правит смерть, а всё живое умирает в страшных муках. А ещё, всё, что оттуда может выйти, тоже захочет тебя убить. Да здесь даже твоя божественная сила работать не будет. Из всего, что у тебя сейчас в наличии, могут активироваться только камушки, изменяющие сущее, и обломок меча титана.

Едва Парацельс договорил, астральная стена за стеной пошла волнами, и оттуда появились близнецы. Круглые щиты были подняты. Серебристые топоры зажаты в крепких руках. Оскаленные головы волков надвинуты на наносники стальных шлемов. Несмотря на то что их только двое, берсерки словно стояли в плотном строю, сканируя окружающее пространство сквозь прорези для глаз.

В этот момент мне захотелось потянуть за цепь обломок меча. Однако уже через мгновение я почувствовал, что прямо сейчас берсерки точно не нападут. Подтверждая догадку, братья закинули щиты за спину и вернули оружие на пояса.

— Эй, речной богатырь, ты наступил на кровавый след нашего пропавшего бога — неожиданно с явной претензией прорычал один из близнецов.

Посмотрев себе под ноги, я и правда увидел подозрительное пятно, распространяющее вокруг себя едва заметное золотое свечение. А присмотревшись получше, увидел целую цепочку подобных меток, уходящих от астральной стены, дальше по дороге.

Сделав шаг в сторону, я переглянулся с Парацельсом, и тот кивнул, явно подтверждая слова близнеца.

— На кровавые следы бога лучше не наступать. Примета не хорошая — предупредил второй близнец, но уже без претензии. — А теперь скажи нам с братом, как тебя звать. А то на совете, мы как-то не расслышали?

— Сварог — представился я, точно не собираясь конфликтовать на ровном месте.

— Ну тогда меня называй Ульф, а брата Арве.

— Выходит Ульф, вы здесь с братом уже бывали?

— Да тут больше половины, из всех берсерков морских кланов, хоть раз, но побывали — подтвердил Ульф. — Да вот только не все от перехода далеко ушли. Многие так, чуть на пороге мёртвого осколка потоптались и вернулись.

— А вы с братцем, значит, далеко зашли?

— В первый заход не шибко далеко — неожиданно, — откровенно признался Ульф. — А вот потом всё получилось.

— И сколько раз вы сюда ходили?

— Этот раз будет девятым.

— Хватит трепаться — неожиданно рявкнул Арве и указал на тьму, чьи стены нависали над дорогой с двух сторон. — Нельзя здесь на месте долго топтаться, иначе они учуют.

— Ладно, тогда пошли уж — согласился Ульф, и они с братом неспешно прошли мимо меня, стараясь не наступать на след из размазанных капелек божественной крови.

Я же отстал на несколько шагов и побрёл по обочине.

— Если вы такие опытные, может, расскажите, что тут да как?

Выслушав просьбу, Ульф охотно кивнул, а Арве, наоборот, недовольно фыркнул.

— Да, конечно, расскажем, куда мы денемся. Слушай, Сварог и запоминай. Тот беспросветный мрак, что ты видишь по бокам, он необычный, как и само это место. Кто бы в эту тьму ни уходил, уже не возвращался. А вот по дороге путникам идти можно. Здесь, где светло, почти везде ходить можно, но только недалеко и не останавливаясь надолго на одном месте.

— А что будет, если надолго остановиться?

— До тысячи ударов сердца можешь спокойно стоять, навряд ли кто-то так быстро учует появление живых. А вот потом, те хищные сущности, что бродят во тьме, могут заинтересоваться и броситься в атаку, даже несмотря на жгучий свет.

— Значит, самая большая опасность здесь, это порождения тьмы.

— Да, это так, но смотря какие. Если что-то размером с человека вылезет, то справиться несложно, а вот ежели что-то покрупнее и не одно, то топором устанешь махать, пока не порубишь тёмную тварь в капусту — объяснил Ульф и ещё раз придирчиво меня осмотрел. — Я, конечно, видел, как ты из круга Дварва вынес, одним ударом, но тут без оружия у тебя навряд ли такое получится. А у тебя, как я вижу из оружия, с собой ничего и нет.

— Грёбаный смертник — буркнул Арве и довольно оскалился.

— Да, брат, он точно смертник — согласился Ульф. — Для этого богатыря Сварога сюда и отправили.

Откровенность одного из близнецов подкупала. Нет, я чувствовал от этой парочки перманентную опасность, но одновременно с этим почему-то подсознательно понимал, что на дороге они на меня точно не нападут, ибо это здесь делать нельзя.

— Значит, вот почему мне ничего не выдали с собой из колющего и режущего — пробурчал я, и братья кивнули. — А вас отправили, чтобы узнать как именно я умру?

— Почему же — не согласился Ульф. — Ты можешь вернуть, но без путешествия с нами до конца разведанного пути, навряд ли захочешь. А это не раньше, чем местное солнце у нас над головой, осуществит полный круг по небосводу. За это время мы углубимся в осколок на десятки имперских лиг и оценим с братом, чего ты стоишь. Конечно, ничего нового о судьбе Одина ты совету конунгов не принесёшь, но такова уж у тебя, Сварог, судьба, быть тем, кто сходил, но ничего не узнал.

— Выходит, этот поход с момента, как я согласился, ничего не решал, и все конунги об этом знали?

— Да — опять вполне честно, ответил Ульф. — Ты не сможешь зайти дальше, чем зашли берсерки морского осколка, а значит, тебе не суждено разгадать загадку исчезновения Одина. А другие результаты, наших благородных конунгов точно не устроят.

— А ведь они правы, тебя Сварог, поймали в смысловую западню — неожиданно добавил Парацельс. — Этот путь наверняка будет долог и извилист. А вот наличия активной божественной сущности я здесь вообще не ощущаю. Если здесь и побывал раненый бог, то он либо отсюда давно ушёл, либо исчез во тьме. Выходит, что этот поход для тебя и Василисы бесполезен, чем бы он ни закончился.

Летящий рядом призрак хотел сказать что-то ещё, но внезапно встрепенулся и указал на выпирающий участок беспросветного мрака, подобравшийся в этом месте к дороге на десять метров. Поначалу я ничего не заметил, а через секунду от тьмы отделились несколько крупных сгустков, размером со взрослого человека и рванули в нашу сторону.

Близнецы мигом среагировали. Замерли на обочине и встретили сгустки клубящийся тьмы, щитами и ударами топоров. При этом я услышал знакомый звук стали, входящей во вполне реальную плоть. А ещё в момент ударов из мрака вылетали чёрные брызги.

Ну а пока парочка берсерков, рубили непонятных тварей, одна из них вырвалась из тьмы чуть в стороне и, выскочив на дорогу, кинулась прямиком на меня. И снова я почувствовал, что показывать обломок меча титанов, пока не время. Но и отступать тоже нельзя. Пришлось, встретив материализовавшуюся тьму ударом кулака.

В момент контакта, руку пронзил морозный заряд, но, несмотря на это, своей цели удар достиг. Тварь получила в верхний сзусток тьмы и рухнула на дорогу. При этом в разные стороны, вместе с чёрными брызгами, полетели ошмётки сумрака. На солнце тёмная материя начала истлевать прямо на глазах, превращаясь в ничто.

После удара тварь сразу же попробовала вскочить, но удар кованым сапогом заставил её пролететь несколько метров. При этом послышался громкий хруст, и я увидел, как от сгустка мрака отделился какой-то клубок, и покатился по дороге.

А уже через пару секунд, продолжившая истлевать тьма, оголила серое тело обычного мертвеца и его оторванную голову. Судя по виду, когда-то этот зомби был человеком, почему-то начавший двигаться после смерти.

Тем временем близнецы, берсеркеры справились с четвёркой таких же тварей и, взвалив по одному мертвецу на плечи, направились в сторону тьмы. Скинули они свою ношу, не доходя пары метров до вздымающейся стены. При этом я увидел, как сумрак заколебался и немного отступил, открыв участок бесцветной поверхности.

— Сварог, чего смотришь, тащи сюда свой тёмный трофей — выкрикнул Ульф.

Я уже догадался, зачем это нужно, так что схватил серого мертвяка за ногу и потянул за собой. Откатившуюся голову поднял по пути за остатки волос. Тело мертвеца легло рядом с отступившей на несколько шагов стеной тьмы, а голова улетела ещё дальше.

— Вот так здесь заставляют тьму отступить от дороги — объяснил Ульф и плюнул на трупы.

— А если бы не мы их, а они нас? — спросил я, уже предполагая, что знаю ответ на вопрос.

— Увидишь — коротко ответил Арве, и, зло зыркнув на разговорчивого брата, явно не позволил ему ответить.

А уже через полчаса неспешной прогулки, я понял, о чём он. Прямо на обочине дороги замер большой сгусток тьмы, величиной с телегу. При этом от него поднимался сумрак и уходил столбом ввысь. И ближайшая тёмная стена тянула к отростку сумрачные завитки, явно желая с ним воссоединиться. Подойдя ещё ближе, я заметил внутри два призрачных силуэта.

— Вот поэтому волхвы сюда слабых телом и духом людей и не пускают — объяснил Ульф.

После этого братья ускорились, а я последовал их примеру. Проходя мимо, я обнаружил на дороге обычный шестопёр, но брать его не стал. Ульф с Арве заметили мой отказ от найденного оружия, явно удивились, но ничего не сказали.

Два часа мы продвигались по дороге, встречая тёмные места, подобравшиеся прямо к обочине. Несколько раз на пути попадались места, где светлый путь разветвлялся. Однако братья, не отклоняясь, шли по кровавым следам бога. На мой вопрос, что находится там, куда мы не повернули, Ульф ответил, что ничего интересного.

А ещё мы прошли мимо высоких развалин, где каменные элементы буквально выпирали из непроглядной стены тьмы. По пути нас трижды атаковали окутанные тьмой мертвяки, и мы каждый раз с ними справились. И каждый раз, снесённые к стене трупы, заставили её отступить на несколько шагов.

— Интересно и что же там в конце пути? — спросил я, и Арве снова недовольно хмыкнул.

— Этот путь бесконечен — уклончиво ответил Ульф.

— Твои спутники говорят загадками, а значит, и сами не знают — уверенно заявил Парацельс.

— А зачем они тогда сюда ходят?

— Как зачем, потому что у них на островах так положено. Сходят в мёртвый осколок. Нервишки себе пощекочут. Леденящими душу пейзажами полюбуется, а потом возвращаются и рассказывают всем саги о своём геройстве, да про кровавые следы бога Одина и путь, по которому они вместе прошли. Похоже, в морском осколке так сильно уверовали в старую легенду, что даже не прочь отхватить кусок речных земель, чтобы иметь вечный доступ к тропе, по которой ушёл их потерянный бог.

Выслушав предположения Парацельса, я не стал с ним спорить и дальше брёл молча. При этом я с интересом рассматривал наиболее тёмные места. Бил кулаком выскакивающих из стены тварей и не отставал от близнецов.

Таким образом, мы провели больше восьми часов. Я не особо устал, но само место давило. Да и отсутствия приливов, даже крохотных частичек божественной силы, заставлял нервничать.

Примерное понимание, что мы наконец-то подобрались к чему-то важному, ко мне пришло, только когда я заметил нервозность, появившуюся у близнецов. Они пытались быть спокойными, как две скалы, но я почувствовал проявившееся волнение.

А разгадка этому пришла буквально через полчаса. Очередной поворот дороги привёл нас к останкам обрушенного моста. Обломки частично перекрывали небольшую речушку, над которой поднималась туманная дымка, и образовывали своеобразный переход.

Здесь парочка берсерков замешкались, словно решая, кто именно, пойдёт первым. При этом Арве нехорошо зыркнул на брата, и тут я почувствовал, что он хочет что-то сказать. Но в этот момент Ульф резко ускорился и, обогнав близнеца, шагнул на камни.

Я почувствовал, что-то не так, но в чём именно подвох не понял. Вода на вид была идеально чистой. На дне не единого кусочка водоросли или проплывающей рыбёшки. Да и близнецы присели в конце каменной переправы на валунах и принялись стягивать кожаные сапоги, явно собираясь пересечь речушку в брод.

На мой вопрос, что дальше, Ульф указал на едва видневшийся кусок дороги, и я заметил цепочку кровавых отметин, оставленных богом Одином.

Последовав их примеру, я тоже стянул сапоги и закатал штаны по колено. Судя по глубине реки, этого было вполне достаточно. И только тогда, когда Арве спрыгнул в воду, я не выдержал и задал вопрос.

— Эй, братья, а что с этой водой не так?

— Да всё нормально — мигом ответил Ульф, и его зубы несколько раз стукнули. — Просто она ужасно холодная, и в ней долго лучше не стоять.

После этого он спрыгнул с каменной глыбы и побрёл дальше. Я спрыгнул с другой стороны, и почувствовав жгучий холод. Однако уже через несколько шагов по телу прокатилась волна блаженного спокойствия. И в этот миг я подумал, что несмотря на холод, здесь без проблем можно перейти, ведь до него всего каких-то пятнадцать метров речной глади.

Однако стоило мне сделать десяток шагов, как ноги перестали слушаться. И только после этого я осознал, что здесь попахивает чем-то нехорошим. Резко обернувшись, я увидел, как Арве пытается вытянуть на камни своего брата.

Руки у Ульфа двигались, а вот ноги явно одеревенели. Мои ступни тоже перестали подавать признаки жизни, и холод начал быстро подбираться к коленям. В результате вернуться или двинуться дальше я попросту не мог.

— Ну вот ты, залётный богатырь, и попался — ехидно заявил лежавший на глыбе Ульф, в то время как его зубы продолжали отплясывать джигу от холода.

Арве сумел вытянуть брата из водной ловушки и теперь сидел рядом и с опечаленным видом смотрел на меня.

— Они все попадаются на твою уловку. Хотят выглядеть сильными и не отставать — разочарованно проговорил он.

Я сразу понял, что к чему, и замер, понимая, дёрганья и попытки вырваться, мне здесь уже не помогут. Парацельс тоже всё просёк и теперь кружился над поверхностью воды, внимательно рассматривая поток, и при этом, продолжал упорно молчать.

— Зачем вам это всё? — спросил я и указал под ноги.

— Как зачем? — переспросил Ульф. — Тебя нужно было принести в жертву нашему пропащему богу, вот мы и принесли.

— А точно в жертву? Или я так, просто препятствие, которое нужно было по-тихому убрать с дороги к телу Василисы.

— Ну и это тоже — согласился Ульф и, несмотря на тряску, показал зловещую улыбку. — Теперь ты останешься здесь, в конечном пункте путешествия. А мы с братом уйдём, и когда вернёмся сюда, через год, от тебя Сварог, уже ничего не останется.

— А если я выберусь? — с неприкрытой угрозой спросил я, при этом ощутив, что реально закипаю от накатившей злости. Я потянулся к плескающейся на дне личного хранилища лужицы силы и внезапно осознал, что она протекает сквозь пальцы, не реагируя на зов хозяина.

— Нет, ты отсюда никогда не выберешься. Ведь отсюда никто и никогда не выбирался. А ещё на ту сторону никто ни разу не переходил — заявил Ульф и указал на затянувшийся туманом противоположный берег.