Попаданец в бога. «СВАРОГ»

Глава 12 История Белоградья

— История эта началась давным давно, ещё тридцать два правителя Белоградья тому назад. — Едва Василиса принялась рассказывать, прямо в сумраке начали рождаться образы, будто приходящие по зову её звонкого голоска. — О том, как десятки тысячи людей, исчезли из одного мира и попали в осколок совсем другого, известно очень мало. Но могу сказать точно, то место, куда попал наш народ изначально, было совсем дурным. Земля не годилась для возделывания, а живность в пищу. Люди болели и умирали. На поселения нападали страшные звери и племена чужаков. Но самое страшное, там появлялись толпы мертвяков, ведомые нечестивыми некромантами.

— Значит, их народ, один из пропащих. Знакомый сюжетец — не выдержав, встрял Парацельс и мне пришлось ему пригрозить кулаком.

— Возможно, в том месте наш народ и закончил бы свои деньки, но вышло так, что среди равных нашёлся тот, кто смог взять всё в свои руки.

— И это был твой предок?

— Да. Первый царь Белоградья, Василий Мудрый. Он объединил все разобщённые группы и заставил всех готовиться к большому переселению. Сам же, вместе с дружиной, отправился на поиски прохода. Во время своих походов, Василий познал силу земли и стал настоящим магом. Нашёл правильное место и открыл портал, переместивший народ в другой осколок. А дальше он при помощи сильных богатырей и первого круга колдунов, смог повести людей через территории десятков осколков, в поисках пригодной земли. В конце концов, после сорока дней скитаний, он обнаружил осколок, очень похожие на тот мир, где наш народ жил раньше. Однако во время последнего этапа переселения на людей напали. Царь Василий принял неравный бой и погиб от ран, едва вступив на земли речного края.

Я сидел под кроной дерева и слушал её голос, и чем больше на небе загоралось звёздочек, тем больше появлялось перед глазами образов, описывающих слова.

Сначала промелькнул светящийся портал. Через него проходили пешие воины и телеги, нагруженные скарбом и детьми. Затем картинка сменилась, и я увидел сражение, происходящее на опушке дремучего леса. Что-то взрывалось, земля горела, падали стволы деревьев, но строй бородатых воинов в касках, пёр вперёд, прикрывшись щитами и ощетинившись копьями.

— Дальше дело первого царя продолжил, сын Иван, по прозвищу Строитель. Именно он основал все девять белых городов и посадил в каждый, княжить, оставшихся в живых богатырей. Остальные дружинники, стали боярами. В конце жизни он заложил свой десятый город, названный Царь-городом. Он стал пристанищем для нашей царствующей династии, на следующих тридцать поколений правителей.

Я увидел все девять, ещё деревянных городов, с высоты птичьего полёта, и каждый из них действительно стоял на берегу извивающейся реки. А ещё я узрел десятый город. Этот, в отличие от остальных, был побольше и построен в предгорьях, между огромным лесным массивом и горной грядой, граничащей ещё с одним осколком.

— За последующие триста лет жизни в этом осколке, народу пришлось повоевать с соседями и всякими пришлыми племенами, желающими обосноваться на большой реке. Нашествий всяких магических тварей и нападений орд чужаков, тоже хватило с лихвой, однако со всеми напастями цари нашего рода справились.

В навиваемых словами образах, росли города. Они обзаводились белокаменными крепостями и деревянными пригородами. Я видел сражения в горах с легионерами. В поле, со степняками. На реке сходились парусные ладьи с небольшими гребными драккарами.

— Со временем жизнь начала налаживаться. Люди укоренились на землях и наладили торговые отношения с соседними осколками. Иногда эти отношения переходили в союзнические. Одно плохо, постепенно все начали забывать, откуда пришли, и кто именно их привёл. Развелась куча мелких княжеских родов, коих стало больше пятидесяти. Некоторые начали шептаться за спиной и даже оспаривать законность царской власти.

Цари старались править разумно и зря никого не обежать, но семьдесят лет назад, произошла первая большая смута. Царя Петра четвёртого, прозванного в народе Корабельщиком, отравили люди князя Ратибора в городе Мстиславле. После этого собралась первая генеральная дума князей Белоградья. И они вместо того чтоб покарать предателя, приняли решение не передавать власть пятилетнему внуку убитого царя, Ивану, впоследствии ставшему Иваном девятым, Объединителем. Каждый князь решил назначить себя правителем своего города или сельского удела, и там усесться обособленным воровским царьком.

Когда Василиса начала рассказывать эту часть истории, голос задрожал, а образы стали всё более кровавыми и мрачными. Я увидел сходящиеся на копьях малые дружины витязей и горящие деревни.

Подобная вольница продлилась почти пятнадцать лет. За это время все князья перессорились по нескольку раз. И со временем начали всё чаще решать вопросы, выводя дружины на бранное поле. Они заключали и рушили союзы, устраивали набеги на соседей и даже пытались осаждать города.

От земель Царь-города, где в белых горах, по-прежнему сидел молодой Иван девятый, постоянно откусывали куски. Иван пытался отбиваться от бывших вассалов деда, и иногда у него это получалось, но как только он брал верх, князья на время забывали о распрях и объединились.

Такой порядок продлился до двадцать второго дня рождения Ивана девятого. Непонятно, чем бы это всё закончилось, но пятьдесят лет назад, на земли Белоградья вступили легионы империи. И это в одночасье перевернуло всю жизнь в речных землях.

Империя, самый большой наш сосед и занимает несколько соседних осколков, находящихся за белым перевалом. Они называют свои осколки провинциями. С имперцами когда-то в стародавние времена хорошенько повоевали первые цари, а потом их потомки заключили долгий торговый союз, с выборными императорами. Это позволяло имперцам закупать наш лес и уголь. Сплавлять свои товары по реке, в морские осколки. Получать от островных конунгов, доброе железо и китовый жир. В ответ они продавали шерсть, хитрые инженерные машины и иногда учили, выборных молодых людей, продвинутой магии. Со степняками и городом Хорезмом вечного падишаха, они тоже имели торговые сношения, через земли Белоградья.

И вот узнав, что признанного всеми царя на речных землях больше нет, имперцы набрались сил и, предав добрые отношения, решили убрать ослабших посредников, в виде десяти белых городов. И первым у них на пути встал Царь-город. И так уж получилось, настолько мощно он был укреплён, что имперцы его с ходу взять не смогли. Да и впоследствии, никому, с помощью оружия, этого так и не удалось сделать.

Эту часть рассказа, Василиса начала вещать почти металлическим голосом, и от этого всплывающие в сумраке образы начали становиться темнее, а картинки больше походили на сводку боевых действий, со штурмами крепостных стен, летящими по небу сгустками огня и наступающими манипулами легионеров.

— Из-за упорного сопротивления Ивана девятого и его дружины, имперцам пришлось строить обходную дорогу через непролазные леса и мостить гати через большие болота. Обойдя главный торговый тракт, они сумели выйти на простор, и атаковали девять речных городов.

Князья пытались оказать сопротивление в поле, но так и не смогли избрать воеводу и собраться в единую силу. Из-за этого им пришлось засесть в городах и уйти в глухую оборону. Целых полгода держались осады, и когда всем казалось, что некоторые из городов точно сдадут, на игровом поле появился мой дед, Иван девятый со своей малой дружиной.

Так уж получилось, во время взросления он, как и некоторые из предков, познал силу земли и стал богатырём, коих в иных осколках люди зовут героями. С помощью старых колдунов, Иван дюжину раз сразился с когортами имперцев и боевыми магами, и каждый раз выходил победителем.

Его дружина уничтожала имперские караваны и форпосты, освобождала посёлки и закабалённых рабов. Постепенно авторитет царя рос, а слава о его подвигах распространилась, не только по всему Белоградью, но и за его пределы.

Сначала к нему начали присоединяться мелкие князьки со своими дружинами. Крестьяне выставляли посошную рать. Приходили служивые люди и боевые холопы из городов. А когда он наголову разбил в большом сражении один из четырёх имперских легионов. Городские князья и бояре почувствовали силу и предоставили деду Ивану своё сборное войско.

Ещё несколько генеральных сражений, были выиграны Иваном девятым. После этого имперцы были вынуждены заключить, весьма невыгодный мир и убрались восвояси. А затем Ивана, прозванного Миротворцем, все без исключения князья и бояре, признали своим царём.

Так закончилась первая большая смута и на долгие тридцать лет наступил мир на наших речных землях. Дед не стал мстить и помиловал всех скопом, а взамен потребовал немного. Не перечить его разумной воле и как раньше, платить с доходов городов, царскую десятину.

В навеваемых образах появился трон, стоявший на мощёной камнем площади. К сидящему на нём царю по очереди подходили группки богато разодетых князей и бояр. Они укладывали к ногам царя ценные подарки и отличное оружие. Затем старшие целовали руку, а остальные опускались на колени и кланялись в ноги. А после, все скопом, не надевая шапок, становились в плотную толпу себе подобных.

— Судя по тому факту, что ты в бегах, благостно, для вашей династии, это всё не закончилось — не выдержав, проговорил я и Василиса гневно сверкнула глазками.

— Через тридцать лет, деда предали сыновья князей и бояр, давших клятву вечно служить. В тот год наступила пора, посадить моего отца на младший царский престол. На пышную церемонию в Царь-город прибыли почти все князья, со своими дружинами и бояре с городской знатью. Тогда никто не знал, что они сговорились заранее и провели в город наёмных убийц, нанятых через имперцев в мерзком осколке, занятом адептами культа вечной смерти.

С помощью тёмной алхимии, адепты отравили деда прямо во время праздника, а затем воспользовавшись сумятицей проникли в царские покои и устроили большую резню нашему роду.

А в это время город захватывали княжеские дружины, пришлые бояре и молодые колдуны, решившие собрать новый круг силы. В ту пору от роду мне был один месяц, так что я не видела сама, творящегося там, но отец говорил, кровь по улицам текла ручьями.

Поначалу князья не хотели совсем уж разорять Царь-город, но всё быстро вышло из-под их контроля. Наёмные почитатели культа смерти выпустили на волю, сеющих заразу тварей и все, кто умер, начал восставать и нападать на всё живое. С улиц города пришлось уйти даже тем, кто сам был зачинщиком воровского мятежа. А ворота Царь-города пришлось запечатывать колдовскими символами и закладывать камнями снаружи, чтобы зараза не распространялась дальше.

В результате выжили только немногие из преданных деду людей. И в большинстве своём раскидало их по всем городам и даже за пределы родного осколка. А Царь-город, никто даже и не пытался впоследствии очистить от скверны, так что он до сих пор стоит зачумлённым.

— Я так понял Царь-город, построен на главном торговом тракте, ведущем в империю. Странно, что его за эти годы город так и не очистили — удивлённо изрёк я, когда Василиса замолчала, а образы кошмарного зомби-апокалипсиса, перестали проноситься перед глазами.

— Сварог, там поселилась лютая хворь, с которой не могут справиться наши колдуны и маги империи. Шаманы степняков тоже отказались туда лезть. Да и боги уже давно не откликаются на мольбы речного народа.

— И как работает, эта лютая хворь?

— Сначала она убивает живых, а потом поднимает мёртвых. И сколько бы времени ни прошло, сама эта зараза не выветривается, из проклятого города. Моя мать погибла от ходячей смерти. Отец чудом отбился от толпы ожившей мертвечины, ушёл через потайной ход и скрылся в лесах. А затем смог тайно вывезти меня в морские осколки. Там мы долго скитались по островам и скальным фьордам. Скрывались под чужой личиной, так что язык конунгов, я выучила вместе с родным.

А когда мне исполнилось семь лет, круг колдунов прознал, что мы выжили. На отца и меня открылась, наёмна охота. Нам пришлось переехать и скрыться в диком осколке, где есть только заросшие джунглями города, а на вытоптанных берегах сотен озёр, живут разные виды опасных ящуров, многие из которых не могут победить богатыри и боевые маги. Именно там отец вырезал тот обух клевца, который ты превратил в живое дерево Райского ореха — Василиса указала на витой древесный ствол и тяжко вздохнула.

— Я так понял, вы там надолго не задержались?

— Нет, ты не прав. Скитаясь по развалинам одного из древних городов, отец обнаружил тайное убежище. И там нашёл своего учителя, взявшегося сделать из него настоящего богатыря. Для этого ему пришлось учиться всему по-новому. Наставник отправлял его в походы по диким осколкам. И из них он прибывал либо с богатыми трофеями, либо едва приползал живым. Из-за этого меня воспитывали мудрые старцы из обители потерянного бога. От них я узнала всё о сфере миров, и кое-что о богах. А ещё я выучила три зыка. Имперский, и два древних, на которых написаны почти все магические книги.

Мудрецы странные, они знают всё про мироздание, умеют использовать высшую магию, но никогда ничем не пользуются, и не лезу в дела божественных сил и мирских общин.

Когда отец вернулся в последний раз, мне исполнилось пятнадцать. Я увидела, что он стал тем, кем хотел и готов ко всему. И то как ты Сварог скакал по деревянному пригороду, даже вблизи не походит на искусство воина, которое изучил отец.

Одно плохо, как только старый учитель узнал, что отец хочет вернуть себе трон, он навсегда изгнал его из тайной обители мудрецов. После этого мы переселились в глухие леса Белоградья. И я начала учиться жить по местным обычаям. А отец снова ушёл, добывать оружие, способное справиться даже с богом.

— И сколько с тех пор прошло времени?

— Почти три года.

— Как думаешь, он ещё жив?

— Раньше верила, что, жив, ну а теперь не знаю. Может именно ты Сварог, сможешь ответить на этот вопрос? Говорят, даже полубоги умеют узнавать жив ли человек — сказала Василиса с затаённой надеждой.

— Нет. Я подобное узнавать точно не умею — честно ответил я и Парацельс подтвердил это кивком.

— Очень жаль. — Василиса опечалилась.

— И как ты всё это время жила? — поинтересовался я, решив её отвлечь от тяжких дум.

— Да как обычные люди, только постоянно скитаясь с места на место. Я скрывалась в семьях бывших дружинников и бояр деда. За почти три года, сменила семь мест. Колдовские ищейки каждый раз выходили на след, несмотря на охранные амулеты и специальные ритуалы нейтрализации поисковых чар. Несколько раз меня чуть не поймали, а одного наёмного следопыта, мне пришлось прирезать.

— В последний раз меня перевезли в самую крайнюю деревеньку Белоградья, стоявшую у реки на границе осколков. Там наш тёплый водный поток, соединяется с потоком из другого мира. Та река практически всегда покрыта льдом, и течёт прямо по заснеженной тундре.

— Так вот откуда вытекает река.

— Это не наша река. Воды просто почти сходятся на границе, но никогда не смешиваются. Ледяная река живёт под холодным солнцем, и только на месяц, один раз в два года, скидывает панцирь и на берегах появляется немного зелёного мха. Именно тогда наши люди уходят на большой икорный промысел. Собирают редкие магические травы и колдовские ягоды.

— А почему ты из приграничного посёлка ушла в город? — спросил я, ибо меня заинтересовал тот факт, что за несколько дней до нападения, Василиса оказалась в пригороде Мстиславля.

— Да потому что в ледяном осколке нерест змеиной рыбы начался. Меня укрывал Фома, бывший дружинник деда. На время нереста, решил он мня увезти из Летнего посёлка, который на нашей стороне, в Зимний переправить, что на берегу ледяной реки стоит и заселяется только промысловиками, один раз в два года.

— А зачем переправил?

— Во время нереста, в Летний на выкуп икры, купцы со всего Белоградья съезжаются. Вот Фома и перевёз меня в осколок, чтобы случайно чужаки не опознали. У его дальней родни своя артель. Они на ладью нас взяли, да на добычу отчалили. Так что всё было рассчитано. Мы с ним в лагере кашеварили и бочки солили, а его родичи, на ладье заготовкой занимались. Всё нормально было, цельный месяц, до того момента, когда резко холодать стало и снег повалил. Змей-рыба приход заморозков учуяла и разом взбесилась по всей реке. Местные такое её свойство знают, и обычно это дело на бережке пережидают, до тех пор, пока змей-рыба нерест закончит и вверх по течению уйдёт. Да на этот раз, нашей артели не повезло. Рыбацкая ладья к берегу пристала, и пока мужики от самцов баграми отбивались, бабы с подростками на сушу выпрыгивали. Фома хоть и старый был, но не сдержался. Закинул в рот огне-ягод, схватил топор и ринулся в бой. Рубил хищную рыбу знатно, прямо на загляденье. Если бы не он, то половина мужиков там и полегла. А так только его одного змей-рыбы на дно и утащили. Вот так, в восемьдесят годков, настигла его смерть в бою. Надеюсь, Чернобог уже принял душу витязя в свою посмертную дружину.

Василиса отвернулась и что-то неразборчиво прошептала. А едва она замолкла, от её груди отделилась искорка и, нырнув в густую крону дерева, бесследно исчезла. Поняв, что эта крохотная частичка энергии ушла не ко мне, я внезапно почувствовал укол ревности.

— Значит, тебе пришлось в Летний посёлок вернуться — выдал я свою догадку, желая отвлечься от странных мыслей.

— Да. Всё верно. А там мою косу случайно заметил приказчик одного из купцов. Пришлось в большой лес тикать и на охотничью заимку боярина Козина подаваться. Он у деда в Царь-городе ключником арсенала был. А уже потом через годы, в Мстиславле думским боярином стал. Короче, дед ушлый оказался. И через это, я в оборот и попала.

— И этот Козин тебя в пригород Мстиславля и привёз.

— Да. Обманул подлюка. Сказывал, что в доме его зятя, дескать, тихое место есть, где ни один наёмный ищейка меня никогда не найдёт. Вот я и согласилась на время переехать, чтобы волну поиска пересидеть. А там вместо тихого места, деревянная клетка в большой комнате, и глухая бабка, которая мне через люк в потолке еду, воду и прочее подавала.

— Значит, боярин Козин решил твою карту разыграть.

— Продать хотел, да повыгоднее. Он об этом сам сказал, когда уговаривал, чтобы я сдала отцовский клевец и не сопротивлялась, при передаче новому владельцу. Старый чёрт, всё боялся, что товар сам себя попортит. Да продешевить страшился, и всё княжеский род выбирал, который ему побольше благ отсыплет.

— Получается, если бы не вторжение, то выдали бы тебя за князя и посадили в настоящую золотую клетку. А там бы ты наследников престола рожала и смотрела, как все вокруг грызутся.

Выслушав мой прогноз, Василиса вскочила на ноги. Глаза девушки забегали в песках оружия и не найдя клевец, уставились на бугристый ствол дерева.

— Нет. Не дала бы я себя запереть. Жизни бы лишилась, но не дала — сказала она зло, едва не сорвавшись на хрип.

— Это понятно. Но ответь мне на один вопрос, почему ты насовсем не уехала из осколка, ведь наверняка такая возможность была, за три года без присмотра отца?

— Возможность была. Меня в морском осколке, на островах могли укрыть, или ещё дальше перевезти, но только ведь не моё это. В речном краю моя земля и чувствую я себя только там хорошо. К тому же пока отец продолжает сниться, я верю, что он жив и вернётся. А всё остальное… — Василиса отмахнулась и, спустившись по ступенькам, направилась к берегу океана.

— Ну что думаешь Парацельс? — спросил я призрака.

— А что здесь думать? Дело ясное. Будет тебя девка на помощь подбивать. А ты не ведись. У нас и так своих забот хватает. Тебе надо в океане рыбок развести, и креветок каких-нибудь туда запустить. А потом дерево надо поливать и постригать.

— Издеваешься? — спросил я призрака и тот радостно оскалился. — Давай по существу предлагай, что дальше делать. А то я думал заведу свой живой уголок и успокоюсь. А чего-то успокоение мне как-то всё не приходит. Да и спать одному, что-то резко перехотелось.

Выслушав меня, призрак тяжко вздохнул и посмотрел в сторону Василисы. Девушка думала, что ушла достаточно далеко, и потому скинула свои лохмотья и теперь ходила обнажённой в набегающих волнах. Однако моему теперешнему зрению, хватало света двух десятков появившихся на небе звёздочек, чтобы увидеть всё в подробностях.

— Короче, слушай меня Сварог внимательно и запоминай. Если не сидится тебе на жопе ровно и хочешь по ней получать почаще, то я тебе это устрою. Но чтобы всё было с пользой для дела и твоего поступательного развития как божественной личности.