Покров-2. Багряница

Глава 5. Кажется, пришли

Никто больше не спрашивал о пропавшем костыле, ребята лишь бросали на Василису сочувственные взгляды. Видимо, Зоя уже успела их просветить насчёт появления карты. Собрав вещи и подхватив Лету, ребята двинулись прочь от Чернояра.

Впереди шагал Коля с картой, за ним – Снежана, такая свеженькая и аккуратная, будто и не мокла под ливнем и не блуждала полдня по нероплазному лесу. Затем шли Гаврил и Давид Юрьевич, тащившие Лету, и в конце процессии – Зоя, взвалившая на себя рюкзак Гаврила, и Василиса, которую всё ещё время от времени накрывали рыдания.

Дождь вновь припустил, деревья раскачивались, вдали снова слышались раскаты грома.

– Нам далеко ещё? – натужно спросил Гаврил.

– Смотря докуда, – обернулся Коля. – Если до Багряницы, то, судя по карте, мы почти пришли.

– Может, лучше пойдём дальше? – слабо предложила Зоя.

Ответом был громыхающий раскат прямо над головами.

– Боюсь, выбора нет, – трудно вздохнул Давид Юрьевич.

– Но это же почти легенда, – упрямилась Зоя. – Даже если Багряница и существует…

– Она точно существует, – подала голос Снежана.

– В любом случае, от неё могло ничего не остаться, – повысила голос Зоя. – Это поселение заброшено уже много лет.

– Семёнов Погост тоже, – произнёс Коля, пытаясь перекричать шум качающихся деревьев. – Но там и стены, и даже крыши кое-где сохранились.

И, не дожидаясь реакции ребят, Коля развернулся и двинулся дальше.

– Если эта Багряница такая же, как Семёнов Погост, лучше заночевать прямо тут, – пробормотала Зоя.

Василиса бы с ней согласилась, если бы не горевала о потерянном костыле.

Примерно через пятнадцать минут между деревьями мелькнуло что-то тёмное.

– Кажется, пришли! – объявил Коля и прибавил шаг.

Действительно, среди леса вырос городок с тёмными деревянными домами, вполне неплохо сохранившимися. Почти все крыши остались целыми, кое-где даже болтались на петлях двери.

– Стало быть, до Яблоневой слободы километров… – Дальше голос Коли утонул в очередном оглушительном раскате, а потом на миг стало светло.

– Надо переждать! – прокричал Гаврил.

Коля призывно махнул рукой, и все пошли за ним к ближайшему дому, темневшему за гнущимися зарослями ивы, шумевшими под ливнем. Внутри оказалось сухо, довольно чисто и пахло прелой древесиной. Ребята прошли через сени и по сохранившейся лестнице поднялись в просторную комнату.

– Даже пол не прогнил, надо же, – улыбнулась Снежана, выжимая подол платья. – И печка не развалилась, смотрите!

Действительно, в соседней комнате, очевидно, кухне белела печь.

– Интересно, её можно раскочегарить? – проговорил Коля, входя в кухню. – Нам бы неплохо просушиться.

– Если она нерабочая, то мы все угорим. – Гаврил, усадив Лету на пол, со стоном плюхнулся рядом, поводя плечами.

Тут же к нему подскочила Зоя и стала помогать размять суставы. Коля пошёл исследовать печь, Давид Юрьевич возился с Летой. Лицо у неё теперь выглядело пепельно-серым.

Не в силах больше думать о самочувствии остальных, Василиса бросила рюкзак на пол и пошла смотреть дом. Добротный сруб, довольно просторный. Полы целы, стены тоже. Только оконные проёмы пустые. Пахнет мокрой древесиной и свежей зеленью.

Прихрамывая, Василиса прошла в угловую комнату с двумя окнами. Снова подумала о том, как всю жизнь теперь будет так ходить. И ради чего? Чтобы они в какой-то заброшенный посёлок добрались.

Снова защипало глаза, по щекам текли тёплые слёзы. Вытирая лицо, Василиса заметила в углу комнаты, под бревенчатой стеной чёрный квадратик. Чтобы отвлечься, подошла ближе и кое-как опустилась на корточки. Потемневший кусок дерева, плотный и тяжёлый. Взяв вещицу в руки, повертела, наклоняя, чтобы свет по-разному падал.

Вроде бы сквозь черноту проступило изображение. Похоже на икону. Не то человек, не то ангел – кажется, крылья видно. Только с бородой. Разве бывают такие ангелы? Да какая теперь разница. Не помогли Василисе ангелы. Хромать теперь всю жизнь.

Из соседней комнаты донеся харкающий звук. Наверное, Лету снова вырвало. Хоть бы она выжила. Хорошо бы совсем поправилась, но сейчас пусть хотя бы дотянет до возвращения. Да ещё Коля с его чесоткой. И Гаврил после побоев явно не в порядке, а ему ещё Лету тащить.

И хоть бы кто помог. Василиса вытащила смартфон. То же самое – ни связи, ни вразумительной даты. Положила телефон на икону, держа их в одной руке. И случайно увидела своё лицо в тёмном экране – кожа серая, под глазами тёмные мешки на пол-лица, волосы растрепались, даже вроде морщины появились.

Убрала телефон под икону. Хоть бы кто-нибудь их вытащил.

– Ну помогите, а? – Проговорила Василиса, обращаясь к тёмной иконе. Ничего не произошло – всё такая же тёмная дощечка в руке, дождь шумит листвой, ребята шебуршат рядом. А чего она, собственно, ждала? Чуда? Что сразу вертолёт за ними прилетит?

Василиса подошла к окну. За раскидистыми ветвями проступало пространство. И что-то темнело. Василиса попыталась присмотреться, но потоки дождя, сумерки и раскидистые деревья мешали.

Вернувшись в большую комнату, где ребята разрывали доклады Кулибинских активистов на бумажные полоски, Василиса убрала телефон и найденную икону в рюкзак (образок потом надо будет отдать отцу Павлу, пусть разбирается, кто там нарисован).

– Я пойду воды наберу, – сказала Василиса, доставая свою пустую бутылку. – Кому-нибудь нужно?

– Да, давай. – Ребята отдавали Василисе бутылки. Неудобно обхватив их обеими руками, она поковыляла к выходу.

– Я с тобой, – сказала Снежана, забирая несколько бутылок. – Помогу.

Вдвоём они вышли на улицу.

– Куда пойдём? – спросила Снежана, осматриваясь.

– Туда. – Василиса сразу направилась к тому месту, где торчало непонятное нечто. Девочки подошли ближе и увидели низкую тёмную крышу на столбиках, заросшую густым плющом.

– Да это колодец! – радостно воскликнула Снежана и вприпрыжку побежала к крыше. Действительно, под ней оказался каменный цилиндрический колодец, а между столбами – перекладина с намотанной на катушку цепью. Только ведра не было.

– Жаль, – протянула Снежана, заглянув в колодец сквозь заросли плюща. – Сухой, воды нет.

Василиса тоже наклонилась, и тут же с её груди вниз соскользнуло что-то маленькое и блестящее. Звонко ударяясь о стены, вещица полетела в пахнущую сыростью мглу.

– Ой! – Снежана прижала руки к щекам. – У тебя что-то упало! Кажется, кольцо?

Василиса лишь пожала плечами. Никакого кольца она в карман точно не клала, только… Сжала зубы, чтобы не выдать, что она засунула туда подаренный скелетом цветок. Проверила – никакого цветка. И ладно.

– Да, это, кажется, кольцо, – бормотала Снежана, наклоняясь к колодцу под разными углами. – И как его теперь достать?

– Да ладно, оставь.

– Тебе что, не жалко?

Чтобы не нагрубить, Василиса отвернулась и стала прикидывать, где бы набрать воды. Вроде вот она, сколько хочешь, льётся просто так. А как бутылочки наполнить?

От звука хлопков за спиной Василиса подпрыгнула и даже вскрикнула. Обернулась – вверх взмыла белая птица. Голубь?

– Наверное, нас испугался, – пробормотала Василиса. Снежана, всё ещё изучавшая дно колодца, только что-то промычала.

В том месте, где сидел голубь, набралась довольно глубокая прозрачная лужа. А наполняли её ручьи, текущие от небольшой возвышенности. А туда вода падала струями с листьев деревьев. Василиса стала подставлять бутылки под воду так, чтобы струи попадали прямо в горлышки.

Бутылка стала заполняться, но медленно. Василиса расставила остальные бутылки на земле и отошла от колодца на несколько шагов, чтобы рассмотреть деревню. Красивые дома, на некоторых даже резьба сохранилась. И всё почти полностью заросло кустами и деревьями.

– А почему деревню забросили? – спросила Василиса, обернувшись к Снежане. Но та только пожала плечами. Странно, она вроде всё обо всём знала. И своим всезнайством почему-то сильно раздражала Зою. Конечно, Зоя же давно привыкла к титулу мисс Всезнайки, а тут такая конкуренция.

Расхаживая вокруг колодца, пока Снежана умывалась, набирая в ладони воду, стекающую с коньковой крыши, Василиса вдруг вспомнила, как Зоя упала в болото, а потом говорила, что её кто-то толкнул. Если это так, то сделать это могла только Снежана, остальные были всё время на виду. А зачем ей толкать Зою? Из зависти? Но пока только Зоя огрызалась и раздражалась. Ревность? К кому? К Коле? Про Гаврила Василиса старалась вообще поменьше думать.

Да нет, наверное, Зоя просто поскользнулась. Или её столкнуло нечто другое. А вот что именно? Вариантов сотни, и лучше их не перебирать. Чтобы раньше времени с ума не сойти.

Василиса сделала круг и вернулась на то место, откуда взлетела птица. Под развесистой ивой сочно зеленел земляничник. Капли барабанили по большим резным листьям, и между колыханием мелькали яркие красные ягоды.

– У тебя есть пакет или банка? Что-нибудь? – спросила Василиса, оборачиваясь к Снежане.

– Нет, а зачем? – Снежана в очередной раз аккуратно надевала ободок.

– Здесь можно ягод набрать.

– Погоди, я в дом сбегаю. – И Снежана быстро пошла в избу, где они остановились. Причём ступала так легко, что подол мокрого платья волновался, а кудряшки красиво колыхались. И это в ливень.

Василисе так уже не бегать. В который раз задавив слёзы, она присела на корточки и стала собирать ягоды, складывая их в ладонь.

– Вот, держи. – Зоя, пришедшая вместе со Снежаной, протянула Василисе полиэтиленовый пакет. Подобрав мокрый подол уродливого платья, она зашла под кусты и тоже стала собирать ягоды.

Земляничник оказался большим и плодовитым, так что всего за несколько минут втроём девочки набрали почти три полных пакета. Василиса выбралась из-под ив первой, потянулась. Оказалось, и бутылки уже наполнились.

– Привет! – Василиса помахала рукой белому голубю, который пристроился под крышей колодца.

– С кем разговариваешь? – Это вылезла Зоя.

– Вон, голубь. – Василиса кивнула на птицу. – Мы его спугнули случайно, он где-то тут прятался.

– А ты знаешь, раньше с голубиными сердечками ведьмы делали мощные привороты.

Василиса так опешила, что не нашла, как ответить. Только молча повернулась к Зое, хлопавшей глазами.

– Садизм какой-то, – пробормотала Снежана, косо поглядывая на Зою.

– Здесь этого хватало, – быстро проговорила Зоя, отводя взгляд.

– Где – здесь? – спросила Василиса, когда Снежана тоже молча отвернулась.

– В Багрянице. Это было поселение ведьм и колдунов. Думаешь, Агафья Русакова просто так именно сюда побежала, когда за ней пришли?

– Ничего я не думаю. – Василиса взяла несколько полных бутылок и потопала к избе. В мыслях проскочило лицо Агафьи – белое, с едва различимыми бровями и чёрными глазами.

Ягоды оказались кстати – ребята не собирались в долгий поход, поэтому из еды были только подаренные капитаном леденцы да печенюшки (это Коля подстраховался). Так что ужин состоял из конфетки, горстки земляники и пары печенек на каждого.

– Как вы печку сумели растопить? – спросила Василиса, усаживаясь на уже нагретый пол.

– Это Коля как-то разобрался, – проговорила Зоя, устраивая импровизированный стол на грязном перевёрнутом рюкзаке. – Поленья нашлись в подполе, и даже сухие. А для розжига скрутили трубочки из наших докладов.

– Мы не угорим? Она точно исправная? – Василиса толком никогда не интересовалась, как разжигается печка, даже у бабушки близко не подходила. Зато слышала несколько историй о том, как из-за неисправности люди задыхались.

– Она старая. – Коля поднял подбородок и скрёб ногтями и без того расчёсанное горло. – Так что кому-то придётся всё время дежурить.

Лета глотнула воды и её снова вырвало. Хотя бы без крови, и то ладно.

– Говорила тебе не пить из того родника, – бормотала Зоя, разминая в руке землянику и какие-то травки из своего пакета.

Лета продолжала харкать прямо на пол, и кроме слизи, из её горла вылетали тёмные сгустки.

– Теперь ещё из родников пить нельзя, – вздохнула Василиса.

– Из других можно. Но не рядом с Ведьминой пустошью. – Зоя поднялась и подошла к Коле. Протянула ему ладонь с ягодно-травяной кашицей. – На, намажься. Полегчает.

Коля опасливо глянул на «мазь».

– Хуже точно не станет, обещаю.

Осторожно взяв на палец чуть-чуть кашицы, Коля растёр красно-зелёную жижу по расчёсанной руке. Понюхал. Подождал. Потом кивнул и размазал давленые ягоды по лицу, шее, руками и даже ногам, задрав штанины.

Василиса положила свою порцию ягод на печенюшку и разом запихнула в рот. Несмотря на усталость, есть совсем не хотелось. Хотелось оказаться дома, под одеялом, чтобы родители ходили по дому и переговаривались, чтобы мама смотрела сериал или ток-шоу, а отец собирал пазл внизу или копался в гараже. И чтобы Изюм сопел рядом с кроватью.

Уже приготовившись к спазму в горле, Василиса отвернулась к окну, деля вид, что рассматривает сумерки. Но на этот раз слёзы не навернулись. Слишком сильно Василиса устала. Села, прислонившись к бревенчатой стене. Руки ныли. Захотелось вытянуться, но острая боль резко прострелила ногу, тогда она легла прямо на пол, свернувшись клубком.

Вроде кто-то ходил рядом, голоса ребят…

Василиса проснулась и не поняла, с чего вдруг кровать стала такой жёсткой. И вообще как-то совсем неудобно лежать. Попыталась перевернуться, выпрямила затёкшую ногу. До чего неприятно – голова на твёрдом, лопатки больно, и почему-то нет ни простыни ни одеяла.

Окончательно разлепив веки, осмотрелась. Всё кругом золотисто-коричневое, и такой приятный дровяной запах. Точно, это же заброшенная избушка в пустой деревне. Захотелось выть.

Василиса села и протёрла глаза. Под окном, запрокинув голову к стене и обхватив колени, сидел Давид Юрьевич. Рядом на боку, лицом к стене лежала Лета. Коля – слева от печки, там же Гаврил. Зоя – у противоположной стены. Сменной одежды ни у кого не было, так что всем пришлось спать в чём были. Но печка грела так мощно, что Василиса за ночь полностью просохла. И, кажется, погода изменилась – за окном шумела листва в солнечных лучах.

Поняв, что нужно в уборную, Василиса стала подниматься. Давид Юрьевич приподнял затылок от стены.

– Доброе утро.

Василиса только кивнула, осматриваясь. И где тут искать туалет?

– Снежана уже встала, – произнёс Давид Юрьевич. – Идите, поищите вместе.

Василиса кивнула и вышла из комнаты. Услышала шаги – это Снежана как раз вошла в сени.

– Там за углом есть маленький сарайчик, – тихо проговорила Снежана, наклонившись к Василисе. – Наверное, его и раньше так использовали.

Василиса прошла через сени. Действительно, маленькая дверца вела в небольшой пристрой с почти провалившимся полом.

Возвращаясь, Василиса натолкнулась на Лету. Хоть и бумажно-бледная с синими кругами у глаз, Лета уже сама могла стоять и даже ходить. Правда, одной рукой она перебирала по стене, за вторую её поддерживала Зоя.

– Тебе лучше? – спросила Василиса, радуясь, что Лета начала приходить в себя.

Получив в ответ слабый кивок, Василиса объяснила девочкам, куда идти, а сама направилась к комнате с печкой.

– Правда, смотри, лучше стало. – Коля показывал Гаврилу руку, с которой смыл вчерашнюю Зоину мазь. А лицо было буро-малиновым и в трещинах. Не удержавшись, Василиса прыснула смехом. – Зато помогает, – сердито произнёс Коля.

– Извини. – Василиса всё не могла перестать смеяться. Остальные косо на неё поглядывали, но Снежана, плавно водившая расчёской по кудрям, тихо произнесла «нервы».

Гаврил тоже умылся. У него лицо пестрело ссадинами и синяками, он поджимал руку и не мог прямо стоять.

– Теперь тебя нести нужно, – вздохнул Коля.

– Обойдусь, – бросил Гаврил и, прихрамывая, вышел из комнаты.

– Похоже, у него сотрясение, – глядя вслед Гаврилу, сказала Снежана.

– Ты в этом разбираешься? – Василиса тоже в первый раз почти за стуки решила причесаться и переплести косу.

– Я хочу поступать в мед. Моя мама работает в поликлинике вместе с твоей, а ещё подрабатывает сиделкой. Я даже иногда её подменяю. – Снежана теперь оправляла платье. Выглядело оно так, будто только что прибыло из чистки и глажки. – Недавно курсы первой помощи прошла. Ой, у тебя волосы такие красивые!

На этот возглас разом обернулись и Коля, и Давид Юрьевич, и только что вернувшиеся Лета и Зоя. Василиса почувствовала, как щёки обдало жаром, и быстро отвернулась. Вот не время сейчас комплименты отвешивать, к тому же, Гаврил ушёл… Щёки полыхнули ещё сильнее. Ну не об этом сейчас нужно думать.

– А есть чего пожрать? – спросила Лета, чем спасла положение.

– Виолетта, – укоризненно произнёс Давид Юрьевич.

– Пить есть, есть – нету, – сказал Коля, влажными салфетками оттирая ягодную корку с лица. Действительно, язвы и царапины подсохли и не выглядели больше воспалёнными.

– Ну, хоть попить дайте. – Лету занесло, она опёрлась о подоконник, оттолкнула подскочившего Давид Юрьевича и взяла бутылку, которую протянула ей Василиса.

Выпив сразу половину, Лета глубоко вдохнула, икнула, проморгалась и улыбнулась.

– Больше не тошнит.

– Вот и хорошо, – пробормотал Давид Юрьевич и пошёл к печке.

– А чего вы меня не разбудили дежурить? – спросила Василиса, наблюдая, как учитель возился у печи.

– А никого не будили, – тихо проговорила Снежана. И кивнула на учителя: – Он всю ночь дежурил.

– Так, печку затушил. Выдвигаемся! – скомандовал Давид Юрьевич. Выглядел он устало и мрачно.

Ребята собрали вещи и вышли на улицу.

– Спасибо этому дому! – Зоя поклонилась в пояс, повернувшись к избе.

Лета хихикнула, остальные снисходительно улыбнулись. А Василисе тоже хотелось поблагодарить избу за приют. Ещё белого голубя и колодец.

– Нам туда! – Коля сверился с картой, что принесла Василиса, и махнул рукой как раз по направлению к колодцу.

Приходя мимо, Василиса не удержалась и заглянула вглубь. Увидела лишь мрачные каменные стены и тёмное дно. «Кольцо», что вывалилось вчера из её кармана, пропало.

– А, кольцо хочешь достать? – Рядом оказалась Снежана. – Можно попробовать.

– Его там нет, – сетуя на звонкий голос Снежаны, сказала Василиса.

– Что за кольцо? – Коля тоже заглянул в колодец.

– Василиса вчера уронила, – прощебетала Снежана. Василиса с удовольствием влепила бы ей затрещину.

– Мне кажется, сейчас не до этого, – резко произнёс Гаврил. И ему бы влепить. Будет он решать, что Василисе делать с её вещами, как же.

– Нет там ничего, – проговорил Коля, светя фонариком в колодец.

– Ну, что упало – то пропало. – И Снежана очаровательно улыбнулась.

Жаль, под рукой нет костыля, которым можно было бы «случайно» отвесить пару затрещин.

Василиса молча пошла вперёд и нагнала Давида Юрьевича, который даже не остановился. Зоя опять бегала вокруг и срезала травы. Особенно много набрала высоких цветов, которые росли по всему посёлку. На мощных стеблях рядками висели продолговатые алые колокольчики, их гроздья краснели у каждого покинутого дома.

– Наперстянка же ядовитая, – подала голос Снежана.

– От дозы зависит, – проговорила Зоя, выдирая очередной цветок прямо с корнем. Из её и так набитого пакета торчал уже знатный букет этих растений.

Посёлок остался позади. Кругом сомкнулся смешанный лес. Все шли молча. Давид Юрьевич впереди, ни на кого не глядя, Гаврил хромал и покачивался, как и Лета. Коля всё изучал карту. Снежана шла легко, будто снова вышла на прогулку. Зоя шуршала вокруг.

– Эй! Идите сюда! – раздался голос Зои. Таким звонким Василиса его ни разу не слышала.

– И что там? – так же громко ответила Снежана, когда никто не двинулся на зов.

– Здесь дорога! Широкая!

Все разом повернули налево и почти побежали к Зое. Действительно, метров через пятьдесят компания вывалилась на широкую грунтовую дорогу.

– Куда дальше? – нетерпеливо спросила Снежана. – Налево? Направо?

– Направо! – сказал Коля, сверившись с картой и компасом. – Там Семёнов погост.

– Компас заработал? – спросила Василиса, когда они всем отрядом направились по дороге.

– Э… Ну да. – Коля спешно полез в карман и вытащил смартфон. И победно воскликнул: – Работает! Правда, связи нет.

Василиса, как и остальные тоже спешно достала телефон. Действительно, дата стояла верная – восьмое июля. Но столбики связи отсутствовали, доступным остался только вызов спецслужб.

– Позвонить спасателям? – спросила Снежана.

– Да ладно, мы почти пришли, – пробормотал Коля, убирая свой телефон.

Давид Юрьевич ещё больше помрачнел. Только сейчас Василиса поняла, что ему, наверное, светит выговор. Это в лучшем случае. И весьма неприятный разговор с разгневанными родителями ребят.

Её отец точно будет не в восторге от их затянувшегося путешествия. И мама будет охать и причитать. Бабушка Зои? Тут трудно сказать. Эта мощная старушенция вполне могла заранее знать, что всё именно так и сложится. Лета? Её родителей Василиса пока не видела. Коля? Он сын учителей из их школы. Насколько они будут рассержены, трудно сказать. Снежана? Её отец механик, а мама работает в поликлинике. Тоже неясно, как они отреагируют.

Василиса посмотрела на спотыкающегося Гаврила, которому каждый шаг явно давался с трудом. Его отец, бывший председатель совхоза, теперь открыл первое в посёлке кафе. Мама, Наталья Львовна, осталась на своём месте – руководить музеем. Раньше она бы в бараний рог всех свернула, теперь же неизвестно, что будет. Как она мужа не прибила после того, что случилось год назад, уму непостижимо.

Широкая дорога вывела ребят к полузаброшенному посёлку с развалившимися домами без окон и крыш.

– Смотрите, Семёнов погост! – радостно сообщил Коля, указывая на торчащие из зарослей домишки. – Мы почти пришли!

И тут же, будто в ответ на Колин возглас, послышался собачий лай. Не успела Василиса подумать, что это вроде бы Изюм, как пёс появился из-за деревьев. Высунув розовый язык, Изюм широкими прыжками нёсся к Василисе.

Подбежал и сразу запрыгнул на руки, хозяйка едва успела его подхватить.

– И откуда ты здесь взялся? – проговорила Василиса, уворачиваясь от облизываний пёсика.

– Ну наконец-то! Объявились! – из-за раскидистых яблонь появился отец Василисы. В камуфляже. Мрачный. И с ружьём наперевес. – И где вас носило?!

Следом вышел Антон, в кои-то веки серьёзный и даже причёсанный. За ним мельтешил отец Павел (куда без него) и полурыжая полуседая Кира со шрамами по всему лицу.

Ребята облегчённо вздыхали, кто-то даже хлопал в ладоши и смеялся.

– А где костыль? – спросил отец у Василисы, когда она уткнулась в его плечо. Изюм, часто виляя хвостиком, кружил рядом.

Отвечать не было сил. Хотелось выплакаться и уснуть. Дома, в своей кровати.

До Покрова добирались всё на той же дребезжащей «Газели», что везла группу в Кулибин.

Василиса с отцом и Изюмом вышла у таунхаусов с единственным желанием вымыться и заснуть на целые сутки. Автобус вроде отъехал, но тут же остановился. Из него выбрался Коля и тяжело побежал за Василисой.

– Вот, это твоё. – Коля сунул в руку Василисе карту, по которой они выбирались из Багряницы.

Вообще-то Василисе эта карта была нужна как Изюму балалайка, но спорить с Колей не осталось сил. Она только кивнула и побрела к дому, вместо костыля опираясь на руку отца.